Текст книги "Околдованные"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Нора Робертс
Околдованные
Дар Донованов – 4
Пролог
Волк, быстроногий и черный как ночь, бежал по лесу в свете полной луны. Ему нравилось бежать в полном одиночестве сквозь башни деревьев, пурпурные тени леса и магию ночи.
Морской ветер завывал в соснах, заставляя их петь древние песни и разносить по округе запах хвои. Маленькие существа с блестящими глазами наблюдали из своих укрытий, как сквозь кружева тумана, вдоль по проторенной дорожке, мчится черная пуля.
Волк знал, что они там, чувствовал их, слышал гул их крови, бегущей по венам. Но сегодня ему нужна только сама ночь.
У него не было ни стаи, ни самки, только одиночество.
В нем жила тревога, которую не могли успокоить даже свобода и скорость. Стремясь обрести спокойствие, он крался сквозь лес и скалы, кружил на полянах, но ничто не могло успокоить или удовлетворить его.
Когда тропа стала подниматься выше и деревья начали редеть, зверь замедлил бег, и втянул носом воздух. Там было что-то … и это что-то манило его к скалам, возвышающимся над беспокойным Тихим океаном. Мощными прыжками он забрался на камни, его золотистые глаза изучали, искали.
Здесь, на самом верху, где волны разбиваются о скалы со звуком пушечного выстрела, где высоко в небе плывет большая белая луна, он вскинул голову и завыл, взывая к морю, к небу, к ночи.
К магии.
Рев отозвался эхом от скал и заполнил ночь, требовательный и вопрошающий. Наполненный силой, такой же естественной, как дыхание.
И шепот, раздавшийся ему в ответ, говорил лишь о том, что грядут перемены. Свершения, начинания. Неизбежности.
Судьба ждала его.
И снова одинокий черный волк вскинул голову и завыл. Его ожидало нечто большее. Земля содрогнулась, вода закружилась. Где-то далеко над морем сверкнула единственная молния, разрушив черноту ночи яркой белой вспышкой. И в ее остатках на одно мгновение – на один единственный удар сердца – появился ответ.
Любовь ждет.
Магия трепетала в воздухе и танцевала над морем, издавая звуки, напоминающие смех. Крошечные искры света скользили по поверхности, подпрыгивали и били ключом в звездное небо, покрытое золочеными облаками.
Волк наблюдал и слушал. Даже когда он повернул назад к лесу и его теням, ответ последовал за ним.
Любовь ждет.
В нем возросла тревога, пульсирующая вместе с сердцем. Зверь сошел с тропы, разрывая в клочья туман своими быстрыми шагами. Теперь, когда его кровь разогрелась от скорости, он повернул налево и побежал сквозь деревья к мягкому свету огней. Там надежно стоял домик, его окна приветливо светились. Шепот ночи стих.
Шаги замедлились, вокруг закружился белый дым, замерцал синий свет. И волк стал человеком.
Глава 1
Когда Роуэн Мюррей впервые взглянула на домик, ее переполняли облегчение и страх. Облегчение от того, что она наконец-то завершила свой долгий путь от Сан-Франциско до этого укромного места на побережье штата Орегон. С этим же был связан и ее страх.
Она была здесь. Она это сделала.
И что дальше?
Конечно, лучше всего было бы сейчас выбраться из внедорожника, открыть входную дверь и исследовать место, которое она собирается сделать своим домом на ближайшие три месяца. Затем распаковать привезенные вещи, заварить себе чаю и принять горячий душ.
Да, это были практичные, целесообразные действия, говорила себе Роуэн. Тем не менее, она оставалась сидеть, где была – на водительском сиденье Рэндж Ровера, купленного две недели назад, а ее длинные тонкие пальцы до боли вцепились в руль.
Она была одна. Абсолютно, совершенно одна.
