Текст книги "Время легенд (сборник)"

Автор книги: Норма Бейшир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Ты говоришь пустые слова, – жалобно сказал он.

– Отнюдь!! Никогда в жизни я не была так уверена в своих словах, – возразила она. – Видеть тебя не могу и не желаю тебя больше слышать!

Он посмотрел на нее, кивнул и сказал:

– Пусть так. Я понимаю, что ты не виновата. – Он снял с вешалки пальто и пошел к дверям, но потом снова повернулся к ней. – Я люблю тебя, – тихо сказал он. – Как бы это тебя сейчас не коробило, но я люблю и всегда любил тебя. И сделал это ради нас.

– Как же, держи карман шире, – едко заметила Джейми.

– Прошлое сводит тебя с ума. Ты не живешь, а мучаешься, – сказал он. – Вот почему я предложил тебе попытаться докопаться до истины. Поначалу.

– И вот почему ты решил связаться с ними? – Она скептически глядела на него.

Он кивнул.

– Прости, что я по своей тупости сразу не поняла, что ты имел в виду, говоря, что делаешь это «ради нас»! – ледяным тоном сказала Джейми.

– Для тебя это была возможность избавиться от своего прошлого, а для нас – начать совместную жизнь. – Он помолчал. – Я думал, как только ты узнаешь, что случилось с твоим отцом…

– Я хочу знать, что произошло с ним на самом деле! – грубо оборвала она.

– Думаешь, я знаю? – пожал он плечами. – Я сделал все, что было в моих силах, лишь бы добыть для тебя эту чертову правду хоть из-под земли! Я цеплялся за каждую ниточку, но находил только оборванные концы. А тут подвернулся этот тип – сказал, что слышал, как я всех расспрашиваю, и наплел мне с три короба, я поначалу и не поверил ему, но он заверил меня, что у него есть доказательства. Вернее сказал, что добудет их, если я сумею убедить тебя отказаться от поисков. Сказал, что люди, на которых он работает, обеспокоены – им кажется, что ты ходишь совсем рядом.

– Рядом с чем? – осторожно переспросила она.

Он пожал плечами.

– Разве он скажет? С ЦРУ, мне кажется. Я сунулся было туда, но там тоже только оборванные концы. Они здорово научились заметать следы, но это как раз меньше всего удивляет…

– Значит, ты связался с ними. – В ее ледяном голосе звучала ярость.

– Только с одним.

– А ты не подумал, каково будет мне?

– Я ввязался в это ради тебя!

– Ах, ну конечно! Выметайся, Марти.

– Но, Джейми…

Глаза ее блеснули ненавистью.

– Сказано тебе – пошел прочь!

Немного поколебавшись, он взялся за ручку входной двери, но снова обернулся.

– Я люблю тебя, что бы ты обо мне ни думала, – произнес он тихо. И вышел.

Выражение лица у нее не изменилось. Она не шевельнулась, глядя, как он уходит. Раз и навсегда она вычеркивала его из своей жизни. Лишь когда она услышала, как где-то внизу хлопнула дверь лифта, нижняя губа у нее задрожала. Она опустилась на диван, корчась от боли, безутешно оплакивая еще одну потерю.

Снова она осталась одна.

Глава 15

Вашингтон, сентябрь 1985 года

Джейми прошла через запруженный людьми терминал Международного аэропорта Далласа, одетая в свою излюбленную «униформу» – просторный свитер, перехваченный на талии ремешком, и узкие джинсы, заправленные в высокие сапоги. Она пробралась через толпу с тяжеленной сумкой на левом плече к багажному отделению. На ходу она достала билеты и теперь выискивала на ленточной карусели свои сумки. Да где же они, черт побери, – волновалась она: сумки всех размеров и цветов кружились у нее перед глазами, и ни одна не походила на ее собственные. А, вот они, обрадовалась она, когда рыжевато-коричневая сумка появилась на ленточном конвейере. Она бросилась к ней, но в то же мгновение высокий, необычайно худой мужчина лет сорока с небольшим, лысоватый, в очках, в безупречном синем костюме от «Братьев Брукс», перехватил ручку.

– Разрешите, это моя, – быстро сказал он, сравнивая зажатый билет с ярлыком на сумке.

