Текст книги "Избалованные смертью"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
3
«Труп, зеленый парень-полицейский и никаких законных полномочий вести расследование». Ева только что не скрежетала зубами. Лири, конечно, честно старался, это она признавала, но расследование убийства ему было явно в новинку, и он терялся на каждом шагу.
И когда он признался ей, что последний – он же и первый – труп он видел, только когда умерла его бабушка, Ева уже не знала, то ли ему сочувствовать, то ли гнать взашей.
– Из Лимерика звонили, сказали, что вышлют следователей, – сообщил Лири, переминаясь с ноги на ногу, пока местный доктор, исполняющий обязанности судмедэксперта, осматривал тело. – А сержант Даффи говорит, что, если нужно, он приедет. Но пока я должен… продолжать расследование.
– Ясно.
– Может, вы мне поможете? Ну, там, намекните, что куда.
Ева молча продолжила осматривать труп. Причину смерти она могла назвать и не дожидаясь заключения судмедэксперта: на шее жертвы остались характерные синяки. «Задушена голыми руками», – решила она и представила всю цепочку событий: ссора, убийство в порыве гнева, попытка скрыть преступление.
«Притормози, фактов еще недостаточно», – осадила она полет своей фантазии.
– Тебе нужно получить мнение судмедэксперта о вероятной причине и времени смерти.
И.о. судмедэксперта взглянул на них из-под гривы белоснежных волос, и выражение его лица, с учетом обстоятельств, Еве показалось чуть ли не радостным.
– Придушили ее. Основательно так придушили. Чуток избили сначала, а потом вот так… – Он показал руками, как будто схватил кого-то за шею. – У нее под ногтями частицы кожи и крови, так что я бы сказал, что перед смертью она ему тоже кой-чего показала. А умерла она, Господь упокой ее душу, этой ночью, часов после двух, не позже. Не здесь, – добавил врач. – Иначе кровь прилила бы к животу. Я ее, конечно, еще отвезу в морг, когда вы тут закончите, и осмотрю, как положено.
– Ты должен спросить, считает ли он, что это было убийство.
– А то ж! Убили, как пить дать. А потом сюда ее отнесли и бросили. Как вы и сказали, мисс.
– Лейтенант, – автоматически поправила его Ева.
– Это… если она его ободрала, это ведь видно будет? – спросил у доктора Лири. – Видно, лицо или руки ему расцарапала, так? Следы останутся, будет заметно.
«Ну вот, подключил-таки голову, – подумала Ева. – Пытается восстановить картину».
– И то, что он так ее здесь бросил, даже закопать не попытался – это, значит, он вроде как в панике это все делал?
– Ну, Джимми, не я ж тут детектив. Но похоже, что так. Что скажете, лейтенант?
– Даже если бы он ее неглубоко закопал, уже бы несколько дней выиграл. Земля тут мягкая, так что особых усилий не потребовалось бы. Сканер выдал, что она из Лимерика, а до него отсюда, как я понимаю, неблизко – миль двадцать, наверное? Убийца, конечно, мог и сглупить, и запаниковать, но что-то я не верю, что он ее оттуда сюда пер.
– Значит, – нахмурился Лири, – убил он ее где-то неподалеку.
– Я бы сказала, вероятность велика. Прогони на компе. Одета она, как на вечеринку или дискотеку. Так что попробуй проверить все точки, куда она могла бы отправиться и в чьей компании. Покажи людям фотографию, поспрашивай, видел ли ее кто-нибудь, может, ее кто-то в округе знает. А когда будешь сообщать о ее смерти родственникам, поинтересуйся, не было ли у нее дружка-приятеля.
– Сообщать родственникам?.. – Зеленеть он на этот раз не стал, просто побелел как лист бумаги. – Я это должен сделать? Сказать ее матери?
– Расследование в данный момент ведешь ты. В лаборатории проверят частицы кожи и кровь из-под ногтей, и если повезет, найдешь по базе ДНК подозреваемого. – Ева немного подумала и пожала плечами: – Слушай, Лири, все равно, кто бы это ни сделал, не больно-то он хитер. Сработано до того грубо, что он наверняка никого раньше не убивал. Судмедэксперт проверит, было ли изнасилование, но она одета, и нижнее белье не тронуто, так что, по мне, на изнасилование не тянет. Скорей всего, дело рук ее дружка или бывшего дружка. А может, несостоявшегося. Все сведения о ней у тебя есть – где работала, где жила, где училась. Вперед, проверяй. Либо она, либо убийца с этим местом как-то связаны.
