Текст книги "Степь"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Я знал, что ты вернешься! – воспрянул прямодушный Ромари. – Нет, пауки только несколько дней назад появились. Король с отрядом объезжал владения, и тут перед нами зависли эти четыре шара. Не могли же мы отвести их прямо к поселению? Пришлось ждать, когда они опустятся, чтобы дать бой.

– Я обязательно вернусь через десяток, может быть, немного больше, дней. Постараюсь раньше. Я дам вам секрет яда, Ромари, но он не поможет вам победить. У меня будет к королю еще один, долгий разговор… Если твой отец захочет слушать. Я вижу Лес. – Я тоже, – улыбнулся принц. – Подвезти тебя к самым деревьям?

– Да, – Желание шамана было исполнено, и скоро он ловко спрыгнул с коня, ухватившись за нависающую над последним кусочком Степи ветку. Раскачавшись, Питти перемахнул на другую, повыше, и с удовольствием пробежал по ветвям ногами, как в детстве.

– Будь осторожен, Питти! – крикнул, прощаясь, Ромари. – Здесь, на деревьях, много опасных насекомых! Я жду тебя!

– Насекомых? – буркнул Питти, тщательно осмотрелся и действительно увидел чуть ниже притаившегося шатровика.

Он совсем забыл, что насекомые наступают на Лес так же медленно, но неуклонно, как смертоносцы на людей. Да, по кромке Леса совсем не осталось зверей, теперь здесь еще опаснее, чем в Степи. Сам-то Питти мог передвигаться по деревьям, не уступая в скорости белке, но как быть со степняками? Длинной получится дорога. Он спрыгнул на землю.

– Добро пожаловать в Лес. За каждым деревом – смерть, сверху тоже, а под корнями иногда бывают очень мелкие, но ядовитые твари. Ты не передумала идти, Каса? Тогда ты будешь смотреть влево, Тэг вправо, Килк назад. Да глядите, не напоритесь глазом на сучок!

Глава 6

Он помнил Лес другим не потому, что эти места сильно изменились с тех пор, как Питти пробирался меж деревьев с не залеченной раной в спине, а потому, что смотрел тогда только вперед. Ему было интересно все – и новые, все более крупные и агрессивные насекомые, и граница Степи, которую он никогда до этого не видел, и новые люди, которые встречались на пути. Теперь же, глядя на родные места, он поневоле испытал разочарование, не сумев в первый день показать степнякам ни одного настоящего, краснокровного зверя.

Они шли в вечных сумерках, от которых и шаман-то успел отвыкнуть – а степняки так просто потерялись. Высоко в кронах все еще кричали редкие теперь птицы, но разглядеть их было невозможно. Питти с тоской посматривал на ветви, по которым ему было бы проще и быстрее передвигаться, но спутников пришлось бы слишком долго обучать этому мастерству. Впрочем, Белка и сам как-то раз на полном ходу влетел в свеженькую, чистую паутину шатровика. К счастью, хищник слишком долго решал, не чересчур ли опасна необычно крупная добыча.

Продвигались очень медленно. В этих местах Питти не бывал и не знал, где расположены тропы. Приходилось двигаться напрямую, рассчитывая, что в этом случае рано или поздно они пересекутся с чьим-нибудь привычным маршрутом.

– Питти! – позвал Килк, который честно исполнял приказ командира и пятился задом, упираясь в бок Тэга. Затылок у него уже был весь покрыт шишками от ударов о ветви. – А когда настанет ночь, что мы будем делать? Если костер развести, то, наверное, весь Лес сгорит…

– Мы осторожно разведем, – пообещал шаман. – Зато нам здесь никакой патруль не страшен, кроны деревьев рассеют дым и скроют огонь. Каса, осторожно, там сороконожка на ветке. А теперь копья вверх, над нами шатровик. Пусть прыгает, чтобы нам меньше охотиться.

– А кто это так кричит? – испуганно спросил Тэг, у которого волосы встали дыбом от резкого, громкого вопля.

– Птица, попугай. Они забавные и неопасные. Не переживай так, Тэг, ведь в Смертельных Землях было хуже!

– В Смертельных Землях нас были десятки десятков десятков, – покачал головой воин. – А тут… Тут немного похоже, только никто не нападает.

