Текст книги "Рожденная во льду"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Да что вы говорите? – ахнула Лотти, и ее глаза чуть не вылезли из орбит. – Ты слышишь, Мейв? Бриана познакомилась с Томом Крузом.
– Я не интересуюсь киноактерами, – проворчала потрясенная Мейв. – Они ведут разгульную жизнь и постоянно разводятся.
– Ха! А кто не отходит от телевизора, если показывают фильмы с участием Эррола Флинна? – парировала Лотти и, впорхнув в кухню, подскочила к плите. – Сейчас я заварю чай, Бриана. А ты иди за сувенирами.
– У меня есть пирожки с ягодами. – Бриана бросила на Грея уничтожающий взгляд и пошла в свою спальню. – Я их только сегодня утром испекла.
– Чудесно! Грейсон, а вы знаете, что мой старший сын Питер был в Америке? Он гостил у своих кузенов в Бостоне и побывал в порту, где янки когда-то выкинули за борт корабля британский чай. Питер два раза ездил в Америку со своими детьми. Его сын Шон мечтает найти там работу и переселиться туда.
Лотти без умолку болтала о Бостоне и о своих родственниках. Мейв сидела набычившись и не произносила ни слова. Через несколько минут Бриана принесла две маленькие коробочки.
– В Нью-Йорке столько магазинов! – улыбнулась она, стараясь казаться веселой и жизнерадостной. – И, куда ни глянь, повсюду распродажи. У меня глаза разбегались, я с трудом выбрала вам подарки.
– О, у тебя такой хороший вкус! Я уверена, что ты выбрала прелестные вещи. – Лотти поставила на стол тарелку с пирожками и потянулась к своей коробочке. В ней оказалась маленькая декоративная бутылочка. Лотти поднесла ее к свету, и синее стекло засияло ярко-ярко.
– Это для духов. А хотите – можете поставить где-нибудь просто для красоты.
– Чудо! – провозгласила Лотти. – Мейв, ты только погляди, какие тут вырезаны цветочки. Лилии! Как это мило с твоей стороны, Бриана! Ой, Мейв! А у тебя бутылочка красная, словно рубин! И украшена маками. Правда, наши сувениры будут хорошо смотреться на комоде?
– Да, неплохо. – Мейв не выдержала и провела пальцем по красному стеклу. Она питала слабость к красивым вещам и сетовала на недостаток роскоши. – Я рада, что ты, Бриана, на секунду вспомнила обо мне, наслаждаясь жизнью в шикарном отеле и вниманием кинозвезд.
– Не всех, а только Тома Круза, – поправила Лотти, намеренно не замечая сарказма. – Интересно, он в жизни такой же красивый, как и на экране?
– О да. И такой же обаятельный. Он обещал приехать с женой в мою гостиницу.
– В Блекторн-коттедж? – потрясенная Лотти прижала руки к груди.
Бриана улыбнулась.
– Да, он так сказал.
– Свежо предание, – проворчала Мейв. – Что здесь может привлечь человека, избалованного богатством и славой?
– Покой, – процедила сквозь зубы Бри. – И вкусная еда. То же, что привлекает всех остальных.
– И чего в Блекторне в избытке, – вставил Грей. – Я много путешествовал, миссис Конкеннан, но нигде не обретал столь милого и уютного пристанища. Вы должны гордиться успехами Брианы.
– Гм.„ Еще бы вам было неуютно в постели моей дочери!
– Ну разумеется. Вы совершенно правы, – любезно согласился Грей, не давая Бриане вставить ни слова. – И я от всей души благодарен вам за то, что вы воспитали такую добрую, заботливую, отзывчивую дочь, у которой вдобавок хватает ума и усердия успешно вести дела. Я потрясен ее талантами.
У Мейв от изумления челюсть отвисла, и она не нашлась, что ответить. Мейв ожидала от Грея чего угодно, только не комплиментов. Пока она судорожно соображала, нет ли в этом скрытого подвоха, Грей подошел к кухонному столу.
– Я тоже купил для вас маленькие сувениры. Перед тем как выйти в сад за Брианой, он оставил в кухне полиэтиленовый пакет и теперь достал оттуда подарки. Бриана ошеломленно уставилась на него, а Лотти, к превеликому удовольствию Грея, восхищенно ахнула.
