Текст книги "Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений»"

Автор книги: Нинель Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Предисловие

Новая книга Н.Ф. Кузнецовой, как и прежние ее работы, вызывает естественный интерес у теоретиков и практиков уголовного права и смежных дисциплин. Нинель Федоровна хорошо известна широтой своих взглядов, огромной эрудицией и новаторским подходом к сложным проблемам, постоянно возникающим в науке и на практике. Ей не случайно была присуждена Государственная премия СССР и присвоено звание Заслуженного деятеля науки РСФСР, не говоря уже о докторской степени и профессорском звании. И теперь она совсем по-новому освещает тему квалификации преступлений, по которой, согласно ее же подсчетам, издано более семнадцати книг и статей.

Хотя тема старая, но почти все вопросы в книге новые. Это получилось потому, что автор не пережевывал давно озвученные формулы, а анализировал наше новое уголовное законодательство (хаотично меняющееся год от года) и вынужденную ему следовать прокурорскую и судебную практику. Такого тонкого, беспристрастного анализа и бескомпромиссного вывода о серьезном неблагополучии в указанных сферах мы не найдем ни в одной монографии, комментарии или учебнике по уголовному праву, написанных в последние годы,

В этом ее сила и слабость. Сила в том, что любой специалист отчетливо увидит реальную картину несовершенства юридической базы в области борьбы с преступностью. И не только в уголовно-правовой, но и в административной и даже отчасти в процессуальной области.

А слабость – в том, что устранить эти недостатки она не в силах. Понятно, что эта слабость – вторичная, производная, происходящая от недоверия, неуважения к специалистам со стороны тех, кто сочиняет полуграмотные законы. И даже если крупный специалист, наподобие Нинель Федоровны, поднимает на ноги всю юридическую общественность, то это в упомянутых кругах вызовет лишь крайнее раздражение, и они все равно решат дело по-своему. Причины и механизмы таких решений давно всем известны: лоббирование, деньги и связи плюс пренебрежение к науке и общественному мнению.

Печально все это, но автор книги настойчиво ведет свою линию: если мы не исправим законодательный процесс, не введем его в конституционные рамки, то страдать придется не только «тюремным сидельцам», но и ни в чем не повинным гражданам. Уместно заметить, что критика законодателей – не выдумка автора. Из 500 актов, принятых Конституционным Судом за 2006 г., в половине из них он дал ограничительное толкование, около 10 % – признаны неконституционными[1]1
  См.: Кудрявцев В.Н., Кузнецова Н.Ф., Комиссаров В.С. и Лунеев В.В. Конституция – это закон для Государственной Думы // Государство и право. 2007. № 5.


[Закрыть].

Нинель Федоровна не только весьма деятельно исследует отечественную практику по уголовным делам, но затрагивает ее взаимосвязь с Кодексом об административных правонарушениях и другими нормативными актами. Обращается она и к международным конвенциям, и к опыту иностранных государств.

Как в любом творческом произведении, в книге есть положения, с которыми не всякий будет согласен. Встречаются и противоречия. Например, в первой главе она называет нормативистами тех, кто считает, что состав преступления сформулирован в законе. А далее изучая судебную практику, в том числе при толковании оценочных понятий, утверждает, что единственной основой решения лица, применяющего право, может быть только закон (даже о правосознании юриста нет ни слова). Противоречие, и не одно. Но ведь автор – талантливая женщина, а они, как известно, все сотканы из противоречий – в мыслях и поступках, в чувствах и отношениях с окружающими…

Книга Н.Ф. Кузнецовой будет с большой пользой изучаться студентами, преподавателями и, можно надеяться, практическими работниками правоохранительных органов. Автору, безусловно, нужно продолжать свои исследования. Тем и направлений сейчас более чем достаточно: и модернизация системы наказания, и сближение наших законов с европейскими и мировыми стандартами, и механизмы вовлечения гражданского общества в законодательную деятельность, да и организацию криминологической и правовой экспертизы новых законопроектов. Все это, разумеется, требует времени и сил. Но Нинель Федоровна – человек творческий и активный. Без новых идей, без борьбы за правду и справедливость она существовать просто не может. Пожелаем же ей успехов на этом пути!