Она осознала свою оплошность и отдернула руку.

– Прошу прощения, – извинилась она.

После того, как она наконец выловила свои вещи, она остановилась у конторки проката машин. Как назло, все предлагаемые машины были малогабаритными. Она выбрала розовую, как яблочное варенье, «тойоту» и устроилась на ее сиденье даже лучше, чем рассчитывала, хотя конечно, не так удобно, как в просторном салоне своего «джипа». Производители самолетов и автомобилей явно не симпатизируют высоким людям, сварливо подумала Джейми.

Вырулив на шоссе, ведущее от аэропорта в Вашингтон, она поймала себя на мыслях о Марти. Как она ни старалась выкинуть его из головы – и из сердца! – ей это плохо удавалось. Она чувствовала себя последней идиоткой. Она любила его, любила настолько, что всерьез собиралась выйти за него замуж! И он запросто обманул ее! Ради чего? – думала она сейчас. Что они ему предложили? И как быстро он сдался, хотелось бы ей знать. Слезы невольно полились у нее из глаз, потекли по щекам. После того, как отец бросил ее, она дала себе слово, что отныне никому никогда не позволит причинить ей боль, но с Марти она утратила бдительность, дала волю своим чувствам и потеряла голову. Будь он проклят! – твердила она себе. Больше такое никогда не повторится, – никогда!

Снова и снова она возвращалась к последним шести месяцам, отданным погоне за призраками. Удалось ли ей узнать что-нибудь новенькое о целях последней поездки отца в Париж? И что из найденного ею было специально сфальсифицировано, чтобы сбить ее со следа? Был ли ее отец растратчиком – или Марти говорил правду, что отец выполнял секретную работу для правительства? Как бы неправдоподобно это ни звучало, шпионская версия вносила хоть какой-то смысл во всю эту историю. Кому-то любой ценой нужно было удостовериться, что она не сможет узнать правду. Кому-то понадобилось прятать в воду концы заурядной растраты, если, конечно, тут не замешан сообщник, что маловероятно.

В зеркало заднего вида она увидела синий «форд Эскорт» – машина отъехала со стоянки у аэропорта сразу за ней. Да и на шоссе она попалась ей на глаза уже несколько раз. Господи, я и впрямь схожу с ума! Она глубоко вздохнула. Нужно взять себя в руки. Нельзя падать духом. Дорога, которую ей предстояло пройти, долгая и очень трудная.

Как полоса препятствий.

– Государственная измена? – Джейми энергично замотала головой. – Нет, я не могу поверить в это. Воля ваша – не могу!

Конгрессмен Уильям Блекуэлл смотрел на нее с сочувствием. Он много лет был близким другом Гаррисона Колби и теперь страшился сказать его внучке всю правду о ее отце. Когда он согласился помочь ей, он и не представлял себе, что столкнется с такими невероятными вещами. Он решил быть с ней по возможности честным, подозревая, что – из-за сложных обстоятельств – она уже наслушалась достаточно вранья. Он глубоко вздохнул и нахмурился.

– Догадываюсь о твоих чувствах, Джейми, но…

Она продолжала качать головой.

– Нет, сэр, – сказала она ровным голосом, – вы не догадываетесь, даже приблизительно не догадываетесь. Это не мой отец, черт возьми! И я никогда не поверю… – Она резко оборвала себя и беспомощно развела руками.

– Я понимаю, что для тебя это гром среди ясного неба, – заметил Блекуэлл, раскуривая трубку. Запах вишневого табака разнесся по комнате. Джейми сразу почувствовала дурноту, но промолчала.

– Но иначе, – продолжал Блекуэлл, – и быть не могло. По роду своей работы твой отец должен был держать язык за зубами. Никому – даже ближайшим родственникам – он не имел права ничего рассказывать.

– Сколько времени… – Джейми не удалось закончить вопрос, слова застревали у нее в горле.

– Долгие годы, – ответил Блекуэлл. – Он приступил к активной деятельности сразу после войны. Правда, СУ расформировали, но на его месте создали новую организацию – предшественницу ЦРУ в том виде, как оно существует сейчас.

– А обвинение в измене? – Джейми совсем не была уверена, что ей стоит углубляться в этот вопрос.