– Мейв, смотри, хрустальная птичка! Ой, ты только погляди, как в ней преломляется свет!
– Вы можете повесить ее рядом с окном, – сказал Грей, – и любоваться радугой. Вы ведь и сами напоминаете мне радугу, Лотти.
– Да бог с вами, Грейсон! Это ж надо такое выдумать: я напоминаю радугу! – смутилась польщенная Лотти и в порыве благодарности крепко обняла Грея. – Я повешу эту птичку возле окна в гостиной. Спасибо, Грей, вы чудо что за человек! Не правда ли, Мейв?
Мейв пробормотала нечто невразумительное и нерешительно занесла руку над своей коробочкой. Теоретически она должна была бы с негодованием отвергнуть подарок Грея, но хрустальная птичка Лотти выглядела так мило… Наконец жадность и любопытство взяли верх, Мейв открыла коробочку… и потеряла дар речи.
В шкатулке лежало позолоченное стеклянное сердечко, в котором была маленькая дверца. Когда пораженная Мейв отворила ее, заиграла музыка.
– Ой, музыкальная шкатулка! – захлопала в ладоши Лотти. – Какая красота! А что она играет?
– «Звездную пыль», – прошептала Мейв и чуть было не начала подпевать, но вовремя спохватилась. – Это старинная песня.
– Да, она уже стала музыкальной классикой, – кивнул Грей. – К сожалению, ирландских напевов я не нашел, но подумал, что этот вам тоже понравится.
Губы Мейв дрогнули. Музыка ее растрогала. Она кашлянула и, исподлобья взглянув на Грея, пробормотала:
– Спасибо, мистер Теин.
– Зовите меня Греем, – любезно сказал он.
Спустя полчаса, оставшись наедине с Греем, Бриана подбоченилась и возмущенно воскликнула:
– Это похоже на взятку!
– Почему «похоже»? – усмехнулся Грей, передразнивая ее. – Это и есть самая натуральная взятка. Зато я достиг своей цели. На прощание твоя мать мне даже улыбнулась. Бриана засопела.
– Не знаю, за кого я должна больше краснеть: за нее или за тебя.
– Хорошо. В таком случае рассматривай это как знак примирения. Я не хочу, чтобы твоя мать портила тебе из-за меня жизнь, Бриана.
– И как это ты догадался подарить ей музыкальную шкатулку? Умник чертов!
– Здорово придумано, да? Теперь, слушая эту музыку, она всякий раз будет вспоминать обо мне. И скоро убедит себя, что я не так уж и плох.
Но Бриана не желала успокаиваться. Она была страшно возмущена.
– Как ты все ловко подметил!
– Хороший писатель должен быть наблюдательным. Твоя мать привыкла жаловаться. – Грей заглянул в холодильник и достал пиво. – А в последнее время ей жаловаться не на что, вот она и бесится. – Он откупорил бутылку и отпил глоток. – Ну и вдобавок она боится, что ты замкнешься и не будешь с ней общаться. Но не знает, как с тобой помириться.
– А я должна знать, да?
– Должна. Так уж ты устроена. И твоя мать это тоже знает, но побаивается: а вдруг на сей раз все будет иначе? – Грей взял Бриану за подбородок. – Но ее опасения напрасны, ведь семья для тебя много значит, и ты уже постепенно прощаешь свою сварливую матушку.
Бриана резко отвернулась и принялась собирать грязную посуду.
– Не очень-то приятно, когда тебя видят насквозь, – проворчала она, но, вздохнув, вынуждена была признать; – Пожалуй, я действительно потихоньку ее прощаю. Хоть и не знаю, когда прощу окончательно… Впрочем… твоя сегодняшняя выходка ускорила процесс нашего примирения.
– Я на это и рассчитывал. – Грей подошел к ней сзади и, подлизываясь, обнял за талию. – Значит, ты не сердишься?
– Нет. – Бри повернулась и положила голову Грею на плечо. – Я люблю тебя, Грейсон.
Он ласково погладил ее по голове и ничего не ответил, задумчиво глядя в окно.
В последующие дни погода была нежаркой, и Грей работал с утра до ночи. Он потерял счет времени и не замечал ничего. Или почти ничего.
Роковая финальная встреча приближалась. Грей уже настолько влез в шкуру убийцы, что без труда представлял себе все его мысли и чувства. Убийца был умен и порочен.
