Текст книги "Жена некроманта (СИ)"
Автор книги: Нина Зайкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Когда от ласк стала сходить с ума, а он все продолжал эту пытку, взяла дело в свои руки и оказалась сверху изумленного разгоряченного мужа. Впервые в жизни я позволила себе такую вольность… и не пожалела. Когда горячий и возбужденный он оказался во мне, заполняя меня всю и когда каждое движение отдавало волной наслаждения, все остальное перестало иметь значение. Сейчас в мире существовала только я, супруг и наше желание.
Каждый его толчок, каждое мое движение ему навстречу вызывало такую бурю наслаждения, что затуманивало мозг и избавляло от посторонних мыслей. Хотелось только чувствовать его в себе, не потерять ни одного прикосновения, блаженствовать от его страсти и нежности. Ощущать всем существом, что вся буря чувств взаимна.
А когда он, схватив меня за бедра, стал ускорять темп движения, мир взорвался. Рассыпая миллионами искр все мое существо по необъятной вселенной.
Когда же вселенная меня отпустила, то я увидела блаженную улыбку на устах мужа и не смогла сдержать чувств, покрыв их поцелуем. Меня прижали к крепкому телу, отвечая на поцелуй. Ночь продолжалась…
Просыпаться, прижимаясь спиной к супругу, в его теплых и нежных объятьях обнаженной – сущее удовольствие. Вот если бы еще кто-то так настойчиво не колотил в дверь, то утро было бы просто неповторимым.
– Кому тут жить надоело? – гаркнул муж над самым ухом, выпуская меня из объятий и целуя попутно в плечо. Аж мурашки побежали.
– Прибыл посыльный от короля, – раздался презрительный голос Василис из-за двери. Вот прям вижу, как она морщится, представляя, чем мы тут занимаемся. И так на душе хорошо стало…
И одиноко, потому что муж уже наполовину оделся. Молча оделся, молча вышел. Неужели ему не понравилось? И мне пора собираться к завтраку.
Как оказалось, завтрак давно прошел, и встали мы только обеду. Сын давно игрался на улице, наслаждаясь летними деньками. После обеда гулять мы пошли вместе. День выдался чудесный. Легкий ветерок снимал летнюю жару, птички услаждали слух трелью, а небо было необыкновенно-голубым. Или это у меня просто настроение такое?
Но знают Боги, как подпортить так хорошо начавшийся день.
– К нашим воротам прибыл новый гонец из дворца, – с поджатыми губами сообщила Василис, – и требует передать послание Вам лично в руки.
– Что-то случилось? – испугалась я за мужа. А так день хорошо начался. Эх…
– Не могу знать.
Что ж, поспешила к гонцу, который испортил мне весь день. Он топтался у ворот, теребя конверт в руках.
– Я слушаю, – окинула я взглядом паренька.
– Вот, велено передать Вам лично в руки.
– От кого? – уточнила я, потому что срочное послание передали бы и с Василис.
– Там все написано.
– Хорошо. Можешь идти, – кивнула я, рассматривая гербовую печать королевского дворца.
– Простите, но мне велено дождаться ответа.
– Даже так? – паренек скромненько потупился. И ведь попадет ему, если отправлю его восвояси, а он ни в чем не виноват.
Ох, что делать, надо прочесть и ответ дать, что ему не влетело от пославшей его королевской особы.
– Да, а кто послание передал? – спросила шепотом у гонца, так как леди Василис крутилась с Вилиалом рядом, явно слушая наш разговор. Уверенна, она при первой возможности и подглядеть попытается.
Парень только взглядом указал на письмо. Ясно, значит там все написано.
Поломав гербовую королевскую печать начала читать:
«Приветствую Вас, Леди Харитал. Искренне сожалею, что делаю это на бумаге, а не лично. Как бы я хотел еще раз увидеть Ваши удивительные синие глаза, улыбку, что так Вас красит.
К сожалению, я не могу видеть Вас так часто, как мне бы хотелось. Но это не помешает мне попросить Вас об аудиенции. Вы не подумайте ничего предосудительного. Мне просто хочется увидеть Вас еще хоть один-единственный раз.
Не откажите мне в невинной просьбе встретиться с Вами в городском парке.