– С Таллой?
– Ну или с каким-то местом неподалеку. Может, один из соседних городов, скорей всего, не дальше, чем в часе езды. Прогони вероятностный анализ, сопоставь данные и работай по ним. Чтобы посадить убийцу, ДНК из-под ее ногтей, думаю, будет достаточно, но пока ты не нашел подозреваемого и не допросил его, продолжай работать.
– Ну, ее мать из Ньюмаркета, это совсем рядом.
– Оттуда и начни, – посоветовала Ева.
– Ехать к ней и известить, что… – Лири снова покосился на труп. – А вам уже приходилось?
– Да, – кивнула Ева.
– Подскажите, как это делается. Ну, как лучше сказать?
– Коротко. И возьми с собой психолога-консультанта. Или, – добавила Ева, вспомнив, где она находится, – может, священника. Может, у нее есть духовник, можно было бы его попросить. Как войдешь, сразу ей все скажи, потому что когда на пороге коп со священником, и так понятно, что все плохо. Представься – звание, фамилия, из какого отделения или что тут у вас. Мол, с сожалением должен сообщить вам, что ваша дочь, Холли Керлоу, убита. Лири еще раз взглянул на тело.
– Что, вот прямо так? – спросил он, качая головой.
– Другого способа нет. Сделай так, чтобы она рассказала тебе все, что может, но сам о деле не распространяйся. Она наверняка захочет знать, как все произошло, скажешь ей, что вы выясняете обстоятельства дела. Спросит, почему ее убили, скажешь, что следственная группа сделает все возможное, чтобы это выяснить и найти убийцу. Больше ты ее ничем утешить не можешь, твоя задача – выяснить, что известно ей.
– А вы не могли бы…
– Нет, я с тобой поехать не могу, – угадала Ева его вопрос. – То, что я сейчас вмешиваюсь, мне еще с рук сойдет, потому что я свидетель и, так уж вышло, коп. Так что, видимо, можно считать меня экспертом-консультантом. Не уверена, что официально, но я в любом случае не имею права вести следственные действия, допросы или извещать родственников. Это уже будет против правил.
Она сунула руки в карманы, подумала и добавила:
– Слушай, ты мне можешь звонить в любой момент, но только сделай сначала, что я сказала. Пусть хотя бы картина преступления чуть выстроится. Может, я смогу тебе тогда подкинуть пару версий, если захочешь. Это все, чем я могу тебе помочь.
– Вы мне уже очень помогли.
– Как связаться со мной, ты знаешь. Завтра собираюсь улететь в Италию.
– Ой! – Лири страдальчески поморщился.
– Лири, добудь ДНК у нее из-под ногтей, и еще до заката будет тебе подозреваемый. А мне нужно назад. – Ева в последний раз поглядела на убитую. – Ты все сделаешь правильно. Помни, ты теперь защищаешь ее интересы.
– Надеюсь, что так. Спасибо.
Ева двинулась в сторону парка, но на душе у нее было неспокойно. «Все из-за этого дурацкого леса», – решила она. Но беспокоили ее вовсе не маньяки и убийцы, а местная фауна и эти дурацкие феи, хотя она в них, в общем-то, и не верила.
Поэтому она позвонила Рорку.
– Ну, наконец-то, – сказал он, приняв звонок.
– Я возвращаюсь. Больше мне тут делать нечего.
– Какие-то сложности?
– Разнообразные. Коп местный ничего так. Волнуется, теряется, но мозги на месте. У жертвы под ногтями частицы кожи и кровь. Если ДНК убийцы есть в базе, они его быстро вычислят. Коп должен отправиться к матери убитой, сообщить ей. Если повезет, добудет у нее пару имен. По мне, дело – верняк: пристукнул, запаниковал, сглупил. Может сбежать, но они его достанут. Думаю, у убийцы, как и у Лири, это первый случай.
Разговаривая, Ева посматривала по сторонам – вдруг какая-нибудь четвероногая мохнатая нечисть покажется?
– Вызвали команду из ее родного города. Полагаю, они там для начала обойдут пару мест, выяснят, что она собой представляла.
– А ты что думаешь?
