Текст книги "Но я люблю..."

Автор книги: Одри Хэсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

6

– Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, – заметил Патрик, помогая Луси сесть на заднее сиденье «мерседеса», перед тем как отправиться с ней в больницу к Кену.

Ради такого случая она оделась в строгий темный костюм, состоявший из жакета и юбки, и закрепила на затылке волосы простой черной заколкой.

Роберт одобрил ее внешний вид. Разумеется, старый слуга ничего не сказал, но Луси заметила в стальном взгляде его серых глаз оттенок удовлетворения.

Камердинер не был бы так доволен, если бы смог прочесть ее мысли. Или заглянуть ей в сердце. С первого момента пробуждения Луси принялась ждать возвращения Патрика, предвкушая мгновение, когда увидит его, когда вновь окажется рядом с ним. Позже она съела весь предложенный ей ланч, но не потому, что была голодна, а потому что Маккинли велел Роберту хорошо покормить ее. К этому времени Луси уже начала подозревать, что согласна выполнить любое желание графа Уэндейлского.

– Наверное, ты хорошо выспалась, – добавил Патрик, усаживаясь в автомобиль рядом с ней.

Луси изо всех сил старалась не смотреть на него слишком часто, но на этот раз не удержалась. И немудрено – он так невероятно красив! Она уповала лишь на то, что ее чувства не отразятся на лице или что Патрик не обратит на них внимания.

А как чудесно было бы – хотя бы разочек! – придвинуться к нему и прильнуть к его губам, заглянуть ему в глаза и признаться, как хорошо быть с ним рядом и как хочется провести вместе хотя бы одну ночь!

Соблазнительный сценарий мгновенно захватил сознание Луси, но на этот раз ее фантазии почему-то были далеки от эротики. Она словно наяву видела себя с Патриком. Они лежат в постели – естественно, обнаженные, – но сначала просто смотрят друг на друга, а потом постепенно начинают неспешные, преисполненные нежности ласки, в которых нет напряженной лихорадочности, терзающей жаждущую освобождения плоть.

Интересно, а как будет позже, после всего, подумала Луси. Фред обычно откатывался в сторону и мгновенно засыпал. Но с Патриком все должно быть иначе. Что-то подсказывало Луси, что он будет вести себя совершенно по-другому. Потому что с ним будет она...

– Какие у тебя чудесные духи, – словно издалека донесся до нее его тихий голос, и этот немудреный комплимент вернул ее к реальности.

Некоторое время она продолжала сидеть, опустив глаза, потому что боялась посмотреть на Патрика. Если бы это произошло, она невольно раздела бы его взглядом, и тогда ее лицо залилось бы густой краской смущения, что привело бы Луси в полное замешательство.

– Эти духи называются «Нежность», – коротко ответила она, отворачиваясь к окошку.

– Понятно. Жених подарил?

Луси покачала головой, показывая, что Патрик ошибается, но вместе с тем она словно хотела сказать ему, что у нее больше нет жениха. Во всяком случае в ее сердце его уже точно не было. Произнести эти слова вслух она не могла, потому что Патрик обвинил бы ее во лжи, а доказывать ему, что это чистая правда, не имеет никакого смысла.

Эти соображения повернули ее мысли в другом направлении. Интересно, может ли Патрик обмануть ради нее свою невесту? – подумала Луси. Возможно, Роберт оказал ей неоценимую услугу, предупредив о вполне вероятной возможности отправиться домой с разбитым сердцем, потому что люди, подобные Патрику Маккинли, не разрывают помолвку ради таких девушек, как она. Патрик может взять ее в любовницы, но никак не в жены.

Патрик несколько мгновений смотрел на плотно сжатые губы Луси, потом нахмурился и тоже отвернулся к окошку, небрежно обронив:

– Надо бы купить флакон таких духов Мейде.

Его слова словно полоснули Луси по сердцу острым кинжалом.

А ты как думала? Разве ты имела право надеяться на что-то иное? – в тот же миг прозвучал в ее мозгу хорошо знакомый неприятный голосок. Патрик ясно дал тебе понять, что не собирается изменять невесте. Яснее и сказать невозможно!

Впрочем, нет худа без добра – хорошо, что он вовремя поставил тебя на место.

Луси попыталась отрешиться от грустных мыслей, но это было не так-то просто.

– Знаешь, наверное, будет лучше, если я улечу домой тем рейсом, на который Роберт заказал билет, – произнесла она через несколько минут неожиданно для себя самой.

