Текст книги "Бесценный приз"

Автор книги: Нина Милн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Она снова глубоко вздохнула и еще громче, чем в первый раз, постучала ногтями по столу.

– Оливия, если тебе что-нибудь нужно, пожалуйста, скажи, не стесняйся.

– Я просто размышляла о том, зачем ты настаивал, чтобы мы улетели на неделю. – Этот вопрос она выдумала, но неважно. Ею почему-то овладело детское желание привлечь его внимание.

– Потому что так разумнее. Зеб приезжает и уезжает, когда ему вздумается. Он приехал в Ко-Ланту всего пару дней назад, так что должен быть еще там. Но если это не так, нам нужно будет поехать за ним. Мы не можем рисковать снова потерять его.

На этот раз ее вздох был уже искренним; Зеб оказывался совсем не таким человеком, какого она себе представляла, начиная поиски.

Хотя, если подумать, Адам до сих пор на самом деле не слишком-то много рассказал ей о нем. Бросив на него украдкой взгляд, она убедилась в том, что он снова вернулся к компьютеру и явно считал их разговор оконченным. Его лицо выражало сосредоточенность, на лбу залегла морщина.

Оливия набрала в грудь побольше воздуха. Ну что ж. Они все равно скоро будут в Таиланде, и она встретится с Зебом. Может быть, все-таки он расскажет ей что-нибудь об этом человеке?

– Адам?

– Да?

Весь его вид выражал нетерпение, и Оливия напряглась.

– Ты не мог бы рассказать мне что-нибудь о Зебе?

– Еще? – Он в удивлении поднял темные брови, как будто уже снабдил ее подробной биографией Зеба. – О нем больше нечего рассказать.

– Я уверена, что есть еще что-то. Насколько я поняла, он – человек, который бродит по миру и не собирается осесть.

– Так что же ты хочешь узнать еще?

Оливия пожала плечами:

– Например, какой он отец? – Она колебалась. – Ты не упомянул его в своей речи, и… – Ох, какой же она была идиоткой. Теперь-то она поняла. – Так вот почему твоя мама растила тебя одна. Его просто не было рядом.

Адам искривил губы в невеселой улыбке, выдохнул, откинулся на спинку кресла и отодвинул ноутбук.

– Все верно, его не было.

Она ощутила одновременно жалость к нему, растерянность и гнев.

– И ты не подумал сказать мне об этом раньше?

– Не видел в этом смысла.

– Может быть, объяснишь почему?

– Конечно. Зеб ушел, когда моя мать сказала ему, что беременна. Тридцать лет назад. Но это не значит, что он точно так же поступит и сейчас. Когда мама узнала о своей болезни, она наняла частного сыщика, чтобы разыскать его. Через несколько недель после ее похорон Зеб вернулся и забрал меня путешествовать с собой.

Он говорил слишком уж спокойно; Оливия чувствовала, что он мог бы рассказать гораздо больше, но по выражению его лица поняла, что больше рассказывать он не собирался.

– И каким же он был отцом?

Адам пожал плечами:

– Он был непредсказуемым, завораживающим, смешным. Он научил меня играть в покер и следить за собой.

При этих последних словах на его лицо словно набежала тень, и Оливия готова была поклясться, что почувствовала в воздухе горечь.

Как будто угадав ее настроение, Адам поднял руки и улыбнулся.

– Он сделал из меня человека, каким я сегодня являюсь, и я рад этому. – Самолет начал снижаться, и Адам закрыл ноутбук. – А тем временем мы, кажется, прибываем.

Оливия посмотрела в иллюминатор и на минуту пожалела о том, что прилетела сюда не в отпуск – о таком месте она могла бы только мечтать.

Она восхищенно вздохнула, когда они оказались под горячим тайским солнцем. Она сняла свой легкий кардиган и подставила лицо солнечным лучам. С прикосновением этих лучей ее окутало приятное тепло.

– Невероятно, – пробормотала она, следуя за Адамом через аэропорт к ожидающему их такси. – Значит, через два часа мы уже будем в Ко-Ланте? – спросила она.

– Даже раньше. Я уже заказал такси и скоростную моторную лодку. Если тебе нужно, у меня есть таблетки от морской болезни.

– Все в порядке. Я не так уж часто плавала на лодках, но от морской болезни не страдала.

