Текст книги "Околдованные"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 11
Когда Роуэн увидела его на веранде, ее в который раз закружил водоворот чувств. Дикий трепет, любовь, восхищение. Она теряла дар речи от восторга при мысли о том, что ее может хотеть этот потрясающий, необыкновенный мужчина.
Действуя импульсивно, она вышла на веранду, обвила его руками и прижалась щекой к сильной спине.
Лиама поразили ее нежные, чистые чувства, которые она так легко показывала, и свой быстрый отклик на них. Ему хотелось развернуться, схватить ее и унести туда, где не надо думать ни о ком и ни о чем, кроме нее.
Вместо этого он накрыл свободной рукой ее руку.
– Ты вернул нас, прежде чем я успела попрощаться с твоей семьей.
– Ты увидишь их снова, если захочешь.
– Конечно. Мне хочется увидеть магазин Морганы. Должно быть он замечательный. И конечно лошадей Себастьяна и Мэл. Мне очень понравились твои родственники. – Она потерлась щекой о его рубашку. – Тебе так повезло с такой большой семьей. У меня есть кузены со стороны отца, но они живут на восточном побережье. Я не видела их с тех пор, как была ребенком.
Лиам нахмурился. Нельзя представить более удобного момента, чтобы рассказать ей все, что он хотел.
– Иди внутрь, Роуэн, налей себе кофе. Мне нужно с тобой поговорить.
Ее хорошее настроение пошатнулось, поэтому Роуэн ослабила объятия и сделала шаг назад. Она была так уверена, что Лиам повернется и обнимет ее. Вместо этого он даже не смотрел на нее, его голос был холодным.
Роуэн зашла в дом и тупо уставилась на разноцветные коврики на полу. Что она сделала не так? Что-то не то сказала? Или не сказала? Может…
Роуэн крепко зажмурила глаза, рассердившись на себя. Почему она это делает? Почему всегда думает, что дело именно в ней?
Она больше не будет так делать. Ни с Лиамом, ни с кем-то другим. Слегка мрачная, она взяла чашку и налила ее до краев горячим черным кофе.
Когда она повернулась, Лиам стоял рядом и смотрел на нее. Проигнорировав тугой узел страха в животе, она постаралась, чтобы ее голос звучал бесстрастно.
– О чем ты хочешь поговорить?
– Садись.
– Мне и так хорошо. – Она откинула назад спутанные волосы и сделала глоток кофе, который был такой горячий, что обжег язык. – Если ты почему-то сердишься на меня, просто скажи. Мне не нравится гадать.
– Я не сержусь на тебя. Почему я должен сердиться?
– Не имею понятия. – Чтобы занять руки, она достала буханку хлеба, намереваясь сделать тосты, которые, как она предполагала, скорее всего, застрянут у нее в горле. – Но иначе, зачем тебе хмуриться, глядя на меня.
– Я не хмурюсь.
Она обернулась, посмотрев на его лицо, и хмыкнула.
– Определенно хмуришься, но мне до этого нет дела.
Его брови удивленно взлетели вверх. Ее настроение очень быстро сменилось с мягкого и веселого на холодное и раздражительное.
– Тогда прошу прощения. – Он нетерпеливым жестом выдвинул стул, сел на него и приказал себе просто продолжить разговор. – Я познакомил тебя со своей семьей, и именно о семье я хотел поговорить. И я предпочел бы, чтобы ты села на чертов стул, а не носилась по кухне.
От его сердитого тона ей хотелось напрячь плечи, заняв оборонительную позицию, но вместо этого она заставила их распрямиться.
– Я собираюсь сделать завтрак, если ты не против.
Он что-то пробормотал, махнул рукой, и на стойке появилась тарелка со слегка поджаренными тостами.
– Вот. Хотя я не понимаю, как ты можешь называть это завтраком. Теперь сядь и успокойся.
– Я предпочитаю все делать сама. – Но она все же поставила тарелку на стол, и намеренно полезла в холодильник за джемом, чтобы потянуть время.
