Текст книги "Жена некроманта (СИ)"

Автор книги: Нина Зайкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

*****

«Вот все у меня, не как у нормальных людей!» – ворчала я про себя, пока с сынишкой петляла по узеньким улочкам, стараясь никому не попадаться на глаза.

– Мама, мама! Там есе дядя! – указал мальчик на одну из развилок.

– Молодец сынок, – утягивая ребенка в противоположный переулок, сказала я.

Только бы добраться до дома, никем незамеченными. Ни к чему нам лишнее внимание – муж за это не погладит по головке, а кое-что другое сделает с этой самой головой непутевой!

И зачем только поддалась на уговоры сына посмотреть на торжественное шествие принца. Да, было красочно и… незабываемо. Самое то слово! Этот день я точно не забуду.

Нет, я ни в коем случае не виню ребенка в том, что он закричал принцу «Позлявиляю!» и призывно помахал рукой. И уж тем более он не виноват, когда этот самый злосчастный принц посмотрел на его родительницу и нехорошо прищурился, увидев фингал на пол-лица. А уж когда он подозвал стражника и кивнул в мою сторону, я поняла, что вряд ли нас будет ждать теплый прием. Поэтому не дожидаясь лишнего и абсолютно ненужного нам внимания, мы пробирались домой самыми кривыми тропами.

Через два поворота стал, виден наш дом, находящийся на самой окраине столицы, и я смогла выдохнуть спокойно. Но вот скорости не сбавляла. Ребенка уже пять минут я несла на руках, что быстроты и маневренности нам не прибавляло.

Если быть честными, то это скорее не большой дом, а маленький замок. Из-за его размеров я чувствовала себя в нем одиноко. И только сынишка скрашивал пустоту и одиночество моей жизни. Нет, конечно, я не была там единственной жительницей, но теплых отношений не было.

То ли от старости, то ли от состава камней, из которых были сложены стены, но замок имеет темно-серый цвет, за что его прозвали Черным. Правда я слышала, как слуги шептались, что здесь обитает сама тьма. И вот тут я с ними поспорить не могла, потому что в любом неосвещенном месте я чувствовала, как клубилась тьма. И дай ей волю, поглотила бы все, до чего дотянулась. Но моему мужу она подчиняется беспрекословно.

Да, у меня есть муж, но одновременно его как бы и нет. У него престижная должность – он королевский некромант. Поднимает умерших для суда, когда требуется выявить наследника состояния, оставшихся без завещания, выяснения обстоятельств умерших насильственной смертью, особенно нужна его помощь при наследовании трона, когда поднимают нескольких предыдущих правителей и путем голосования определяют наследника престола. Поэтому он часто занят и редко бывает дома. Его как игрушку или диковинку держат около престола. Их способности используют и в спорных судебных делах. Просто дар некромантии крайне редок в нашем мире, поэтому все обладатели востребованы, популярны и известны.

И торопимся домой мы именно из-за него, потому что он не любит, когда мы покидаем стены поместья. Надеюсь, он не придет домой раньше запланированного, а то несдобровать мне будет, потому что он строго-настрого запретил нам выходить за ворота.

И вообще, я его боюсь! Правильно говорит народ, что добрых некромантов не бывает! То ли это отпечаток общения с мертвецами, то ли просто скверный характер, но он и его коллеги не отличаются заботой и вниманием к окружающим. Так что молю Всеведущего о том, чтобы муж только не узнал о нашем пребывании на празднике. А что будет тогда со стражником, который нас выпустил, даже подумать страшно!

Ноги уже еле передвигаются, в боку колет от долгого бега, ребенок начинает хныкать, видимо ему передался мой страх, да и устал он уже наверняка. Надо брать себя в руки. Остался последний рывок и мы дома. Всего-то осталось – преодолеть маленькое расстояние и забыть этот день, как страшный сон.

У ворот снова никого нет. Если мой муж узнает, что охранник отлучался несколько раз, то самое безобидное что он с ним сделает – это уволит без оплаты за последний месяц работы, а в худшем… Надеюсь, он вернется на место до прихода мужа.