– Ну, вот видишь! – приободрил его Питти. – Они тебя боятся. А теперь остановитесь. Видите вон ту ветку, чуть более зеленую, чем другие? Это не ветка. – Ой, – испугалась Каса. – У нее глаза! – Не только глаза…

Питти одолжил у Тэга копье и с размаху вонзил в хищное, прикидывающееся веткой насекомое. Брызнула желтая кровь, тварь упала им под ноги и тут же скрылась где-то между гигантских корней. Заодно шаман сшиб и выползающую из дупла муху-воровку – она делалась опасной, если вдруг решала, что ей грозит опасность. – Вон там что-то ползет… – кивнула Каса на корни.

– Попробуй просто не двигаться, пусть ползет. Тут бывают змеи, длинные холодные твари, очень ядовитые. Правда, все меньше… Нет, еще остались! – даже обрадовался Питти. – Смотрите, на ветке, прямо над Килком!

Воин мгновенно задрал голову и с размаху приложился к очередному суку. Молодое деревце покачнулось, и змея, с трудом удержавшись от падения, предостерегающе зашипела.

– Все в порядке, – успокоил его шаман. – Ты ей не нужен. Вот видите, мы в Лесу уже почти полдня, а все еще живы. – Гудит что-то. – Тэга совсем не радовали шутки командира.

– Гудит – это не очень хорошо, – согласился Питти. – Это, наверное, гнездо ос или пчел. Возьмем чуть левее. Он шагнул в сторону, и что-то мелькнуло впереди между деревьями. Путники продолжили движение и вскоре оказались на берегу узкого лесного озера, каких очень много было в этой части Леса. Питти посмотрел на противоположный берег, и наметанный глаз сразу обнаружил вытащенный из воды челнок. Шаман даже языком поцокал от удовольствия. – Смотрите! Вот туда мы сейчас пойдем вдоль берега!

– Не люблю я берегов, – вздохнул Тэг, ветеран Великого Похода, и Килк, не оборачиваясь, согласно закивал. – Лучше бы нам от воды подальше держаться, а то как полезут…

– Там лодка, – объяснил им шаман. – С мокрым дном, ее совсем недавно кто-то вытащил на берег. Значит, здесь еще можно плавать – по крайней мере, на такой посудине.

Нужно было идти, но Питти не двигался. Очень уж тянуло его броситься в воду и быстро преодолеть озерцо вплавь. Всего каких-то двадцать локтей… Но нет, не стоит. И тут сомнения шамана разрешились самым замечательным образом: из-за деревьев вышел человек. – Эй! – окликнул его шаман. – Я – Питти, шаман из племени Белок!

– Да и я тоже не Эй, – степенно ответил человек и сбросил в челнок какой-то груз. – Я – Локки, охотник из племени Оленей. Все, поговорили? О, а это что с тобой за малыши?

Выглядевший почти так же, как и шаман, разве что на полторы головы его выше, Олень имел некоторое право называть так степняков. Продолжая разглядывать пришельцев, он небрежно, ногой, спихнул груженое суденышко на воду. – Локки, мы в беде. Отвези нас к своим!

– В беде не в дерьме, так и быть, залезайте… – Великан ловко прыгнул в челнок, и этого движения хватило, чтобы он пересек узкое озеро. – Только опасайтесь пиявок… Завелись в озерах какие-то твари, уж не знаю, каким ветром их со Степи занесло… Вроде, там сухо… Все думали, хоть вода наша останется… А вот – на тебе…

– По одному, сначала Тэг, потом Каса, за ней Килк, – распорядился Питти, придерживая лодку за нос. – На твое добро можно садиться, Локки?

– На что? – переспросил тот. – На этих личинок? Да вроде мешок не рваный, садитесь, до смерти не закусают. А я, видишь ли, на рыбалку собрался, как раз к вам. – На Большое озеро?

– Ну да. У нас теперь и рыбачить противно: не знаешь, кого вытащишь. – Локки поднял со дна длинное весло и поплыл по узкому, но длинному озеру, время от времени заблаговременно встряхивая нависающие над водой ветви. – А то и тебя самого кто под воду утащит на такой рыбалке… А у вас еще можно с сетями походить.

