Текст книги "Пепел и лёд (СИ)"
Автор книги: Нинель Мягкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
-9-
Дан
Эльф сонно потянулся, удивляясь ломоте во всем теле. Перевёл заспанный взгляд в сторону балкона, по привычке. Лицезрение зелени поутру успокаивало, возвращая его к тем благословенным временам, когда он жил среди себе подобных и не занимался воспитанием и обучением малолетних людей.
Этим утром зрелище его не успокоило. Скорее наоборот.
Он все вспомнил.
В приоткрытое окно игриво поддувал ветер, развевая тонкие занавески и играя с нежными, едва распустившимися бутонами сцилоферусов.
На балконе виднелись обломки деревяшек – остатки некогда удобного шезлонга.
Солнце только поднималось над горизонтом, но постель рядом с ним была уже пуста. Ночная нарушительница спокойствия успела сбежать раньше, чем он проснулся.
Дан приподнял голову и огляделся. От кровати уцелело только изголовье. Лекса, похоже, смогла удержать защитную сферу, даже когда разум обоих унесло в небытие. Подушка под его головой была вроде в сохранности, зато другая осталась в этом бренном мире только тряпочкой и ворохом пера, разбросанного снегом по всей спальне.
Пострадал даже матрас, безжалостно разодранный длинными параллельными полосами. Когти она отрастила, что ли?
Эльф поежился, явственно ощущая как нежнейшие простыни неприятно скребут по свежим царапинам на спине. Дан нашёл, отряхнул от перьев, и натянул пижамные штаны, за ненадобностью вчера отброшенные в дальний угол. Не в его привычках спать в обнаженном виде, он считал это негигиеничным и вульгарным. Но подняться и одеться после всего, что они вытворяли, сил вчера не осталось.
События припоминались смутно, отдельные эпизоды, позы и стоны всплывали в памяти неожиданно и разрозненно, вызывая неконтролируемые приливы желания.
Дан прошлепал босиком в ванную, подпитываясь от тепла натурального дерева под ногами. Поплескал в лицо холодной водой, почистил зубы.
Наконец он решился взглянуть на спину. Зеркало над умывальником послушно отразило ее во всей красе.
Кожа выглядела так, будто ее драли целой толпой кошки. В некоторых местах царапины все еще кровоточили. Неудивительно, что поутру ему было так некомфортно. Ярко-салатовое заживляющее плетение сорвалось с пальцев без малейших усилий. Царапины не просто затянулись – они бесследно исчезли.
Физически он, может, и устал, но вот магический резерв был буквально переполнен.
Эльф накинул, наконец, халат и вернулся в спальню. Оценивать причинённый ущерб.
Кровать и окружающие ее детали интерьера восстановлению не подлежали. Дан сгрёб магической сетью обломки, перья и тряпки в одну кучу, чтобы проще было утилизировать, развеял дополнительным импульсом, и перевёл взгляд выше.
Стекла в окнах уцелели, уже хорошо.
На балконе бурно цвели не только сцилоферусы, которые больше ничего не имели против магичек с похмелья. Все растения, и в горшках, и ползучий плющ, дотянувшийся с земли до перил террасы, и растущие неподалёку кусты – выросли, набрали силу и буйно зацвели.
Чтобы увидеть Академию и море, придётся применять ножницы, а то и тесак, прикинул Дан. Можно было, конечно, проредить растения магией, но этого эльф не любил. Вмешательство в природу должно быть натуральным, считал он. Даже подпитывать растущий на его балконе цветник он предпочитал естественным путём – удобрениями и поливкой. Хватит того, что он невольно вырастил целые джунгли, упорядочивать заросли обратно он точно будет правильно.
Беспощадно выползающее все выше на небосклон солнце намекало, что личные переживания подождут, а если он хочет к вечеру спать нормально, надо идти и требовать себе новую мебель. Эльф открыл зеркальный шкаф, поморщившись при виде трещины на стекле. Похоже, самоконтроль магички оставлял желать лучшего, даже кокон толком не удержала. Всплески прорывались, учиняя незначительные, но явные повреждения. Вон вмятина на стене, дверь чуть покосилась, занавески криво висят.