– Молодая. Может, малость безбашенная. Когда осматривали, увидели еще несколько татуировок и пирсингов. Трусики эротичные, но на месте, так что на изнасилование не похоже. Но я уверена, что причина убийства недалеко. Пошла гулять с другим или флиртовала с кем не надо, а ее парню это не понравилось. Ссора, пощечина, он ей кулаком, она ему морду расцарапала, он пришел в бешенство, придушил – от бешенства или просто чтоб ей рот заткнуть. Когда опомнился, понял, что убил. Паника: куда теперь податься? Включился инстинкт самосохранения – решает от нее избавиться, сбежать. Домой – и под одеяло.
– Вероятности прогоняла, что ли?
– Просто, – улыбнулась Ева, – чтобы время убить. День-то, похоже, все равно насмарку.
– У Холли Керлоу – несомненно.
– Это точно. Встретишь меня в парке?
– С удовольствием.
Пару минут спустя она уже вышла из леса и вздохнула с облегчением, увидев Рорка. Он сидел на краю фонтана в парке и смотрел в ее сторону.
– Быстро ты, – сказала она в телефон.
– А что толку канитель тянуть?
– Что, кстати, в точности значит – канитель тянуть? Что-то среднее между «не торопиться» и «медлить»?
Теперь и Рорк улыбнулся:
– Что-то вроде того.
Ева сунула телефон в карман и подошла к фонтану.
– Если уж человек в отпуске, он имеет полное право потянуть канитель, – заметила она.
– Верно подмечено. – Рорк потянул ее за руку и усадил рядом с собой. – Вот отличное канительное место. – Он обнял Еву за плечи, прижался губами к ее виску. – Кому, как не нам, знать, что смерть настигает людей даже в самых прекрасных местах? Думаешь, как бы тебе успеть раскрыть это дело?
– Нельзя. Это дело Лири. Формально, – добавила Ева после поцелуя.
– Знаешь, этой девушке по-своему повезло, что ты оказалась рядом. Если вдруг что-то пойдет не по плану, мы ведь запросто можем задержаться в Ирландии еще на пару дней…
В первую секунду она бы и хотела согласиться с ним. Но, чуть помедлив, отрицательно покачала головой:
– Нет. Дело чужое, а отпуск – наш с тобой. Давай вернемся на ферму. Я не прочь пропустить по кружке пива.
Лири звонил ей трижды – сообщал новости, спрашивал совета. Ева старалась не привлекать внимания, выходила из комнаты, чтобы ответить на его звонок. И новости держала при себе, хотя, стоило ей вернуться в комнату, вся семья, включая напросившегося остаться на ночь у бабушки Шона, красноречиво на нее смотрела.
Не успела взойти луна, как Лири появился, переминаясь с ноги на ногу, у них на пороге.
– Доброго вам вечера, миссис Лэнниган. Простите за беспокойство, нельзя ли мне лейтенанта Даллас на минуточку?
– Заходи, Джимми, – отозвалась Шинед. – Как поживает твоя матушка?
– Хорошо, спасибо.
– Как насчет чаю?
– Не откажусь, – с радостью согласился Лири.
– Давай проходи на кухню, – пригласила Шинед и, не оглядываясь, погрозила пальцем вскочившему с места Шону: – Сиди смирно, парень.
– Но, бабушка, я только…
– И держи рот на замке. Ева, не проводишь Джимми на кухню? Выпьете по чашке чая, поговорите с глазу на глаз.
Лири снял с головы фуражку, прошел в дом и оглянулся по сторонам.
– Как тут у вас всех, значит, дела? – протянул он.
– Ничего так, – отозвался Айден Броди. – Трудный тебе, парень, выпал день. Иди глотни чайку.
Шинед налила им чаю, выложила на блюдце печенье, которое тут по непонятной Еве причине называлось крекерами, и по-матерински похлопала Лири по плечу.
– Угощайся. Вы поговорите, а я уведу отсюда ораву, чтобы вам не мешали.
– Спасибо, миссис Лэнниган. – Лири добавил в чай молоко и пару кусков сахара и, блаженно прикрыв глаза, сделал долгий глоток. – Не ужинал сегодня, – объяснил он Еве, беря печенье.
Ева подумала, что в сравнении с утром выглядит он уже значительнее менее зеленым – и цветом лица, и по части уверенности.