– Не разрешат тебе с сетями. – Питти просто наслаждался разговором с человеком, бывавшим на Большом озере. – Много там своих любителей половить.

– А я им рогов оленьих отвезу, у меня со старых времен остались. За рога – разрешат… А мне теперь не жалко. Не сегодня так завтра укусит какая-нибудь тварь, и не будет охотника, так хоть порыбачу напоследок. – Что-то ты грустен, Олень.

– Да нас осталось-то, Оленей… Самих оленей, кстати, уже год никто не видел. У нас теперь вместо оленей жуки-короеды бегают. Огромные… Идешь куда-нибудь, и вдруг дерево падает. Скоро, наверное, весь Лес сожрут. Вот так, – закончил рассказ Локки. – Невозможно у нас стало жить, Белка.

– Вы же раньше их убивали, – вспомнил Питти. – Целые облавы ведь устраивали. И от пауков Лес чистили, и от короедов.

– Раньше. А теперь во всем племени два десятка душ, да столько же у чужих загостились, не вернутся. Помяни мое слово, шаман, не будет скоро племени Оленей. А потом потихоньку и остальных… – Ты мне друзей перепугал, веселый малый, – вздохнул Питти. – Они ведь в Лесу первый раз.

– Так что же… Им надо… Насекомые из Степи сюда – значит, и люди из Степи сюда… – монотонно продолжал Локки. – Нас повыведут – они заселят… – Не смогу я тут жить, – всерьез принял предложение Тэг. – Темно, хищных тварей за листвой не видно. – А что шаманы ваши говорят? – вспомнил Питти.

– Да ничего не говорят… Ни одного не осталось… – Мрачный рыбак ловко дотянулся веслом до затаившегося на дереве шатровика и сильно стукнул его в бок. – Все приказали долго жить, все трое. А больше и нет никого. А ты говоришь – облавы… – Нужно соседей на помощь звать, общая же беда! В таком Лесу никому не прожить.

– Вот поговори со своими, послушаешь, что скажут… Хотя… – Великан вдруг хитро ухмыльнулся. – Хотя я про тебя слышал. Как ты из Леса улепетнул с такой скоростью, что тебя стрела не догнала. Питти все давно похоронили, никто не ждет.

Лодочка, подгоняемая мощными толчками Оленя, быстро плыла мимо берегов, а узкое озеро все не кончалось. Степняки, прижавшись друг к другу, наконец-то успокоились и даже заулыбались. Зато Питти стало не до смеха. Вовремя, ох, вовремя ему пришло в голову отыскать Монастырь!

***

– Все, приплыли! – сообщил Локки пассажирам и в подтверждение постучал по борту веслом, чтобы разбудить задремавших степняков. Те дружно вскочили и тут же повалились друг на друга, когда челнок воткнулся в берег.

Здесь у Локки был маленький походный домик, в котором он когда-то оставался на ночь, если приплывал сюда рыбачить. Жилище представляло собой широкое дупло в огромном дереве, которое закрывалось самой настоящей круглой дверью с железными петлями.

– Никогда, наверное, сюда не вернусь, но все ж таки припрячем, – пробасил он, закидывая в дупло челнок. – Дальше как пойдем, поверху или понизу? – Понизу, – решил Питти. – Мои друзья не очень-то умеют скакать по веткам.

– Да я и сам не очень-то. – Локки успел забросить на плечо мешок и взять в руки большой топор – традиционное оружие в племени Оленей. – Идем тогда, здесь заячья тропа как раз к нашей деревне выводит, только попетлять придется. – А не наскочим на них? – осторожно спросил Питти. – В это время… К ночи… Да нет, не должны, – почесал затылок великан.

Они снова оказались под сенью деревьев, но теперь идти стало легче – под ногами лежала тропа, по которой дважды в сутки ходили на водопой зайцы. Когда-то очень давно, как рассказывали в детстве маленькому Питти, зайцы стали настоящим бедствием для леса, необычайно размножившись и сгубив почти всех мелких зверей. Но потом стаи этих всеядных разбойников стали грызться между собой, и таким образом установилось некое равновесие. В сущности, зайцы играли на земле ту же роль, что и белки на деревьях, вот только белки могли иногда спуститься вниз и разодрать какого-нибудь зайчонка.