Маккинли резко повернулся к ней, и их глаза встретились. В его взгляде был гнев, а в ее широко распахнутых глазах – удивление оттого, что он рассердился.

– Что такого успел наговорить тебе Роберт? – требовательно спросил он.

Луси почувствовала, что краснеет, выдавая тем самым и себя, и старого камердинера. Но и Маккинли выдал себя с головой, потому что с его губ слетело грубое ругательство, свидетельствовавшее о том, что он такой же человек, как все остальные, – живой, из плоти и крови, со своими сокровенными чувствами и переживаниями.

– Старый дурак! – процедил он сквозь зубы. – Тешит себя мыслью о своей полной осведомленности, а на самом деле ничего не понимает. Ничего! Что он тебе сказал? Отвечай! Я должен знать.

У Луси возникло такое чувство, словно она забрела на минное поле. Что ответить Патрику? Нельзя же сказать ему правду!

– Он... То есть Роберт... не говорил ничего такого, что противоречило бы твоим интересам, – осторожно произнесла она.

Маккинли сердито хмыкнул.

– Старик отстал от жизни. Он как будто существует в средневековье. Ему даже в голову не приходит, что со времен его молодости многое переменилось. – Патрик неожиданно придвинулся к Луси и взял ее руки в свои.

Та вздрогнула, отшатнувшись от него подальше в угол и изумленно расширив глаза. Ее губы чуть приоткрылись. Метнув взгляд на сидевшего за баранкой Сида, она увидела, что тот продолжает невозмутимо делать свое дело, совершенно не обращая внимания на то, что происходит у него за спиной. Не потому ли, что подобные вещи случаются всякий раз, когда его хозяин едет с какой-нибудь дамой? Камердинер весьма прозрачно намекал на то, что Патрик всегда пользовался успехом у представительниц прекрасного пола. Вполне вероятно, что он соблазнял приглянувшихся ему женщин не только в своих роскошных апартаментах, но и в автомобиле!

– Господи, что же он тебе наговорил?! – воскликнул Маккинли, увидев, какую реакцию вызвали у Луси его действия. – Хотя можешь не рассказывать. Я и так догадываюсь. От Роберта трудно что-либо скрыть.

– Скрыть? – переспросила Луси.

Близость Патрика заставила ее затрепетать от волнения. Подчеркнуто мужской запах одеколона усиливал его ауру. Все это вместе привело к тому, что Луси издала едва слышный стон и стала клониться к Маккинли. Ближе... Еще ближе... Его пальцы крепче сжали ее руку. Он медленно поднял ее... Еще мгновение, и Патрик прикоснулся бы к руке Луси губами.

– Нет! – воскликнула она.

Он замер и на секунду закрыл глаза. Затем со вздохом отпустил ее руку.

– Прости. Кажется, я на мгновение потерял голову. Но ты так красива... И так желанна! Все утро я твердил себе, что не могу, не имею права думать о тебе. Ты скоро должна выйти замуж, а я собрался жениться...

– Нет, – сдавленно произнесла Луси, в следующую секунду испугавшись этого короткого слова.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Что – нет?

– Я... не выхожу замуж, – пояснила она почти шепотом. Затем, словно желая как-то оправдаться, продолжила: – У меня были сомнения еще до того, как я приехала сюда. Путешествие только укрепило меня в мысли, что мне не следует связывать судьбу с Фредом. А сейчас... сейчас я просто не смогу выйти за него замуж.

Патрик смотрел на Луси во все глаза, и на его лице был написан почти такой же испуг, как и на ее собственном.

– Не из-за меня, надеюсь? – подавленно спросил он.

Луси ничего не ответила, но на ее глазах заблестели слезы. Роберт был прав. Ей действительно придется возвращаться домой с разбитым сердцем. Для Патрика же она останется лишь приятным воспоминанием, не более того.

Он тронул Луси за подбородок, заставив поднять голову. Это прикосновение вызвало в ее теле новую волну желания, но вместе с тем породило в душе страх. Луси почувствовала, что теряет контроль над собой.

Да, да, прикасайся ко мне, умоляли ее глаза. Поцелуй меня, сделай своей. Сейчас мне даже безразлично, любишь ли ты меня или нет. Безразлично...

– Боже мой... – потрясенно прошептал Патрик. Через мгновение он отпустил подбородок Луси и отодвинулся от нее, нервно проведя пальцами по своим густым волосам.