Остаток пути они проделали молча. Надежда теплилась в ее душе, пока она вдыхала соленый морской воздух, а моторная лодка разрезала носом сверкающие голубые волны. С каждой минутой они были все ближе и ближе к Зебу.

Как только они высадились в Ко-Ланте, к ним подошел мужчина.

– Адам, как я рад тебя видеть!

– Гэн, я тоже рад видеть тебя. – Адам повернулся к Оливии. – Оливия, это Гэн. Он много-много лет назад научил меня нырять.

Маленькое морщинистое лицо мужчины сморщилось еще больше, когда он улыбнулся.

– Добро пожаловать на Ко-Ланту, Оливия.

– Спасибо, Гэн.

– Сможешь отвести нас прямо к Зебу? – спросил Адам.

Улыбка исчезла с губ пожилого мужчины, и он покачал головой:

– Извини, Адам. Твой отец уже не здесь.

Сердце Оливии наполнилось разочарованием, но Гэн быстро продолжил:

– Он вернется. Он отправился в круиз. Вернется через пять-шесть дней. Он взял лодку, я никак не могу с ним связаться. Мне очень жаль, Адам. Я не мог его остановить.

– Все в порядке, Гэн. Ты не виноват, и все могло быть намного хуже. По крайней мере, мы знаем, что он вернется. Все, что нам нужно делать, – ждать, пока он снова окажется здесь.

Все? Оливия прикусила губу и постаралась подавить приступ паники. Снова ждать. И снова быть в обществе Адама. На прекрасном, залитом солнцем острове, на котором ничто не сможет отвлечь их друг от друга.

Адам посмотрел на нее сверху вниз, и по его губам пробежала печальная улыбка, словно он думал о том же.

– Прямо сейчас, – сказал он, – я бы не отказался чего-нибудь выпить.

– Я с тобой. – Было бы неплохо хотя бы ненадолго запить ее разочарование.

Гэн кивнул на их сумки, а затем на джип, припаркованный на обочине.

– Где вы остановитесь, Адам? Я могу отвезти ваши вещи в отель и подвезти вас, если хотите.

– Гэн, ты – настоящий друг, – сказал Адам; его лицо выражало искреннюю признательность.

Очевидно, эти двое были в очень хороших отношениях, и это означало, что Адам довольно часто бывал на Ко-Ланте. Может быть, он летал сюда на каникулы и в отпуск. Сколько других женщин он уже привозил сюда?

Не то чтобы Оливии был так уж важен ответ на этот вопрос. Даже совсем не важен.

Через пятнадцать минут она выпрыгнула из джипа, помахала Гэну и вслед за Адамом направилась к хижине из бамбука, служившей пляжным баром. Деревянные столы и скамейки стояли на золотистом песке, отражавшем лучи закатного солнца. Музыка в стиле регги смешивалась с рокотом волн, создавая такую расслабляющую атмосферу.

Адам указал столик, и она со вздохом опустилась на нагретую солнцем деревянную скамейку, когда к ним подошел голый по пояс официант с небольшим барабаном, висевшим у него на поясе, и принес на подносе две кружки ледяного пива Поставив их на стол, он подал Адаму руку:

– Адам, рад видеть тебя здесь!

– Привет, Сару, как ты поживаешь? Где твой отец?

Молодой человек сиял.

– Он уже практически вышел на пенсию. Сейчас его нет, он в круизе, можешь себе представить? Ты надолго сюда?

– Примерно на неделю. – Адам указал на Оливию: – Это Оливия.

Сару, улыбаясь, пожал ей руку, а затем отправился встречать прибывшее семейство, отбивая на барабане бойкий ритм.

– Сару – отличный барабанщик, – пояснил Адам. – Мы с ним когда-то вместе бродили по старому городу.

Она немедленно представила себе Адама с обнаженной мускулистой грудью гуляющим по темным улицам.

– Ты можешь играть регги? Ты бродил вот так по городу?

– Не так я прост, как кажусь. – Адам ухмыльнулся.

Оливия подняла кружку.

– Здесь так замечательно, – сказала она, отхлебнув крепкого напитка и глядя на море, которое светилось всеми оттенками зеленого и голубого. – Я понимаю, почему ты так часто приезжал сюда. – Ей вдруг страстно захотелось быть здесь в качестве его девушки.

– Прекрасное место, чтобы расслабиться, – продолжил за нее Адам. – Так что расслабься, Оливия.

– Я уже расслабилась.

Кончики его губ приподнялись в улыбке, и она снова почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.

– Неправда. Ты качаешь ногой, ты слишком крепко держишь кружку, и у тебя на лбу морщинка.

Она посмотрела на него:

– Ну хорошо. Я не расслаблена. Я так рассчитывала встретить здесь Зеба, а его не оказалось на месте, и его здесь не будет еще несколько дней.

Адам вытянул свои длинные ноги.

– Именно.

Гнев и возбуждение охватили ее из-за его невозмутимости, она сделала еще один глоток.

– Что именно?

– Нам остается только ждать, так почему бы не воспользоваться этим? Когда ты в последний раз была в отпуске?

Она была в отпуске, нет, провела выходные со своей лучшей подругой Сьюзи, но Адам не это имел в виду. Да и те выходные были уже год назад.

Она пожала плечами:

– Я не хочу просто так тратить деньги. Мне нужно оплачивать ипотеку и счета, и моя мама… – Оливия осеклась.

– Что твоя мама?

Почему бы ей не сказать ему? Здесь нечего стыдиться.

– Я плачу моей маме содержание. Она многое пережила, пока растила меня, теперь моя очередь заботиться о ней.

Адам поднял брови:

– Значит, твоя мать отдыхает на Гавайях, а ты остаешься дома?

– Меня это вполне устраивает.

Она хотела еще что-то сказать, но передумала и просто покачала головой.

– Ты даже не можешь вспомнить, когда в последний раз отдыхала. А теперь ты здесь. В Таиланде. Погода прекрасная. Никакой работы. Так что вперед, отдыхать! Расслабься. Наслаждайся отпуском.

– Отпуском? – эхом повторила она. – Я здесь, чтобы найти Зеба, а не для того, чтобы лежать на пляже.

– Но Зеба здесь нет, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

– Должен быть какой-нибудь способ связаться с ним. Может быть, по радиосвязи?

– Гэн уже пытался и не смог.

Он пожал широкими плечами, его синяя футболка натянулась на мускулистой груди, и Оливия сглотнула.

– Смирись, Оливия. Знаю, это непросто, но мы застряли на этом прекрасном острове.

– Да, именно в этом-то и проблема, не так ли? – Оливия попыталась сдержаться, но было уже поздно. Она была так заворожена картиной его мускулов, что говорила не думая.

– Что именно?

– Что мы оказались здесь вдвоем. Ты. Я. Уверена, застрянь я здесь одна, расслабиться для меня не составило бы никакого труда. Но ты… Ты волнуешь меня.

– Не волнуйся. Мы оба согласились, что не дадим своим гормонам управлять нами, так что нам, конечно, удастся преодолеть влечение и как следует отдохнуть, немного повеселиться. Ведь ты же можешь, правда?

Взгляд, которым он ее наградил, был настолько вызывающим, что ей захотелось дать ему пощечину.

– Конечно, могу, – ответила она сквозь плотно сжатые зубы.

– Я тебе не верю. Я думаю, что ты забыла, как нужно отдыхать, если вообще когда-то это знала.

– Вот глупости. Я – эксперт по отдыху. – Она сделала еще один глоток, пиво приятно холодило горло.

Адам последовал ее примеру, и она жадно следила за ним, приковав свой взгляд к его стройной шее. Она преодолеет влечение, и если Адам смог это сделать, то она тем более сможет.

– Я окончательно убила в себе это идиотское влечение. – Она победно вскинула руку. – И я – Снежная королева!

Его губы расползлись в ухмылку – волчью ухмылку.

– Отлично. Значит, с этим мы разобрались. – Он поднял кружку. – За наш отпуск.

– За это я выпью, – ответила она и выпила все до дна.

Голос внутри ее предупреждал об осторожности, но Снежная королева не прислушалась к нему. Конечно, у нее слегка кружилась голова. Конечно же потому, что сегодня она не спала и слишком мало ела. Но все это можно исправить. Она только выпьет еще немного.

Будто прочитав ее мысли, Адам поднялся.

– Я закажу тебе еще, а заодно принесу воды и еды.

– Превосходно.

Взяв пустые кружки, он направился к бамбуковой барной стойке. Он был таким высоким, таким красивым и таким ужасно привлекательным. С каждым его шагом у нее все больше кружилась голова. Да помогут ей небеса!

Глава 9

Посовещавшись с Сару насчет еды, Адам вышел из едва освещенного бара и остановился на пороге, чтобы полюбоваться закатом.

Мысли у него в голове путались. Из-за того что Зеб сбежал, ему придется провести здесь выходные с Оливией. А ведь Адам просил Гэна не предупреждать Зеба о его приезде! Так или иначе, Зеб нутром почуял опасность… И решил, что поход под парусом – идеальный выход из положения. Он наверняка надеется, что к тому времени, как он вернется, неприятности, которые он предчувствует, пройдут стороной.

Что ж, в таком случае Зеба ждет сюрприз, потому что Адам никуда не уедет. Они с Оливией побудут здесь и отдохнут. Должно быть, он спятил. «Превосходная мысль, Адам. Тебя пора награждать медалью за выдающуюся глупость». Но Оливии явно нужна передышка. «Наслаждайся жизнью. Получай удовольствие. Преодолеем влечение». Да, он властен над собой… но не над своим либидо. Оливия красавица – и по-прежнему недоступна для него. Ну и что такого? Он взрослый человек, и он вполне способен несколько дней просто отдыхать рядом с красивой девушкой.

Адам посмотрел на море, голубое небо расцветили оранжевые лучи заходящего солнца; и облака окрасились апельсиновым цветом. Прекрасное начало выходных.

– Вот это да! – негромко произнес он и покосился на нее.

Оливия старательно переписывала что-то на салфетку с планшетника, лежавшего на столе, и по сторонам не смотрела.

– Ой… – вырвалось у нее, когда он поставил поднос.

Адам подошел к ней и положил ладони на ее плечи, уже тронутые загаром. Чувствуя, как покалывают кончики пальцев, он мягко развернул ее лицом к горизонту.

Она изумленно ахнула, и он напрягся; «ах!», слетевшее с ее губ, вызвало ту же реакцию, что и накануне. На секунду закат померк – остался просто фоном. Он вспомнил, как она оседлала его в лимузине – разгоряченная, полная желания.

Оливия дернулась, и он принялся массировать ее затекшие плечи. Для того чтобы она расслабилась, придется здорово постараться. Да, непросто ему будет забыть о своих желаниях, если он станет гладить ее шелковистую кожу. Оливия довольно вздохнула, когда он нажал посильнее, и ему стало не по себе.

Отпустив ее, он сел на место. Чем дальше от нее, тем лучше.

– Что это? – Он ткнул пальцем в салфетку.

– Список дел на неделю, – ответила Оливия. – Я наводила справки о Ко-Ланте.

– А я думал, ты будешь целыми днями валяться на пляже и наслаждаться солнышком…

Лучше всего, если она будет лежать на песке в узеньком бикини; еще лучше, если она попросит его намазать ей спину кремом от загара.

Она решительно тряхнула головой:

– Может быть, мне никогда больше не удастся побывать в Таиланде, поэтому я должна посмотреть все. – Она отпила большой глоток и взглянула на исписанную салфетку. – Можно отправиться в джунгли, подняться в гору по пересохшему руслу водопада и спуститься в известняковую пещеру. По-моему, потрясающе!

– Знаю я эту пещеру, – ответил Адам. – Одно из моих любимых мест.

– Вот и отлично. Значит, туда мы и отправимся! Здесь есть еще национальный парк с маяком и масса всего другого. Завтра мне первым делом нужно будет купить подходящую обувь и одежду. Я ведь не планировала отдыхать.

– А что ты планировала?

– Встретиться с Зебом.

– Погоди, я ничего не понимаю. Что не так с твоей одеждой? Конечно, для пляжа не совсем то, что нужно, но…

– Ну вот, к примеру. – Оливия провела рукой от груди до талии. – Я все продумала, составляя ансамбль. Серые брюки и светло-серая туника… Цвета приглушенные, но не похоронные. Не угрожающие, не осуждающие.

– Значит, вот о чем ты все время думаешь?

– Что, прости?

– Когда я смотрю на свою одежду, я думаю, что на мне синяя футболка и бежевые брюки. А для тебя одежда как театральный костюм для роли.

– Нет.

– Тогда что для тебя одежда?

На самом деле Адаму казалось, что с помощью одежды Оливия отгораживается от мира. Для нее одежда играет роль брони.

– Я никогда не надену того, что мне не нравится.

– Это я уже понял. Но мне кажется, что вся твоя одежда подобрана с целью соответствовать той или иной роли.

На миг в ее светло-карих глазах мелькнуло замешательство. Видимо, он смутил ее. Она сделала большой глоток из бокала, осушив его почти до дна.

– Психологические бредни! – заявила она, с преувеличенной осторожностью ставя бокал на место. – Кстати, ты неплохо разбираешься в психологии – для человека, чей гардероб выбирают другие. – Она поставила локти на стол, положила подбородок на руки и посмотрела на него в упор. – По-моему, мне стоит тебя одеть. – Склонив голову набок, она рассеянно улыбнулась. – Ну вот… похоже, я ляпнула что-то не то.

– Ничего подобного. «Что-то не то» – это если бы ты предложила не одеть меня, а раздеть.

Ее смех оказался заразительным.

– Нет, правда, пошли вместе по магазинам. Будет весело!

Весело? Черта с два! А может, и будет… в конце концов, она же на отдыхе. Может быть, он уговорит ее купить узенькое бикини или короткие шорты, едва прикрывающие ее симпатичные ягодицы… Была не была!

– Ладно, согласен. Ты выберешь что-нибудь мне, а я тебе. Не хочу целую неделю смотреть на твои нейтральные наряды, призванные умаслить Зеба. Мне приятно находиться в обществе…

– Ну вот, приехали! – Оливия тряхнула головой, надув пухлые губы.

– Куда приехали?

– Ты снова хочешь хвастаться мной, как каким-нибудь трофеем.

– Оливия, ты о чем? – Он налил ей воды и придвинул бокал.

Она метнула на него воинственный взгляд:

– Неважно! – Она взмахнула бокалом, пролив воду. – Давай еще выпьем. Моя очередь, я угощаю!

– Ну уж нет. – Адам покачал головой. – Пока не объяснишься, никакого пива.

Оливия прикусила губу и пожала плечами:

– Сложный вопрос ты задал, Мастерсон. Ну ладно. Хочешь правду? Я тебе отвечу. Быть красивой – сложно, очень сложно.

– Ты что, издеваешься? Другие женщины готовы убить, лишь бы выглядеть как ты, а ты недовольна!

Оливия покачала головой:

– В красивых женщинах мужчин интересует только внешность.

– Не только. Все не так просто.

– Надувательство! Возьми, к примеру, нас с тобой. Правда, я выражаюсь в переносном смысле, потому что мы ведь не вместе… Но когда были… Когда ты был со мной…

– Туманно, но заманчиво. Продолжай.

– Вот, тебя… – она ткнула в него пальцем, – потянуло ко мне из-за моей внешности. Если бы я была уродкой, которая явилась в твой отель с сальными волосами и в платье из мешковины, я бы не произвела на тебя никакого впечатления.

– Неправда.

– Нет, правда. – Она погрозила ему пальцем. – А я выглядела в точности как охотница за миллиардерами. Твой единственный критерий – красота. «Блондинка или брюнетка… Высокая или низкая… дорога открыта всем. Единственный критерий Адама Мастерсона – красота: он любит, чтобы его спутницы бросались в глаза». И ни слова о душе, о личности. Так что… ха-ха! – я от своего не отступлюсь и закажу нам пива.

– Погоди, – фыркнул Адам. – Ты цитируешь статью из глянцевого журнала, а ее вряд ли можно принять за истину.

Оливия наморщила нос и осторожно налила себе еще воды.

– Ладно, святоша. Вспомни последних пять женщин, с которыми ты переспал. И скажи… они были красотками или нет?

Адаму вдруг стало душно; захотелось ослабить воротник, а ведь на нем даже рубашки не было. Последние пять женщин растянулись более чем на пять лет, но… да, все они были красотками. Правда, до слов Оливии он даже не задумывался о том, плохо это или хорошо.

– Мне действительно нравятся красивые женщины, – признался он. – Может, сделаешь скидку на то, что все они принадлежали к разным типам красоты?

– Не сделаю, – отрезала она. – Это лишь доказывает, что ты любишь разнообразие. – Она глубокомысленно кивнула. – А что было на этих красотках, когда ты с ними познакомился? Как они выглядели? Наверняка они были разодеты в пух и прах… и старались показать себя с самой выгодной стороны?

Честность, а также сознание, что ее светло-карие глаза видят его насквозь, вынудили его признаться:

– Да.

– Ха-ха! – обрадовалась Оливия и расплылась в самодовольной улыбке. – Вот видишь! Внешность и одежда имеет значение, особенно для таких мужчин, как ты! – Она ткнула в его сторону пальцем.

– Для таких мужчин, как я? – удивился Адам. – Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду мужчин, у которых денег достаточно, чтобы купить всех и все, что им захочется!

– Ну и ну! Ты что же, намекаешь на то, что я своих спутниц покупаю?

– Не совсем. – Оливия снова склонила голову набок и устремила на него пытливый взгляд. На лбу у нее снова появилась морщинка. – Ты симпатичный, ты обаятельный… возможно, твои спутницы готовы встречаться с тобой независимо от толщины твоего кошелька.

– И на том спасибо!

– Я о другом. Деньги облегчают тебе жизнь. Значит, даже когда ты состаришься и покроешься морщинами, красавицы по-прежнему будут тебе доступны, и ты это знаешь. Так что ты и дальше будешь перебирать разных красоток, и так будет продолжаться… целую вечность, аминь. – Она сложила руки, словно для молитвы.

– По-твоему выходит, что все женщины одинаковы, – возразил он. – Все женщины, с которыми я встречался, были разными, и все они мне нравились. И еще… – воспоминания заставили его улыбнуться; ему хотелось, чтобы она вспомнила: ему есть что предложить женщине, помимо туго набитого кошелька, – не сомневаюсь, что все они сохранили обо мне теплые воспоминания.

Ее лицо порозовело, как будто она тоже вспомнила, чем они совсем недавно занимались в лифте и в лимузине. Но она взяла себя в руки и неодобрительно сжала губы.

– Хм… Не сомневаешься, вот как? Ну конечно, ведь ты даришь им дорогие подарки на память о времени, проведенном в твоей постели.

– Конечно, я дарю своим женщинам подарки… – Адам осекся. То, что он давал своим бывшим, нельзя было назвать подарками в полном смысле слова. Он отправлял их делать покупки в бутиках того отеля сети «Мастерсон», где они обретались, а покупки велел записывать на его счет. – Да, конечно, я им всем очень признателен… и что тут плохого?

Если женщина дарила ему свое общество и свое тело, вполне разумно чем-то одарить ее в ответ. Чем-то таким, что ничего ему не стоит, кроме денег. В конце концов, денег у него больше, чем нужно.

Кстати, он позаботился о том, чтобы Шарлотта не пострадала; он платил ей более чем щедрые алименты. Вполне заслуженные, впрочем. Ее боль открыла ему глаза на кое-что в себе самом: он не умеет любить и не должен заводить семью. Но это не значит, что он должен воздерживаться от сексуального общения. И если он обречен всю жизнь перебирать красавиц – не беда. Во всяком случае, для него.

– Оливия, признаю себя виновным в том, что мне нравятся красивые женщины, но я появляюсь везде с ними вовсе не из соображений престижа. Я встречаюсь с женщинами, с которыми мне хорошо – не только в постели, но и за ее пределами. Кроме того, я стараюсь никого не обижать.

– Как тебе это удается?

– У меня свои правила.

– Конечно, у тебя свои правила, – вздохнула Оливия. – Самой не верится, что осмеливаюсь просить тебя о таком… но, может, поделишься ими?

– Все отношения на короткий срок, никаких ожиданий, никаких сильных чувств – мы просто приятно проводим время. Когда очередной эпизод заканчивается, все понимают, что пора расставаться. Никто не в обиде. – Он пожал плечами. – Мне подходит.

– А мне нет, – возразила Оливия. – Отказываюсь быть одной из многих заменяемых девиц, с которыми, как ты выражаешься, приятно проводить время и которых ценят только за внешность и за сообразительность… Не хочу заранее знать, что на мою долю останутся только секс, ужины в дорогих ресторанах и украшение в виде прощального подарка.

– Ну, а я отказываюсь играть роль богатенького плейбоя, который платит за свои удовольствия. Кстати, я не просто секс предлагаю, а такой, от которого небу становится жарко!

«От которого небу становится жарко…»

Его слова как будто плыли на теплом ветерке. Голова у Оливии закружилась. Секс, от которого небу жарко, ужины в дорогих ресторанах, украшения. И это плохо, потому что?..

Ладно, без двух последних составляющих можно обойтись, но… Все ее тело бурно протестовало. Что плохого в том, чтобы заниматься сексом, от которого небу становится жарко, с… скажем, с Адамом? В обмен на… горячий секс с Адамом. Конечно, все это ненадолго. И ни о какой любви речи нет.

Что же она теряет?

– Оливия! Что с тобой? – В его низком голосе послышались веселые нотки. – Ты как будто ведешь спор с самой собой о смысле жизни… и проигрываешь его.

– Со мной ничего. Я в полном порядке.

В самом деле. Жаркий секс с Адамом означает, что она перестанет быть сама себе хозяйкой, а об этом и речи быть не может. В ней разгорятся желания, а он? А он останется равнодушен. Ведь он уверен, что ее можно без труда заменить на другую красотку.

– Может, войдем внутрь? – предложила она. – Ты, наверное, хочешь о многом поговорить с Сару и…

– Оливия, тебе нужно общество?

Она посмотрела ему в лицо. Заметив в его карих глазах проблеск озорства и сочувствия, она поняла, что не в состоянии его обманывать.

– Что-то в этом роде. – Встряхнувшись, она улыбнулась: – Не хочу, чтобы снова вернулось непреодолимое влечение.

– Знаешь, детка, я тоже не хочу. Совершенно с тобой согласен. Внутри безопаснее, так что пойдем.

Оливия взяла пустой бокал и направилась к барной стойке. Под ногами приятно поскрипывал белый песок. Она поднялась по деревянным ступенькам, которые вели в крытый бар, и остановилась на пороге, потрясенная.

– Ух ты! – Внутри бар оказался настоящей меккой для любителей регги. Стены были увешаны плакатами; с потолка свисали флаги ярко-красного, желтого и зеленого цветов. Перед небольшой угловой сценой Оливия увидела картонную фигуру Боба Марли в натуральную величину. Столики, наполовину занятые посетителями, стояли на деревянном полу; гул голосов не заглушал музыки регги, льющейся из динамиков.

– Сару – фанат регги, – заметил Адам. – Слышала бы ты, как они с двоюродным братом играют! Они просто чудо.

– Эй, Адам! – окликнул его Сару из-за стойки. – Хочешь сыграть?

Адам замялся.

– Иди, – велела Оливия. Ей хотелось посмотреть, как Адам будет выглядеть, если выйдет из привычного образа. – Покажи, на что ты способен!

– Да, Адам, вперед! Покажи Оливии, что ты умеешь, – подбадривал Сару, когда Адам двинулся к сцене. – Знаешь, Оливия, Адам еще никогда не привозил сюда женщин. Ты первая. Такое событие надо отметить. Садись. Я принесу тебе пива. – Сару похлопал Адама по плечу. – А еще кое-кто споет нам за Марли.

Ей вдруг стало жарко. Он никогда еще не привозил сюда женщин? Правда, она оказалась здесь не просто так. Оливия смотрела, как Адам поднимается на сцену и садится за сдвоенные барабаны бонго. Он погладил их и негромко пробежал по ним пальцами. Сару и солист, который должен был петь за Марли, принялись о чем-то негромко совещаться. Затем из динамиков полилась одна из самых известных мелодий регги; барабаны идеально аккомпанировали голосу. Голос солиста оказался красивым, но глаза Оливии были прикованы к Адаму, и она снова испытала желание. На сцене он был в своей стихии. Его большие руки двигались так, словно он составлял с барабанами одно целое – как будто играл на бонго с рождения. Когда они с Сару подхватили припев, Оливия различила глубокий, мелодичный голос Адама, и по ее спине пробежали мурашки.

Она глотнула еще пива, заметив, что непроизвольно отстукивает ногой ритм на деревянном полу. Как и остальные посетители, Оливия покачивалась в такт музыке. Она наблюдала за Адамом, и сердце у нее билось все чаще; его сильные руки двигались стремительно, бедра прижимались к барабанам. Как он разгорячился! Оливии тоже стало жарко; изнутри поднимались волны желания.

Допев песню, «Марли» поклонился; публика требовала что-нибудь исполнить на бис. Сару встал.

– Кто-нибудь хочет попробовать?

К сцене подскочил таец, сидевший за соседним с Оливией столиком.

– Я спою, – вызвался он.

Сару снял гитару с полки за сценой.

– На сцену поднимается Элвис, – объявил он, передавая инструмент. – Оливия, хочешь сыграть на барабанах?

Оливия не сразу поняла, что он обращается к ней.

– Я? – удивилась она. – Хм… Спасибо, конечно, за доверие, но мне и здесь неплохо… У меня не слишком хорошо со слухом.

Но тут Адам оторвался от барабанов, поманил ее рукой, и ноги словно сами по себе понесли ее на сцену. В последний раз Оливия играла на барабане в двухлетнем возрасте – точнее, барабаном служила перевернутая сковородка. Однако она шла туда, где на краю сцены ее ждал Адам с призывно протянутой рукой.

Когда он обхватил ее кисть, Оливию как будто током дернуло.

Запрыгнув на сцену, Оливия огляделась. Бар был освещен красными, желтыми и зелеными бумажными фонариками; посетители негромко переговаривались, пока «Элвис» настраивал гитару. Сару отстучал импровизированное соло; навязчивый ритм подхватил ночной ветерок, проникавший в зал через открытые окна.

– Я и правда не умею… – начала Оливия.

– Тебе понравится, – обещал Адам. – Попробуй. Снежная королева на твоем месте непременно попробовала бы.

– Ха-ха, как смешно! – Оливия вздохнула и расправила плечи. В конце концов, когда еще у нее появится возможность сделать что-нибудь подобное? Она узнает нечто новое. И пусть она поступает безрассудно – рядом с Адамом ей отчего-то хочется забыть все правила.

– Ладно, попробую, – сказала она.

Следом за ним она подошла к барабанам, присела на низкий табурет и придвинула барабаны к себе, поставив их между бедер. Они были еще теплыми после Адама. Оливия вздрогнула, когда он сел на табурет за ее спиной; его грудь, словно каменная стена, прижалась к ее спине. С ее губ слетел странный звук, похожий одновременно на мяуканье и стон, когда его руки обвили ее талию, а его большие ладони накрыли ее руки.

– О-ох…

– Сядь на край, – тихо велел он; его дыхание щекотало ей ухо. – И расставь ноги под углом девяносто градусов, – и чуть насмешливо спросил: – Ты как?

И Оливия поняла, что сейчас растает.

– Я… отлично.

– Вот и хорошо. Поставь тот барабан, что побольше, под правое колено, а маленький сдвинь левее.

Если она сосредоточится на барабанах, а не на том, что он прижимается к ней всем телом, у нее все получится.

– Тебе удобно?

– Очень!

– Отлично. Это очень важно. Крепко зажми барабан ногами.

Он говорил негромко, с хрипотцой, и от его голоса у Оливии кружилась голова. Плотнее прижавшись к нему, она убедилась в том, что он тоже не остался равнодушен к их близости.

– Ты уверен, что имеешь в виду именно барабан? – прошептала она.

– Прекрасный вопрос, Оливия… А тебе сейчас чего больше хочется?

Когда нечто твердое уперлось ей в поясницу, она тяжело вздохнула. Пора спускаться с небес на землю. Они ведь договорились преодолеть влечение, так чем же сейчас занимается Адам? Наверное, так на него действует музыка регги… Кому-то придется сохранять голову на плечах. Скорее всего, ей.

– Барабаны, – хрипло ответила она. – Мы ведь сейчас о них говорим?

– Как скажешь, сладкая. – Он погладил ее по предплечьям, и все ее мысли сразу куда-то улетучились. – Значит, твоим пальчикам сейчас придется потрудиться.

– Вот что нужно делать, чтобы получился ритм. – Он ткнулся носом ей в щеку; их тела буквально сливались. «Вернись на землю! Сосредоточься!»