Текст книги "Чужая. Будешь моей (СИ)"

Автор книги: Нонна Нидар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 39

Тревога нарастает, и я надеваю джинсы с футболкой. Спускаюсь на первый этаж, но и там Тигра нет. А где есть?

Ответ мне не нравится. Но с улицы не раздаётся никаких подозрительных звуков.

Замерев в районе кухни, тру лицо ладонями.

Как будто я знаю, как звучат подозрительные звуки. Но не дерутся они же там, в конце-то концов.

И ладно бы были подростками, но оба взрослые мужчины!

Ага. Взрослые, уверенные, наглые и со спец подготовкой.

Вздыхаю, делаю шаг в сторону входной двери, останавливаюсь.

Да. В этом случае лучше бы Тигр со Львом были подростками. Травм меньше.

А, может, ещё успею? Уговорю, успокою.

Или, наоборот, послужу катализатором.

Чёрт.

Два совершенно противоположных чувства разрывают на куски. Пойти или остаться?

В конце концов решаю, что лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. Даже обувь не надеваю, чтобы не дать себе повода сойти с крыльца.

– Олеся.

Подпрыгиваю на месте, но они меня всё ещё не замечают. Дверь открылась бесшумно, я босиком, и оба слишком заняты своими проблемами, чтобы заметить одну маленькую меня в ночной тени.

Ёжусь от холода и предчувствия будущих неприятных открытий, обнимаю себя за плечи.

Лучшим решением сейчас было бы уйти в дом. Закрыть дверь, забыть, как-нибудь уснуть и узнать обо всём утром. Или выдать им своё присутствие.

Я, конечно, не делаю ничего из этого.

– У тебя всё серьёзно?

Тигр неприятно усмехается, мне не надо видеть его лицо, чтобы это понять.

– Какая разница.

Больно. Горько.

Прижав руку к сердцу, пытаюсь унять бешеный стук. Боюсь, что из-за него меня услышат. Отступаю, прислоняясь спиной к шершавой стене.

– Для меня большая.

Для меня тоже!

– Сочувствую.

Всё это… его нежность, аккуратность, чего не ожидаешь от такого хищника. Неужели всё просто так?

Когда Тигр встаёт, я со страхом вжимаюсь в несчастную стену.

– Тигр, отпусти девочку. Она не для тебя. Поиграешься, сломаешь.

Да! Тысячу раз да!

Уже сломал. Уже выкрутил под себя.

– А для кого? Для тебя, что ли?

– Может, и для меня.

Непрошенные мурашки ползут по коже. Они вперёд меня чувствуют опасность.

– Остовин, иди проветрись.

Это тоже было бы лучшим решением. Но кто когда их слушает!

Лев точно нет. Как я. Вместо этого он поднимается и кладёт руку на плечо Тигра.

Опасный жест, угрожающий. Хотя постороннему наблюдателю может показаться, что два приятеля просто разговаривают в ночи.

– Руки убери. – От тона стынет кровь в жилах, ладони противно холодеют. – Или я уработаю тебя прямо здесь. Знаешь, сколько стоит отмыть кровь с натурального мрамора?

– Не дороже жизни.

– Да блядь, Остовин!

Когда сильный толчок приходится Льву в грудь, я судорожно вздыхаю. Громко, выдавая себя с головой. Но оба не обращают на него никакого внимания. А со стороны машины уже торопятся ещё двое крепких беркутовцев в балаклавах и форме.

– Уймись, идиот. У тебя недотрах? Так сними девочку на ночь и успокойся.

– Сам сними, – Лев оправдывает имя, он взбешён не меньше Тигра. – Вспомни, что ты сделал с Машей!

Зажмуриваюсь и перестаю дышать.

Я не хочу знать, что Тигр сделал с неведомой Машей. Но и на её месте оказаться не хочу! Оно явно так себе, если судить по тону Льва.

И реакция Тигра только подтверждает, что всё гораздо хуже, чем кажется.

Я зажимаю рот ладонями и каменею, когда Тигр начинает один за одним наносить страшные удары. Жуткие, сильные. Он мог бы выбивать ими каменную крошку из стены, если бы хотел.

Но все они направлены против Льва Остовина. Беркутовца, которому не повезло встать между Тигром и его целью.

А то что секс со мной у него в приоритете, нет никаких сомнений.

– Эй! Да успокойтесь!

Беркутовцы за руки перехватывают гораздо более разгорячённого чем Тигр Остовина. Заламывают руки, но не до такой степени, чтобы Льву пришлось опуститься на землю.

Яростное молчание накрывает небольшую площадку перед домом Тигра.

Пропущенный удар грозит Льву гематомой на половину лица. Вот только откуда у него кровь из разбитой губы, если Тигр её не трогал. Или что-то я всё-таки пропустила?

И именно этот момент Тигр выбирает, чтобы обернуться.

Скажи что-нибудь! Ну, скажи! Хоть слово. Хоть что-то, чтобы я могла… не знаю. Успокоиться? Вернуться в себя?

Но Тигр молча усмехается, оценивает меня взглядом. Как кобылу на рынке, прикидывая, стою таких жертв или нет. Ведь вряд ли такое выяснение отношений нормально в среде беркутовцев, каждый из которых готов чуть ли не жизнь положить за своего командира.

А, значит, Лев не останется в команде.

– Давай, скажи ей.

Его уже отпустили, и Остовин стоит в двух шагах от Тигра.

Скажи мне. Необязательно про таинственную Машу, хотя любопытство в компании с нежеланием ничего знать рвёт душу на части.

Хватит и простого: “Привет!”. Или что-нибудь про красивую, безоблачную ночь. В крайнем случае нарычи, что я здесь делаю.

Но не стой вот так. Словно все слова Льва – правда.

А Тигр и не стоит. Усмехнувшись своим мыслям, он поднимается на крыльцо, проходит мимо. Топя меня в аромате, который навсегда въелся мне в лёгкие.

Он больше не интересуется Львом, он никак не реагирует на меня. Он знает, что любое его слово станет законом для тех, кто рядом. Как бы сложно им ни было.

– Твоё место в моей постели, – бросает, уже поворачивая ручку двери.

И исчезает в недрах дома.

А я, наконец, понимаю, что буду делать дальше.

Глава 40

Моё место в его постели? Серьёзно?

Горькая усмешка сама наползает на губы.

– Пустите! – зло дёргает плечом Лев.

И беркутовцы, кинув взгляд на дверь, за которой только что скрылся Тигр, отпускают. Отходят назад с поднятыми руками.

– Ты же понимаешь…

– Всё я понимаю, – бросает Остовин. – Свободны.

И парни возвращаются в машину. Мы остаёмся одни.

Честно говоря, после случившейся сцены я думала, что он теперь будет обходить меня за километр. И правильно, в общем-то делать. Но я ошиблась.

– Олесь.

Остовин подходит близко. Настолько, что я чувствую цитрусовый аромат его парфюма. Но он не касается меня. Просто стоит рядом и смотрит своим невозможным взглядом.

Боже, ну за что? В чём я виновата? Почему несколько лет подряд рядом не было никого, кроме Пашки, которого не назвать идеалом. А сейчас из-за меня сталкиваются лбами два таких хищника.

И хуже всего то, что нужен мне только один. Тот, которому не нужна я.

– Прости меня. Ты не должна была это слышать.

Лев извиняется. Мне бы смутиться, почувствовать себя польщённой.

Только совсем не трогает.

– Кто такая Маша?

Остовин кривится.

– И много ты услышала?

– Какая разница. Ответь, пожалуйста.

Но он плотно сжимает губы, в глазах завидное упрямство.

– Если ты, конечно, не врал, и я для тебя действительно что-то значу.

Опустив взгляд, вижу, как на мгновение сжимаются его кулаки.

Не будь Тигра, я бы даже не подумала такое говорить. Знала, что скорее всего это сыграет по больному Остовина, и не смогла бы вот так специально и даже немного цинично.

Но слова сказаны, Тигр охарактеризовал своё ко мне отношение.

Моё место в его постели. И только.

А мне этого мало. Катастрофически.

– Мария Миланова была первой и единственной любовью Тигра, – цедит Лев.

Чувствуется, что пересиливает себя, но я молчу. Но пусть продолжает.

Первой. Единственной.

Слова бьют по сердцу, вымораживают душу.

– Когда мы вернулись на гражданку, она честно его дождалась. Потом появился “Беркут”, а потом Маша переспала с одним из наших прямо в офисе. Тигр… взбесился.

Оставив эмоции на потом, слушаю дальше.

– Через неделю Вовку убили, якобы случайно, а в день похорон Тигр взял её силой последний раз.