Именно этого она хотела, ей это было необходимо. Она пыталась заставить себя уехать в течение многих месяцев, и поэтому когда подвернулся этот домик, она ухватилась за предложение, как тонущий в болоте хватается за ветку.
А теперь, добравшись сюда, она даже не может выбраться из машины.
– Ты такая дура, Роуэн, – пробормотала она, откинувшись на спинку сиденья и на секунду закрыв глаза. – Такая трусиха.
Роуэн была миниатюрной стройной молодой женщиной с кремовой кожей, потерявшей свой румянец. Прямые волосы цвета отполированного дуба были сейчас убраны назад и заплетены в толстую косу, которая уже немного растрепалась. Нос длинный и заостренный, а рот слишком большой для треугольного лица. Уголки миндалевидных глаз насыщенного темно-синего цвета, сейчас уставшие от долгой дороги, были немного опущены вниз.
Глаза эльфа, как часто называл их ее отец. И каждый раз, вспоминая об этом, она чувствовала, как к этим глазам подступают слезы.
Она разочаровала и его, и свою мать. Эта вина лежала тяжелым камнем у нее на сердце. Она даже не могла точно объяснить, почему не была способна продолжать идти по пути, который они для нее проложили. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего, и уводил ее все дальше и дальше от того, где она должна быть.
Кем она должна быть.
Поэтому, в конце концов, она сбежала. Хотя и не совсем. Она была слишком ответственной, чтобы просто сбежать, как ночной вор. Она строила привычные планы и следовала им шаг за шагом, но при этом ей все больше хотелось сбежать от дома, от карьеры, от семьи. От любви, которая душила ее, будто ей разом зажали рот и нос.
Роуэн пообещала себе, что здесь она, наконец, будет способна дышать, думать, решать. И возможно – лишь возможно – она сможет понять, что именно мешает ей быть такой, какой хотят ее видеть все остальные.
Если, в конце концов, она поймет, что ошибалась, и что остальные были правы, то она с этим справится. Но эти три месяца будут принадлежать только ей.
Она снова открыла глаза, огляделась, и ее мышцы начали понемногу расслабляться. Вокруг было так красиво. Огромные деревья поднимаются высоко в небо и шепчутся на ветру, на поляне стоит двухэтажный домик, окруженный небольшой канавой, на западе бежит извилистый ручей, сверкая на солнце серебристыми бликами.
Сам домик сиял в солнечных лучах темным золотом, его бревна были гладкими, окна сияли. Маленькая крытая веранда идеально подходила для того, чтобы сидеть на ней ленивым утром или тихим вечером. Со своего места она видела храбрые ростки весенних цветов, которые вылезли на поверхность, чтобы исследовать воздух.
Наверняка он покажется им еще достаточно холодным. Белинда заранее предупредила ее купить фланелевую пижаму, так как в этот укромный уголочек мира весна приходит поздно.
Гладя на каменную трубу, Роуэн уверяла себя, что знает, как разводить огонь. Одной из ее любимых комнат в доме родителей была большая гостиная с камином, где трещал огонь, отгоняя городской холод.
Она пообещала себе, что разожжет камин, как только обустроится, чтобы поприветствовать себя в своем новом жилище.
Обретя уверенность, она открыла дверь и вылезла из машины. Ее тяжелые ботинки сломали толстую ветку под ногами со звуком, напоминающим выстрел. Прижав руку к сердцу, Роуэн улыбнулась. Новые ботинки для городской девочки, подумалось ей. Гремя ключами, чтобы произвести хоть какой-то шум, она подошла к домику и поднялась по ступенькам на веранду. Вставив ключ в замок и повернув его, она сделала глубокий вдох и открыла дверь.
И просто влюбилась.
– Ох, вы только посмотрите на это! – Ее лицо озарилось улыбкой, когда она вошла внутрь и огляделась вокруг. – Благослови тебя Бог, Белинда!