На всякий случай Питти держал руку на ноже. Лук и стрелы против заячьей стаи бесполезны, больше двух раз выстрелить не удастся. Степняки совсем успокоились, когда им перестали показывать смертельную опасность на каждой ветке. В эту часть леса еще не проникло такое количество насекомых, зайцам и белкам пока удавалось регулировать их численность.

– Вот он, попугай, – показал Питти на яркую маленькую птицу с большим клювом. – Если раздобыть птенца, то можно даже приручить его. А некоторые, я слышал, даже учат их разговаривать. – Зачем? – не поняла Каса.

– Ты лучше спроси: о чем? – ухмыльнулся Локки. – Пустое дело, ты права. А вот у меня в детстве был ручной заяц. Тоже, конечно, хлопотно, все время его приходилось от диких отбивать… Но очень ласковый. Дашь ему морковку – он потом весь день так и лезет, чтоб его погладили. – А что с ним стало? – улыбнулась девушка.

– Да укусила какая-то ядовитая тварь из ваших, из степных… Поболел несколько дней и остыл. И со всеми нами так будет.

Питти поймал на себе вопросительный взгляд Касы. Что ж, на месте степняков он бы тоже не понимал, зачем они сюда пришли. И все-таки, раз уж они здесь, надо повидать всех, разобраться со многими, возникшими когда-то, вопросами.

Заячья тропинка петляла между деревьями, причудливо извиваясь вокруг выступающих из земли корней. Птицы здесь кричали без умолку, и шаман подумал, что прежде даже не замечал этого. Когда-то вечный гомон был частью его самого… А теперь немного раздражал.

– Оп! – расхрабрившийся Тэг вдруг бросился вперед и ловко насадил на свое тупое копье сороконожку, не успевшую переползти тропу. – Пригодится!– Ты, парень, под топор-то не лезь, – попросил Локки, едва удержавший в руке свое оружие, которое собирался метнуть. – Убил – и молодец, выбрось, ежики съедят. – Какие еще ежики? – обиделся степняк. – Сами съедим. Она вкусная, а нам ужинать пора.

– Темнеет, – согласился Питти. – Но лучше подождать, мы скоро придем в деревню, там и перекусим.

– Эту дохлую дрянь мы в деревню не понесем! – гневно промычал Локки, решительно останавливаясь. – Что люди скажут? Что Локки совсем ума лишился, всякую гадость в рот тащит? Не бывать такому. Брось!

– Локки, они – степняки, ты понимаешь? – Питти встал перед великаном, широко улыбаясь и испытывая огромное желание ударить его концом очень удобно висящего на плече лука в живот. – В Степи зверья нет, поэтому насекомые – их пища. Тэг охотник, не смей трогать его добычу.

– Вот как? – Локки тоже разулыбался и отступил на шаг. – И где же это твой охотник охотится?.. На чьих землях, а? Здесь всякая добыча моя. А я говорю – пусть бросит! Степняки позади что-то злобно заворчали. Питти понимал, что в их глазах строптивый лесной великан выглядит безоружным, как и всякий человек без копья.

Однако, если Локки вдруг решит, что уже довольно разговаривать, то огромный топор, лежащий на его плече, изрубит в куски и копья, и людей раньше, чем воины успеют хотя бы просто отступить. Шаман сделал шаг вперед, снова приблизившись к Оленю. – Локки, я ведь просил тебя о помощи.

– Но я не соглашался, чтобы мной помыкали! Поди разберись с этим широким лицом… Вроде задирается, а в то же время в уголках рта прячется улыбка… Питти решился и оглянулся через плечо на степняков. Воины, как он и ожидал, стояли прямо за ним с поднятыми копьями, как бы готовясь поймать на них своего командира, если Локки его толкнет. Поворачивая голову обратно, шаман уже сжал пальцы на луке, готовясь ударить изо всех сил, но шея почувствовала холодную острую сталь. Локки просто снял топор с плеча и положил на плечо Питти, острием к артериям. – Локки? – Шаман почувствовал, как в голове что-то закипело. – Питти? – Теперь Олень не скрывал самодовольной улыбки. – Я не знал, что ты болен рассудком, Локки.

