Текст книги "Пепел и лёд (СИ)"
Автор книги: Нинель Мягкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Эльфы дружно скривились, но послушно разошлись.
Занятие проходило в тишине. Время от времени раздавалось раздражённое бубнение – это у кого-то не получалось. Или тишину разрезал восторженный вопль. Все понятно, свершилось.
Пухлая девушка, стоявшая в паре с одним из вампиров, неуверенно подняла руку.
– А я не только свечение, я еще и линии внутри человека вижу. Это что?
Лекса нервно дернула ртом.
– Поздравляю, ты будущий целитель. Можешь соответственно выбирать факультативы.
На задних рядах загудели. Мало кому, кроме стихийников, так везло – сразу понять своё направление.
Разделение на специализации шло только на втором курсе. Весь первый курс изучали азы магии – в основном теорию. На втором распределяли – в основном, согласно успеваемости. Ну и личные предпочтения, конечно же, учитывали.
Главный вопрос дня они, хотя бы, решили.
Головная боль у Лексы прошла.
-7-
Веста
Новости в Академии распространялись быстрее, чем со скоростью света. Неудивительно, что к вечеру того злополучного дня соседка не только была в курсе, где сидела за обедом Веста, но и почти всей биографии эльфийской компании – настоящей и додуманной.
Фаринель и Рандиэль были признаны женским коллективом душками и лапочками, потому что общительные и веселые. Ланивиэль считался букой и хамом, потому что осадил саму Аринну. Парни всех троих презирали, считая женоподобными дохляками. То, как дохляки на факультативе разбросали десяток мавок, не вспотев, ими как-то игнорировалось. Нет плеч в косую сажень, значит дохляки. Чего уж тут.
Эльфийские девы тоже были популярной темой для разговора как у женской, так и у мужской половины академии.
Девочки обсуждали их прически и фигуры, бешено завидуя, разучивая выпрямляющие заклинания и садясь дружно на диеты.
Мальчики похвалялись друг перед другом, как на них посмотрели, или позволили за обедом передать соль. Но поскольку одна из дев была обещана морскому принцу, а вторая оказалась телепатом, смельчаков, готовых перейти к активным действиям, пока не находилось.
Соседка тогда засыпала ее вопросами. Все видели, как она обедала с эльфами, и Марго желала знать все в интимных подробностях. Как пахнет эльфийка, носит ли макияж Ланивиэль или его брови такие темные от природы, что они едят, чем увлекаются и куда ходят после учебы.
Ответить ей Веста затруднилась, после чего и сама попала в категорию бук и жадин. Приберегает, мол, информацию для себя, и не делится с подругой. После чего Марго надулась и перестала с ней разговаривать.
Веста только плечами пожала. Сдружиться с соседкой она сильно не успела, и да и не жаждала. Учитывая, сколько им задавали ежедневно, активно общаться с кем-то не оставалось ни сил, ни желания.
Синдром отличницы заставлял Весту штудировать не только заданное, но и на всякий случай на пару глав вперёд, так что хранитель академической библиотеки частенько заставал ее носом в книжке от переутомления.
Хорошо, хоть по бытовухе писать ничего не надо было. Но научиться переключаться на магическое зрение оказалось не так уж просто. Лекса битый час объясняла, как именно исподтишка и расфокусированность нужно смотреть в сторону чар и людей, чтобы разглядеть ауры и плетения.
У девушек получаться начало быстрее. Наверное, умение строить глазки помогло. Но преподавательница все равно была недовольна, и наказала к следующей неделе освоить умение в совершенстве.
Поэтому Веста набрала с собой, почитать на ночь, литературы и по магическому зрению, и по теории целительства. Надо хорошенько подготовиться к следующей неделе. Можно уже определяться с факультативами, так зачем время терять.
Прижимая к себе увесистую стопку фолиантов и поправляя вечно съезжающую лямку рюкзака плечом, Веста завернула за угол и замерла. Первой мыслью было отойти задним ходом обратно и переждать.
Коридор, ведущий от библиотеки к центральной лестнице, был практически всегда пуст. Редкие студенты проявляли столько рвения, сколько Веста, и задерживались в царстве книг до темноты. Скоро должны были прозвонить отбой, и если она опоздает, в общежитие придётся попадать через заведующую. Учитывая ее склочный характер, будить почтенную даму не хотелось бы.
Но и влезать в чужую разборку тоже.
Пять девушек в форме – синие юбки до щиколотки, белые воротнички рубашек виднеются из-под синих жакетов – значит, первокурсницы, им положен синий цвет.
Они полукругом стояли возле еще одной студентки. Веста сначала подумала, что той плохо, и они пытаются помочь. Девушку шатало из стороны в сторону, потом, будто вконец обессилев, она припала на одно колено.
Маленького роста, тощая, с густо-синими синяками под глазами и слишком бледным, нездорово-землистым цветом лица, обрамлённого коротким, растрепавшимся каре темных волос, она была похожа на взъерошенного воронёнка. Чуть крупноватый нос дополнял сходство с птицей.
Если бы не болезненная бледность и испуг в глазах, ее можно было бы назвать симпатичной, но никак не красавицей. Чем она могла не угодить Аринне? Веста сразу узнала ту по хитро скрученной дульке из блондинистых волос. Первая красавица Академии почему-то никогда не изменяла этой прическе.
Веста втихаря злорадно считала, что это от недостатка волос. Ни на что приличное не хватает, приходится обходиться шишечкой.
Аринна и стоявшая рядом с ней девушка синхронно вытянули руки, сплетая что-то невидимое. Веста пожалела, что не успела как следует отработать магическое зрение – хоть бы знала, что они применяют.
Хрупкая фигурка вздрогнула, когда по ней прошлась волна проклятья. Судорожно подергивая руками от пронизывающей силы, побледнев еще больше, девчушка обессилено упала на истертую ковровую дорожку.
Закусив губу, Веста сложила стопочкой записи за угол, чтобы не снесло отдачей, придавила рюкзаком, и расправив плечи, двинулась к группе студенток.
– Вы знаете, что применение магии во вред студенту карается заключением до пяти лет, в зависимости от тяжести нанесённых повреждений, и бессрочным отстранением от обучения? – блеснула она познаниями, только что почерпнутыми для реферата по истории магии.
Увлечённо пинавшие упавшую – по простому, ногами, – девушки обернулись.
Рядом с Аринной, как и ождидалось, обнаружились Лисбет и Аннет. Еще две девушки, были Весте незнакомы лично, но она их видела, и не раз, в столовой. Тоже первокурсницы, с параллельного потока.
– Шла бы ты, куда шла. Заучка. – Как страшное оскорбление, выплюнула Аринна.
Веста расставила ноги пошире, как учил ее старший брат. Главное, не упасть. Особенно, если всем скопом навалятся. Они дохлые аристократки, а у неё кровь с молоком, как это ласково мама называет.
– А ну, отошли от неё. – тихо, но уверенно сказала Веста, делая шаг вперёд. К ее большому удивлению, Аринна и правда отступила, открывая доступ к слабо шевелящейся темноволосой девушке.
Поглядывая опасливо по сторонам – не подставят ли подножку втихаря, или толкнут еще ненароком – но сохраняя при этом вид сильный и независимый, Веста просочилась к пострадавшей девушке. Опустилась рядом на колени, не выпуская из виду подозрительно довольную собой Аринну.
Когда и как она успела переключиться на магическое зрение, Веста сама не поняла. Только что она пыталась пристроить голову пострадавшей на своих коленях, чтобы осмотреть повреждения – похоже, губа разбита, и синяк будет на скуле – а в следующее мгновение она видит, как девицы сплетают между собой узоры, создавая какую-то неприятно выглядящую сеть.
И она летит прямо Весте в голову.
Последней сознательной мыслью ее было – защитить девчонку.
Весте показалось, что ее вывернули наизнанку, как промокшую варежку. И еще и выжали.
Когда голова перестала кружиться и перед глазами плыть, она осмотрелась и засомневалась.
– Это что, я? – неверяще пробормотала Веста, оглядывая картину побоища. Девиц раскидало по всему коридору. Больше всего досталось зачинщице. Аринну приложило головой о мраморный подоконник, на котором теперь виднелись следы крови. Сама она безжизненной сломанной куклой распласталась на каменном полу.
Аннет с ужасом в глазах вжалась в стену, баюкая сломанную руку. Остальные девушки покряхтывали и шевелились, подавая признаки жизни. Веста повернулась к встрепанной жертве.
Глаза спасённой влажно поблескивали. Плакать собирается, подумала Веста, и приобняла ее за плечи. Руки обдало холодом даже сквозь плотную ткань плаща. Ее, похоже, еще и проморозили вдобавок.
– Да ты замёрзла вся! Пойдём, в холле общежития всегда камин горит. Отогреешься – Придерживая под руки, Веста помогла бедняжке встать.
Лежащая у стены Аринна застонала, приподнимая голову. Веста испытала смешанные чувства – и облегчение, что с ними все в порядке, и досаду, что нужно поторапливаться. Скоро все девицы придут в себя, а сил на новый выброс у неё не осталось.
Пошатываясь и держась друг за друга, девушки заковыляли в сторону общежития.
Здание было современной постройки, с окнами во всю стену, лестницей в застекленном футляре снаружи, чтобы не занимать место внутри помещения, и плоской крышей-асотеей, на которой летом и просто в хорошую погоду можно было погулять, посидеть в шезлонге и полюбоваться потрясающим видом на город и море.
В помещении девушка отогрелась, пришла в себя и наконец, спокойнее огляделась по сторонам. Не найдя обидчиц, выдохнула с явным облегчением. Закуталась в один из пледов, лежавших по всему общежитию как раз на такой случай.
Заведующая общежитием увлекалась квилтингом. Простеганые ею разноцветные одеяла она со всей щедротой души раздавала желающим, нежелающим, и просто раскладывала где могла.
– За что тебя так? – сочувственно поинтересовалась Веста, наливая ей чай из собственных запасов.
В общем зале общежития было довольно уютно, и в такой час немноголюдно. Девушки предпочитали разбредаться по комнатам с подружками, чтобы поболтать, перемерить друг у друга гардероб или чем там положено заниматься девушкам.
Веста любила сидеть в пустом зале по вечерам. Она представляла, что это ее собственная просторная гостиная. Зажигала всего пару ламп, для уюта, забиралась с ногами в кресло и читала что-нибудь. Иногда даже засыпала прямо там, не дойдя до комнаты. Одну стену практически целиком занимал камин, который разжигали и контролировали магически. Тепло он давал по необходимости, скорее создавая антураж, чем действительно обогревая зал. Сейчас Веста прибавила тепла, придвинув кресло с девушкой-птенчиком поближе. Жалкая, замерзшая, стискивающая чашку с дымящимся чаем так судорожно, будто боится, что отберут последнее, она взывала к подсознательным материнским инстинктам – защитить и помочь.
– Сама не знаю. – хлюпнув носом, призналась девушка. – Я Каро, кстати. И спасибо, что помогла.
– Я Веста. Рада познакомиться. – она немного нервно хихикнула, представив, как их политесы выглядят со стороны.
Каро тоже слабо улыбнулась. Веста уже увереннее осмотрела ее магическим зрением, и кроме нескольких небольших помятостей непорядка в линиях не обнаружила. Она и сама не понимала, как именно ориентируется в хитросплетении энергий человеческого тела. Просто видела, что все на месте, и как надо.
Взбешённая Аринна ворвалась в гостиную, когда девушки уже допили чай, заварили себе новую порцию, Каро принесла из своей комнаты домашнее варенье, а Веста сравнительно свежую, вчерашнюю, выпечку из отцовской пекарни. Пахла она все равно одуряюще, ванилью и сдобой, а как известно, нет лучшего лекарства от всех тревог, чем сладкое на ночь.
– Ты! Считай, твоя спокойная жизнь окончена. Нет, просто – жизнь окончена! – наставив указательный палец на Весту, патетически провозгласила она. – Я этого так не оставлю! Ты сломала Аннет руку, наставила нам всем синяков, а у меня из-за тебя теперь шрам будет!
И она отвела в сторону волосы на шее, демонстрируя аккуратно залепленный пластырем участок затылка.
У Весты отлегло от сердца. В глубине души она немного переживала, все ли нормально с Аринной и остальными. Видя, как та скачет и находит в себе силы угрожать и ругаться, и услышав, что остальные отделались вообще синяками – сломанная рука так вообще пустяки, лекарское крыло ее вправит, залубкует и через неделю будет как новенькая – она окончательно уверилась, что все обошлось.
Веста встала, сознательно загораживая собой снова съежившуюся от ужаса Каро.
– Это твоя жизнь окончена, если посмеешь мне угрожать. Не я, а ты угрожала сокурснице, собрала организованную банду и третировала ее, морально и физически. За подобное поведение, согласно уставу Академии, положено моментальное отчисление, без права восстановления. И блокировка всего магического потенциала. Вернёшься к маме и папе недоучившейся куклой без магии. – припечатала она. Известно, что нет ничего страшнее для аристократки, чем гнев родителей. Вот и Аринна не стала исключением. Побелев от сдерживаемого гнева и страха одновременно – похоже, устав Академии она даже не открывала – красотка отступила, оставив после себя ядреный дух смеси нашатыря и какого-то тяжелого цветочного парфюма.
Веста упала в кресло, как марионетка, у которой перерезали ниточки.
Встретилась взглядом с изумленной и восхищённой Каро. И наконец выдохнула.
-8-
Лекса
Выпотрошенный труп обнаружили ранним утром первые торговцы, пришедшие на рынок разложить свой товар.
То, что раньше было средних лет мужчиной с залысинами, в неброской, но дорогой одежде, было живописно разбросано по базарной площади. Кишки поблескивающей лентой свисали с фонарного столба, голова дерзко подмигивала перекривившимся в судороге глазом с деревянного прилавка, за которым Молли Брауншвейг обычно торговала колбасой.
Собственно, на ее вопль и прибежали первые, уставшие после ночного дежурства и бдевшие из последних сил полицейские. Обозрели происходящее, помянули добрым словом чью-то мать, и еще несколько родственников и животных за компанию.
Трое остались охранять периметр от все прибавляющейся толпы горожан, один побежал за подкреплением.
Среда – день рынка. Это знали все в Алмире, как и то, что рыночные цены весьма выгодно отличались от магазинных и бакалейных. Поэтому на центральной базарной площади сегодня ожидался практически весь город.
С трудом сдерживающим любопытствующий народ полицейским заранее было не по себе.
Начальство и подкрепление явилось в рекордные сроки. Площадь оцепили живым щитом, свидетелей – первых продавцов, обнаруживших этот ужас – пригласили на допрос в ближайший трактир, заставив хозяина, сонно потирающего глаза, открыть его в столь неурочный утренний час.
Люди, напирающие на цепь полицейских в извечной жажде увидеть и узнать побольше, активно переговаривались. Происшествие с каждой минутой обрастало новыми леденящими кровь подробностями. Убитых было уже не один, а минимум трое, внутренностями оказался усыпан весь рынок, а виноваты во всем, естественно, оказались вампиры.
Ну а кто еще может быть виноват, когда дело касается крови и внутренностей?
Неизвестно, кто первым высказал эту светлую мысль, то ли ретивый полицейский слишком громко озвучил рабочую версию, то ли экзальтированная, начитавшаяся модных романов дамочка предположила вслух. Но мысль нашла отклик в сердце горожан, и толпа забурлила все ожесточённее.
– Не вампиры это. – усталый, но громкий женский голос заставил стражей порядка оглядеться. К ним сквозь давку пробиралась невысокая, закутанная в плащ фигура.
– А тебе почем знать? Может ты сама вампир, с чего кровопийц защищаешь? – не менее громко ответил кто-то похрабрее из толпы. И окружающие согласно загомонили. Толпа надавила на цепь полицейских, грозя прорвать кордон.
Лекса поднырнула под сцепленные руки охраны, показав значок королевской секретной службы. Запрыгнула на ближайший прилавок, сбросила капюшон и обвела толпу суровым взглядом, добавив чуток силы. Люди отступили на полшага, испугавшись нечеловеческих глаз.
– Вампиры кровь не пьют, темный вы народ. Шли бы вы по домам, а то мне вот твоё лицо, например, очень кажется подозрительным. И твоё тоже. Не забрать ли мне несколько человек на допрос к королевским дознавателям? – очень громко и задумчиво протянула Лекса.
Толпа сбавила давление, на полицейских, а через несколько минут рассосалась вовсе. Попасть к королю в темницы не хотелось никому.
Ну и что, что там уже лет сто никого не держали и уж точно не пытали. Слухи ходили разные, и проверять их не хотелось.
– Вы правда думаете, что не вампиры это? Крови-то на месте преступления нет, будто выпил всю кто. – неуверенно прошептал молодой, нового набора полицейский спрыгнувшей с импровизированной трибуны Лексе.
– Крови нет, потому что ее сцедили. А вампиры человеческую кровь не пьют. У них в кулинарии животной крови много используется, потому что в ней железа и прочих витаминов много, которых им в нормальной еде из-за климата не хватает. И чему вас всех в школе учат... – Лекса мимоходом потрепала парня по вихрастой голове, для чего ей пришлось привстать на цыпочки. Юный полицейский просиял от фамильярности – будет чем сослуживцам похвастаться.
Лекса среди служащих полиции была некоей страшилкой и легендой одновременно. Всезнающая и вездесущая, она появлялась в самое неподходящее время, встревала в расследования и всегда, как ни раздражало это начальство, в итоге оказывалась права.
Небрежно кивнув покрасневшему от негодования начальнику городской полиции, она присела в уголке трактира и, закинув по обыкновению ноги на стол, внимательно прислушалась к допросу почтенной дамы Брауншвейг.
– Нет, ничего подозрительного. – как раз отвечала она на вопрос, не видела ли она чего странного по дороге на рынок этим утром. – Прохожие были только, двое. Потертые какие-то, нездешние наверное. Или не выспались. Да и понятное дело – рань-то какая.
– Какие прохожие? – оживился следователь. – Вы их тут раньше видели? Может, знакомые убитого?
– Нет, наш директор с таким отребьем дружбу не водил. Говорю же, пришлые какие-то.
– Кто этот труп, говорите? – встрепенулась с виду задремавшая Лекса.
– Так говорю же, директор рынка. Господин Тилберг. Редчайшей души человек был, мир его праху. Мы к нему завсегда обращались, если с местом какие проблемы, или ругался кто, он всегда помогал, всех мирил. Все его уважали. Не представляю, кто мог бы... – Дама приложила порядком потрёпанный жизнью платочек к глазам и промокнула их, размазывая вконец поплывшую косметику.
Лекса нахмурилась. Список подозреваемых с выяснением личности погибшего не уменьшился, а разом вырос минимум на порядок. Тут одной семьей не ограничишься. Мало ли кого он успел по работе обидеть – место не то выдал, спор не в его пользу решил. Пусть ребята из полиции дальше копают, им за это зарплату выдают.
Она попробует своими методами.
Магичка потянулась, покрутила носками, разгоняя кровь в затёкших ногах.
Тяжелое это дело, расследование вести.
Скрипнула дверь, выпуская ее обратно на улицу.
Лекса прищурилась на успевшее подняться над крышами солнце. Хорошо, что у неё сегодня занятий нет. Опоздала бы, Маркос по головке бы не погладил. Плевать она хотела на его выволочки, но в таком настроении был риск не сдержаться и закидать его чем-нибудь неприятным.
Разбирайся потом с королем, почему его лучшего мага покалечила.
Она заново прошлась по площади, отведённой под рынок. Три улицы сходились в этом месте, образуя просторное пересечение, украшенное мозаичной плиткой вместо простой брусчатки. На стенах близлежащих домов красовались рисунки, сделанные не очень законопослушными подростками. Некоторые, кстати, были выполнены вполне профессионально. Лекса даже засмотрелась.
Окна почти всех зданий, выходящие на площадь, либо отсутствовали изначально, либо были замурованы. Вдыхать миазмы несвежих овощей и мяса, и слушать гвалт торговцев местные жители не желали, решив вопрос радикально.
Свидетелей, похоже, не будет.
Лекса прикрыла глаза, переходя на магическое зрение.
Ну, вот и следы. Точнее, два. Это уже не умертвия, и даже не навь, которая жрет все, что ни попадя. Основательные такие зомби, свеженькие, раз торговка колбасой вони протухшей плоти не почувствовала.
Быстрым шагом магичка проследовала за извилистыми линиями чужой энергии. Зомби особо от людей не прятались, шли себе переулками, стараясь не попадаться на маршруты полицейским. На границе с пригородом след стал чётче, свежее. Лекса прибавила ходу.
Энергетический отпечаток таял в предлеске.
Магичка выпустила сканирующее заклинание. Ну вот, как и думала. Два свеженьких трупа, даже не закопаны толком. Неглубокая яма, сами себе наверняка вырыли, и листиками сверху присыпано. С ближайшего дерева нападали за те два часа, что прошло с момента убийства.
Дальше нити не шли. Проследить мага не удалось и в этот раз.
Это начинало раздражать.
Злоумышленник был умён, и сумел подчистить за собой хвост.
Снова.
В том, что эта энергетика ей уже встречалась, Лекса не сомневалась.
Тот же след, те же характерные сплетения она уже видела.
На поднятой в селении нави.
Неизвестный некромант наглел на глазах.
Он уже хозяйничает в столице, а Лекса даже примерно не представляет, кто это, и где его искать. Сплюнув на землю от полноты чувств, магичка телепортировалась обратно, на место преступления.
Народ яростно напирал на ворота. Привратник Академии, сухонький старичок, привыкший не пущать и стращать подвыпивших первокурсников, струхнул, но мужественно поста не покинул.
– Вы куда? Не велено! Не пущу. – неуверенно заявил он в приоткрытое окошко калитки. В едва образовавшуюся щель полетели помидоры, а затем и камни.
– Выдайте нам вампиров! Они убивают людей, мы сами видели! Не позволим безнаказанно питаться человечиной! – скандировала обезумевшая толпа.
Ректор Маркос взирал на происходящее из окна кабинета на верхушке северной башни, с нескрываемой тоской. Вампиров требовали выдать чуть ли не каждый семестр – то у кого корова сдохла от неизвестной болезни, то свояченица померла, а после смерти была слишком уж бледной, будто обескровил кто – поводы находились. Но в таком количестве население под стены Академии еще не приходило.
И что с ними делать, Руперт себе не представлял.
Вариант выдать несчастных альбиносов он даже не рассматривал.
Но как успокоить разбушевавшихся горожан – а навскидку, Академию окружила добрая половина жителей Алмира – он понятия не имел.
– Ты тут чем занят? У тебя скоро Академию по кирпичам разнесут, так и будешь смотреть?
Он уже привык к фамильярности королевской засланки, и только поморщился. Опять вломилась в кабинет, напрочь проигнорировав многослойную охранку, телепортируется по Академии, как так и надо.
Кто она, все-таки? Джеральд отмалчивается в ответ на все его вопросы, а их только больше становится.
– А что делать прикажешь? Я уже запрос в полицию отправил, скоро пришлют бригаду. – огрызнулся ректор без особого запала. И правда, ведь, бездействует.
– Да, устроят кровавое побоище под воротами. Вот слава-то будет по всему миру – СГАМ покрывает вампиров-убийц, король потворствует. Следите за следующими выпусками газет!
Маркос рыкнул, не сдержавшись.
– Сделай тогда что-нибудь, раз такая умная.
– И сделаю. Ты только дождик организуй. Пободрее, с грозой. – Лекса пожала плечами и телепортировалась на защитную стену Академии, обдав ректора морозной волной перехода.
Руперт вздохнул и выпустил в небо первые нити узора. Он, конечно, не погодник, но притянуть пару близлежащих туч и напитать их до упора вполне в состоянии.
На стене Лекса оглядела беснующуюся поверхность буйных голов. Запрудили все близлежащие улицы. Патруль рискует просто не добраться до эпицентра. Снесут.
Ну-ка, посмотрим. Что тут у них с настроением.
Лекса сосредоточилась, изучая плавающие вокруг людей цветные пятна. Гнев, азарт, возбуждение, все как положено.
Как же оно не вовремя все. Ей за эльфятами следить надо, к балу на Первый день года готовиться – платье у модисток только в наметке, еще примерки три надо минимум. А вместо этого она, как дура, будет толпу успокаивать.
Попыхтев и распалив себя мысленно, Лекса накрыла огромной сетью плетения весь полукруг стены. С севера территория Академии лепилась к скалам, там успокаивать никого не нужно было. Хоть что-то позитивное.
Нити разбегались, самостоятельно цепляя все живое на своём пути. Лекса слегка контролировала процесс, не собираясь увлекаться. При желании, она могла охватить весь город, но усваивать такое количество энергии будет муторно донельзя.
Ей бы с тем, что бузит под воротами, справиться.
Первая капля собравшегося дождя упала точнехонько ей на нос.
– Сговорились они, что ли. – пробормотала Лекса, накрываясь куполом. Сначала эльф с его цветочками, теперь ректор.
Натуральный детский сад.
Решив, что уже хватит, Лекса замкнула узор. Она охватила основную массу беснующихся. Остальные разойдутся сами, когда зачинщики успокоятся.
С потемневшего неба на толпу хлынул ливень.
– Не поддавайтесь! Это маги нас отпугнуть пытаются! Мы так просто не сдадимся! – сбиваясь на фальцет, заверещал голос одного из зачинщиков. Наверняка из храмовников, они давно под магов копают. Опасаются конкуренции.
Какая к его маме конкуренция. Маги были, еще когда первого храма первый камень не заложили. Она свидетель.
– Догадливый какой попался. – процедила Лекса, вступая наконец в игру.
Нити невидимо натянулись, посылая успокаивающий импульс в толпу.
В ответ люди заволновались еще сильнее. Совместный настрой толпы перебивал заклинание, искажая эмоции и не давая навязать расслабленность и спокойствие.
– Ну что ж, не хотите по-хорошему, будем как всегда. – пробормотала Лекса, меняя настройки.
Она часто говорила сама с собой, особенно когда увлекалась. Выработанная годами одиночества привычка. Или так, или свихнуться.
Узор накалился, меняя вектор. Вместо того, чтобы внушать эмоции, заклинание потянуло их из толпы. Возбуждение и агрессия постепенно схлынули, оставляя промокших и опустошенных людей под безжалостными струями ливня.
Разум вернулся в остуженные головы.
– А чего это мы собственно переполошились? Ну, убили главу рынка, так полиция на что. Мало ли, какая любовница его заказала. С особой жестокостью. – послышались здравые рассуждения из толпы. Люди расходились, а потом, когда Маркос зловредно усилил дождь, добавив для полноты картины пару молний, и разбегались довольно быстро.
Вскоре бульвар перед Академией опустел.
Потоптали его, конечно, изрядно, но ничего, дождиком польёт, к утру будет как новенький.
Лекса выдохнула и покачнулась.
Телепортировалась домой.
Теперь надо как-то спасти город от неё самой.
Набранная из толпы, чужеродная агрессивная энергия распирала ее.
Давила на мозг, вытесняя все разумные мысли. Поглотители не помогли – браслеты переполнились и свалились, будто объевшиеся пиявки, еще на стене Академии. Дома было еще три браслета, обруч и два кулона. Все пошли в ход, но агрессивная мощь не утихала.
Три подряд портала в деревни, обычно посещаемые нежитью, не помогли. Построение телепорта забирало внутреннюю энергию, которая и без того уходила как сквозь дырявое решето на самоконтроль, а нежить затаилась, как назло, и спустить пар было просто не на ком.
Кроме...
Лекса перенеслась обратно в квартиру. Решительно стянула рубашку и штаны, оставшись в одной тонкой шелковой комбинации.
В голове стучало одно – этажом ниже решение.
И она перестала размышлять, положившись на инстинкты.
Они, в отличие от людских правил, ее не подводили никогда.
Лекса перемахнула балюстраду, едва коснувшись резной колонны босыми ступнями скользнула вниз. Приземлилась практически бесшумно, ощущая пятками сначала мраморные перила, потом плиты террасы.
Данатриэль не ждал гостей, тем более таким образом. Он полулежал в шезлонге, с кружкой натурального, разумеется, чая, и полуприкрытыми глазами созерцал последние лучи заката.
Тучи уже разошлись, с пожелтевших листьев от легких порывов ветерка иногда срывались остатки дождевой влаги. Пейзаж навевал спокойствие и умиротворение. Дан уже почти дремал.
Он и моргнуть не успел, как Лекса оседлала его бёдра.
– Что вы... – остаток бестолковой фразы был поглощён ее губами.
Все-таки эльфы тупые.
Ну вот что в этой ситуации может быть неясно?
Нет, он продолжал задавать вопросы.
Когда она оторвалась на секунду от его губ, чтобы дернуть в стороны полы неплотно завязанного халата и обнажить безволосую, неплохо для дохляка-травника прокачанную грудь, он попытался удержать ее за запястья.
– Лекса, что случилось? – Серые глаза смотрели на неё с участием, возможно даже жалостью.
Жалость она терпеть не могла. Поэтому впилась обратно в его рот.
Сработало безотказно. Из его горла вырвался полустон-полувсхлип, глаза прикрылись сами собой. Широкие мужские ладони скользнули по ее широко расставленным ногам, от колена вверх, накрыли бёдра, а когда она укусила его за верхнюю губу – судорожно впились в ягодицы.
То, что нужно.
Похоже, придурок не чужд жестким играм, с удовлетворением отметила Лекса, слизывая капельку эльфийской крови с губ.
Данатриэль, похоже, решил все-таки отложить выяснение причин и следствий на потом. Сам подался вперёд, прикусывая нежную кожу ее горла, одна рука поползла выше, исследуя не сдерживаемую лифом грудь под свободной рубашкой, другая уже пробралась под кружево трусиков, дразня нежную плоть легчайшими прикосновениями.
– Сильнее! – выдохнула она ему в шею.
И уравновешенный эльф словно взбесился.
Он ее укусил! В самом деле, зубами, так что наверняка останутся откровенные красные следы.
Два пальца одновременно вонзились в неё снизу, вызывая неконтролируемый спазм удовольствия. Рука, обхватившая ее за талию, больше походила на стальной обруч, безжалостно притискивающий ее к гладкой мужской груди, сердце в которой колотилось даже быстрее его собственного.
«Неужели этот квадратный педант трахнет меня прямо на балконе? Не верю!» пронеслась в голове Лексы шальная мысль. Но то, что протискивалось в неё теперь, не оставляло места сомнениям – еще как трахнет.
Природа щедро одарила задохлика-эльфа. Лекса стиснула зубы и запрокинула голову, часто дыша, пытаясь расслабить отвыкшие от таких упражнений внутренние мышцы.
Дан припал к ее шее, будто умирающий от жажды в пустыне к роднику. Спустился ниже, к ключицам, туда, где начинался яркий цветочный узор татуировок.
Похоже, татуировки заводили ботаника. Он с упоением прослеживал интригующие цветочные узоры снова и снова, кончиками пальцев и языком, каждый раз находя неисследованные завитки.
Надеюсь, он не припоминает названия растений, изображённых на ней, и время цветения, мелькнуло у нее в голове
После чего все мысли снесло чистой волной наслаждения.