А сам-то, справедливости ради встрепенулась совесть.
Даже не вспомнил про защитный кокон. Вон, траву как насытил, хорошо, что он целитель. Страшно подумать, что было бы, будь он боевиком.
Вёл он себя вчера явно неподобающе. Дан всегда гордился собственным самоконтролем, и можно сколько угодно оправдываться долгим воздержанием и напором неадекватной магички, но вёл он себя просто как животное.
Как ему теперь на неё смотреть, если случайно встретит в коридорах Академии? Поэтому он никогда не заводил романы на работе. Да и глава Дома строго предупреждал, никаких романов с человечками.
Хотя, в том, что Лекса человек, Дан сильно сомневался. Да, похожа внешне. Но внутри – выжженная пустыня, пепел, при малейшем дуновении взмывающий мощным торнадо, способным уничтожить весь мир.
В том, что он вчера спас Академию от катаклизма, эльф был уверен. Вот только гордиться подобным подвигом не собирался.
Его больше беспокоило, как ему скрыть свою неадекватную реакцию на ее тело. Стоило ему представить ее испещрённые яркими лепестками руки, как позвоночник сводило от желания. Оставалось уповать на самоконтроль.
И аутотренинг.
Ее татуировки сводили его с ума. Дан застонал и беспомощно стиснул в пальцах свежевыглаженную рубашку от одного воспоминания. Опомнился, и заново выгладил ее небрежным заклинанием.
Кроме переполненности, его резерв, похоже, еще и расширился. Он не переставая, плёл заклинания с самого утра, и даже не замечал этого.
Ночная визитерша вызывала у него все больше вопросов. Но чтобы их задать, надо встретиться с ней лицом к лицу, а к этому он был совершенно не готов морально.
До Академии Дан добирался перебежками. С постоянной оглядкой, не идёт ли откуда хрупкая фигурка в чёрном.
Обошлось.
Первым делом он двинулся к кладовщику. Солидный мужчина в летах, с пивным брюшком и окладистой бородой, гораздо органичнее смотрелся бы за стойкой в гномьем баре, чем в полутемной комнатке-предбаннике склада. Хотя и здесь была стойка.
Оценив масштаб нанесённого ущерба, тот наотрез отказался выдавать эльфу новую мебель взамен старой без личного ректорского приказа.
– Это вам не новую картину на стену. Тут всю спальню менять надо, а у меня мебель вся поштучно посчитана. Вам дам, а мало ли кто еще въедет, ему не хватит. Нет, без бумажки – никак.
Дан длинно выругался на староэльфийском. В современном языке не хватало некоторой цветистости оборотам, да и междометия с веками обеднели и уже не выражали эмоции столь же всеобъемлюще.
Кладовщик невозмутимо проводил взглядом эльфа и уткнулся обратно в отчетность. Списывай теперь все это, а кровать-то была новехонькой. Маги малахольные.
Первую пару Дан провёл как в полусне. На вопросы отвечал невпопад, на середине лекции сбился, обвёл аудиторию взглядом только что очнувшегося человека и спросил:
– Сегодня себя все нормально чувствуют? Усталость там, сонливость, провалы в памяти не беспокоит?
– Да, вроде. Нет, вроде. Все нормально. – нестройно ответили студенты.
– Только вот в городе что-то странное творится. – неуверенно добавил парень с первой скамьи.
– Что именно? – заинтересовался Дан. Сам он в город не выходил, и сплетни собирать ему было неоткуда – практически ни с кем не общался. Но с чего-то же пробрало Лексу так, что она пришла к нему спускать пар.
В то, что она вдруг воспылала к нему страстными чувствами, он не верил ни секунды. Им просто попользовались, как принимающим артефактом. Думать об этом было неприятно, чувствовать себя заменой накопителю – еще неприятнее, тем больше глодало эльфа желание выяснить, что же послужило причиной взрыва.