– Ты забыл, что в Лесу все вопросы решаются быстро. «Под сенью древ, сокрытые листвой». Знаешь, наверно, эту песенку? -Даты шаман?.. – Нет, просто наш последний перед смертью все распевал этот гимн. Наверное, только его и знал. Повисло молчание. Глядя в усмехающееся лицо великана, Питти подумал, что его, Белки, гибель означает смерть и для степняков, даже в том случае, если он заберет с собой Оленя. Им просто не выбраться из Леса. Хорошо, он бросит сороконожку, как только ты уберешь топор.

– Вот так бы сразу, – неожиданно легко согласился Локки, перекинул оружие обратно себе на плечо и собирался еще что-то сказать, но острие ножа шамана уже уперлось ему в кадык.

– Вот что, человек из племени Оленей. Ты, кажется, совсем одичал тут в своих угодьях. Так давай-ка каждый пойдет своей дорогой.

– Ты обещал, – прохрипел Локки, откидывая назад голову, за пончо ему скатилась первая капелька крови. – Ты сказал свое слово…

– Слово шамана свято, его можешь вернуть мне только ты. – Теперь для Питти настала очередь улыбаться. – Будешь возвращать? Или останешься тут лежать, сокрытый листвой?.. А сороконожку мы выкинем, не волнуйся. – Я же пошутил, сумасшедший… Возвращаю тебе слово…

Питти не мог отпрыгнуть назад – спасибо копьям степняков, – поэтому сделал несколько шагов вперед, заставив Локки отступить. Умоляя духов, чтобы степняки не догадались снова прижаться к его спине, он быстро отступил и перехватил нож за лезвие. – Мне это просто, – покачал он оружие.

– Да уж, швырять ножи вы, Белки, мастера… – Локки провел рукой по шее и слизнул с ладони кровь. – Только правильно про тебя говорили, шаман. Ты сумасшедший, для тебя нет закона. Я хозяин этих земель, я не разрешал охотиться, я простил охоту, но приказал оставить добычу… Это по правилам. А ты больше не лесной человек, да и никогда им не был.

– Не соблазняй меня на убийство, – попросил Питти, хотя прекрасно понимал, что Локки и не подумает заткнуться. – Давай разойдемся. Не тебе судить о том, нарушил я законы или нет.

– Да… А я сразу, как тебя увидел, подумал: вот ненормальный, приплелся в Лес весь драный, приволок с собой каких-то… – собирался Локки развить свою оскорбительную мысль, но вдруг замолчал и перехватил топор обеими руками. – Слышишь?

Раздался далекий дробный топот множества ног, такой частый, что, казалось, тропа заплясала под людьми. Локки поворачивал большую голову то в одну, то в другую сторону. Питти на миг обернулся и сделал степнякам знак ждать атаки со спины. – Не пойму… – пробормотал Олень. – Тропа извивается, не пойму, откуда…Ив это время – странно… – В сторону, надо сойти с тропы! – Питти первым вломился заросли, окаймлявшие заячью дорогу.

– Да их немного совсем… – остался на месте великан. Его уши, казалось, жили своей жизнью. – Семь или восемь… Не больше десятка. Степняки нерешительно смотрели на Питти, который ножом расчищал дорогу. Через несколько шагов он оказался в более свободном, хотя и почти темном пространстве, потом быстро вернулся. Именно в этот момент появились зайцы.

Все-таки они атаковали со стороны Локки. Великан был прав: маленькая стая злых ушастых зверей насчитывала не больше десяти особей. Но нападающих это не остановило, и с громкими резкими криками зайцы кинулись на человека. Они неслись длинными высокими скачками, распахнув длиннозубые пасти и прижав к спине белые уши.

Локки пригнулся и, пятясь, заработал топором. С жалобным визгом звери, встреченные в прыжке, один за другим отлетали в стороны от тропы, теряясь в зарослях. При каждом ударе слышался хруст костей, летели брызги крови. Питти смотрел во все глаза, сжимая нож, – скорее всего, Локки не составило бы труда отбить лезвием его бросок.

Когда на тропе остались только два угрожающе рычащих зверя, атака прекратилась. Локки на миг повернул вспотевшее, довольное лицо. – Вот и все, а вы боялись!

– Опять бегут, – ответил на это бдительный Килк, и все услышали новый дробный топот, теперь еще более частый.