Научный редактор

академик В.Н. Кудрявцев

Введение

Книга посвящена центральному разделу уголовного права. Его разработанность в немалой степени обусловливает состояние законности. Лишь в самое последнее время наметилась тенденция выхода из кризиса правотворения и правоисполнения в стране. До правового государства и режима «диктатуры закона» еще далеко. В докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2005 г. в самостоятельную третью часть выделена проблема «Нарушения прав человека со стороны правоохранительных органов». Среди них выделены такие нарушения, которые непосредственно связаны с квалификацией преступлений: порочная практика сокрытия преступлений от учета и регистрации, бездействие и волокита при рассмотрении обращений граждан, фальсификация доказательств[2]2
  Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2005 год // Российская газета. 2006. 15 июня.


[Закрыть].

Уголовно-правовая наука уделяет заслуженно большое внимание исследованию квалификации преступлений. Одних учебных пособий по общей проблеме квалификации преступлений в России и Украине на 2006 г. семнадцать. При анализе любого состава преступления и института Общей части УК всегда ведущее место занимают вопросы квалификации преступлений. Отталкиваясь от уже достигнутого в теории и на практике по проблемам квалификации преступлений, акцент в работе поставлен на наиболее дискуссионных и одновременно практически значимых вопросах. По возможности избегались повторения правил квалификации, ставших уже аксиоматичными. Однако, понятно, полностью от воспроизводства позитивных решений в других работах избежать невозможно, дабы не отступать от систематичности и полноты изложения. Правила квалификации преступлений формулировались, главным образом, на основе анализа квалификационных ошибок, их источников и путей устранения.

Ряд позиций, например о составе преступления, об общественно опасных последствиях, не совпадает с так называемыми «общепринятыми» точками зрения теоретиков. Однако я десятилетиями их придерживаясь, оснащая новыми аргументами, пока не вижу научных, а главное, практических оснований их пересматривать. Главным критерием служит значение предлагаемых решений проблем для законодательной и правоприменительной практики.

Стиль изложения материала избран более свободный, полемично-публицистичнее, чем принято. Студентами XXI в., как показывает педагогический опыт, он лучше воспринимается.

Круг проблем очерчен широко, база для дискуссии достаточная. Заранее благодарна за конструктивную критику.

Большое спасибо за обстоятельное научное редактирование данной книги академику Владимиру Николаевичу Кудрявцеву.

Н. Кузнецова

Глава I Понятие квалификации преступлений

§ 1. Определение квалификации преступлений

Квалификация преступлений – это установление соответствия в содеянном признаков общественно опасного деяния признакам состава преступления, предусмотренного в нормах Общей и Особенной частей УК с выводом о применении той или иной статьи Кодекса. А.А. Герцензон, автор первой в отечественном уголовном праве работы о квалификации преступлений, писал: «Квалификация преступлений состоит в установлении соответствия данного конкретного деяния признакам того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом»[3]3
  Герцензон А.А. Квалификация преступлений. М., 1947.


[Закрыть].

Последующие определения в уголовно-правовых работах квалификации преступлений в основном совпадают с цитированным. Различия вытекают не из понимания квалификации как процесса идентификации содеянного с описанием его составу в УК, а из авторской позиции относительно состава преступления. Что с чем сопоставляется при квалификации? Одни считают, что идентифицируется преступление с составом преступления. Другие – преступление с уголовно-правовой нормой. Третьи – состав общественно опасного деяния с составом преступления, описанного в соответствующей норме УК.

В монографии 1972 г. автор фундаментальных работ о квалификации преступлений академик В.Н. Кудрявцев определял квалификацию как «установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления»[4]4
  Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1972. С. 7–8.


[Закрыть]. В учебном пособии 1999 г. понятие «квалификация преступления» несколько иное. Она – лишь один из этапов применения нормы советского уголовного права, состоящий в принятии решения о том, какая именно уголовно-правовая норма предусматривает совершенное преступление и в закреплении этого решения в уголовно-процессуальном акте[5]5
  См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 14.


[Закрыть]. Сходно определяет квалификацию преступлений М.И. Коржанский: уголовно-правовая оценка совершенного деяния, выбор и применение к нему той уголовно-правовой нормы, которая полнее всего описывает его признаки[6]6
  Коржанский М.И. Квалификация преступлений. Киев, 1998. С. 10–11 (на укр. языке).


