Текст книги "Шлюха-2 (СИ)"

Автор книги: Нина Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

одиночестве.

– Черт, – пробубнила себе под нос и стала пробираться мимо столиков.

– Эй, красотка! Как насчет часа с настоящим мужчиной? – пробасил кто-то и шлепнул

ее по ягодицам.

– Пошел нахрен, придурок! – крикнула она и ударила его сумкой.

– Сука!

Девушка прошла дальше, не обращая ни на кого внимания. Остановилась позади Макса.

Частота биения сердце уже вдвое превышала норму.

– Привет, – села напротив него и попыталась перекричать музыку.

Он поднял на нее пустой взгляд, глаза на миг расширились. Она?!

– Ты? – все, что смог произнести он.

– Я, да. Пришла поговорить по поводу тендера.

– Что тебе еще нужно, мать твою? Забирай этот гребаный тендер и отвали от меня. Или, что, хочешь выпить со мной за свою победу? Хорошо. Бармен, виски даме!

– Да успокойся ты, пьянь! Сразу бухать бежишь.

– Кто бы говорил… Что тебе нужно?

– Вот это, – ответила она и разложила перед ним бумаги.

Макс попытался, хотя бы, рассмотреть буквы, но все плыло перед глазами.

– Это мой отказ от тендера, – пояснила Ирина. – Поставишь в нужных местах свои

подписи, и… все, – улыбнулась она. – Конец.

– Но… зачем? Почему? – в голове немного прояснилось. – Ты же столько сделала для

этого. Ты так хотела поставить меня на колени.

Она посмотрела ему прямо в глаза, вспоминая заново каждую черточку его лица. Словно

собиралась прощаться с ним навсегда.

– На колени я поставила себя. И хочу с них встать. Это – твоя флешка, – положила ее

рядом на стол. – Ну, я пойду…

– Ира! – схватил ее за руку. – Нет, не Ира. И никогда ею не была. Зара… Моя Зара, —притянул девушку в свои объятия. В ее глазах стояли слезы.

– Не надо этого. Я не твоя Зара. Свою Зару ты убил в той комнате, вместе со своим

ребенком.

Его руки сжали ее плечи сильнее, буквально впились в них. Она сказала это, произнесла

вслух его проклятие. Убил свою Зару и своего ребенка.

– Больно.

Ее голос вывел его из ступора, который начал перерастать в медленно убивающую агонию.

Макс разжал руки и просто смотрел на нее. На свою Зару. Его любимые карие глаза были

полны слез, которые, вот-вот, сорвутся с ресниц и побегут по щекам. Ее полные губы были

слегка приоткрыты, дыхание рваными выдохами вырывалось из них. Его Зара…

– Прости за Джека. Жажда мести подчинила меня, просто снесла крышу. Как бы я ни

ненавидела тебя, как бы ни хотела твоей смерти, но Джек был ни в чем не виноват. Я знаю

про таблетки, но мне от этого не легче. Собственно, я пришла сюда, чтобы поставить

точку. В истории про нас. Раз и навсегда.

Она хотела освободиться от его рук, но он не дал.

– Не уходи, стой. Зара… Это был мой ребенок? Мой?..

– Твой, – глухо прошептала она и положила его руку себе на живот. – Здесь жила твоя

дочь, а ты вколол мне снотворное и убил ее. Как будто я – скот. А знаешь, как ее звали?

– Он молчал, впитывая каждое ее слово, как смертельный яд. – Диана. Красивое имя, правда?

– Очень, – тихо сказал Макс, чувствуя, как яд потек по венам. – Прости меня, Зара.

Забери этот тендер ко всем чертям, забери все! Только не уходи.

Она покачала головой и вырвалась из его рук. Развернулась и побежала к выходу, пока

слезы полностью не лишили зрения.

– Крошка, может, еще согласишься? – опять попытался дотронуться до нее тот же

мужик, что и в первый раз.

– Отвали!

Ирина скрылась за дверью, Макс понесся за ней. Проходя мимо мужчины, который

домогался до нее, со всей силы ударил его. Так, что тот упал вместе со стулом. Выбежав на

улицу, он увидел, как она отъезжала. Девушка посмотрела в стекло, взглядом говоря ему

«прощай», и надавила на газ.

– Стой! – заорал на всю парковку Макс. – Стой!

Он запрыгнул в машину, завел мотор и остановился. Ее не догнать. Ничего не вернуть. Не

было смысла догонять разбитые мечты.

