Текст книги "Шторм"
Автор книги: Нора Хесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– Вам нельзя ехать с нами, мисс Шторм.
Вместо ответа Шторм упрямо подняла голову и молча уставилась перед собой. Всю ее жизнь Кейн что-то делал для нее, заботился о ней. И вот ей представляется возможность хотя бы немного вернуть ему свой долг. Она решила во что бы то ни стало вернуть кобылиц Кейна на ранчо, и никто не мог остановить ее!
– Шторми, ты же отлично знаешь, что Кейн не позволил бы тебе ехать с нами на эту охоту, – проговорил Джеб голосом, в котором слышались одновременно мольба и угроза. Когда же старик увидел, что она вместо ответа только плотнее закуталась в куртку, озябнув на холодном ветру, он взобрался на своего коня, бормоча себе под нос: – Как жаль, что здесь нет Уэйда. Он не разговаривал бы с тобой, а просто стащил с седла и баста.
Шторм благоразумно держалась несколько позади мужчин, зная, что они очень неодобрительно относятся к ее участию в охоте. Направив, как и остальные всадники, свою лошадь легким галопом, Шторм пристально смотрела на дорогу. На открытых участках трава была покрыта инеем и Шторм подумала, что им будет легко выследить табун или заметить его вдали на белой от инея равнине.
Когда уже взошло солнце, они достигли отрогов гор, где находились пастбища, облюбованные жеребцом. Они минут десять медленно поднимались в гору – на пологий холм – когда Джеб вдруг повернул своего коня и подъехал к Шторм.
– Видишь вон ту гряду? – спросил он, указывая кривым пальцем на высокую скалу, поросшую чахлыми соснами. – Я хочу, чтобы ты взобралась на нее и осмотрела окрестности. Я вспомнил, что у тебя очень острый глаз и отличное зрение. Ты будешь наблюдать за местностью, пока мы не прочешем здесь все каньоны, – его взгляд упал на пистолет в кобуре, висящий у нее на поясе. – Если ты заметишь табун, сделай пару выстрелов… в воздух.
Шторм посмотрела вслед удаляющемуся на своем чалом коне старику и состроила гримасу.
– Вот старый дурень, – проворчала она, – «в воздух!». Как будто я собираюсь начать пальбу прямо по животным.
Она повернула коня к гряде, уверенная, что Джеб послал ее на гору неспроста и вряд ли в интересах дела.
– Скорее всего, он захотел убрать меня подальше, чтобы я не путалась под ногами, – произнесла она вслух и надула губы.
Шторм забралась по крутому подъему на гору и остановилась на краю обрыва. Она взглянула вниз на долину, которую считала непроходимой и необитаемой. Однако без труда заметила внизу протоптанные тропы, петляющие вокруг огромных валунов и огибающие скалы. Следы от копыт на тропе внизу были совсем свежие, здесь недавно прошел табун. Она перевела взгляд на открытое, поросшее травой пространство, окруженное деревьями, площадью в пять акров, солнце играло бликами, отражаясь в протекавшей через это пастбище речушки.
– Значит, вот где ты прячешься, дикий дьявол, – прошептала она и застыла на месте в ожидании.
Примерно через пять минут Шторм услышала отдаленный топот быстро скачущего табуна. С радостно забившимся сердцем в груди она привстала в стременах и со своей верхней точки отчетливо увидела скачущий по петляющей тропе табун. Она сосчитала лошадей, когда они проносились внизу под скалой. Кроме их пяти красавиц, в табуне было еще десять кобыл, большей частью вороной масти, а также дара гнедых кобылиц и две серые «в яблоках».
«Неплохой гарем», – подумала Шторм, глядя вслед животным, уносящимся по тропе, делающей крутой поворот, и исчезающим из вида. Они, все до одной, были породистые, чистых кровей лошади.
Ее собственный конь нервничал, крутя мордой, он чуял запах дикого табуна. Шторм была удивлена, что дикого жеребца не было в табуне среди кобыл. Но тут она услышала тяжелый топот могучих копыт медленно скачущего коня. Это был он, дикий жеребец!
Шторм пришла в неописуемый восторг, когда увидела появившегося из-за большого валуна чисто белого жеребца. Он был великолепен! Недаром Кейн не хотел, чтобы его застрелили.