– А вот это уже плохо! – сообщил ему Локки и попятился к прорубленному Питти сходу с тропы. – Давайте улепетывайте, степные души!

Шаман отступил в сторону и махнул степнякам рукой, те не заставили себя уговаривать и скрылись среди деревьев. Питти, все еще сжимая в руке нож, дождался, пока Локки, уже снова размахивающий топором, дойдет до него.

– Их много! – выкрикнул Олень, сходя стропы и на миг оборачиваясь. – Не пойму, в чем дело! Малыши уже на деревьях? -Сейчас!

Шаман едва не взвыл от злости на себя. Ну, конечно, надо было сразу залезать на ветви, а не сходить с тропы! Здесь, между деревьями, зайцы легко окружат их со всех сторон, и тогда гибель неизбежна.

Питти бросился к Касе, едва увернувшись от неловко выставленного ею копья, и легко поднял девушку вверх. Тэг и Килк, слышавшие слова великана, не рассуждая, полезли сами, с непривычки смешно болтаясь на ветках и роняя копья.

– Выше, выше! Они прыгучие, эти звери, копья я вам подам! – Питти оглянулся. Великан уже снова отступал, а на десять локтей левее него заросли дрожали от бешено протискивающихся зайцев, догадавшихся пойти в обход топора. – Сюда, Локки, все уже готово! – Да, иду! Лезь пока сам!

Шаман решил довериться более опытному человеку, бросил клинок в ножны, сгреб в одну руку валявшиеся на земле копья и мигом взлетел вверх. Присев на ветку, бросил взгляд под ноги – там среди налетевших со всех сторон на него зайцев яростно кувыркался Локки. Великан ревел, ругался, потом низко присел, так что прыгнувший ему на спину зверь пролетел мимо, и тут же скакнул высоко вверх, так высоко, что дотянулся до ветки. Питти присвистнул с уважением – ему бы и в голову не пришло пытаться.

Шаман и сам удивился, что у него в руках оказался лук с наложенной стрелой. На болтающемся в воздухе Локки повисли сразу несколько злобных существ, вцепившись зубами и стараясь разодрать кожу длинными когтями на задних лапах. Первый же выстрел сшиб сразу двоих, но еще пара, словно издеваясь, допрыгнула до ног Оленя и вгрызлась в сапоги. – Подтягивайся! – Топор мешает… – вздохнул Локки, более всего боявшийся потерять любимое оружие. Питти оставил лук и побежал по ветвям к великану, который теперь висел на одной руке, очищая себя от зайцев сжатым в другой топором. Но звери высоко выпрыгивали, снова и снова повисая на ускользающей жертве. Какой-то паук, маленький, с человеческую голову, угрожающе обнажил клыки в сторону пробегавшего мимо Белки, но решил все же не вмешиваться.

Шаман ухватил Локки за шиворот и рывком, едва не стоившим ему сухожилий, забросил великана поперек толстой ветви. Тот сразу же сунул топор себе за спину, сбив на землю целый ворох копошащихся зайцев, и звучно ударил друг о друга сапогами, избавившись от пары последних зверей.

– Ох, порвали меня… – сквозь беспрерывное повизгивание стаи пожаловался он шаману. – Все из-за вас… Как бы кишки тут не развесить… Помогая ему сесть на ветвь, Питти заметил струящуюся из-под пончо кровь.

– Лапой скребанул, прямо по животу… Не дотащить мне свою требуху до деревни в таком виде… – вздохнул великан, устраиваясь на трещащей под ним опоре поудобнее. – Зашить бы.

– Игла есть, – откликнулся шаман, два раза пронесший через Степь длинную железную иглу. – Нити у меня не осталось, придется пончо распускать.

– Грязное оно у тебя, – качнул головой Олень. – Наши теперь все чаще паутиной пользуются. Вон висит!

Паук, словно поняв их разговор, снова угрожающе зашевелил хелицерами. Питти сдернул с плеча лук и последней стрелой прошил Восьмилапого насквозь.

Пробираясь к тенетам, он бросил взгляд в сторону степняков. Они сидели смирно, крепко держась за дерево, только разобрали оставленные шаманом на ветвях копья.