Искренне Ваш, принц Жуалин».
Я оторвала взгляд от листка, что бы передать отказ, но встретила такой испуганный взгляд юноши, что слова сами застряли в горле.
– Ты меня боишься? – спросила я у парнишки.
Он потупился:
– Нет, что Вы!
– Тогда почему ты такой испуганный? – спросила я.
– Мне было велено без положительного ответа не возвращаться.
Вот оно что. Ладно некроманта слуги побаиваются, но он-то зачем запугивает прислугу?
– Прям так и сказал? – парень, все так же, не поднимая взгляда, кивнул.
Он не один такой, я тоже прекрасно его понимаю – оказаться между принцем и некромантов никто не захочет.
– Тогда скажи ему, что я не против, но, к сожалению, завтрашний день у нас занят.
Парень улыбнулся и расцвел. Поклонившись вскочил на гнедка и галопом ускакал с ответом.
О, Боги! Совсем никак нельзя меня оградить от такой назойливости? А сама еще раз, глупо улыбаясь, перечитала письмо. Неужели я произвела на него такое впечатление?
– Что он хотел, – кивнула в сторону дороги Василис.
Вот интересно, успела она прочитать содержимое послания или нет?
– Я не думаю, что принц одобрит ваше любопытство, – отчеканила я.
Я уверенна, что она видела гербовую печать и сопоставила, что вряд ли мне будет писать король.
Зато теперь передо мной стоит вопрос: рассказать мужу о содержимом или спалить и сделать вид, что ничего интересного не было?
Но была не судьба дойти мне до дверей дома, потому что в ворота поместья ворвался муж с развивающийся накидкой за плечами, жутко напоминая грозовую тучу. Еще чуть-чуть и начнет молнии мелькать.
– Зачем гонец приезжал? – едва его сапоги коснулись земли, прогремел муж. Гром был, будут и молнии.
Спалить не успею, так что надо признаваться. Страшно! Но надо.
– Письмо доставил.
– Кому оно адресовано? – сверлил меня взглядом супруг. Нехорошим таким взглядом.
– М-мне, – чуть заикаясь, ответила я.
– Давай сюда, – не предполагая возражений муж протянул руку.
Возражения-то как раз были. Это вообще первое письмо, что написали мне. Мне еще никогда не присылали писем! Но я благоразумно все возражения оставила при себе. Злить итак сердитого мужа – верх глупости, которую я могла совершить.
Я смиренно достало письмо, и отдала мужу. Будь, что будет. Может он меня и не убьет.
С замиранием сердца наблюдала, как супруг пробегается глазами по строчкам письма и все больше и больше хмурится. Когда дошел до конца, смял бумагу и бросил с ненавистью: «УБЬЮ ГАДА!», вскочил на лошадь и ускакал, даже не посмотрев в мою сторону. Ой, что будет… Что будет!!!
Растерянной я стояла не долго. Смертоубийства не допущу! Так что я рванула в конюшню, велела мне подать лошадь немедленно и поскакала к воротам с огромной надеждой догнать мужа и сказать, что б принца не трогал. Ему же не простят, а как я без него буду?..
Это день такой или меня окружают такие ненормальные люди? В воротах стояла Василис, расставив руки так, что ее не объехать никак. Если только перепрыгнуть.
– Уйди! – крикнула я на ходу.
– Ты не покинешь это поместье! – уверено заявила няня.
– Прочь с дороги! – натянула поводья и лошадь остановилась нос к носу с упертой дамой-самоубийцей. – Мне надо проехать.
– Орлайн приказал Вас ни при каких обстоятельствах не выпускать из поместья.
– Пра-авда? – протянула я. – А он не давал инструкций на счет того, как мне себя вести, когда он людей убивает?!
– Это его дело и он сам с этим разберетсяразберется.
– А если его за эти разборки казнят, что тогда? – злилась я все больше. Какой-никакой, а муж, свой, родной.
– Тогда все поместье достанется Вам.
Кто о чем! Может она рассчитывает часть поместья получить, потому у них с Орлайном такие отношения?