– С нераскрытым убийством обычно не до еды, – заметила она.
– Да уж, теперь и сам убедился. Мы его нашли, – коротко выдохнул Лири, словно рассмеялся, сам себе не веря. – Нашли убийцу Холли Керлоу. Хотел вам лично сообщить.
– Приятель ее?
Лири кивнул.
– Или считал себя ее суженым, а она от него решила избавиться. Оба вчера вечером были на вечеринке в Эннисе, повздорили там. У нее там, кажется, было что-то типа встречи одноклассников. С парнем этим – Кевином Донахью – они несколько месяцев встречались, но он был настроен куда серьезней, чем она. Я, как пришел результат по ДНК, сам в Лимерик поехал, там его с местными и взяли. Она ему, как кошка, обе щеки расцарапала, и поделом, так я думаю.
Лири отпил еще чаю.
– Ну а дальше, как вы и говорили, само все покатилось. Ребята из Лимерика меня позвали присутствовать на допросе, но это много времени не заняло. Через три минуты он уже рыдал, как ребенок, и все нам выложил.
Лири вздохнул, но Ева не стала ничего говорить, спрашивать, предоставив ему самому все сформулировать.
– В машине они опять поссорились, – продолжил он, – и она ему сказала, что с нее хватит, чтобы он ее высадил или отвез обратно домой. На вечеринке они оба выпивали, так что это, наверно, подлило масла в огонь. Он говорит, что остановил машину, они еще друг на друга поорали. Слово за слово, дошло до рукоприкладства. Он ей пощечину, она его – ногтями. Тут он, говорит, просто обезумел, полез на нее с кулаками, она давай орать, брыкаться. Он говорит, что не помнит, как ее за горло схватил… Может, и правда. Пришел в себя, а она уже мертвая.
Лири покачал головой, словно силясь понять, как такое может произойти, поерзал на стуле и, ссутулив плечи, уставился на свою чашку.
– Рассказал, что пробовал ее привести в чувство, потом просто какое-то время ездил по округе, пытался в себя прийти. Остановился тут на опушке, вытащил ее… Знаете, когда они его взяли, ее левая туфля у него до сих пор в машине валялась. Сказал, что положил там ее тело, помолился над ней и ушел. Сказал, что ему очень жаль, – добавил Лири с ноткой жесткости, и Ева поняла, что за этот день он подрастерял свою детскую наивность. – Несколько раз это повторил, будто подумал, что с него теперь взятки гладки. Ему очень жаль, что он задушил девушку за то, что он ей немил. Ушлепок чертов.
Лири спохватился и слегка покраснел.
– Ой, простите!
– Я бы сказала, довольно меткое определение, – успокоила его Ева, а про себя подумала: «Ушлепок… Надо запомнить». – Ты все правильно сделал.
– В таком случае спасибо вашей науке, – поблагодарил он и посмотрел ей прямо в глаза. – Хуже всего было стоять перед ее матерью и говорить, как вы мне велели. Смотреть, как у нее сердце разрывается. Знать, что пусть даже виноват другой, боль ей сейчас причиняешь именно ты.
– Но ты помог найти убийцу ее дочери. Ты сделал свою работу – это все, что ты мог для них сделать.
– Да. Что ж, я был бы рад никогда больше не разбивать сердце ничьим матерям. Но вот от всего остального…
– От всего остального тебе стало легче, – закончила за него Ева.
– Точно. А вы сами, когда убийцу находите, и теперь то же самое чувствуете?
– Если б не чувствовала, не уверена, что смогла бы взглянуть в глаза еще одной матери.
Лири посидел какое-то время, ничего не говоря и только кивая собственным мыслям.
– Ну что ж, тогда порядок. – Он поднялся, протянул Еве руку. – Спасибо вам за помощь.
– Всегда пожалуйста, – ответила она, пожимая руку Лири.
– Если вы не против, я просто выйду с заднего хода, чтоб никого тут больше не беспокоить. Пожелайте им от меня доброй ночи.
– Сделаю.
– Здорово было с вами познакомиться, лейтенант, даже несмотря на обстоятельства.
Он вышел, и Ева отставила кружку. Чай пить ей совершенно не хотелось. Как и Лири, она посидела какое-то время молча, затем рывком поднялась на ноги и пошла к семье. Музыка стихла.