– Роуэн, ты испытываешь мое терпение. Я лишь прошу, чтобы ты села и поговорила со мной.
– До этого момента не просил, но сейчас, когда ты это сделал, я так и быть, присяду. – Роуэн вернулась к столу и села, удивленная тем, насколько самодовольно она себя чувствовала после этой маленькой победы. – Хочешь тостов?
– Нет, не хочу. – Услышав резкость в собственном голосе, Лиам вздохнул. – Спасибо.
Она улыбнулась ему с такой внезапной и открытой теплотой, что его сердце дрогнуло.
– Я очень редко выигрываю споры, – сообщила она ему, намазывая джемом тост. – Особенно когда не знаю предмет спора.
– Этот ты выиграла, не правда ли?
В ее глазах заплясали искры, когда она откусывала первый кусок от тоста.
– Я люблю выигрывать.
Лиам не мог не улыбнуться.
– Я тоже. – Он положил руку на ее запястье, когда она хотела поднять кружку с кофе. – Ты не добавила ни сливки, ни сахар. Я знаю, ты не любишь черный кофе.
– Только потому, что я делаю плохой кофе. Твой хороший. Ты сказал, что хочешь поговорить о твоей семье.
– О семье. – Он убрал руку, чтобы больше ее не касаться. – Ты понимаешь, что течет в крови моей семьи.
– Да. – Он сидел так близко и так внимательно смотрел на нее, что Роуэн боролась с желанием поерзать на месте. – Твой дар. Наследие Донованов. – Она улыбнулась. – Так называется твоя компания.
– Да, верно. Потому что я горжусь тем, откуда я родом. Сила – это обязанности и ответственность. Это не игра, но и бояться ее нечего.
– Я тебя не боюсь, Лиам, если тебя именно это беспокоит.
– Возможно, в какой-то мере.
– Я не боюсь, просто не могу бояться. – Она хотела потянуться к нему, сказать, что любит его, но Лиам встал из-за стола и начал метаться по кухне, хотя ранее сам просил Роуэн так не делать.
– Ты воспринимаешь все как сказку. Магия, романтика, «и жили они долго и счастливо». Но это просто жизнь, Роуэн, со всей ее неприглядностью и ошибками. Жизнь, – повторил он, снова повернувшись к ней, – которой нужно жить.
– Ты прав лишь наполовину, – ответила она. – Я не могу перестать видеть магию и романтику, но я понимаю и остальное. Как я могу не понимать, после встречи с твоими кузеном, кузинами и их семьями? Вот что я вчера увидела – семью. Не картинку из сказочной книги.
– И тебе было… комфортно среди них?
– Абсолютно. – Ее сердце затрепетало где-то у самого горла. Она видела, что для него это очень важно. Важно, чтобы она приняла и его, и его семью. Потому что… возможно ли, потому что он тоже любит ее? Что хочет сделать ее частью своей жизни? Ее накрыло волной радости.
– Роуэн. – Он снова сел, поэтому ей пришлось спрятать трясущиеся руки под столом. – У меня много родственников. И здесь, и в Ирландии. В Уэльсе и Корнуолле. Среди них есть и Донованы, и Мэлоуны, и Райли. Есть и О'Мира.
Ритм ее сердца эхом отдавался в ее голове, подгоняя фантазию.
– Да, ты говорил, что твоя мать из рода О'Мира. Мы даже можем быть отдаленными родственниками. Правда, это здорово? Значит, каким– то извилистым путем я могу быть связана с Морганой и остальными.
Он подавил желание глубоко вздохнуть, затем решительно взял ее руки в свои и пододвинулся ближе.
– Роуэн, я не сказал, что мы можем быть родственниками. Мы и есть родственники. Отдаленные, конечно, но у нас есть общая кровь. Наследие.
Роуэн, сбитая с толку его неожиданно серьезным тоном, уставилась на Лиама.
– Да, думаю, это вполне возможно. Кузены в десятой степени или что-то в этом роде. Я не совсем уверена как это правильно называется. Это интересно, но… – Тут ее сердце екнуло. – Что ты имеешь в виду? – проговорила она медленно. – У нас общее наследие?