– Диана, – с болью прошептал мужчина, его глаза увлажнились. Еще одна любимая

женщина, которую он убил.

Отчаяние ворвалось в мозг, нервные клетки корчились в агонии боли. Ядовитый пожар

выжигал душу. Ничего не осталось. Больше ничего. А главное, больше не было смысла ни

в чем.

– Антон, будь на месте. Я заплачу сверху, за переработку. Подготовь документы о

передаче бизнеса. Немедленно, – проревел он, когда юрист стал спорить.

Макс кинул телефон на сидение, где уже лежали флешка и документы на тендер. Он

собрал в ладони листы и разорвал их. Ему не нужно было больше ничего в этой жизни.

Через полчаса он уже поднимался в офис Антона.

– Бумаги готовы?

– Да, но…

– Без лишних слов, скажи, где мне поставить подпись, что я отдаю свою долю ей? Впиши

ее имя, кстати. Ирина Валерьевна Нарватова.

– Но, мистер Бекер…

Макс схватил мужчину за грудки и прошипел:

– Пиши, что я тебе говорю.

– Хорошо, хорошо, – сказал тот и начал печатать в ноутбуке. – Ирина Валерьевна

Нарватова. Готово.

– Все? Печатай.

Антон распечатал листы бумаги.

– Так не делается. Это должен решать совет директоров и…

– Заткнись ты уже. Фирма принадлежит мне! Совет директоров может глотку порвать, оря, плевать я на них хотел.

– Вам принадлежит пятьдесят процентов акций…

– Я в курсе, – бросил Макс, ставя подписи в нужных местах.

– Получается, что вы отдаете…

– Я отдаю ей все! Все, мать твою! Жаль, я не могу отдать ей жизнь.

– Подождите. Что же вы делаете? Этот документ недействителен.

– Действителен, – сказал Макс, кинул пачку купюр и вышел из кабинета, оставляя

юриста в полнейшем смятении.

Голова не держалась на плечах. Только одно слово стучало в ней: «Диана! Диана!»

Мужчина остановился посреди улицы, усмиряя головокружение. Реальность вращалась, он сходил с ума. Рядом он заметил круглосуточный магазин. Напиться. Еще раз. До

полного отключения. Вот, что ему было необходимо. Макс вернулся в машину с

несколькими бутылками водки. Дрожащими руками открыл первую и приложился к

горлышку. Но голос Зары не хотел затухать в голове.

– Замолчи, замолчи, ради бога! – крикнул он и сжал голову руками.

Надо ехать… Куда-то, но ехать, не стоять на месте. Руль под его руками горел, шины не

успевали сцепляться с дорогой. Он выжимал максимум из своего спортивного автомобиля.

Двести сорок, так мало. Скорость отключила разум, водка соединялась в крови с ядом от

ее слов, и он умирал. Внезапно в глаза ударил яркий свет, и Макс отпустил руль. На такой

скорости и в таком состоянии он не видел и не понимал ничего. Дерево перед ним и мысль

о Диане были последним, что он увидел перед тем, как темнота вонзила в него свои когти.

Глава 13.

Тяжелая стеклянная дверь, духота, и сердце болезненно стучит внутри. Ирина приложила

к прозрачному стеклу ладони. Больно. Она чувствовала боль, которой не было. Стекло, просто-напросто, было холодным… Зачем она здесь стоит? Зачем она пришла сюда? Не

все ли равно ей, что происходит с человеком за этой дверью? Это не ее дело. Она не имеет

никакого отношения к этому человеку. Он для нее никто. Его больше нет в ее жизни. Он

навсегда остался там, где слезы и боль, там, где страх и отчаяние. Девушка приложила

руку к двери, ощущая неприветливый холод, исходивший от стекла. НИИ скорой помощи

имени Н. В. Склифосовского. Куда их только ни заводила судьба. Вот он, конечный пункт, точка невозврата. Он лежит сейчас здесь, в критическом состоянии, почему же опять

грустно? Почему опять не радостно? Почему мечты никогда не приносят удовлетворения, когда сбываются? Чертовы законы Вселенной. Зло возвращается злом. В нее оно уже

ударило дважды. Девушка смотрела в стекло, пытаясь прожечь в нем дыру взглядом, но

оно не плавилось. Ладони вспотели, было сложно это сделать.

– Девушка, вы куда? Туда нельзя. Только родственникам, – мужской голос прорезал

туман грусти у нее в голове.

Ирина неожиданно толкнула дверь и вошла внутрь. Стерильная чистота, угнетающая

тишина, и лишь редкие всхлипы медицинских приборов раскрашивали эту въедающуюся

в мозг тишину. Она словно увязла в липком болоте.

– Девушка! Я сказал, посторонним нельзя!

– Ей можно, – ответил Стефан, показывая свою взъерошенную голову из-за двери, где

стоял небольшой диванчик.

– Она жена, сестра или… кто? – допытывал его врач.

– Ей можно, – с нажимом сказал Стефан и грозно посмотрел на доктора.– Она заменит

меня. Не бойтесь, она не отравит его во сне. Ведь так, Ира?

– Конечно, нет, – прошептала она, слегка качнув головой. Там, немного дальше, лежал

он, а она не могла посмотреть на него. Не хватало мужества.

– Хорошо, – сказал врач и, поджав недовольно губы, вышел.

– Как он?

– Живее всех живых, – грустно пошутил Стефан. – Он уже два дня тут. Почему ты не

приехала сразу?

– Я не могла. У меня были проблемы. В телефоне поменяла симку, и только сегодня

утром увидела сообщение. Но я сразу заподозрила что-то неладное, когда в офис не

пришли документы по тендеру, – говорила она, не скашивая взгляд даже на градус, чтобы

не видеть белую простыню, белые стены и его, без сознания.

– Тендер… Вот, держи, – протянул ей листы бумаги.

– Что это… Я не пойму…

– Все кристально ясно. Он отдал тебе свои акции. Фирма Макса – твоя.

– Нет, нет. Зачем? Ерунда!

–Зара, очнись. Он, перед тем, как попасть в аварию, влетел в офис нашего юриста и

заставил его распечатать эти документы. Фирма твоя.

– Хватит это повторять, Стефан. Я поняла и в первый раз. Это можно изменить?

Отменить, порвать бумаги? Боже, что он наделал…

– Я, как вице-президент и, по совместительству, брат этого оболтуса, имею право

оспорить любое его решение. Но я не буду этого делать.

– Почему?

– Потому, что он захотел так. Захотел отдать все своей самой любимой «бабочке», —горько усмехнулся он. – Отныне ты – генеральный директор фирмы «Beker Development Company».

Ирина с непониманием смотрела на листы в ее руках. Что же за бред происходил сейчас?

Какая фирма, какой из нее директор? Ее бы в психушке закрыть на пару дней, а он ей

фирму отдал. Идиот! Она закрыла глаза, считая про себя, открыла их и посмотрела на

Стефана.

– Забери. Мне это не надо.

– Мне тоже не надо. Фирма принадлежит ему, – посмотрел на Макса, и взгляд Ирины

повторил движение его глаз. Она заметно побледнела, стала такой же, как и Стефан. —Это его собственность, понимаешь? Он мог отдать ее бродячей собаке, первому

встречному человеку на улице, кому угодно. А отдал любимой женщине.

– Я не его любимая женщина…

– Это вы решите потом. А сейчас я оставлю вас, только перед этим хотел спросить. Что с

Мариной? Что вы скрываете? Почему я не могу до нее дозвониться?

Только сейчас она заметила, какие уставшие были у него глаза, глубокие морщины

прорезали всегда такое свежее и жизнерадостное лицо. Мешки под глазами напоминали

опухоли, волосы торчали в разные стороны. Сколько же он не спал?

– Клянусь, я не знаю. Меня тоже удостоили парой слов, попросили не отрывать от работы

и обещали перезвонить. Но, как видишь… – развела руками.

– Работа… Точно! Как я не додумался съездить туда. Ты побудешь с ним, пока я навещу

Марину?

– Конечно. Удачи, Стефан. Передай ей, что ее ждет взбучка от меня за такое поведение!

Стефан улыбнулся и ушел, а Ирина так и осталась стоять спиной к Максу и лицом к двери.

Стерильная чистота, холод и чувство безнадежности. Белые стены безжалостно давили на

мозг, заключая в свои удушающие объятия. Стало трудно дышать. Горло сдавило, руки

снова вспотели. Что с ней происходит? Из-за чего она волнуется? Мужчина, лежащий

перед ней, не стоил и секунды ее волнения, но сердцу было плевать на выводы, сделанные

мозгом. Сердце так и осталось с ним, оно простило ему все. Даже то, что прощать было

нельзя.Она не смогла простить, но сердце было добрей. Предатель. Она воевала каждый

день с этим проклятым сердцем, желая позвонить ему, сказать совсем другие слова, сделать совсем другие вещи, но гордость и обида не позволяли. Так, из раза в раз, она

засыпала с кровоточащим сердцем, зная, что тот, кого так ждет ее душа, пытается сейчас

выстоять в борьбе с жестокой реальностью. Но он проигрывал. Она знала это, поэтому

помогла ему сорваться в пропасть, рассказав всю правду. Как часто эта самая правда

свергала их в пучину ненависти и злости? Душа была насквозь прошита дырами от

гребаных признаний у обоих. Но они сами выбрали этот путь. Только они сами.