– Да сдалось мне это все! ПУСТИ Я СКАЗАЛА! А ТО ХЕЖЕ БУДЕТ…
Я так и не поняла, что произошло, потому что вмиг оказалась на земле связанной голубой полупрозрачной нитью. Приземляясь, больно приложилась головой. То, что хуже будет – это понятно, но почему именно мне, вот вопрос?
Оглядела себя и поняла – она маг! И как она умудрялась столько лет это скрывать?! Тут же в моей, сильно гудевшей и нестерпимо болевшей, голове родилась мысль, а знает ли дражайший супруг, кого к сыну приставил? Потому что если не знает – не сносить ей головы, а если знает, то головы не сносить уже ему – отгрызу к драконьей матери.
Хотела крикнуть страже, что бы подняли, ибо сама не могу, и освободили, но сделать этого не смогла. Снова магия? Убью гадину сорокалетнюю! Зато эта выдра тощая сама подозвала стражников и приказала отнести меня в мои покои.
Я сопротивлялась и мычала, но меня никто не поставил и не выслушал, словно и не я здесь хозяйка, а она. Но на меня не обращали никакого внимания, как на мешок с картошкой! Ненавижу ее!
Радует одно, сын ушел с Рилой играть в салочки, и не видел моего позора.
Меня на кровать сгрузили, словно я не благородная дама, а так, мешок муки. Я снова забилась и замычала, давая всем своим видом понять, что мне не нравиться нынешнее положение, но стражник на удивление хладнокровно проигнорировал мое поведение, молча скрывшись за дверью. Василис осталась в комнате и высокомерно смерила меня взглядом.
– Ты можешь на меня сердиться, ругаться, но поверь, для тебя так будет лучше.
– Мумо? Но нинене? – это все, что я могла сказать, пытаясь произнести: «Лучше? Да неужели?»
– Потом «спасибо» скажешь, – уверенная в своей правоте, продолжала Василис. – А сейчас отдохни. Не советую кричать и пытаться сбежать, здесь заклинание тишины и тебя никто не услышит.
– Ый! Ыи меи ыа! – нет, вряд ли она поймет, что это было: «Сын! Верни мне сына!»
– А? Давай так! – и, махнув рукой, эта кикимора сняла с меня заклятие молчание.
Зря! Ой, как зря! Потому что мне так много сказать хотелось, что меня изнутри разрывало от количества скопившихся весьма нелестных эпитетов в ее адрес.
– Я сказала, верни мне сына, ты… выдра недовыдранная! Знаешь, что я с тоои еаю! Олай!
– Будет тебе сын, – закрывая за собой дверь, милостиво разрешила дама.
«Она труп! И если не муж, сама грязную работу сделаю. А потом пусть хоть подымает ее и будет она служить тихой, мирной и послушной!» – сквозь бессильные слезы думала я.
Через несколько минут мне привели сына. Как только дверь захлопнулась, я смогла двигаться. Слезы вытерла, нечего сыну такое видеть. Его мама самая счастливая и сама хорошая.
Пока я проверяла, не откроется ли какая-нибудь дверь, сынишка весело играл с деревянной лошадкой. Как назло все выходы были закрыты. И когда я отбила все кулаки, стуча в дверь, принялась стучать ногами. Но никто не открыл. То ли не услышали, то ли не захотели.
Окно выходом не являлось, потому что если я сама и рискнула бы на связанных простынях спуститься, то сына так спустить, я бы не рискнула. А ну как упадет?
Так что до вечера мы с сыном успели поиграть в догонялки, ладушки и даже поспали немного. Обед нам принесли в комнату два стражника. Пока я прыгала на одного, требуя, что бы нас выпустили или хотя бы прорваться к двери, второй поставил еду на стол и оба вышли, не забыв запереть дверь. Что б вас!..
Когда нам в окошко заглянула сочувствующая луна, дверь открылась, и на пороге появился муж. За все время проведенное здесь, моя злость, проиграв битву с моим бессилием, сменилась безразличием. И все это безразличие показала мужу, полностью проигнорировав его появление в комнате. Только сын повис у него на руках, рассказывая, чем мы с ним занимались целый день.
Внимательно осмотрев комнату, его взгляд снова остановился на мне.
– Что здесь происходит?
Нет! Он еще и у меня спрашивает?! Я к нему даже не повернулась, продолжая смотреть в окно на тихую ночь. Но злость снова стала подниматься.