Минута бежала за минутой, а он все продолжал хранить задумчивое молчание. Луси показалось, что она осталась наедине с чувством вины и сожаления. Сейчас она уже ругала себя за то, что приоткрыла Патрику свои чувства. Этого не нужно было делать. А ведь Роберт едва ли не на коленях умолял ее не искушать судьбу! И как она в итоге поступила? Рассказала Маккинли о том, что собирается расторгнуть помолвку, а потом так выразительно посмотрела на него, что и говорить больше ничего не потребовалось.

Луси было так стыдно, что она испытывала почти физическое страдание. Ей необходимо поскорее что-то предпринять, чтобы хоть как-то исправить содеянное.

– По-моему, ты неправильно меня понял, – тихо произнесла она, обращаясь к Патрику и надеясь, что внимание Сида по-прежнему сосредоточено на дороге. – Мое решение расстаться с Фредом никоим образом не связано с тобой. Как я уже сказала, у меня еще прежде возникли серьезные сомнения относительно предстоящего брака. Не стану отрицать, ты мне нравишься. Тебе, безусловно, известно, насколько ты красив и каким дьявольским шармом обладаешь, так что удивительного в этом ничего нет. Кстати, Роберт первым распознал... возникшее между нами притяжение и очень разволновался из-за этого. Но... ведь никто не заставляет нас углублять наши отношения, верно? – заметила Луси с гораздо большей уверенностью в голосе, чем это было на самом деле. – Почему мы не можем быть просто друзьями?

– Если ты и впредь станешь смотреть на меня так, как несколько минут назад, то из этого ничего не выйдет, – горько усмехнулся он.

Луси подавила судорожный вздох. Ей во что бы то ни стало нужно сохранить спокойствие.

– Понятно. Но в тот момент ты прикоснулся ко мне. Если ты дашь слово джентльмена, что постараешься не дотрагиваться до меня без особой нужды, то и я обещаю не делать ничего такого, что явилось бы для тебя провокацией.

Патрик саркастически рассмеялся.

– Прежде мне не приходилось общаться с такими скромными девушками!

– Мне тоже попадались мужчины, которых трудно было назвать джентльменами, – парировала Луси. – Но сейчас речь идет о нас двоих, а не о том, с кем нам приходилось встречаться. Надеюсь, мы сможем соблюдать условия договора. Во всяком случае, в себе я уверена.

– Жаль! – вздохнул Маккинли.

– Ты не должен так говорить.

– Знаю, – понуро кивнул он.

– Кроме того, мою поездку в Уэндейл-холл тоже придется отменить. Так будет лучше.

– Ты права...

– А сейчас я, пожалуй, попытаюсь сосредоточиться на цели своего визита в Глазго, – заметила Луси, кивнув на показавшиеся впереди корпуса больницы. – Кажется, мы уже прибыли, и я начинаю волноваться.

Маккинли посмотрел на нее с некоторым смущением.

– Ну и бестолков же я! Как можно было забыть! Разумеется, ты волнуешься. И Кении ждет нас... А я погрузился в собственные переживания, как будто нет более важных вещей. Прости меня. Прости за все...

– Мне не за что тебя прощать. В жизни иногда возникают совершенно необъяснимые ситуации.

– Но все имеет тайный смысл, особенно когда дело касается переплетения человеческих судеб. Я уверен, что события жизни каждого человека предначертаны с самого его рождения. Или даже раньше...

– Простите, милорд, – повернулся к Патрику шофер. – Мы приехали. Прикажете остановиться у входа?

– Разумеется, Сид, – кивнул Патрик, возвращаясь к реальности. – Мы выйдем здесь, а ты найди где-нибудь место для парковки и возвращайся сюда. Подождешь нас в больничном холле.

– Слушаюсь, сэр, – невозмутимо ответил Сид. Если он и услыхал что-либо из того, о чем говорили Луси и Патрик, то виду не подал.

Не дожидаясь помощи Патрика, Луси выпорхнула из автомобиля и стала подниматься по ступеням главного больничного входа. Патрик нагнал ее наверху. Он взял ее под локоть, но она предупреждающе взглянула на него, и ему пришлось со вздохом убрать руку.

– По-моему, это уже чересчур, – тихо заметил он, пропуская Луси в вертящуюся стеклянную дверь.

– Возможно. Но только так мы отныне и будем поступать.

– Ты жестокая женщина.

