Текст книги "Чужая. Будешь моей (СИ)"
Автор книги: Нонна Нидар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
Ду.
Ду хаст.
Ду хаст мич.
Как слетаю со стола и одеваюсь я не помню.
Что я наделала? Я же никогда не была такой, как наша секретарша Аня, которая не спала только с ленивым. Остальные мужики – от офисных курьеров до корпоративных клиентов, – уже давно оценили Анечкино гостеприимство и клиентоориентированность. Но это Аня, которая в открытую заявляла, что свободна, любит секс и, вообще, перед окончательным выбором мужика надо провести качественную репрезентативную выборку.
Но я! Я, которая не видела и не знала другого мужчину, кроме Паши? Вот так просто, мимоходом упала в объятия незнакомого мужика? Тем более такого, с которым только и можно, что рассчитывать на секс.
И да, скорее всего, близость с Тигром станет особой и запоминающейся, но я не хочу. Не хочу стать одной из миллиона тех, кого он даже не запомнит! Да и какие отношения, пусть даже на одну ночь, если я всё ещё думаю о Пашке и его измене.
Тем более, когда эта тоскливая муть остаётся осадком на душе и поднимается при каждом удобном случае. Вот как сейчас.
– Ирбис, твою мать, – тем временем рявкает в трубку Тигр. – Какого хрена?
Боже, это зоопарк какой-то!
Пользуясь тем, что Тигр стоит ко мне спиной, быстро собираю рассыпанные по креслу вещи, распихиваю их по карманам.
– Нет, я не заказывал новое оборудование в зал. Вы ещё старое не раздолбали, идиоты.
Бросив взгляд, понимаю, что Тигр полностью одет и выглядит так, будто ничего не было. О нашей вспышке напоминают только сброшенные со стола бумаги, да криво стоящий пресс-папье.
Надо уходить, пока он занят и не видит.
Бежать. Со всех ног.
Внутри всё трясётся, пульс долбит в голову. Кажется, что моё частое, прерывистое дыхание слышно на другом конце больницы. Но когда я, встав на цыпочки, по стеночке добираюсь до двери, Тигр не поворачивается. Бьюсь об заклад, что он забыл обо мне в тот момент, когда ему позвонил незнакомый Ирбис. И слава богу, иначе всё могло закончиться не так хорошо.
Хорошо?
Нервный смешок вырывается из груди уже за дверью. Да что хорошего в моём сегодняшнем дне?
А ведь я с утра радовалась. Как дура. Пока Пашка спал, в полумраке кухни посчитала, что платить по кредитам осталось всего ничего, ещё полгода экономной жизни. А потом свобода, свадьба и только хорошее.
Хорошее!
С кем? С парнем, который плевать хотел на то, что невеста застукала его с другой? С тем, кто засунул язык в рот своей фитоняшке, стоило только сесть в такси?
В то время как меня даже в щёку при людях ни разу не поцеловал. Как же! Неприлично ведь! Да даже дома, стоило мне выйти из душа голой и встать перед телевизором, первые несколько минут он пытался высмотреть картинку между моих ног. И только потом осознавал жирный намёк.
Но толку! В девяти случаях из десяти Пашка хмурился и просил “отойти и не заниматься глупостями”.
“Ты же не шлюха”, – добавлял со вздохом.
И я стыдилась, признавая, что да, не шлюха. И возвращалась в ванную, чтобы быстро, нервно и с оглядкой снять напряжение самой. А потом весь оставшийся день чувствовать себя за это виноватой, грязной и всячески задабривать Пашку. Хотя бы выпечкой.
Я хорошо готовила и старалась угодить ему хоть так.
Но теперь понимаю, что вряд ли он замечал красивые слоёные завитушки, даже когда я совала их ему под нос. Лишь угукал и сжирал всё за пять минут, не отрывая взгляда от стрелялки в ноуте или каких-нибудь “Ошибок строителей” в телевизоре.
А теперь ещё и увольнение.
Какой бы Аня ни была, врать она не будет. Тем более, когда дело касается Стервы Петровны напрямую. Не-ет. А, значит, Стелла действительно нашла, наконец, повод меня уволить.