Блекуэлл отвел глаза в сторону.

– Очевидно, он перешел на сторону Советов.

«Перешел на сторону», – ожесточенно подумала Джейми.

Какая цепочка лжи потянулась вслед за этим переходом. Но на Блекуэлла она взглянула полными недоверия глазами.

– Отец не мог так поступить, – убежденно сказала она. – Не мог и все.

– Слушай дальше, – мрачно продолжал Блекуэлл. – Его арестовали в Ницце и доставили сюда для дознания. Отсюда его препроводили в федеральную тюрьму.

Джейми вскинула голову.

– Отсюда? – вскрикнула она с внезапно вспыхнувшей надеждой, вспомнив, как Марти говорил, что его убили во Франции, – так, может, он жив! – В какую тюрьму?

– Форт Ливенуорт, Канзас. – Блекуэлл помолчал. – Там он и умер.

Она зажала рукой рот; на какое-то мгновение она была так оглушена, что слова не шли с языка.

– Когда? – только и спросила она, с трудом произнеся одно слово. – То есть я хочу спросить, сколько времени он… – И голос ее снова пресекся.

– Около десяти лет – если меня правильно информировали, – мягко ответил он.

Джейми почувствовала, как в глазах закипают слезы, и приказала себе не плакать.

– Но почему он ни разу не попытался связаться со мной? – подумала она вслух. – За все это время ни разу не позвонил, не написал! Если бы я только знала, что он здесь, я бы приехала повидаться…

– Боюсь, что как раз этого он и не хотел, – предположил Блекуэлл. – Сужу по себе. Если бы я попал в тюрьму, если бы меня обвиняли в государственной измене, я бы ни за что не хотел, чтобы моя дочь узнала об этом, и сделал бы все, чтобы помешать этому.

Джейми с трудом держала себя в руках.

– Все эти годы… столько лжи. – Она тяжело поднялась. – Я уж и не знаю кому – или чему – верить.

Блекуэлл свел брови.

– Тому, чему стоит верить, Джейми, а я доверяю своим источникам, – тихо сказал он, убирая папку в стол.

Она выдавила слабую улыбку.

– Радости мне наша встреча не принесла, это правда, но все равно спасибо! – И она протянула ему руку. Блекуэлл с чувством пожал ее.

– Только смотри, будь осторожней, Джейми, – напутствовал он ее. – Помни, ты играешь с огнем!

Она кивнула.

– Знаю. Но я должна это сделать.

Той же ночью она улетела в Канзас-Сити.

– Что ей удалось узнать от Блекуэлла? – спросил Уорнер.

– Только то, что есть в официальных отчетах.

– Хорошо.

– Плохо, – отозвался голос на другом конце провода. – Она уже летит в Ливенуорт.

– Ну, тогда ты и сам знаешь, что делать.

Форт Ливенуорт, Канзас

Федеральная тюрьма находилась почти в тридцати милях к северо-западу от Канзас-Сити. Едва попав в свой номер в гостинице «Хайатт Ридженси», Джейми тут же позвонила начальнику тюрьмы. Поначалу он отказывался говорить с ней, но скоро понял, что она не отстанет, и согласился ее принять. Правда, сразу дал понять, что он очень занят и крайне ограничен во времени. Обойти тюрьму и поговорить с заключенными? Об этом не может быть и речи! Что он скрывает, размышляла Джейми, сворачивая на шоссе, ведущее к Ливенуорту. Теперь она подозревала каждого, с кем ей приходилось иметь дело. Но уже не без оснований, в этом она была уверена.

Она подъехала к самым воротам тюрьмы. Основное здание высилось вдалеке – оно было гораздо больше, чем она себе представляла, серое, унылое, навевающее тоску. Точно замок Дракулы, мрачно подумала Джейми. Просторный тюремный двор окружало несколько рядов колючей проволоки. Даже сейчас ей не верилось, что отец мог оказаться за тюремными воротами. Кто угодно, только не отец, думала она.

Следуя указаниям охранника, она подъехала к зданию, где, как он заверил, ее проводят в кабинет начальника тюрьмы. Охранник в форме действительно встретил ее у дверей, провел внутрь и велел подождать, а сам исчез. Джейми не без дрожи вспомнила несчастных жертв Дракулы.

