Текст книги "Жестокое сердце"

Автор книги: Нина Карноухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Преступник у нас в городе на преступнике, кирпичу упасть негде... Чарли, наверное, и причина моему вояжу сюда, в далекое для меня прошлое. Слишком часто он появлялся в последнее время в моей жизни. Джеффри, ненавистный мне забитый, кутила частенько с ним мне встречался, что-то обсуждали они после моего ухода. Отец Джеффри человек маленький, но с властью, Юпитер Харя. Кто он, никто не знает, похож на преступника, разыскиваемого ИНТЕРПОЛом, да и вообще, Джеффри, говорят, ему только преемник, ворованный... Но научить он смог его всем гадостям.

Ну это просто лирическое отступление. Моя жизнь была поэтичнее жизни мелких чиновников и, может быть, даже преступников. Мне снились вещие сны, на следующий день они сбывались, мне все предсказывали, а через некоторое время это происходило, я выигрывала в Black Jack, хотя до сих пор не знаю правил игры, в казино мои ставки играли, лотерея была обязательно выигрышной, из всех безвыходных ситуаций мне обязательно находился выход. А однажды, мне было тогда десять лет, ко мне лично пришел Санта Клаус и сказал, что я выйду замуж за красивого и доброго царя. Ну это уж и впрямь мне сказкой показалось. Я всю ночь не спала, ждала того самого царя, а он не пришел. Я расплакалась, испугалась, что я спугнула свою удачу, что царь и пришел бы, обязательно пришел, если бы я заснула... После этой ночи мои хрустальные мечты начали рушиться, я потеряла веру в фортуну, и царь не приходил. Потом я прочитала очень много книг, но нигде не нашла доброго царя, красивые мне попадались, а добрых не было, их портила власть, а мечты мои совсем разрушились.

Я была уже не та наивная девочка, я знала многое, но вера в прекрасное во мне еще жила. Ее убил Джеффри, извращенный ковбой, он им прикидывался. Действительно он был похож на дикаря из Техаса прошлого века. Сначала я восхищалась им, я считала его тем самым правителем, а он оказался поверженным королем. Это был чистой воды эгоист, которому мое счастье было делом десятым. Красивая жена ему служила бы украшением, не более. Но он не смог отвязаться от меня как от наркотика.

Это убило его и он мстит мне. Но я потеряла веру, осталась одна надежда, которая умирает последней, осталась... Я встретила тебя... Ты мне не спасение, не ангел, а просто тот, кому я посвящу жизнь свою, ты просто Человек, понимаешь, Тутанхамон. Фортуна вернулась ко мне. Я поняла, что мой избранник должен иметь чистую царскую душу, а не состояние. Счастье мое счастье других, вот почему я еще живу на этом свете. Я умру тогда, когда умрет моя любовь...

Да, как бы хороши ни были деньки, которые Кейти проводила в огромном дворце своего мужа, они были очень сильно омрачены одним очень странным происшествием.

Это началось в день ее свадьбы, когда Тутанхамон вез ее в храм венчаться, и, конечно же, этого Кейти предвидеть совсем не могла. А дело в том, что на противоположном берегу реки за ней следил ливийский царевич, направлявшийся вместе с отцом домой после какой– то заграничной встречи. Царевич увидел Кейти в светлом белом платье на колеснице из светлого золота и с первого взгляда влюбился в нее. Конечно, Кейти не могла и подумать, что за ней кто– то наблюдает – она была вся в мыслях о будущем...

– Отец, – обратился царевич к отцу,– эта миленькая девочка могла бы стать моей тринадцатой женой.

– Да зачем тебе она, олух,– ответил ему отец,– у тебя этих жен целый гарем, ты их всех любишь, зачем тебе она.

– Да не из-за красоты, папаша, египетскому фараону насолить хочу, его же это баба.

– О, месть, вещь великая.

– Наконец-то старику прояснение нашло. Подлость, только подлость. Я и живу-то ради одной подлости. А баба лишняя мне, отец никогда не помешает.

– Ну сын, все хорошее унаследовал ты у меня, будет по– твоему. Эта бабенка мне и самому не безразлична. Следующей же ночью она станет твоей.

Да, везет же злым людям. Вот в этом и заключается вся подлость жизни. Невинный, добрый Тутанхамон, за что на твою голову сыплются одни только несчастья, неужели ты так невезуч, а как фортуна Кейти, отвернулась, что ли? Не дадут люди спокойно пожить себе подобным. Неужели все мы скоро превратимся в гадов, которые уничтожают себе подобных. Нет, останутся праведники. Но долго ли они продержат добро на белом свете? Вот в чем вопрос...

В то утро Тутанхамон, проснувшись, не нашел своей жены. Ее нигде не было. Ее следа никто не видел. Прекрасная Кейти исчезла так же незаметно, как и появилась. Только записка на полу рядом со входом покои фараона говорила о Кейти.

"Ты не сможешь нам противостоять, человек дрожащий. Твоя жена у нас, и ты ее больше никогда не увидишь. Она слишком прекрасна, чтобы быть твоей женой. Она, как и все бабы, достойна только меня, и никого более. Я есть совершенство, правящее миром, царевич ливийский. Меня может и не любят, но любить обязаны. Непокорных ждет смерть. Но учти, не лезь не в свое дело. Ей хорошо у меня. Она хочет меня. А если ей надоест, у меня есть на этот случай виселица. Не приходи за ней, а то и для тебя, ползучий, заготовлена смерть. Жить хочешь, забудь про нее. Все знают, кто ты. Не будет твоей ноги в моей стране. Не хочу связываться со недостойными... прощай навсегда".

Тутанхамон несколько раз перечитал грозное послание вдоль и поперек.

– Какой же он мерзавец, сам он не достоин царской власти, живет за счет гарема, убивает непокорных.. Таких Кейти "Гитлерами" называла. Ну ничего не напугал он смертью и виселицей, не страшно мне ничего, убегу, пойду искать ее, да чует сердце, все хорошо сложится.

Тут в его покои вошел... Джеффри (он тоже прятался во дворце и постоянно подглядывал за Кейти, к тому же он смог запросто войти в доверие фараону).

– Что, друг, несчастье?

– Просто тебе это говорить, Джеффри, несчастье. Обзывают самыми грязными словами, воруют жену на второй день после венчания, грозят виселицей, а ты это несчастьем всего называешь.

– А что, Тутанхамон, могу и всемирным горем то все объявить, позвать плакальщиц, сам на себе буду волосы драть, лучше?

– Прикольнее, не лучше. Я бы тебе лучшее предложил, Джефф. Пойти на Mortal Kombat, как мне Кейти это называла. Сразиться с горем один на один, забрать домой Кейти и радоваться жизни.

– Wow, это крестовый поход на Ливию, называется. Вдвоем как Дон Кихот и его Санчо отправимся. Будем как неуловимые мстители по дворцу ливийскому рыскать, а потом, ка

к Робин Гуд в воду прыгнем и смоемся.

– Хорошо бы еще мне объяснить, о ком ты говорил.

– Да так, муля, ассоциации...

– А нельзя ли, Джефф, побольше народу взять, для страховки.

– Это как раз исключено. Чем больше народу, тем заметнее. А нам надо быть с

а

мими собой, т. е. ливийцами. А у меня еще операция есть одна, на троих, не больше.

– И что это за операция, Джефф, позволь узнать.

– Да так, terra Incognita пока, а то разнюхают. Ливийцы от нее в осадок выпадут, короче, ни Кейти, ни тебя, ни меня не поймают.

– Круто! Но не теряй времени на болтовню, Джеффри, собирайся в дольнюю доогли выбросить из головы.

Одному она была женой, а второй просто хотел вернуть ее в нормальный мир из этой "виртуальной реальности". Но какая же эта реальность виртуальная, если люди здесь такие же, могут также страдать, любить и сопереживать... Ахинея получается, да и только... Впрочем у Джеффри все путалось в голове.

А Кейти тем временем сидела в ливийской темнице и страдала, плакала, звала на помощь, но никто не отзывался. Ливийский царевич должен был теперь стать ее мужем, но у нее уже был муж, она отказывалась, но получала в ответ, что она здесь умрет, погибнет, если не согласится. Она сидела и ждала чуда. Кейти была из людей, которые зла никому не сделают, в мыслях не допускают любого зла, и только страдают за всех, молча и терпеливо, они готовы отдать, но не взять. Кейти никогда и не решилась бы украсть что– нибудь, или, дав клятву, сбежать, она была верна в своих мыслях. Да, именно на них и стоит мир, на тех, кто Божьего Промысла и знать не хочет, а только живет и радуется тому, что живет он, и тому, что он счастлив...

Тем временем наступила ночь. Во дворце ливийского царя наступил покой. Стража смирно стояла на своих законных постах и сторожила покой тех, кто находился за дверьми царского замка. Но неведомо было стражам, что с заднего входа во дворец тихо и молча проскользнули две личности в странной одежде. Это были, конечно, Тутанхамон и Джеффри.

– Тихо, Джефф, ты отвлекаешь этих,– Тутанхамон указал на спящих стражников, – а я делаю все остальное... Только действуй с головой, глупости не наделай. Я на тебя надеюсь.

И он скрылся в темноте коридоров... Джеффри, поняв, что он еще кому-то нужен разбудил стражников и начал им напевать песенки самых популярных в далеком 20 веке рок– групп. Мужики просто пьянели от таких мелодий, танцевали и балдели.

А Тутанхамон тем временем высвободил Кейти из тюряги, успешно, конечно же и они отправились к выходу. Но не тут то было. Слуги заподозрили– таки неладное в песнях Джеффри и держались на чеку. Они быстро поняли что происходит и в конце концов схватили всех троих, бросили в темницу, а на утро обещали расправиться с ними. Кончина, нелепая кончина, ожидала Тутанхамона, Кейти и Джеффри. Такой смертью и тараканы не умирают, выбирают себе подостойнее смерть.

– Это все из-за твоих песен,– выговаривал Джеффри Тутанхамон,– тебя не развлекать этих придурков поставили там, а сторожить и в случае отвлечь.

– А для меня это и значит отвлекать.

– Так только муху отвлечь можно, она тупая, не врубится вовремя что к чему, а человек, будь он даже пробитым идиотом, ему дойдет, что хочет от него такой же идиот.

– Ну, ну, ну хватит тут трактаты базарить, – разошелся Джеффри.

Кейти вдруг вздрогнула и искоса посмотрела на Джеффри.

– Джеффри, – вскрикнула она, – что ты здесь делаешь, ты должен быть в будущем...

– Нет, Кейти, без тебя я из этой виртуальной реальности не на шаг, а ты здесь прописалась, поэтому и умирать нам здесь вместе.

– А домой.

– Кейти, не будь наивной, твой муж не согласится.

– А ты, Джеффри, за меня не решай,– ответил Тутанхамон, – если там будет Кейти, тогда мне там жить как в рыбе в воде.

– Так ты авантюр захотел,– спросил Джефф.

– Вообще-то, вся моя жизнь – авантюры...

– Тогда, друзья, вперед, только так мы избавимся от страшной кары.

– Но Джеффри, трусить гадко.

– А вы, Тутанхамон и Кейти, авантюр, что ли не хотите.

– Хотим, – в один голос крикнули они.

– Ха! Тогда вперед! Долой виртуальную реальность! Возвратимся в нормальную жизнь! – крикнул торжественно Джеффри и ударил изо всех сил машиной времени не по голове Кейти теперь уже, а по каменной стене Ливийской кутузки... Дым... Смерч... И все заглохло... Все трое теперь летели с огромной скоростью вперед, в будущее, и им было все равно, что там с ними случится, главное, нужно жить!

3. СУМАСШЕДШИЙ НОВЫЙ ГОД

Это был праздничный новогодний вечер, каких в Чикаго было тысячи: за окном мела вьюга, на улицах как в старину горели старые фонари, по домам то тут, то там ходили одетые в красные длинные халаты Деды Морозы, прилавки всех супермаркетов в эту новогоднюю ночь как всегда были пустыми и скучными, зато за спиной каждого Деда Мороза висел чуть ли не рвущийся по швам мешок с подарками. Да и в домах все было как всегда, обыденно: стояла елка посреди холла, а под елкой – подарки, все сидели за праздничным столом, ели торты, веселились, рассказывали анекдоты или другие смешные истории. Впрочем, Новый год – самый лучший праздник в мире. Но в доме Бернаров, где и жила Кейти, было не так то уж весело. Провожать этот кошмарный для них год было не так то уж и легко. Родители Ригодона, кузена нашей Кейти, каждый праздник встречали одни, без детей, в Париже. А Ригодон и Аннет, которая уже стала его женой, сидели в старом доме в Чикаго и встречали праздник вместе с соседской девочкой Пет. Мама Пет работала в ночную смену в больнице, именно поэтому восьмилетняя Пет всегда оставалась со своими веселыми соседями.

Да год для Уиндеграундов и Бернаров выпал не самый удачный: Кейти исчезла не сказав и слова, за месяц до этого исчезла ее мать Мери, и ходили слухи, что ее убили в Моррисе... Но Ригодон был из таких весельчаков, которые не станут плакать при гостях, а будут делать вид, и притом очень естественно, что они веселятся вместе со всеми. Тут Пет не выдержала и спросила:

– Риго, а Риго, а весело у нас сегодня будет?

– Эх, Петти, Петти, скорее всего, нет, и шутка моя куда-то запропастилась, ну а о приколах и отпадах и говорить нечего. Все исчезли.

– Что , и анекдоты тоже?

– Да, Петти, анекдотов нет, а я не писатель – их придумывать, я только веселить тебя могу. Ну не плачь, маленькая, успокойся, сейчас Новый год, а в этот праздник чего ни случится, может прямо сейчас перед тобой Дед Мороз встанет или ведьмочка появится. Пет, чудеса только на Новый год творятся. Чую я, что сегодня повеселимся на славу!

Пет горько вздохнула, но слезы сдержала при себе, на всякий случай. Новый год ей уже испортили, можно сказать, но надеяться она продолжала.

Неизвестно еще, каким скучным оказался бы праздник в доме Бернаров, если бы не начали твориться чудеса в буквальном смысле слова. Такого, что творилось в этом доме в эту ночь, никто и придумать нарочно не мог. Ну что ж поделаешь – Новый Год.

Вдруг, откуда ни возьмись из кабинета выполз (иначе это было трудно назвать) Фокусник, волокший за собой огромнейшую коробку метр на метр или даже еще больше.

– Привет, ребята! Новый Год сейчас, а вам скучно как на похоронах! Веселиться надо! Приветствуйте великого фокусника Джеффри Норриса! Сделаю любое чудо, коли захотите, конечно!

Аннет и Ригодон были просто в шоке от этого. Во– первых, это был Джеффри, а, во– вторых, он мог за мгновение развеселить соседскую девочку. Но Петти, по сравнению с ее взрослыми воспитателями, уже успела войти в контакт к Фокуснику:

– Дорогой мой Фокусничек, эти двое не хотят меня веселить, достань им, пожалуйста, что-нибудь необычное!

– Ха, ха!– усмехнулся Джеффри,– просто и легко!

Джеффри поворожил, поднял шаль и все увидели сидящего на ящике Тутанхамона.

– Ловко придумано, друг, – хитро сказал Ригодон,– а я тебе такое загадаю, что ты не исполнишь!

– Ну, ну, давай, давай! – напрашивался Джеффри.

– А ты попробуй сделать так, дорогой мой, чтобы из этой коробочки вылезла моя кузина, Кейти...

– Раз, два, и готово! – крикнул Джеффри, показывая, что данная задача не представляет ему труда.

Ригодон после этой усмешки немного пришел в замешательство. Прошло несколько секунд, и, на глазах у всей честной публики, из коробки вылезла Кейти в белом платье и золотых туфельках, живая и невредимая. Волосы ее все также золотой струей сбегали с плеч, глаза еще сильнее, чем прежде, сверкали алмазами и были полны доброты и понимания, а ее белоснежное личико сияло радостью и весельем, только за полгода среди этих милых всем черт хрупкой девочки появилась еще одна, заметная всем окружающим, сковывающая в пожизненных семейных заботах, черта жены и матери.

– Кейти!– ахнул от неожиданной встречи Ригодон и схватил сестру за руки, чтобы она не исчезла. – Сестренка! Как ты изменилась!

– Да, – сказала Кейти без грусти и сожаления, – изменилась и рада этому. Наконец– то я поняла где мое счастье закопано было.

– Я рад за тебя. Ты больше не уйдешь?

– Судьба, Ригодон, судьба... Куда она меня пошлет, там и буду жить, а пока потешу тебя своим присутствием... надеюсь, что это надолго.

– Ты, Кейти, какая– то холодная стала.

– Не холодная, Ригодон, счастливая. Открыли мне смысл жизни. Да какой там смысл– жизнь бессмысленна и прожить ее нужно с пользой для семьи.

– Знаешь, Кейти, я люблю тебя любовью брата, принимаю тебя, какая ты есть, и ты, сестренка, опять как всегда права...

– Хватит, Риго, – прошептала Аннет, – фокусника– то мы еще не проверили, может он мухлюет.

– Честный я, ребята, честный! – возмутился на подозрения Джеффри.

Близилась полночь. Все сидели друг напротив друга на двух диванах, на столике стояла бутылка с шампанским и бокалы, впрочем была просто предновогодняя обстановка. Джеффри с усмешкой поглядывал то на Кейти, то на Тутанхамона. Как, однако, у него все складно получилось без обмороков и отпадов, все весело и по– новогоднему. Тут Ригодон тихо сказал:

– А знаете, друзья, как мы этот год встретим, так мы его и проведем. Если встретим на диване, так и будем домоседами, если встретим в танце, так и будет год весь в вечеринках...

– А если в полицейском участке, – подшутил Джеффри.

– Не доводилось такого встретить, чтобы Новый год в тюрьме встречать, но, я думаю, было бы круто, необычно, только сам ты и встречай, а мы все посмотрим – ответил ему Ригодон.

Тут в дверь кто-то постучался.

– Тихо, Новый год нам в двери стучится, – сказала Аннет, посмотрев ласково на Петти.

– Ошиблись, девушка, не Новый год, а полиция, документы предъявляйте, господа.

Фокусник отошел в угол, рыдая:

– Ну все весь праздник мне испортили эти полицейские. Я домой пошел.

– Нет, нет, подожди, Джеффри, – остановил Ригодон, – повеселись вместе с нами, шубы у тебя нет, домой не доберешься, замерзнешь, останься.

Все как-то странно посмотрели на Джеффри. Он сделал невинный вид и промолчал.

– Ну и зачем вам наши документы? – спросил в лоб Ригодон.

– А вот есть у нас подозрение, – сказал прокурор, – что здесь, двое из вас – преступники.

– Чего тут подозревать, мы мирные граждане, я Ригодон Бернар, это моя жена Аннет, это наша соседка Петти Либтон, это мой друг Джефф Норрис... а это моя сестра Кейти и ее друг ...– Ригодон долго мялся, придумывая имя.

– Тутанхамон я, – прервал паузу Тутанхамон.

Полицейский явно скривился:

– Кто?! Только в Новый Год я вас в психушку не отправлю. Праздничек, однако. А теперь схватить быстро Кейти Уиндеграунд и ее напарника. Однако, вы одного с ней роста и все указывает на вас.

Полицейский достал наручники и было схватили обоих, но Тутанхамон схватил Кейти за руку и они побежали вверх по лестнице. Полицейские пустились в погоню, им была дана команда "только живьем". Но Тутанхамон и Кейти опять оказались в безвыходном положении, но теперь их окружили не маги и мумии, а люди, но силы явно были неравными – полицейских было около десятка, а их невиновных, естественно, всего двое. Делать было нечего, сдаваться, но тут Тутанхамону в голову пришла неплохая идейка.

– Кейти, на счет три делай то же, что и я! Раз, два, три.

И они вместе прыгнули с лестницы и повисли на большой серебряной люстре. Большая хрустальная люстра с золотой отделкой медленно раскачивалась из стороны в сторону под весом двух тел. Полицейский как загипнотизированные смотрели на нее и ждали, когда же те, кто висят на ней не выдержат и упадут, тогда полиция их арестует.

– Я не понимаю смысла моего ареста, – возмущалась Кейти, – я ничего не крала, это ложные обвинения. Да посмотрите мне в глаза, разве могла я сделать злодеяние? Ну если вам так надо, то зовите мне и моему мужу лучших адвокатов, я знаю закон, юридические курсы в школе прошла. Это ложные обвинения. И меня есть алаби...

– Никакие они не ложные, – противился сказанному Кейти прокурор, – ты и твой дружок украли из музея истинное сокровище 20 века, то бишь машину времени, к тому же вы убили сторожа, и за это вам полагается пожизненное заключение.

– Мы не способны на это, я и воровать-то не умею! Я ребенок еще. Грех вам так обо мне думать даже.

– Она ничего не крала! Не видите, что ли, – вступился за сестру Ригодон,

– Я бы на вашем месте помолчал, а то я вас тоже посажу, всех, за пособничество преступнику, все честно, честней некуда...

И тут часы начали бить полночь. Наступил Новый год. Интересно, конечно, что будет, если встретить его не на диване, не в танце, не перед другом-телевизором, не в любой стандартной обстановке, а... на люстре, вдруг у кого-то так сложится, как у Кейти и Тутанхамона...

Петти стало скучно смотреть на не шутящих полицейских, явившихся явно не по адресу. Она была девочкой, которая любила много повеселиться, и такая пауза совсем на радовала ее. Она взяла бутылку с шампанским и начала открывать ее. И, к великому ее удивлению пробка из бутылки, вылетевшая со свистом и визгом попала прямо в глаз прокурору. Пет, конечно же не ожидала такого исхода дела, но прокурор не мог арестовать маленькую девочку, которая экспериментировала, как открывать бутылку шампанского. Чтобы сгладить свою вину, Петти крикнула: "С Новым годом!" и бросила бутылку прямо в напарника прокурора. Конечно же, полицейские взбесились не на шутку, тем более им на дороге встала маленькая девчонка.

Джеффри сидел на диване рядом с маленькой проказницей и покатывался со смеху от ее махинаций. Но полицейские решили отомстить Петти за оскорбление прокурора. Они начали гоняться за ней, грозились убить (на что еще тупые их головы способны), и маленькая Пет настолько испугалась, что забралась наверх и тоже прыгнула на люстру. Но она не долетела до люстры и ей пришлось висеть в воздухе, взявшись одной рукой за ногу Кейти, а другой за ногу Тутанхамона. Эти трое напоминали известную сцену из "Бременских музыкантов", когда звери встали пирамидой друг на друга. Петти боялась больше всех, она висела над полом на высоте около двух метров, под ней стоял прокурор с синяком под глазом и его напарник, весь облитый шампанским. Тут Кейти не выдержала, сорвалась, и все трое свалились на пол словно мешки. Прокурор с напарником посторонились, а потом решили схватить всех троих (девочку они решили отдать родителям). Но не тут то было... Тутанхамон увидел, что на диване лежали... гусли, да, да, старые русские гусли-самогуды, на которых, Кейти рассказывала, она любила играть.

– Слушайте, народ, – сказал тогда он, – дайте мне сыграть и спеть что-нибудь ради прощания со свободой.

– Валяй, да не долго...– разрешил ему прокурор.

И Тутанхамон начал играть. Гусли были действительно очень странными, как только он прикоснулся к ее струнам – они сами начали играть, а все окружающие пустились в пляс против своей воли. Чудеса, да и только! Тутанхамон положил гусли, но они продолжали играть. Он быстро схватил Кейти за руку и они помчались подальше отсюда, в кабинет, т.к. там была потайная комната. Но за ними отправился и Джеффри, но сделал он это зря, потому что в кабинете его ждала печальная участь. Кейти и Тутанхамон его выбросили в окно, и ему ничего не оставалось делать, как только убраться восвояси побыстрее, чтобы никакой полицейский не заметил его в таком странном виде фокусника. Полицейские, ворвавшись в кабинет пошли по ложному следу, на что и надеялся Тутанхамон. Оказывается, и совершенно ненужные Джеффри когда-то нужны.

4. ГУД БАЙ, АМЕРИКА

Новогоднее утро... Обычное утро, но почему-то всегда кажется, что все в это утро как-то не так, что-то новое появилось вдруг, что-то, чего не было, что-то особенное, необычное. А ведь все осталось таким же: и снег на проводах, и солнце, и дома, и ужасный холод, и метели, – все такое же. Просто человек так устроен, что как скажи ему что-нибудь, он будет это ощущать, даже если это совсем не то, а что-то ложное, неправильное. Утро как утро, а человек себя чувствует обновленным...

Прокурор вернулся домой только утром, после большого кутежа в казино пьяный в стельку, с синяком под глазом, грязный и мокрый.

– Чарли, что ты себе позволяешь? Я с тобой не затем сотрудничаю, чтобы ты по забегаловкам шлялся и мои деньги направо и налево раздавал. Ты только посмотри на себя. С кем ты подрался?

– Слушай, дорогой, я, рискуя жизнью, пытался схватить так называемых преступников, а лишь только потом посетил казино в течении пяти минут и надрался в стельку.

– Ну, ну, полно загоняться. Говори, за кем ты гонялся?

– Говорю же, за преступниками. Я им даже рост замерил, чтобы одинаковые были и знакомы хорошо между собой.

– И что? Кто жертва?

– Слушай все по порядку. Я и мой напарник шли по улице и выбирали самый подозрительный дом. Ну выбрали. Дом мистера Бернара.

– Молодцы, правильный выбор, я на этих друзей зло имею.

– Ну мы стучимся. Нам не открывают, а только кто-то сострил, что Новый Год в дом стучится. Ну мы взяли и зашли... А там...

– Тусовка?

– Нет. Сидят все за столом и на бутылку шампанского глазеют. Ну мы и начали им всем рост измерять. А они нервные, возникать начали, беспокоиться, верно, преступники! Да и мой напарник неладное почуял. Я к тому времени нашел двоих одного роста, Кейти Уиндеграунд и еще какого-то пацана, гостя, по-видимому. Достаю я наручники, чтобы их взять, а они как возникать начали, про алиби загонялись, а я говорю, силой чтобы брали, так эти двое от меня на люстру забрались и сидят там. А тут Новый Год пришел. Там девка одна была, мелкая, лет девяти, так она взяла со стола бутылку и открыла, а пробка и все шампанское на меня: пробка в глаз попала. Я на эту девку разъярился и погнался за ней, а она потом на люстру уселась, но неудачно, она свалилась и увлекла за собой Кейти и этого, черт его знает, кто он...

– Ну схватили бы вы их всех троих.

– Не получилось, друг. Этот малец нашел какой-то музыкальный инструмент и начал на нем играть, а мы против своей воли в пляс пустились, а пока мы танцевали, он взял Кейти и в окно, только его след мы и видели.

– Знаешь что, Чарли, они наверное по улицам шатаются, схватить их не составит труда.

– Нет, друг, – сказал прокурор, – они не сдадутся, потому что невиновны, в гроб лягут, но не сдадутся.

– А мне что, преступник мне нужен, вину на кого-то же надо свалить, за этим и нужны люди, на которых ты зло имеешь, чтобы они за твои грехи платили.

– Ты не понял меня, друг, не буду я больше за этими гоняться, слишком уж крепкие орешки мне попались.

– Но если ты их не поймаешь, то вся наша жизнь испортится...?

– А если иначе, то испорчусь я!

– Эх! – сказал друг Чарли, – Была не была! Я сам возьмусь за это дело, думаю, у меня получится.

– Ни пуха, ни пера, друг, – прошипел Чарли.

– Все к черту!

– Не зазнавайся, ты же не знаешь, что скрыто за этой дверью. