Текст книги "Чужая. Будешь моей (СИ)"

Автор книги: Нонна Нидар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 24. Тигр

Ирбис, который точно знает, что я занят, несёт какую-то чушь про девчонку, мента и срочные меры. Но уточнить не получается, связь обрывается и выццходит, что у него.

Чёрт. И вроде не молодой и опытный, но именно Ирбис всё время встревает в какое-то дерьмо. Распутывает, конечно, но до этого тратит нервы свои и окружающих.

Чёрт.

Вдвойне, когда меня ловит хозяин и прриглашает присоединится разговору. Ок, потрачу пять минут, а потом пойду искать красивую.

Под лёгкое, приятное возбуждение сопровождает меня с того момента, как мне в руки свалилась простушка в дешёвом костюме. Кто же знал, что под кретинским ширпотребом окажется такое тело.

И такая Олеся Игоревна, которая заводится с полтычка. Та моя вспышка в больнице реально была не запланированной акцией. Так получилось. И в лифте. И в кабинете.

А потом я сорвался. До фейерверков перед глазами захотел эту правильную красивую девочку. И получил.

Жестил откровенно, вбивался в неё как отбойный молоток. И охреневал от того, насколько ей нравится. Как она прогибается в пояснице, как сладко стонет, как подаётся назад, насаживаясь.

И всё это на фоне прошаренных шлюх, которые строили из себя богинь, хотя на них негде было ставить клейма. Тех, которые закатывали нарощенные ресницы, поджимали накачанные губы и требовали три свидания до секса, нежностей во время и дорогих подарков после.

Разговор вокруг вдруг замолкает. Перевожу взгляд на Звягинцева.

– Согласен, Алексей Глебович?

– Нет, – усмехаюсь, делаю глоток виски. – То что вы предлагаете уронит экономику региона процентов на пятнадцать. А это никому не надо.

Так же, как и пустые разговоры ни о чём. Но крупные предприниматели области продолжают делать вид, будто кому-то интересно говорить об экономике и инвестициях, когда вокруг полно полуголых девиц в купальниках.

Хорошо что Олеся не надела купальник. Тот, который я ей купил…

Член воодушевлённо дёргается, предвкушая.

Ну да. Только помимо меня здесь хренова туча высокопоставленных идиотов, которые не считают чужую женщину препятствием. Захотел-получил. И плевать большинству, что Звягинцев собрал здесь как бы семейных.

Они знают, что при внешних приличиях он закроет на это глаза. А Звягинцев знает, что треть этих жён и невест – элитный эскорт. Который при большом желании и средствах может “ошибиться дверью”.

А я отбитый. Местами совсем. Служба, как выразилась красивая “в горячих точках” оставляет свои шрамы. И лучше бы они были внешние, а не как у меня.

Потому что за простой взгляд на мою женщину, могу и втащить. Причём с силой и умениями, так что виновника могут и увезти, и хорошо если не в морг.

А Олеся Игоревна после того, как страстно отдавалась мне на моей же кухне чужой уже не воспринимается.

Хреново. Напряжно. Не вовремя.

Мне не нужны отношения, не нужны постоянные связи и даже постоянная любовница даром не сдалась. Вокруг полно свободных, без комплексов девиц. Прокачанных, сильных, знающих чего хотят. И так же как я согласных на одну, край несколько жарких ночей без обязательств.

А с Олесей без обязательств не получится. Это видно по одному взгляду голубых как мирное небо глаз.

Умненькая, хорошая и слишком другая. Она пять лет провела, радуясь обществу последнего мудака, которым был её бывший. И продолжила бы радоваться, если не случайность. И я.

Делаю ещё один глоток, киваю на какой-то вопрос, ухмыляюсь.

Последние лет десять я законопослушный добропорядочный бизнесмен, решающий деликатные проблемы богатых и знаменитых. Но в тот момент, когда этот кретин в соплях, слезах и крови начал оскорблять красивую, захотелось забыть про принципы.

Жаль, Игорёха опередил. Я бы с удовольствием показал уроду, что становится с теми, кто использует женщин. Особенно таких красивых, нежных и беззащитных.

С нежной, бархатной кожей, полными – кажется, нажми и брызнет кровь, – губами, копной блестящих без всяких салонов, густых тёмных волос.

Блядь.

Отойти бы и спустить пар. С той же опытной шлюхой Леркой или с любой другой из стреляющих в меня глазами эскортниц.