Сейчас она повернется, еще минуту… Две, три, четыре… Девушка развернулась к нему

лицом и задержала дыхание. Приблизилась к койке и сжала в руках документы. Она

подошла к нему и села рядом. Минут пять девушка провела в разглядывании человека, который просто смял в руках ее жизнь, как клочок бумаги, а затем разорвал его на сотни

мелких кусочков. Только сначала он написал на нем любовные стихи и признания, дал ей

надежду, а потом окропил этот лист кровью.

– Ты решил так откупиться от меня? – тихо спросила, сминая в руке листы. – Думаешь, твоя фирма стоит хотя бы взгляда нашей дочери? Знай, я верну тебе эти бумаги, как только

ты очнешься. А ты очнешься! Слышишь? Очнешься!

Ее голос сорвался, и она замолчала. Документы положила на тумбочку, стоявшую рядом.

Руки нервно дрожали. Что ему сказать? Его глаза были закрыты, он не шевелился. И

только цифры на приборе знали, жив он или нет.

– Ты всегда доставлял мне боль. Даже сейчас. Ты лежишь полуживой, а мне больно.

Понимаешь? Больно. Очень. Это наша судьба, наше проклятие, да? Причинять друг другу

боль… Думаю, окружающие от нас в шоке. Мы, действительно, самая странная парочка

всех времен и народов. Значила ли я, хоть что-нибудь, для тебя? Или просто была шлюхой, еще одной бабочкой, попавшей в твой сачок? – Ирина слегка коснулась его руки, задерживая дыхание.

Когда-то она любила эти сильные руки, дававшие ей столько силы и защиты. И

приносящие еще больше боли своими ударами, которые всегда были точны. Он никогда не

промахивался, только не с ней. Она помнила, как сгорала в неистовом пожаре страсти, когда эти руки исследовали ее тело, когда они касались каждого миллиметра кожи и

души... Она помнила все. Его прикосновения навсегда выжжены на ее теле безумными

узорами. Сейчас же его руки были неестественно холодны. Внезапно и девушке стало

холодно.

– Холодно, правда? – Она опять говорила с ним. – А ведь, когда-то, наша жизнь была

огнем, вулканом, мы жили, как на пороховой бочке. Ты и сам себя боялся, признайся.

Зачем столько боли? Ты не давал жить сам себе. Почему ты так ненавидел нас, бабочек?

Что мы сделали тебе плохого? Зачем ты отрывал нам крылья? Зачем?!Я больше уже

никогда не взлечу, – горькая слеза скатилась по щеке, а рука непроизвольно, подчиняясь

эмоциям, сдавила руку Макса. —Ненавижу тебя! Ненавижу...

Она отдернула руку и вскочила со стула. Провела руками по лицу и отошла к окну.

– Какого черта ты сейчас валяешься без сознания в больнице, когда на улице такая

красота? Какого черта ты все разрушил тогда, той осенью?! Что бы могло быть у нас

сейчас, если бы не ты? ТЫ отобрал у меня всю семью – мою единственную дочь! Убил

всю мою семью!

Слезы всегда были сильнее нее. Всегда… Девушка заплакала, смотря в окно. Господи, она

не выдержит, не выдержит! Она опять повернулась к нему.

– И почему меня угораздило полюбить монстра? Сука-судьба не умеет шутить! Из нее

херовый юморист. Мы с тобой, словно, пародия на нормальных людей. Все в наших

жизнях извращено… Мы оба больны и несчастны, наши руки запятнаны кровью, мы…

созданы друг для друга, – ошарашено прошептала Ирина, осознавая эту простую истину.

Она взяла его руку с прикрепленными проводами, провела по шершавым пальцам своими

нежными пальчиками и всхлипнула. – Ты очнись, ладно? Пожалуйста. Тут никого нет, поэтому я скажу. Скажу один раз, и больше не повторю. А ты и не вспомнишь, когда

придешь в себя. Я… – Рот девушки открылся, но слова не покинули его. – Я… Ты

знаешь, как это сложно сказать? Хотя бы, догадываешься? – Она набрала в легкие

побольше воздуха и выдохнула. – Я люблю тебя!