Немного погодя он вернулся.

– Начальник ждет вас, – сказал он, – следуйте за мной.

Когда они пересекали тюремный двор, заключенные завыли, заулюлюкали и отпускали им вслед непристойные шуточки.

– Не обращайте внимания, – посоветовал охранник.

– Пытаюсь, – отозвалась Джейми. Но это было нелегко.

Минут через пятнадцать она сидела в кабинете начальника тюрьмы. Но человек, сидевший напротив нее, оказался лишь заместителем. Это был приземистый толстяк лет под шестьдесят, с поросячьим лицом. Костюм на нем чуть не лопался по швам. Выяснилось, что начальника неожиданно вызвали за день до ее приезда. Почему, хотелось бы ей знать. Совпадение? В совпадения она теперь не верила ни минуты.

– Согласно записям, – сказал заместитель начальника, – ваш отец находился здесь с марта 1968 до самой его смерти в мае 1975 года.

– Отчего он умер? – спросила Джейми безо всякого выражения.

Человечек полистал подшитые в папке бумаги.

– Тут, знаете ли, не все документы, у нас несколько лет назад случился большой пожар в архиве, так что многие бумаги сгорели.

Ну разумеется, подумала Джейми. Меня это совсем не удивляет.

– Но что-то у вас есть…

– Конечно же. Вот, – сказал он с деланной улыбкой. – Рак. Рак легких. Диагноз поставлен тюремным врачом в августе семьдесят четвертого.

Джейми искренне удивилась.

– Но он, наверное, проходил курс химиотерапии, да? – поинтересовалась она.

– Наверное, – ответил заместитель начальника. – Правда, я что-то не нахожу записей, но, разумеется, его лечили.

– Разумеется, – холодно повторила Джейми. – А скажите, где он похоронен?

На лице его появилось обескураженное выражение.

– Для захоронения тела всегда выдаются родственникам, – ответил он.

– Я его единственная родственница, – заявила Джейми. – Почему же меня не уведомили?

– Я… ну, не знаю, – нервно отозвался человечек. – Уверен, что с вами пытались связаться…

– Никто и никогда, – проговорила Джейми ровно, но со скрытой злобой. – Так вы говорите, что понятия не имеете, что стало с телом?

– Пожар, – напомнил он, – записей не осталось.

– Что-то я не верю в это. Ни минуты. – Глаза их встретились. – Большую часть своей жизни мой отец провел на службе правительства. Как мне говорили, он был одним из первых агентов, взятых на секретную службу еще в годы второй мировой войны. Он герой французского Сопротивления. И никто не убедит меня в том, что он стал предателем. И я совсем не уверена в том, что он мертв. – Она встала с потемневшими от гнева глазами. – Что же, всего хорошего. – Повернувшись, она вышла, со всего маху хлопнув дверью.

После ее ухода он тут же схватился за телефон и поспешно набрал номер.

– Это Бейкер из Ливенуорта, – понизив голос, доложил он. – У нас тут возникло одно затруднение…

– Вы дочь Джима Линда?

Садясь в машину, она мельком взглянула на подошедшего: высокий, очень худой, в форме охранника, лицо красное, обветренное, седые волосы курчавились.

– Да, это я, – отозвалась она, все в ней еще кипело от гнева и ярости.

– Я знал вашего отца, когда он был здесь, разумеется.

Джейми, рывшаяся в сумочке в поисках ключа, опустила руки и снова взглянула на него.

– Моего отца? – переспросила она. – А вы не ошибаетесь?

– Вы ужасно на него похожи, – усмехнулся мужчина. – И так же ужасно напористы.

Годы тренировки, горестно подумала про себя Джейми.

– А почему это вы так охотно разговариваете со мной? – спросила она подозрительно. – Обычно со мной откровенничать не спешат.

– Думаю, здесь никто вам ничего не расскажет, – сказал он, кивая в сторону конторы тюремного начальства. – Скорее всего им просто запретили, так мне кажется.

– Почему? – холодно поинтересовалась Джейми.

– Он был шпионом, да? Перебежчиком?

– Да, он был агентом, – медленно произнесла Джейми, отчетливо выговаривая каждое слово и безуспешно борясь с новым приступом ярости. – Он не был перебежчиком.