Этим даже платить не надо, сами с радостью опустятся на колени и исполнят любой каприз. Женщины всегда на меня вешались, несмотря на дурные привычки и любовь к пожестить.

Но не хочу. Этих – нет.

Зато от фантазии, чем мог закончиться урок для красивой, вся кровь бросается в пах.

Огонь я сейчас буду ходить. Только светить вставшим членом не хватало на весь цвет города.

Скривившись, допиваю виски, ставлю бокал на поднос проходящего мимо официанта.

Хватит, пять минут вышли.

Только Олеся находит себя сама.

Сначала от бассейна слышится испуганный вздох, на который реагируют все мои рецепторы. Потом громкий всплеск.

А потом тело опережает мысли, я в полторы секунды оказываюсь у бассейна и рыбкой ухожу под воду.

Умеет плавать? Не умеет?

Да похрен. Яркий, разрывающий миг страха, когда тёмная макушка уходит под воду заканчивается только когда она оказывается в моих руках.

Сильным гребком вытаскиваю нас на поверхность воды. Одной рукой держу трясущуюся Олесю, которая захлёбывается кашлем, другой балансирую в воде.

Сука. Уничтожу тварь, которая её тронула.

А в то, что это случилось просто так, не поверит даже клинический идиот.

Не тогда, когда у кромки бассейна довольно усмехается Лерка и уже сравнялась по цвету с белыми скатертями бывшее начальство красивой. Бывшее – потому что я сейчас выйду и…

– Тигр? – раздаётся слабое, и я вмиг переключаю внимание. – Ты… я… успел! – выдыхает она и расслабляется в моих руках.

Глава 25

Удар о воду заставляет ахнуть. И тут же в рот и нос заливается вода. Я не могу дышать, пытаюсь сглотнуть, но и в горле уже вода.

Больше не знаю, где верх, а где низ. Беспомощно машу руками, пытаясь выплыть, но почему-то не получается.

Лёгкие горят, паника сжимает сердце.

Дурацкие каблуки скользят по дну бассейна, в котором меня, похоже, и похоронят.

Воздуха совсем не остаётся, я бьюсь, но без толку.

И в тот момент, когда собираюсь сдаться, меня подхватывает и выносит на поверхность.

Кто? Что?

Всё равно.

Меня рвёт водой, она выливается из носа, ушей и даже глаз. Я боюсь перестать трепыхаться и продолжаю сучить ногами, лишь бы не снова под воду.

Только не туда. Я ведь так и не научилась плавать.

Вокруг тишина или мне просто так кажется. Потому что я кашляю так, что, кажется, выкашляю лёгкие. И останавливаюсь только когда горло начинает саднить.

Вдох. Боже, каким же сладким может быть воздух!

Я дышу с открытым ртом и цепляюсь…

А в кого я цепляюсь?

Чуть повернув голову, встречаюсь взглядом со своим спасителем.

– Тигр. Ты… я… успел! – шёпотом, потому что говорить я пока не могу.

– Ты звезда новостей, красивая, – усмехается он.

А в тёмных глазах тревога и, с каждым мгновением проступающее всё сильнее, желание убивать.

Меня? Но я ведь не сделала ничего такого.

Хотя позорище на уикенде у Звягинцева вполне сойдёт за “такое”.

– Здесь ещё никого так откровенно не топили.

Он внимательно вглядывается в мои глаза. Его пальцы приподнимают моё лицо за подбородок, отводят прилипшую к щеке прядь волос за ухо.

А совсем того, потому что в этом мне чудится самая настоящая нежность.

Тигр и нежность.

Смешно.

– Т-топили?

– То есть я ошибся и ты сама решила искупаться? – он поднимает бровь.

– Нет, я…

“Получай, сучка!”

– Кажется, меня толкнули, – признаюсь совсем тихо.

И сильнее обнимаю его за шею.

Для этого мне приходится прижаться к мощному телу, которое даже в прохладной воде кажется горячим.

– Сейчас и узнаем.

От этого обещания у меня мороз по коже без всякой воды. А Тигр тем временем плывёт к берегу, не выпуская меня из рук.

Понятия не имею, как это у него получается. Да и не думаю об этом, если честно. Мне просто тепло и уютно. Потрясающий, конечно, переход от “страшно и страстно”, но что есть, то есть.