[Закрыть]. Он не включает в понятие квалификации ее юридическое закрепление, ибо считает, что выбор нормы такое закрепление уже производит. С.А. Тарарухин не соглашается с определением квалификации преступлений как сопоставление признаков преступления и признаков нормы. Это, якобы, разные категории – абстрактный закон и социальное явление – преступление[7]7
  Тарарухин С.Л. Понятие и значение квалификации преступлений: Учебное пособие. Киев, 1990. С. 6.


[Закрыть].

Ответ на вопрос, с чем при квалификации преступлений устанавливается тождество – с признаками уголовно-правовой нормы или с составом преступления содержится в понимании состава преступления, а именно имеется он в реальном преступлении либо является законодательной абстракцией.

Что говорит историческое толкование состава преступления? Его понятие известно древнеримскому праву как corpus delecti[8]8
  Латинская юридическая фразеология / Под ред. Б.С. Никифорова. М., 1979. С. 45.


[Закрыть] – основа, существо преступления, остов, состав преступления. По свидетельству Н.С. Таганцева, в XVI и XVII вв. состав преступления имел исключительно процессуальное значение, как совокупность следов, которые оставляет преступление во внешнем мире (труп, кровь)[9]9
  Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. I. СПб., 1902. С. 336.


[Закрыть]. При наличии состава преступления, по признакам которого можно удостовериться в действительном совершении преступления, можно было начинать розыскные действия.

Сам Н.С. Таганцев определял состав преступления как «совокупность характеристических признаков преступного деяния, состоящих из двух взаимосвязанных групп: объективных и субъективных»[10]10
  Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая: В 2 т. М., 1994. С. 36.


[Закрыть]. В конце XVIII в., причем лишь в немецких работах, состав преступления переносится в материальное уголовное право. При этом немецкие криминалисты обращают внимание на различие между составом преступления (Tatbestand) и преступлением (Verbrechen). Состав преступления трактуется как «состав закона». В учебниках по немецкому уголовному праву (так же и ГДР) состав преступления рассматривается в разделе о законе.

В.Н. Кудрявцев солидаризуется с этим. Он считает, что место общей теории квалификации преступлений в системе Общей части науки уголовного права и в учебниках должно быть в разделе «Уголовный закон»: «Общая теория квалификации преступлений есть часть этого раздела, ибо в ней изучаются проблемы конструкции закона, правил его применения, затрагиваются вопросы толкования и уяснения его смысла и др.»[11]11
  Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 29.


[Закрыть] Знак равенства между составом преступления и уголовным законом поставлен твердо, Различие между диспозицией уголовного закона и составом преступления оказалось неясным, а заодно и функции состава преступления. Если есть уголовно-правовая норма, по которой производится квалификация преступлений, зачем тогда нужен состав? В одной из последних работ о составе преступления, как считает В.Н. Кудрявцев, «целесообразно пользоваться понятием состава преступления только в одном – нормативном смысле»[12]12
  Энциклопедия уголовного права. СПб., 2005. С. 11.


[Закрыть].

В 1960-х гг. он признавал реально существующий состав преступления и писал: «Законодатель, разумеется, образует не состав, а уголовно-правовую норму, в которой с большей или меньшей полнотой описываются признаки состава преступления. Сами эти признаки существуют объективно, независимо от сознания людей, они действительно присущи данному конкретному преступлению, и задача законодателя состоит в том, чтобы выявить и предусмотреть эти признаки в законе с наибольшей полнотой и глубиной»[13]13
  Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 46–47.


[Закрыть] (курсив мой. – Н.К.). Соглашаясь с пониманием состава как реальности преступного деяния, ученый отмечал: «Состав преступления является своего рода ядром и структурой (скелет, остов)» преступления определенной категории»[14]14
  Там же.


[Закрыть]. В учебнике и учебном пособии он понимает состав как «совокупность признаков общественно опасного деяния, определяющую его согласно уголовному закону, как преступное и уголовно наказуемое» (курсив мой. – Н.К.). Состав – строгая «система признаков преступления, состав отражает характерные для преступления внутренние связи»[15]15
  Российское уголовное право. Общая часть. Учебник. М., 1997. С. 84.


[Закрыть].

Большинство ученых советского и постсоветского поколений придерживаются нормативистского взгляда на состав как на законодательную модель. К примеру, «состав преступлений – абстракция, его законодательная модель, без которой конкретное деяние невозможно признать преступлением»[16]16
  Игнатов Л.Н., Костарева Т.А. Уголовная ответственность и состав преступления: Лекция. М., 1996. С. 27.