Шторм находилась на достаточно близком расстоянии, чтобы заметить гордый блеск темных умных глаз этого животного. Но тут жеребец замедлил свой бег и громко фыркнул, в недоумении озираясь вокруг.
«Неужели он учуял меня?» – испугалась Шторм, быстро переведя взгляд на пастбище за деревьями, где уже паслись кобылы. Пока она раздумывала и колебалась, стрелять ли ей в воздух или подождать, пока жеребец присоединится к своему табуну, с разных сторон прозвучали глухие выстрелы.
Ковбои заметили табун.
Прекрасная голова жеребца нервно дернулась, его ноздри раздулись. Он застыл на мгновение, а затем, напружинив мощные мышцы, прыгнул в сторону и помчался во весь опор навстречу опасности.
Жеребец был уже в нескольких ярдах от своего гарема, когда вокруг него неожиданно поднялся невообразимый шум громких криков и свиста, и в воздухе замелькали лассо. Не замедляя ни на секунду свой бешеный бег, жеребец устремился прямо на людей. Лошади под загонщиками испуганно заржали и метнулись в стороны, унося седоков с дороги жеребца. А тот направился дальше, прямо к пяти уведенным им с ранчо кобылам, которые держались вместе особняком от остального табуна. Шторм открыла рот от удивления, когда жеребец издал высокий трубный глас, в котором слышался призыв. Его карие глаза горели огнем, когда он на всем скаку подлетел к кобылам и начал покусывать их за бока и шеи, пытаясь обратить в бегство прочь от людей.
– Ты – хитрый дьявол, – прошептала Шторм в восхищении, – но на этот раз ты проиграешь.
Пока жеребец крутился вокруг своих новых кобыл, ковбои занялись остальными, стараясь согнать их вместе. Заржав от ярости, белый жеребец помчался к остальному гарему и начал описывать круги вокруг своего табуна, не подпуская людей и оттесняя кобыл назад к узкой тропке между скалами, откуда табун только что пришел на пастбище.
Но прежде чем замкнуть отступление и исчезнуть из виду, он остановился и посмотрел вслед пяти кобылам, которых ковбои уже погнали домой. Жеребец пронзительно заржал, как бы объявляя всему миру, что эти кобылы, в конце концов, будут его, и пустился за своим табуном.
Тело Шторм занемело от скачки вверх и вниз по крутым склонам. Она следовала за Джебом и ковбоями, дыша пылью, которую поднимали копыта их лошадей. Пыль висела в воздухе, раздражая глаза и горло. Доехав до загона, Шторм передала поводья своего коня одному из ковбоев и направилась в дом, чтобы предстать там пред грозными очами разгневанной Марии.
Но когда девушка вошла на кухню, экономка только сурово взглянула на нее и сказала:
– Глупая девчонка, иди умойся, а я пока соберу тебе чего-нибудь поесть.
– Спасибо, Мария, – Шторм поцеловала ее в гладкую пухлую щеку в благодарность за обещанный завтрак, но еще более она была благодарна за то, что эта добрая женщина избавляла ее от необходимости препираться и ссориться.
– Кейн будет просто счастлив, что его любимицы возвращены в стойло, – произнесла Мария через некоторое время, когда Шторм уже с аппетитом поглощала сосиски и горячие пирожки. – Я пойду с тобой к нему в лазарет только затем, чтобы увидеть радость на его симпатичном лице, когда ты сообщишь ему эту новость.
– К сожалению ты увидишь на его симпатичном лице совсем другое выражение, когда я сообщу ему, что он не вернется завтра домой, – произнесла Шторм с усмешкой и выглянула в окно, где в открытом загоне мирно паслись возвращенные на ранчо кобылы. Их шкуры, которые прежде блестели и лоснились от ежедневного тщательного ухода, теперь выглядели ужасно – покрытые колючками и царапинами. Счастье еще, что ни одна из них не была жеребая.
Около полудня Шторм и Мария въехали в Ларами и остановились у здания больницы.
– Вот черт! – воскликнула Мария, спешившись и вынимая из седельной сумки небольшой сверток, – ковбои уже здесь. Этот трепло Джеб наверняка все рассказал Кейну.