Мне правда хорошо в его объятиях. Тем более я позволяю себе расслабиться на каких-то несколько секунд, пока ноги не нащупывают дно бассейна.

Но Тигр не даёт мне встать.

Он подхватывает меня на руки ещё до лестницы, ведущей наружу. Поэтому я могу насладиться всей глубиной реакции окружающих.

– Алексей Глебович, мы разберёмся, – подскакивает зампред. – Обещаю, виновные будут наказаны.

– В курсе. Сам накажу.

И Звягинцев, который вроде как круче и влиятельнее Тигра бледнеет на глазах. А вместе с ним бледнеют половина из сгрудившихся у край бассейна мужчин.

Зато все присутствующие дамы явно готовы прыгнуть и не в бассейн, чтобы оказаться на руках у мокрого Тигра. Так и вижу, как он выходит из бассейна со мной в объятиях, а светлые брюки и поло облепляют тренированное тело хищника.

Впрочем, Валерия не наслаждается. Встретившись со мной взглядом, она криво улыбается и растворяется в толпе. В отличие от Стеллы, самой бледной из всех, которая даже не пытается сдвинуться с места, когда мы проходим мимо.

Тигр едва не толкает е плечом, но Стелла, кажется, даже не замечает.

А я окончательно прихожу в норму.

– Меня можно отпустить, – едва слышно шепчу ему в шею. – Всё хорошо. Я сама.

– Сама ты оказалась в бассейне.

Его голос напряжён, чувствуется, что Тигр дико зол. Поэтому я предпочитаю помолчать, тем более от моего веса у него нет отдышки даже после подъёма на второй этаж.

Горло всё ещё першит, но сильная шея под руками, по которой можно якобы случайно провести пальцами – лучшее лекарство.

Я прислушиваюсь, но дом тих и спокоен, с улицы не слышится никакой музыки. Веселье вдруг переходит в разряд похоронного. И глядя на желваки, гуляющие по лицу Тигра, я убеждаюсь, что так оно и будет.

Только вряд ли он найдёт виноватых даже так. Обвинить Валерию? Так судя по выражению лица Стеллы, виновата как раз моя почти бывшая начальница. Только пугается она зря, подавать в суд на то, что меня толкнули в бассейн я точно не буду.

Глупость. И бабская ревность.

Хотя кому, а Валерии точно глупо ревновать к Тигру меня. Даже если он поиграется и бросит, нам с ней всё равно не соревноваться.

Пока я рассуждаю, Тигр пинком открывает дверь в нашу комнату, и также – в ванную. И аккуратно садит меня на столещницу, в которую встроена раковина.

– Сиди, – командует мрачно.

И я сижу, хотя гораздо больше хотелось бы переодеться и привести себя в порядок.

Но возражать такому Тигру я не рискну.

Впрочем, он возвращается едва ли спустя секунду. Зло сдёргивает через голову рубашку, прижимает телефон ухом к плечу.

А у меня перехватывает дыхание от вида опасного хищника в одних светлых брюках.

Серьёзно, даже если “Беркут” разорится, Тигр сможет разбогатеть на собственных фото, продаваемых за деньги.

– Лапочка, ты в офисе? Да насрать мне, что выходной. Да. Да, бл… – взгляд на меня. – Нет, я в порядке. Слушай меня внимательно, повторять не буду. Мне нужно, чтобы ты заблокировала к чертям два контракта. Да, прямо сейчас. Да, с полным откатом.

Она что-то ему отвечает, пока Тигр отвинчивает крышку у перекиси. И только сейчас я замечаю, что на левой лодыжке у меня длинная кровавая рана.

Откуда?

– 345-А и 27-ЕС.

И снова он слушает Лапочку. Одновременно очень осторожно снимаю с меня босоножки. Сначала его пальцы касаются застёжки, сложной, которую даже я застегнула с третьего раза, а потом под мой ах стягивают все эти ниточки с ноги.

– Больно? – мгновенно останавливается Тигр, глядя на меня.

– Н-нет. Просто не ожидала.

Ответ его устраивает, и вскоре обе босоножки отброшены в угол ванной.

– Да, блядь, я знаю, что делаю. Лапочка, не делай мне мозг! Я всё сказал. Отзвонись по исполнении.

И, сбросив вызов, Тигр опирается руками в стол по обе стороны от меня.