Стены теплого коричневого цвета, обрамленные темным деревом, были завешаны сказочными картинами, которыми так прославилась ее подруга. Камин был выложен из камня, вычищен до блеска и уже наполнен поленьями в знак приветствия. Блестящий деревянный пол застилали разноцветные коврики. Мебель была простой и незамысловатой, с пухлыми подушками изумрудных, сапфировых и рубиновых цветов.
Завершая сказочную обстановку, вокруг стояли статуэтки драконов и волшебников, прозрачные чаши были наполнены камнями, сухоцветами и сверкающими жеодами [1]1
Жеода – геологическое образование, замкнутая полость в осадочных или некоторых вулканических породах, частично или почти целиком заполненная скрытокристаллическим или явнокристаллическим минеральным веществом, агрегатами.
[Закрыть]. Зачарованная, Роуэна поднялась вверх по лестнице, чтобы осмотреть две большие комнаты на втором этаже.
Одна из комнат, залитая светом из больших окон, очевидно, служила Белинде студией, когда та приезжала сюда. Полотна, кисти и краски были аккуратно сложены, мольберт стоял пустой, на металлической перекладине висел забрызганный красками халат.
Здесь тоже чувствовалась рука Белинды – стояли толстые белые свечи в серебряных подсвечниках, стеклянные звезды и большие круглые кристаллы.
Спальня покорила ее огромной кроватью с балдахином из белого льна, небольшим камином для обогрева комнаты и резным шкафом из розового дерева.
Все выглядело умиротворяющим, поняла Роуэн. Надежным, гармоничным, гостеприимным. Да, здесь она могла дышать, могла думать. По каким-то необъяснимым причинам, она чувствовала себя здесь как дома.
Желая поскорее начать обустраиваться, она поспешила вниз, выскочила из двери, которую оставила открытой и направилась к машине. Вытащив первую коробку из багажника, Роуэн почувствовала, как по спине пробежали мурашки, сердце в груди ёкнуло, ладони стали влажными
Она быстро повернулась, издав один единственный приглушенный вздох.
Волк был абсолютно черным, с глазами, похожими на золотые монеты. Он неподвижно стоял среди деревьев, как статуя, вырезанная из оникса. И наблюдал на ней. Она могла лишь глазеть, пока ее пульс отбивал бешеный ритм. Почему она не закричала? спрашивала она себя. Почему не побежала?
Почему она была больше удивлена, чем напугана?
Может она видела его во сне? Возможно, это был просто один из ее неясных снов, в котором зверь бежал к ней сквозь густой туман? Может поэтому он выглядит таким знакомым?
Но это было смешно. Она никогда в жизни не видела волка за пределами зоопарка. И уж тем более, никогда не видела, чтобы волк так внимательно смотрел на нее. Внутрь ее.
– Привет. – Роуэн была немного шокирована, услышав свой собственный голос, и добавила к приветствию немного нервную улыбку. Не успела она глазом моргнуть, как зверь исчез.
Роуэн качнулась на мгновение, как будто только что вышла из транса, встряхнулась и стала вглядываться в лесную чащу в поисках движения, тени, хоть какого-то знака.
Но там была только тишина.
– Снова разыгралось воображение, – пробормотала она, перехватывая коробку поудобнее, и повернулась к дому. – Даже если там что-то и было, то это собака. Просто собака.
Ведь волки – ночные животные, не так ли? Они не набрасываются на людей средь белого дня, просто стоят и смотрят, а потом исчезают.
На всякий случай нужно это проверить, но скорее всего это была собака. Сейчас она была в этом почти уверена. Белинда ничего не говорила о соседях и других домиках. И, как странно, подумала Роуэн, что она сама об этом не спросила.
Значит, где-то там живет какой-нибудь сосед, и у него есть большая, красивая, черная собака. Девушка была уверена, что они вполне смогут держаться подальше друг от друга.
Волк наблюдал, скрытый под тенью деревьев. Кто эта женщина? думал он. И почему именно женщина? Она двигалась быстро и немного нервно, и часто оглядываясь по сторонам, пока перетаскивала вещи из машины в дом.