Шторм испытывала ту же досаду, что и Мария. Кейн придет в ярость, когда узнает, что ему не разрешили сегодня вернуться домой. Но он еще больше рассвирепеет, когда узнает, что она настояла на своем участии в охоте.
Когда женщины вошли в коридор, они услышали мужские голоса и смех.
– Надеюсь, что сестра милосердия вышвырнет всех этих ковбоев за дверь, – пробормотала Шторм и открыла дверь в палату Кейна.
Кейн сидел на кровати, его ушибленное бедро было обложено подушками. В его глазах светилась радость и благодарность этим парням, которые наперебой рассказывали ему об удачно закончившемся рейде к отрогам гор, в подробностях описывая, как они вызволяли его кобыл.
Прошло несколько секунд, прежде чем он заметил двух женщин, стоявших в дверях:, старшая из них бросала на него неодобрительные взгляды, а младшая поглядывала как-то странно.
– Мария! – воскликнул Кейн, глядя мимо сестры» потому что сразу же увидел – у нее в руках не было сумки с его одеждой. Неуклюже обняв экономку и смачно чмокнув ее в щеку, он развернул сверток, который Мария протянула ему, и с наслаждением втянул носом воздух.
– Сэндвичи с говядиной! Я знал, что ты меня в беде не оставишь, – произнес он, делая ударение на слове «ты» и устремляя на сестру взгляд, полный укора и осуждения.
Шторм ничего не ответила, а только улыбнулась ковбою, который быстро встал и уступил ей свой стул.
Когда парни принесли второй стул для Марии, и экономка уселась рядом с кроватью, она гневно взглянула на Джеба, стоявшего прислонясь к стене.
– Ты, значит, не мешкая, прямиком поспешил сюда, чтобы донести на Шторм, да?
Кейн уже приготовился вонзить зубы в сэндвич, но, услышав слова Марии, отложил его в сторону и бросил колючий взгляд на сестру.
– Ты ездила на охоту вместе с мужчинами? Признавайся!
– Я как раз собирался сказать тебе об этом, Кейн, – вмешался Джеб, не дав Шторм ответить на обращенный к ней вопрос. – Я велел ей возвращаться домой, но она и не подумала сделать это. Она была очень упряма и намеревалась идти до конца. Тогда я придумал трюк, чтобы вывести ее из игры. И мне это удалось!
На секунду в палате воцарилась мертвая тишина, а затем мужчины, закинув головы, разразились громовым хохотом. Шторм побагровела от стыда и полного замешательства. Схватив свою шляпу, она выбежала из комнаты, не обращая внимания на громкие призывы Кейна вернуться назад.
Мария тоже вскочила на ноги.
– Тупой старый козел! – бросила она в сильной ярости смутившемуся Джебу и поспешила вслед за Шторм.
По дороге домой женщины не перекинулись ни единым словом. Добравшись до ранчо, Шторм молча удалилась в свою комнату и сразу же легла там на кровать. Через, минуту в дверь постучали, и на пороге появилась Мария. Она присела на край кровати рядом со Шторм и тихо сказала:
– Не огорчайся из-за этого старого дурака. Временами мне кажется, что он уже просто выживает из ума. Никто даже не знает, сколько ему лет. Вероятно, он сам этого не знает. Кейн вроде бы слышал когда-то, как Джеб рассказывал, что работал здесь на ранчо будучи совсем молодым человеком, еще у твоего дедушки. Старик считает тебя и Кейна своей семьей и думает, что ты – все еще ребенок, которым надо помыкать.
Доброжелательные слова Марии утешили не много Шторм, и она не стала больше сдерживать слезы, готовые политься неудержимым потоком из ее глаз. Зарывшись лицом в ладони, она разрыдалась.
– Все меня считают ребенком… Все! Джеб, Кейн и…
– И Уэйд, – закончила за нее Мария. – Особенно Уэйд.
– О Мария! – Шторм перевернулась на спину и прикрыла рукой глаза. – Ты все знаешь, ведь правда?
– Ну, не все, конечно, – ответила Мария, и ее глаза заискрились, – однако я знаю, что ты была увлечена им с детства.
Шторм убрала руку и бросила на Марию удивленный взгляд, как будто ей в голову пришла какая-то поразительная мысль.
– Увлечена? Так, может быть, все эти годы и обманывала сама себя?