– Сказать по правде, милая леди, я и сам в это не верил, – с таинственной улыбкой признался он, доставая из кармана толстую сигару. Отрезав кончик, он бросил его, достал зажигалку и закурил.

Джейми разглядывала его, прикидывая, можно ли ему верить. Актеров сейчас не угадаешь, даже имея программку, подумала она.

– Но насколько хорошо вы знали моего отца, мистер… – Она запнулась, спохватившись, что не знает его имени.

– Берден. Хэнк Берден. – Он еще пару раз затянулся. – А с ним я познакомился сразу же, как он сюда поступил. Пожалуй, только со мной он и разговаривал время от времени. Джим был нелюдим, все время держался особняком. Но уж когда, бывало, разговорится, то только о вас. О вас он много рассказывал.

– А что он вам говорил?

– Что ему пришлось расстаться с вами, что ему хотелось бы повидать вас, но не здесь. Вас он называл сущим чертенком, – добавил он со смешком. – Еще говорил, что вы классно управляетесь с вашим пони.

– Он вам это рассказывал? – Джейми была удивлена. А вдруг он и впрямь знавал отца.

Берден кивнул.

– Он и про вашу маму тоже рассказывал, только не так часто. Похоже, ему было трудно говорить о ней.

– Так же, как и для меня, – призналась, насупив брови, Джейми.

– Простите, мэм, я не хотел…

– Ладно, все нормально, – кивнула она.

– А знаете, я был рядом, когда он умер, – вдруг заявил Берден.

– Правда? – Это заявление потрясло ее.

Он кивнул.

– Я пытался внушить ему, что от дыма даже горшки покрываются копотью.

Джейми непонимающе посмотрела на него.

– О чем вы? – спросила она.

– О курении. – Теперь сигара была зажата у него в углу рта. – Не расставался с сигаретами – две пачки в день, а то и все три. Я ему говорил, что до добра это не доведет, но он и слушать не хотел. Нервы, наверное, успокаивал.

– Ясно. – Джейми на мгновение задумалась. – Он что, был заядлым курильщиком?

Берден кивнул.

– Говорил, что курит с самого детства, а со старыми привычками ох как трудно расставаться, – припоминал он. – Уж я-то знаю: видите, сам так и не бросил курить.

– Что-то я не помню, чтобы отец курил, – сказала озадаченно Джейми.

– Может, он здесь пристрастился? – предположил Верден. – Это бывает со многими заключенными. Не так уж много у них тут радостей.

Джейми кивая, слушала.

– А как это вышло, что вы оказались рядом, когда он умирал?

Он тихонько хихикнул, явно удивляясь нелепости вопроса.

– Я охранник тюрьмы, мэм. Такая уж у меня работа. Ваш отец сидел здесь, кто-то должен был сторожить его, даже в последнюю минуту. А я тогда дежурил.

– Вот как. – Она помолчала. – Знаете, мне пора ехать, мистер Верден, нужно успеть на самолет. Но могу ли я как-нибудь вам позвонить?

– О, конечно! – Какое-то время он смотрел на нее, потом, догадавшись, что она не знает, как его разыскать, достал шариковую ручку и блокнотик и на самом верху странички нацарапал своей адрес и номер телефона. Вырвал страничку и протянул Джейми. – Я всегда здесь, кроме вторника и среды. Это мои выходные. Жена вечно недовольна, что я работаю по воскресеньям, – она бы хотела вместе со мной ходить в церковь, но, знаете, тут уж как получится.

Джейми, улыбаясь, кивнула.

– Спасибо вам, мистер Верден, – поблагодарила она. – Вы мне здорово помогли.

Той же ночью она вернулась в Нью-Йорк.