Она подошла к Шону, подождала, пока тот встанет, и сказала:
– Значит, так: его имя – Кевин Донахью. Они приехали сюда на вечеринку, поссорились. Ушли, в машине поссорились еще сильнее. Он утверждает, что убил ее, как в полиции это называют, в состоянии аффекта. Скорее всего, так оно и было.
– Просто… просто оттого, что он на нее разозлился?
– Да, примерно так. Потом он опомнился, испугался, но сожалеть было уже поздно. «Я не хотел» и «Если бы можно было все исправить» делу уже не помогут. Он безвольный, глупый и эгоистичный тип, поэтому он отвез ее в лес, бросил там и скрылся. С того момента, как он ее там бросил, и до того, как ты ее нашел, прошло меньше двенадцати часов. Благодаря этому полицейские смогли его выследить и арестовать. Он ответит за свое преступление.
– Они его посадят за решетку?
– Он уже за решеткой.
– И какой будет срок?
«Господи, – подумала Ева, – этим детям палец в рот не клади».
– Я не знаю. Иногда кажется, что мало, но так уж получается.
– Надеюсь, они его, прежде чем арестовать, хорошенько отдубасили.
Ева сдержалась, чтобы не хмыкнуть.
– Парень, если хочешь стать копом, придется научиться держать язык за зубами. Преступник за решеткой. Дело закрыто. Иди съешь пирожок или что захочешь.
– Отличная мысль, – одобрила Шинед. – Идем, Шон, – сказала она, беря его за руку, – поможешь мне порезать пирог. Вот молодец! – добавила она, улыбнувшись на ходу Еве. – Эй, Имон, чего замолчал? Играй дальше! А то наша американка решит: мы тут не знаем, как надо устраивать вечеринки.
Снова полилась музыка. Ева не успела сесть, как Брайан уже подхватил ее и закружил.
– Лейтенант, дорогая, чур, первый танец мой!
– Это не по моей части. Я не танцую.
– Сегодня – танцуешь.
Так и вышло. Впрочем, танцевали все. Закончили уже далеко за полночь, и Ева, еле держась на ногах, доковыляла до кровати.
А на рассвете ее снова разбудил петух.
За завтраком состоялось прощание, включавшее в себя многократные объятия, поцелуи, а Брайан сгреб ее в охапку и приподнял в воздух.
– Как бросишь этого типа, только свистни – прилечу! – подмигнул он Еве.
«А, черт с тобой!» – подумала Ева и звучно поцеловала его в ответ.
– Идет. Но имей в виду, он еще о-го-го!
Брайан расхохотался и сдавил Рорку руку:
– Везучий ты сукин сын! Береги себя и ее.
– Изо всех сил.
– До машины вас провожу, – сказала, беря Рорка за руку, Шинед. – Я буду скучать, – улыбнувшись, шепнула она Еве. – По вам обоим.
– Приезжайте на День благодарения, – ответил Рорк, пожимая ей руку.
– Ой…
– Мы вас снова ждем всех вместе, как и в прошлый раз. Я все устрою.
– Устроишь, я знаю. Да я с радостью. Думаю, смело могу то же самое сказать за всех. – Шинед вздохнула, на мгновение прижалась к нему, потом отпрянула, поцеловала его в щеку: – Это от твоей мамы. – Затем поцеловала в другую: – Это от меня. – А потом в губы: – А это от всех нас.
Смахнув непрошеные слезы, она так же благословила на прощание и Еву.
– Ну, вперед, наслаждайтесь отпуском. Счастливой дороги. – Шинед вновь взяла Рорка за руку, быстро сказала ему что-то по-ирландски, затем отошла и помахала им уже издали рукой.
– Что она сказала? – спросила Ева по дороге к машине.
– Вот моя любовь, храни ее и возвращайся с ней обратно.
Рорк глядел на Шинед в зеркало заднего вида, пока дом не скрылся за поворотом.
В машине повисла тишина. Ева вытянула ноги, устраиваясь поудобнее.
– Наверно, ты и впрямь везучий сукин сын.
– Уж какой есть, – пошутил он в ответ, напустив на себя самодовольный вид.
– На дорогу смотри, везунчик!
Всю дорогу до аэропорта Ева изо всех сил старалась дышать ровно, не задерживая дыхание и не поправляя мокрых волос на щеках.