Он почувствовал ее с расстояния в полмили. Ее страх, волнение, тоска дошли до него. И привели его сюда.
Его глаза нахмурились от раздражения, зубы оскалились, бросая вызов. Будь он проклят, если поддастся ей, если позволит изменить то, кем он является и чего хочет.
Тихо и плавно он повернулся и исчез в гуще деревьев.
Роуэн развела огонь, довольная тем, как он схватился и затрещал, и начала постепенно распаковывать вещи. Их было не так уж много – одежда, провизия, но большинство привезенных ею коробок были заполнены книгами, без которых она не могла жить. Она поклялась себе, что найдет время для чтения. Какие-то книги были для удовольствия, какие-то для обучения. Она росла с любовью к чтению, к изучению мира через слова. И именно из-за этой любви она часто задавалась вопросом, почему же преподавание не удовлетворяет ее.
Это должно было быть для нее самым правильным занятием, как всегда говорили ее родители. Учеба всегда давалась ей легко, и пройденный материал усваивался хорошо и быстро. Она училась, получила основное образование, потом дошла до магистра. В свои двадцать семь лет почти шесть из них она преподавала.
Ей это хорошо удавалось, думала Роуэн теперь, потягивая чай и смотря на потрескивающий огонь. Она с легкостью видела сильные и слабые стороны своих учеников, могла сыграть на их интересах и бросить вызов.
И все же она оттягивала получение докторской степени, как только могла. Просыпалась каждое утро со смутным недовольством, и приходила вечером домой, не чувствуя никакого удовлетворения.
Потому что у нее никогда не лежала душа к этому занятию.
Когда она попыталась объяснить это своим родным и близким, они были сбиты с толку. Ученики любили и уважали ее, руководство школы дорожило таким преподавателем. Почему же она не получила очередную степень, не вышла замуж за Алана и не построила свою спокойную, хорошую жизнь как положено?
В самом деле, почему? думала она. Единственный правильный ответ, который она могла дать себе и остальным, скрывался у нее в сердце.
Брюзжать – еще не означает начать думать, напомнила она себе. Нужно отправиться на прогулку, изучить окрестности. Ей хотелось увидеть скалы, о которых так много говорила Белинда.
Она закрыла за собой дверь и глубоко вдохнула воздух, пахнущий хвоей и морем. В своем воображении она могла увидеть быстрый набросок Белинды, изображающий домик, лес и скалы. Стараясь не обращать внимания на нервы, она вышла на тропинку и направилась на запад.
Роуэн никогда не жила за городом. Жизнь в Сан-Франциско совсем не подготовила ее к просторам орегонского леса, его звуками и запахами. Но, даже не смотря на это, ее нервозность начала превращаться в любопытство.
Это было похоже на книгу – великолепная история, полная цветов и ощущений. Ее окружали огромные Дугласовы ели [2]2
Псевдотсуга Мензиса, известная также как Лжетсуга Мензиса, Псевдотсуга тиссолистная, Дугласия тиссолистная, Дугласова пихта, Дугласова ель, Орегонская сосна – вечнозелёное хвойное дерево, достигающее высоты 100 м при толщине ствола до 4 м.
[Закрыть], их пушистые ветки превращали солнечный свет в переливающиеся позолоченные блики, почти такие же зеленые, как густой мягкий мох, устилающий землю. Древесные тени охлаждали воздух, наполняя его хвойными ароматами.
Лесная подстилка была мягкая, наполненная опавшими листьями и хвоей, с характерным запахом.
На кочках росли густые зеленые папоротники, одни были тонкие и острые, как сабли, а другие были похожи на кружевные опахала. Как будто волшебные, тут же подумалось Роуэн, оживающие только ночью.
