Текст книги "Пепел и лёд (СИ)"

Автор книги: Нинель Мягкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

-11-

Дан

Кто бы знал, каких трудов ему стоило убедить Анду явиться на бал. Пришлось даже зайти за ней в общежитие – а то она отказывалась выходить, передумав в последний момент. Только пригрозив международным скандалом и тем, что расскажет обо всем ее отцу, он смог довезти ее до дворца.

Ее отец был ни много ни мало, двоюродным братом правителя Царства Полыхающей Листвы, и как истинный политик, тут же уцепился бы за выгодный династический брак. Северное море омывало эльфийский полуостров практически со всех сторон, и тесные отношения с русалами должны были порядком облегчить морякам и рыбакам жизнь.

Бедняжка Анденелла надеялась отвратить от себя влюблённого по уши русала, но чем больше она язвила, тем больше убеждала его не отступать.

Дан только хмыкал про себя. Надо было вместо презрительного игнорирования изучать обычаи и культуру других рас. Среди русалов царил жесткий матриархат, и Дану было очень любопытно, как принцесса Дагни стерпела подобное оскорбление – быть представленной второй, после брата. Сделала, наверное, скидку на дикие человеческие обычаи.

Вот уж кто хороший дипломат.

Своим сопротивлением Анда только подтверждала правильность выбора принца. Сильная, неуступчивая женщина, способная за себя постоять – именно такой должна быть принцесса морского народа. И эльфийка все эти качества демонстрировала прекрасно.

После обеда, который Дан еле высидел, как на иголках – сказывалось неуютное соседство неуемной магички – гостей пригласили в Тронный зал, где уже играл что-то медленное и тягучее оркестр. Король, как ему положено, открыл бал в обнимку с Лексой. Оказалось, она пластичная, грациозная, и танцует куда лучше некоторых знакомых эльфиек. Дан аж засмотрелся.

Агнар тут же воспользовался случаем и пригласил Анденеллу. Отказываться от первого, королевского, танца правилами приличия категорически воспрещается, так что пришлось ей соглашаться. Довольный русал увлёк эльфийку на середину зала, периодически забываясь и притискивая ее чуть ближе, чем диктовал танец. Анда краснела, бледнела, и пару раз наступила ему на ноги, но принц не сдавался.

Данатриэль уже битый час не сводил глаз с Лексы. Та удивительно миролюбиво для своего характера, который он успел неплохо изучить, общалась с русалами и королем. Похоже, при желании она вполне могла быть и любезной, и воспитанной.

Просто с ним почему-то у нее этого желания не возникало.

– Красивые татуировки, не правда ли? – раздался вкрадчивый голос за его плечом. Дан обернулся. Девушка, которую представили как ее высочество Дагни, сестру Агнара, стояла у той же колонны, подпирая ее плечом. Облегающее серебристое платье переливалось зеленовато-синими разводами, напоминая морскую воду. Гладкую кожу головы украшал ободок сложного плетения с вкраплением крупных жемчужин, на лице красовались белые отметки королевского рода и личных заслуг принцессы. Дан не настолько хорошо знал руны русалов, чтобы понимать их метки, но исходя из принципа – чем больше узоров, тем выше уровень, Дагни была на высоте.

– Да, у вас очень красивые татуировки. – вежливо согласился эльф.

– Нет, я про нее. – Дагни недвусмысленно кивнула в сторону Лексы, которая как раз осталась с королем и министром иностранных дел, внимательно их слушая и поочередно кивая обоим. Дану почему-то не по душе пришлась такая ее покорность. Если бы она всем язвила и хамила, было бы проще, а так, получается, есть люди, к которым она прислушивается и которых уважает.

Тем обиднее было оказаться не в их числе.

– Интересно, где она откопала мастера. Таких давно уже не делают. – продолжала Дагни, приняв неопределенный хмык Дана за поощрение.

Вот теперь эльф и правда заинтересовался.

– Насколько давно? – уточнил он.