– Все возможно, – кивнула Мария. – Я всегда думала, что ты не права, лишая всех этих молодых людей, увивавшихся за тобой, возможности получше узнать тебя. Твои мысли всегда были слишком заняты только одним человеком: Уэйдом. Тебя интересовало одно – что он делает, где он и с кем. Плохо то, что ты до сих пор не разобралась в своих истинных чувствах к Уэйду.
Мария увидела, как лицо Шторм зарделось от смущения, и продолжала:
– За эти четыре года, пока тебя не было дома, Уэйд очень переменился. Он слишком много пьет, у него слишком много скандальных связей с женщинами, и он целыми днями носится по округе, как сумасшедший, на своем бешеном коне. Он такой же дикий, как тот жеребец, которого ты видела вчера в отрогах гор.
Когда Шторм приподнялась, опершись на локоть, Мария насмешливо добавила, чтобы подразнить ее:
– А теперь признайся, только говори мне чистую правду: ты б ведь не стала заарканивать дикого жеребца и пытаться приручить его, ведь так?
– Неужели ты больше совсем не любишь Уэйда? – спросила Шторм, не отвечая на последний вопрос Марии.
– Конечно, я по-прежнему люблю Уэйда, – ответила Мария, и ее глаза вспыхнули от негодования. – После тебя и Кейна это третий человек, которого я больше всех люблю в этом мире. Просто я считаю, что он тебе не пара.
– Не пара… это я ему не пара, – произнесла Шторм, уставившись в потолок, когда Мария ушла. – Я была слишком глупа, чтобы понять это раньше. Но Мария ошиблась в том, что я была всего лишь увлечена Уэйдом. Я всегда любила его всем моим существом.
Глава 17
В послеполуденное время Шторм и Рейф отправились в Ларами. Рейф, сидя верхом, вел под уздцы пару лошадей, тащивших легкую повозку. Джеб бросил в повозку охапку душистого свежего сена, Мария положила сверху несколько свернутых одеял, чтобы Кейн чувствовал себя уютно и комфортно по пути домой.
– Надеюсь, что он в лучшем состоянии ума и духа, чем прошлым вечером, когда я заезжал проведать его, – произнес Рейф, когда они уже остановились, и он помог Шторм спешиться. – Он был похож на рассвирепевшего медведя гризли, которого в нос укусила пчела.
Он взял Шторм под руку и помог ей взойти на деревянный тротуар.
– А какие страшные угрозы он посылал в твой адрес! – засмеялся Рейф.
– Боюсь, сегодня я не смогу рассчитывать на его братское снисхождение, – улыбнулась Шторм мягкой улыбкой.
Когда они вошли в здание больницы и прошли по коридору, из палаты Кейна как раз выходила сестра милосердия, женщина средних лет. Когда она увидела Шторм, выражение крайней обеспокоенности на ее лице сменилось облегчением.
– Надеюсь, вы приехали, чтобы забрать Кейна домой, мисс Рёмер, – сказала она. – Иначе он просто сведет меня с ума. Он встал сегодня еще до рассвета и начал скакать по палате взад и вперед на своих костылях так, что перебудил всех наших пациентов. Они грозятся линчевать его.
Рейф усмехнулся и показал сестре милосердия маленький чемоданчик, который был у него в руке.
– Мы привезли вещи Кейна и собираемся забрать его немедленно.
– Это, пожалуй, лучшая новость, которую я слышала в этом году! – радостно сообщила женщина и пошла по коридору по направлению к приемному покою.
Когда Рейф и Шторм вошли в палату Кейна, Рейф был встречен самым сердечным образом, в то время как Шторм получила какое-то нечленораздельное ворчливое замечание на свое бодрое приветствие. Впрочем, она этого и ожидала и поэтому просто пожала плечами. Она прямиком прошла к окну и стала спиной к мужчинам; пока Рейф помогал Кейну одеваться. Причем за это короткое время ее брат успел задать с дюжину вопросов о жизни на ранчо и о новом стаде шортхорнцев.
«О Господи, – думала Шторм нетерпеливо, – ты отсутствовал на ранчо всего лишь два дня. Что могло произойти за это короткое время?»
– Все в порядке, Шторм, – сказал Рейф через несколько минут. – Давай забирать этого дикаря отсюда.
Как только все трое выехали из города и направились по дороге в сторону родного ранчо, Кейн сделался по-детски веселым и радостным, мальчишеский энтузиазм загорелся в глубине его счастливых глаз. С широкой довольной улыбкой он озирался вокруг, разглядывая равнины и далекие горы, как будто давно их не видел.
Шторм понимающе улыбалась брату. Она давно простила ему свою обиду. Ему ведь было ужасно трудно в прошедшие два дня, он был заперт в тесной комнате да еще прикован к постели.
Но он был слишком энергичен и полон сил, чтобы так праздно проводить время.
Они уже находились в нескольких милях от ранчо, когда Шторм увидела далеко впереди на прорезанной колеей дороге вороного жеребца Уэйда. Он быстро приближался к ним. Расстояние между ними с каждой минутой сокращалось, и сердце начало глухо стучать в груди взволнованной Шторм. Она не видела Уэйда в течение более чем двух недель.
– Спокойно, Шторм, – произнес Рейф тихим голосом, когда Уэйд на полном скаку проскакал мимо, а затем развернул своего жеребца и поехал рядом с повозкой Кейна. Он коротко кивнул Рейфу, невыразительным бесцветным голосом поздоровался со Шторм, а затем с теплой дружеской улыбкой на лице обратился к Кейну:
– Я был в Шайенне, – сказал он, – и только что узнал о твоей стычке с диким жеребцом. Ты сильно пострадал?
– Нет, примерно через месяц я совершенно поправлюсь. Хотя, конечно, этот чертов шрам останется у меня на всю жизнь. Этот дьявол вырвал у меня зубами большой кусок мяса из бедра.
– Ты бы лучше пристрелил этого зверя, пока он не убил кого-нибудь.
– Посмотрим, – ответил Кейн и перевел разговор на другую тему. – Ты встречался в Шайенне с агентами по продаже скота?
Шторм не стала слушать, что ответил Уэйд… Она чувствовала себя глубоко несчастной, отлично зная, что Уэйд провел все свое время в Шайенне со своей старой любовью, а вовсе не с агентами по продаже скота.
При взгляде на Уэйда ее поразили глубокие морщины, которые залегли вокруг линии его рта. Может быть, дела у него с этой женщиной шли не так уж хорошо? Может быть, у нее был муж, которого она не согласилась покинуть?
Одним словом, в чем бы ни заключались его трудности, выглядел он из рук вон плохо.
Когда они въехали во двор усадьбы, старый Джеб поспешно вышел из конюшни, чтобы помочь Кейну сойти с повозки. Он был как всегда чрезмерно болтлив и больше путался под ногами, чем помогал. Мария, стоя в дверном проеме на крыльце, лучилась от радости, видя ковыляющего на костылях Кейна.
– Мария, что будет сегодня на ужин? Я просто умираю от голода! – крикнул ей Кейн.
– Твое любимое блюдо – жаркое, – ответила Мария, а затем окликнула Джеба, чтобы он не путался под ногами и освободил Кейну дорогу в дом.
Шторм кисло улыбнулась и сказала Кейну:
– Эта встреча напоминает мне библейское возвращение блудного сына. Я не удивлюсь, если Мария зажарила тебе целого быка.
Рейф от всей души расхохотался на это замечание. Услышав его жизнерадостный смех, Уэйд повернул голову и, окинув Рейфа ледяным взглядом, поспешил вслед за Кейном в дом.
– Ну, как ты теперь себя чувствуешь, Кейн? – спросил старый Джеб, с усилием разгибая свою скрюченную спину. Он только что подложил подушку под перебинтованную толстым слоем бинта и ваты ногу Кейна, покоящуюся на низкой ножной скамеечке.
– Все хорошо, Джеб. А если ты мне сейчас к тому же нальешь еще и стаканчик виски, я вообще воспряну духом.
– Побереги свои силы, Джеб, – произнесла Шторм, стоя у камина. Она все это время наблюдала, как устраивали ее брата. – Ты не найдешь в нашем доме ни капли спиртного.
– Почему это, черт возьми? – Кейн уставился на нее с негодованием, его брови, как две черные тучи, хмуро сошлись на переносице. – Ты что, пока я был в больнице, устроила грандиозную вечеринку, на которой выпили весь мой запас виски?