Наверное, читатели сочтут его сумасшедшим. У людей обычно не укладывается в голове, как может человек в здравом уме и твердой памяти совершать такие жестокие преступления.
Но Грей понимал, что убийца вовсе не сумасшедший. Напротив, рассудок у него холодный и ясный. Просто этот человек – воплощенное зло.
Грей уже знал, как будет проходить финальная охота. Эта сцена давно вырисовывалась в его воображении.
Ночь. Идет дождь. Ветер свищет на руинах, где когда-то уже пролилась кровь… Его герой вдруг увидит себя со стороны, всего на мгновение увидит в человеке, которого он преследует, свою худшую ипостась.
И поэтому финальная битва будет не просто сражением добра со злом. Это будет отчаянная попытка искупить свой грех.
Но конец романа еще впереди. Грей никак не мог прочувствовать последнюю сцену. Он с самого начала решил, что герой покинет селение и женщину, с которой его свела судьба. Страшные события, потрясшие всю округу, и страсть, перед которой не смогли устоять герои, произведут на них неизгладимое впечатление и навсегда изменят ход их жизни. '
Однако каждый пойдет своей дорогой. Или хотя бы попытается. Слишком уж они разные, оба активные, сильные личности. Их, конечно, тянет друг к другу, но долго быть вместе они не могут.
Но в последнее время Грей начал сомневаться в правильности своего замысла. Он не понимал, куда уходит герой и зачем. И почему женщина медленно поворачивается и идет к двери своего коттеджа, ни разу не посмотрев назад.
Да, так, разумеется, проще. И характерам героев это вполне соответствует… Но чем ближе подходил Грей к завершению романа, тем неспокойней становилось у него на душе.
Отпихнув ногой стул, он растерянно огляделся, не понимая, который час и сколько времени он провел за письменным столом. Но одно ему было ясно: вдохновение иссякло.
Грей решил прогуляться. Даже под дождем! И главное, надо перестать ломать голову над финалом. Пусть события разворачиваются сами по себе. Как получится – так получится!
Грей пошел вниз, удивляясь, что в доме царит тишина. Потом сообразил, что шотландское семейство, вероятно, уехало. Время от времени выползая из своей берлоги, он забавлялся, наблюдая за тем, как два длинноногих подростка ходили за Брианой по пятам, ловя каждый ее взгляд.
И он их в этом не винил.
Едва Грей поздоровался с Брианой, зазвонил телефон. Бри сняла трубку.
– Добрый день! Ах это вы, Арлена? Как поживаете?.. Приятно слышать. Да, у меня все хорошо. Грей сейчас рядом. Хотите, я его… Вот как? – она подняла брови и радостно улыбнулась. – Это будет чудесно. Я с удовольствием приму здесь и вас, и вашего мужа. В сентябре Ирландия очаровательна. Я так довольна, что вы решили приехать! Да, я все поняла. Пятнадцатого сентября, на пять дней. Да, вы вполне можете съездить отсюда на экскурсию. Хотите, я пришлю вам информацию о наших достопримечательностях? Ну что вы! Меня это вовсе не затруднит… Спасибо, я тоже с нетерпением жду нашей встречи… Да-да, Грей здесь. Сейчас я его позову.
Грей взял трубку.
– Привет, золотце! Решила совершить паломничество в Европу? Думаю, тебе тут понравится… Какая погода? – За окном шел проливной дождь. – Погода чудесная… Нет, я еще не получил бандероль. А что в ней? Рецензии на фильм? Ну и что пишут? «Блестяще»? Это хорошо. Погоди-погоди… Как ты сказала? «Порождение богатой фантазии Грейсона Теина?.. Фильм, достойный „Оскара“?» – Грей повторял это явно в расчете на Бриану. – «Самая сильная картина года»? Ну что ж, неплохо… Да нет, это я шучу. Конечно, я доволен! Это потрясающе! – Он немного помолчал, слушая, что ему говорит Арлена, и одобрительно щелкнул языком. – Здорово!
Бриана, не отрывая от Грея глаз, подошла к ростеру.
– Это хорошо, что я сейчас без шляпы. А то у меня голова пухнет от обилия новостей, – ухмыльнулся Грей. – Да-да, рекламное агентство прислало мне длиннющее письмо, подробно описав маршрут турне. Я ответил, что готов быть в их распоряжении три недели. Нет, это ты, пожалуйста, реши на месте, а то письма идут очень долго. Ладно, пока! Еще созвонимся.