Рядом протекал ручей, огибая круглые валуны. Вода бежала вниз, образуя маленькие водопады с легкой белой пеной, и казалась невозможно чистой и холодной. Роуэн направилась вдоль течения, расслабившись от музыкального журчания.
Впереди ждет поворот, вдруг подумала она, и там слева будет стоять пень от старого дерева, очень похожий на морщинистое лицо какого-нибудь старика. Еще там растет наперстянка, которая к лету вырастет высоко и зацветет бледно-фиолетовыми цветами. Это хорошее место – там можно сесть на пень и спокойно наблюдать, как оживает лес вокруг.
Она остановилась, дойдя до места, и непонимающе уставилась на пень, действительно похожий на старческое лицо. Откуда она знала, что он здесь будет? – думала она, прижав руку к неспокойному сердцу. У Белинды не было такого рисунка, так откуда же она узнала?
– Потому что она об этом говорила. Это просто одна из тех потрясающих вещей, о которых она мне рассказывала, но я просто забыла.
Но Роуэн не села на пень и не стала ждать, когда оживет лес. Он уже казался живым. Зачарованным, подумала она, и улыбнулась. Каждая девочка грезила о зачарованных лесах, где вокруг танцуют феи, и сказочный принц ждет, чтобы освободить ее от коварных чар завистливой ведьмы или злого волшебника.
Здесь нечего было бояться. Лес целиком принадлежал ей, пока она этого хотела. Вокруг не было никого, кто бы неодобрительно покачал головой, узнав о ее сказочных и глупых мыслях. Ее мечты тоже принадлежали только ей.
Если бы ей пришлось рассказывать сказку маленькой девочке, Роуэн поведала бы ей о зачарованном лесе и принце, который пробирается сквозь зеленые тени в поисках истинной любви. На него наложено заклятие, которое заперло его в тело красивого черного волка. И он останется таковым, пока не появится девушка, которая снимет заклятие своей отвагой, умом и любовью.
Роуэн вздохнула, пожалев о том, что у нее нет таланта рассказчика историй. С формулировкой тем у нее проблем не было, она просто не знала, как развить ее в красивую сказку.
Вместо этого она читала книги и очень уважала людей, написавших эти книги.
Роуэн услышала шум моря, подобный отголоскам прежних воспоминаний, и не задумываясь, повернула по тропинке налево. Что раньше казалось шепотом, становилось ревом, и она ускорила шаг, а когда вышла из деревьев и увидела скалы, то бросилась вперед практически бегом.
Ее ботинки стучали по камням, пока она поднималась вверх. Ветер совсем растрепал косу, и распущенные волосы свободно развивались вокруг лица. В воздухе раздался ее восторженный смех, когда она добралась до вершины.
Без преувеличений, это было самое потрясающее зрелище, которое она когда-либо видела. На многие мили вокруг простирался океан, наполненный пенистыми волнами, которые разбивались о прибрежные скалы. В небе светило послеполуденное солнце, рассыпая бриллианты света на синем волнистом ковре.
Вдали были видны лодки, качающиеся на волнах, и маленький лесной остров, вырастающий из воды как сжатый кулак.
Под ногами на скалах висели черные блестящие мидии. Роуэн наклонилась, чтобы их разглядеть, и увидела в расщелине птичье гнездо. Она тут же легла на землю и была вознаграждена видом яиц.
Положив подбородок на руки, она смотрела на воду, пока лодки не скрылись из виду. Море опустело, тени становились все длиннее.
Роуэн присела на корточки и подняла глаза к небу.
– Впервые за долгое время я за весь день абсолютно ничего не сделала. – Она протяжно и умиротворенно вздохнула. – Это было великолепно.
Она встала, подняла высоко руки, повернулась, и чуть не споткнулась о край скалы.
Роуэн бы непременно упала, если бы мужчина не оказался достаточно быстрым. Таким быстрым, что она вообще не заметила его движений. Его руки сомкнулись на ее руках и вернули девушку на твердую землю.
