Текст книги "В зоне поражения"

Автор книги: Нина Макарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

«Медный запас республики»

От вчерашнего тихого дождика не осталось и следа: ветер разогнал тучи, сердито треплет еще не распустившиеся тополя. Сшибает тяжелые темно-коричневые сережки, они плюхаются на асфальт, как жирные гусеницы, ветер обламывает ветки, хлопает красными полотнищами на зданиях. Когда Кардашов проходил мимо детского садика, за его спиной грохнулся и с таким звоном покатился по асфальту металлический автодорожный знак, что Андрей подумал – крыша рухнула на асфальт.

Он еле догнал этот гремящий знак – на длинной металлической ноге красный круг с черными бегущими фигурками детей – и поставил на место.

Кардашов еще раз оглядел улицу, но она уже казалась мирной, ветер улетел, красные полотнища на зданиях тихо сияли праздничными лозунгами.

Только что отшумел Первомай: с демонстрацией, с фейерверками. Раньше для Кардашова это были самые беззаботные дни: ходи по утренникам, получай подарки!

А теперь! Никто даже представить не может, насколько осложнилась его жизнь после того, как он положил в карман удостоверение ЮДМ. Теперь для всех праздник, а для них – усиленный наряд. Считается, что в наряде – оперативные работники отделов и дружинники. Но и они – юдеемовцы наравне со всеми охраняют праздничный город.

Сегодня – дежурство в «Пионере».

Теперь здесь тихо и малолюдно. Ребятня, радуясь весеннему теплу, хлынула на футбольные площадки, умчалась с удочками на реку.

Пустовало фойе, не толокся обычный рой в буфете…

Но один покупатель все-таки стоял у прилавка. Он уже купил два бутерброда с колбасой, бутылку лимонада, пирожное и теперь требовал еще полкило ирисок…

Денежный покупатель, а на вид не скажешь: маленький, острая, замурзанная физиономия, жадные глаза, растрепанные, давно не стриженные волосенки, штаны и серый свитер вытянуты, изжульканы, кеды с дырками на носках.

Буфетчица, подозрительно осматривая покупателя, в который раз спрашивает:

– Расплатиться есть чем?

– Расплачусь! – независимо отвечает пацан.

Кардашов, сидя недалеко от буфетной стойки, внимательно следит за мальчишкой. Третьеклассник? Наверное, старше, худое лицо носило уже следы «жизненного опыта». Стибрил где-нибудь деньги. Можно было бы сразу проверить. Но Кардашов помнил урок с матросским ремнем и выжидал…

– Все, что ли? – насмешливо спрашивает буфетчица, ссыпая ириски в глубокую тарелку. – Может, прикажешь еще коньячку?

– На фига мне коньячок! – мальчишка засунул руку в карман штанов.

Андрей уже приметил этот тяжелый, нагруженный чем-то карман…

Мальчишка вытянул кулак и разжал его над стойкой. Груда двухкопеечных монет обрушилась на стойку, раскатываясь в разные стороны.

– Ты что, на углу стоял и только двухкопеечные выпрашивал? – Буфетчица, растопырив руки, ловила монеты.

– Где взял, там уж нет. – Пацан чуть не весь бутерброд запихал в рот. – Считай давай! – еле проговорил он.

У Кардашова дух захватило. Это же чуть не «медвежатник»!

Андрей хотел сразу забрать мальчишку, но, видя, как тот торопливо жует и с какой жадностью осматривает свое богатство, решил: пусть хоть пожрет! Все равно теперь не убежит.

А тот, будто голодная собачонка, хватал и хватал из тарелки: бутерброд, пирожное, конфеты – что попадет под руку.

Откуда он такой?

Буфетчица равнодушно считала двухкопеечные. Не окажись здесь Кардашова, подкрепился бы парень и отправился опустошать другие автоматы.

– Ну, пацан, поел? А теперь пойдем!

Как пружина дернулся мальчишка. Но у Кардашова тоже отработана реакция, он крепко схватил его за руку.

«Медвежатник», увидев, что перед ним всего только мальчишка, хоть и с красной повязкой, рванулся сильнее:

– Пусти, говорю, а то пожалеешь. – Его тонкие губы кривились, глазенки прищурились, но от этой показной свирепости он становился только смешным.

– Ладно, не пугай! – снисходительно улыбнулся Андрей. – Я уже пуганый.

– Тебе чего? – еще хорохорился мальчишка. – Иди, говорю, а то дам… Кто ты?

– А вот сейчас пройдем и ты узнаешь.

Мальчишка неожиданно сел на пол и засучил ногами.

– Не пойду! Не тронь меня… Я больной…

– Фу, старые фокусы! – свистнул Андрей и схватил его под мышки, пытаясь поставить на ноги, но тот крутился, сучил ногами, пихнул стойку, так что все соки-воды чуть не опрокинулись.

– Ты что?! – закричала буфетчица. – Сейчас милицию позову!

– Мы сами справимся, – успокоил Андрей.

Почти волоком дотащил Кардашов отбивающегося парнишку до дежурной комнаты.

На шум в дежурку собрался весь отряд ЮДМ.

– Юр, вызывай лейтенанта! Я крупного хищника поймал!

Юра Немытиков недоверчиво разглядывал пацана: это не школа, чтобы за внешний вид нагоняй давать. А тот все еще пытался вырваться, зыркал на дверь, на ребят, примеривался, как бы ловчее удрать.

– Звони, говорю! У пацана полный карман двушек!

– Ого! Не повезло тебе, парнишка, – сказал Юра пацану, накручивая диск автомата. – А ну-ка, вытрясай карманы!

«Медвежатник», наконец, покорился своей участи: подошел к столу и вывернул на него карманы.

Деньги расползлись, раскатились по столу. Ребята ловили падающие «двушки». Тут же нашлись желающие пересчитать этот «медный запас республики». Андрей читал книжку, в которой рассказывалось, как спасли золотой запас республики во время гражданской войны. Ну, а он спас медный!

– Глеб Константинович! – докладывал по телефону командир. – «ЧП». Парнишка ограбил кассу телефона-автомата… Лет десяти… Сколько тебе? – повернулся он к пацану. – Говорит, двенадцать… Подъедете? Порядок! – Юрий положил трубку. – Ждем лейтенанта.

– Сто двадцать шесть… Сто двадцать семь…

– Девяносто три… Девяносто четыре… – раздавались азартные голоса счетчиков.

Парнишка тоже заинтересованно следил за считающими.

– Ты что, сам не успел сосчитать? – спросил Андрей.

– Не… не считал, – небрежно ответил мальчишка и протянул грязную ладонь с ирисками. – Хотите?

– Взятку, брат, даешь? – засмеялся Юра Немытиков. – Мы ворованное не едим.

– Я заплатил, – почти оскорбленно сказал мальчишка.

– Вначале украл, а потом заплатил. Справедливый ты человек!

Пацан сунул конфеты в карман и отвернулся к окну.

Дверь резко, во всю ширину распахнулась. Лейтенант Турейкин, как видно, торопился.

– Здравствуйте! – худой, высокий, в сером кителе с двумя звездочками на погонах. Он быстро оглядел комнату и даже обрадовался. – Старые знакомые! Опять убежал из дому, Зудов? Знакомьтесь, ребята, – это известный путешественник. Один раз вернули из Барнаула, другой – из Алма-Аты. А теперь в своем городе попался? – лейтенант говорил вроде шутливо, а глаза озабоченно рассматривали Зудова.

Тот продолжал спокойно сидеть на стуле, только голову повернул от окна:

– И еще – из Красноярска, – уточнил он солидно.

– Верно, – охотно подтвердил лейтенант. – Географию ты изучил. А теперь куда направился?

– Да так… – буркнул Зудов.