4
Приятно было вернуться домой. От поездки в Управление – с пробками, с оглушающими гудками автомобилей, с назойливо кружащимися над головой рекламными дирижаблями и пыхтящими двухэтажными автобусами – у Евы даже настроение поднялось.
«Отпуск – это, конечно, здорово, – думала она, – но по мне, так и в Нью-Йорке есть все, что нужно, и соевые чипсы в придачу».
Пекло было зверским, как проверка из налоговой, и сталь с бетоном просто излучали жар, но свой город Ева не променяла бы ни на какое другое место, хоть на Земле, хоть на спутниках.
Энергия в Еве била ключом, она отлично отдохнула, и ей не терпелось заняться делом.
Припарковавшись в гараже Управления, Ева села в лифт, пятясь и отступая под напором все новых и новых копов, втискивающихся на каждом этаже, пока не почувствовала, что кислород в кабине уже на исходе. Решив, что остаток пути она проедет на эскалаторе, Ева локтями проложила себе дорогу к выходу.
Все запахи здесь были родными: пахло копами, преступниками, людьми на взводе, недовольными или просто пофигистами. Запах пота и дрянного кофе смешивался в букет, который вряд ли найдешь где-либо, кроме полицейского участка.
И Еве это нравилось.
Двое патрульных тащили вверх по эскалатору тощего, как жердь, типа в наручниках. Тот всю дорогу, не умолкая, повторял сквозь зубы: «Чертовы копы, чертовы копы, чертовы копы», и Еве его проклятия были слаще музыки.
Сойдя на своем этаже, она направилась в убойный отдел. У торговых автоматов она заметила одного из своих, детектива Дженкинсона. Он с тоской в глазах изучал меню.
– Дженкинсон!
– Эй, лейтенант Даллас, привет! – Завидев ее, он повеселел.
Судя по виду, он уже пару дней спал прямо в одежде.
– Что, решил сверхурочно поработать?
– Да вот, поймали тут с Рейнеке позднюю пташку, – сообщил Дженкинсон и нажал кнопку на автомате. В лоток выпало что-то, что слепому можно было бы толкнуть за булочку с сыром. – Закругляемся уже. Клиент пошел в стрип-клуб оттянуться со стриптизершей. Заваливается туда один козел и с полоборота вскипает. Стриптизерша-то, оказывается, – его бывшая. Он ей пощечину, клиент тот ему в морду. Козла пинком на улицу. А он пошел домой, взял любимую бейсбольную биту и стал караулить у выхода из клуба. Клиент вышел, козел на него набросился. Отметелил да мозги-то сдуру и вышиб.
– Вот те и оттянулся в стрип-клубе, – прокомментировала Ева.
– И не говори. Козел этот, конечно, сам без мозгов, но изворотливый. – Дженкинсон сорвал с несчастной булочки упаковку и откусил добрую половину. – Биту бросил – и деру. Свидетелей выше крыши, отпечатки, имя с фамилией и адресом – все есть. Верняк! Нет бы сделать всем одолжение и подождать нас дома. Нет, он покантовался где-то пару часов и заваливается к своей бывшей. С цветочками. Выкопал из клумбы у дома, прямо с корнями и землей ей сунул.
– Сердцеед, – хмыкнула Ева.
– Ага, – кивнул Дженкинсон, приканчивая булочку. – Она его, конечно, не впустила – у стриптизерш и то мозгов больше – и быстренько полицию вызвала. А он там орет, в дверь колотит, пучком этим трясет – весь коридор землей закидал. Приезжает патруль, а он взял и в окно сиганул. С четвертого этажа. И букетик свой с собой прихватил.
Дженкинсон умолк, заказал в автомате кофе с двумя таблетками сахарозаменителя.
– Но дуракам везет. Внизу какой-то торчок дурь толкал, тот прямо на него и приземлился. Продавец – в лепешку, покупатель его – в реанимации, но козлу этому они падение смягчили.
Ева покачала головой.
– Нарочно не придумаешь, – бросила она.
– Дальше – лучше! – пообещал Дженкинсон, отпив глоток из стаканчика. – Нам-то его еще и ловить. Я вниз по пожарному, Рейнеке – по лестнице. А торчок внизу – в лепешку. Между прочим, то еще зрелище. Короче, Рейнеке выбегает, смотрит: этот тип уже улепетывает. Сунулся в китайскую забегаловку с черного хода, мы – за ним, бежим через кухню, китайцы врассыпную, он на нас кастрюли опрокидывает, жратву ихнюю и черт знает что еще швыряет. Рейнеке поскользнулся на каком-то дерьме, так и загремел. Нет, такое точно не придумаешь!