Нет. Он не мог.

– Можешь не верить, – Остовин словно читает мои мысли, – но он рассказывал сам.

Какое-то время мы стоим молча.

Шикарная ночь, яркие звёзды – прекрасный момент для признаний или хотя бы зажигающей страсти. Но вместо этого имеем что имеем.

Лев не смакует подробности, не убеждает меня, не требует признать, что Тигр сволочь. И поэтому рассказанная история выглядит в тысячу раз убедительнее, чем могла бы.

Только как убедить мозг, который один за другим ищет оправданию Тигру? Да и Маша эта выглядит не самой невинной девушкой.

Усмехаюсь.

Конечно, выглядит. А Пашка – нежный, любящий и заботливый идеал.

Смешно. Было, если бы не игла в сердце, которая мешает вдохнуть. Отдаётся болью при каждом моём движении.

– Я не идеал, маленькая, – грустно улыбается Остовин.

Несмотря на тёмную ночь, мне видно выражение его лица.

– Но играть с тобой не буду. Всё это, – он кивает на дом Тигра, – не для меня. Эмоциональные качели, холод, жестокость.

Он запускает ладонь в волосы, ерошит.

– Ты мне нравишься, Олеся. И я буду тебя защищать. Уважать твои желания, беречь, смешить. Любить.

– Почему?

Встречаюсь с ним взглядом.

– Почему я? Или ты намекаешь на любовь с первого взгляда? Ты ведь такой же хищник, как Тигр. Вы…

Покачав головой, собираюсь уйти. Делаю вид, что собираюсь.

Лев останавливает за запястье. В нём не чувствуется такой властности как в Тигре. Надёжность – да. Но ведь чем больше женщину мы любим…

– Я не знаю, почему ты. Только то, что открыв эту чёртову дверь сдох и воскрес от одного твоего испуганного взгляда, – выдыхает Лев.

А я…

Твоё место в моей постели.

Постель – это слишком много и в то же время так мало. Практически ничего в сравнении с тем, на что надеется бедное влюблённое сердце.

Но влюблённое не в Льва.

Забавно. Впервые в жизни чувствую, что достаточно одного слова, и завтра моя жизнь превратится во что-то прекрасное и близкое к идеальному. Но хочу-то я сложное, выворачивающее душу и рядом с тем, кому это ни разу не сдалось.

По крайней мере по-настоящему и надолго.

– Я не могу ничего ответить.

Выскользнув из его объятий, бросаю взгляд на тёмный второй этаж. Сомневаюсь, что Тигр лёг спать, не убедившись, что я осознала его слова про место. Но и торопить меня он не спешит.

– Это больше, чем нет, – криво улыбается Остовин.

Это ничего. Но говорить об этом я не буду. Не тогда, когда мне нужна его помощь.

– Но у меня будет просьба. Ведь ты единственный, кто сможет меня спасти.

Глава 41

Он не задаёт глупых вопросов, на которые я сама не знаю ответа. Просто смотрит и ждёт.

– Я… – нервно облизываю губы. – Мне нужно сбежать. Скрыться, чтобы… чтобы Валерия меня не нашла.

Только Лев не дурак, он понимает больше, чем я хочу сказать. И то, что сбежать мне надо не столько от ревнивой кошки, сколько от самоуверенного хищника.

– Я вернусь в дом. На пару часов. Дождусь, пока Тигр уснёт, и выйду.

Да хватит уже мяться! Решила, значит, решила.

– И буду благодарна, если ты подбросишь меня до какой-нибудь глухой деревни. А дальше я сама.

Как? Чёрт его знает.

Но я уверена, что чем дальше окажусь от Тигра, тем легче будет избавиться от этой влюблённости. Или хотя бы не подогревать её постоянным присутствием рядом с ним.

– Хорошо, – ровно отвечает Лев.

А потом разворачивается и уходит к машине беркутовцев.

Хорошо? Так просто?

Но выбора у меня всё равно нет. Никто, кроме Льва не согласится мне помочь. Никто, кроме него с этим не справится.

Мне приходится спекулировать на его чувствах, как бы ни мучила совесть! И не думать о том, как отреагирует Тигр на такое предательство изнутри.

Надеюсь, что этого я не узнаю, а фантазии к делу не пришьёшь. Тем более, если у меня получится, уже завтра я окажусь очень далеко отсюда.