Или она с самого начала это планировала?
От одной только мысли из глубин души поднимаются обида и злость. Руки идут мелкой дрожью, грудь спирает так, что не могу сделать глубокий вдох.
Надо успокоиться. Уволили? Да и чёрт с вами! Если бы не Пашкин ультиматум убираться из квартиры, я бы в два счёта нашла другую работу. Как будто мало требуется обычных клерков без претензий! В крайнем случае пошли бы логистом, там даже опыта не надо. Я буквально вчера видела вакансии на сайте и даже почти ответила, но…
Вдруг не возьмут? Вдруг не понравлюсь? А как же “Миравен”? Там же все свои, знакомые и родные. Без меня не справятся.
Из груди вырывается злая усмешка. Стоящий рядом мужик в клетчатой рубашке с коротким рукавом подозрительно смотрит и отходит на полшага. И слава богу, а то в душном салоне забитого автобуса и так едва дышится, а от мужика разит потом и дешёвыми сигаретами.
Но если раньше я бы терпела, то сейчас едва сдерживалась от того, чтобы высказаться.
Я и так пять лет молчала. Сначала с Пашкой, который не считал себя обязанным банально убрать за собой посуду со стола. Потом с Аней, Стервой Петровной и остальными, которые – сейчас я понимаю это особенно отчётливо, – использовали меня как девочку на побегушках. Хотя половина “просьб” выходили далеко за рамки моей служебной инструкции.
И ни к чему хорошему меня это молчание не привело.
С другой стороны, теперь у меня нет выбора, как выплывать из этого болота, гнилого со всех сторон.
И я выплыву.
Чего бы это ни стоило!
Но сначала освобожу квартиру, которая никогда не была моей, хотя только я за неё и платила.
С этими мыслями я вываливаюсь на своей остановке. После жаркого салона автобуса рубашка намертво прилипла к спине и рукам.
После фокусов Тигра мне пришлось застегнуть её на одну оставшуюся пуговицу, хотя бы для вида. И укутаться в пиджак, хорошо, он на размер больше.
Несмотря на то что время подходит к четырём дня, солнце всё ещё нещадно печёт. Жарко настолько, что невысокие каблуки пружинят при каждом шаге – асфальт раскалился и проминается даже под моим бараньим весом.
Не самый новый спальный район встречает меня тишиной. Никто не сидит на скамейках, не гуляет с колясками и не обсуждает рассаду у ближайшей скамейки. Каждый прячется в своей бетонной коробке, надеясь выжить до момента, когда солнце скроется за горизонтом и наступит хотя бы пародию на прохладу.
А я иду, чувствуя, как палящие лучи обжигают шею и спину.
Да и ладно, это не самое страшное.
Но лучше бы я молчала. Потому что мысли оказываются материальны, а мир решает преподнести мне ещё один подарок. Последний.
Глава 6
Ничего не предвещает, когда я открываю дверь своим ключом.
Стоит войти в прихожую, небольшую, которая только и вмещает, что скамью с обувью и несколько крючков над ней, как моё тело сдаётся.
Стержень, который держит меня всё это время, расслабляется, размягчается, и с длинным выдохом я оседаю на скамью. Сил нет, даже чтобы скинуть туфли. Поэтому я откидываюсь на стену, но взгляд цепляется за простую ключницу на четыре крючка.
Мы выбирали её вместе, я и Пашка. Первая совместная покупка. Мне хотелось, чтобы эта ключница олицетворяла мир, покой и любовь, которые будут царить в нашем доме.
Дура.
Как будто кусок дерева с вырезанными голубями может чему-то помочь.
Прикрыв глаза, пытаюсь понять, что делать дальше. В голове только одна мысль, и я пересиливаю внутренний протест, чтобы позвонить родителям.
– Мам, привет, – отвечаю тихо, когда она берёт трубку. – Это я.
– Олеся, – официально отзывается мама.
Обычно это царапает по сердцу, но сегодня мне и так было слишком больно. Эта боль не перекрывает ту, первую.