– Рила, – рявкнул муж так, что я вздрогнула.
– Да господин, – почти сразу явилась служанка. Они, что, под дверью подслушивают?
– Уложи Вилиала в его кровать. Только осторожно, постарайся не разбудить.
– Хорошо, господин, – поклонилась девушка и, взяв мальчика на руки, вышла из комнаты.
Закрыв за служанкой дверь, он подошел ко мне:
– Расскажи.
Я молчу. Луна серебрит верхушки деревьев, ветер мирно их раскачивает, а травка колышется в такт деревьям, поддаваясь легкому порыву ветра. По лунной дорожке крадется черный кот.
– Ты так и будешь молчать? – раздалось у самой макушки.
Исходящее от него напряжение я чувствовала всей спиной. А что я скажу? Нажаловаться на них, как маленькая девочка? Да эта выдра небось уже свою версию выложила, пока он сюда шел!
А я не буду жаловаться. Вот не буду и все! Я сильная, я сама справлюсь. Пусть это будет тяжело, пусть мне будет очень сложно, но я смогу! Смогу…
Я всхлипнула. Я не хотела, но скопившиеся за сегодняшний день обида и зло, пошатнули мои нервы. Вот я и не сдержалась, всхлипнув второй раз.
На мои вздрагивающие плечи легли его руки. Губы коснулись моей макушки.
– Прошу тебя не надо! Не молчи, не замыкайся снова в себе! – он повернул меня к себе лицом и наклонился, что бы заглянуть в глаза, потому что я смотрела в пол. – Мы только начали, наконец, понимать друг друга! Не дай потеряться этому, расскажи, что произошло. И не важно, что до этого говорили остальные.
Значит все-таки нажаловалась змеюка. А теперь нажалуюсь я, и посмотрим, чья возьмет.
Я подняла на него полные слез и обид глаза. Всхлипнув в очередной раз, обняла его, пряча стыд и позор в его рубашке. Он тут же обнял меня, поглаживая одной рукой по голове, а второй еще сильнее прижимая к себе.
– Так ты расскажешь мне, что и как здесь произошло и кто посмел обидеть мою жену?
– А ты не знаешь? – удивленно посмотрела на него. Ну не может он не знать. И точно, он улыбнулся своей шикарной кривой улыбочкой:
– Знаю, конечно, но я хочу, что бы ты сама рассказала… что бы ты научилась мне доверять.
– Если знаешь, зачем тебе мое мнение?
Странный он какой-то! Было бы ему интересно моя точка зрения, я бы не сидела взаперти.
– Ну что ты опять молчишь? – после затяжной паузы спросил супруг.
– А что я могу сказать? Что твое слово не имеет никакой силы?
– Когда это я не держал слова?! – вскинулся муж. – Говори!
– А вот сегодня и не сдержал.
На лице Орлайна отразилось такое изумление, что мне стало его на мгновение жалко. Но себя мне сегодня точно жальче, так что и дальше будем давить, пока своего не добьюсь – чтоб уволил эту несносную дамочку.
– Я не понимаю…
– И я вот не понимаю, какое право имела няня применять ко мне магию, когда ты обещал, что никогда этого не сделаешь! – всхлипнула я для пущей убедительности.
– Да обещал. Но я обещал, что я не буду применять к тебе магию, за других я не ручался.
Мне так обидно стало, даже здесь он защищает эту выдру. Не меня – жену, а ее. Да кто она такая, чтоб рушить мою семью, мой мир, мое счастье? Я не выдержала и слезы с новой силой поспешили оросить мои щеки влагой.
– Правда? – всхлипнула я. – А я думала, что если это нельзя даже моему мужу, то всем остальным его подчиненным это и вовсе запрещено. А оказывается, всякие няни могут меня связывать и головой об камни бить?
– ГДЕ?! – он так сжал мои плечи, что я к головной боли еще и переломанные кости добавятся. Вот бы Василис так трепал!
– Больно, – пискнула я.
Хватка тут же ослабла.
– Где ударилась, показывай!
Я с горестным вздохом указала на затылок, там явственно ощущалась шишка.
– Твою темную! – ругнулся некромант. – Как она посмела!
– Вот и я у нее это спросила. А она сказала, что ты сам разрешил.
– Я? – и такое изумление в глазах.
Со вздохом я пояснила:
– Она сказала, что ты разрешил применять ей любые средства, лишь бы меня из поместья не выпускать. Это правда?
– Отчасти, – задумчиво кивнул муж, смотря поверх моей головы в окно.
– Что значит отчасти? Ты хочешь сказать, что она может меня и покалечить, лишь бы я за забор не выходила?
Он крепче прижал меня к себе и, посмотрев мне в глаза, сказал:
– Нет, конечно! Как тебе такое могло прийти в голову?
– А она меня все время обижает, а ты ей и слова поперек не скажешь. Что мне прикажешь думать по этому поводу?
– А ты не думала, что на все есть свои причины? – он внимательно на меня посмотрел.
– Думала. И если я могу предположить, что ты не выпускаешь меня за ворота из ревности, то когда я думаю о твоих отношениях с леди Василис… мне очень грустно.
– Грустно? Почему? – его бровь изогнулась дугой.
– Я не знаю, как это объяснить. Вот ты мне сказал, что не можешь иметь связи с кем-либо, но при этом ты ее мнением дорожишь больше, чем моим. Она что-то для тебя значит?
– Разве может кто-то сравниться с тобой? – с этими словами в его глазах опять зажегся тот огонек, что и в день нашей свадьбы. Какое это редкое явление!
– Тогда я совсем ничего не понимаю! – вздохнула я.
– Я обязательно тебе все объясню, когда придет время. А сейчас давай соберем вещи, потому что утром мы уезжаем.
– Ты убил принца?! – ужаснулась я, представив причину столь спешного отъезда.
Как только представлю, какие последствия этого поступка нас ждут… Первая мысль, что приходит в голову – спасать сына!
Видно весь страх отразился в моих глазах, потому что муж нежно погладил меня по голове и сказал:
– Жив твой принц. Потрепан, но жив! Можешь не волноваться, – я выдохнула. – Что-то ты сильно за него переживаешь, – удостоилась я сурового взгляда за выдох. Все, пока на этом закончим. Иди собирайся.
– А мы куда? – робко поинтересовалась я.
– Подальше отсюда. Было глупостью привозить тебя сюда.
– А няня? Надеюсь, она останется здесь? – с затаенной надеждой уточнила я.
– Я с ней разберусь, – сквозь зубы процедил супруг. – Она больше не посмеет причинить тебе вред!
Неужели она поедет с нами? Спрашивать не буду, дабы не подтолкнуть его мысли в этом направлении. А еще я буду от всей души надеется, что он ее просто прибьет. Она не принц – ее можно.
В доме царила суматоха. Слуги куда-то носились, что-то таскали, толкались, ругались и спешили, спешили, спешили…
Муж как скрылся за дверью, так больше и не показывался. Няни тоже негде не было видно. Может он ее все же прогнал?
Посреди ночи меня разбудил не шум суетливых, собирающих нас в дорогу слуг, а как кто-то крадется к кровати, на которой спала я с сыном.
Подкравшийся занес руку надомной. В этот момент я порадовалась, что проснулась и, перехватив занесенную руку, другой ударила в живот. Сама от себя не ожидала такой прыти, но видно, сказался нервный день. Муж согнулся пополам, я испуганно пискнула, понимая кого ударила.
– Я… думал… ты… спишь, – выдавил сквозь хрипы супруг.
– Прости, – положила я руку на место удара. – Больно?
– Терпимо. Ты зачем дерешься?
– А ты чего крался? – ответила я вопросом на вопрос.
– Я думал, ты спишь и не хотел вас разбудить, – прошептал Орлайн.
– Поспишь тут в такой беготне. А шел сюда зачем? – уточнила я.
Муж не ответил, молча сев на край кровати. Приобняв меня за плечи, он вздохнул.
– Что происходит? Ты встревожен!
– Я вот зачем приходил – хотел спросить, ты сегодня тут останешься или… пойдешь в нашу спальню?
Теперь пришла моя очередь задуматься. А вот хочу ли я таких отношений, когда он метается между мной и другой женщиной. Я понимаю, что связь обязывает не иметь другого партнера, но она не запрещает любить другого.
– А ты ее любишь? – тихонько спросила я.
– Кого? – кажется, я вырвала его из задумчивости.
– Василис, – так же тихо ответила я, даже боясь на него взглянуть, тысячу раз кляня себя за то, что решилась спросить. Надо было молчать! Глупее поступка я еще не совершала.
– Нет. И никогда не испытывал к ней чувств, таких сильных, как к тебе. Ты мой свет.
Я вздохнула. Мне так хотелось ему сказать, что раз он к ней равнодушен, то пусть отправить ее на все четыре стороны. Почему она все еще с нами? Но я сдержалась. Он, наконец, стал прислушиваться ко мне, и пока я не буду этим злоупотреблять и капризничать.
Муж нежно коснулся моей щеки, заставив посмотреть на него и не давая отвернуться. Луна очерчивала его бесподобные скулы, играла бликами в его глазах и ласкала его губы серебристым лучиком. Я невольно сглотнула, вспоминая вчерашнюю ночь и нежность этих губ.
Орлайн поймал мой взгляд и склонился к самым моим губам, выдохнув:
– Значит, в нашу спальню, – и легко коснувшись моих губ, отстранился с улыбкой.
Подхватив меня на руки, легко понес из комнаты. А я улыбалась. Не знаю почему, просто мне было хорошо.
– Ты улыбаешься, – с этими словами муж меня уложил на кровать и подарил ответную улыбку.
Не дожидаясь моего ответа, Орлайн тут же растянулся рядом и провел рукой, спуская с моего плеча лямку. Как только плечо оголилось, муж прикоснулся губами к коже. Тут же толпа мурашек побежала по телу. Я неосознанно прерывисто вздохнула. Супруг расплывшись в улыбке, стал поднимать выше.
Сегодня не было необузданной страсти, только нежность и ласка. Мы ласкали друг друга, целовали, изучали наиболее чувствительные места. Никогда бы не подумала, что для него верх наслаждения, когда я прикусила ему шею.
Это была невероятная ночь. Мы сегодня стали ближе друг другу, но не столько физически, сколько духовно.
А какое блаженство, когда утром тебя будят нежные поглаживания и легкие поцелуи! Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и эту блаженную ночь сменило солнечное утро.
За завтраком, где мы собрались готовые отправиться в путь, царило уныние и тягучая тишина. Я привыкла к этому месту, к этим стенам, просторам и буду по ним скучать.
Я даже не знала, куда мы отправляемся. Часть слуг отправлялась с нами, а часть оставалась присматривать за поместьем, дабы оно не пришло в запустение. Смотреть за всем остался управляющий, а вот несносная няня ехала с нами.
Вчера у Орлайна с ней состоялся разговор. Рила рассказала, что он много на нее кричал, читал морали и взял клятву, что больше она никогда не посмеет применить магию ко мне или к Вилиалу. А еще он потребовал от нее больше не предпринимать плохо обдуманные поступки. Служанка выразила удивление тем, как Василис отвечала ему – твердо и уверенно. Словно она лучше знала, что нужно для меня, чем он. Чувствую, я еще не один раз пожалею, что она поехала с нами.
Слуги стояли тихие и присмиревшие. Даже няня в мою сторону не смотрела. Охранников, что вчера меня не выпускали, не видела. Очень надеюсь, что они живы.
Повисшую тишину за завтраком нарушили частые шаги дворецкого. И действительно, из-за двери показался наш дворецкий, неся на серебряном подносе письмо. И от кого в такую рань может прийти послание?
Пока муж пробегал глазами написанное и с каждым прочитанным словом все больше темнел, в моей голове пронеслись мысли о содержании письма: от того, что поездка отменяется, до того, что он принца все-таки побил, и тот скончался.
Наконец муж смял письмо и в приступе гнева смахнул посуду со стола. Затем он вскочил. Слуги моментально разметались по углам. На месте осталась только я, сын и Василис.
Зло посмотрев на меня, муж вышел из столовой. А я что-то натворила? Подумав, я решила прояснить этот вопрос.
– Леди Василис, проследите, что бы Вилиал поел и погулял. И будьте готовы в любой момент уехать.
Получив утвердительный и, что удивительно весьма почтительный, ответ от няни, я пошла искать вылетевшего в дверь мужа. И где мне его искать. Начнем с кабинета, куда я обычно не хожу. Там запрещено появляться всем без исключения. Что особенно приятно, даже Василис. Я один раз попробовала пробраться, когда Орлайна дома не было, так я даже дверь открыть не смогла. И не пожалуешься, что магию применил – к двери же, не ко мне.
Супруг на самом деле оказался в своем кабинете и ругался такими словами, которых я даже в конюшне не слышала. Даже мелькнула мысль к нему не заходить, пусть перебесится, остынет, тогда можно будет и разузнать. Но эту мысль я отмела, вроде он муж мне и мы должны все горести и радости делить на двоих. А вдруг я чем-то помочь смогу.
С этой глупой мыслью я и открыла без стука дверь в его кабинет. И остановилась в дверях под сверкающим взглядом мужа. Ну, да, два огненных шара на его руках, готовые сорваться в любой момент, тоже сыграли свою роль в моем застревании в дверном проеме.
– Ти? – муж моргнул и его глаза стали привычного серого цвета, а горящие руки потухли.
Я оглядела комнату и поняла, что предотвратила большой пожар, потому что по всему кабинету валялись свитки и бумаги, а единственная бумага на столе была скомкана. И судя по всему, именно ее он и хотел спалить таким варварским способом. Как будто каминов ему мало!
– Я совсем не вовремя, да? – подняла я на него глаза.
– Зачем пришла? – потер виски муж.
– Хотела узнать, что тебя так расстроило.
– Содержание письма, – как-то раздраженно ответил супруг.
Я догадалась и сама. Это он так уклоняется от ответа? Ладно, сама посмотрю. Вдруг снова принц мне написал, а он устраивает тут сцены ревности. Вздохнув и набравшись смелости, я перешагнула порог и направилась к столу. Но стоило мне протянуть руку к бумажке, как тут же его рука легла сверху. Я вопросительно посмотрела на мужа, а тот только отрицательно помотал головой.
– Может, тогда сам расскажешь? – попросила я.
Он внимательно на меня посмотрел, словно впервые увидел. Еще бы, такой наглости я еще не проявляла в его присутствии.
– Мы задержимся здесь на два дня. Но вещи не разбирай, после бала, сразу же уедем подальше отсюда.
– Ты устраиваешь бал? – не поверила я.
И правильно сделала, потому что муж, посмотрев на меня горько улыбнулся и произнес:
– Если бы! Нет бал будет во дворце. И мы приглашены как почетные гости.
– И нам обязательно идти? Может, сошлемся на мое плохое самочувствие? – я накрыла руку мужа, что все еще держала меня, своей.
В его глазах мелькнула такая искренняя благодарность, что я не смогла не улыбнуться в ответ.
– Все же нам придется идти, иначе могут быть совсем нежелательные последствия. Непослушание прямому приказу короля карается смертной казнью. Нам обоим, – грустно покачал головой Орлайн.
– Приказ? Король прислал приглашение в виде приказа?
Мне показалось, что я неправильно поняла услышанное, но муж развеял мои сомнения, подтвердив. Да-а, а я-то думала, что королевская семья порядочная.
Утро выдалось еще хуже вечера. И не смотря на то, что бал должен был состояться только завтра вечером, портные начали заниматься мной с утра. За целый день я устала стоять расставив руки, пока меня мерили, обматывали тканями и снова мерили. Это был сплошной кошмар. И ведь предлагала мужу одеть платье из уже готовых. Меня в них все равно никто не видел. Так нет, видите ли, не пристало на балы в ношенном ходить. А какие они ношенные, когда по разу одетые?
Пока меня мучали портные, я все думала о том, почему такая срочность в бале и почему нам присутствовать обязательно. Обычно Орлайн на такие мероприятия ходил один, меня с собой не брал. Что изменилось в этот раз? Ответ я видела только один: принц не нашел другого способа увидеться со мной. Но зачем я ему? Я замужняя женщина, да еще и с ребенком.
– А могу я не поехать? – через полдня мучений спросила я у супруга.
– К моему огромно сожалению, ты не можешь не поехать. Было четко сказано, что женатые пары должны быть с супругами, – покачал головой муж. А потом неожиданно добавил: – Я не могу не пойти – будут неприятности. Но то, что мне приходится брать тебя с собой еще хуже…
Как мне стало обидно! И не важно, что он скажет дальше! Это уже не имеет значение, потому что он меня стесняется. Ладно бы синяк его смущал, но завтра от него не останется и следа, благодаря примочкам. А мне уже было показалось, что он меня любит…
– Ты меня слышишь? – вырвал меня из грустных мыслей супруг. – Посмотри на меня, – приподнял меня за подбородок супруг. Это что еще за слезы? Испугалась бала? – я отрицательно помотала головой. Говорить не стала, могла и расплакаться. – Платье не нравится? – снова не то. – Тогда я не понимаю в чем дело! Объяснишь?
Я мочу. Как я могу сказать ему такое, при всей прислуге? Муж верно истолковал мою заминку и грозно рыкнул на слуг. Ветер даже листву так быстро не сдувает, как они скрылись с глаз долой.
– Теперь скажешь? – грозно спросил супруг.
– Ты… ты меня стесняешься! – выпалила я, прикрывая лицо руками, пытаясь сдержать рвущуюся наружу слезы.
– С-стесняюсь? – заикаясь, произнес Орлайн и засмеялся.
А я вот ничего смешного в этом не вижу! Вот ни капельки!
– Тебя действительно расстроило именно это? Не плачь! Я тебя ни капельки не стесняюсь, а даже горжусь, что у меня жена такая красавица! А не беру я тебя с собой, потому что твои родители взяли с меня клятву на крови, что я буду тебя беречь. Они, между прочим, за твою безопасность жизнь отдали…
Это был единственный раз, когда я покидала поместье. Супруг как всегда был молчалив и мрачен. Уехали мы верхом через задние ворота и ехали лесами под охраной десятка стражников. По неизвестной причине мне достался самый быстрый конь из нашей конюшни. И это не смотря на то, что на нем мне ездить не разрешалось. Для меня в конюшне стояла смирная серая в яблоках кобылка.
Ехали мы лесами и ни разу не проехали мимо населенного пункта. Привалы без костров, тишина и никаких разговоров. Только редкие команды и никаких лишних слов. Все отмалчивались, когда я спрашивала, куда мы едем. Даже Орлайн только грустно на меня смотрел, но ничего не объяснял, говоря, что все узнаю, когда прибудем на место.
А когда мы, оставив лошадей двум стражникам, с остальными пошли пешком, я стала узнавать места. Мы шли ко мне домой! Я была так счастлива, что мы навестим родителей! Что, наконец, я их увижу, расскажу им все-все-все!
Мне так хотелось нажаловаться родным людям на некроманта, что он не разговорчив, груб со слугами, что из дома меня никуда не выпускает. Я даже города еще ни разу не видела! Три месяца сижу в заточении, а мне так хочется посмотреть, как люди живут.
По знакомой тропинке я уже бежала впереди всех, давно сняв неудобные туфли. Но выбежав на поляну, я остановилась так, словно стена стояла между лесом и моим домом. А там… вся полянка перед домом была усыпана каплями крови.
Я боялась даже подумать, чья эта кровь. Но червячок где-то глубоко внутри твердил, что ответ вот он, ясень, как день. Но я не хотела его признавать. Не хотела. Они просто не могли… не могли. Я сейчас зайду в дом и увижу, как отец разделывает кабанчика, чья кровь разбрызгана здесь на поляне. Просто он имел неосторожность заскочить за оградку, вот и…
– Ты должна с ними попрощаться. Пойдем, – потянул меня Орлайн к дому, а сам кивнул стражникам и что-то быстро сказал.
И только сейчас я поняла, что буквально вишу на его руках, и ноги меня совсем не держат. А идти туда мне совсем-совсем не хочется. Потому что пока я не увижу собственными глазами их тела… они для меня все еще живы. Живы!
Я медленно двигалась в черный проем входа. Ноги уже были покрыты неприятно-бурой грязью. Запах стоял тоже не самый лучший. Неужели их уже нет со мной уже несколько дней? Нет, такого просто не может быть… Не может…