– Осторожнее, – сказал он, и в его устах это звучало не как совет, а как приказ.
Такой мужчина мог быть принцем в мечтах любой женщины. Или темным ангелом из самых сокровенных фантазий. Волосы, черные, как безлунная ночь, развевались вокруг его лица и блестели на солнце. Сильное лицо с заостренными чертами и жестким неулыбчивым ртом было невероятно красивым.
Мужчина был высоким, хотя чувство высоты могло ее сейчас подвести, так как у нее кружилась голова. Его глаза, как глаза волка, которого она, возможно, видела, были такими же темно-золотыми, и смотрели немигающим взглядом из-под черных бровей. Этот взгляд заставлял кровь быстрей бежать по венам. Она чувствовала силу его рук, так как он все еще не отпустил ее, и видела на прекрасном лице раздражение, как ей думалось, и вместе с тем любопытство.
Но она могла и ошибаться, так как он все еще смотрел на нее и не говорил ни слова.
– Я… вы меня напугали. Я не слышала вашего приближения. Вы просто появились. – Она чуть ли не поморщилась, услышав свое лепетание.
Он понял, что сам в этом виноват. Было не так уж трудно обозначить свое появление, но то, как она лежала на скалах, просто смотря вдаль с улыбкой на лице, затуманило его мысли.
– Вы ничего не слышали, потому что витали в облаках. – Он выгнул дугой одну черную бровь. – И разговаривали сами с собой.
– Ох, это одна из моих вредных привычек – разговаривать сама с собой. Это просто нервы.
– Почему же вы нервничаете?
– Я не нервничаю,… не нервничала. – Боже, она начнет трястись, если он немедленно не отпустит ее. Она уже давно не была так близко с мужчиной, если не считать Алана. И еще дольше не ощущала в себе ответного чувства. Никогда ее реакция не была настолько сильной, страстной или сбивающей с толку, поэтому Роуэн списала все это на экстремальную ситуацию.
– Тогда нет. – Он перехватил ее руки в запястьях и почувствовал бешеный ритм пульса. – А сейчас да.
– Как я уже сказала, вы меня напугали. – Собравшись с силами, она оглянулась через плечо и посмотрела вниз. – И падение было бы долгим.
– Действительно. – Он отвел ее от края еще на два шага. – Так лучше?
– Да, конечно… Я Роуэн Мюррей, буду какое-то время жить в домике Белинды Мэлоун. – Она бы протянула руку в знак приветствия, но это было невозможно, так как он все еще держал ее.
– Донован. Лиам Донован. – Спокойно произнес он, пока его пальцы поглаживали ее кожу, успокаивая пульс.
– Но вы ведь не отсюда.
– Почему же это?
– Я имела в виду акцент. Он изумительно ирландский.
Когда его губы изогнулись, а в глазах появилась улыбка, она чуть ли не вздохнула, как девочка, повстречавшая рок-звезду.
– Я из графства Мэйо, но считаю это место своим почти уже целый год. Мой домик находится в полумиле от домика Белинды.
– Значит, вы с ней знакомы?
– Да, и достаточно хорошо. Мы с ней в каком-то смысле родственники, только очень дальние. – Теперь улыбка исчезла. Ее глаза были такие же синие, как дикие колокольчики, что растут на солнечном лесном лугу в разгар лета. И он не нашел в них ни капли хитрости. – Она не предупреждала меня о появлении соседки.
– Наверно она просто об этом не подумала. Мне она о соседе тоже не сказала. – Он наконец-то освободил ее руки, но она до сих пор чувствовала прикосновения его пальцев, как теплые браслеты вокруг запястий. – Чем вы здесь занимаетесь?
– Чем захочу. Вы будете делать то же самое. Для вас это отличная смена обстановки.
– Простите?
– Вы слишком часто не делали того, что вам хотелось, не так ли, Роуэн Мюррей?