– Со мной всё хорошо, – прикусываю губу. – Если тебя это беспокоит. Я просто не умею плавать. Спасибо, что спас.

Но он молчит. Тяжело, мрачно. И я решаюсь.

Глава 26

Тянусь к нему дрожащими пальцами. Невесомо, будто крыльями бабочки касаюсь мужественного подбородка, провожу по скуле.

– Я просто не ожидала, – винюсь шёпотом. – Прости. Я тебя, наверное, опозорила?

Грудь щемит приступом нежности. Потому что он не отстраняется, наоборот, прикрывает глаза. И я смелею, большими пальцами обеих рук веду от переносицы, к основанию тёмных бровей и по ним.

Повторяю ещё раз, легонько массирую точку между бровей. Знаю, что это расслабляет и успокаивает. А именно этого мне хочется сейчас для него.

– Красивая, как ты такая дожила до своих лет? – усмехается, но уже не зло.

Скорее, горько. И эту горечь мне тоже хочется стереть с красиво очерченных губ, но для поцелуя моей смелости не хватает.

– Какая?

Стараясь не отвлекаться, продолжаю своеобразный массаж лица. Радуюсь, когда вижу, как расслабляется лоб и с него исчезают хмурые морщины.

– Добрая.

Он открывает глаза, его взгляд смущает.

– Всепрощающая. Правильная. Уступчивая. Порядочная.

Убрав руки с его лица, пожимаю плечами и перевожу взгляд за его плечо.

– Как-то.

Не будь я такой, Пашка бы не сел мне на шею и, возможно, любил по-настоящему. Не будь я такой, я не встретила бы Тигра.

– Как-то, – вздыхает он.

А потом берёт за лодыжку, ставит мою ногу себе на грудь и выливает на неё почти весь флакон перекиси.

Капли и струи попадают и на его тело, оставляя на загорелой коже светлые следы. Но гораздо волнительнее его рука, удерживающая мою ногу.

И то, что от этого прикосновения мне горячо внутри. Словно я проглотила раскалённый металлический прут и он становится всё жарче, разогревая меня изнутри.

– Сейчас мы пойдём смотреть записи с камер видеонаблюдения, – мрачно произносит Тигр. – Их там, конечно, не окажется, но и хрен с ними.

– Тогда зачем смотреть?

Он отставляет пустой бутылёк с перекисью, и рану начинает жечь.

Где же я так умудрилась?

– Так надо. А после этого мы уедем.

– Как уедем? – вскидываю беспокойный взгляд. – А как же контракт? И Звягинцев? Что скажут они?

– Их дело. Ты не останешься в месте, где не могут гарантировать твою безопасность.

– Нет, подожди!

Кладу ладонь на его плечо. Осознаю и отдёргиваю руку.

– Подожди. Давай… это же не страшно! – нервно сцепляю пальцы.

Почему-то его дела воспринимаются своими. Как будто это моя ответственность.

Плохой признак. Прямое доказательство, что я уже залезла на чужую территорию. Что будет сложно отказаться от внимательного тёмного взгляда.

– Я… меня не покалечили, не убили, ничего не сломали. А если ты уедешь…

Но его палец ложится мне на губы.

– Не убили. Ты рехнулась, красивая? – качает головой. – Насколько надо не уважать себя, чтобы терпеть? А если бы ты долбанулась головой о дно бассейна? Насмерть. Хотя подумаешь, хозяева всего лишь сменили бы воду.

Тигр как-то разочарованно усмехается и хочет отойти, но я хватаю его за руку.

Выражение его лица режет по больному – по воскресшей было гордости и пяти годам с Пашкой.

– Да, я тряпка! – голос дрожит. – Только такая как я могла столько лет терпеть издевательства и неуважение от любимого человека. Да! Я… я никогда не буду такой, как ты. Но это… сам говорил, я здесь чтобы ты мог заключить выгодный контракт. Для выгоды. Так разве эта царапина…

Я с усмешкой поворачиваю ногу раной вверх.

– Разве я стою твоей выгоды? Контрактный миллионов или миллиардов. Связей. Валерии этой, наконец!

Начинаю дрожать. Не знаю почему. Наверное, адреналин шпарит по венам. А в ушах снова звенит.

– Я сделаю всё, чтобы тебе достался этот контракт. Да, дура. И плевать. Потому что это только для тебя. Потому что я тебя…

Вздрагиваю от собственных слов. И слава богу вовремя торможусь.