– Нет. К нам за это время вообще никто посторонний не приезжал, – залопотал Джеб, стараясь успокоить Кейна. – Я бы знал об этом, может быть…
– Умолкни, Джеб! – прикрикнул на него Кейн. – Пусть она сама объяснится!
Шторм пыталась сдержать свое негодование. Возможно, Кейн испытывал сильные боли и поэтому был таким раздражительным. И все же он не должен был обижать старика, оскорблять его чувства.
– В доме нет спиртного, – громко и четко сказала она, – потому что доктор Райт сказал, что тебе нельзя пить, пока ты принимаешь прописанное им лекарство. Алкоголь понижает его эффективность.
– Черт возьми, Шторм. Я же не собираюсь напиваться вдрызг. Не понимаю, какой вред может принести один маленький стаканчик виски.
– Ну и осел же ты! – сказала она резким тоном. – Послушай, прекрати вести себя как ребенок, как будто тебе десять лет. Или ты хочешь потерять ногу в результате инфекции?
По тому, как побледнело симпатичное лицо Кейна, Шторм с надеждой подумала, что, может быть, он все-таки в конце концов осознал всю серьезность своего положения. Однако он не унялся и все еще продолжал ворчать, ища сочувствия у Джеба. Видя, что такое сочувствие он немедленно нашел, Шторм молча махнула на них рукой.
Что за мука предстоит ей в ближайшее время! Справится ли она со своей нелегкой задачей – уходом за своенравным Кейном?
Когда Кейн повернулся к Уэйду и заговорил с ним о скоте и ценах на него, Шторм села рядом с Рейфом на софу, обитую кожей. Он улыбнулся ей и взял ее руку.
– Чем ты занималась сегодня рано утром, пока меня не было?
– Да ничем особенным.
Шторм нарочно ближе придвинулась к Рейфу, следя боковым зрением за Уэйдом. Казалось, он слушал каждое слово Кейна и был полностью погружен в беседу, он даже отвечал на вопросы, обращенные Кейном к нему. Однако не было никакого сомнения в том, что не менее пристально он следил за каждым движением Рейфа и Шторм и вслушивался в каждое слово, произнесенное между ними.
От Рейфа тоже не укрылось пристальное внимание Уэйда к нему и Шторм. В его глазах заиграли веселые чертики, и он, близко наклонясь к Шторм, произнес нежным проникновенным голосом:
– Давай немного прогуляемся перед ужином. Шторм, стараясь, чтобы никто не заметил ее смеющихся глаз, встала. Похоже, Рейфу доставляло истинное наслаждение играть на нервах у Уэйда.
Шторм уже сняла с вешалки свой теплый жакет, когда Уэйд все же не выдержал и решил вмешаться:
– Кейн, не кажется ли тебе, что Марии надо помочь по кухне?
Кейн с недоумением взглянул на друга, а Шторм сказала сладким тоном, надевая жакет:
– Как мило с твоей стороны, что ты вспомнил об этом. Я уверена, что Мария будет очень рада, если ты ей поможешь.
Кейн кусал губы, чтобы не расхохотаться, а Шторм вела Рейфа под руку, направляясь к двери и еле сдерживая смех. В глазах Уэйда светилась злость и досада.
Когда дверь за парочкой закрылась, Кейн взглянул на своего друга, но ничего не сказал. Он знал: одно лишнее слово, и Уэйд взорвется. Они сидели в полном молчании, даже Джеб каким-то образом догадался, что сейчас ему лучше помолчать.
Кейн даже вздрогнул от неожиданности, когда Уэйд в полной тишине вдруг спросил резко и отрывисто:
– Ты ей передал мой подарок?
– Конечно, передал, – Кейн нахмурился. – Ну и… что она сказала?
– Она ничего не сказала. Просто усмехнулась… вот так, – Кейн показал, как усмехнулась его сестра, а сам продолжал сдерживать рвущийся из груди хохот, видя обескураженное лицо своего друга.
– А что ты ей подарил? – спросил он наконец. – Она ведь так и не сказала.
– Ничего особенного, – ответил Уэйд сухо. – Так, ерунду, небольшую цепочку.
Снова воцарилась тишина, и снова ее прервал Уэйд, спросив неуверенным тоном, запинаясь:
– А ты не видел, чтобы она носила цепочку с… зеленым… с зеленой побрякушкой, болтающейся на ней?