Она вздрогнула и засунула руки в карманы. Солнце уже висело низко над горизонтом и в воздухе стало холоднее.
– Полагаю, мне следует думать о том, что говорить вслух, когда поблизости живет сосед с бесшумной походкой.
– Думаю, расстояния в полмили между нами должно быть достаточно. Мне нравится мое одиночество, – твердо произнес он, и хотя это могло показаться смешным, но Роуэн показалось, будто мужчина обращался не к ней, а к кому-то или чему-то в темной лесной чаще. Затем его взгляд снова вернулся к ее лицу. – И я не собираюсь посягать на ваше.
– Я не хотела казаться недружелюбной. – Роуэн попыталась улыбнуться, ей очень хотелось, чтобы ее слова не звучали слишком резко и не раздражали его. – Я всегда жила в городе, и вокруг было столько соседей, что я едва их замечала.
– Он вам не подходит, – сказал Лиам, больше обращаясь к себе.
– Что?
– Город. Он вам не подходит, иначе вас бы здесь не было, так ведь? – И какое ему вообще дело до того, что ей подходит, а что нет? Она ничего для него не значит, пока он не решит иначе.
– Я… мне просто нужно немного времени.
– Да, времени здесь предостаточно. Вы знаете дорогу назад?
– Назад? Ох, к домику? Да, я шла по тропинке направо, потом вдоль ручья.
– Не задерживайтесь. – Он развернулся и пошел прочь, остановившись лишь раз, чтобы посмотреть на нее. – В это время года ночь здесь приходит быстро, а в темноте легко потеряться. Особенно в незнакомом месте.
– Конечно, я скоро пойду. Мистер Донован – Лиам?
Он снова остановился, его взгляд был достаточно ясным, чтобы Роуэн могла прочесть в нем быструю вспышку раздражения.
– Да?
– Я просто хотела спросить… Где ваша собака?
Его улыбка была столь быстрой и сияющей, что Роуэн несознательно улыбнулась в ответ.
– У меня нет собаки.
– Но я думала… Поблизости есть еще дома?
– Не ближе трех миль. Здесь только мы, Роуэн. И те, кто живет в лесу между нами. – Он увидел, как она тревожно посмотрела на лесную чащу, и смягчился. – Никто вам не причинит вреда. Наслаждайтесь своей прогулкой и тихим вечером. И своим временем.
Прежде чем Роуэн смогла придумать еще один предлог остановить его, Лиам зашел в лес и исчез за деревьями. Только тогда она поняла, как быстро сгущаются тени, холодеет воздух и усиливается ветер. Наплевав на гордость, Роуэн бегом спустилась со скалы и позвала его.
– Лиам? Подождите минуту. Я немного пройдусь с вами.
Но ее голос лишь эхом вернулся к ней, заставив пересохнуть горло. Она быстро двинулась по тропе, уверенная в том, что видела его вдали, среди деревьев. Но там ничего не было, кроме теней.
– Не только тихий, – пробормотала она, – но и быстрый. Отлично.
Чтобы успокоиться, она остановилась и сделала три глубоких вздоха.
– Это все тот же лес, каким он был при свете солнца. Просто иди обратно тем же путем и не будь идиоткой.
Но чем дальше она шла, тем гуще становились тени. Вдобавок ко всему, по земле стелился густой туман, белый как дым. Она могла поклясться, что слышала музыку, похожую на колокольчики… или чей-то смех. Ее дополняли звуки воды, бегущей по камням и вздохи ветра в вершинах деревьев.
Должно быть, это радио, думалась Роуэн. Или телевизор. В некоторых местах звуки могут казаться достаточно странными. Лиам должно быть включил музыку, и она по какой-то причине стала слышна здесь. Просто казалось, что она идет откуда-то спереди, где находится ее домик. Ветер может творить чудеса. Вздох облегчения, которое она испытала, подходя к последнему изгибу ручья, застыл у нее в горле, когда она увидела среди теней блеск золотых глаз. Но, в то же мгновение они исчезли.