– Твоя прабабушка, Роуэн О'Мира была колдуньей. Такой как я. Такой как ты.
– Это абсурд. – Она хотела вырвать руки, но он лишь крепче сжал их. – Это чушь, Лиам. Я даже не знала ее, а уж ты тем более.
– Я знаю о ней. – Теперь его голос был спокойным. – О Роуэн О'Мира из Клера, которая влюбилась и вышла замуж, покинула своих родных и отреклась от своего дара. Она сделала это, потому что об этом попросил муж, которого она любила. Она сделала это по доброй воле, и это было ее право. Когда у нее родились дети, она ничего не говорила им о своем наследии, пока они не выросли.
– Ты наверно ее с кем-то путаешь, – это все, что она смогла сказать.
– Они называли ее эксцентричной, возможно, немного загадочной, но не верили. Когда они родили своих детей, то лишь сказали им, что Роуэн О'Мира была странной. Доброй и любящей, но странной. И когда дочь ее дочери родила свою дочь, этот девочка росла, не зная, что течет в ее крови.
– Человек бы знал. Как такое можно не знать? – На этот раз он отпустил ее руки, дав ей возможность выскочить из-за стола. – Ты бы ощутил это. Почувствовал.
– Разве ты не ощущаешь? – Он тоже поднялся из-за стола. Как же ему хотелось рассказать ей все, и при этом не напугать. – Разве ты не чувствуешь это время от времени? Это волнение, этот огонь в крови?
– Нет. – Роуэн тут же поняла, что это ложь, и сдала назад. – Я не знаю. Но ты ошибаешься, Лиам. Я самая обыкновенная.
– В детстве у тебя были необыкновенно яркие сны. Ты могла видеть картины в языках пламени, чувствовала трепет силы под кожей, и в голове.
– Воображение, – настаивала она. – У детей всегда отличное воображение. – Но сейчас ее начала бить дрожь, частью которой был страх.
– Ты сказала, что не боишься меня. – Мягко сказал он, будто разговаривал с пугливым оленем в лесу. – Почему же тогда ты боишься себя?
– Я не боюсь. Я просто знаю, что все это неправда.
– Тогда ты наверняка захочешь все проверить, посмотреть, кто из нас прав?
– Что проверить? Как?
– Первый приобретенный навык, который остается с человеком дольше всех – это создание огня. Твоя внутренняя память знает, как это делать. Я лишь напомню тебе. – Он подошел к ней и взял ее за руки, прежде чем она смогла отступить. – И я даю тебе слово, что ничего не сделаю сам. Но и ты дай мне слово, что не станешь блокировать то, что придет к тебе.
Казалось, теперь задрожала даже ее душа.
– Мне не нужно ничего блокировать, потому что во мне ничего нет.
– Тогда иди за мной.
– Куда? – спросила она, когда он потянул ее к выходу. Но она уже и так знала.
– К танцу, – ответил он. – У тебя еще не достаточно контроля, а круг защищен.
– Лиам, это смешно. Я простая женщина, и чтобы развести огонь, мне нужны спички и дрова.
Он остановился, чтобы лишь посмотреть на нее.
– Думаешь, я тебе лгу?
– Думаю, ты просто ошибаешься. – Ей приходилось напрягаться, чтобы успеть за ним. – Возможно, действительно существовала Роуэн О'Мира, которая была ведьмой. Это вполне возможно, Лиам, но она не была моей прабабушкой. Моей прабабушкой была милая, слегка ненормальная старушка, которая красиво рисовала и рассказывала сказки.
– Ненормальная? – Он тут же уцепился за это обидное слово. – Кто тебе это сказал?
– Моя мама… это…
– Ясно, – кивнул он, будто это подтверждало его слова. – Ненормальная, – бормотал он, возобновив свой путь. – Женщина отдает все ради любви, и ее называют ненормальной. Возможно, так и есть. Лучше бы она осталась в Ирландии и связала свою жизнь с себе подобным.
Тогда он бы не шел сейчас по лесной тропинке, держа в своей руке дрожащую руку Роуэн.
Лиам никак не мог решить, рад он подобному повороту судьбы, или нет.
Дойдя до каменного круга, он поставил Роуэн в центр. Она не могла перевести дыхание от быстрой ходьбы и плавающего вокруг нее воздуха.
– Круг сотворенный пусть началом будет.
Прошу о безопасности ее.
Она пришла чтоб истину постигнуть.
Да сбудется желание мое.
Как только его слова умолкли, ветер ворвался между камней, сомкнувшись теплом вокруг Роуэн. Слегка напуганная, она скрестила руки на груди, обняв себя за плечи.
– Лиам…
– Ты должна успокоиться, хотя тебе это будет сделать тяжело. Клянусь, здесь ничего не причинит тебе вреда. – Он взял ее руки в свои. И поцеловал в губы нежно, но глубоко, пока напряжение в ее теле не спало. – Если ты не доверяешь себе, доверься мне.
– Я доверяю тебе, но это… Я боюсь всего этого.
Лиам провел рукой по ее волосам, понимая, что его действия в каком-то смысле сейчас похожи на соблазнение девственницы. Все должно быть нежно, терпеливо, с мыслями только о ней.
– Думай об этом как об игре. – Он улыбнулся ей и сделал шаг назад. – Более основательной, чем ты сейчас представила. – Он опустился вместе с ней на колени. – Дыши медленно и глубоко, пока не услышишь удары сердца у себя в голове. Закрой глаза, если это поможет, пока не успокоишься.
– Ты говоришь, что мне нужно зажечь огонь из ничего, и при этом просишь меня успокоиться. – Но она все же закрыла глаза. Чем скорее она докажет ему, что он ошибается, тем скорее все это закончится. – Игра, – сказала она при первом глубоком вздохе. – Хорошо, просто игра, и как только ты увидишь, что у меня ничего не вышло, мы пойдем домой и закончим завтрак.
«Вспомни то, о чем никогда не слышала, но всегда знала – Голос Лиама шепотом звучал в ее голове. – Почувствуй то, что всегда чувствовала, но никогда не понимала. Слушай свое сердце. Поверь своей крови».
– Открой глаза, Роуэн.
Интересно, похоже ли это на гипноз. Быть в полном сознании, при этом находится где-то за пределами себя. Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом, пока между ними струился солнечный свет.
– Я не знаю, что делать.
– Разве? Откройся, Роуэн. – В его голосе появился слабый намек на веселье. – Поверь в себя, прими дар, который ожидает тебя.
Игра, снова подумала она. Просто игра. Как будто она потомственная ведьма, и где-то внутри у нее спит сила. Чтобы пробудить ее, нужно было поверить, захотеть, принять.
Роуэн вытянула дрожащие руки и посмотрела на них, будто они были чужими. Изящные красивые руки с длинными пальцами без колец, отбрасывающие на землю две тени.
Она слушала биение своего сердца, так как говорил Лиам. Затем услышала собственное медленное, глубокое дыхание, будто слушала себя спящую, находясь при этом в полном сознании.
Огонь, подумала она. Для света, для тепла. Для уюта. Она видела его в своей голове. Светло-золотистые языки пламени, слегка бордовые по краям. Он спокойно ярко сияет и шипит, поднимаясь в небо. Такой красивый.
Огонь, снова подумала она. Он дает тепло и свет, согревает и днем, и ночью.
Роуэн слегка покачнулась. Лиаму пришлось бороться с собой, чтобы не кинуться к ней.
Затем ее голова откинулась назад, глаза стали необыкновенно синими. Ветер затих в ожидании. Лиам наблюдал, как Роуэн теряет нечто, похожее на невинность.
Сила прошла сквозь нее, как внезапно появившийся ветер, разметавший ее волосы. Неожиданный жар заставил ее вздохнуть, содрогнуться. Он пронесся по руке, как ракета и выстрелил из пальцев, образуя поток света. Роуэн посмотрела затуманенным взглядом на огонь, который только что сотворила сама. Он потрескивал на земле, танцевали тонкие языки пламени, золотистые с красным. Тепло согрело колени, затем руки, когда она протянула их к огню. Как только она отдернула их назад, пламя резко выстрелило вверх.
– Ох. О, нет!
– Тише, Роуэн. Тебе еще нужно научиться контролировать себя.
Лиам усмирил тонкую колонну огня, пока Роуэн, заикаясь, смотрела на него.
– Как я это… Как я могла… – Она стрельнула на него взглядом. – Ты.
– Ты знаешь, что это был не я. Это твое наследие, Роуэн, и тебе предстоит сделать выбор – принять его или нет.
– Пламя зародилось во мне. – Она закрыла глаза, медленно вдыхая и выдыхая, пока дыхание не перестало дрожать. – Оно зародилось во мне, – повторила она, посмотрев на Лиама. Теперь не было смысла отрицать то, что какая-то ее часть знала. Возможно, всегда знала. – Я чувствовала это, видела это. В голове были слова, похожие на заклинание. Я не знаю, что думать или что делать.
– Что ты чувствуешь?
– Изумление. – Она удивленно засмеялась и посмотрела на свои руки. – Волнение. Ужас, и восторг, и удовольствие. Во мне есть магия. – Ее глаза засияли, лицо озарилось. Она снова засмеялась, но уже свободно и легко, потом вскочила и сделала круг внутри кольца камней.
Широко улыбаясь, Лиам сел, скрестив ноги, и смотрел, как Роуэн начинает осознавать себя. Это сделало ее красивой. Чувство чистой радости наполнило ее яркой, особенной красотой.
– Всю свою жизнь я была простой. Самой обыкновенной, абсолютно нормальной. – Она сделала еще один круг, затем плюхнулась на землю рядом с ним и обняла его за шею. – Теперь во мне есть магия.
– Она всегда была в тебе.
Она чувствовала себя ребенком, которому предстоит открыть и изучить тысячи красиво завернутых подарков.
– Ты можешь научить меня большему.
– Да. – Понимая отчасти, что сейчас с ней происходит, он провел пальцами по ее щеке. – Могу. И научу. Но не прямо сейчас. Мы и так провели здесь больше часа, и я хочу наконец-то позавтракать.
– Час. – Она заморгала, когда он поднялся и поставил ее на ноги. – А казалось, что прошло всего несколько минут.
– Тебе потребовалось какое-то время, чтобы осознать некоторые вещи. В следующий раз это будет не так долго. – Они погасил огонь силой мысли. – Посмотрим, какие таланты нам удастся в тебе откопать, но только после того, как я получу свой завтрак.
– Лиам. – Она на мгновение повернулась к нему, прижавшись губами к его шее. – Спасибо.
Роуэн быстро училась. Лиам не считал себя очень хорошим учителем, но понял, что многое зависит от самого ученика.
Она была открыта, сообразительна и жаждала знаний.
Они достаточно быстро поняли, что ее способности направлены на магию, как у Морганы. Через пару дней стало понятно, что у Роуэн нет дара видеть. Она могла обмениваться с Лиамом своими мыслями, но его мысли могла прочесть, только когда он сам вкладывал их ей в голову.
Даже после часа усиленной концентрации она не смогла трансформироваться сама, зато превратила скамейку для ног в розовый куст, смеясь от восторга.
«Покажи ей радость», – сказала ему Ана. Но Лиам понял, что все происходит как раз наоборот – это Роуэн показывала ему радость происходящего, танцуя на поляне, превращая ранние летние цветы в водоворот самых разных оттенков и форм. Камни становились разноцветными кристаллами, бутоны мгновенно распускались, взрываясь фейерверками блестящих цветов. Маленький ручей вырос в прекрасный водопад, светящийся синевой.
Он не сдерживал ее. Она заслужила того, чтобы насладиться чудесами. Ответственность и выбор и так появятся достаточно быстро.
Она создавала свою собственную сказку. Было так просто увидеть всю картину целиком в своей голове. А увидев, сделать ее реальной. Здесь был ее маленький домик в лесу, потрясающий сад вокруг, журчание бегущей воды, гул свободного ветра. И мужчина.
Она повернулась, не зная о том, как потрясающе выглядит с распущенными блестящими волосами, поднятыми вверх руками и огнем молодой силы в глазах.
– Только на сегодня. Я знаю, все не может оставаться так, но пусть будет хотя бы на один день. Я часто видела сны о том, что нахожусь в подобном месте, с журчащей водой, шумом ветра, с цветами, такими большими и яркими, что слепнут глаза. А их запах…
Она прервалась, когда поняла, что видела именно такой сон. И в нем был Лиам Донован. Он спускался с крыльца очаровательного домика и шел к ней, проходя над перголой [17]17
Пергола (итал. pergola) – садовое устройство, наборная конструкция из повторяющихся секций арок, соединённых между собой поперечными брусьями, для защиты прохода от палящего солнца. Она может быть как отдельно стоящим сооружением, так и частью здания, закрывающим открытые террасы.
[Закрыть]с цветами, которые дождем роняли лепестки на землю.
Он срывал с высокого куста белоснежную розу и протягивал ей.
– Я видела сны, – снова сказала она. – Когда была маленькой.
Он действительно сорвал белоснежную розу с огромного куста и протянул ей.
– О чем были эти сны, Роуэн Мюррей?
– Об этом. – О тебе. Они так часто были о тебе.
– Только сегодня ты можешь осуществить этот сон.
Она вздохнула, проведя розой по щеке, и подумала о том, что сегодня будет достаточно.
– На мне было длинное синее платье. Точнее халат. А твой был черным с золотой отделкой. – Она засмеялась, околдованная, когда почувствовала шелк на своей коже. – Это сделала я или ты?
– Какая разница? Это твой сон, Роуэн, но я надеюсь поцеловать тебя в этом сне.
– Да. – Она снова вздохнула, утонув в его объятиях. – Тем поцелуем, который заставляет мечтать.
Он прижался губами к ее губам. Сначала нежно, согревая их, делая мягче, пока они не раскрылись. Затем глубже, но не сразу, а постепенно. Роуэн обвила Лиама руками, ее пальцы запутались в его волосах.
Пока Лиам целовал ее, в его памяти тоже что-то дрогнуло. Что-то однажды увиденное или когда-то желанное. Отдаваясь этим ощущениям, он начал плыть во сне вместе в ней. И поэтому прижал ее к себе.
Они закружились вместе в изящном танце под ритм своих сердец.
Ее ноги уже не касались земли. Мечты романтичной юной девочки изменились и стали желаниями взрослой женщины. Тепло заскользило по коже, когда она крепче обняла Лиама, впуская его в свое сердце. Предлагая ему больше. Предлагая ему все.
Во сне были свечи. Десятки зажженных тонких белых свечей в серебряных подсвечниках с позолоченными листьями вокруг. Они освещали кровать, застеленную белым и золотым.
Когда он положил ее на простыни, Роуэн была одурманена любовью, захвачена чудесами.
– Откуда я могла знать? – Она потянула его за собой на кровать. – Как я могла забыть?
Он сам думал о том же, но не стал задавать вопросов, не сейчас, когда она такой мягкой, такой открытой. Ее губы раскрылись под его губами, ее вздох удовольствия скользнул в него, как вино из золотой чаши.
Солнце садилось за деревьями, озаряя их огнем, расширяя небесную палитру. Вслед уходящим солнечным лучам на деревьях пели птицы.
– Ты такая красивая.
Роуэн не поверила бы этому. Но здесь, сейчас она чувствовала себя красивой. Могущественной. Любимой. Только на один день, подумала она, встретившись с ним губами.
Он выпивал ее с жаждой, но без жадности. Сильнее прижимал к себе, но без отчаяния. Они оба знали, что время здесь может растянуться надолго. А может пролететь мгновенно.
Языки встретились, переплетаясь в медленном танце. Дыхания перемешались. Шепот растаял.
Она прошлась руками по шелку его халата, затем скользнула под ткань, дотронувшись до кожи. Такая теплая. Такая гладкая. Он дотронулся губами до ее шеи, заставляя откинуть голову назад, и слегка прикусил кожу там, где бьется пульс. Неровный ритм манил его пройтись по ее коже языком, наполнить себя ее ароматом.
Легкими, как воздух, движениями он снял с нее халат. Когда его рот и руки всецело завладели ей, она медленно выгнулась.
Казалось, она говорила: «Наслаждайся мной. Околдовывай меня».
Она вздыхала вместе с ним, двигалась вместе с ним, пока воздух наполнялся ароматами и теплом, а приятный ветер казался обнаженной кожи. Ощущения мерцали, переплетаясь с восторгом, становясь ярче и глубже. Затерявшись в них, окунувшись в них, она перекатилась вместе с Лиамом и оказалась сверху. Ее тело было стройным, белым, как мрамор в тусклом свете. Волосы растрепаны ветром, глаза полны тайн. Плененный, он провел руками по ее бедрам, ягодицам, животу, затем сжал ее грудь.
Ее сердце билось такими же мощными толчками, как и его собственное.
– Роуэн, – прошептал он, когда в ее глазах заблестели таинственность и сила. – Ты колдунья во всех смыслах.
Ее смех был быстрым и радостным. Она наклонилась, накрыв его рот своими губами. Жар, внезапный и беспощадный, пронзил его тело, ворвался в кровь, словно огонь, который Роуэн создавала всего несколько часов назад.
Она тоже почувствовала эти резкие изменения, которые сотворила сама. И с диким трепетом подумала «Вот она, настоящая сила». Ведомая этими ощущениями, она вобрала Лиама в себя, прогнулась назад, наслаждаясь шквалом ощущений, и посмотрела на водоворот звезд в черном небе над головой.
Его руки сжали ее бедра, дыхание с шумом вылетало из легких. Он инстинктивно старался захватить контроль, хотя тот выскользнул у него из рук, как только Роуэн завладела им.
Она брала. Ее бедра двигались, словно молнии, тело воспарило от дикой энергии, которая подталкивала Лиама, гнала вперед, затягивая его вместе с ней.
Она довела себя до безумства, и далеко за его пределы, но продолжала гонку дальше. Он произнес ее имя. Она услышала звук, сорвавшийся с его губ, когда он пронзил ее. Увидела, как они взлетели, как загорелись его глаза, а потом потемнели и затуманились.
Она готова была разрыдаться от восторга, когда полетела вниз вместе с ним.
Он никогда не позволял женщине завладеть контролем. Теперь, когда Роуэн лежала на нем, он понял, что уже не сможет это остановить. Только не с ней. Существовало множество вещей, которые он не мог остановить, если дело касалось ее.
Он повернул голову, зарывшись лицом в ее волосы, и подумал о том, что же будет дальше. Лишь секунду спустя, когда она заговорила, он все понял.
– Я люблю тебя, Лиам, – тихо сказала она, прижимаясь губами к его груди напротив сердца. – Я люблю тебя.
Панику, которая поднялась у него внутри от этих слов, он назвал здравым смыслом и ответственностью.
– Роуэн…
– Тебе не нужно отвечать мне тем же. Я просто больше не могу держать это в себе. Раньше я боялась это произнести. – Она повернулась, посмотрев на него. – Не думаю, что теперь когда-нибудь буду чего-то бояться. Так что, я люблю тебя, Лиам.
Он сел рядом с ней.
– Ты не знаешь всего, что нужно знать, поэтому не можешь быть уверена в своих мыслях или чувствах. Или в своих желаниях, – добавил он, раздраженно вздохнув. – Мне нужно кое-что тебе объяснить, кое-что показать. Это лучше сделать в моем доме.
– Хорошо. – Ее улыбка была легкой, не смотря на появившийся в ее сердце страх, что волшебство сегодняшнего дня закончилось.