Перебирая нити паутины, Питти нашел среди них опорные, не липкие, и скоро смог намотать на палец достаточное количество. Зайцы все еще бесновались внизу, раздирая своих раненых сородичей, но вверх уже не прыгали, смирившись с поражением.

Великан за это время успел устроиться почти лежа и задрал пончо, выставив на обозрение объемистый живот, ниже пупа пересеченный косой глубокой раной с расходящимися краями. Шаман прицелился чуть изогнутым инструментом и осторожно сделал первый стежок. Подобной работой он занимался всего третий раз в жизни, и поэтому вопросительно посмотрел на внимательно следящего за его действиями Локки. – Ну, что сказать… Продолжай, как умеешь, – процедил тот и задрал голову к заслоненному листвой небу. – Птичка! Не вздумай на меня сейчас гадить!

***

– Ты пойми, – втолковывал Тэгу великан, положив степняку на шею огромную ладонь. – Я охотник, ты охотник – тут и говорить нечего, какие между нами счеты. Но подумай о том, что ты ешь! Ведь человек имеет красную кровь! И кости! Значит, и в пищу должен принимать тех тварей, что тоже имеют красную кровь и кости. А насекомые эти, дряни, они не для нас! – Но рыбу-то ты ешь, – возразил степняк. – Она же насекомая! -Кто? – Да рыба!

– Нет, рыба – она рыбная! У нее же кости, а не хитин какой! Все так заведено: звери и рыбы едят насекомых, а человек есть зверей и рыб. Потому что человек главнее всех. – И смертоносцев? – хитро улыбнулся степняк. – Смертоносцы – насекомые, а едят людей!

– Про этих я и говорить не хочу! Да вот, скажи, стал бы ты их есть? Насекомых-то этих, смертоносцев? – Ни за что! – влезла в разговор Каса. – Они противные, и людей едят… Никогда!

– Хватит вам спорить, – вздохнул утомленный болтовней Питти. – В Степи другой еды нет, ты это понимаешь, Локки?

– Так и нечего там жить. Жить надо в Лесу, от насекомых его оборонять. А то вот – короеды эти… Ведь порой по дереву плечом заденешь – и провалишься. Это же смерть Лесу! – воздел палец великан. – А Лес – это родина людей, мы его защищать должны, сюда и смертоносцы не сунутся.

Темнота под ветвями была абсолютной. Вокруг них кто-то ползал, шипел, пищал… Оставалось только надеяться, что охотиться на людей эти твари не станут, а в темноте видят достаточно хорошо. О сне не могло быть и речи: степняки наверняка попадали бы вниз, а привязать их – значило обречь на смерть от не вовремя явившихся змеи или паука. Между тем и спускаться было некуда – зайцы все еще ворчали и поскуливали внизу.

– Люди пришли в Лес из Степи, – хмуро сказал Питти. – Это же всем известно. Да и не пришли, а загнали их сюда Быстрые Ноги. – Сказки, – бросил в его сторону невидимый Локки. – Знаешь, Тэг, какой в нашем детстве был Лес? Кабаны еще иногда попадались. А вот по этой самой тропе ходили не зайцы, а олени. Это такой зверь, что… У! Однажды мы с папашей забрались от него на дерево, а он давай стучать рогами. Я едва не слетел! Вот какая зверюга, ростом с два моих, да еще шея, да голова с рогами. Что ему эти зайцы? Растоптал бы и не заметил. – Куда ж они делись?

– Так ядовитые твари их перевели, красавцев! Прыгнет такой паучок на спину – и все, и нет олененка. – А змеи? У вас ведь тут змеи, они что, тоже прыгают?

– Змеиный яд их не брал. Видать, договор у них был со змеями… А с насекомыми какой у зверей договор может быть? Они враги. Вот даже, ты послушай, что я видел: затравили зайцы ежа… Ежа видел? Такой, с зайца тоже ростом, ну, тебе по грудь, и весь в иглах. Опасный, но полезный зверь, много насекомых жрет. И вот зайцы его затравили. Он свернулся клубком, а они его топить. Здесь озер много, вот подтащили – и в воду. Еж развернулся – кусай его, ешь его. Но на шум спустился с дерева шатровик. Так что ты думаешь? – Ничего.