Роуэн ускорила темп до бега трусцой и не останавливалась, пока не достигла двери. Она вновь начала дышать только когда оказалась внутри за надежно запертой дверью.
Она двигалась быстро, зажигая вокруг огни, пока первый этаж весь не засветился. Затем открыла одну из привезенных бутылок вина, налила полный бокал, подняла его в воображаемом тосте и сделала большой глоток.
– За странное начало, загадочных соседей и воображаемых собак.
Чтобы чувствовать себя совсем как дома, она разогрела себе суп из банки и съела его, вглядываясь в кухонное окно и витая в облаках, как часто делала в своей городской квартире.
Но здесь мечты были мягче, и при этом более четкие. Огромные деревья, журчащая вода, шумные волны и предзакатное солнце.
Прекрасный мужчина с золотыми глазами, который стоит на ветреном утесе и улыбается ей.
Роуэн вздохнула. Как же ей хотелось быть остроумной, изысканной и уметь легко флиртовать, говорить небрежно, чтобы он смотрел на нее с интересом, а не с раздражительностью и весельем.
Это просто смешно, думала она, уверенная в том, что Лиам Донован вообще не станет тратить время на мысли о ней. Значит, было бессмысленно думать о нем.
По привычке, она поднялась, выключила везде свет и отправилась наверх. Там она доставила себе удовольствие, наполнив глубокую ванну горячей водой с ароматной пеной, и забралась в нее, захватив с собой книгу и второй бокал вина.
Она тут же решила, что слишком редко доставляла себе подобное удовольствие.
– Это изменится. – Она откинулась назад, вздыхая от удовольствия. – Очень многое должно измениться. Мне просто надо обо всем подумать.
Когда вода стала прохладной, она вылезла из ванны и завернулась в теплую фланелевую пижаму, которую привезла с собой. Еще одним удовольствием было зажечь в спальне камин, затем забраться под теплое пуховое одеяло, похожее на облако и погрузится в чтение книги.
Уже через десять минут она крепко спала, очки для чтения сползли на кончик носа, свет так и остался гореть, а вино, оставшееся в бокале, стало теплым.
Ей снился сон про гладкого черного волка, который тихо сидит в комнате и наблюдает за ней своими любопытными золотыми глазами, пока она спит. Казалось, он разговаривает с ней, но без слов.
«Я тебя не искал. Я тебя не ждал. Я не желаю того, что ты мне принесла. Возвращайся в свой безопасный мир, Роуэн Мюррей. Мой – не для тебя.»
Она не могла говорить, только думать.
«Мне нужно только время. Всего лишь маленькая передышка».
Он подошел к кровати так близко, что ее рука практически касалась его головы.
«Если ты возьмешь ее здесь, это может связать нас обоих. И ты готова рискнуть?»
О, как же ей хотелось прикоснуться, почувствовать, поэтому она запустила руку в теплую густую шерсть, зарылась в нее пальцами.
«На этот раз я рискну».
Под ее рукой волк превратился в мужчину. Он наклонялся все ближе и ближе, так что его дыхание касалось ее лица.
– Если я тебя сейчас поцелую, Роуэн, что может случиться?
Ее тело, казалось, засияло от внезапной вспышки желания. С губ сорвался стон, тело выгнулось, руки потянулись к нему.
Лиам лишь дотронулся пальцами до ее губ.
– Спи, – прошептал он, аккуратно снял очки с ее носа и положил их рядом на тумбочку. Он погасил свет и изо всех сил сжал кулаки, когда в нем резко вспыхнуло желание дотронуться до нее – по-настоящему дотронуться.
– Черт побери! Я не хочу этого. Я не хочу ее.
И испарился лишь по мановению руки.
Позже, намного позже, Роуэн снился сон, в котором черный как ночь волк стоял на скалах, поняв голову вверх, и взывал к полной луне.