Поёжившись, возвращаюсь в дом. После влажной ночной прохлады воздух в четырёх стенах кажется спёртым.

Мне душно, и я совсем не уверена, что это не от нервов. Хотя последние дни у меня всё от нервов.

По проторенной дорожке прохожу в кухню, чтобы налить себе стакан воды. Пальцы касаются ребристого стеклянного бока, на стакане будто вырезаны геометрические узоры.

Залпом выпиваю сразу половину. Закашливаюсь на последних глотках и ладонью вытираю воду с губ.

Волнение накрывает постепенно, впрыскивает в кровь адреналин. С каждой минутой сердце начинает биться всё быстрее, а ладони холодеют под аккомпанемент из дрожащих пальцев.

Идея, которая ещё пятнадцать минут назад казалась гениальной теперь отдаёт полной дуростью.

Сбежать от Тигра? Серьёзно?

Остаться в его постели? Так просто?

Противоречивые мысли дёргают то в одну, то в другую сторону.

Понимая, что надо отвлечься, пока я не рванула к Остовину прямо сейчас, достаю с полки квадратный бокал, а дальше по инерции. Два кубика льда, немного виски.

И со своей ношей на подгибающихся ногах поднимаюсь на второй этаж. Знаю, что Тигр меня ждёт. Вопрос только для чего именно.

Дверь его спальни открыта, постель так и осталась смята после того, как я из неё ушла.

Тигр стоит спиной ко мне. Ноги широко расставлены, руки заложены за спину. Мне не видно его лица, но откуда-то точно знаю, что он хмурится. И точно знает, что я стою как дура перед его дверью.

Чёрт. Главное, себя не выдать. Но как это сделать, когда каждый нерв напряжён до дрожи?

Повести себя так, как он ожидает? А откуда это узнать?

Ступор затягивается. И, выдохнув, я всё-таки делаю последний решительный шаг, переступая порог спальни.

Окна закрыты, с улицы не доносится ни звука. Слышны только мои босоногие шаги по холодному дереву на полу.

Страшно.

Тигру достаточно просто посмотреть на моё лицо, и он всё поймёт. От осознания, что могу навредить Остовину потряхивает. Но он действительно мой единственный шанс скрыться.

Поэтому до крови прикусив губы, я вплотную подхожу к Тигру. Так, что при вдохе грудью касаюсь его спины. Зависаю на несколько секунд, когда взгляд натыкается на вид из окна на тёмный, угрожающий лес.

Кажется, начинаю понимать, почему Тигр живёт именно здесь. Он сам как этот лес – холодный и беспощадный.

Чувствуя горячую каплю, слизываю выступившую из раны кровь. И протягиваю ему бокал прямо так, из-за спины.

Меня колотит от всего сразу. От самой мысли сбежать. От страха, что не смогу. От нежелания это делать.

Поэтому когда сильная ладонь ложится поверх моих пальцев сильно вздрагиваю.

– Маша была шлюхой, – вдруг хмыкает Тигр, – и навсегда отвратила меня от секса за деньги.

Поэтому он так отнёсся тогда к Анжеле?

– Это не моё дело.

Не моё. Только голос дрожит.

Выдернув пальцы из его хватки, едва не опрокидывая бокал, отхожу на безопасные три шага.

Только может ли быть безопасно в его присутствии?

– Скажешь, что неинтересно?

Не скажу.

Но Тигр поворачивает голову, а я боюсь, что он развернётся полностью. Поэтому отвечаю гораздо поспешнее, чем надо.

– Интересно. Если ты хочешь рассказать.

– Что успел растрепать Лев?

– Что она ждала тебя, а потом изменила прямо в офисе.

Чтобы продолжить, приходится сглотнуть комок в горле.

– А потом её любовник умер, а ты… ты переспал с ней на его похоронах.

Казалось, я должна верить в то, что говорю. Слова сказаны, а Лев не стал бы врать. Но я никак не могла представить Тигра, который имеет плачущую девушку где-нибудь в ванной, пока за стенкой раздаются сожаления.

– Маша изменяла и до этого. Всё время, пока я глотал пыль и уворачивался от пуль, она спала с курьером, почтальоном и консультантом из ближайшего магазина бытовой техники. Не просто так, за, скажем так, услуги.

Тигр усмехается, а потом делает большой глоток. Мышцы спины напряжены под тканью футболки, и больше всего мне хочется подойти, обнять и прижаться щекой.

Вместо этого отступаю ещё на шаг.

– Один привозил ей бесплатную пиццу, другой чинил технику по мелочи, третий… до сих пор в душе не знаю, на какой хрен ей сдался почтальон.

Смешок.

– И это полный пиздец, учитывая, что деньги у неё были. Я переводил достаточно, чтобы жить, не работая.

Надо что-то сказать, но меня парализует от таких откровений. Если поначалу тонкий намёк Льва о том, что Тигр приложил руку к смерти неизвестного Вовы, напугал до дрожи, то сейчас я понимала – при такой правде любовников у Маши было на три вагона. И вряд ли Тигр ходил и убивал каждого.

– Я сочувствую.

Потому что правда.

– Сочувствуешь?

Он поворачивается.

– Лучше порадуйся. Я, например, ликовал, когда обнаружил, что мой друг имеет её раком в соседнем от моего кабинете. В день, когда собирался делать Маше предложение.

Пока я пытаюсь представить всю сцену и чувства Тигра, он с громким стуком ставит бокал на подоконник.

– Это ужасно, – шепчу, не глядя на него.

Просто боюсь, что в моём взгляде слишком много жалости. И куда она меня заведёт – непонятно.

– Да как сказать.

Тигр вдруг подходит вплотную. Не касается, но смотрит так, что я задыхаюсь от переполняющих эмоций. Они слишком разные и слишком сильные, чтобы можно было остаться равнодушной.

– Вот ты, красивая, трахнулась бы за пиццу?

– Что? Нет! Конечно, нет, – вскидываю взгляд.

И встречаюсь со злым весельем в его глазах.

Никакой горечи или страданий. которые я себе навыдумывала. Похоже, эту историю он рассказывает исключительно для меня. Но зачем?

– Я тебе верю. Ты настоящая.

Он поднимает руку, тыльной стороной ладони нежно проводит по моей щеке.

Зажмуриваюсь.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – шепчу.

И замираю, когда чувствую его дыхание на своих губах. Обжигающее, с горьким ароматом алкоголя.

– Я бы тоже хотел это знать, – отвечает он тоже шёпотом. – А, заодно, на какой хрен потащил тебя в больницу. А потом потащился к тебе. И привёз тебя сюда, а теперь дохну от одной мысли, что Лерка может тебе навредить.

Широкая ладонь зарывается мне в волосы, заставляет поднять голову. А я зажмуриваюсь ещё сильнее. Как в детстве, когда если ты не видишь страха, то его нет.

– И зачем я это тебе рассказываю? – И вдруг продолжает рыком: – Отвечай!

– Н-не знаю!

Я едва не плачу от эмоциональных качелей, на которых раз за разом катаюсь благодаря ему. и открываю глаза только когда слышу смешок.

– Наверное, потому что твоё место в моей постели, – откровенно издевается Тигр.

А я шумно дышу и прикладываю руку к сердцу, когда он меня отпускает. После такого мне нужна опора, хоть какая-нибудь. Поэтому я приваливаюсь спиной к стене.

– И если тебе интересно, Вовку я не убивал. – Тигр останавливается в дверях. – Пришлось бы перестрелять полгорода тех, с кем Маша трахалась. И на его похоронах меня даже не ночевало.

– Но откуда тогда…

– А ты подумай, красивая. Ты же ещё и умная. Дам подсказку, у Остовина особо трепетные отношения с женщинами. А некоторые из них умеют очень красиво плакать.

– Но он сказал, что ты сам рассказывал, – теряюсь я.

Но Тигр бросает на меня последний взгляд и без дальнейших объяснений выходит из спальни.

Глава 42

Что было дальше в моей памяти откладывается смутно.

Тигр не заставил меня остаться у него. Он просто ушёл. Его не оказалось в доме, хотя я проверила даже то помещение, куда беркутовцы привезли Пашку.

Пусто.

Почему?

Увы, мотивы Тигра понимает только Тигр. Поэтому я подождала ещё пару часов, бесцельно побродила по заднему двору, заварила чай в заварнике, который нашла на кухне.

А потом взяла паспорт и ушла в одних джинсах и футболке.

Это было сложно. Это было больно.

Я дико хотела остаться.

Рука дрогнула, когда закрывала за собой дверь.

Но, прикрыв глаза, я честно призналась себе, что у нас нет будущего. Такого как я хочу точно нет.

Тигр поиграется и бросит, а я не уверена, что после этого смогу собрать себя из разбитых осколков.

И дело не в Маше, страшных историях и сплетнях.

Во мне. И в том, что Тигр уже забрался мне в сердце и отвоевал там огромный кусок. Не спрашивая, без объявления войны. И мне предстояло с этим как-то справляться.

И начать стоило максимально далеко от него.

В последний раз оглянувшись, я под прикрытием ночи подошла к машине, в которой приехали беркутовцы. Сейчас Лев сидел в ней один.

Он ничего не спросил, я не стала ничего рассказывать. Мы просто выехали из посёлка, а потом я потеряла направление.

Куда он меня вёз? Да хоть в Тайгу, лишь бы так не болело сердце.

Один раз Лев остановился на заправке, принёс мне острый хот-дог с длинной тонкой сосиской. А спустя час мы въехали в соседнюю с нашей область.

– У тебя есть деньги?

– Да.

Собственно, на этом и закончился наш разговор.

Мне было жаль Остовина, но, одновременно, я понимала, что мы сделаем друг другу только хуже. Он этого не заслужил.

Поэтому, когда машина остановилась у обычной серой пятиэтажки, я спокойно вышла и забрала у Льва листок с написанным на нём адресом. Мне потребовались несколько мгновений, чтобы соотнести дом с тем, что было написано. А спустя минуту я, не оглядываясь, заходила в обшарпанный, но чистый подъезд.

Хозяйка квартиры оказалась приятной, бойкой пенсионеркой без возраста. Она показала мне приятную однушку, сказала, что за первый месяц оплачено, предупредила, чтобы без домашних животных и бойко скрылась вдали.

Это было утром.

Сейчас за окном сумерки, а я так и сижу на тёмном синем диване с ворсистой обивкой. Пальцы поглаживают ткань, то и дело натыкаются на прожжённый кем-то след.

А взгляд никак не оторвётся от воображаемой точки на противоположной стене.

Вот что я исполнила? Зачем?

Хотела избавиться от Тигра в своих мыслях? Так чем дальше я уезжала, тем больше о нём думала. Вот и последние несколько часов я жила в собственном подсознании вспоминая, раскладывая на мельчайшие детали эти два дня с ним вместе.

Подумать только, всего два дня!

Я не думала, что такое бывает. Никогда не мечтала, чтобы это произошло со мной. Но прошло достаточно времени, чтобы назвать вещи своими именами.

Я не просто влюбилась, я полюбила самого невозможного, самого неподходящего мужчину из всех.

Идеального хищника.

Опасного. Сильного.

И настолько чужого, что от одной мысли сердце заходится прединфарктным ритмом.

Выдохнув, откидываюсь на спинку дивана, откидываю голову. Пытаюсь расслабить затёкшие мышцы. Но боль от иголочек, пронзающих онемевшие руки и ноги, на удивление приводит в чувство.

Если я не могу выкинуть Тигра из головы, пусть будет. Я научусь с этим жить. Как-нибудь.

А пока надо как-то снять деньги со счёта. И сделать это так, чтобы Тигр не смог отследить.

Смешно, конечно.

Но я всё-таки попробую.

И для начала пишу доверенность на своё имя от Пашки, благо помню данные его паспорта чуть ли не наизусть. Так же, как и пароли от почты и банкинга, всё равно у него никогда не было на них денег.

Сначала хочу перевести часть денег на его счёт и снять оттуда, но большого смысла в этом нет. Поэтому деньги я всё-так перевожу, а потом нахожу по карте ближайшую контору, которая выдаёт быстрые кредиты и спустя пару часов на Пашке висит долг в пятьдесят тысяч рублей.

И та же сумма лежит на его счету, чтобы всё по-честному.

После выдачи денег я выхожу на улицу и вдыхаю прохладу летнего вечера. Кажется, что даже длинная игла в сердце совсем немного, но отпускает.

На волне хорошего настроения подумываю, не попробовать ли устроиться на работу. Да хотя бы консультантом или продавцом в ближайших магазинчиках. Если найти достаточно мелкий, а в идеале тот, что работает по серой схеме, не придётся даже светить паспортом.

Но нет. Лучше завтра, на свежую голову.

А пока я возвращаюсь в свою тихую квартирку, не разбирая дивана ложусь и засыпаю, едва голова касается подлокотника.