– Значит, фильм имеет успех? – радостно спросила Бриана.
– Ага, за первую неделю кассовые сборы достигли двенадцати миллионов долларов, а это не шутки. И критики принимают его благосклонно! Говорят, я в расцвете творческих сил. Им и последний мои роман понравился. – Грей достал из миски пирожок и процитировал чью-то рецензию: «Автор создает напряженную атмосферу, его фразы разят, как отточенные клинки. От неожиданных поворотов сюжета захватывает дух…» Еще там что-то говорилось про черный юмор. По-моему, недурно, да?
– Ты должен гордиться такими высокими отзывами.
– Да, но я написал этот роман год назад, и он мне уже порядком надоел, – пожал плечами Грей, откусывая пирог. – Хотя, конечно, он неплох. Однако за те три недели, что мне придется его расхваливать в тридцати одном городе, моей симпатии к нему, боюсь, поубавится.
– Ты говоришь про рекламное турне?
– Да. Бесконечные ток-шоу, книжные магазины, аэропорты, комнаты в разных отелях… – Грей хохотнул и засунул в рот остаток пирожка. – Господи, что за жизнь!
– А по-моему, это как раз по тебе.
– О да, это ты верно подметила.
Бриана кивнула, стараясь не огорчаться, и поставила тостер на разделочный стол.
– Это будет в июле?
– Да. Честно говоря, я совсем позабыл об этом турне. Совсем потерял счет времени. Представляешь, я пробыл здесь уже четыре месяца!
– А кажется, будто ты жил здесь всегда.
– Да, ты ко мне привыкла, – рассеянно буркнул Грей, подпирая ладонью подбородок. Бриана поняла, что мысли его блуждают где-то далеко. – Ну что? Может, прогуляемся?
– У меня обед еще не готов.
– Я подожду. А что у нас, кстати, на обед?
– Баранья нога.
Грей довольно крякнул.
– Так я и думал!
Глава 20
Ясным майским днем Бриана, стоя в саду, смотрела, как рабочие рыли фундамент для ее оранжереи.
«Вот и исполнилась моя маленькая мечта», – сказала она себе.
Бри улыбнулась малышу, пускавшему пузыри, сидя в детском стульчике на колесиках. И, поцеловав курчавые черные волосенки племянника, подумала, что не следует строить грандиозных планов.
– Он так вырос, Мегги! Всего за несколько недель.
– Ага. А я никак не похудею, – сестра скорчила гримасу и похлопала себя по животу. – Наверно, навсегда останусь пузатой.
– Да ладно тебе! Ты прекрасно выглядишь.
– Я ей твержу то же самое, – подхватил Роган, обнимая Мегги за плечи.
– Да как ты можешь судить? Ты же от меня без ума.
– Это верно.
Мегги и Роган просияли, любовно глядя друг на друга. Бриана отвела глаза. Счастливчики! Им теперь море по колено. Их согревают взаимная любовь и лепет очаровательного младенца. Бри почувствовала острый приступ зависти и тоски.
– Ну а куда запропастился янки? Бриана испуганно покосилась на сестру. Неужели Мегги читает ее мысли?
– Он встал ни свет ни заря и уехал, даже не позавтракав.
– Куда?
– Не знаю. Настроение у него было препаршивое. Он вообще в последние дни непредсказуем. А все из-за романа, хотя уверяет, что остались последние штрихи.
– Значит, он скоро его допишет? – спросил Роган.
– Да, очень скоро.
Допишет, и тогда… Впрочем, Бриана старалась не думать, что будет тогда.
– Издатель теперь то и дело звонит Грею, – поспешно продолжала она, – и буквально забрасывает его бандеролями – у Грея летом выходит еще одна книга, а его страшно раздражают разговоры о ней. Он ведь пишет другой роман и не желает отвлекаться, – Бри посмотрела на рабочих. – По-моему, я удачно выбрала место для оранжереи. Как вы считаете? Она будет видна из моего окошка.
– Да-да, ты уже говорила, – нетерпеливо тряхнула головой Мегги, не собираясь переключаться на посторонние темы. – Ну а как складываются твои отношения с Греем?