Вот она, спасительная дверь. Теперь добежать до спальни и переодеться. Сынок молодец, почти весь путь молчал и только сейчас сказал:

– Мам, пи-пи.

– Сейчас сынок, – забегала я еще быстрее по комнате, по пути запихивая вещи с прогулки в стирку.

И только усадила ребенка на горшок и потихоньку стала выравнивать дыхание, как, постучавшись и получив разрешение войти, перешагнула порог горничная.

– Ваша светлость, – присела в книксене женщина, – мы Вас искали, и Вас нигде не было.

Искали они нас! Небось, Василис тут на уши весь дом поставила, что бы нас нашли. Даже не знаю, кто хуже и жестче мой муж или его матушка. Эта везде свой нос успеет засунуть. Не удивлюсь, если она в курсе, какое я каждый день белье одеваю. И вроде не грубит, но настолько предельно вежлива, что холодом, словно сквозняком, от нее веет. И только благодаря ей я никак не чувствую себя хозяйкой в собственном замке.

– Гуляли в саду. Странно, что нас не нашли. Наверно, недостаточно хорошо искали, – на лице девушки промелькнул испуг. Еще бы оказаться между молотом и наковальней.

Еще не хватало, что бы какая-то прислуга меня отчитывала, тем более доложила о нашей пропаже мужу. А сад – это отличное прикрытие, он настолько большой, что пришлось бы долго нас там искать.

– Вы хорошо себя чувствуете? – пристально разглядывая меня, спросила пожилая женщина.

Вот привязалась, старуха надоедливая!

– С чего такие выводы?

– У вас лицо красное.

Я бы удивилась, если бы после такого бега оно осталось у меня бледным, как обычно.

– Чувствую себя хорошо. Но выглядеть еще лучше мне никто не мешает. Так что пришли ко мне Рилу и Бетту. Да, вот еще, пусть ко мне зайдет и леди Василис. За мальчиком нужно присмотреть, пока меня будут готовить к приходу мужа.

Как только появилась няня для малыша, я забралась в ванну. Не люблю я эту няню, и ребенка с ней оставлять мне совсем не хочется, но находиться рядом каждое мгновение я тоже не могу, и оставлять его без присмотра не могу – душа не на месте сразу.

В комнате меня уже ждали девушки, а сынок весело играл с няней в кубики. От самой леди Василис мне достался холодный колкийвзгляд. Да рядом с ней снежные вершины гор являются горячей пустыней. И за что это черноволосая, сероглазая женщина так меня не любит? Причем не понравилась я ей сразу, и никакие попытки наладить с ней контакт к успеху не привели. Я тщетно пыталась уговорить мужа рассчитать ее и взять другую, но категорически отказывался и настаивал, что именно она та самая, что нам необходима. В конце концов, я просто смирилась с ее нахождением в нашем доме.

Девушки принялись меня облачать в голубое платье, которое очень хорошо сочеталось со светлыми волосами и синими глазами. Корсетов я не любила принципиально, но иногда все же приходилась их надевать. И сегодня такой день. Дело в том, что муж требует от меня соблюдение всех новых модных веяний, ведь его жена должна выглядеть лучше всех. Вот только зачем? Во-первых, меня все равно никто, кроме прислуги в этом платье не увидит. Во-вторых, у меня нет даже надежды, соблазнить мужа. Он проводит только те ночи в моей спальне, которые сочтет нужным и зависимость от моего внешнего вида и его присутствия в спальне я не заметила. Он в постели нежен и ласков, но… даже там меня пугала мгла, плескавшаяся в его глазах. Есть во всем его существе некая холодность, скрытость и отстраненность. Лучше уж я с сыном рядышком спать буду. Может из-за его ко мне отношения я и не люблю всякие декольте и разрезы-вырезы направленные в первую очередь на соблазнение мужской половины человечества. А как по мне, так чем дальше он от меня, тем мне спокойнее.

Мои, настолько светлые волосы, что они казались почти белыми, девушки расчесали и собрали так, чтобы они не лезли в глаза, но при этом большая часть осталась распущенной.

Чтоб этому принцу, с его Днем рождения… жилось долго и счастливо. Сейчас придет муж выпивший, что ему взбредет на ум, даже представить сложно. Лишь бы не узнал, где мы сегодня были!

Как только ушла няня со служанками я снова завела разговор с сыном:

– Солнышко мое, ты помнишь, что никому-никому нельзя рассказывать, где мы сегодня были и кого видели? – он закивал, продолжая строить башню из деревянных кубиков. – И папе тоже нельзя, помнишь?

И так весь разговор. Я понимаю, что он слишком мал, что бы понимать всю серьезность нашей вылазки и остается надеяться, что он не проговориться. Даже лучше будет, если он уснет до возвращения Орлайна и проснется после его ухода.

Мне вообще по жизни не везет. Вот и сегодня муж вернулся к ужину и навеселе, если так можно про него сказать.

Я, конечно, бегом спустилась к нему по центральной лестнице. Сынишка, все еще бодрствующий, припустив, обогнал меня и побежал к отцу.

– Папа, папа! – раскинув руки и, кидаясь на шею мужчине, кричал Вилиал. – Ты знаешь…

И тут я поняла, что зря я спускаюсь к мужу, потому что мне надо срочно двигаться в абсолютно противоположном направлении. И сделала бы я это незамедлительно и удивительно проворно, если бы не сын. Его оставить наедине с ним я не смогла. Даже если это плохо для меня кончиться, Вилиала я буду защищать всеми силами и даже больше.

– …я сегодня… – не обращая никакого внимания, на побелевшую мать, продолжил сын.

Мое сердце не то, что пропустила удар, а остановилось совсем. И только любовь к сыну заставляла держаться на ногах. А сынишка продолжил, не замечая маминого полуобморочного состояния:

– … построил та-а-акую большую…

Слово «башню» скрылось в тумане обморока.

Очнулась от того, что кто-то похлопывал меня по щекам, а под нос совали нюхательную соль, от которой начинали слезиться глаза.

– Я всегда говорила, что здоровье ее подведет в самый ответственный момент. Слаба она слишком, – с этими словами леди Василис забрала у меня из под носа соль, и шурша юбками, удалилась из комнаты.

Рила, что своими нежными ладошками хлопала мне по щекам поспешила удалиться вслед за надменной дамой.

Я посмотрела в стальные глаза мужа, что нависал надомной и еще сильнее вжалась в диван.

– Прости, я не хотела испортить ужин…

– Не важно. Я все равно был не голоден. Тебе сейчас лучше? – изогнул он смоляную бровь.

– Да, спасибо. Намного лучше. Это все корсет… – соврала я, стараясь смотреть куда угодно, только не в эти, выворачивающие наизнанку душу и ведающие в ней все тайные уголки, глаза.

– И что не так с твоим корсетом? – в очередной раз бровь изобразила дугу.

– Я… мне, – хотела сказать, что затянули его слишком сильно служанки, но потом передумала, иначе им попадет, – мне он немного давит и дышать тяжело.

Без единого слова, шнуровка на моем корсете была растянута.

– Лучше?

– Да, – судорожный вздох, потому что взгляд мужа изучал прелести моего тела.

От такого взгляда становилось одновременно горячо и холодно. Предательские мурашки поползли по спине, дыхание участилось, а щеки заалели.

– Где Вилиал? – решилась я увести разговор в другом направлении, от мыслей мужа.

– Он спит… и нам пора.

Мое сердце сначала пропустило удар, а потом усиление забилось. Почему-то у всех нормальных людей сердце падает в пятки, а у меня начинает стучать в висках? В очередной раз, я почувствовала себя испуганным зайцем, которому бежать некуда от страшного злого волка.

А этот страшный «волк» коснулся синяка на пол моего лица, неопределенно хмыкнул и укоризненно посмотрел на меня. Я виновата, что ли?

Затем он меня подхватил на руки и понес. И я даже догадываюсь куда. Может изобразить очередной обморок? Идея хороша, но что тогда он будет мне расстегивать? Так что лучше я пока останусь в сознании.

– Я могу сама идти, – намекнула супругу.

– Что бы ты очередной раз навернулась со ступенек? – он даже не посмотрел на меня.

– До комнаты остался только ровный коридор, – напомнила я.

– А раз осталось совсем чуть-чуть, я уж как-нибудь донесу.

«Как-нибудь! Хорошо, что еще через плечо, как мешок с мукой, не перекинул» – почему-то подумалось мне.

Пока он меня нес, я смотрела за его спину и словно сама тьма следовала за его спиной. Все свечи, что горели в коридоре, сами потухали за его спиной. И мне становилось жутко и неуютно. Но самое невероятное, что в такие моменты мне казалось, что только его присутствие спасает меня от полного поглощения тьмой. А она, словно живая, следовала попятам, поджидая момента, что бы настигнуть меня.

Она пугала меня, заставляя прижиматься сильнее к мужу.

– Она преследует нас, – не выдержав напряжения, я указала в глубину темной стороны коридора.

– Я знаю.

«Я знаю» и все? И все?! Но слезать с его рук я не спешила – некромантам не страшна темнота. Наоборот, она их первый помощник. Ну ладно, второй. Первый – источник.

А вот и комната нашего сына. И когда я поняла, что тьма пройдется и по его двери, меня охватила паника. Жуткий, всепоглощающий ужас заморозил каждую частичку моего тела.

– Сын! – закричала я выходя из оцепенения. – Тьма приближается к нему!

И стала выбираться из сильных мужских рук. Но меня держали крепко, и отпускать не собирались. Но и я не могла отдаться на волю некроманту.

– Пусти. Отпусти меня сейчас же! Там же наш ребенок.

– Прекрати дергаться, а то я тебя уроню. Ему ничего не грозит.

– А если…

– Я сказал, что с ним все будет в порядке, – удостоили меня сердитым взглядом. – Сегодняшняя ночь моя.

И распахнув дверь ногой, супруг бережно уложил меня на кровать не сводя гипнотического взгляда. Затем он наклонился и нежно коснулся моих губ. И стоило мне только потянуться навстречу, как моим ртов властно завладели, а рука поползла вниз по ноге, сминая юбку и поднимаясь вверх к кружевному краю чулок. Сам супруг, позволив мне вдохнуть, переместился вниз по шее к ключице. А оттуда в вырез ослабленного корсета, который уже особо и не скрывал женских прелестей.

Рука на чулках, пройдясь по самому краю легонько скользнула под резинку и левая нога оголилась и тут же получила порцию нежных поцелуев и легкий укус внутренней стороны бедра, вырвав крик из моих уст.

Настал черед правого чулка. Те же медленные, манящие движения. От ощущения близости все тело покрывается огнем и тянется ему навстречу. Сдерживаюсь буквально из последних сил.

Второй чулок покинул мою ногу. Рука властно поползла к самому сокровенному, вызывая желание близости. Сам Орлайн навис надомной и пристально вглядываясь в глаза, не забывая ласкать мои бедра под юбкой. Но дальше нежных прикосновений дело не шло.

Муж перевел возбужденный взгляд с моего лица, на грудь. Место взгляда заняла рука, нырнув под вырез и легонько сжав выпуклость. Его поцелуй властный, горячий обжег кожу на шее и стал двигаться вниз. Коснулся ключицы, и, заставив меня зажмуриться от удовольствия. А потом он коснулся вмиг освободившейся груди. Вот тут я не смогла сдержать вырвавшегося сладострастного стона.

«Неужели я снова поддалась на его чары?» – пронеслось в моей голове. Хотя он клятвенно заверял, что никогда не применял ко мне магию, я никак это проверить не могла. А за его скрытность и замкнутость я ему еще и не доверяла.

Оставив чувствительную до умопомрачения грудь, он вернулся изучать мои губы, то слегка покусывая, то едва касаясь, заставляя тянуться ему на встречу.

Но вдруг он отстранился и спросил:

– Может, расскажешь?

Он издевается? Или это пытка? Потому что мой возбужденный мозг отказывался воспринимать какую-либо информацию, поэтому я не ответила.

– Будем в молчанку играть? – легкий рык из грудной клетки быстро привел меня в чувство и мое сердце снова бешено забилось, уже не от его прикосновений, а от страха, шумом отозвавшись в ушах.

За этим шумом я никак не могла собрать мысли в кучку и выдать вразумительный ответ, продолжая смотреть на него изумленными глазами.

– Я жду, – вроде и не было угрозы с его стороны, но жар вмиг прошел. У меня даже ладошки похолодели.

«Как он узнал? Как он узнал?» – одновременно с ударами сердца билась мысль в моей голове.

– Что? – после минутной паузы выдала я, так и не придумав, как буду врать.

Зато я пришла к выводу, что данную ситуацию можно отнести к пыткам, потому что тело хочет продолжения, а сознание требует оказаться отсюда подальше.

Да… а обморок – это выход.

– Ты мне расскажешь, что сегодня случилось?

Я сглотнула и быстренько вознесла молитву всем известным мне Богам, даже тем, что противоречат нашей государственной религии.

– С чего ты взял, что что-то случилось? – решила я прощупать почву, на предмет осведомленности мужа. Ведь физически от него никуда не деться, остается один выход – отбрехаться.

– Ты вся напряженная. С того момента, как ты меня увидела, стала натянутая как струна. Сын здоров и доволен жизнью. Значит, проблема лежит где-то между нами. И вот я все жду, когда же ты мне расскажешь, что произошло.

Все видит! Не люблю врать. Потом эта ложь может затянуться так, что и я распутать ее не смогу.

– У нас все хорошо, – уклончиво ответила я.

– Хватит мне ВРАТЬ! – гаркнул у самого моего носа Орлайн. – Вся твоя аура расходиться сполохами лжи. Или ты мне скажешь по-хорошему, или я нарушу обещание не применять к тебе магию! В этом доме не должно быть от меня секретов!

Да что же это такое! Почему мне не досталось счастье иметь нормальную не магическую семью? Мало того, что он сильный маг, так еще и владеет темной магией. Всю душу из меня вынет, изучит и назад упакует.

– Дорогой, не надо, – я предприняла попытку слиться с кроватью, – ничего такого не произошло.

– А не такого, что произошло? – столько злости было в нем, что глаза начали светиться в ночи. Сейчас с ним лучше не шутить.

– Я не хоте…

В этот момент до моих ушей донеслось испуганное: «Мама!» И сразу как-то мне стало все равно, что муж зол, что он нависает сверху и прижимает меня к кровати, что весит он не как пушинка, потому что отлетел он от меня очень даже легко, когда я его толкнула вскакивая и кидаясь к двери. Мне даже стало наплевать на то, что за дверью находиться тьма, что так напугала меня по пути в спальню. Важно было только одно – сын всегда спал крепко, а раз он меня позвал, случилось что-то совсем нехорошее.

И если еще минуту назад, я собиралась благодарить проведение за любую возможность избежать объяснений с мужем, то сейчас я была готова к абсолютно противоположной ситуации. Уж лучше я с магом буду ругаться, чем что-то случиться с моим сыном.

В эти несколько прыжков до его комнаты я успела передумать многое: что забрались воры и по ошибке попали к нему в комнату, что заглянула мышь или какая другая живность, в темноте испугав дитя, что просто упал с кровати… И никак не ожидала того, что таки предстало перед мои взором.

Посреди комнаты, собиралось из сгустка мглы и формировалось нечто, не имеющее форму, но имеющее центр, вокруг которого и формировалось… тело. И даже не смотря на кажущуюся легкость, и на то, что существо пропускало сквозь себя лунный свет, оно держало своими конечностями моего СЫНА. Сейчас я даже порадовалась, что Орлайн растянул шнуровку и мне не грозит обморок.

Наплевав на опасность, и даже не зная, что я собиралась делать, шагнула к этому чудищу. Уж отобрать у него осязаемого сына я смогу. А мой малыш висел в его лапах безвольной куклой, излучая легкое свечение, которое эта мерзкая гадость просто впитывала.

Схватив сына за руки, я потянула его на себя. Появившийся в дверях муж, кинул сорвавшийся с рук светящийся шар, который поглотил монстра. Какое заклинание он при этом произносил я не разобрала, да и не пыталась – не до этого мне было… Не до этого, потому что сын все так же висел на моих руках, не подавая признаков жизни.

– Он не дышит! – положив на пол сын, заорала я мужу.

Я начала хлопать малыша по щекам, ничего не видя сквозь слезы. Муж меня грубо оттянул от сына и, рыкнув, чтобы не мешалась, прервал все мое сопротивление. Сам же сев на колени около ребенка, стол нараспев читать заклинание водя руками над его бездыханным телом и касаясь в определенных местах. Я в ожидании сидела и раскачивалась взад-вперед и молилась всем, кому только могла, что бы вернули мне сына.

Когда же я начала предлагать свою жизнь взамен его, меня опять грубо прервал муж, заявив, что бы я не обещала глупостей.

– Глупость? – завизжала я. – Для тебя жизнь сына глупость? Это ты не смог обеспечить ему защиту. Еще магом называется! – вопила я не переставая.

– Замолчи, ты мешаешь мне читать заклинание.

Очень хотелось накричать на него, побить и повыдирать волосы на его голове, за то, что он так поздно появился, но я прекрасно понимала, что кроме него никто сейчас не в состоянии помочь моему сыну. Только он. Так что всю свою злость и бессилие я запихнула куда поглубже и сидела тихонечко… насколько могла. Потому что слезы катились против моей, воли размывая итак нечеткую картинку.

Муж все так же на распев читал заклинания. Время тянулось нескончаемо медленно – и это было для меня самой страшной пыткой, потому что даже я понимала, что сейчас важно каждое мгновение, но продолжала заламывать руки и иногда поскуливать от осознания собственного бессилия. Я готова была на любую жертву, лишь бы вернуть моего малыша.

Каждое мгновение было как приговор, каждый удар сердца – напоминание об упущенном времени.

Наконец муж оторвался от сына, а я вскочила и ринулась так и лежащему неподвижно ребенку. Я так боялась, что он не смог ничего сделать! Но, коснувшись сына, я почувствовала тепло.

– Он жив… ЖИВ! – я прижала мальчики к своей груди и слезы с новой силой потекли из глаз. А я думала, что уже успела все выплакать. – Спасибо, – обернулась я к мужу, – ты все-таки его спас.

А он был весь мокрый. Волосы от пота свисали со лба сосульками, рубашка облепила каждый мускул его тела, и взгляд у него был холодный и потухший. Нелегко далось ему это заклинание, очень нелегко.

Очнувшись от моего голоса и сфокусировав взгляд на мне, он кивнул на кровать. Я послушненько переместилась на указанное место, не выпуская из рук ребенка. Он, шатаясь, тоже сел на край кровати и коснулся ладонью лба ребенка, кивнул каким-то своим мыслям и посмотрел на меня. Я сидела и продолжала прижимать сына раскачиваясь на кровати. Слез уже не было. Они сменились радостью, которая тянула за собой эмоциональную опустошенность. Орлайн коснулся и моего лба.

Когда я открыла глаза, то на кровати сына была одна я. Сын! Его не было рядом! Соскочив с кровати, кинулась к двери и чуть не сбила с ног входящую служанку.

– Вилиал…

– Гуляет с няней на улице. А я Вам завтрак принесла. Господин Орлайн велел сначала накормить Вас и только потом выпускать из комнаты.

Домашний арест? Если раньше нельзя было за ворота, то теперь и за порог комнаты.

– Хорошо, – кивнула я.

Потому что если не выполню его условий, Бетта ему доложит и тогда мне же хуже будет.

Быстренько попив чай с бутербродами, побежала к сыну. Пока жевала бутерброд выведала у Бетты, где конкретно гуляют няня с Вилиалом. Как только был доеден последний бутерброд и выпит чай, настоянный на травах, я поднялась. Потом причешусь и переоденусь, как только буду уверена, что с ним все хорошо.

А он играл на поляне с Василис. Румяный от бега, малыш счастливо смеялся, когда няня с закрытыми глазами искала его и никак не могла найти. По крайней мере, так думал малыш и с заливистым смехом носился по поляне.

Как только он увидел меня, протянув ручки побежал ко мне, громко крича: «Мама!»

– Привет, солнышко! Как твои дела?

– Холосо! Меня Лис помать не мосет, – обнимал меня за шею это маленькое чудо.

– А у тебя ничего не болит? – мальчик усиленно замотал головой. – И головка не болит? Нет? А ручки? Ножки? И животик не болит? – я поцеловал малыша в лобик, приподняв его светлые кудряшки рукой. – Тогда можешь бежать дальше. Вил, ты кушать не хочешь?

– Не, не хочу. Я кафу ел.

– Тогда беги, лучик мой.

Теперь стоит узнать, как давно муж покинул дом и не расспрашивал ли он о вчерашнем дне кого. И как бы мне не хотелось быть подальше от этой леди Василис, но если кто и будет знать все последние новости, то только она.

А она словно знает, что я хочу с ней поговорить, смотрит на меня и ухмыляется уголком рта. А от взгляда холодных колючих глаз каменеет все внутри. Не зря ее прозвали созвучно с василиском, видно в детстве она была еще та… заноза.

Вздохнув полной грудью и набравшись смелости, я все же решилась на разговор с этой дамой.

– Доброе утро, леди Василис! Как Вам спалось?

– Уже давно не утро, – одарили меня очередным хмурым взглядом.

Не утро, так не утро. А вот очень интересно, который час и сколько я проспала.

– И давно проснулся Вил? – продолжила я, пытаясь подойти к нужному мне разговору с другой стороны.

– Достаточно давно. И Вам, как матери, которая спала рядом, должно быть об этом известно.

А вот тут я бы и обиделась, если бы не один момент, в котором она права. Я всегда сплю достаточно чутко… кроме сегодняшней ночи.

– А муж мой давно покинул дом? – спокойно спросила я, собрав всю свою волю в кулак для того, чтобы не начать ругаться с этой «милой» женщиной.

Меня с головы до ног и обратно смерили презрительным взглядом, но до ответа все же снизошли:

– Я повторюсь, что Вам, как любящей жене и матери должно быть известно лучше всех, когда и чем занимаются Ваш муж и сын.

Я явственно скрипнула зубами, потому что пришлось сжать челюсть, так из нее рвались нелицеприятные слова. Видно поняв мое настроение, Василис продолжала, как ни в чем не бывало:

– Орлайн покинул дом еще ночью, разбудив меня и Бетту. Заметьте, Вас он будить не стал.

– Может он не стал этого делать, потому что любит меня.

– Или причина совсем другом, – будничным тоном произнесла няня, доведя меня до точки кипения. А я раздражительностью никогда не отличалась.

Что она себе вообще позволяет?! Относиться тепло к себе я и не требую – любить меня никто не обязан, но проявить маломальское уважение она должна.

– Что вы себе позволяете, леди Василис. Кто дал вам право указывать мне, что и как я должна делать?! Я требую объяснений!

– Я не хотела оскорбить Вас. Только указала на поведение Вашего мужа. А сейчас прошу извинить меня, у нас с Вилом догонялки по плану. Да, мне кажется, что ваш вид его не обрадует, – добила меня Василис.

И плевать ей было, что я не закончила и не получила ответ. Она уверенна, что муж в очередной раз за нее заступиться. Как воевать, когда весь мир против тебя? А самое главное, я так и не узнала, расспрашивал ли Орлайн о вчерашнем дне.

У кого бы узнать? Посмотрев вслед убегающему сыну, который при приближении няни начинал пищать от радости, решила привести себя в порядок и отправиться на поиски новой жертвы. А когда муженек домой придет, устрою ему допрос с пристрастием, что такое он запустил к нам в дом. Я же теперь и уснуть не смогу, буду за сына переживать. Да, и надо будет узнать, как от такого защититься, если его не окажется рядом.

Но! Прежде чем устроить разборки с мужем, надо узнать, что знает он. Иначе все сведется к избиению младенца, то есть меня. Так что сейчас первым делом на разведку.

Долго думала у кого лучше спросить. Бетта слишком замкнутая и послушная. Она не станет обсуждать со мной моего мужа. А вот Рила может и поддаться на провокацию. С нее и начну.

Служанку я застала на кухне и попросила ее помочь с платьем. Пришлось вытащить платье с наибольшем количеством завязочек. Этот день я буду вспоминать долго… Найти бы мне того, кто придумал корсеты и… заставить его в них ходить всю жизнь не снимая, что б понять какое это удовольствие… в переносном смысле.

Ох уж, эти завязочки и затяжечки… Но пришлось терпеть, потому что простое платье я и сама могу одеть. Так что для конспирации придется потерпеть, нарочито громко охать и всем своим видом показывать, что мне это дело в тягость. Наконец мои мучения возымели должный успех и служанка спросила:

– У Вас сегодня особенный день?

– С чего ты так решила? – прикинулась невинной овечкой я, помогая разговору двигаться в нужном направлении.

– Вы же совсем не любите таких нарядов и одеваете только по особым случаям, потому что господин Орлайн требует чтобы Вы всегда были в платьях самой последней столичной моды.

– Скажу тебе по секрету – мне кажется, что он совсем меня разлюбил, – грустно-грустно вздохнула я.

– Да что Вы такое говорите! Не может этого быть. Вот как такое могло прийти Вам в голову?

– Понимаешь, он сегодня ушел, даже не попрощавшись. Я даже не знаю, когда он покинул дом. Разве любящие мужья так поступают? – со слезами в голосе произнесла я. – Вот и хочу я сегодня выглядеть так, что бы ему понравиться. Именно поэтому одеваю платье, на которое в обычное время я бы и не посмотрела.

– Может я и не права, может это совсем и не мое дело, но лично мне кажется, что Вы ошибаетесь. Он ушел из дома еще затемно и был уставший и бледный. Мне кажется, что-то случилось у него, а раз он не стал Вас беспокоить. Значит, сильно Вас любит и бережет от невзгод.

Какая хорошая служанка – я узнала, что мне было надо. Теперь бы узнать, что он знает о вчерашнем моем приключении.

– Ты действительно так думаешь? А вот мне иногда кажется, что он все время мне что-то недоговаривает, что-то скрывает, – и так горько вздохнула, что сама поверила в то, что сказала.

– Я думаю, он просто бережет Вас от зла окружающего мира. Там много недобрых людей, которые завидуют Вашему положению и богатству.

Что есть, то есть – ходят даже слухи, что мой муж богаче самого короля и денег у нас больше, чем у него казне.

– Но разве это повод скрытничать от меня? Вот был он вчера на празднике по случаю Дня рождения принца, так даже словом не обмолвился как все прошло, что интересного там случилось. Сижу тут взаперти, пока остальные на празднике веселятся. Вот там должно быть было весело!

Служанка улыбнулась и заговорчески зашептала:

– Ох, Вы себе даже не представляете, что вчера было… что было!!! Принц во время праздничного шествия увидел женщину с ребенком и малыш что-то ему закричал. Он, заинтересовавшись, решил подъехать поближе, а она сбежала. Так теперь ее ищут по всему королевству! На балу только об этом и говорили.

– А ты откуда знаешь? Как ты на бал попала?

– Что Вы! Я вчера на кухне помогала. Это рассказала мне женщина, что приносит продукты с рынка, а ей служанка, что на дворцовой кухне готовит. Сегодня эту новость обсуждает весь город.

– Интересная новость. И что говорят, найдут незнакомку?

Вот не думала я никогда, что один единственный выход за пределы поместья может обернуться катастрофой. И вообще, в тот момент я, видимо, думала не тем местом, которым положено думать по определению. И где тогда моя голова была?

– У них на поиски где-то неделю. Если за это время не найдут, то вряд ли успеют быстрее.

– А почему именно неделя?

– Потому что отличительная черта женщины это большой синяк на лице, – в этот момент Рила перестала затягивать мне очередной шнурок и с изумлением посмотрела на меня, – прям как у Вас… А может это Вас разыскивают?