Он осклабился, хлебнул еще кофе.
– В общем, он оттуда вылетает и двигает к ближайшему клубу. А там у входа вышибала… видит, что на него какой-то маньяк несется, весь в крови. Но вышибала – чисто шкаф, козел этот от него просто отскакивает, пролетает метра два и врезается прямиком в меня. Ну, вообще. И вот я там, значит, стою, сам теперь весь в крови перемазан, подбегает Рейнеке, весь не поймешь в чем. А козел этот давай вопить про полицейский беспредел. Я еле сдержался, а то б точно ему там беспредел устроил. Короче, – Дженкинсон перевел дыхание, – мы с ним уже закругляемся.
«Нью-Йорк, – с нежностью подумала Ева. – Ну и как после этого его не любить?»
– Отлично сработано. Хотите с Рейнеке отгул?
– Да ну! Потерпим еще пару часов, потом поспим в комнате отдыха, когда козла этого в оборот пустят. Нет, Даллас, ты зацени масштаб: вся заваруха-то – из-за пары сисек!
– Да уж, все беды от любви.
– Точняк.
Ева пошла дальше через «загон», отвечая кивками на приветы уходящих с ночной смены копов, вошла в свой кабинет, оставив дверь нараспашку. Сержант Монэган, как она и думала, оставил все нетронутым. В комнате все было в точности так, как она три недели назад оставила, только стало чище. Окно сияло, а в воздухе ощущалась приятная свежесть, прямо как в лесах Ирландии, где она еще недавно гуляла.
Только без трупа.
Она заказала в автоповаре кофе, с довольным вздохом села за стол и стала просматривать отчеты и записи, сделанные за время ее отсутствия.
Пока она была в отпуске, отметила Ева, убийцы не отдыхали, но отдел работал четко. Она пролистала закрытые и открытые дела, заявки на отпуск, отчеты по сверхурочным, по расходам и учету личного времени.
Из коридора послышался приглушенный топот летних, на воздушной подошве, ботинок Пибоди, и Ева подняла голову, как раз когда та входила в дверь.
– Добро пожаловать домой! Ну, как все было? Шикарный отпуск?
– Нормальный.
Широкое лицо Пибоди немного загорело – Ева вспомнила, что та и сама взяла неделю отпуска со своим дружком Макнабом, спецом из отдела электронного сыска. Волосы Пибоди завязала в короткий, но кокетливый хвостик, ее светло-желтый жакет был на два тона ярче широких шаровар. Вишневая футболка была подобрана под цвет ботинок.
– Похоже, детектив-сержант Монэган тут, пока меня не было, все просто вылизал.
– Ага. Ни одной запятой не пропускает, но вообще мужик нормальный. Надежный и с бумагами обращаться умеет. На выезде работать, правда, не любит, но в офисе он вполне на месте. Ну так что ты от него получила?
– Гору отчетов.
– Да ладно, что ты получила от Рорка на годовщину? Я же знаю, он наверняка что-нибудь грандиозное отколол. Ну, признавайся! – умоляла Пибоди, но Ева смотрела на нее молча. – Я ж специально раньше на работу пришла. До начала рабочего дня еще пять минут, давай!
Ева отдала должное ее предусмотрительности и, поскольку Пибоди глядела на нее умоляюще, словно несчастный щенок из собачьего приюта, нехотя подняла руку и продемонстрировала новые ручные часы с компьютером.
– О-о!
«Прекрасно, – удовлетворенно заметила Ева. – Идеальное сочетание недоумения, разочарования и героического усилия все это скрыть».
– О, какая милая вещь! Прелестные часики.
– И практичные. – Ева покрутила рукой, любуясь простым ремешком и невыразительным серебристым дисплеем.
– Да, похоже, – протянула Пибоди.
– И с парочкой удобных дополнительных функций, – добавила Ева, продолжая любоваться часами.
– Мило, – повторила Пибоди и вытащила засигналивший коммуникатор. – Момент, у меня тут… Эй, да это же ты мне звонишь! – Пибоди с открытым ртом уставилась на Еву. – У тебя там что, микрокоммуникатор? Вот супер! Они обычно такие колоды, а у тебя – аккуратненький.