– Ничуть. Просто ты изрядно избалован женским вниманием. Подозреваю, что немногие из твоих приятельниц отказывали тебе. Но однажды и вам суждено будет споткнуться, милорд.

– Господи! Неужели мы снова вернулись к исходной точке? – простонал Маккинли.

– Конечно!

Он пробормотал сквозь зубы несколько слов, которые явно не делали ему чести. Услышав их, Луси прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Но потом она искоса взглянула на раздосадованного Патрика, и сердце ее сладко заныло в груди. Ей сразу стало ясно, что это еще не конец, что она, возможно, еще передумает и поедет в Уэндейл-холл, чтобы все ночи напролет провести в его спальне. А потом самолет умчит ее обратно в Америку, подальше от Патрика Маккинли и его столь оберегаемой старым камердинером невесты леди Мейды, которая пребывает сейчас где-то в Греции!

7

Первым, на кого обратила внимание Луси, когда Патрик проводил ее в палату племянника, был отнюдь не сам Кении, а девушка, сидевшая в кресле возле кровати с книгой в руках.

Луси редко приходилось видеть женщин подобной красоты. Она была не просто хорошенькой, а ослепительно красивой: длинные прямые волосы с редкостным платиновым отливом, кожа прозрачнее тончайшего фарфора, совершенные черты лица, полные яркие губы и хрупкая изящная фигурка.

Луси сразу догадалась, кто перед ней.

Как только они вошли, девушка подняла огромные карие глаза, обрамленные густыми темными ресницами, и сразу же встала с кресла, с улыбкой шагнув навстречу Патрику.

Но первой заговорила не она, а лежавший в постели мальчик, худоба которого казалась невероятной. Его зеленые глаза на осунувшемся лице были словно прозрачные озера.

– Дядюшка Падди! – воскликнул Кен. Радость озарила все его маленькое личико. – Посмотри, Мейди, дядя привел с собой мою Луси!

Слова мальчика произвели на Луси очень сильное впечатление. То, что он назвал ее по имени, означало всю степень его желания поскорее встретиться с ней. «Моя Луси», сказал Кен и, наверное, был прав. Разве не ради него она приехала сюда? Здесь их свяжут узы, которые редко соединяют обычных людей. Вернее, тех, кто имеет не столь редко встречающуюся группу крови.

Как было бы здорово, если бы моя кровь помогла этому малышу выздороветь, промелькнула у Луси мысль. Но так и будет! Прямое переливание крови непременно поможет ему!

Луси порывисто шагнула к кровати и протянула Кену руку. Тот взял ее не задумываясь. В то же время Луси краем глаза заметила, что Мейда легонько поцеловала Патрика в щеку. Затем парочка начала шептаться о чем-то, и Луси отвернулась, почувствовав укол ревности.

– Дядя, посмотри, какой у Луси румянец на лице! – восторженно крикнул Кен. – Помнишь, у меня тоже когда-то был такой же...

– Румянец непременно вернется к тебе, Кении, – уверенно пообещала Луси. – Ты даже не заметишь, как поправишься!

– Знаю. Дядя Падди позвонил мне сегодня утром и сказал, что если ты будешь чувствовать себя хорошо, то переливание крови можно будет сделать завтра. Я не могу дождаться! Ты хорошо себя чувствуешь?

– Превосходно! Если нужно будет, я останусь сегодня здесь.

– Дядя Падди! – крикнул Кен. – Луси говорит, что может остаться.

– Я слышу, малыш, – отозвался Патрик. – Значит, все идет как нельзя лучше.

– Доктора сказали мне, что переливание крови совсем не больно, – продолжил мальчик. – Мы будем лежать с тобой рядом и даже сможем беседовать. Правда, врачи всегда говорят, что больно не будет, но на самом деле всегда бывает немножко больно. Только ты не бойся, мы потерпим.

Луси едва не расплакалась, услыхав, как шестилетний мальчик успокаивает ее, взрослую женщину. Должно быть, вся перенесенная за последнее время боль заставила Кена повзрослеть раньше времени.

– Мне кажется, что я волнуюсь больше, чем ты, – призналась Луси.

Кен весело рассмеялся.

– Дядя Падди, ты слышишь? Луси думает, что я ничего не боюсь! На самом деле я поначалу всегда плакал, когда меня кололи иголками, – повернулся он к Луси. – Я их терпеть не могу, эти иголки! – доверительно прошептал малыш.

– Еще бы! – подмигнула ему Луси. – Кому может понравиться, когда в него втыкают длиннющую иглу! – Она состроила гримасу отвращения. – Даже думать об этом не хочется.

