Текст книги "Жаркое лето любви"

Автор книги: Одри Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Рыба! Смотрите, там рыба! – Эллис показала на воду. В чистой синеве проплыл какой-то морской обитатель.

– Что вы говорите, – усмехнулся Макс, занятый ориентировкой на местности с помощью солнца. – Странно, если бы там плавало что-то другое. Например, попугай.

Он насмехался над ней! Эллис поджала губы и решила больше не разговаривать. Подумаешь, облагодетельствовали, взяли с собой. Она могла спокойно надеть спасательный жилет и, прежде чем прыгать за борт, помочь капитану. Хотя чем она могла помочь…

– Все, мне это надоело, – через десять минут плавания заявила Каролина. – Счастливо оставаться!

Эллис обомлела, глядя на то, как та поднимается и прыгает в воду.

– Эд, что она делает?! – встревожился Макс.

– Своенравная кошечка, – подмигнул ему Эндрю, нисколько не удивившись поведению подруги. Видимо, как решила Эллис, она частенько проделывала в его присутствии подобные фортели. – Каро отлично плавает.

Эллис прищурилась. Солнце палило нещадно, и его сияние отражалось в воде, смотреть вдаль было больно. Но очень хотелось наблюдать за отточенными взмахами загорелых рук Каролины, плывущей к ближайшему острову. Перед ней маячила суша, на которую Каролина мечтала ступить последние пятнадцать минут. Возможно, она права, следует выбраться на остров и там дождаться помощи. Но как позвать сюда спасателей?!

– Думаю, – нахмурился Эндрю, – мне придется плыть за ней. Не оставлять же ее одну! Макс, садись на весла, греби прямо на солнце, там берег. Как только окажешься на суше, организуй нам помощь. Договорились?

Макс кивнул и принялся пересаживаться. Эндрю взмахнул руками и плюхнулся в воду, стараясь не перевернуть лодку. Эллис отметила, что Каролина тоже прыгнула грациозно, а вот сама она точно бы свалилась в воду как куль с мукой. Эндрю и Каролина отлично плавали. Эллис смотрела на них и прикидывала, что если спасется, то обязательно купит абонемент в бассейн и научится так же красиво и уверенно держаться на воде. Когда мысли вернулись обратно в лодку, Эллис обнаружила, что они с Максом совсем одни. В тревоге за свою жизнь она совсем позабыла о чувствах. Боже, как же хорошо с ним так плыть и плыть! Забавно, она, кажется, влюбилась в этого парня. Стоп. Ничего забавного, он ей не ровня, и вообще…

– Какого дьявола?! – возмутился Макс через некоторое время, когда они потеряли из виду благополучно добравшихся до острова Каролину и Эндрю. – Ваш огромный баул протекает! Чего вы там свистнули с камбуза? Мороженую форель?!

…И вообще, он кретин.

– Что?! – возмутилась Эллис, обидевшись за свои пожитки и оскорбление. – Я не свистушка! То есть я не воровка! И замороженных продуктов сегодня в меню не было!

Она с возмущением подтянула к себе сумку, притулившуюся в углу лодки, если углом можно было назвать ее менее округлую часть, и… И в лодку тут же хлынула вода. Они оба изумленно уставились на увеличивающееся отверстие.

– Она проколола лодку своей красной шпилькой, – выдавила из себя Эллис.

– Странный цвет у этой воды, – засомневался Макс и, перестав грести, перебрался к отверстию. – Бурый. Раздевайтесь!

– Еще чего, – фыркнула Эллис, – я вам не стриптизерша.

– Дайте сюда ваш фартук!

Пока Эллис снимала фартук, Макс попробовал воду на вкус.

– Сладкая, – изумленно произнес он. – Что у вас в сумке?!

– Ничего такого, что могло бы протечь и сделать в лодке отверстие!

– Хорошо, не будем спорить, – согласился тот, затыкая дыру фартуком, – у нас и без того мало времени. Воздух из лодки выйдет, и мы окажемся на дне. Идите сюда и держите свой фартук!

Прелестная часть гардероба Эллис уже была грязным комком. Эллис принялась держать фартук изо всех сил, стараясь оттянуть момент собственной гибели.