– Мам… – в горле ком. – Можно я вернусь? К вам. Мне… у меня не сложилось.
Нет ничего сложнее, чем признаваться в собственных неудачах. Особенно перед тем, кто эти неудачи обещал.
Внутренности сжимаются от страха, я неосознанно напрягаю мышцы живота, как будто жду удара. Хотя так и есть. Жду. Ведь ни один реальный удар не сравнится с ударом моральным.
И чем дольше мама молчит, тем различимее её ответ.
Она откажет. Не простит. Не захочет идти против отца, у которого обо мне одно мнение.
– Мы не можем тебя принять, – наконец, отвечает мама. – У нас гости, и нет свободных мест.
Гости. У родителей, которые даже путешествующую родню не оставляли и на одну ночь.
– Я поняла. Очень жаль.
Я тщательно контролирую вдохи и выдохи, чтобы она не догадалась, что по моим щекам текут слёзы. Зачем скрываю? По инерции. Привычке, которая день за днём твердит, что никому не интересны мои чувства.
Я думала Пашка другой, но оказалось показалось.
Мама молчит, пока в моей голове устраивают скачки глупые мысли, чтобы ей ещё сказать. А сказать нечего. Ей, видимо, тоже, раз вызов вдруг прерывается.
Сам. Без причины.
Интересно, сколько ещё я вынесу сегодня? Сколько смогу? Наверное, хватит малейшей капли, чтобы прорвать плотину чувств, за которой неизведанный горизонт моих реакций.
Ведь я не знаю, какая я настоящая. Но хочу ли узнать?
Скинув туфли, прохожу в кухню. Когда наливаю воды из графина, стекло бьётся о стекло – так дрожат пальцы. Хотя мне кажется, что я спокойна. В самом деле, что ещё страшного может случиться.
Но оказывается, что может.
В тот момент, когда стакан с глухим стуком возвращается на стол, я различаю звуки. Странные, тревожные. То громкие, то тихие, то хриплые, то визгливые.
Нет. Не мог же Пашка… вот так.
Только легко открывшаяся дверь нашей спальни подтверждает, что очень даже мог. И вполне успешно. По крайней мере, фитоняшке, что скачет на моём парне, отчего прыгает красивая грудь, заходит.
– Тебе что, на гостиницу не хватило? – выдаю со смешком.
А что? Мои границы сегодня раздвинулись настолько, что бывший парень, занимающийся сексом с незнакомой девицей на постельном белье, которое я купила только в прошлом месяце, уже не удивляет. Удивляет, зачем было копить и откладывать на постельное три месяца.
Лучше бы Наполеон поела, честное слово.
– Ты же на работе!
Спасибо, что ему хватает совести вскочить и броситься за трусами.
– То есть после того, как ты меня бросил, я должна была ехать на работу зарабатывать деньги? Может, потом ещё принести их тебе?
– Было бы неплохо, – кривится Пашка, бросая платье своей девице. – В конце концов, я столько времени давал тебе крышу над головой.
Что? Мне? Крышу над головой?
Напряжение, сковывающее меня с того момента, как он бросил, что я чучело, отпускает раз и навсегда. Мышцы расслабляются, пружина, всё это время скручивающаяся в груди, растворяется без следа. Я тихо смеюсь, понимая, что могу вдохнуть полной грудью.
Действительно, могу!
– Какого хрена тебе смешно? – рявкает Пашка.
Но остановится выше моих сил.
Боже! И это я любила столько лет? Недоделанного геймера с пивным пузом и пока ещё небольшими залысинами? Человека, который считал зарплату меньше сотни недостойной своей великой персоны? Но при этом жить за чужой счёт вполне укладывалось в его систему координат.
– Эй! Прекратила сейчас же! Что, твою мать, смешного ты нашла? Что ты страшное чучело и бревно в постели? Бревно, я сказал! – последнее Пашка выкрикивает совсем рядом, брызжа слюной мне в лицо.
Только смех всё ещё булькает внутри. Он готов вернуться от малейшего повода, и разъярённый Пашка вполне реальная причина.