[Закрыть].

Нормативистскую теорию отстаивает также И.Я. Гонтарь в исследованиях, специально посвященных уяснению преступления и состава преступления как явлений и понятий: «Состав преступления является содержащимся в уголовном законе описанием признаков общественно опасного деяния. Не совокупность признаков, установленных, предусмотренных в уголовном законе, как это принято утверждать, а описание этой совокупности признаков»[17]17
  Гонтарь И.Я. Преступление и состав преступления как явление и понятие в уголовном праве. Владивосток, 1997. С. 10.


[Закрыть]. Поскольку же норма не может быть основанием уголовной ответственности, следует категорическое утверждение: «Вопрос о составе преступления как основании уголовной ответственности вообще должен быть снят»[18]18
  Там же.


[Закрыть].

А.А. Пионтковский в свое время писал: «Понятием состава преступления юристы пользуются как для обозначения совокупности признаков, характеризующих определенное преступление по уголовному законодательству, так и для обозначения конкретного деяния, соответствующего этим признакам»[19]19
  Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961. С. 120.


[Закрыть]. Похоже, за целых полвека отечественным теоретикам уголовного права не удалось устранить эту двойственность в трактовке состава преступления.

Позиция нормативистов иногда удивляет нелогичностью. Если состав преступления – законодательная абстракция, информационная модель, то почему при анализе конкретных элементов и их признаков – объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны составов никто не вспоминает об их информационной модельности и законодательной абстрактности. Получается, что система-состав – законодательная абстракция, а ее подсистемы и элементы – реальные категории, Это не согласуется с концепцией систем и гносеологией.

Еще менее приемлемым представляется воззрение на состав преступления как на чисто теоретическое изобретение. Так, В.О. Навроцкий считает, что состав преступления «юридическая конструкция, выработанная теорией уголовного права»[20]20
  Навроцкий В. О. Теоретические проблемы правовой квалификации. Киев, 1999. С. 136 (на укр. языке).


[Закрыть]. По его мнению, неверна формулировка «состав преступления, предусмотренный законом». Уголовный закон определяет преступление, а не состав преступления. Его поддерживает Т.М. Маритчак: «Состав преступления является юридической конструкцией, выработанной теорией уголовного права, выступает как инструмент, который используется при квалификации. Квалификация же предполагает установление соответствия между фактическими признаками посягательства и нормой закона, которая предусматривает ответственность за данное посягательство»[21]21
  Маритчак Т.М. Ошибки в квалификации преступлений. Киев, 2004 (на укр. языке).


[Закрыть].

Концепция реального состава преступления исходит из того, что состав – это структурированное по четырем подсистемам ядро (основа, сущность) преступления, состоящее из обязательных элементов, образующих общественную опасность деяния, признаки которых обрисованы в диспозициях уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей УК. Состав – такая же реальность, как и преступление, ядром которого он является. И языковое толкование говорит в пользу понимания состава как содержащегося в преступлении. Состав чего? – преступления, мы говорим о наличии или отсутствии состава не закона, а преступления.

В ч. 3 ст. 31 УК предусмотрено, что лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Состав преступления содержится в деянии. Аналогичная формулировка принята во всех примечаниях к статьям УК об освобождении от уголовной ответственности ввиду деятельного раскаяния. К примеру, примечание к ст. 206 УК о захвате заложника устанавливает, что «лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления» (курсив мой. – Н.К.). Не информационная модель содержится в преступлении.

В классическом учебнике российского уголовного права, посвященном 250-летию Московского, государственного университета им. М.В. Ломоносова, написанном кафедрой уголовного права и криминологии МГУ[22]22
  Уголовное право России. Общая часть. Классический университетский учебник. М., 2005. С. 136.


[Закрыть], приводятся дефиниции состава преступления в первых советских учебниках по уголовному праву: «Состав преступления представляет собой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступление»[23]23
  Уголовное право. Часть Общая. М, 1939. С. 41.


[Закрыть]. «Состав преступления – совокупность признаков, образующих данное преступление»[24]24
  Уголовное право Общая часть / Под ред. А.А. Герцензона. М., 1948. С. 282.


[Закрыть].

Как видим, в первой половине прошлого столетия и в дореволюционном[25]25
  См. подробнее: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. СПб., 1874. С. 5; Кистяковский Л.О. Элементарный учебник общего уголовного права. СПб., 1875. С. 59.


[Закрыть], и советском уголовном праве под составом понимается совокупность признаков (элементов), образующих преступление. Никакого противопоставления состава преступления и преступления не было и в помине. Сплошь и рядом они употреблялись как синонимы. И лишь в 1950 гг. началось «раздвоение» состава как реального структурированного ядра преступления, с одной стороны, и законодательной абстракции, теоретической конструкции, информационной модели – с другой.

Ю. Ляпунов убедительно подтвердил истоки нормативной концепции состава преступления немецких теоретиков уголовного права конца XIX – начала XX в. – Э. Белинга, К. Биндера, Р. Франка, Г. Ешека[26]26
  См. подробнее: Ляпунов Ю. Состав преступления: гносеологический и социально-правовой аспекты // Уголовное право. 2005. № 5. С. 44–48.


[Закрыть]. По их мнению, состав преступления как общее понятие, так и отдельные составы – это чистые абстракции, сугубо понятийные категории. Отсюда признаки состава всецело относятся к миру понятий, к букве закона. Так, Э. Белинг считал, что «состав – это элемент закона, а он принадлежит исключительно закону, а не реальной жизни»[27]27
  Beling Е. Die Lehre votn Verbrechen. Tubingen, 1906. S. 113; см. также: Beling E. Die Lehre vom Tatbestand. Tubingen, 1930.


[Закрыть]. Состав не включает в себя волевое деяние и вину: состав преступления по УК ФРГ сводится к противоправности. Пункт 5 § 11 гласит: «Противоправно деяние: только такое, которое осуществляет состав преступления, предусмотренный уголовным законом». Современное уголовное право ФРГ различает состав деяния в широком и узком смысле. Первый включает все предпосылки уголовной ответственности: противоправность, вину и объективные признаки деяния. Он выполняет функцию гарантии уголовного закона (die Garantiefunktion des Strafgesetz, Garantietatbestand). Состав в узком смысле, исторически восходящий к теории Э. Белинга, используется применительно к конкретным составам, базируясь на трехчленном понятии преступления как «соответствующее составу, противоправное и виновное действие». Ныне теоретики пишут не только о законном составе или составе закона (gesetzliche Tatbestand), но и о составе неправды (Unrechtstatbestand)[28]28
  См. подробнее: Wessels W, Beulke W. Strafrecht. Algemeiner Teil. Heidelberg, 2002. S. 114–152.


[Закрыть].

Преступление в науке уголовного права ФРГ определяется как действие или бездействие, содержащее состав, признанный судом виновным и противоправным. Состав – признак противоправности конкретного преступления, противоправность – противоречие порядку в целом. Деяние может содержать состав преступления, даже быть виновным, но не признаваться преступлением, поскольку по оценке суда оно не противоречит правопорядку в целом[29]29
  См. подробнее: Кузнецова Н.Ф., Вельцель Л. Уголовное право ФРГ. М., 1981.


[Закрыть].

Сведение состава преступления к противоправности с неизбежностью ведет к раздвоению оснований уголовной ответственности, оснований квалификации преступлений на юридические (состав) и социальные (общественная опасность). Ю. Ляпунов критикует за такую позицию Г.А. Кригера. Между тем она широко распространена среди современных российских теоретиков уголовного права, придерживающихся нормативистской концепции состава преступления вопреки ст. 8 УК РФ «Основания уголовной ответственности». Таким основанием «является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Основанием квалификации преступления является полное соответствие признаков содеянного общественно опасного деяния признакам его состава, предусмотренного в УК.

В ст. 51 «Основания уголовной ответственности» УК Республики Молдова 2002 г. законодатель закрепил нормативистское понятие состава преступления: «(1) Реальным основанием уголовной ответственности являются совершенные вредные деяния, а юридическим основанием уголовной ответственности служат признаки состава преступления, предусмотренные уголовным законом».

Молдавский кодекс включил норму о понятии состава преступления в ст. 52 «Состав преступления»: «(1) Состав преступления представляет собой совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, квалифицирующих вредное деяние как конкретное преступление.

(2) Состав преступления является юридическим основанием для квалификации преступления в соответствии с конкретной статьей настоящего кодекса».

Как видим, УК Республики Молдова последовательно и ясно воплотил в цитированных статьях нормативистскую концепцию состава преступления. Российские сторонники этой концепции имеют возможность убедиться в ее нормотворческой и правоприменительной ценности. Не повлиял ли нормативизм на то, что ряд УК стран СНГ вообще отказался от термина «состав преступления», а говорит только о преступлении? К примеру, УК Республики Беларусь (ст. 10) и УК Грузии признают основанием уголовной ответственности преступление.

В УК и УПК, в следственной и судебной практике нормативистское понимание состава не встречается. Практика не противопоставляет преступление и его состав. Признаки и элементы относят и к преступлению, и к составу. «Нормативисты» их разводят: элементы – к преступлению, признаки – к составу.

Опрос членов Научно-консультативного совета при Верховном суде СССР, судей и ученых, а также членов краевых и областных судов, проходивших в 1987 г. стажировку в московском институте повышения квалификации судей, подтвердил, что теоретические дебаты, к счастью, далеки от интересов практики. В вопроснике предлагались следующие дефиниции состава преступления:

1. Состав преступления – это наличие в действиях лица всех признаков преступления, предусмотренных уголовным законом.

2. Состав преступления – это предусмотренная законом совокупность (система) объективных и субъективных признаков преступления – его объекта, субъекта, объективной и субъективной сторон.

3. Состав преступления – это законодательная модель преступления.

4. Иное определение.

Обработано 197 анкет со следующими ответами: 67 % респондентов согласны с определением по п. 2; 26 % – по п. 1; п. 3 вызвал согласие у части опрошенных (все они – научные работники); 5 человек пометили п. 4, не пояснив, что имеют в виду. В некоторых ответах содержались приписки к вопросам: «Неужели теоретикам больше нечего делать?» Их надо понимать так, что у практиков понятие состава преступления сомнений не вызывает[30]30
  См: Кузнецова Н.Ф. Состав преступления (спорные вопросы) // Вести. Моек, ун-та. Сер. 11. Право. 1987. № 4.


[Закрыть].

В данной работе состав преступления нас интересует как основание (или основа) квалификации преступлений, а также сопоставляемые при ней категории (что с чем идентифицируется). При нормативистском понимании основанием квалификации преступлений оказывается законодательная абстракция или информационная модель. Что с чем идентифицируется? Может быть, совершенное деяние с уголовно-правовой нормой? Но понятие преступления, которое дано в ч. 1 ст. 14 УК, непригодно для квалификации, ибо там описаны другие свойства деяния без единственно пригодного для квалификации структурирования по четырем подсистемам состава. Отсюда возникает уточнение, что состав – юридическое основание квалификации преступления. А что тогда является неюридическим основанием квалификации? В учебном пособии о квалификации преступлений читаем, что «определение квалификации преступления как установления и юридического закрепления тождества юридически значимых признаков реально совершенного деяния с признаками состава преступления этого вида, закрепленными в норме Уголовного кодекса, предопределяет значение уголовного закона как правовой основы квалификации преступлений»[31]31
  Корнеева А.В. Теоретические основы квалификации преступлений: Учебное пособие. М., 2006. С. 32.


[Закрыть] (курсив мой. – Н.К.).

Сопоставление признаков содеянного с уголовным законом аксиоматично. Но тогда надо четко поставить знак равенства между уголовно-правовой нормой и составом преступления, считать их синонимами и объяснить функции состава при квалификации, в отличие от уголовного закона. «Юридически значимые признаки реально совершенного деяния» – это либо те, что названы в ч. 1 ст. 14 – общественная опасность, вина, уголовная противоправность деяния, либо его состава, структурированного по четырем подсистемам. Они наличествуют в реальности, и мы анализируем их в разделах учебников не о понятии преступления, а состава преступления – «объект преступления», «объективная сторона преступления», «субъект преступления», «субъективная сторона преступления».

Реальные элементы преступления (составные части) и их признаки (отличительные особенности) охватывают и обязательные и факультативные элементы. Структурированное ядро преступления – его состав включает только обязательные элементы с их признаками, достаточные и необходимые для квалификации преступления. Сопоставляется при квалификации в целом не преступление, а лишь его состав с, соответствующим составом преступления, предусмотренным нормой УК. Не будет ошибкой считать, что при квалификации преступлений производится установление признаков состава совершенного преступления с признаками уголовно-правовой нормы, но это менее удачно, ибо в законе нет той системной структурированности элементов, которая присуща составу.

Соотношение преступления и состава преступления схематично можно представить в виде двух концентрических кругов (см. рисунок).

Установление тождества между составом содеянного (его иногда называют «фактический состав») и составом преступления, описанного в диспозиции той или иной уголовно-правовой нормы (его иногда называют «юридический состав»)[32]32
  См.: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963.


[Закрыть], проводится в точной последовательности. Сначала сопоставляется объект содеянного с объектом (объектами), описанным в статьях, названиях глав и разделах УК. Затем идентифицируются признаки объективной стороны содеянного с описанием таковых в уголовно-правовых нормах Общей и Особенной частей УК. Следующий шаг квалификации – идентификация признаков субъекта преступления с предписанием УК об авторе или соучастнике преступления. Завершающее звено квалификации – сопоставление субъективной стороны состава содеянного с характеристикой признаков в соответствующих нормах Кодекса. Квалификационный вывод: состав преступления в деянии Иванова есть и какой статьей УК предусмотрен, или состав преступления в деянии Иванова отсутствует.

Все звенья уголовно-правовой квалификации должны быть оснащены доказательствами, полученными законно (допустимыми), и объективно – всесторонними. Статья 73 УПК РФ предусматривает три группы обстоятельств, подлежащих доказыванию: а) состав преступления; б) индивидуализация наказания и в) криминолого-профилактические. Первая группа доказательств состава преступления относится к событию преступления, виновности лица в совершенном преступлении, характеру и размеру вреда, причиненного преступлением. Все вместе они относятся к объективным и субъективным элементам составов преступлений. Термином «состав преступления» УПК, как и УК, пользуется в единичных случаях (см., например, п. 2 ч. 1 ст. 24 Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела ввиду «отсутствия в деянии состава преступления»). Вместо состава используются термины «преступление», «признаки преступления» или «деяние». Такая позиция кодексов оказывается оправданной ввиду разногласий в понимании состава и преступления теоретиками уголовного права. Так, ст. 299 УПК предписывает, что «при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает следующие вопросы:

1) доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый;

2) доказано ли, что деяние совершил подсудимый;

3) является ли это деяние преступлением и каким пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено;

4) виновен ли подсудимый в совершении этого преступления».

Перечисленные доказательства являются доказательствами наличия либо отсутствия состава преступления. УПК избежал понятия «состав преступления», а суть квалификации изложена в п. 3: «является ли деяние преступлением, и какой уголовно-правовой нормой оно предусмотрено». Таким образом, вполне допустимо определить квалификацию преступлений, что и делает ряд исследователей, как установление соответствия признаков содеянного общественно опасного деяния признакам преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой. Таким образом, если трактовать состав как реальное структурированное ядро преступления, состоящее из обязательных, необходимых и достаточных элементов, отражающих его общественную опасность, то такой состав является основанием квалификации преступлений. Квалификация состоит в установлении соответствия (идентификации, тождества) признаков состава содеянного общественно опасного деяния признакам состава преступления, предусмотренного той или иной уголовно-правовой нормой.

Если же придерживаться нормативистской теории состава преступления как законодательной абстракции или информационной модели, то именно они оказываются основанием квалификации преступлений. Иными словами, если состав преступления по нормативистской концепции и есть норма, то при квалификации устанавливается соответствие между деянием и нормой УК, что тоже, как отмечалось, в общем, приемлемо. Но тогда при определении квалификации оказывается возможным обойтись без упоминания состава, что и делают ряд УК стран СНГ, УПК, М.И. Коржанский и некоторые коллеги.

Процессуальные нормы для квалификации не используются. В них содержатся доказательства правильности либо ошибочности квалификации. Квалификация преступлений происходит только по уголовно-правовым нормам. Органы досудебного и судебного производства выносят уголовно-процессуальные документы о квалификации преступлений, и она называется официальной квалификацией. Однако существует и неофициальная квалификация в научно-практических комментариях к УК, научной и учебной литературе, в СМИ.

Итак, квалификация преступления – это установление соответствия состава общественно опасного деяния составу, предусмотренному уголовно-правовой нормой.