– Да не отвечай, это я рассказываю так! Что ты думаешь? Зайцы ежа бросают и кидаются на паука. И грызут его, он их кусает, убивает, а они грызут. А ежа отпустили. Вот, даже звери понимают, кто их настоящий враг. Насекомые – от них все беды…

Наверху вдруг заорала на весь Лес какая-то взбалмошная птица, и на миг воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы. Потом все звуки вернулись с удвоенной силой, но Питти успел расслышать тонкий писк почти рядом с ухом. Он всмотрелся, напрягая глаза, и увидел что-то белое, покачиваемое ветерком. Не протягивая рук, он постарался припомнить, что именно видел, усаживаясь на развилку ветвей. Да, какой-то маленький кокон… Паук! Покойный паук развесил на ветвях вокруг паутины коконы с замотанной в них добычей.

Шаман осторожно провел рукой чуть выше и нащупал нить. Перерезал и поднес кокон к уху, изнутри тут же раздался еще один слабый писк. Нет, это, конечно, не насекомое… Но в коконе не может быть ничего живого: паук сначала убивает жертву, впрыскивая яд. Обмотав на всякий случай руку куском пончо, Питти осторожно разрезал плотную паутину. Писк повторился, теперь громче. Птица?.. Белка нащупал чуть повыше развилочку и пристроил туда неизвестное распеленутое существо. Пусть гуляет, если пережило такое приключение.

– Птиц скоро не останется совсем, – продолжал жаловаться неутомимый Локки. – Паутина – раз, да еще яйца жрут пауки. А размножаются с такой скоростью, что птицам их никогда не переклевать.

– Птицы клюют пауков? – удивился Тэг. Ветка его в темноте закачалась – степняк с опаской посмотрел наверх.

– Маленьких, – успокоил его великан. – Пока не подрастут, потом-то какая же птица с ними справится? А прежде, бывало, наворуешь яиц, зажаришь… – Гадость, – твердо сказала Каса.

– Нет, не гадость! Ты же не пробовала, зачем говоришь?.. Птичьи яйца – это совсем не то, что у насекомых личинки всякие. Это вкусно, девочка. Светает.

Питти и сам заметил, что понемногу стал различать предметы. Он осторожно встал и потянулся. Придется идти по ветвям, но тащить теперь не только неуклюжих степняков, а еще и Локки с распоротым животом. В коконе, оказавшемся рядом с лицом, снова кто-то жалобно пискнул. – Может, оставить вас со степняками здесь? Я мог бы быстро сбегать в деревню, привести помощь.

– Питти, могу я тебя попросить? – вздохнул Олень. – Не делай этого. И за шутки меня извини. Нас всего-то осталось несколько охотников, а по этим местам ходить опасно… Не прощу себе, если опять кого-нибудь пришлая тварь кусанет. Уж пойдем потихоньку все вместе, я смогу. – Мы не останемся, – сообщил Тэг. – Килк, проснись, свалишься!

Через некоторое время шаман смог различать не только положения тел своих спутников, но и лица. Тогда он сразу же потянулся к освобожденному им из паучьего плена существу и обнаружил на развернутом коконе маленького попугайчика. Птичка лежала кверху лапками, приоткрыв клюв и жалобно глядела на своего избавителя полуоткрытыми глазами. Видимо, птенец совсем недавно встал на крыло и тут же угодил в паутину. Как же бедняга выжил?.. Питти тяжело вздохнул и запихнул попугая под пончо, в один из нашитых с внутренней стороны карманов. Шаман не любил ни о ком заботиться, но судьба обожала над ним издеваться. – Пойдемте тогда? – предложил Белка.

– Поесть бы сперва… – Только теперь Питти заметил, что Тэг ухитрился втащить на дерево сороконожку и всю ночь держал ее на коленях. – У нее есть места, которые можно есть сырыми.

– Знаю. Ладно, пожуем немного. Локки, ты должен попробовать – это чтобы я простил тебе твои шутки.

– Что?.. – Великан наморщил лоб и тут же нашел выход. – Нельзя, с раной в живот нельзя ничего есть. – Не пытайся отвертеться. Маленький кусочек вкусного сухого мяса. Дай ему, Тэг.

– А знаете что? – просветлел Локки. – Мы можем раздобыть зайца! Питти, я вспомнил, ты же был мастером охоты с дерева! Да, точно!