– Ну, все-таки. Все равно ведь теперь план погорел.

– Хотел во Вьетнам, – вздохнул Зудов.

– Ну да! – пришел в восторг лейтенант Турейкин. – А я думаю, что это там дело застопорилось! – лейтенант задумался, разглядывая Зудова, и уже совсем другим, далеким от шутки голосом спросил: – Кто же с тобой поделился кладом?

– Никто, – хмуро бросил Зудов.

– Скажешь, сам добыл?

– Честно. – Зудов сплюнул сквозь зубы.

В это время счетчики кончили.

– Всего триста семьдесят четыре монеты. Семь рублей сорок восемь копеек.

– Небогатый улов. До Вьетнама не хватило бы, – вроде даже разочарованно проговорил лейтенант Турейкин. – Так кто же тебя выручил?

– Говорю, сам! – рассердился Зудов и опять отвернулся к окну.

– Не морочь мне голову! Самому тебе не взломать кассу. Я как-то пробовал, и не получилось.

– Так вы, Глеб Константинович, – ребята переглянулись: мальчишка-то с их лейтенантом по имени и отчеству! – наверное, новый хотели сломать? Его трудно, – по-деловому согласился Зудов. – А я – чиненый.

– Значит, опять матери гостинец? В прошлый раз оштрафовали из-за тебя… Что же делать-то? Ты хоть знаешь, как ей деньги достаются? – Парнишка опять отвернулся к окну. – Ну, лады. Двое отведут этого героя в детскую комнату. Спокойно! – Он придержал вскинувшегося «медвежатника». – Тебе же, Зудов, все уже известно: пойдешь в детскую комнату, с завода вызовут мать, и она под расписку тебя возьмет. А я теперь буду хлопотать, чтобы тебя отправили в спецшколу. Дел у нас нет – только за тобой гоняться!

– Я сам домой пойду! Я больше не буду! Честно! – С парнишки мигом слетела вся «солидность». Глаза его испуганно смотрели на лейтенанта. И ребята увидели, что это обычный нашкодивший мальчишка.

– Ты же знаешь – не положено! – Голос у лейтенанта потерял все «приятельские» оттенки. – И потом, ты мне уже сколько раз обещал: «Я больше не буду». Не верю я тебе, Зудов. Юрий, давай двоих ему в провожатые. На деньги надо акт составить. Кто его задержал?

– Кардашов.

– Ну вот ты, Кардашов, и пиши акт.

Это было первое признание полезности Андрея в отряде после позора с матросским ремнем.

Когда Зудов и двое считавших монеты (они крепко держали его за руки будто горячо любимого младшего братишку) вышли, Глеб Константинович сказал:

– Сегодня в отделе рейд по району. Мы тоже пойдем: державинские подвалы, чердаки девятиэтажек… Все хитрые места надо обойти. Объявлен розыск на ученика вашей школы.

– Суворова?! – сразу же понял Андрей.

Он еще утром, когда Суворова не оказалось на уроках, почувствовал какую-то тревогу. Но успокоил себя: Суворов не пришел, потому что стыдно в глаза глядеть. Вот залижет дома совесть и явится… Выходит, и дома его не было? А вдруг его в живых уже нет? Чепуха! Переночевал у кого-нибудь из друзей. А если у него друзей нет?

Улетучился азарт, с которым Андрей тащил сюда, в дежурку Зудова. Теперь «медный запас» потускнел и лежал, как металлолом на школьном дворе. Поймал Зудова, а Сашку Суворова не сумел спасти…

– Суворов Александр, – подтвердил лейтенант Турейкин и повернулся к ребятам: – Приметы такие: волосы светлые, лицо продолговатое. Одет в белую рубашку, серый суконный костюм, ботинки черные… Какие еще у него приметы? Может, родимое пятно есть, зуба не хватает, или еще что-нибудь? Кардашов, я у тебя спрашиваю, вы же из одного класса: может, на руке якорь или имя выколото?

– Не помню я… не знаю…

Кардашов ищет Суворова

В те вечера, когда назначались рейды, в отделе милиции было особенно многолюдно и даже весело. Собирался ОКО – оперативный комсомольский отряд. У них в районе этот отряд из студентов.

Андрею очень нравились ребята из ОКО: увлечены наукой – здесь были медики из бабушкиного института, и самолетостроители – и в то же время заботятся о порядке в их районе. И вовсе не считают стыдным помогать милиции.

Сегодня и дружинники, и ОКО (око – глаз, как здорово подходит, – подумал Андрей), и юдеемовцы будут разыскивать Сашку Суворова. ОКО пойдет по улицам; по домишкам «Нахаловки» – есть еще у них в городе такой район, его сносят, людей переселяют в новые квартиры, но огрызок этой самой «Нахаловки» еще держится на берегу большого оврага…

Отряду ЮДМ поручено обследовать державинские подвалы и пройти по участку соседа. У этого соседа сессия. Он учится на высших курсах милиции. Лейтенант Турейкин прикрывает его. Кстати, термин «прикрывать» существует не только в милиции, но и в разведке.

Участок соседа они прошли быстро, без всяких приключений. Андрей и не ждал, что сразу же они найдут след Суворова…

В державинские подвалы спустилось человек восемь, остальных лейтенант забрал с собой, пойдет с ними в городской парк. Встреча в двадцать один ноль-ноль в отделе.

В подвалах было почти светло: под потолком тускло горели электрические лампочки, потому что здесь – кладовые жильцов. На каждой двери – свой замок. Первый раз в жизни Кардашов увидел целую выставку замков, величиной от обыкновенного пятака до целой венской плюшки.

А потом потянулся туннель… Кромешная темнота. Пришлось включить фонарики.

Вдоль туннеля – облепленные паутиной трубы: те, по которым идет горячая вода, покрыты сухой ржавчиной. А холодные – покрашенные блестящей черной краской, – скользкие, осыпаны крупными каплями, будто росой. Капли эти время от времени срываются с труб.

Сквозняки в подвалах пахнут сухой землей и ржавчиной. Это от них Кардашова начало знобить…

А на Итурупе – это один из самых южных Курильских островов, на который и поедет скоро Андрей, – уже вовсю весна. До Сахалина Андрей полетит самолетом, а там на пароходе до Итурупа… Почти несбыточной сейчас, из этого подземелья, казалась поездка на Курилы…

Юдеемовцы шли, наверное, уже полчаса, когда увидели под трубами какие-то скомканные тряпки. Остановились, и никто не хотел первым трогать эти тряпки: а вдруг это одежда Суворова? Потом все-таки расшвыряли их ногами, это были остатки полусгнивших мешков. Как они попали под эти трубы?..

И все-таки теперь, когда Кардашов ищет Суворова, он меньше беспокоится о нем. Он только думает, что, пока они ползут этим туннелем, комсомольцы из ОКО, может быть, уже нашли Сашку… Конечно, куда он денется от стольких людей? На вокзале, сказал лейтенант, в первую очередь ищут, туда сразу же сообщили…

Интересно, смелость, отвага, мужество – все это с рождения в человека закладывается или это самовоспитание? Кардашов думает, что смелость можно выработать в себе…

В школу на «Огонек» Александр Александрович привозил бывшую разведчицу Пятой армии. Эта армия вместе с партизанами освобождала Сибирь от колчаковщины… А связная – теперь уж маленькая седенькая старушка с двумя орденами – Ленина и Боевого Красного Знамени – пробралась тогда в штаб атамана Семенова и установила связь с его телеграфистами. И все приказы атамана стали поступать в Разведупр – разведывательное управление Пятой армии. За это связную наградили одним из первых орденов Боевого Красного Знамени. А ей было всего-то девятнадцать лет. Только на четыре с половиной года старше Кардашова. Так что им в подвале трястись совсем стыдно…

Андрей знает разведчиков Великой Отечественной войны и даже мирного времени: Зорге, Абель… Знает по кино и книгам, а тут пришла в школу живая. Улыбается обыкновенно.

Этот «Огонек» для Кардашова был особенно важен, никто даже не подозревал, насколько важен…

Наконец, узкий туннель расширился. В темноте, высвеченные карманным фонариком, лежали штабеля деревянных решеток, металлических скоб, ящиков…

Наверное, здесь тоже было электричество, потому что под потолком торчали лампочки, но как ни шарили ребята своими фонариками по стенам, нигде не нашли выключателей. Они обошли весь этот склад, посветили в каждый закоулок – Суворова не было.

– Ползти обратно через туннель – не весело, – Юрка Немытиков лучом карманного фонарика обследовал стены. – Должен где-то быть вход в этот склад?

И нашел – целые ворота, окованные железными полосами.

– Наверняка закрыты! – тут же остудил его радость кто-то из ребят.

Но они вместе налегли, и ворота чуть-чуть приоткрылись. Юдеемовцы по одному, боком пролезли в эту щель. Снаружи к воротам вела бетонированная дорога. И черный ядовитый дым валил откуда-то сбоку.

Ребята поднялись по дороге и увидели заляпанную смолой или варом чугунную печку, из которой и валил этот черный дым. Перед ними оказался громадный котлован, а вокруг него штабеля железобетонных балок, плит – какое-то гигантское строительство, и народу – никого. Только печка эта чадит сама по себе…

Вот это они зашли! Не могут понять – куда. Да здесь, между этими штабелями, в этих котлованах может спрятаться сотня Суворовых. И только когда огляделись и увидели вдалеке крышу нового цирка, похожую на лыжный трамплин, сообразили, что они на строительстве дома – двадцатиэтажного, в два квартала длиной, но все-таки обыкновенного дома в своем районе.

– Думал, на Луну попали! – засмеялся Юра Немытиков. – Давайте обойдем все это и в отдел. У кого часы?

Оказалось, что в их распоряжении осталось всего каких-то полчаса…

Когда они явились с докладом к лейтенанту Турейкину в отдел, о Суворове там никаких известий не было. ОКО все еще ищет его по городу, но едва ли им теперь удастся «выйти» на Суворова.

Выслушав все про державинские подвалы и про то, что они соединяются с новым строительством, лейтенант не нашел в этом ничего удивительного. Он, наверное, знал еще и не такие секреты про город.

– Лады! – сказал лейтенант. Пристало к Глебу Константиновичу это словечко. Будто старый старик он. А лейтенант любит его, и для Андрея оно теперь привычное. – Шагайте по домам. Встречаемся в следующую субботу. – Увидел расстроенные лица ребят и постарался успокоить: – Отдел будет искать каждый день, а с вас учебу никто не снимал. Ясно положение?

– Ясно, – за всех ответил командир. Он больше всех расстроился – если, конечно, не считать Кардашова, – что Суворова сегодня не удалось найти. Сам знает, как не сладко бродяжничать…

– Кардашов, задержись! – вернул лейтенант Андрея уже от двери.

Когда ребята ушли, показалось, что они вдвоем остались во всем отделе, так было тихо. Но Кардашов знал, что у входа – дежурная оперативная группа. Там же радиорубка, почти боевая обстановка: торопятся по заданиям оперативные работники, иногда приводят собак-ищеек.

Андрей видел, как работала овчарка Оскар. Ей дали понюхать шапку преступника, а чтобы проверить – возьмет ли Оскар след – другие вещи спрятали в самой дальней комнате.

Оскар вначале заметался, потом потянул по коридору прямо к той комнате. Зло, нетерпеливо крутился, пока не открыли дверь, а когда нашел в корзине для бумаг старые башмаки, так удивленно посмотрел на вожатого – зачем, мол, это барахло?..

Комната следователей, в которой остались лейтенант с Андреем, после работы, когда пустеет, становится совсем неинтересной: четыре обыкновенных письменных стола, обыкновенный сейф, обыкновенный книжный шкаф. Только в углу, у дверей, уже неделю дожидается хозяина зеленый, почти новенький мотороллер. Сколько времени прошло, а хозяин не объявился.

– Послушай, Кардашов, ты умный парень, начитанный, – начал лейтенант, разглядывая Андрея, будто хотел убедиться, действительно ли он «умный парень». – Что же тебе – все равно, кто рядом с тобой учится?

– Я сам понимаю, что прозевал Суворова… – очень было неприятно оправдываться перед лейтенантом.

– Хорошо, если понимаешь, – Глеб Константинович сидел за столом у окна и время от времени поглядывал на улицу, по привычке проверяя, все ли там в порядке. – Ну, а дома ты у него бывал?

– Не был. – Андрей до сегодняшнего дня даже и не подумал, сходить к Сашке домой. – Да с ним не больно-то и подружишься.

– Разве о дружбе разговор? – лейтенант досадливо передвинул настольный календарь на противоположный конец стола. – Ты, наверное, видел в кино, как спасают людей во время пожара? Когда нависает смертельная опасность. Так же бывает на эпидемиях или в зоне какого-то другого поражения. Видел? Так вот, считай, что мы тоже работаем в зоне поражения. Мы должны действовать быстро, точно, используя все доступные средства… А тут что получается, – Турейкин требовательно посмотрел в глаза Андрею. – Человек с тобой чуть не полгода учится и совершает правонарушение… Почему? Может, у него друзья какие-нибудь такие? Мы же ничего не знаем…

– Я с ним хотел вчера сразу же… Он, знаете, какой?.. А вообще-то я замечал, он вроде в соседнем доме живет…

– Что вчера? – перебил лейтенант. – Как против эпидемий, так и против преступности должна быть строгая профилактика… А ты «вчера»! Слышал я, у вас там все против этого Суворова. Даже учительница. Конечно, когда человек один, он и попадает под это самое поражение. Ходим по чердакам, подвалам, а что делается под носом – не видим. – Лейтенант все время двигал с места на место настольный календарь. – Понимаешь, Кардашов, о чем я говорю?

– Понимаю, – уныло ответил Андрей, – что толку теперь от его понимания.

Глеб Константинович внимательно посмотрел на него:

– Может, тебе скучно, надоело?

– Нет, нет! – заторопился Андрей. – Мне только стыдно, что я проследил Суворова…

– Конечно, стыдно… Но ты думаешь, мне не бывает стыдно? Недавно у нас в районе с пожилого человека шляпу сбили, он упал, ушибся. Кто эти хулиганы? Может быть, и не наши вовсе. Приехали откуда-то – вокзал-то вот он, рядом… А разве от этого легче? А может, живут у нас с тобой под боком: хоть старого, хоть малого могут обидеть. А мы ходим и не знаем. Думаешь, мне не стыдно?.. Я вот мечтаю: когда-нибудь совсем не надо будет милиции. Каждый будет, как ты, добровольно следить за порядком. Сплошные юдеемовцы! – Глеб Константинович неожиданно рассмеялся, губы у него растянулись, на глазах слезы выступили. Он вытер указательным пальцем эти слезы. – Представляешь, какая жизнь настанет?! Ну а пока у нас даже в школе вон что творится. Значит, нужны мы еще с тобой, Кардашов. И теперь просто дело чести нашего отряда как можно быстрей найти Суворова. Я думаю – не сходить ли тебе к нему домой? Все-таки вместе учились…

– Я сейчас пойду! – заторопился Андрей.

– Сейчас поздно. Завтра сходишь. У него младший братишка есть, поговори с ним, – вспомнил лейтенант. – Иногда эти младшие знают больше старших.

– Я у него все выспрошу, вот увидите, Глеб Константинович…