– Нанокоммуникатор. Помнишь, какую он мне тачку накрутил – специально, чтобы снаружи выглядела как обычная?
– «Обычная» в данном случае скорее «уродливая», – уточнила Пибоди. – Но так, по крайней мере, ее никто не станет разглядывать и не сунется под обшивку. И что, тут все так же?
В кармане у нее запищал телефон, она автоматически выхватила его и замерла.
– Опять ты? У тебя там что, полный функционал? В таких вот часиках?
– И не только связь. Еще навигация и скоростная передача данных – все по полной, он сам все мои дела сюда запрограммировал. Нужны мои файлы – могу прямо отсюда скачать. Водонепроницаемые, противоударные, с голосовым управлением. Температуру на улице… Ну и совсем уж ерунда – еще и время показывают.
Ева не стала говорить, что Рорк ей подарил еще и вторые такие же, только усыпанные бриллиантами. «Буду их надевать, когда надо вырядиться».
– Ну, это просто супер! А как тут…
– Не трожь! – Ева отдернула руку. – Я тут сама еще не до конца разобралась.
– Ой, это ж просто идеальный подарок для тебя! Суперидеальный. Ну, Рорк дает! И ты притом еще слетала в Ирландию, потом в Италию, а потом еще на этот его остров. Ну просто романтика и отдых сплошняком.
– Да, все примерно так и было. И еще убитая девушка.
– Ну а мы с Макнабом тоже недурно отдохну… Чего?! Какая еще убитая девушка? – уставилась на Еву Пибоди.
– Я б рассказала, да вот кофе что-то закончился…
Пибоди рванула к автоповару.
Допив пару минут спустя свой кофе, Пибоди покачала головой:
– Ты даже в отпуске занимаешься убийствами.
– Я не занималась, убийство местный коп расследовал. Я только консультировала, да и то неофициально. Ну а теперь мои практичные, но при этом клевые часы говорят, что пора заступать на службу. Топай к себе.
– Сейчас. Хотела только рассказать, как мы с Макнабом учились нырять с аквалангом и…
– И зачем это вам?
– Ну, так, вообще… Мне понравилось. А еще у меня интервью брали про книжку Надин, а она, если ты не в курсе, по-прежнему номер один в списке бестселлеров. Если не заполучим новое дело, может, сходим, перекусим вместе? За мой счет.
– Может. Давай, мне наверстывать нужно.
Оставшись наедине с компьютером, Ева подумала, что перекусить было бы нелишне. Это вроде как сделать переход от отпуска к работе, от безделья к ее повседневным делам.
Встреч никаких запланировано не было, открытых дел на ней не висело. Нужно, конечно, обсудить со следственными группами всю текучку, созвониться с Монэганом – поблагодарить. Но в остальном…
Ева, не отрываясь от отчета, вынула зазвонивший коммуникатор:
– Даллас, отдел убийств.
Сообщение для лейтенанта Евы Даллас, – послышался в трубке механический голос.
«Вот и перекусили, – подумала Ева. – Значит, переходный этап отменяется».
Джамаль Хьюстон умер за рулем лощеного и длинного, как кит, золотистого лимузина, аккуратно припаркованного на скоростной стоянке у аэропорта Ла-Гардиа. Даже не успел снять фирменную фуражку.
Поскольку стрела арбалета, пронзив шею жертвы, глубоко вошла прямо в пульт управления на щитке автомобиля, Ева предположила, что припарковал машину сам водитель.
Заизолировав руки и обувь, она принялась изучать входное отверстие раны.
– Ну, я вам скажу, даже если водила тебя продинамил – это уж перебор.
– Из арбалета? – спросила Пибоди, заглядывая в салон с другой стороны. – Уверена?
– У Рорка в его коллекции оружия есть парочка. Один стреляет вот точно такими стрелами. Вопрос на засыпку: зачем вообще кому-то садиться в лимузин с заряженным арбалетом?
Ева еще раз пробежалась по данным на шофера, полученным на ее запрос.
«Джамаль Хьюстон, чернокожий мужчина сорока трех лет, совладелец компании «Голден стар», перевозчики. Женат, двое детей. Приводов во взрослом возрасте нет, юношеское досье опечатано. Рост – шесть футов и один дюйм, вес – 190 фунтов».