– Все хорошо. Правда, он в последние дни довольно мрачен, но это ненадолго. Я тебе рассказывала, как Грей задобрил маму?
– Да. Надо же, оказывается, стоило только привезти ей сувенирчик из Нью-Йорка, и она растаяла! Когда мы крестили Лайама, мать даже любезничала с Греем. А мне пришлось родить ребенка, чтобы заключить с ней хотя бы временное перемирие.
– Она без ума от Лайама, – сказала Бриана.
– Да, он для нас этакий буфер. Ой-ой-ой, что такое? – всполошилась Мегги, увидев, что Лайам забеспокоился. – А-а… подгузник обмочил? Ну это ничего.
Мегги взяла малыша на руки и нежно погладила его по спинке.
– Давай я его переодену, – предложила Бриана.
– А ты расторопнее папаши, – рассмеялась Мегги. – Не надо, я сама справлюсь. Это одна минута!
– Она знает, что я хотел с тобой поговорить про «Трикуотер-Майнинг», – Роган подвел Бриану к деревянным стульям, стоявшим возле терновника, в честь которого был назвал коттедж. – Мегги это нисколько не беспокоит. Она гораздо больше интересуется Лайамом и тем, когда ей можно будет вернуться в мастерскую.
– Но это вполне естественно.
– Да, конечно, но понимаешь, Бриана, я не хочу, чтобы мошенник остался безнаказанным. Не хочу из принципа!
Бриана улыбнулась.
– Конечно, ты ведь деловой человек, и тебе обидно за честь бизнесмена. Я понимаю. Но ты не видел мистера Кастерса. Он такой забавный… На него нельзя обижаться.
– Кастерс совершил преступление. Однако тебе жалко сажать его в тюрьму. Ладно, предположим… Но он все равно должен поплатиться за свои аферы! Я осторожно навел справки и выяснил, что в последние годы он занимался вполне законным и прибыльным бизнесом. Кастерс в состоянии возместить тебе моральный ущерб. Давай я съезжу в Лондон и поговорю с ним. Мне это нетрудно.
– Спасибо, Роган, но я вынуждена тебя разочаровать, – вздохнула Бриана. – Мне очень неловко, но… Не надо.
– Как ты можешь отказываться, Бри? – возмутился Роган. – Ты же не Мегги. Она сейчас думает только о ребенке и о работе, да, впрочем, и всегда была склонна отмахиваться от всего, что мешало ей сосредоточиться. Но ты… Ты практичная женщина!
– Да, – согласилась Бриана. – Но в моих жилах тоже течет отцовская кровь, – она положила руку на плечо Рогана. – Видишь ли, люди порой идут по скользкой дорожке и делают далеко не лучший выбор. А потом… часть из них увязает в жульничестве… кое-кому оно даже нравится. Другая часть без особого труда, улучив подходящий момент, выкарабкивается на твердую почву. Ну а некоторым, – она подумала о Грее, – этот переход дается ценой большого труда. И они добиваются поразительных результатов.
Бриана умолкла, мечтательно глядя на далекие холмы.
– Что-то я потерял нить твоих рассуждений, Бри.
– Ой, извини! – встрепенулась она. – Так вот, я хотела сказать, что мы не знаем, какие обстоятельства вынудили мистера Кастерса перейти от одного образа жизни к другому. Но сейчас он никому не причиняет вреда. Мегги вполне довольна своим существованием, а я – своим. Так зачем напрягаться?
– Ты говоришь ее словами, – вздохнул Роган. – Ладно, что с вами поделаешь?
– Роган! – крикнула Мегги. – Тебя к телефону. Звонят из Дублина!
Роган заторопился в дом, а Бриана пошла навстречу Мегги, державшей на руках Лайама.
– Ну что, Маргарет Мэри? Ты поделиться со мной своим сокровищем?
– Да, он как раз просился на ручки к тете Бри. – Мегги передала Лайама сестре и опустилась на стул, который освободил Роган. – Боже, как приятно сесть! Сегодня ночью Лайам задал мне жару. Я сто раз к нему вскакивала, и у меня теперь так гудят ноги, словно мы с Роганом прогулялись пешком до Голуэйя и обратно.
– Может, у него зубки режутся? – Бриана осторожно потрогала десны малыша.
– Может быть. Во всяком случае, слюни у него текут, как у щенка. – Мегги закрыла глаза. – Боже мой! Кто бы мог подумать, что я способна так сильно любить? Я столько лет не подозревала о существовании Рогана, а теперь не могу без него жить.
Она открыла один глаз, удостоверяясь, что Роган еще не вернулся и не слышит ее излияний.
– А Лайам… Это просто невероятно! Я вообще-то сразу полюбила его, как только узнала, что беременна, но, когда впервые взяла его на руки… ты не представляешь, что со мной сделалось! – Мегги тряхнула головой и попыталась рассмеяться. – Ох, опять эти гормоны! Совсем меня замучили. Сколько можно плакать по пустякам?
– Это не из-за гормонов, Мегги. – Бриана прижалась щекой к головке Лайама, от которого трогательно пахло молоком. – Это от счастья.
– Я хочу, чтобы и ты была счастлива. Бри.
– Я счастлива.
– Неправда. Ты уже готовишься к его отъезду. Он еще не собирается уезжать, а ты себя уже настраиваешь.
– Если он решит уехать, я не смогу его остановить. Я всегда это знала.
– Но почему? – воскликнула Мегги. – Почему? Разве ты его мало любишь? Почему ты не борешься за него?
– Наоборот, я слишком люблю Грея, чтобы за него бороться. А может, мне не хватает мужества. Я ведь не такая отважная, как ты, Мегги.
– Это все отговорки! Тебе мужества не занимать, святая Бриана.
– Допустим, – спокойно кивнула Бриана, не собираясь вступать с Мегги в пререкания. – Но, понимаешь, у Грея есть основания так себя вести. Я могу не соглашаться с его взглядами, но принимаю их. И не кричи на меня, Мегги. Мне и так больно. Сегодня утром, когда Грей шел к машине, я вдруг почувствовала, что он вот-вот уедет насовсем.
– Так останови его! Он же любит тебя, Бри. В каждом его взгляде сквозит любовь.
– Да, пожалуй. И потому он торопится с отъездом. Грей боится, Мегги. Боится, что ему захочется вернуться.
– А ты на это рассчитываешь?
– Нет, – солгала Бриана. На самом деле ей очень хотелось на это рассчитывать. – Любви не всегда бывает достаточно, сестренка. Мы знаем это на примере нашего отца.
– Ну, там был другой случай!
– Случаи все разные. Но папа прожил без Аманды. И даже постарался как можно лучше обустроить свою жизнь. Я тоже не пропаду, ведь я его дочь. Не беспокойся за меня, – она с нежностью погладила волосенки малыша. – Теперь я понимаю чувства Аманды, когда она написала, что благодарна судьбе за время, проведенное вместе с папой. Я бы не променяла последние месяцы ни на какие блага мира!
Бри умолкла, завидев приближающегося Рогана, и напряженно вгляделась в его лицо.
– Наконец-то нам удалось получить известия об Аманде Догерти, – сказал он.
К чаю Грей не вернулся, но Бриана еще не начала волноваться. Целый день у нее не шел из головы рассказ Рогана об Аманде Догерти.
Поначалу, объехав города и деревушки Кэтскилса, частный детектив ничего не обнаружил. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь прошло уже двадцать пять лет. Может, беременная ирландка и появлялась в тех краях четверть века назад, да люди, видевшие ее, давно о ней позабыли. Но Роган, будучи сам человеком основательным, и детектива нанял дотошного и въедливого. Не удовлетворившись полученными результатами – а точнее, их отсутствием, – детектив скрупулезно изучил все записи о рождениях, смертях и браках, сделанные в этой местности за пятилетний период с того дня, как Аманда отправила последнее письмо Тому Конкеннану.
И в маленькой деревушке, высоко в горах, он обнаружил ее следы.
Тридцатитрехлетняя Аманда Догерти вышла замуж за тридцативосьмилетнего Колина Бодайна. Брак был зарегистрирован мировым судьей, и адрес мужа был указан весьма расплывчато: Рочестер, Нью-Йорк. Сыщик уже отправился на поиски Аманды Догерти Бодайн.
Аманда вышла замуж через пять месяцев после того, как написала письмо отцу Брианы. Ее беременность подходила к концу, и скорее всего ее будущий муж знал, что она готовится стать матерью.
Интересно, любил ли он Аманду? Бриана надеялась, что да. По ее представлениям, только сильный и добрый человек мог дать свою фамилию чужому ребенку.
Бриана поймала себя на том, что опять смотрит на часы, гадая, куда мог поехать Грей. Раздосадованная, она вскочила на велосипед и помчалась к Мерфи, чтобы рассказать ему о том, как продвигается строительство оранжереи.
Когда она вернулась, пора было готовить обед. Мерфи пообещал на следующий день наведаться к ней и проверить качество фундамента. Это было, конечно, очень кстати, но на самом деле Бриана поехала к Мерфи в тайной надежде застать там Грея и была очень разочарована, что ее надежда не оправдалась.
С момента его ухода прошло уже двенадцать часов, и Бриана начала волноваться.
Она не находила себе места, у нее пропал аппетит. Зато гости за обе щеки уплетали макрель в соусе из крыжовника. Бриана привычно играла роль заботливой хозяйки, следя за тем, чтобы желающие получили бренди, а маленький Лайам – добавку лимонного пудинга, а то малютка смотрел на него такими жадными глазами!
Затем Бриана поставила в комнату каждого гостя графинчик виски и сменила полотенца в ванных. Перед сном она немного поболтала с гостями и предложила детям настольные игры.
К десяти часам, когда гости погасили свет и дом погрузился в тишину, беспокойство Брианы сменилось оцепенением.
Ладно, когда вернется – тогда вернется, сказала себе Бриана и занялась в своей комнате вязанием. Пес примостился у ее ног.
Грей целый день колесил по округе, но это не улучшило его настроения. Все его раздражало: и он сам, и то, что в доме Брианы даже в глухую полночь для него приветно горел огонек.
Войдя в дом, он сразу же его выключил, словно доказывая себе, что не нуждается в заботе и внимании, и, не заглянув к Бри, пошел к себе, демонстрируя всем на свете свою независимость.
Однако Кон приглушенно гавкнул. Грей обернулся и сердито прошипел:
– Чего тебе?
Кон сел, постукивая хвостом по полу.
– Я не обязан жить по режиму, и мне не нужно, чтобы глупые псы поджидали, когда я вернусь.
Кон спокойно посмотрел на него и поднял лапу, словно предлагая Грею с ним поздороваться. – Черт! – Грей спустился с лестницы, взял собачью лапу и погладил Кона по голове. – Ну что? Так лучше?
Кон встал и поплелся к кухне. А дойдя до двери, сел и оглянулся, явно приглашая Грея зайти.
– Я хочу спать, – заявил Грей. Кон в знак согласия встал и посмотрел на дверь, за которой была его хозяйка.
– Ладно, так уж и быть, сделаю, как ты хочешь, – Грей сунул руки в карманы и пошел вслед за псом к Бриане.
Он прекрасно понимал, что настроение у него – препаршивое. Конечно, из-за книги, но и не только из-за нее. Грей вынужден был признаться себе, что со дня крещения Лайама у него на душе кошки скребли.
Сам обряд показался ему безнадежно устаревшим, помпезным, но удивительно умиротворяющим. Одежды церковнослужителей, музыка, освещение – все это было из какой-то другой, прежней эпохи.
Но все соседи и друзья, пришедшие на крестины, ощущали свою сопричастность происходящему, и это потрясло Грея больше всего.
Крестины Лайама пробудили в нем не только писательское любопытство. Грея растрогали молитвы, непоколебимая вера священника и прихожан. В этой маленькой сельской церквушке он вдруг ощутил связь поколений, и возмущенный плач ребенка и солнечный свет, проникавший сквозь цветные витражи и озарявший деревянный пол, отполированный множеством преклоненных колен, только еще больше подчеркивали непрерывность традиции.
Здесь люди были не только единоверцами, разделяющими приверженность догме, но и единой семьей, сплоченным соседским сообществом.
И Грей страшно забеспокоился и разозлился, поймав себя на мысли, что ему тоже хочется стать членом этого сообщества.
Раздосадованный на себя и на Бриану, он застыл на пороге, следя за ритмично позвякивавшими спицами. Темно-зеленая шерсть лежала на коленях Бри, прикрытых белой ночной сорочкой. Настольная лампа освещала вязанье, но Бриана даже не смотрела на свои руки, они все делали автоматически.
По телевизору показывали черно-белое кино, звук был приглушен. Кэри Грант и Ингрид Бергман в облегающем вечернем платье обнимались в винном погребке. Фильм рассказывал о любви, недоверии и обретении счастья.
Почему-то – Грей предпочел не задумываться, почему именно, – он взбеленился, увидев, что Бриана не тоскует, а развлекается.
– Совершенно не обязательно было меня ждать. Бри подняла на него глаза, ни на минуту не прекращая вязания.
– А я не ждала.
Вид у него был усталый и раздраженный. Судя по всему, он так и не нашел то, что искал.
– Ты сегодня ел?
– Перекусил днем в баре.
– Значит, голодный… – Она убрала вязанье в корзинку. – Сейчас я подогрею ужин.
– Я сам могу подогреть, если захочу! – рявкнул Грей. – Нечего проявлять материнскую заботу! Ты мне не мать.
Бри напряглась, но, не подавая виду, снова села в кресло и взяла шерсть.
– Как хочешь.
Грей вызывающе посмотрел на нее.
– Ну?
– Что «ну»?
– Ну где же допрос? Почему ты не спросишь меня, где я был, что делал? Почему не позвонил тебе?
– Как ты правильно подметил, я тебе не мать, и твои дела меня не касаются.
Какое-то время слышно было только позвякива-нье спиц и расстроенный женский голос, сетовавший в телерекламе на то, что на ее новой блузке осталось жирное пятно.
– Ты хладнокровна, – проворчал Грей и выключил телевизор.
– А ты нарочно стараешься мне нахамить? – спокойно спросила Бриана. – Или просто не можешь сдержаться?
– Я пытаюсь привлечь твое внимание.
– Пожалуйста, я тебя слушаю.
– Тебе непременно нужно вязать, когда я с тобой разговариваю?
Видя, что Грей нарывается на ссору, Бриана решила проявить максимум уступчивости и покорно отложила вязанье.
– Так лучше?
– Мне хотелось побыть одному. Я не люблю шумных компаний.
– А я не прошу у тебя объяснений, Грейсон.
– Нет, просишь. Только не вслух. Бри начала терять терпение.
– А ты, оказывается, читаешь мои мысли?
– Это нетрудно. Мы живем под одной крышей, я сплю с тобой, и, естественно, ты считаешь, что я обязан докладывать тебе обо всех моих делах.
– Ты уверен, что я так считаю? Грей принялся расхаживать из угла в угол. Бесшумно и грозно, словно леопард в клетке.
– Может, ты даже скажешь, что совсем не сердишься на меня?
– Какая разница, что я скажу? Ты же читаешь мои мысли. – Бри положила руки на шерсть, уговаривая себя не ссориться с Греем. Он скоро уедет. Зачем омрачать последние дни ссорами и обидами? – Грейсон, я вынуждена тебе напомнить, что у меня тоже есть своя жизнь, дела, радости и заботы. Мой день прошел очень насыщенно.
– И поэтому тебе наплевать, где я был?
Да, но почему он так бесится? Разве он не этого добивался? Бри вздохнула.
– Ты прекрасно знаешь, что я рада, когда ты бываешь дома. Что я должна тебе сказать? Что я беспокоилась? Да, вначале мне было немного тревожно, но потом я подумала, что ты взрослый человек и можешь сам о себе позаботиться. Считаю ли я, что ты проявил черствость, не потрудившись поставить меня в известность о своем желании задержаться до поздней ночи? Тебе и так понятно, что да. Зачем толочь воду в ступе? Я сейчас ложусь спать. Если хочешь, можешь лечь со мной, а не хочешь – иди к себе и дуйся в одиночестве.
Однако Грей схватился за подлокотники кресла и не дал Бриане встать. Глаза ее расширились, но она, не дрогнув, выдержала его злобный взгляд.
– Почему ты на меня не кричишь? – гаркнул он. – Ну брось в меня чем-нибудь тяжелым! Врежь мне как следует!
– И тебе сразу станет легче? – усмехнулась она. – О нет, это не входит в мою задачу.
– А что входит? Как ни в чем не бывало пригласить меня в постель? А если я был с другой женщиной?
Кровь бросилась Бриане в голову, и на какую-то долю мгновения ее глаза тоже яростно вспыхнули. Но она все же сдержалась и спокойно убрала вязанье в корзинку.