– Сука! – ревёт он, словно раненый зверь.
Интересно только, чего его так накрывает, если бревно и чучело я. А он душка, мечта и трёхминутный секс-гигант.
Фыркнув, не замечаю, что Пашка заносит руку. И всё ещё, по инерции улыбаюсь, когда кулак летит мне в лицо.
Уставший за сегодня мозг до последнего не верит, что он ударит. Не в нашей спальне, окутанной ароматом цитрусовой сладости. Не рядом с кроватью, заправленной светло-серым бельём в полоску. Не на глазах девицы, которой абсолютно плевать на происходящее.
Ей. Но не Пашке.
И всё, что я успеваю – это зажмуриться.
Но секунда, другая, а удара нет.
– Говоришь не били, красивая.
Глава 7
От одного только тембра этого голоса меня бросает в дрожь.
Боже, как я не подумала! Если он каким-то образом узнал всё о моих родителях, что стоило узнать, где я живу. Тем более, этот адрес я всегда указывала, как “проживания”, часто забываю про дом родителей, где я всё ещё прописана.
Если, конечно, отец не выписал меня после того, как разочаровался.
– Сегодня явно твой день, – усмехается Тигр.
Он стоит рядом со мной, боком в проёме двери, потому что полностью в узком проходе нам не поместиться. Так близко к нему. И я чувствую себя особенно мелкой, хотя рядом с Пашкой считала сильно упитанной.
А как иначе, если мой несостоявшийся жених был щуплым, весил от силы килограмм шестьдесят, а ростом ниже меня на сантиметр. Хотя заявлял, что выше на целых пять.
– Потому что меня уволили и бросили? – дрогнувшим голосом.
– Потому что ты встретила меня, – с самоуверенным смешком отзывается Тигр.
И в то же мгновение Пашка падает на колени и воет.
– Ублюдок! Ты мне руку сломал!
– Ещё нет. – Тигр не отрывает от меня взгляда. – Сломать это вот так.
Хруст. Ор.
Пашка с матом валится на пол, носом в протёртый линолеум. Прямо в проплешину, которую сам отказывался менять, хотя я давно предлагала.
– Ты! Ты! Да я тебя…
Но Тигр смотрит только на меня, его совершенно не волнует прижимающий повреждённую руку Пашка. Взгляд Тигра парализует, заставляет замереть, как кролика перед удавом.
Только никакой удав не сравнится с этим хищником. Чего только стоят сильная шея и мощные плечи под натянувшейся белоснежной рубашкой.
Понимаю, что смотрю и вибрирую изнутри, не в силах сдержать страх и волнение перед лицом такой опасности. И пусть умом осознаю, что мне никто не будет ломать руку, но сам вид Тигра подавляет, не говоря о потемневшем, наполненным обещанием взгляда.
– Ещё раз сбежишь – накажу.
В голосе Тигра появляется волнующая хрипотца, от которой мурашки начинают забег от основания шеи и ниже. Сглатываю, отвожу взгляд и сцепляю пальцы, не зная, куда деть руки.
Пашку больше не жаль. Он перешёл все границы, посмел поднять на меня руку, а это не прощается. Всё-таки есть разница между разбрасыванием носков и агрессией. Даже если она такая жалкая, как эта.
– Алексей Глебович, – вдруг раздаётся мелодичный голос.
Я забыла, что у представления был ещё один зритель. Та самая фитоняшка, которая сползла с Пашки только после моего прихода. Красивая – однозначно, но какая-то странная девица. А как ещё назвать ту, кого не смутили ни наши с Пашкой разборки, ни условно супружеская постель.
– Анжелика, – усмехается Тигр.
Перевожу взгляд на его лицо, но теперь всё внимание хищника приковано к фигуристой Анжеле. Больше того, даже мне видно, как он скользит по соблазнительным изгибам. Пока взглядом, но создаётся впечатление, что не будь меня…
– Сука! Я тебя урою! – стонет тем временем Пашка поднимаясь. – Да ты знаешь, кто я такой? Какие у меня св…
Тигр молча, без особого замаха бьёт Пашку по лицу и тот, наконец, затихает на полу.
– Рада видеть вас, Алексей Глебович, – облизывается эта мартовская кошка.
Больше того, она перешагивает через бессознательного Пашку и ведёт ногтем по шее Тигра, пока не цепляет край рубашки.
– Приятно, что и вы меня помните, – мурчит Анжела.
А у меня всё больше округляются глаза.
На неприятное царапающее ощущение в центре груди я не обращаю внимания.
– Ты ошиблась адресом, – Тигр ожесточается, несмотря на то, что на его лице всё ещё усмешка. – Никогда не пользовался услугами эскорта, это по части Ирбиса.
И с брезгливостью отдирает от себя наманикюренную руку.
– А жаль, – улыбается Анжела.
А у меня шок. Эскорт? Пашка?
– Я так понимаю деньги клиенту можно не возвращать.
– Клиент не будет иметь претензий, – хмыкает Тигр и носком ботинка подпинывает бессознательного Пашку.
– Эскорт? – выдыхаю удивлённо. – Откуда у Пашки деньги на эскорт? Он даже пиво покупал на мои.
– И не только пиво, малышка, – с усмешкой отзывается Анжела. – Мужчины любят поболтать, когда знают, что их слушают.
Она вдруг становится гораздо циничнее, и это плохо вяжется с лёгкомысленным сарафаном и общим видом. Чувствуется, что и эту Анжелу жизнь не раз била по темечку.
– Что это значит? – хмурюсь.
– Что ты платила не за квартиру. Всего доброго, Алексей Глебович, – она мгновенно возвращается в амплуа кошки. – Я не перестаю надеяться.
Но Тигр лишь кривится и отходит с проёма, пропуская Анжелу так, чтобы не коснуться.
А в моей голове полный бардак. Не за квартиру? Но как? Я же… Пашка ведь…
Неужели он мне врал? А я, дура, даже не думала сомневаться, когда он сказал, что родители не хотят принимать деньги за аренду из моих рук. Как же, я ведь украла единственного сына. Испортила. Соблазнила.
Но если Анжела права, а в ней я почему-то не сомневаюсь, то выходит…
– Собирайся. Мы уезжаем.
Глава 8
– Да никуда я с вами не поеду! Кто вы, вообще, такой, чтобы…
В следующий момент я захлёбываюсь собственным возмущением, потому что этот дикарь берёт и перебрасывает меня через плечо.
– Да вы с ума сошли! Пустите!
Но ему плевать на мои просьбы.
– У тебя было время, красивая, – хмыкает Тигр и шлёпает меня по заду.
От неожиданности и наглости я затыкаюсь и глупо открываю и закрываю рот весь оставшийся до машины путь.
– Документы, – только и могу выдавить, когда он ставит меня перед своим чёрным монстром на радость всем пенсионеркам. – Там остались мои документы.
Почему-то кажется, что в эту квартиру я уже не вернусь. Ощущение безнадёжности и незащищённости накрывает волнами. В груди сдавливает, я обхватываю руками плечи.
– Одно правило. – Тигр блокирует меня между своими ручищами, которые он упирает в кузов. – Ты со мной не споришь, не огрызаешься и подчиняешься командам.
– Это три правила, – бурчу. – И я не собака, чтобы подчиняться.
При этом мой взгляд направлен вдаль, а голова повёрнута влево. Иначе мы просто соприкоснулись бы носами. И если Тигру на это плевать, то меня потряхивает от его близости. Хуже того, я больше не чувствую ни жары, ни прилипшей к телу рубашки.
Только его аромат. Что-то кедровое, что заставляет задыхаться от невозможности пропитаться этим запахом и, одновременно, переносит в дождливый лес, из которого не хочется выбираться.
Я никогда не любила дождь. А теперь дышу им.
– Ты не собака, красивая, – он с прищуром качает головой. – Ты маленькая беззащитная девочка, которую обидит любой мудак. Один уже был. И будет следующий, но попозже.
– Почему попозже?