Сказала это… Ее глаза закрылись, рука сильней сжала его пальцы. Только эти стены

слышали, только они знают, но они будут молчать.

– Я никогда не повторю эти ужасные слова вслух, и ты никогда ничего не узнаешь.

Потому что любить тебя нельзя. Нельзя в этом признаваться. Это плохо, это ненормально.

Но все эти годы я убивала в себе не только печаль о смерти Дианы, а еще и безграничную

грусть от того, что ты выкинул меня, как собаку, из своей жизни. Весь мир знает, что ты

лежал в клинике, и у тебя были проблемы с наркотиками. Я знаю, что тебе тоже тяжело все

это далось. Но пути назад нет, мосты полыхают. Скоро я уйду, и все закончится.

Ирина замолчала. Вроде бы, все и сказала. В душе – пустота, словно она вытряхнула ее

всю. Нет, осталось сказать последнее…

– Кстати, знаешь, почему Диана? Я видела ее во сне. Были просветы, когда мне не

снились кошмары, тогда в мои сны приходил черноволосый ангел. С глазами цвета

шоколада, с темными кудряшками… Она называла себя Дианой. Говорила «мама» и

показывала на меня, смеясь. Потом говорила «папа» и плакала, затем свет гас, и я

просыпалась… Видимо, на этом – все. Прости и прощай.

Девушка собрала вещи и направилась к выходу. Сразу за дверью ее ждал врач. Все такой

же, недовольный.

– У вас тушь течет, – обратился к ней.

– А у вас нет, – огрызнулась она и вышла из больницы.

Тушь, и вправду, потекла. Слезы только-только остановились. Сколько же надо выплакать

этих слез, чтобы, хоть чуть-чуть, совсем незначительно полегчало. Ирина подправила в

машине макияж и повернула в сторону дома. Пустота тянулась за ней, его лицо стояло

перед глазами. Выкарабкается ли он? Стефан сказал, состояние критическое, но шанс есть.

Дурак, идиот! Пошел, напился и сел за руль. Конечно, так всегда проще. Еще и бизнес

свой отдал. Она просто кипела от злости и раздражения. Но, на самом деле, ее съедал

изнутри страх. Страх, что он может не выжить…

Девушка затормозила у дома. Автомобиль Леши стоял у входа. Он дома? Странно…

– Привет!

– Ира, привет. Думал, ты там надолго задержишься. Как он? – спросил Леша, складывая

вещи в сумку.

– Он… плохо… А что ты делаешь?

– Я собираю вещи. – Мужчина остановился и поднял взгляд на жену. – Анна поменяла

билеты, мы вылетаем через три часа.

–Ммм понятно. В гости не терпится?

– Ир…

– Нет, нет, все хорошо. Я бы тоже торопилась посмотреть Париж, особенно, дом и, если

быть совсем точным – спальню этой барышни…

– Перестань.

– Да, ты прав. – Она устало вздохнула и села рядом, на кровать. – Я несу чушь. Это

нервы. Я – просто комок электрического тока сейчас. Не трогай – убьет, – так же

устало улыбнулась.

– Ир, я не хотел трусливо сбегать, ты не подумай. Меня известили о том, что планы

изменились, как только ты уехала в больницу. Дозвониться до тебя я не мог – телефон

был выключен. Я бы обязательно оставил тебе записку.

– Я ни в чем тебя не виню. Даже, наоборот… А знаешь, что? – воодушевленно сказала

она.

– Что же?

– Я так тебя люблю! По-человечески, как настоящего мужчину и человека. – Ирина

крепко обняла его, гладя по спине. Он обнял ее в ответ. – Нам, правда, пора расстаться.

Нет смысла держаться за какие-то глупые иллюзии и только отягощать друг другу жизнь.

Леш, – отстранилась от него, заглядывая в глаза, – я так тебе благодарна. Если только у

тебя появится малейшая мысль, как я смогу тебя отблагодарить – скажи, хватит даже

намека, я пойму.

– Уже есть такая мысль, – загадочно улыбнулся он.

– Колись!

– Просто, позвони мне однажды, в любое время суток, в любую страну, где бы я ни

находился, и скажи, что ты счастлива. Мне этого будет достаточно.

Ее глаза увлажнились, и она снова его обняла.

– Боже, как же я тебя люблю. И буду повторять это вечно! Спасибо тебе за все. Можешь

мне тоже кое-что пообещать?

– Конечно, если это не превышает пределы разумного и возможности моего кошелька, —пошутил он.

– Не превышает ни то, ни то. И ты мне обязательно позвони и скажи, что счастлив. С

Анной, с другой француженкой, китаянкой, американкой, с кем угодно. Главное слово —счастлив.

– Договорились. В общем, мы – на созвоне.

Оба рассмеялись этой шутке.

– Боже, еще один груз упал с плеч, – сказала она, вытирая слезы облегчения.

– У кого-то – упал, а кому-то еще сумки тяжелые тащить, – скосил взгляд на сумки.

– Я тебе помогу! Уже идем?

– Да, можно выдвигаться.

Они спустились вниз, Алексей загрузил вещи в багажник. Ирина смотрела на него и

улыбалась. Наконец-то, все встает на свои места.

– Но просто так ты от меня не избавишься, – произнес он, подходя к ней.

– В смысле?

– В прямом. Ключи от дома остаются у тебя, ты можешь жить в нем столько, сколько

захочешь. В моем кабинете, на столе, лежат деньги – это тебе, чтобы устроить свою

жизнь, ключи – это от твоей новой квартиры в центре, и ключ от офиса – ты можешь

остаться на своем рабочем месте.

– Зачем ты опять заставляешь меня плакать?

Леша посмотрел на нее в растерянности.

– Это так мило! Спасибо-спасибо, дорогой мой человек!

Они обнялись в последний раз, и Леша сел в машину, показывая ей пальцами знак

дозвона. Ирина помахала ему рукой, смеясь. Вот и подошли к концу три года их

совместной жизни. Но ничего никогда не будет забыто. Потому, что ничего забыть

нельзя…

Стефан стоял перед входом в салон. Он так соскучился по Марине, не видел ее так долго.

Даже день ощущался годом. Толкнув входную дверь, он вошел внутрь.

– Это он! – крикнула девушка-администратор так, что, должно быть, разбудила самого

Дьявола.

Внезапно перед ним вырос охранник.

– Вас запрещено пропускать. Прошу вас, покиньте помещение.

– Вы что-то путаете. С чего это меня запрещено пропускать?!

– Ваше имя.

– Стефан Хейз.

– Все верно. Покиньте помещение.

– Почему? Что происходит? И только не говорите ваше коронное «это секретная

информация», – съязвил Стефан.

– Вы правильно поняли. Прошу на выход.

– А если нет?

– А если нет… – Охранник хрустнул шеей и демонстративно размял кулаки.

– Хорошо, – Стефан притворился, что уходит, и двинулся к выходу. Охранник – за ним.

Он незаметно сгруппировал руки и ударил охранника локтем в живот. Тот согнулся

пополам, и он смог пробежать внутрь.

За секунду добрался до двери кабинета Марины и, со всей силы, рванул дверь.

– Что такое? – воскликнула Марина. – Стефан?!

Он оглянулся на дверь, слыша шаги и крик охраны, и закрыл ее на ключ.

– Стефан, Стефан. Что же это такое происходит, куколка моя? Охрана? Запрещено

пускать меня внутрь? Когда я стал твоим главным врагом?

– Всегда им был, – холодно ответила она. – Уходи.

– Нет. Не уйду, пока ты не скажешь, что происходит.

– Ничего не происходит. Ты здесь лишний.

– Марина…

– Просто сделай так, как я тебе говорю! Уйди!

– Ни за что! Объясни, что происходит.

Он подошел ближе. В ее глазах – сталь и холод, ни проблеска прежней Марины. Взял ее

за руку, но неожиданно пальцы нащупали что-то твердое.

– Что это…

– Кольцо, – сказала Марина и выдернула руку. – Я выхожу замуж. Приглашение не

пришлю. Теперь можешь идти.

– Что?! – Он схватил ее руку, чтобы рассмотреть кольцо. Настоящее. – Как – замуж?

Мы же только недавно…

– Никаких «мы», никаких «недавно». У меня есть жених, уходи.

В дверь забарабанили, выкрикивая угрозы.

– Марина…

Два охранника выломали дверь и ворвались внутрь. Один подбежал к Стефану и со

словами, что он гребаный ублюдок, ударил кулаком по лицу.

– Не трогать его! – распорядилась Марина, ее сердечко и так расклеилось, его крови она

не перенесет. – Мистер Хейз сам уйдет. Да, мистер Хейз?

– Да, миссис сука. Которая вытрепала мне все нервы! – зло прошипел он и сплюнул на

пол кровь. – Отдала ему свое сердце, да? Сколько же оно стоит?

– Уведите его.

– Я сам.

Стефан ушел, охрана вышла следом за ним. Марина подошла к окну и проводила его

взглядом. Душа уже умерла, было не больно. Или, по крайней мере, хотелось в это верить.

– Мое сердце навсегда с тобой, – прошептала ему в спину, касаясь холодного стекла

окна. – Но никто меня не спрашивает…

Глава 14.

– Я опять здесь, – сказала Ирина, располагаясь напротив Макса. – Почему ты не

просыпаешься? Уже две недели прошло, а ты не подаешь признаков жизни. Врачи говорят, что показатели колеблются на грани. Что, кажется, ты проснешься, но ты никак не можешь

этого сделать. Что тебе мешает? – ласково спросила она, гладя его по руке.

Девушка посмотрела в окно. Листья почти опали с деревьев. Природа дышала холодом, люди уже оделись в зимние вещи, когда они говорили, в воздухе проносились клубы

густого пара.

– На улице почти декабрь, пару дней осталось. Представляешь? Скоро Новый год. И снег

скоро выпадет, уже по утрам иней лежит. Ты любишь зиму? А я, вот, даже не знаю.

Холодно, брр, но зато можно в снежки поиграть! Вообще, весело зимой. – Она замолчала, не зная, что еще ему сказать. Ее размышления прервал врач.

–Должен вас прервать. Мне нужно снять показания с приборов.

– Конечно. Я буду за дверью.

Врач, видимо, всегда был в таком расположении духа. Или она ему не нравилась… Но еще

ни разу на его лице не появилась улыбка. Особенно, к ней он всегда был холоден. Неужели

из-за того, что она тогда ему нагрубила? Мог бы и понять, в каком состоянии она

находилась. Через какое-то время доктор вышел в сопровождении медсестры.

– Что с ним, доктор? Все хорошо?

– О «хорошо» мы, в принципе, не можем говорить, в данной ситуации. Он словно хочет

очнуться, но не может. Чертовщина. Лекарства не помогают вывести его из комы. Ничего

не понимаю…

Ирина хотела его расспросить подробней о состоянии Макса, но доктор, весь

погруженный в думы, прошел мимо нее.

– Ладно… —пробубнила себе под нос она и вошла обратно в палату. Села рядом с

Максом. – Доктор говорит, что показатели скачут, что-то тебе мешает… Но, что? Что тебе

мешает? Молчишь…

Ее рука коснулась его ладони. Все так же, без движения…

– Тебе, наверное, интересно, почему здесь я, а не Стефан? Он… у него трудный период в

жизни. Как и у всех нас… Марина выходит замуж. Можешь себе такое представить? И не

за Стефана. Вот… что тебе еще рассказать? Почему именно я заменяю твоего брата, а не

платная сиделка? Я так хочу. Мне больше нечего делать. С Лешей мы расстались, он уехал

в Париж со своей новой пассией, – говорила Ирина, нервно теребя свои пальцы. – В

общем, я опять одна. Отчего бы не навестить тебя?

Она опять взяла передышку и замолчала. Темы для бесед подходили к концу, а уходить от

него не хотелось. Вдруг, он прямо сейчас, на ее глазах, очнется.

– Есть еще новости! Притом, смешные. Думаю, не надо спрашивать, помнишь ли ты

Эндрю.

Линия на приборе резко пошла вверх и опала. Девушка издала тихий смешок.

– Точно, помнишь! Даже сейчас хочешь его убить? Знаешь, он никогда мне не нравился.

Этакий смазливый мальчишка, привыкший ко всему хорошему с детства. Просто я видела, как ты ревновал, как ты бесился. Меня привлекают настоящие мужчины… Вернемся к

нашим баранам, то есть, к Эндрю. Он потерял все! Прикинь? Интернет полон информации

и фоток об этом. Видно, жизнь так и не научила его принимать правильные решения.

Бизнес трещит по швам, с отцом разругался. Такой дурак!

Линия на приборе опять сделала движение. Девушка нахмурилась. Может, врача позвать?

Это нормально, что она так скачет? Расскажет еще одну историю и позовет.

– Приготовься к еще одной истории. Это, вообще, атас! Теперь на очереди Алисия. Да, да, ее ты, конечно, помнишь. Только, на этот раз, ревновала я, и ты этим пользовался. Мы с

тобой идеально друг другу подходим. Даже методы доставления боли выбирали одни и те

же. Плюс ли это? Слушай, что с ней произошло. Она, все-таки, вышла замуж! Никогда не

догадаешься, за кого. За олигарха Браумана, – засмеялась Ирина. – Он такой

неприятный внешне: два подбородка, одышка, двести кило лишнего веса, кудри, как у

пуделя. Лучше не буду продолжать. Столько всего произошло… Вроде, ты совсем недолго

лежишь в больнице, а мир успел перевернуться с ног на голову. Нельзя так долго спать!

Ты все пропустишь…

Она смотрела на его лицо, и грусть наполняла душу. Черт, сейчас она была там, где всегда

хотела быть ее душа. Какая глупость. Когда он был на грани смерти, когда в ее жизни не

осталось ничего, она, наконец, обрела покой.

– Прости за то, что я жива, за то, что помню о тебе, – прошептала она строки из песни.

– Прости за тот недолгий путь. Пожалуйста, постой. Прошу, не уходи, побудь еще

немножечко со мной…

Его пальцы сжали ее, чего она никак не ожидала. Ирина вскрикнула, подскакивая на

месте. Приборы все разом запищали. Она закричала, зовя помощь. В палату вбежали

медсестры и доктор.

– За-ра, – по слогам прохрипел Макс, сжимая и разжимая пальцы.

– Больной подал признаки жизни! Всем посторонним – вон из помещения! —распорядился врач, но она не сделала и шагу в сторону двери.

– За… ра…

Услышав еще раз свое имя, девушка выбежала. Понеслась вниз и пулей вылетела из

больницы. Ее не было там. Не было. Он звал ее. Да, как же так? Он же лежал без сознания!

Она не могла отдышаться и прийти в себя, понять, что происходит. Ирина зажгла сигарету

и затянулась. Хорошо! Давненько она не курила. Никому это не нравилось, ни Леше, ни

Максу…

– Немедленно потушите сигарету! – заорал на нее доктор. – Здесь запрещено курить!

– Можно узнать ваше имя, доктор? – спросила она, делая еще одну затяжку.

– Валентин Иванович.

– Так вот, Валентин Иванович, отвалите от меня уже! – крикнула она и, бросив на

крыльцо сигарету, придавила ее носком сапога, сверля взглядом врача. Достал.

– Как вы смеете так со мной разговаривать?! Между прочим, я лечащий врач вашего…

вашего… Кем он вам, все-таки, приходится?

– Не ваше дело.

Валентин Иванович насупился, но произнес:

– Мое дело – привести к нему каких-то Зару и Диану. Кто это? Он зовет их, просто

сходит с ума. А нервничать ему сейчас категорически нельзя.

Ирина замерла, даже пульс замедлил свое биение. Он звал их…

– Так, вы можете им позвонить, чтобы они приехали?

– М-могу, да.

Она развернулась и пошла обратно, к нему. Доктор что-то кричал ей вслед, но ей было

плевать. Ирина на миг остановилась перед его палатой. Лишь бы сердце не выпрыгнуло на

пол. Толкнула дверь и зашла. В палате находились две медсестры.

– Зара… – еле слышно произнес Макс, его голова была повернута в ее сторону.

Медсестры покинул палату, а Ирина подошла к нему.

– Ты тут.

– Я… да, тут. Случайно оказалась здесь. Стефан занят… – неуверенно ответила она, избегая смотреть ему в глаза. Лицо было все в ссадинах, синяках и кровоподтеках.

– Ты была тут, долго… Что-то говорила…

Девушка про себя молилась, чтобы он не вспомнил ее главных слов. Человеческая память!

Был без сознания, а что-то помнит.

– Зара… – протянул к ней руку, но она не ответила. Макс закрыл глаза, выравнивая

дыхание. – Быть овощем – чертовски неудобно.

– Ты поправишься. Овощеподобное состояние временно, – ее губы дрогнули в улыбке.

– Подойди ближе, пожалуйста. – Она подошла. Он прикоснулся к ее руке, учась заново

двигать пальцами. – Ты дашь мне шанс все исправить? Ради Дианы…

– Не произноси ее имя вслух! Ты не имеешь на это права, – покачала головой Ирина, вырывая руку. – И никакого шанса. Никогда. Не в этой жизни, нет…