Глупости. Я не могу так быстро кого-то полюбить. Не после пяти лет на благо Пашкиного эгоизма.

– Останемся. Пожалуйста!

Во рту появляется солоноватый привкус крови. Всё-таки прокусила губу?

– Я постараюсь больше не влипать в неприятности. По крайней мере не провоцировать их. Не отойду от тебя ни на шаг.

С опозданием вспоминаю кошку Валерию.

– Если, конечно, ты не захочешь, чтобы я отошла. Обещаю.

Ванную накрывает мрачная тишина. Из тёплой и уютной атмосфера слишком быстро становится гнетущей. Мурашки ползут по рукам, когда представляю, какой дурой выгляжу со стороны. Да и ладно, половина присутствующих девиц тоже не блещут умом и ничего. Это не мешает им носить дорогие тряпки и кутаться в бриллианты даже у бассейна.

Мне, в общем-то тоже не мешает, если вспомнить, какие бренды были написаны на пакетах. Но это другое. Я действительно оставлю их, когда всё это закончится.

И уже не из-за глупой скромности или гордости. Нет.

Просто видеть напоминание об этих днях и Тигре будет слишком больно. И просто слишком.

– Скажи… что ты всё-таки решил? – робко спрашиваю после нескольких минут гробовой тишины.

Но вместо ответа получаю нечитаемый взгляд, быстро удаляющуюся спину и хлопок двери.

Чёрт! Ну что я снова сделала не так?

Глава 27. Тигр

– Тигр, ты уверен?

В трубке раздаётся неуверенный голос Лапочки.

– Это дочки Звягинцева, мы же рассчитывали на контракт от него.

Рассчитывали. Только перед глазами – огромные испуганные глаза, а на шее – зудящие следы её ногтей.

– В жопу.

Слышу скрип и пытаюсь расслабить челюсти. Только хрен там.

Контракт? Адекватность?

Пусть подавятся.

– Алексей Глебович.

Охрана в комнате для персонала вытягивается по струнке. Знают меня в лицо. Да много кто знает, но это не страхует от таких вот подстав.

– Видео с камер у бассейна за последний час.

Команды отрывистые, резкие.

Да потому что в бешенстве.

Придушил бы тварь прямо там, но слишком много свидетелей.

– Так это…

Поднимаю взгляд от мониторов, двое парней в форме охранников переглядываются.

Та-ак.

– И кто изъял?

Они синхронно отступают на полшага. Дальше просто некуда, стулья.

– Дак это… никто, Алексей Глебович. У нас тут это… косяки.

– Ага, – подхватывает второй. – Глючат камеры, который месяц уже. А сегодня приходил этот…

– Ремонтник, – кивает первый. – Или как там его. Вы не думайте, он всё ещё здесь. Вон, в серверную пошёл.

– Так что сегодня камеры не пишут, только онлайн наблюдение. Записей нет.

Сука.

Наглая, мстительная, самоуверенная сука.

Местами умная, но не теми, которыми надо.

– Ок.

Слово падает между нами, разрезая напряжённую тишину. Парни выдыхают, мышцы расслабляются.

Да. Репутация всё-таки идёт впереди меня.

– Вы это, простите, Алексей Глебович. Но мы правда ничем не можем помочь.

– И хотели бы, да никак.

– Без проблем, мужики, – криво усмехаюсь.

Но уже взявшись за ручку двери, останавливаюсь.

– Я вижу вы адекватные. Если надоест, приходите в “Беркут”, обсудим вашу дальнейшую карьеру. По зарплате не обижу. И остальным сменам скажите. Я, блядь, открыт для обсуждений.

И на этой ноте выхожу из небольшой комнаты метров в двадцать.

Зная, что половина из них уже завтра примчится ко мне, а ещё треть после того, как подумает и оценит перспективы.

Обширнейшие, мать их.

То, что у меня зарплаты высокие по вилке, рынку известно. Но обычные обыватели в курсе, что для них они просто космические. Плюс спортзал, бассейн, разрешение на оружие, работа с психологом, интересная работа без просиживания штанов.

И, конечно, слухи. Огонь вещь, если с ними правильно работать.

И бабы. Женщины. Девушки.

Любая представительница женского пола, которая потечёт от одной только беркутовской формы, тренированного тела и красивых жестов, на которые мои способны все как один.

Как будто, сука, я их по этому принципу отбирал.

Хмыкнув, поднимаюсь к бассейну из цокольного этажа. А после секунды раздумий, беру курс на гостевой домик.

Любая, да не любая.

Стоит только вспомнить Олесю, когда она столкнулась с Ирбисом.

Самодовольная усмешка сама вылезает на губы.

Устояла, красивая. Мало того, едва не послала его дальним лесом, хотя Ирбис у нас впереди планеты всей по количеству оттраханных женщин.

Серьёзно, на эту улыбку ведутся даже бравые мужики после охрелиона лет на государство, не говоря об остальных.

А она не повелась.

Как красивая его назвала?

Насмешником? Балагуром?

Он и есть. Клоун. Но клоун с непростым прошлым даже по нашим меркам. Потому и улыбается, даже когда изнутри рвёт на части.

Мы знаем. Поэтому Ирбису позволены некоторые вольности. И поэтому именно он неофициально считается моим замом в “Беркуте”.

А вот и гостевой дом. Симпатичное здание на два этаже и восемь комнат с полным фаршем.

Не сбавляя шага, вызываю в памяти картинку с расположением гостей. Из журнала, который так неаккуратно был открыт именно на этой странице в комнате охраны.

Учиться пацанам ещё и учиться. Но ничего, захотят – научаться. А нет, так пойдут на вольные хлеба.

В договоре найма прописано. Не все в состоянии выдержать наши тренировки, многие уходят ни с чем, поэтому и работать люди начинают не раньше, чем через полгода.

Жёстких, на износ полгода.

И поэтому “Беркут” – лучшее охранное агентство в стране с неофициальным прайсом на деликатные услуги. На него равняются, ему хотя подражать.

И уничтожить тоже, только хрен им.

Мягко толкнув дверь гостевого дома, окунаюсь в кондиционированную прохладу. Олесину Стеллу поселили на первом этаже в дальнем левом углу. И уехать она не успела, иначе в журнале охраны была бы пометка.

Собственно, я как всегда прав.

Стелла обнаруживается в комнате, лихорадочно сбрасывает вещи в чемодан.

Розовый, бл.

На колёсиках.

– Поговорим?

– Я не при чём! – тут же взвизгивает истеричка. – Это она! Всё она.

Прислоняюсь плечом к косяку и наблюдаю за концертом.

Скучно.

– Кто она?

– Она!

Стелла падает на кровать, вцепляется себе в лицо.

– Я не знала! Ничего не знала. Кто вы, что вы. Она сказала всё будет окей, никто за эту дуру не заступится. Что она так, промежуточная подстилка, шлюха.

Прикрываю дверь, чтобы её вопли не собрали всех гостей.

– И ведь да! Ещё вчера она пела всем о своём Пашке, а сегодня…

Взгляд Стеллы скользит по моей груди, зацепляется за ремень брюк.

Морщусь. От такого внимания придётся отмываться.

– Сегодня вы. Вот как эта дешёвка подцепила такого мужика? Даже на выходные. Это же…

В маленьком мозге идиотки явно не укладывается, как и что.

– Кто она, – повторяю вопрос.

Ответ мне нахрен не нужен, знаю его и так. Но для записи, которую пишет миниатюрный диктофон, полезно.

– Да она! Хозяйская дочь. Валерия. Подошла ко мне и предложила пошутить. Сказала, что никому ничего не будет, что Вершинина здесь чисто в качестве посмешища. Что вы увидите, насколько она жалкая и вернётесь к Лере в постель. И надо-то слегка подтолкнуть. Вот я и…

– Вот ты и дура, – усмехаюсь и выключаю диктофон в кармане. – А по поводу остального самое время посмотреть в зеркало. Помогает.

– А что со мной будет? Как… я ведь ничего такого… просто эту Вершинина…

– Просто у неё охуенная внешность, характер, воля и тело. А у тебя кроме зависти к тем, кто моложе – ни черта. А что будет… в понедельник сократишь её. Не уволишь, а сократишь с выплатами и прочим. Проверю. И больше никогда не подойдёшь к Олесе, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь. Ясно?

И не дожидаясь ответа выхожу из провонявшей страхом и желанием спальни.

Навестить бы Лерку. Чтобы эта дрянь не отмазалась и не успела никуда свинтить. Но сначала в душ.

И лучше в приятной компании.