Взгляд всё ещё отвожу, но чувствую, как мощное тренированное тело придавливает меня к двери. Резко поворачиваю голову, чтобы сказать хоть что-то, но на мгновение касаюсь его губ своими.
В голове тут же вспыхивает наш тет-а-тет в больнице. Чувствуя, как намокает бельё, стараюсь максимально отодвинуться от наглого хищника, но куда там.
– Потому что ты будешь моей, – хрипло усмехается Тигр мне в ухо.
– Но я не хочу! – отчаянно. – Я не просила…
– Бить морду твоему бывшему? Не просила. Но у тебя нет выбора. Ты. Будешь. Моей. Потому что так хочу я.
От уверенного, привыкшего подчинять тона, мурашки не просто бегут по коже, они задевают что-то внутри меня. И оно начинает вибрировать, настраивая меня на пошлую, слишком откровенную мелодию.
– Но для начала ты притворишься моей невестой. Андестенд?
Все мои реакции ничто по сравнению с его. Пока я пытаюсь придумать достойный и правильный ответ, вдруг оказываюсь свободной. Тигр открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь и сверлит взглядом.
– А если я откажусь? – голос дрожит.
Я ни черта не понимаю. Зачем ему я? Неужели нельзя было нанять ту же Анжелу? О, уверена, она исполнила бы всё, Тигру стоило только намекнуть. Но нет, он требует меня. И подчинения.
Умею ли я подчиняться? Последние пять лет я только этим и занималась. Только больше не хочу. Не после того, как моей гордостью вытерли потёртый линолеум квартиры, за которую не надо было платить.
– Поедешь сзади и в наручниках, – поднимает бровь Тигр.
И не знаю, кто этот мужчина, но его слова не расходятся с делом. Мне хватило нескольких часов, чтобы это понять.
– Вы ужасный, – прикусив губу, я всё-таки устраиваюсь на сидении.
В конце концов, сюда я больше не вернусь, просто не смогу, работы у меня нет, а родители не желают видеть меня не только дома, но и в своей жизни.
– А ты мечтала о принце на белом коне? – хмыкает он.
Засматриваюсь, как легко и уверенно он выруливает из узкого, заставленного машинами двора.
Принц у меня уже был. Я думала, что он принц. Но оказалось, Пашка такой же, как все – ни на что не годный, способный только ныть и требовать мужичонка. Хотя даже до этого звания он явно недотягивает.
И другого такого я действительно не хочу.
Но и Тигра не хочу.
Точнее, хочу, но боюсь. Его грубости, его силы, его наплевательского отношения на всё и всех вокруг. Кто ещё способен заняться сексом в чужом кабинете с открытой дверью? Кто ещё додумается проникнуть в чужую квартиру и избить незнакомого человека? Кто ещё присвоит себе ничем не примечательную девушку без работы, семьи и даже груди третьего размера?
У Тигра явно что-то не так с головой. И я не хочу выяснять, что именно.
– Я не принц, красивая. Я дракон. И чем быстрее ты это поймёшь, тем лучше.
Да, на дракона он похож. Но на Тигра всё-таки больше.
– Зачем я вам?
Сцепив пальцы на коленях, осознаю, что у меня не только документов, у меня даже сменного белья нет. Да и рубашка до сих пор держится на одной пуговице. Чудом, не иначе.
– Зачем я вам?
– Мне нужна невеста на вечер. Ты подвернулась очень кстати. Тем более, Лопатин подтвердил, ты чистая.
– А вы что, всех своих девушек проводите через врача? – огрызаюсь. – Полный чекап перед постелью?
– У меня нет девушек, – усмехается.
Мы тормозим на светофоре, Тигр поворачивается ко мне.
– Только те, кого я трахаю.
От грубости меня бросает в краску. Щёки обдаёт кипятком, который медленно переползает на шею.
– Кто вы такой? – спрашиваю почему-то шёпотом.
– Алексей Глебович Тигров, – вдруг отвечает он. – Владелец охранного агентства “Беркут” и грёбаный спаситель этого города.