Джейми откинулась на спинку заднего сиденья такси и глубоко вздохнула. Вокруг переливался огнями Манхэттен, знакомое вечернее небо свидетельствовало о том, что она дома, но Джейми было не до того. Мысли ее блуждали далеко, она обдумывала события последней недели. Перебирала в уме то, что нашла – и чего не нашла в архивном хранилище, вспоминала свои беседы с Уильямом Блекуэллом, с тюремным начальством в Ливенуорте, с охранником Хэнком Верденом, который уверял, что отлично знал ее отца. Она почти уже поверила ему, пока он не заговорил о привычке отца к курению. «Нервы, наверное, успокаивал», – сказал он, но Джейми понимала, что это чушь. Ее отец – насколько она помнила – был отнюдь не слабонервным человеком. Конечно, тюрьма хоть кому расшатает нервы, эту возможность просто так не отбросишь, но охранник стал рассказывать ей, будто отец уверял его, что курит с ранних лет, а отец никогда не курил. Она не сочла нужным разубеждать его. Твое дело слушать, говорила себе Джейми, пусть говорят они. Но что они пытаются скрыть?

Глава 16

– Я же сказала, что не хочу тебя видеть. Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда. Нам не о чем говорить, и, пожалуйста, избавь меня от своего голоса в моем автоответчике. Удивляюсь я, ей-богу, как у тебя хватает наглости показываться мне на глаза.

Джейми быстрым шагом шла по Мэдисон-авеню, клетчатый шарф развевался у нее за спиной. Марти пристроился сбоку, и определенно не собирался исчезать, пока она его не выслушает. Догнав ее, он схватил ее за руку.

– Если бы ты только позволила мне объяснить…

Она вырвала руку быстрым, яростным движением.

– Плевать я хотела на твои объяснения! – отрезала она, и лицо у нее покрылось красными пятнами. – Мне плевать на все, что ты можешь сказать!

Он так и застыл на месте.

– Джейми – я люблю тебя! – выпалил он ей вслед.

Она внезапно остановилась и гневно повернулась к нему:

– Не надоело врать, Марти? Да имей же мужество оставить меня в покое! Ну что ты в меня вцепился? Что они тебе обещали? Деньги? Сенсацию? Может быть, программу?

– Но я не хотел…

– Конечно, – ядовито перебила она. – Они приставили дуло тебе к виску и заставили, да? Вы делаете успехи, мистер Наглый телеведущий, валяйте дальше. Но уж от меня отвяжитесь я на эту удочку больше не попадусь!

Он шагнул к ней, голос его упал до шепота.

– Мне сказали, что тебе угрожает страшная опасность, если ты не бросишь все это, – сказал он. – Я совершил ошибку теперь я это понимаю!

– Я тоже, – спокойно сказала она. – Я тебе верила – и в этом моя очень большая ошибка! – Она пошла своей дорогой, больше уже не оглядываясь.

Да как он смеет показываться мне на глаза после того, что натворил? Джейми трясло от гнева, и, зайдя в свой кабинет, она в сердцах хлопнула дверью. Неужели он и впрямь думает, что я все прощу и все забуду. И мы будем жить как ни в чем не бывало? Ну и черт с ним!

Она плюхнулась в кресло и повернулась лицом к окну. Чувствуя приближение головной боли, осторожно потерла бровь. Как она могла оказаться такой дурой? Как могла позволить ему так провести себя? Он сумел добиться ее доверия, сумел заставить ее влюбиться в себя – и у нее не было ни малейшего подозрения, для чего все это делается.

Она вспомнила день их первой встречи в «Плазе». И как она не видела, что его интерес к ней пробудился после того, как она призналась, что она внучка Гаррисона Колби. Как не поняла, что ему важно лишь то, кто она такая – или, точнее, из какой семьи. Знал ли он раньше об отце, гадала она теперь. Был ли он одним из них? Может быть, его специально приставили к ней, чтобы быть в курсе ее поисков? Схожу с ума, решила она наконец.

Повернувшись к столу, она выдвинула один из ящиков, вытащила большую фотографию Марти в рамке и долго-долго рассматривала ее. Она убрала ее со стола на следующий день после того, как выставила его из своего дома. Надо бы и ее выкинуть, подумала она с горечью. Бог знает, почему я до сих пор этого не сделала? Глядя на его красивое, улыбающееся лицо, она чувствовала, как внутри у нее закипает бешенство. Никогда больше она не позволит себя обдурить! Никогда ни одному мужчине не удастся довести ее до такого безрассудства!

Наконец не в силах больше сдерживаться, она запустила фотографией в стену, стекло треснуло, посыпались осколки. Джейми смотрела на сломанную рамку и осколки, валявшиеся на полу, но не двинулась с места. В ее кабинет вбежала Холли Кристофер.

– Мне показалось, что у тебя что-то разбилось, – проговорила она, задыхаясь, как будто бежала всю дорогу. Взгляд ее упал на разбитую фотографию. – Что случилось?

– Ошибка в расчетах, – бесстрастно заявила Джейми. – Слушай, пришли кого-нибудь убрать это.

Холли посмотрела на нее.

– Ладно, сейчас, – медленно произнесла она, нагнувшись и подбирая фотографию. Она протянула ее Джейми. – Знаешь, придется каждый раз покупать новые рамки.

– Точно, – кивнула Джейми.

Холли ушла, и Джейми взглянула на карточку – она не пострадала. Очень жаль, подумала Джейми, не спеша, аккуратно разорвала фотографию на мелкие клочки и выбросила их в мусорную корзину.

Вашингтон

Когда зазвонил телефон, Гарри Уорнер был один в своем кабинете. Этот засекреченный номер был известен только нескольким доверенным лицам. После второго звонка он снял трубку.

– Уорнер, – отрывисто произнес он.

– Это Болдуин, – раздался голос.

– Ты все еще в Нью-Йорке?

– Да, дела требуют.

– Кэнтрелл все выполнил?

– Все, что ему было велено. Беда в том, что Линд не проглотила наживку. Уж слишком она упряма.

Уорнер безрадостно рассмеялся:

– Вся в отца.

– А что делать с Кэнтреллом?

– Заткни его, разумеется, а мы пока придумаем, как сбить с толку Линд.

– Ясно.

– А что делать с Линд?

– Ее я беру на себя.

– Похоже, она становится опасной.

– Говорю тебе, я сам ею займусь, – резко оборвал Уорнер. Кладя трубку на рычаг, он уже раздумывал, что предпринять. Ни в коем случае нельзя рисковать операцией на Ближнем Востоке.

Тем более сейчас, когда они так близки к цели.

Джейми не знала, кому и чему можно верить. Забравшись на верхушку самого высокого холма в Центральном парке и, наблюдая закат солнца, она перебирала в уме события последних нескольких месяцев. Она не приблизилась ни на йоту к разгадке тайны с тех пор, как полгода назад занялась поисками. Она переговорила с доброй дюжиной людей и услышала столько же версий, но понятия не имела, какой – если такая есть – можно верить.

Несомненно, что отец был тайным агентом и работал на правительство. Только это обстоятельство вносило хоть какой-то смысл в происходящее, объясняло причину стремления напустить туману на его деятельность – в чем бы она ни заключалась. Ей вспомнился тот день, когда Элис и Джозеф Харкорт явились за ней в «Браер Ридж»… свой разговор с Джозефом на берегу залива в тот день, когда она обнаружила запертый рундук на чердаке. Они уверяли, что отец умер, а он был жив – по крайней мере, в тот момент. Она вспомнила о Марти и о том, что он рассказывал ей тогда у нее в квартире. Его ложь… Он сказал, что ее отца убили во Франции, что его прикрытие не сработало. Вспомнила неуловимого Гарри Уорнера, который, похоже, прекратил свое существование после своего единственного появления на свадьбе – еще один родственничек, о котором отец никогда не упоминал. Она искала этого человека, но безуспешно. И еще она вспомнила Уильяма Блекуэлла, который сказал ей о государственной измене, которую приписывают отцу, и о его тюремном заключении… вспомнила о своей поездке в Ливенуорт и о начальнике тюрьмы, не пожелавшем с нею разговаривать… о записях, которые якобы уничтожил огонь… об охраннике, который утверждал, что знал ее отца, который показался ей сперва достойным доверия и который чуть не обдурил ее, но вовремя разоблачил себя мнением, что ее отец был заядлым курильщиком. Каждый рассказал свою версию, говорил ли хоть кто-нибудь из них правду?

Потом она вспомнила о том, что рассказала ей Кейт. Кейт устранили, потому что она слишком много знала. Кейт все эти годы любила ее отца. Отец был героем войны, он сражался во французском Сопротивлении. Франция. Таинственное исчезновение отца в Париже. Все всегда сходилось на этом. У Джейми появилось ощущение, что, если она хочет докопаться до истины, ей придется начать свои поиски там, где начался – и где закончился – путь отца. Каким делом он ни занимался, оно было настолько важным, что множество людей прилагало усилия, чтобы держать его в тайне. Джейми ни минуты не сомневалась в том, что он не совершал государственной измены, – и не только потому, что он был ее отцом, но потому что она знала его. Это было просто немыслимо. Она вспомнила, каким он был замечательным отцом, даже когда ему приходилось покидать ее.

– Ты опять уезжаешь, папочка?

Семилетняя Джейми стояла в дверях отцовской спальни, наблюдая, как он укладывает вещи. Только год прошел со дня маминой смерти. Джейми вернулась с улицы, и вид у нее был такой, словно она вернулась с поля сражения. На желтой майке были следы травы, она выбилась из джинсов, рыже-каштановые кудри растрепались и свисали мокрыми косицами на шею.

Отец оставил свои сборы и взглянул на нее. И едва удержался от смеха – такой потешный вид был у дочери.

– Опять подралась, принцесса?

– Нет, папочка, – ответила она с ангельской улыбкой. – Мы с Томми и со мной искали мячик…

– Мы с Томми и все, – поправил он ее.

– А, ну да, – кивнула она согласно. – В общем, мы вместе побежали за мячиком. Знаешь, это такой бег, кто кого обгонит.

– Судя по-твоему виду, это «такой бег», когда цепляются за борт грузовика, – засмеялся он. – Представляю, как выглядит сейчас Томми!

– Кошмарно! – немедленно согласилась Джейми.

– Джейми! – его взгляд стал строгим. – Надеюсь, обошлось без потасовки, а?

Она довольно захохотала.

– Не обошлось, – сказала она наконец.

Он легко подхватил ее одной рукой.

– Ах, Джейми, ну что мне с тобой делать?

Она взглянула сверху в открытый чемодан.

– Взять меня с собой! – немедленно предложила она.

– Прости, принцесса, – покачал он головой, – только не сейчас.

– Ты всегда так говоришь! – Она жалобно захлюпала носом. – Ну почему ты никогда не берешь меня с собой?

– Таков бизнес, – вздохнул он. – В нем нет места маленьким девочкам…

«Нет места маленьким девочкам». Сказанные двадцать лет назад слова эхом отозвались в памяти Джейми, когда она сидела на одном из холмов Центрального парка. Тогда она была слишком маленькой, чтобы что-то понять, но ведь он говорил о том, как небезопасно там, куда он едет. Такова была его работа, и он говорил о ней честно: ребенку там не место!

Когда сумерки опустились на город, заволакивая его темнотой, Джейми поднялась. Все эти его «деловые поездки» обычно продолжались неделями. Она смутно припоминала, как мама вечно пеняла отцу на то, что он чаще находится в отъезде, чем дома. По словам Кейт, мать сильно любила отца. Как же ей было тяжело переносить его вечные отлучки! Не поэтому ли мама была так несчастна и в конце концов покончила с собой?

Вся моя жизнь – сплошные вопросы без ответов, грустно думала Джейми, рассеянно сметая листья со скамеек. Теплый вечерний ветер ласково трепал ее волосы, но она не обращала внимания на то, что они падали ей на лицо. Она все думала и думала об отце. Пока она не узнает о нем всю правду, в ее жизни так и будет зиять брешь, которую ничем не заполнить. К ее отцу вечно цепляют ярлыки – то растратчик, то изменник. Жаль, что только он один способен дать точные ответы на ее вопросы. Если бы каким-то чудом он оказался жив!

И внезапно для самой себя она приняла решение.

– Увольняешься? – удивленно спросил Бен Роллинз, поднимая глаза от протянутого ею заявления.

Она кивнула.

– Из-за Тиренса Хильера, да? – Это было скорее утверждение, чем вопрос. – Что, чаша терпения переполнилась?

– Да нет! – Она отрицательно покачала головой. Разумеется из-за Хильера вполне можно уволиться, но такого удовольствия она никогда бы ему не доставила. – Терри жуткий осел, это правда, но ухожу не из-за него. На самом деле у меня причины скорее личные, чем профессиональные.