– Вы почему так побледнели? – прищурился Макс. – Плавать не умеете?

Эллис огорченно кивнула.

– Вон до того острова, – он показал вдаль, – минут пятнадцать грести. Удержать сможете?

Эллис кивнула, хотя отлично слышала, как из дыры шипит воздух, а рука с тем, что было ее фартуком, все больше и больше чувствует безжалостный напор воды.

– Не переживайте, доплывем, – ободряюще подмигнул ей Макс.

Эллис не сдержалась и всхлипнула.

3

Пока они плыли, перед глазами Эллис промелькнула ее полная разочарований жизнь. Что ж, если ей суждено упокоиться в водах океана, то она не станет сопротивляться, все равно бесполезно. Разве только ее вытащит из пучины этот привлекательный мужчина. Эллис краем глаза следила за мощными рывками Макса, пытающегося приблизить их к заветной суше. Как он хорош! С ним хочется тонуть не в воде, а в объятиях. Но она всегда была невезучей, вот встретился мужчина, к которому ее неудержимо потянуло, так злодейка-судьба тут же решила внести привычные коррективы.

Эллис тяжело вздохнула. Как он красив! Солнце игриво мелькало в его темно-каштановых волосах, летящие от весел брызги оседали на бронзовой коже сильных рук и маняще переливались на ярком свету так, что их хотелось слизнуть, а его глаза… О! О чем она только думает в последнюю минуту своей жизни?! Эллис представила, как окажется на небесах перед ангелом, тот начнет инспектировать ее жизнь, прикидывая, чего она достойна больше: рая или ада, дойдет до последней минуты…

– Ай-ай-ай, – укоризненно покачает ангел головой, и его крылья возмущенно вострепещут.

И Эллис решила думать о голодающих детях Африканского континента. Но мысли подло возвращались к тому, что глубоко засело в ее голове. Она отвернулась от Макса и ужаснулась увиденному – они были так одиноки в своей небольшой протекающей лодочке, что ей показалось, они одни в целом мире. Ах, почему они тонут?! Как это несправедливо! Такой чудесный день, такой прекрасный пейзаж с чайками, такой привлекательный мужчина с ней…

– Чайки! – закричала Эллис, показывая на неугомонных птиц.

– Правильно, – кивнул Макс, – чайки, явно не слоны.

– Но если здесь летают чайки, – Эллис не обратила внимания на его колкость, – значит, земля близко. Большая земля!

– Ничего подобного, вы ошибаетесь, чайки живут и на островах, к одному из них мы приближаемся. Как течь… мм?..

– Эллис. Меня зовут Эллис. Терпимо. Только вода прохладная.

– А меня Максимилиан, можно просто Макс. Мужайтесь, Эллис, осталось совсем немного.

Мужайтесь?! Нет, есть в нем все-таки что-то отталкивающее. Ах да, конечно, он же миллионер. Властитель денег и судеб своих подчиненных. Вот и сейчас уверен, что ничего страшного не произойдет, эта уверенность сквозит в каждой клеточке его восхитительного тела… Стоп. Она снова не о том. Эллис поняла, что должна абстрагироваться от этого человека как от мужчины, воспринимать его только как товарища по несчастью и держать на расстоянии не ближе вытянутой руки. Это ее личное пространство, и, когда кто-то покушается на него, Эллис становится неуютно.

Макс, занятый исключительно спасением их жизней, покушаться на Эллис не собирался. Он видел странную смену выражений на ее симпатичном лице и не мог понять, что происходит с девушкой. Она, безусловно, переживает, но как-то очень странно. Сначала она закрывает глаза, бледнеет и тяжело вздыхает. Затем она косится на него, краснеет, облизывает губы и вздыхает… Если бы они не тонули, он мог дать руку на отсечение, что она вздыхает томно. Хотя, может, ей жмут намокшие туфли? У слабого пола трудно определить, когда жмут туфли, а когда они страдают от чего-то очень личного.

Макс греб спиной к острову и часто поворачивался, чтобы убедиться в правильности выбранного направления. Ошибка могла стоить им потери лодки. В том, что они и без лодки доберутся до острова, Макс больше не сомневался, до суши осталось совсем немного. Он отлично держался на воде, к тому же девчонка была маленькой и легкой. То, что она не умеет плавать, его нисколько не пугало, соленая вода все равно удержит, вот только сегодня она довольно прохладная… Насколько он помнит, в этих водах даже можно встретить кита. И дернул же черт поддаться уговорам Эндрю и отправиться в это рискованное путешествие! Сначала одна головная боль – Каролина, теперь другая – эта официантка. Что он будет с ней делать на необитаемом острове весь день, пока их будут искать? А искать их будут обязательно, Макс в этом не сомневался. Жаль, что не удалось добраться до Большой земли, но эти острова очень похожи на острова Национального парка, куда курсируют катера с туристами. Правда, они еще на яхте отклонились от привычного маршрута, но это не значит, что они одиноки в этом океане. К тому же чайки над ними летают.

О чем с ней говорить? Макс нахмурился. И нужно ли вообще поддерживать беседу? Когда он в последний раз говорил с девушкой, она пыталась закатить ему скандал.

– Что-то не так?! – Эллис испугалась хмурого выражения его лица.

– Нет, все в порядке, – ответил Максимилиан и обернулся. – Остров совсем близко.

– Я продержусь, – прошептала Эллис, руки которой уже устали от напряжения, а ноги по щиколотку мокли в воде.

– Вот и отлично, Эллис. Красивое имя.

Почему он это сказал, Макс не знал. Наверное, хотел как-то ободрить несчастную.

– Спасибо, у вас тоже вполне приличное, – хмыкнула Эллис.

– Правда? – улыбнулся он. – Вы считаете мое имя приличным? Мне такого еще никто не говорил. Обычно находили его весьма звучным и значительным.

– Вам льстили, – пробурчала Эллис. – Макс… – Она почмокала губами, как бы попробовала имя на вкус. – Макс – так звали левретку моей соседки. Бедняжка с таким именем долго не протянула, сдохла от булимии.

Зачем она ему это сказала? Самое смешное, что соврала. Никаких собак у ее соседок никогда не было.

– Печально, – хмыкнул Макс, не понимая, отчего девица настроена против него. – Учтите, Эллис, если мы пойдем ко дну, я могу и передумать тащить вас к берегу.

– А берег уже рядом! – закричала Эллис, привставая. Она отпустила руки от дыры, и в лодку тут же хлынула вода. – Ой!

– Сядьте, – невозмутимо приказал Макс, – иначе вы нас перевернете. Наполовину я пока еще сухой и хочу таким остаться.

– Какой красивый остров! – не утихала Эллис. – Как вы думаете, как он называется?

Макс обернулся и посмотрел внимательно через плечо.

– Не знаю, как этот остров называется, но точно не Санта-Круз.

– Там в стороне расположена уютная бухточка!

– Мы туда и плывем. – И Макс приналег на весла.

Пока он вытаскивал лодку на берег, Эллис успела выпорхнуть прямо в воду и вымокла до пояса, но это ее нисколько не огорчило. Она чувствовала себя замечательно, ощущая под ногами твердую почву и вдыхая свежий терпкий аромат эвкалиптов, которые в большом количестве росли на острове. Этот стойкий аромат благоуханно окутывал с головы до ног лучше всяких дорогих парфюмов и внушал необыкновенное чувство оптимизма. Бухта была небольшой и в жаркий день вполне могла заменить пляж: отмель, плавно переходящая в крупную гальку и желтый песок. Лишь метров с пятидесяти начиналась растительность, а по краям высились эвкалипты, пальмы и фиговые деревья.

– Рай, здравствуй! – прокричала обрадованная Эллис, воздевая руки к небу.

– Я бы на вашем месте поубавил оптимизма, – брюзгливо заметил Макс, вытаскивая из лодки немногочисленные вещи, в том числе и сумку-баул Эллис. – Если у вас там нет ничего съестного, то мы умрем, как левретка вашей соседки, от недоедания.

– Там нет ничего съестного. Я же не предполагала, что окажусь на необитаемом острове!

– Тогда я зря не доел аргентинский салат, – посетовал Макс, кидая сумку к ногам Эллис. – Может, там завалялась шоколадка? Да, есть хочу. Между прочим, в отличие от некоторых, я трудился физически. А труд всегда рождает чувство голода.

– Шоколадки тоже нет. – Эллис так и тянуло показать ему язык. – Я не миллионерша, чтобы складировать запасы шоколада для непредвиденных ситуаций.

– Это плохо, что не миллионерша, – пробормотал Макс и вытащил из лодки прорванный пакет с чем-то коричневым и сладким. – Тростниковый сахар? – Он попробовал на вкус. – Странно… – И, отбросив его в сторону, принялся искать что-нибудь еще. – Больше ничего нет! Что мы имеем? Только вашу сумку.

– Вот именно, – Эллис прижала к ногам баул, – мою сумку. Мою.

– Я собирался вас спасать!

– Этого не понадобилось!

– Что у вас там? Яблоко?

– Какое вам дело?

– Я всего лишь интересуюсь, нет ли там чего-нибудь пожевать. – И Макс двинулся на Эллис.

– Даже если там и есть что-то, это не значит, что я поделюсь, – отступила Эллис.

Было в его походке неуловимое сходство с диким зверем, встретившим свою добычу и не желающим ее упускать. Эллис вновь почувствовала дикое сексуальное притяжение, которое невозможно было объяснить с точки зрения здравого материализма. Максимилиан надвигался на нее как неизбежность, и в этом она видела свою победу. Переступив через легкий флирт, он начал основательное нападение на ее шаткие бастионы. О, как легко она сдалась! Но не показалось ли, что он хочет ее?! Вдруг мужчина действительно проголодался. Ах, каким голодным, алчным блеском горят его красивые глаза… Как обворожительно пахнет океаном его крепкое, мускулистое тело…

– Жевательная резинка, – услышала она сквозь пелену обмана.

Пока она, как последняя дура, сомневалась, чего же он желает на самом деле, Макс залез в боковой карман сумки и выудил оттуда жевательную резинку. Какое коварство!

– Это моя жевательная резинка! – Эллис выхватила у него трофей.

– Какая вы собственница, – поморщился Макс. – А я, между прочим, могу ловить рыбу!

– Я дам вам одну подушечку, – благоразумно согласилась Эллис.

– Я соврал, – сказал он, отправляя мятное блаженство себе в рот. – Я не умею ловить рыбу.

– И как часто вы врете?! – возмутилась Эллис, забрасывая сумку себе за плечи.

– Когда того требуют обстоятельства, – пояснил Макс, возвращаясь к лодке. – Ее нужно спрятать. Если нас не найдут, то придется ее как-то починить, возможно, той же жевательной резинкой, и отправиться обратно. Переплывая от острова к острову, мы сможем добраться до побережья…

– Опять врете?! За нами уже послали помощь!

– В данном случае не вру, обстоятельства требуют быть предельно откровенными. Эллис, вполне возможно, нам придется здесь переночевать. Челси, мой секретарь, спохватится только к завтрашнему обеду.

– О! Ночевать?!

– Иного выхода не вижу.

– О! О!

– Вас заклинило?

Эллис плюхнулась на песок и принялась наблюдать за тем, как Макс сдувает лодку и прячет ее в кустах, растущих в отдалении от бухты. Неужели им придется провести ночь на необитаемом острове?! И что они будут делать ночью? О! Вновь неприличные мысли лезут в голову. Но он дал понять, что не хочет от нее ничего, кроме еды. Разумеется, образ официантки в мозгах миллионера связан исключительно с едой. О! Эллис вспомнила старый фильм с участием Чарли Чаплина про золотую лихорадку. Там двое товарищей тоже голодали, так тот, что был посильнее, едва не съел тощего бедолагу, представив того в образе жареного цыпленка. О, как это печально… Как печально, что она вызывает в Максе только продуктовые ассоциации.

– Я очень худая, кожа да кости, – брякнула Эллис подошедшему к ней Максимилиану.

Тот запрокинул голову и весело рассмеялся.

– Это так, на всякий случай, – фыркнула Эллис, начиная тихо ненавидеть всех прожорливых мужчин вместе взятых. – Зато я отлично могу сидеть на диете!

– Да, мне тоже не помешает скинуть пару-тройку килограммов, – кивнул Макс.

Она чуть не ляпнула, что ему это совершенно не нужно, он и так выглядит чертовски привлекательно. Нет, так дальше нельзя. Лучше начинать его тихо ненавидеть, вспоминая кадры из «Золотой лихорадки».

– Сначала осмотрим остров, затем подготовим место для ночлега, – серьезно сказал Макс и кивнул на ее сумку. – Идти придется долго, я намерен осмотреть весь остров. Сумку спрячем рядом с лодкой, возьмите только необходимое.

Легко сказать – «необходимое»! Что сейчас для Эллис было необходимым? Зеркало в первую очередь. Наверняка тушь потекла, и помада съелась, и волосы растрепались, тело дезодорантом хотелось бы освежить, а перед этим искупаться… Эллис сначала решила взять косметичку, даже потянулась было за ней, но передумала. Нечего прихорашиваться перед этим неблагодарным субъектом.

– Прячьте. – Она протянула ему сумку, взяв лишь упаковку мятной жвачки.

И сумка тут же оказалась в кустах рядом с лодкой.

– Правильно, – одобрил Макс, – налегке идти гораздо лучше. К тому же мы подустали. Найдем хорошее место, отдохнем.

– Хорошее?

– Да, – он указал на гору, – думаю, сверху откроется чудный вид.

– Да уж. – Эллис прикинула, хватит ли у нее сил тащиться на эту гору.

– Возможно, с нее мы увидим материк.

Сил откуда-то сразу прибавилось, и она зашагала бодро и уверенно.

Остров походил на своенравную красавицу, не успевшую полностью переодеться к прибытию визитеров. Красавцы-эвкалипты в низинах сменялись возвышенностями с редкой растительностью и замшелыми камнями, составляющими основу марсианских пейзажей. Вплотную к камням подступали красные растения, похожие на водоросли, вылезшие из воды, и толстенькие суккуленты одновременно. Поверхность земли в тех местах казалась красной, что увеличивало сходство с Марсом. К тому же желтизна, перемежающаяся с краснотой, на серых в разной тональности камнях походила на причудливую роспись художника, обожающего инопланетные темы. Эллис казалось, что она шагает по выдуманному миру.

– Камни цветут. Мох на камнях говорит о том, что здесь чистый воздух, – заметил Макс, обогнавший ее почти сразу. Он всегда предпочитал шагать в неизвестность первым.

– А я полагаю, что камни цветут от сырости.

– Вам не нравится здесь, Эллис?

– А вам?

– Я начинаю привыкать. Когда еще попадешь на необитаемый остров? А ведь они находятся рядом с нами. Рядом с нами находится порой целый иной мир, который за повседневной рутиной мы не замечаем.

– Да вы философ, – рассмеялась Эллис.

– Рано или поздно философами становится большинство из нас, – пожал плечами Макс.

– Мне здесь нравится, – призналась Эллис. – Как на другой планете среди этих камней в красных коврах.

– Вот и хорошо! – обрадовался Максимилиан. – Хорошо, что наши взгляды сошлись.

Эллис отчего-то тоже так подумала. Сегодня в ее голове проносились такие странные мысли, что давно было пора прекратить обращать на них внимание. Ну проносится там нечто непонятное, подталкивающее к неразумным поступкам, да и ладно. Мало ли о чем может думать девушка, глядя на привлекательного мужчину. Как хорошо, что привлекательный мужчина не может читать ее мысли. Обязательно нужно найти в этом типе нечто отталкивающе. Эллис не хватает только безответной любви. Мало в ее жизни было неприятностей. Если приглядеться, у Максимилиана Гринберга ноги кривые.

– Вы так смотрите на мои ноги, – поймал ее взгляд Макс, оборачиваясь, – словно сомневаетесь в том, что они не протезы.

– Я… ну… – смутилась Эллис, – думаю…

– Что вы говорите? И часто вы этим занимаетесь?

– Чем?

– Думаете.

– Довольно часто. Вот и сейчас думаю, что у вас ноги механические! Нормальный человек не может так долго идти без отдыха. И еще они кривые, – добавила Эллис гораздо тише.

– Что?

– Кривые тропинки! Я устала петлять.

– Потерпите еще немного, наверху отдохнем.

– Я не доживу до этого прекрасного момента, – пробурчала Эллис и пошла дальше вслед за Максом.

Он ловко прыгал по камням, забираясь все выше и выше в гору. Дышать становилось тяжелее, хотя, как понимала Эллис, воздух не был еще таким разреженным, как на значительной высоте. Но для уставшей Эллис любая высота казалась значительной, силы уходили с каждой минутой вместе с энтузиазмом. Эллис заметила, что усталость наваливалась сильнее, когда она начинала думать о своем попутчике в негативном аспекте, и открывалось второе дыхание, если мысли были исключительно положительные. Ей пришлось представить себя с Максом на вершине горы, в жуткой тесноте, обнимающих друг друга, разумеется, чтобы не свалиться, и настроение резко улучшилось.

– Это диагноз, – прошептала она. – Я влюбилась.

– Что вы говорите? – не расслышал Макс.

– Я влюбилась в этот пейзаж! – восторженно восхитилась Эллис, размахивая руками, и чуть не свалилась вниз.

– Осторожно! – Макс успел ее подхватить и, обнимая, поставил рядом с собой. – Далее нужно продвигаться не спеша. Хотите идти дальше?

Эллис кивнула, не в силах поднять на него глаза. Если бы он увидел пылающее лицо, сразу догадался бы о ее истинном желании. Она легонько оттолкнула его и продолжила восхождение на гору.

Вершина впечатлила романтическую натуру Эллис. У ее ног лежал океан! Огромный и величественный, он нежно накатывал волну за волной на небольшой остров, поросший эвкалиптами, словно ласкал землю, ставшую его невольной пленницей. Яркое летнее солнце сдавало свои позиции, погружаясь в его пучину за горизонтом, и на пронзительно-голубом до белизны небе уже появились первые предвестники вечера – серые тучи.

– Остров небольшой, – хмуро заметил Макс, вглядываясь вдаль, – довольно компактный и, судя по всему, совершенно безлюдный.

– Необитаемый, – прошептала Эллис, очарованная расстилающейся внизу красотой. – Но наверняка здесь водятся какие-нибудь звери.

– Нам от этого не легче, – хмыкнул Макс. – Разве что если научить белку таскать орехи, то можно будет продержаться несколько дней…

– Несколько дней?!

– Кругом ни одного судна.

Максимилиан повернулся на пятиметровом пятачке вершины, обводя пространство вокруг себя рукой. Эллис с ужасом заметила, что действительно мимо острова никто не плывет. Да что там мимо острова, она вообще не видит какого-то движения!

– Это не значит, что завтра мы не увидим спасательный катер, – ободрил ее Макс.

– Завтра нам придется снова подниматься на эту гору?

– Нужно будет сложить здесь костер, чтобы поджечь его в тот момент, когда нас могут заметить с проплывающего корабля.

Макс говорил обстоятельно, Эллис ему верила – а что ей еще оставалось? Наконец-то она начала осознавать, что он прав, за ними могут не приплыть, придется задержаться на необитаемом острове пару дней. Пару дней? А если мимо не проплывет ни одно судно?! Они состарятся на этом острове! Красота пейзажа резко померкла в ее испуганных глазах. Она посмотрела на спутника. Он показался ей таким основательным и надежным, умным и решительным, что Эллис немного успокоилась. Правда, чего она так разволновалась? Максимилиан Гринберг прирожденный бизнесмен, привык вести дела в любом месте, искать выход из самых критических ситуаций, вот уже предложил собрать хворост для костра. Может быть, завтра придумает еще что-нибудь. Скорее бы наступило это завтра! Как ей пережить ночь?

– Пора спускаться. – Макс взял ее за руку. – Я помогу, первые двадцать метров спуска слишком крутые.

Эллис не стала сопротивляться, оперлась на его руку и при поддержке Макса благополучно сошла вниз.

Макс сказал, что им следует вернуться на пляж и переночевать там, соорудив нечто вроде хижины. А завтра они с новыми силами смогут отправиться исследовать остров на предмет еды и жилья. Вдалеке он заметил предмет, похожий на черепичную крышу, но мог и ошибиться.

– Мираж, – согласилась с ним Эллис. – Такое бывает с путниками в пустыне, когда им очень хочется пить и есть.

– М-да, – сказал Макс, не настроенный соблюдать диету. – Странно, что на этом острове нет банановых или финиковых пальм.

– А должны быть?

– Откуда я знаю? – Он пожал плечами. – Живя в замкнутом цикле городской цивилизации, мы совершенно ничего не знаем об окружающем нас диком мире.

– Ничего не знаем, – подтвердила Эллис, теряя чувство реальности.

Опасность миновала, она словно осталась на вершине горы, откуда было ясно видно их катастрофическое положение. А сейчас Эллис шла рядом с понравившимся мужчиной, он крепко держал ее за руку… Между прочим, двадцать метров крутого спуска они уже преодолели. Эллис осторожно высвободила свою ладонь. Как бы сказала Саманта, это очень хорошо – жить сиюминутным мгновением, на время отстранившись от проблем и сомнений. Но проблемы и сомнения все равно остаются. Например, у нее возник вопрос: они будут спать в одной хижине или придется сооружать две? А если в ее хижину заберется дикий зверь? И вообще, она много чем занималась в своей, жизни, но никогда не строила хижины. Максимилиан Гринберг на строителя хижин тоже не похож.

– Ни одного съедобного плодоносящего дерева! – возмущался тем временем Макс, пробираясь обратно в бухту.

– Жевательную резинку хотите?

– Я чувствую себя ослом, когда постоянно жую, – признался он.

Эллис, хихикая, сунула себе в рот ароматную подушечку.

– Между прочим, – вспомнила она, – жевательная резинка напрочь отбивает аппетит.

– Давайте!

– Что?

– То, что только что предлагали.

– Ага.

Эллис протянула ему упаковку. Пусть видит, что она не жадная и готова делиться с ним самым что ни на есть последним. Пусть только построит ей ночное убежище.

– А я обычно не ем после шести часов вечера, – внезапно сообщила она.

– Вот и хорошо, – обрадовался Макс, пряча упаковку в свой карман. – Уже восемь.

– А завтра нас обязательно спасут.

– А как же! Завтра спохватится мой секретарь и пришлет за нами спасательную команду.

– Значит, нужно продержаться только до завтра.

– Точно.

– Максимилиан, а вы умеете строить хижины?

– Полагаю, с нас хватит шалашей.

– Это что за шалаши?

– Это стога из веток.

– Я не полезу в стог!

– Эллис, вы кто?

– Я? Эллис!

– А мне порой кажется, что вы Каролина.

– Не поняла.

– И не надо. Не надо строить из себя ту, чем на самом деле не являетесь. Полезете и в стог, и в огонь, и в воду. Если это потребуется в целях выживания, разумеется.

– Ах вот вы какой?! Привыкли командовать подчиненными? А я вам не раба!

– Хорошо, будете спать под открытым небом. Только не кричите, когда на вас прыгнет белка. У меня слишком чуткий сон, а я собираюсь хорошенько выспаться.

– Я передумала. Я согласна.

– На что?

– На то, что вы только что мне предлагали!

– А, на стог?

– Угу. На шалаш.

– Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Когда они вернулись на пляж, Максимилиан полез в кусты и принялся ломать ветки. Эллис сначала немного побродила по воде, пиная привлекательные ракушки босыми ногами, уставшими от туфель. Затем глубоко вздохнула, посмотрела в сторону кустов, откуда слышался невообразимый шум, и отправилась помогать заготавливать материал для строительства. Пусть он не считает ее белоручкой. Сравнить Эллис с Каролиной?! С этой капризной стервой! Какая наглость.

Обидеться на него, что ли? Что он себе позволяет? И вообще, этот миллионер слишком много себе позволяет. Привык небось, что девицы вешаются на него виноградными гроздьями, стоит ему лишь поманить их пальцем. Эллис не такая. Да, Макс ей внешне очень нравится. Эллис чувствует к нему особое сексуальное притяжение, но она взрослая девушка и вполне может справиться со своими внезапно возникшими чувствами и желаниями. Она не опустится до случайного секса с обворожительным мужчиной…

Может, не стоит быть такой категоричной?

– Помогаете? Хорошо. – Макс заметил, как она наломала прутиков. – Тонковаты. Но они пригодятся, чтобы отгонять насекомых.

С другой стороны, он ничего ей не предлагает. Гад! Мог бы и предложить, чтобы она имела возможность гордо отказаться и сделать вид, что обиделась.

– Не кукситесь, Эллис! Ломайте толстые ветки.

– О! – воскликнула она.

– Что случилось? – заботливо поинтересовался Макс, выглядывая из гущи кустарника.

– Ничего, – солгала Эллис.

На самом деле случилось. На ее лице отобразилась долгожданная эмоция. Какая жалость, что у нее под рукой нет зеркальца! Когда-нибудь они выберутся с этого необитаемого острова, и Эллис сможет полноценно управлять собственным лицом, отображая на нем чувства и ощущения. Пока это возможно, если только она думает о Максе. Это обстоятельство не позволяет выбросить его из головы, но потом она натренируется и начнет обходиться без его брутального образа. И Ньюмен согласится с ней работать!

– Осторожно!

Макс успел крикнуть, а Эллис успела отдернуть руку от гнезда. Встревоженная птица, до последней минуты охраняющая свою кладку, с громким криком вылетела из кустов прямо перед ней.

– Старайтесь не навредить природе, – глубокомысленно изрек Макс и предложил Эллис приступить к возведению сооружения.

То, что они возвели, жилищем назвать было трудно. Скорее, местом для сна.

Два весла от резиновой лодки как подпорки держали крышу, которой, собственно, и была сама лодка, а вместо стен торчали ветки. Макс постарался переплести их как можно чаще, чтобы ни один зверь не смог проскочить внутрь. Пока он плел, а Эллис ему помогала, наступили глубокие сумерки. Нужно было сооружать вторую хижину, но Эллис была недовольна.

– Мышь проскочит! – возмущалась она, засовывая палец в отверстие между ветками.

– Если будете привередничать, мне придется спать с вами! Я не успею сделать себе шалаш.

Эллис замолчала, обдумывая положение. С его стороны это заинтересованность в ее неотразимой чувственности или банальное хамство? У мужчин порой сложно отличить одно от другого, не поймешь, говорят они комплимент или хамят.

Макс не стал дожидаться ее благоразумного отказа и занялся постройкой своего шалаша ближе к кустам с птичьими гнездами, они составили одну его стену в целях экономии.

Эллис пожелала ему спокойной ночи и полезла в свое убежище. Ей еще предстояло изнутри заделать ветками вход, Макс промычал ей в ответ отдаленно похожую на «и вам того же» фразу и продолжил плетение стены уже в кромешной темноте. Эллис старательно заделала вход и упала на мягкую постилку из травы, натасканной заранее. Она старалась не думать о количестве насекомых, обитающих в этой траве, хотя перед тем, как постелить, Эллис все тщательно перетрясла. Она думала, как дожила до такого безобразия. Но больше всего ей нравилось то, что до него дожил Максимилиан Гринберг. Она представила заголовки газет: «Миллионер провел ночь на необитаемом острове с официанткой. Что они там делали?». Ничего. Спали порознь. Эллис нахмурилась, заголовок ей совсем не понравился. Гораздо лучше звучало по-другому: «Миллионер провел ночь на необитаемом острове с топ-моделью Эллис. Ему все завидуют!». Да, это лучший вариант, к этому Эллис нужно стремиться во что бы то ни стало. Под заунывное урчание пустого живота она уснула.

Макс ворочался на неудобной постели из естественного материала. Знала бы Челси, всю свою сознательную жизнь гоняющаяся исключительно за натуральными материалами, на чем сейчас лежит ее босс! А какое у него ужасающее соседство! Если не считать птицу, восседающую на кладке – кстати, хорошо, что она вернулась, совесть не будет мучить, – а взять странную девицу сомнительной внешности с пугающими манерами. Впрочем… – Макс перевернулся на бок, думая, что так ему будет удобнее, – впрочем, не так уж она сомнительна внешне. Если не брать во внимание ее вредный характер, мятущуюся сущность и прочие комплексы, девица вполне привлекательная, хоть и худа, как велосипед. Макса больше привлекал другой, сексапильный тип женщин. У этой Эллис нет ни одной аппетитной округлости… Как же хочется есть! Чертов аргентинский салат был такой вкусный, но бестия Каролина отвлекла его тупым разговором, и он постеснялся доесть.