– Несколько сотен лет, как минимум. Разноцветные узоры перестали широко употребляться лет пятьсот назад, некоторые фанаты продолжали их делать на чистом энтузиазме. Но в таких количествах я их никогда не видела. Это ж сколько боли нужно вытерпеть в процессе, а потом как оно чешется, пока заживает... Бррр. – Дагни застарелым нервным движением почесала шею, где красовалась особенно плотная вязь татуировок.

– Интересно, что именно они означают. – ненавязчиво подтолкнул Данатриэль собеседницу в нужную ему сторону разговора.

– А вы разве не в курсе? А, я забыла, люди не разбираются в наших узорах.

Указывать ей на то, что он в общем-то не человек, Дан счёл неуместным. Он ждал ответа.

И дождался.

– Все, связанное с сушей, в нашем образном языке означает смерть. Цветы на руках этой милой девушки – количество загубленных ею душ. Только сомневаюсь, что она осознает, что именно на себе нарисовала. Вы, люди, сами иногда не понимаете, что копируете. Вот видела я у одного моряка...

Дан уже не слышал, что именно видела принцесса-русалка. Загубленные души. Не понимает, что на ней? Как бы не так. Прекрасно она все понимает.

Он провёл ночь с матёрой убийцей. Он целовал и ласкал узоры, которые она нанесла на своё тело, чтобы помнить жертв. Сколько же их было? Дан попытался подсчитать, и его замутило. Получалось явно больше тысячи. Может, и не одна тысяча.

Его мир разваливался на куски.

Пробормотав нечто, похожее на извинение, Дан отлепился от колонны, пошатнувшись, и огляделся в поисках Лексы, которая уже успела куда-то подеваться.

Им надо срочно поговорить. И в этот раз он задаст все интересующие его вопросы.

А она ответит.

И плевать он хотел на Руперта и его указания.

Лекса будто сквозь землю провалилась. Дан обыскал все ниши парадного зала, все еще не веря, что магичке хватит наглости пуститься разгуливать по дворцу, как у себя дома.

– Вы что-то потеряли? – вкрадчиво поинтересовался знакомый голос у него над ухом. Он от неожиданности едва не подпрыгнул.

– Не совсем, Ваше Величество. – Дан повернулся лицом к высококровному собеседнику и склонился в уважительном приветствии. Хоть они и сидели рядом за ужином, приватная беседа – это совершенно другой уровень общения.

– Я рассчитывал пообщаться с вашей придворной магичкой, Лексой. – продолжил эльф после ответного кивка монарха. – У нас... есть один вопрос, требующий срочного обсуждения. По поводу учебного плана. – добавил он зачем-то для солидности.

И покраснел.

Врать Данатриэль не умел категорически.

Монарх понимающе хмыкнул, отчего у эльфа заполыхали даже уши.

– Она ушла сразу после Бергмана. Вроде собиралась с ним еще что-то обсудить. Поищите в том направлении, на втором этаже. – Джеральд неопределенно махнул рукой в сторону восточного крыла.

Это сейчас оно стало восточным, облепленное пристройками и укреплениями, наросшими за века. Когда-то именно это крыло и было – дворцом. Там располагались личные покои короля, его семьи и редких приближенных вроде Лексы или личного секретаря, которые обладали преимущественным доступом к его Величеству.

Данатриэль склонился в благодарность за подсказку, пробормотал нечто неопределенно-прощальное и отправился в указанном направлении. Сначала неуверенно, потом, когда гневных окриков и воплей «Стража!» на его вторжение не последовало, перешёл на быстрый шаг.

Переходы дворца были удивительно тихи и пустынны по сравнению с шумным и ярким бальным залом. Эльфу даже слегка заложило уши. Даже спросить, не видел ли кто Лексу, было не у кого. Служанки и лакеи, толпами передвигавшиеся обычно по дворцу, сегодня куда-то разом подевались.

Дану показалось, что в конце коридора что-то блеснуло. Как бисерные нити на платье Лексы. Не раздумывая, он бросился в ту сторону.

Женский визг был слышен, наверное, даже за дворцовой стеной. Эльф притормозил. Источник крика был рядом, буквально за стеной. Привыкший не оставлять испуганных и страдающих без внимания, готовый к битве Данатриэль пинком распахнул ближайшую дверь.

Битва уже случилась, причём без его участия.

Судя по богатому убранству и короне над балдахином кровати, спальня принадлежала ни много ни мало самому монарху.

На полу, пачкая бежевый ковёр алой кровью, все еще сочившейся из страшной раны на шее, лежал лицом вниз лакей. То, что это прислуга, было понятно по желто-алой ливрее. Именно такие были сегодня на прислуживавших за столом людях.

Еще один выпотрошенный труп живописно разлёгся прямо на королевской кровати. Запрокинутое лицо не было видно от дверей, на горле зияла рваная рана, похоже, нанесенная зубами. Живот был вспорот, и кишки багровыми узлами вывалились на вышитое покрывало.

Горничная, очевидно, зашедшая провести уборку спальни, прижала ладони к щекам в ужасе и верещала без остановки. Ее не остановило даже появление аудитории – Дана она просто не заметила.

– А ну цыц. – девушка, как ни странно, послушалась, тяжело дыша и не отрывая взгляда от жуткой картины. В наступившей тишине четко раздавался спокойный голос Лексы.

– Ты выйдешь отсюда, и скажешь всем любопытствующим, что увидела мышь. Поэтому орала.

– Мышь... Мышь... – бормотала служанка побелевшими губами, деревянной походкой покидая королевские покои. Лекса хладнокровно закрыла за ней дверь, и заперла на щеколду для надежности.

– Говорила я ему, не снимай с покоев охрану, тем более на время бала. Нет, Лекса, что может случиться, когда вокруг столько народу! – передразнила она короля вполголоса, обходя комнату по кругу и оценивая открывающуюся кровавую сцену с разных ракурсов. Будто картину собиралась писать.

Дан в каком-то онемении беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах начать разговор. Обстановка как-то не располагала. Спрашивать, сколько человек она убила, в присутствии трупа казалось ему неэтичным, что ли.

Лекса подошла поближе к трупу на кровати, полностью проигнорировав тело слуги на полу. Склонилась над лицом, зачем-то обнюхала волосы.

– Жаль, не успела. – пробормотала она. – Это Бергман, я как раз хотела с ним пообщаться. И вот. Хорошо его разложили.

Лекса со знанием дела оценила живописно разбросанные кишки. Дан наконец решил высказать собственные подозрения, и начал с самых свежих.

– Мне вот интересно, где ты сама была в момент...раскладки тела.

– Мы уже на ты? – выразительно приподняла одну бровь магичка, и нагло расхохоталась ему в лицо. – Ой не могу, ты меня в убийстве что ли подозреваешь?

Эльф нервно дернул щекой. На убийцу Лекса походила мало, но хладнокровие, с которым она разглядывала тела, говорило о многом. В том числе о том, что они далеко не первые, ею увиденные.

– Я мимо проходила, искала его вот. – она указала подбородком на тело на кровати. – Могу задать тебе тот же вопрос – ты оказался здесь удивительно вовремя.

Дан аж задохнулся от наглости магички.

– Я вообще-то целитель. Убивать – против моей натуры. – процедил он сквозь зубы, чувствуя в себе несвойственное целителю разрушительное желание кое-кого придушить. – Крики услышал, думал помочь.

– Ага, беленький, пушистый, спешит на помощь. – с пониманием покивала Лекса. – Ну, раз так хочешь, помогай. Держи меня, если что. – Дан не успел даже уточнить, каким должно быть это что-то, в случае которого надо будет ее держать.

Лекса сняла атласные туфли на длиннющем каблуке, и уселась, скрестив ноги, прямо посреди длинноворсового ковра, мастерски миновав все пятна крови и выбрав единственное сухое место. Прикрыла глаза и скользнула в транс. Дану было знакомо это состояние – целители тоже часто медитировали, когда пациент нуждался в особо сложном лечении. Но кого она собралась лечить в комнате, полной трупов?

Какое-то время все было тихо. Магичка дышала через раз, находясь в том подвешенном между явью и сном состоянии, когда тело переходит на рефлексы, а душа путешествует по перекресткам нитей мира. Дан сидел рядом, растерянно разглядывая Лексу от нечего делать. То, что она запросто доверила ему свою жизнь, сбивало с толку. Ну не бывает таких наивных маньяков-убийц.

Он бы ей, например, ни за что не доверился. Дан ее и не знает толком. Ну, провели одну ночь вместе, и полгода в одной Академии преподают. Это еще ни о чем не говорит.

Но уверенность Лексы в нем, в том, что он не подведёт и поможет, странным образом согревала.

Ровное сияние ее ауры внезапно пошло рябью.

Лексу выгнуло и затрясло, как в лихорадке. Ноги расплелись из замысловатой позиции, в которой она сидела, и задергались в судорогах, измазывая босые ступни в лужах крови.

– Твою ж. – выругался Дан, присаживаясь на колени за ее спиной и фиксируя ее одной рукой за плечи, другой попытался удержать Лексе голову, чтобы она не ударилась об пол. За что тут же получил макушкой в нос. – Это и есть твоё «если что»? Что ты там нашла, на свою задницу?

Эльф был сам от себя немного в ужасе. Он никогда в жизни столько не ругался, сколько за эти короткие месяцы в компании Лексы. И не попадал во столько стрессовых ситуаций, одна за другой. Но сейчас, как ни странно, его вовсе не волновало, что в его руках потенциальная массовая убийца.

Она была женщиной, которой плохо. И он собирался ей помочь.

Обрывать транс целителя опасно. Душа может затеряться в сплетениях энергии, если ее не вернуть в тело до того, как разбудить. Поэтому Дан прикрыл глаза, концентрируясь на удивительно белой для такого жутковатого существа энергии, и последовал за ней по едва видимому контуру нити.

Лекса уже возвращалась, ей чуть-чуть не хватало сил для последнего рывка и возвращения в тело. Дан мимоходом удивился – магичка, чуть не снесшая к лешим весь город только недавно, была слаба энергетически, как новорожденный. Кто-то, или что-то, за эти минуты успело выпить ее подчистую.

Эльф подцепил энергию Лексы и с усилием впихнул ее обратно в тело. Вернулся в себя, потряс магичку, чтобы привести в чувство.

Ее глаза были пусты и страшны своей неподвижностью.

– Лекса! – встряхнул он ее снова. Она закашлялась, с хрипом втягивая в себя воздух.

– Он вернулся. – едва слышно пробормотала магичка.

– Кто вернулся? – Дан снова потряс ее за плечи, потом поддержал Лексу за коротко стриженый затылок, пытаясь прочесть хоть что-то на ее лице. – Что ты видела?

– Он вернулся. – выдохнула она снова, проваливаясь в обморок. На этот раз обычный, от магического истощения.

-12-

Лекса

Пробуждение было непривычным.

Во-первых, голову не ломило, и не было ощущения, будто на ней потоптался табун диких мустангов.

Во-вторых, спала Лекса сравнительно одетая. То есть в белье и какой-то безразмерной хламиде. Такого белого натурального ужаса в ее гардеробе отродясь не водилось. Тем более спать она предпочитала в природном виде. Обнаженной.

В-третьих, в спальне странно пахло. И вообще, это была не ее спальня!

Невесомые тюлевые занавески раздувались под легкими порывами ветра. В комнате не было холодно, несмотря на то, что балконная дверь была распахнута настежь. Очевидно, там стояло какое-то барьерное плетение, не пропускавшее наружу тепло.

Лекса приподняла голову. Напротив кровати расположился зеркальный шкаф, в нем отражалась невыспавшаяся магичка в белой хламиде, с вороньим гнездом на голове вместо волос.

Могло быть и хуже.

Она провела рукой по волосам, призывая магию, и почти не удивилась, когда торчащие во все стороны колтуны остались, где были.

– Ты вчера вычерпала свой резерв подчистую. Твой противник настолько силен? – слева, от дверей, донёсся голос Данатриэля.

– Не помню. – с силой растирая лицо в ладонях, пробормотала Лекса. Часть вчерашнего вечера, после бала и ужасных морских деликатесов, никак не желала восстанавливаться в памяти.

– Ты сказала, что он вернулся. Кто он? – попытался подстегнуть воспоминания Дан. Лекса отрицательно покачала головой.

– Понятия не имею. Была бы магия, я бы попыталась отмедитировать обратно.

– Хватит с тебя медитаций.

Дан решительно переступил порог комнаты, и у Лексы отвисла челюсть.

Эльф в переднике, с подносом в руках, больше походил в ее представлении о мире на галлюцинацию воспалённого сознания, чем на реальность. В руках эльфа дымились фарфоровые чашка и миска с цветочным узором, отдельно в крохотной вазочке прилагался цветок азалии. На закуску?

От крепкого духа качественного кофе у Лексы на мгновение закружилась голова. Она поняла, что этот эльф вполне может претендовать на звание мужчины ее мечты.

Дан пристроил поднос на тумбочку, и поинтересовался:

– Кофе или бульон?

– Кофе! – не задумываясь, выпалила Лекса.

– Я так и думал. Хотя полезнее в твоём состоянии был бы бульон. – с интонацией заботливой нянюшки покачал головой эльф, протягивая ей чашку.

Лекса с наслаждением отхлебнула чёрную густую жидкость, чувствуя, как к ней возвращается способность соображать.

– И давно я без сознания?

– Со вчерашнего вечера. Сейчас раннее утро, можешь считать, что просто хорошо выспалась. – темные круги под глазами Дана говорили о том, что он эту ночь не спал вообще. Лекса задумалась, пытаясь оживить в памяти хоть что-то. Тщетно. Вот она сидит на ковре – а дальше пустота.

– Я что-то еще говорила в процессе? – решила она уточнить свидетельские показания.

– Нет, только что некто он – вернулся. До того тебя ломало в судорогах, а после ты потеряла сознание.

Лекса поморщилась. Тоже мне, кисейная барышня, и с какой стати ее в обморок потянуло?

– У тебя полное магическое истощение, линии еле теплятся. – эльф включил режим целителя. – Тебе нужен покой, и хоть недельку магией не пользоваться вообще.

– Ага. – покивала Лекса, пребывая глубоко в собственных мыслях.

– Может, бульон все-таки съешь? – Дан не терял надежды наставить ее на путь истинный. – Тебе надо силы восстанавливать.

– У меня есть идея получше. – промурлыкала Лекса, притягивая к себе эльфа за воротник. Тот дернулся раз, другой, но ткань оказалась на диво прочной и качественной, а хватка магички железной.

А когда его губ коснулось сначала вкусно пахнущее ванилью и кофе дыхание, а затем игривый язык Лексы, он и вовсе передумал сопротивляться.

Энергия Дана оказалась чистой и прохладной, как лесной ручей. Магичка пила его губы, не в силах оторваться ни на мгновение. Выпутаться из одеяла и оседлать Дана было делом пары секунд.

Она прижалась теснее, сжимая его бёдра своими и все глубже увлекая его в бесконечный поцелуй. Голова кружилась уже у обоих – у Лексы от прилива сил, у Данатриэля – от их упадка.

Несмотря на то, что он прекрасно понимал, что с ним происходит, он даже не пытался вырваться. Магичка, убившая неизвестно сколько народу – он с ней на эту тему так и не поговорил – осушала его магический резерв, а он мог только стискивать ее плотную, круглую попку и мечтать, чтобы резерва хватило на подольше.

Лекса остановилась сама, понимая, что уже на грани. Им хватало в постели одного полутрупа, которым только недавно была она сама. Доводить Дана до такого же состояния она не собиралась.

Глядя сверху вниз на растерянного, взъерошенного эльфа, она неожиданно расхохоталась.

И исчезла в воронке телепорта.

– Это не магичка. Натуральная ведьма. – пробормотал эльф, проверяя магический запас. Ясное дело, практически пуст. Спасибо, не подчистую выпила.

Первым делом Лекса отправилась в собственные покои во дворце.

– Ну, и что это было? – Нетерпеливо вопросил Джерри, как только она материализовалась посреди комнаты. Монарх устроился за ее будуарным столиком, разложил поверх косметики документы, и вообще явно успел обжиться.

– Что именно? – невозмутимо ответила Лекса, распахнув дверцы шкафа и отгородившись таким образом от обнаглевшего короля. С повседневной одеждой в шкафу было негусто, не для того он здесь стоял. Подумав, магичка выудила из недр чёрное платье попроще. Пока сойдёт. Стянула белую хламиду через голову, которая при ближайшем рассмотрении оказалась эльфийской рубашкой. Классической, с вышивкой-оберегом в тон, немнущаяся-непачкающаяся редкость. Лекса запихала ее поглубже в шкаф – мало ли, пригодится. Вещь ценная, но не ходить же в ней по дворцу.

– Ну вся эта романтическая сцена, достойная занесения в историю. Ты, без сознания, на руках у рычащего эльфа. Представь, он даже не дал моим врачам тебя осмотреть!

– Собственник какой. – мурлыкнула Лекса. Заботливость Дана была приятна, даже льстила. Еще бы он не подозревал ее в массовых убийствах особой жестокости, вообще цены бы ему не было.

– Так что с тобой случилось? – Джерри даже отложил документы.

– Я попыталась проследить мага по его энергетическим следам, и слишком глубоко ушла в транс. Он меня вычислил. Но могу сказать точно – это один и тот же маг. И он прогрессирует. – переждав возгласы изумления и негодования, Лекса продолжила. – Сначала он просто мутил нечисть вокруг столицы. Отдельных, даже непроизвольных выплесков негативной магии достаточно, чтобы вокруг селений забегали умертвия. Потом навь. Он отрабатывал контроль. Я осматривала тело того селянина, который вызвал навь. На нем что-то было, оно самоуничтожилось вместе с нитями контроля. Скорее всего, проводящий амулет. На лакее тоже было нечто похожее. Кто-то управлял людьми на расстоянии, заставил слугу сначала убить Бергмана , потом себя. Жаль, я не успела с ним поговорить раньше.

– С кем? – Джерри окончательно потерял нить разговора.

– С Бергманом, конечно же. Он обмолвился на балу, что был знаком с убитым на рынке Тилбергом. Вот мне и стало интересно – откуда министр иностранных дел мог знать рыночного торговца, пусть и директора?

Джерри нахмурился.

– Я спрошу начальника службы безопасности. – пообещал он. – Флинн зануда, как ты говоришь, но дело своё знает. Он, кстати, рвёт и мечет, не может понять, как контролируемый извне слуга вообще оказался во дворце. Их же всегда, еще на входе во дворец, проверяют на магическое воздействие. Лакей был не из постоянных, пришёл по рекомендации на время праздников.

– Кто рекомендовал? – встрепенулась Лекса.

– Неважно, Флинн уже проверил. Исключительно преданный короне, граф в двенадцатом колене. Никаких умыслов и домыслов, не замечен, не числится. И вообще во время пира был за городом. – развеял Джерри ее надежды.

Магичка призадумалась, потом встрепенулась снова.

– Есть у меня одна мысль. Пошли к тебе в спальню.

Джерри слегка покраснел.

– С чего вдруг? Я, конечно, предлагал, и неоднократно, но чтобы так вот, неожиданно...

Лекса расхохоталась, глядя на смущенного монарха.

– Да не в том смысле. Твоя спальня в старой части дворца. Пошли, покажу кое-что. Спорим, ты сам не знал?

До королевской спальни, ставшей местом преступления, добирались ножками. Лекса берегла не восстановившийся до конца резерв, а король вообще предпочитал обходиться без телепортов. Его после них страшно мутило.

Ничто не напоминало о недавно произошедшей трагедии. Ковёр сменили, пол под ним отполировали, кровать поставили новую, еще краше прежней. С балдахином.

Только вот ночевать король пока что предпочитал в соседних покоях, раньше принадлежавших его матери, а вскоре долженствующих перейти к его будущей супруге.

Ничего, что все в рюшах и розовое. Зато не убивали там никого.

Насколько он знает.

Лекса уверенно подошла к стене справа от входной двери, небрежным пассом передвинула притертый к ней шкаф. Простучала ее, похмыкала, соткала небольшой шар и вжала его в стену на уровне глаз, в только ей известной точке.

Каменная кладка, недавно отремонтированная и покрытая свежими обоями, захрустела, посыпалась штукатурка, и неровный квадрат метровой толщины медленно, будто нехотя отъехал в сторону, открывая темный, затянутый паутиной провал в стене.

– Жаль. А ведь такая была хорошая мысль. – протянула разочарованно Лекса.

Король хватал воздух ртом, не в силах вымолвить ни слова.

Наконец, его прорвало.

– Ты хочешь сказать, что все эти годы ко мне в спальню вёл потайной ход, ко мне мог влезть незамеченным кто угодно, и ты молчала?!

Лекса взяла с полки увесистый канделябр, подошла поближе, брезгливо, издалека, свечами оборвала часть паутины и заглянула в темный коридор.

– Говорю же, мимо. Никто им не пользовался уже очень-очень давно. Вон, паутины сколько. Этому ходу больше тысячи лет. У меня в комнате был такой же, только я его замуровала сразу, как въехала. Не люблю незваных гостей. – невозмутимо ответила она. – Все, кто в курсе его существования, давно мертвы. Ну, кроме меня. И того, кого я посчитала на одну сумасшедшую секунду живым.

Лекса невесело хохотнула.

– Представляешь, эльф утверждает, что перед тем, как упасть в обморок, я сказала, что он вернулся.

Джерри побелел и едва слышно просипел:

– Кто – он?

– Он самый. – кивнула Лекса. – Но это натуральный бред. Энергия, которую я проследила, явно женская. Сейчас, когда мой резерв более-менее восстановлен, память потихоньку возвращается. Плетения были явно женские.

Воспоминания возвращались урывками, разрозненными фрагментами. Вот она сидит в спальне, посреди луж крови, и тянется за обрывком знакомой темно-синей нити. Хвост заклинания ускользает, чем неимоверно бесит Лексу. Она не привыкла, чтобы кто-то был сильнее или способнее ее самой. Рывок – и ниточка бьется, как живая, в ее мысленном кулаке, беспрекословно ведёт к хозяину. Или хозяйке. Плетение тонкое, изящное. Очень похоже, что они зря ищут мужчину. Тогда во всех этих убийствах должен быть смысл – женщины никогда не убивают без разбора кого попало.

– Надо копать глубже. Между всеми этими убийствами должна быть связь. – решительно постановила Лекса.

Магичка умолчала об одном – когда ей оставалось всего ничего, чтобы проследить нити прямо к убийце, на ее пути встало нечто. Бесплотный силуэт, сотканный из силы и ужаса.

От фигуры из воспоминаний веяло такой пустотой и холодом, что даже сейчас Лексу передернуло.

Злобная зверушка, как оказывается, ее подсознание. Подсовывает ей давно почивших врагов, чтобы запугать посильнее.

Перебьется.