– Ну, говорят, вампир в городе завёлся. – неуверенно ответил тот же парень.
– Да не было там никакого вампира. Маньяк-психопат какой-то постарался. – перебила его сидевшая рядом девушка.
– А потом горожане пошли штурмовать школу, потому что у нас есть вампиры, а ректор отказался их выдавать!
Пара фигур в плащах на задних рядах неуверенно поежились. Вампиров было в людских королевствах немного, они тщательно скрывались от суеверных обывателей, предпочитая выходить по ночам, если вообще покидали дома или общежития. Редкие любители острых ощущений оставались жить среди людей по окончании Академии. Чаще всего они уезжали обратно к себе, в родную туманную долину.
Вампиры были крайне малочисленны, а уж магов среди них рождались вообще единицы, так что открывать свою школу магии им не имело смысла. Договор о совместном обучении действовал уже третью сотню лет, но многовековые предрассудки все равно периодически отравляли бедолагам существование.
– Погодите, давайте поподробнее.
Студенты, обрадовавшись, что обычно строгий и занимавшийся на лекциях только лекциями преподаватель решил углубиться в сплетни, с радостью загомонили, наперебой просвещая Дана о вчерашних событиях.
По мере того, как он вникал, вопросов к магичке все прибавлялось.
– Ну, что у тебя еще случилось? – Маркос отвлекся от кипы бумаг, которую изучал, и с недоумением воззрился на помятого и взъерошенного Данатриэля. Обычно хладнокровный, собранный и безупречно вежливый, эльф вломился без стука в кабинет к ректору, будто за ним мавки гнались, и обессилено свалился в ближайшее кресло.
– Моя соседка. – простонал он.
– Опять? Мы уже это обсудили, Дан, не начинай. Живи, где жил. Никаких переселений, другие квартиры даже не обставлены, мы вам двоим успели подготовить только эти две. Лучшее крыло, вид на море, и потом, она почти дома не бывает.
– Вчера была. – выдохнул эльф.
– И? – вопросительно приподнял бровь Руперт.
– И, поскольку мебель в доме казенная, я вынужден просить тебя заменить мне кровать. И обе тумбочки. Да, и ночник, который был на одной из тумбочек. Да! И шезлонг с балкона.
С минуту ректор переваривал свалившуюся на него информацию, пытаясь увязать соседку с заменой кровати. Очевидный вариант никак не хотел укладываться у него в голове.
– Вы что, с ней вчера... – он не закончил многозначительной фразы. Дан, раздосадованный тем, что его личная жизнь становится достоянием общественности, только неопределенно передернул плечами.
Руперт хохотал так, что у него запотели очки. Пришлось снимать и протирать. А потом снова протирать, когда он, не сдержав очередной приступ, фыркнул и заляпал уже вроде очищенные стекла.
– Мне не до смеха. – мрачно надулся эльф. – Я наслушался от студентов, что творилось вчера в столице.
Руперт внезапно резко посерьезнел.
– Забудь про Лексу. Можешь сделать вид, что ее не существует, или вы совершенно не знакомы. Поверь, она сделает то же самое. А насчёт ее способностей... считай ее коллегой. Она очень талантливый, ммм...обратный целитель.
– Нет такого дара, обратное целительство. – пребывая в некотором ступоре, заметил Дан. Что значит, сделать вид, что незнакомы? А его куча вопросов?
Эльфу еще как-то не приходилось раньше оказываться в состоянии использованного и брошенного, и теперь оно ему категорически не нравилось.
– Есть. – твёрдо заверил его Руперт.
Из кабинета ректора Данатриэль выходил в смешанных чувствах. Будто отвечая на его невысказанные сомнения, в дальнем конце коридора показалась Лекса.
Дан шёл, с трудом сдерживаясь, чтобы казаться непринужденным и расслабленным. Внутри все кипело. Сделать вид, что незнакомы? Да запросто. Она еще сама за ним бегать будет.
Магичка прошла мимо, едва не задев его плечом, мимоходом небрежно кивнув, как старому знакомому. Хлопнула дверь ректорской.
И это все?
Она правда собирается делать вид, что ничего не было?
Дан потер лицо, борясь с желанием подкрасться к ректорской двери и подслушать, о чем они будут говорить. Или распахнуть дверь, и устроить ей сцену «брошенный и оскорбленный мужчина».
Он в присутствии Лексы почему-то постоянно вынужден был бороться с самыми неадекватными желаниями.
Эльф передернул плечами и сцепив зубы, пошёл на следующую лекцию.
Днём избегать ее оказалось довольно просто. В отличие от него самого, Лекса преподавала только дважды в неделю, остальное время шляясь неизвестно где. Зато ночью воспоминания и фантазии смешивались в один возбужденный клубок желания, заставляя Дана просыпаться ночью с затихающим стоном на губах, а иногда даже – вот позорище – с влажным следом на одеяле.
Но тихая преподавательская жизнь ни в какую не хотела входить обратно в привычную колею.
С первыми заморозками в столице появились русалы.
Они вышли внаглую прямо из моря, не обращая внимания на стекающую с них воду. Которая, впрочем, быстро испарилась благодаря заклинаниям.
Вопреки мнению обывателей, хвостов у них не было. Хотя, в воде – кто знает, но на суше русалы передвигались на двух обычного вида ногах. Мужчины были закованы в чешуйчатую броню, отливавшую радугой на солнце. Женщины носили более легкие доспехи, сквозь которые местами виднелась ткань одежды, а с пояса впереди и сзади свисало по прямому полотнищу полуюбки, отдавая дань традициям обитателей земли. Русалы были в курсе, что людская мода не позволяет женщине обнажать ноги, и решили этот вопрос как смогли.
Солнце бросало блики на непокрытые головы, свободные от волосяного покрова. Русалы не брились – им это было ни к чему. В воде волосы только мешают, и природа избавила их от излишеств. Кожа морских обитателей была гладкая и ровная, везде. Для украшения и чтобы выделиться среди себе подобных, они наносили татуировки по всему телу, в том числе на лицо и голову. Завитки и полосы имели специфический смысл. Для русалов это было сродни дополнительному алфавиту. Звание, заслуги и род собрата они могли прочитать буквально по лицу.
Люди высыпали на центральную улицу, чтобы поглазеть на ожившие легенды. Живьём русалов, да еще так близко, видели редкие спасённые ими моряки, и то их свидетельство чаще всего подвергалось сомнению – будучи на пороге смерти, чего только не померещится.
Двигались они уверенно и целеустремленно – прямо к королевскому дворцу.
-10-
Лекса
Расследование встало намертво. Тормошить и поторапливать полицейских смысла не было – даже она, матёрый некромант, ничего не вытрясла из поднятых заново зомби. Вся их жизнь после смерти была стёрта заботливой рукой мага-маньяка. А до смерти бродяги ничего из себя особенно примечательного не представляли – один разбойник из банды, умер от неудачной пули собрата по оружию – промахнулся друг, с кем не бывает. Другой забулдыга, умерший вообще нелепо – упал, напившись, лицом в лужу и захлебнулся. Ничего общего ни друг с другом, ни с убиенным ими директором рынка они не имели. С магами тоже не водились.
Тела Лекса оставила в полицейском морге в качестве сувенира. Пусть разбираются обычными методами, порасспрашивают знакомых всех трёх трупов – может, найдётся какая связь.
На успех магичка особо не надеялась. Но чудеса никто не отменял.
Инцидент с эльфом тоже не добавлял радостного настроения.
Руперт ругался, как последний сапожник. Лекса долго, с уважением слушала, потом дождалась паузы и спросила:
– А следующий раз, если такая проблема возникнет, мне к тебе идти?
Ректор сник, забормотал что-то про несовместимость и боевую магию. Потом рявкнул:
– Не трогай парня, ему и так досталось от жизни!
Лекса не была бы женщиной, если бы не заинтересовалась этой фразой. Но Маркос углубляться не стал, выпроводил магичку со строгим наказом – больше энергией и эльфами не злоупотреблять.
Теперь еще русалы эти.
Лексу срочно вызвали во дворец, и кроме неизменных двух дней в неделю, посвящённых лекциям по бытовой магии, обязали присутствовать на королевских переговорах. Как же, она среди них жила целых сто лет, знает их обычаи и язык. Незаменимый консультант.
На то, что было это очень давно, и с тех пор изменились как традиции, так и народы, королю было плевать.
Лучшей кандидатуры все равно не было.
Джерри чуть не прыгал от восторга. Как же, русалы, самый загадочный и неизученный народ, сами идут на контакт. Он войдёт в историю как король Джеральд Объединитель. Не иначе.
Лекса читала все это, написанное крупными буквами, на монархическом челе, попивала дармовой бурбон, и искренне недоумевала – что именно здесь забыла она? Ей на улицы надо, в леса. Мага-маньяка ловить. Правда, как именно, она еще не придумала. А тут целая русалочья делегация, с которой никто не знает, что делать.
Русалы всегда жили обособленно, не мешая людям и эльфам, но и не помогая. Иногда, кто посердобольнее, вытаскивал моряков на сушу во время кораблекрушения. Но только если суша была неподалёку. Если же дело было в открытом море, они растаскивали недотонувший еще до дна корабль на запчасти и расплывались по своим делам.
Во многом их отношение к людям было сродни Лексиному.
Магичка, правда, относилась так ко всем расам и существам. Так что с русалами она вполне находила общий язык и ничего против них не имела, но как же они невовремя!
Агнар, принц Северного моря, потерял голову от Анденеллы, всего раз увидев ее на палубе корабля, доставлявшего эльфов в человеческую Академию. Русалы – парни серьезные, и раз влюбившись – женятся.
И вот принц, ослеплённый то ли красотой юной эльфийки, то ли ее магическими возможностями – русалы очень уважали магов других рас, владевших водной стихией – решил жениться. А поскольку невеста от перспективы была не в восторге, то для начала поухаживать.
Эльфов тоже позвали во дворец. Но, в отличие от Лексы, они были студентами, так что отлучаться с территории Академии имели право только после занятий.
Джерри решил побыть свахой. Лекса его порыва не одобряла, но кто ее спрашивал. Король организовал серию дипломатических банкетов, предшествовавших главному празднику – Первой ночи года. Каждую неделю устраивался парадный ужин, плавно переходящий в бал-фуршет. Присутствовать обязаны были знатные люди королевства, представители русалов и эльфов. Так что бедной Анденелле поневоле пришлось общаться с поклонником. Отвертеться не получилось – кроме них пятерых и Данатриэля, больше эльфов в столице не было.
С утра дым в кухне стоял коромыслом. Шутка ли, накормить больше двух сотен гостей разом! Джеральд ни разу за все правление не устраивал таких масштабных гуляний – Первая ночь года не в счёт.
Зато проблем с продовольствием король не испытывал.
Посольский кортеж ломился от сундуков с морскими сокровищами, и бочек с живыми морскими гадами. Чтобы не испортились.
Задумывалось это богатство как подношение невесте, но прикинув ее отношение и осознав, что осада крепости может затянуться, Агнар мудро решил передать все съедобное на кухню дворца, сопроводив парой фирменных рецептов морского народа. Не только к мужскому сердцу путь ведёт через желудок.
Парадный ужин в королевском дворце – то еще испытание для нервов. Лексе вполне хватало студентов днём и нечисти в лесах ночью, чтобы между этими двумя еще втискивать межрасовое дипломатическое общение.
Но Джерри был непреклонен – лучшие маги, умнейшие ученые и знатнейшие граждане должны присутствовать на торжественных банкетах в честь прибывших со дна морского гостей.
Пришлось смириться и присутствовать.
– Ты же помнишь, где твои покои? Вот и иди, приводи себя в порядок.
Лекса хмуро побрела в сторону комнат, которые предок нынешнего монарха отвел ей для проживания. С тех пор она успела сменить несколько домов и замков, побывать в разных странах, но просторный будуар, спальня и гостиная, обставленные по ее вкусу, в бордово-серо-чёрных тонах, всегда ждали ее возвращения.
Дворец реконструировался и перестраивался несколько раз за прошедшее тысячелетие, но ее покои, выделенные ей пятьсот лет назад первым монархом династии Райн, в качестве благодарности за помощь при захвате престола, оставались нетронутыми. В итоге в данный момент они располагались в самом сердце дворца. Окна, раньше выходившие в сад, сейчас открывали вид на небольшое патио с фонтаном и растениями в кадках. Сад с годами застроили новыми флигелями, чтобы вместить разрастающуюся королевскую семью и придворных.
Но посягать на святое – вид из окон магички – архитекторы не осмелились, поэтому оставили ей хоть патио, чтобы было куда распахнуть ставни.
Лекса очень ценила свежий воздух.
Вот и сейчас, к ее приходу окна были открыты настежь, впуская зимнюю прохладу. Две горничные склонились в поклоне, пряча глаза – смотреть в лицо королевской магичке осмеливались далеко не все. Слухи о ее силах ходили разные, в том числе – что она подпитывается энергией через прикосновение или просто прямой взгляд глаза в глаза. Лекса взмахом руки отпустила девушек – все, что ей надо, она и сама в состоянии сделать.
– Даже за тысячу лет ты так и не стала аристократкой. Быдлом родилась, быдлом помрешь. Когда-нибудь. – оптимистично заявила она сама себе, глядя в зеркало.
Ванна была уже набрана, Лекса налила жидкого мыла с запахом свежей листвы и мяты – этот флакончик поманил ее ароматом, похожим на эльфийский.
Ночь с Даном она вспоминала довольно часто. Иногда, особенно после кошмаров, возникал соблазн повторить, но вспомнив его высокомерную рожу, Лекса быстро одумывалась. В тот раз она захватила его врасплох, и на повторный успех рассчитывать было бы глупо. Он наверняка охранных и предупреждающих заклинания понавешал.
Лекса со вздохом откинула голову на пологий борт ванны и устало прикрыла глаза. Зря она так редко бывает при дворе, подумалось вдруг. В преподавательской квартире приходится обходиться душем, не говоря уже о мытье в ручьях и озёрах во время странствий. Приятно для разнообразия понежиться в горячей воде с ароматной пеной.
Мысли текли вяло и сонно. Если бы не грядущий через пару часов торжественный ужин, она бы сейчас со спокойной душой телепортировалась прямо в кровать и заснула. Но придётся делать над собой усилие.
Делать над собой усилия и вообще себя, любимую, заставлять Лекса не любила. Но такие понятия, как долг и обязанности, иногда вынуждали ее идти против природы и делать то, что не нравится.
Например, наряжаться.
То есть выбирать и одевать красивое белье она любила.
А вот все, что сверху положено одевать – не очень.
Распахнув шкаф, она критически оглядела его недра. Придворные швеи всегда заботились о том, чтобы там висели несколько платьев на парадные случаи, причём по последней моде.
Собственно, только так Лекса вообще узнавала, что сейчас в моде.
Хорошо, хоть кринолины с корсетами отошли в прошлое. Еще лет пятьдесят назад Лекса не смогла бы одеться самостоятельно, пришлось бы звать горничных, утягиваться. Зато теперь – красота. Натянула через голову, и готово. Магичка покрутилась перед зеркалом, поморщилась. Кружево белья некрасиво выпирало на бёдрах под облегающей тонкой материей.
Впрочем, проблема вполне решаемая.
Лекса спустилась в бальный зал, когда гости только начали собираться.
Чёрное закрытое платье облегало ее, как перчатка, практически не оставляя простора воображению. Руки остались открытыми, обнажая провоцирующие татуировки. По подолу длинным ворсом бахромы струился бисер, он же колыхался нитями вокруг декольте, притягивая взгляды к разрисованным цветами округлостям. Серьги Лекса надевала крайне редко, тем более висячие – попробуй, побегай по кустам за умертвиями с такими люстрами – но в этот раз решила сделать исключение. Тонкой работы цепочки белого золота спускались почти до плеч, перекликаясь серебристыми отблесками с бисером.
Обычно Лекса скрывала татуировки, считая их слишком личным делом. Но после восторга, с которым их рассматривал в ту ночь лопоухий, решила не стесняться и продемонстрировать их во всей красе.
Придворные косились с недоумением. Магичка появлялась при дворе настолько редко, что в лицо ее практически никто не знал. Некоторые избранные министры, особо доверенные придворные, и сам король. Остальные, вполне возможно, впервые увидели ее живьём именно сегодня. Не сразу даже поняли, кто это. Только когда она подошла к королю и ограничилась всего лишь приветственным кивком, а ей ничего за это не было, только благосклонная улыбка и процеженное сквозь зубы:
– Уволю швей завтра же.
До присутствующих дошло, кто эта девчонка в чёрном. Та самая Вечная Ведьма.
– Ладно тебе, Джерри. Мне лично нравится. Эпатажненько, вполне в моем стиле. – Лекса дружелюбно оскалилась и помахала особо пристально уставившемуся на нее придворному. Тот стушевался и отвернулся, чуть не уткнувшись носом в портьеру.
Распорядитель бала трижды ударил посохом в мраморный пол, призывая собравшихся к тишине, и громогласно объявил:
– Посланники русальего народа, принц Северного моря Агнар, и его сестра, принцесса Дагни, со свитой!
На небольшом возвышении у входа появились и замерли русалы.
Лекса их понимала. Если бы на нее уставились столько глаз сразу, она бы тоже замерла. Но королевская кровь – не вода. Принц элегантно предложил руку сестре, и они под шепотки придворных спустились в зал, уступая место на возвышении эльфам.
– Посланники эльфийского народа, Данатриэль из Царства Цветущей Весны, и Анденелла из Царства Полыхающей Листвы.
Похоже, эльфы решили не являться всем составом, отметила Лекса. В принципе, и правильно – нечего им здесь всем скопом делать. Хватит целителя, как старшего, и виновницы всей кутерьмы.
Раз главные гости здесь, можно и за стол, решила магичка. Джеральд рассуждал примерно так же.
Король, подавая пример, предложил руку Лексе, и они проследовали в соседний зал, где были накрыты многочисленные столы. В центре расположился длинный королевский стол, за которым полагалось сидеть самому правителю, дорогим гостям и ближайшим родственникам. Поскольку Джерри был еще не женат, а родители его редко появлялись в столице, предпочитая более южные районы, рядом с ним обычно садилась Лекса.
Придворные засуетились, разбредаясь по залу. Несколько проворных лакеев в алых, расшитых желтым ливреях – чтобы хорошо видно было, хмыкнула Лекса – помогали гостям рассаживаться, чтобы не создавать столпотворение.
Почетного гостя, принца Агнара, усадили на самое видное место – по правую руку от короля. А рядом, не иначе как по указанию романтического величества, устроили бедняжку Анденеллу.
Но это еще ничего.
Лекса ей даже посочувствовала, пока не поняла, где ей самой предстоит ужинать.
Все тот же умник из придворных рассудил, что всех эльфов надо посадить поближе к королю, то есть Данатриэля, как старшего из эльфов – на соседнее с Лексой место. Из уважения.
Лопоухий сел прямо и напряжённо, будто она ему вилку на стул подложила.
Может, кстати, и надо было.
Король с принцем Агнаром негромко переговаривались. Не только эльфам сулил выгоду этот брак. Раз уж так получилось, Джеральд старался выжать из русала по максимуму, в том числе послаблениями в торговле жемчугом и расширением торговли вообще. Король обожал морские деликатесы, и теперь, напробовавшись изобилия из бочек, старался договориться о регулярных поставках.
Весь сегодняшний ужин был приготовлен по русалочьим рецептам, и Лекса молилась, чтобы их особо изысканные кушанья сегодня ее миновали. Она прекрасно помнила, как в те далекие времена они не раздумывая употребляли сырую рыбу. Ее саму воротило от одного запаха. Еда должна быть горячей, или копченой, а не смотреть тебе в глаза, когда ты ее ешь, считала она.
Перед ней поставили закуску, крошечную тарелочку с сиротливой креветкой и плевком розового соуса рядом. Лекса принюхалась. Соус пах коньяком. Вот от чистого сего ингредиента она бы не отказалась.
Ах да, вот ей что еще не нравилось у русалов.
Они пропагандировали умеренность во всем. В том числе в еде. Здоровый магический организм Лексы же требовал полноценного питания, желательно раза четыре-пять в день. И пятью креветками она категорически не наедалась.
Следующим блюдом принесли рыбный суп. Ну это хорошо, хоть и мало, опять же.
Но вот на третьем ее везение закончилось.
На огромном блюде внесли цельного осьминога. Он был заморожен, так что не двигался, но магичка не выдержала его, как ей показалось, укоризненного взгляда, и отвернулась от зрелища разделывания туши.
А ведь это придётся есть. Отказаться – выказать неуважение к угощающим гостям.
Лекса неуверенно ткнула вилкой еще шевелящийся отросток.
– В этом вся прелесть. Даже отсечённые от туловища, щупальца живут еще несколько часов, а в благоприятных условиях из них даже может вырасти новая особь. – доверительно сообщил ей Дан, до того сидевший тихо. Она даже подзабыть про него успела.
Вот скотина, видит же, что ее мутит.
Лекса склонилась к нему и доверительно прошептала:
– Я просто переживаю, как бы на мне платье не порвалось. Слишком уж оно тесное, даже трусики под него не смогла втиснуть. Сам видишь. – и она провокационно провела рукой по собственному, обтянутому чёрным сатином бедру.
Дан нервно сглотнул и отшатнулся. Воспоминания были еще свежи, перед глазами пронеслись непристойные картинки того, что он мог бы с ней сейчас сделать на этом самом столе, будь они наедине.
Встать после ужина из-за стола будет затруднительно, понял он.
Лекса довольно ухмыльнулась, прекрасно понимая его затруднение.
А нечего было ее дразнить.
Решительно наколов щупальце на вилку, она не жуя проглотила эту гадость.
В своё время чем только не приходилось питаться. Это еще не худший вариант. Оно хоть не сопротивляется.
Сидевшая напротив Анденелла с закаменевшим лицом гипнотизировала тарелку. Похоже, она тоже не была любителем живой рыбы.
Зато принц с королем уминали осьминога вовсю. Джеральд приподнял бокал с белым вином в символическом приветствии.
– За наших гостей, пусть удача будет на их стороне, и никакие штормы и бури не помешают им добиваться поставленных целей!
Вот заливает, хмыкнула Лекса.
– Я всегда считал, что налаживать отношения лучше на нейтральной территории. – громко прошептал принц и подмигнул Анде. Та в ответ презрительно скривилась и отвернулась.
– Надеюсь, наши гости не откажутся задержаться и поприсутствовать на ежегодном балу в честь Первой ночи года? – продолжил завлекающий тост король.
Принц тоже поднялся, держа бокал наготове в ответном жесте.
– Разумеется. Я не собираюсь уезжать, пока не получу желаемое, так что боюсь, что вам придётся нас потерпеть еще какое-то время.
Анденелла, прекрасно понявшая намёк, покраснела от гнева. Венценосные особы обменялись взглядами и как-то по-мужски, понимающе хохотнули, вызывая даже у Лексы нездоровое желание им врезать.
Как сдержалась бедная эльфийка, оставалось только гадать.