Кейн задумчиво потер подбородок.
– С зеленой побрякушкой? – на секунду задумавшись, Кейн решительно покачал головой. – Нет, Уэйд. Я вообще не видел никаких побрякушек на шее Шторм, ни зеленых, ни каких-либо еще.
Он встретил подозрительный взгляд своего друга с полным спокойствием. Уэйд взорвался:
– Да ты просто негодяй, если находишь удовольствие в том, что потешаешься над своим другом!
– Кто? Я? – Кейн уставился на него невинным взглядом. – Да никогда в жизни!
– Скотина, – проворчал Уэйд и широким шагом подошел к окну. – Сейчас пойдет дождь. Не кажется ли тебе…
– Они достаточно взрослые и сообразительные люди, чтобы спрятаться от дождя, Уэйд, – оборвал его Кейн.
– Да, они могут, например, пойти в сарай, – пробормотал Уэйд себе под нос и вдруг торопливо вернулся на свое место. – Они возвращаются.
– Ну вот видишь, я же говорил тебе, что воспитал умную сестру.
Шторм и Рейф вошли в гостиную, зябко потирая руки, и торопливо направились к зажженному камину.
– Думаю, сегодня ночью выпадет снег, – сказал Рейф.
– Ты же вроде бы собирался помочь Марии, – произнесла Шторм, взглянув на Уэйда и протягивая ладони к огню. – Вижу, что стол еще не накрыт.
Глаза Уэйда вспыхнули мрачным огнем, но он ничего не стал отвечать на ее коварное замечание.
– Похоже, я должна это сделать сама. Чтобы никто не имел нрава сказать, что я лентяйка, – она бросила взгляд на Уэйда, но опущенные ресницы скрыли выражение его глаз. Однако, когда Шторм направлялась в кухню, она почувствовала на себе его пристальный взгляд и ее бросило в жар.
Вскоре Мария позвала всех к столу. У Шторм перехватило дыхание, когда выяснилось, что Уэйд и Рейф претендуют на одно и то же место за столом. Если Рейф возьмет стул Уэйда, может начаться драка. В последний момент Рейф изменил свое решение и сел рядом с Кейном. Шторм взглянула на брата и покачала головой, удивляясь тому ожесточению, с которым он резал кусок мяса на своей тарелке. Она перевела взгляд на Джеба, сидевшего справа от Кейна, и улыбнулась про себя. Он жевал беззубым ртом свое жаркое с такой же быстротой и сосредоточенностью, как и ее здоровяк – брат.
Кейн и Рейф завели свой любимый разговор о шортхорнцах, обсуждая вопрос о том, как поведут себя эти коротконогие животные, когда выпадет глубокий снег. Уэйд и Мария тихо разговаривали о Джейке. Мария спрашивала, как идут дела у старика. А Уэйд отвечал, что дела идут на поправку и что через неделю его отец, пожалуй, сможет приступить к работе.
Одна Шторм сидела молча за столом, не вступая ни с кем в разговоры. Она хотела только одного – побыстрее подняться к себе в комнату и прекратить притворяться, что Уэйд для нее больше ничего не значит.
Когда десерт – персиковое желе – был съеден, все встали из-за стола. Видя, как трудно Кейну передвигаться на костылях, Мария сказала:
– Чтобы тебе не скакать вверх-вниз по лестнице, я на время поменялась с тобой комнатами. Так что устраивайся внизу, сегодня днем я уже занесла туда твою одежду и вещи, а свои унесла в комнату на втором этаже.
– Спасибо, Мария. Я и сам уже подумывал об этом, с трудом представляя, как я буду подниматься и спускаться по лестнице.
Когда экономка начала убирать со стола, Шторм взяла ее за руку и буквально вывела из кухни.
– Иди отдохни. Я сама справлюсь с посудой.
Шторм работала ловко и проворно, так что через полчаса кухня была приведена в обычный безукоризненный порядок. Девушке так хотелось полежать сейчас в горячей воде, напустив туда мыльной душистой пены. Но чтобы исполнить это свое желание, ей понадобится еще очень долго ждать – ждать, пока все лягут спать, и дом погрузится в тишину и покой.
Сняв полотенце, которым она обвязалась вместо фартука, Шторм раскатала рукава и прошла в гостиную.
– Всем – спокойной ночи, – коротко сказала она, обводя быстрым взглядом присутствующих. – Я иду спать.
– Значит ты не хочешь посидеть со мной здесь хотя бы еще немного? – спросил Рейф притворно обиженным тоном и поднялся, чтобы проводить ее до подножия лестницы.
Глаза Шторм смеялись, когда она ответила ему самым нежным и сладким тоном, на который только была способна:
– Только не сегодня, милый. Я действительно очень устала. Вот завтра вечером… – и она многозначительно замолчала, бросив на Рейфа взгляд, полный обещания.
И тут же оба вздрогнули и обернулись на громкий звук захлопнувшейся двери, пущенной с такой силой, что зазвенели стекла. Рейф удовлетворенно усмехнулся.
– Наш петушок пришел в ярость.
Мария и Джеб с озадаченным видом уставились на дверь, Кейн продолжал смотреть на огонь с понимающей улыбкой на лице.
– Старина Уэйд, похоже, скоро дойдет до ручки.
Было около десяти часов вечера, когда Кейн и Мария отправились спать, а Рейф ушел из дома, чтобы, по-видимому, переночевать в бараке для ковбоев, поскольку наверху в их с Кейном комнате расположилась Мария. Но Шторм догадывалась, что причина, по которой Рейф покинул дом, крылась в другом. И ее догадки подтвердились, когда она вышла на крыльцо и, прислушавшись, ясно услышала удаляющийся стук копыт; невидимый во мраке всадник выехал на прибрежную дорогу и двинулся по направлению к домику Бекки.
Поднявшись к себе и взяв халат, лежавший в изголовье кровати, Шторм начала размышлять о своей подруге и Рейфе. Интересно, когда они объявят новость о своей женитьбе всей округе? Именно Бекки настаивала на том, чтобы держать в секрете их предстоящее в скором времени бракосочетание. Если бы все зависело от него, Рейф давно бы раструбил об этом всему свету.
В кухне было еще тепло, и Шторм, тихо спустившись вниз по лестнице из своей комнаты, сняла, висевшее рядом с плитой, деревянное корыто. Потом она вынула из печи большой чайник и вылила из него горячую воду в корыто, смешав ее с холодной водой, которую она накачала ручным насосом, устроенным над раковиной. Затем она бросила в корыто кусок душистого розового мыла и мочалку. Наконец, раздевшись, она вошла в воду.
Намылив мочалку и начав мыться, Шторм прислушалась к звукам, доносившимся за стеной, откуда сейчас раздавался громкий храп Кейна, устроившегося в комнате Марии. Вообще-то у Кейна не было привычки храпеть во сне. Наверное, он принял снотворное перед тем, как удалиться к себе. Он, вероятно, беспробудно проспит целую ночь.
Шторм недолго принимала ванну. Огонь в печи погас, и в помещении с каждой минутой становилось холоднее и холоднее. Оконные стекла на кухне были покрыты морозным узором.
Встав во весь рост, Шторм потянулась за полотенцем, которое висело на спинке стула, и начала досуха растирать свою гладкую шелковистую кожу. Но очень скоро на ее теле выступила гусиная кожа, и Шторм с наслаждением закуталась в свой любимый махровый халат, очень теплый и уютный.
Поднявшись к себе в комнату, Шторм уселась на софу, вытянув босые ноги к камину, в котором было разведено небольшое пламя. Ей совершенно не хотелось спать. Стоявшая на столе лампа, которая горела обычно всю ночь, отбрасывала мягкие тени, придававшие комнате особый уют.
Она задумалась над своей горькой долей. Неужели ее сегодня опять ждет бессонная ночь, ночь, наполненная мучительными сновидениями, в которых к ней являлся Уэйд?
Внезапно послышалось громкое чирканье и в темном углу комнаты вспыхнула спичка.
– Рейф? – испуганно воскликнула Шторм.
– Нет, это не Рейф, – раздался холодный злой голос. – А ты его ждала? Чтобы поразвлечься, да?
– Убирайся к чертовой матери, Уэйд Мэгэллен, – сердито ответила Шторм, понизив голос. – Ты испугал меня до полусмерти. Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты уехал домой.