Кен фыркнул со смеху.

– Ты такая забавная! И так смешно разговариваешь!

Очевидно, мальчик имеет в виду ее американский акцент. А она-то думала, что ее выговор ничем не отличается от местного!

– Но мне нравится, – поспешил заверить ее Кен. – И ты сама тоже мне нравишься. Луси очень красивая, правда, дядя Падди?

Появление медсестры, зашедшей проведать Кена, позволило Маккинли не отвечать племяннику. Вместе с тем Луси пришлось наконец повернуться к той, на ком он намеревается жениться.

Собравшись с силами, она поднялась с края постели, на которой сидела, беседуя с Кеном, и взглянула на будущих супругов. Первое, что бросилось ей в глаза, была рука Патрика, обвивающая талию леди Мейды.

На этот раз невеста Патрика показалась Луси еще прекраснее. На ней были простые светлые брюки и легкая трикотажная кофточка, но при этом в ней все дышало такой элегантностью, которую не купишь ни за какие деньги. В этой девушке чувствовался стиль, воспитываемый с детства. Осанка леди Мейды, несомненно, была наследственной, как и гордая манера держать голову. Словом, невеста графа Уэндейлского была настоящей леди.

– Очень рада познакомиться с вами, – сказала леди Мейда, когда Патрик представил девушек друг другу. – Я считаю, что вы оказываете Кении большую помощь. Он такой славный малыш! Жаль, что меня не будет здесь завтра, но ничего не поделаешь. Я еще вчера должна была вылететь в Грецию на свадьбу одной из своих многочисленных кузин, но задержалась, потому что платье еще не было готово. Я ведь должна быть свидетельницей со стороны невесты, – пояснила она. – Сюда я заехала по пути в аэропорт. Вообще-то мне уже пора. – Мейда повернулась к Патрику. – Только не говори, что поедешь меня провожать. Я заказала такси и прекрасно доберусь сама. Твое присутствие гораздо более необходимо здесь, – настойчиво произнесла она, бегло улыбнувшись Луси.

Та ответила вежливой улыбкой, которую сама сочла верхом лицемерия. Ну почему невеста Патрика оказалась такой милой девушкой, что к ней невозможно испытывать какие-либо отрицательные чувства? Уж лучше бы она была высокомерной великосветской красавицей, от которой веет ледяным холодом и которую легко презирать.

– Мне не очень хочется отправляться на эту свадьбу, – продолжила леди Мейда. – Особенно когда я вспоминаю, что мне придется надеть это ужасное платье. Кузина настояла на том, чтобы оно было красного цвета. Представляешь меня в красном? – Она вновь взглянула на Патрика.

– Тебе идет любой цвет, дорогая, – улыбнулся тот.

Мейда подарила ему в ответ такой восхищенный взгляд, что Луси едва не разрыдалась. Ей стало ясно, что эта девушка не просто влюблена в Патрика – она обожает его!

Маккинли ответил Мейде не менее влюбленным взглядом. Стоя рядом друг с другом, они представляли собой превосходную пару: она нежная, хрупкая и светловолосая, а он высокий, сильный и темный. Глядя на них, Луси поняла, почему Роберт так пекся о сохранении этого альянса. Из леди Мейды получится прекрасная графиня. Она станет идеальной женой лучшему из графов, наследовавших Уэндейл за несколько последних веков.

– Я тоже так думаю, – быстро произнесла Луси, лихорадочно пытаясь справиться с охватившим ее отчаянием. – К вашим волосам подойдет любой цвет. Вот для моих каштановых волос красное платье стало бы настоящей катастрофой!

Леди Мейда весело улыбнулась, тем самым продемонстрировав превосходные зубки жемчужной белизны. Не преминув обратить на это внимание, Луси втайне позавидовала ей, потому что в детстве вынуждена была носить на зубах металлические скобки, чтобы выправить существующую неровность.

Странно, что Патрик до сих пор не тронул свою будущую жену, оставив ее невинной, подумала Луси. С чего бы вдруг такая сдержанность? С другими женщинами он ведет себя иначе. Неужели Мейда все еще сохранила девственность? Это в нынешнее-то время и с такой внешностью!

Но чем дольше Луси смотрела в огромные светло-карие глаза избранницы графа Уэндейлского, тем больше убеждалась в том, что тела этой девушки еще не касались мужские руки. А то, что она поцеловала жениха в щеку, означало скорее сестринские отношения, чем влюбленность.

Неужели Патрик решил дождаться первой брачной ночи? Но ведь это же так архаично! И неестественно для двух здоровых молодых людей, которые – как предполагается – любят друг друга. Они давно уже должны заниматься любовью. Господи, подумала Луси, если бы я была помолвлена с Патриком, то мы бы...

Она тут же оборвала свои преступные мысли.

Ты забываешься, прозвучало в ее голове. Невестой Маккинли является леди Мейда, а ты здесь ни при чем. И тебя не должно волновать, осталась ли эта девушка невинной или нет. Какое тебе дело до личной жизни графа Уэндейлского? Или ты собралась утешить беднягу в постели, пока его Снежная Королева будет отогреваться в Греции?

– Дядя Падди, посмотри! Наша Лу как будто грезит наяву! – подал голос Кен.

Луси быстро взяла себя в руки и вновь подошла к постели мальчика.

– Ну и что? – улыбнулась она. – Что плохого в грезах? Разве ты сам никогда ни о чем не фантазируешь?

– Фантазирую! – с готовностью подхватил малыш. – Я всегда представляю себя большим, здоровым и с такими мускулами, как у моего дяди.

Сердце Луси больно сжалось.

– Ты обязательно будешь таким, каким представляешь себя, – большим и сильным!

– Дядя Падди говорил мне, что я уже стал достаточно сильным, – заметил Кен.

– А еще он говорил тебе, что ты слишком много болтаешь, – вмешался в разговор Маккинли. – Лучше попрощайся с Мейди. Ей уже пора ехать в аэропорт.

– Разве она не может остаться? – плаксиво произнес Кен, сразу отбросив взрослые манеры и снова превращаясь в маленького мальчика. – Кто же дочитает мне сказку?

– Если хочешь, это сделаю я, – предложила Луси. – Мне никуда не нужно ехать, ведь я остаюсь в больнице.

– Отлично! – просиял Кен. – Тогда все в порядке. Можешь ехать, Мейди!

Леди Мейда добродушно рассмеялась.

– Ах ты маленький хитрец! Быстро же ты нашел мне замену! Ну да ладно, все равно я привезу тебе из Греции подарок.

– А мне ты не сделаешь подарок по возвращении? – тихо поинтересовался Патрик, вкладывая в свои слова особый смысл.

Но невеста, похоже, не поняла намека, хотя он был весьма прозрачен. Она недоуменно пожала плечами.

– Что же тебе купить? Не представляю, в чем ты можешь нуждаться! По-моему, у тебя есть все, чего только можно пожелать.

– Не все, чего мы желаем, можно купить за деньги, – заметил Патрик. Но и на этот раз Мейда не выказала никаких признаков понимания сути разговора. – Ладно, оставим это, – вздохнул он. – Лучше я провожу тебя, иначе ты можешь опоздать на самолет.

– Да-да, мне пора... Только провожать меня не нужно. Скоро встретимся, – сказала Мейда, на прощание целуя Патрика в щеку. – Затем она повернулась к Луси. – Всего хорошего! Боюсь, что мы больше не увидимся. А жаль! Мне бы очень хотелось расспросить вас об Америке. Это чрезвычайно интересная страна. Когда-нибудь я обязательно побываю там.

– Конечно, побываете, – согласилась Луси, искренне сожалея, что ей так понравилась Мейда. Если бы она относилась к ней плохо, ее не терзали бы укоры совести из-за приливов темной страсти к Патрику. По правде сказать, Луси не могла дождаться, когда Мейда отправится в путь.

– До свидания, малыш! – помахала та рукой Кену. – Удачи тебе завтра.

– До свидания, Мейди, – отозвался мальчик. – А когда ты дочитаешь мне сказку? – обратился он к Луси, как только невеста Маккинли исчезла за дверью.

– Можем приступить к этому сейчас, если хочешь.

– Не утомляй Луси слишком сильно, солнышко, – попросил племянника Патрик. – Да и сам не переутомляйся. Завтра вы оба должны быть в отличной форме.

Завтра... Луси с тревогой подумала о завтрашнем дне. Маккинли рассказал ей, что Кену недавно провели курс интенсивной терапии и завтрашнее прямое переливание крови должно стать заключительной стадией лечения. Луси надеялась, что после этого дела у Кена пойдут на лад. Ей меньше всего хотелось возвратиться домой с разбитым сердцем и ощущением провала предпринятой миссии.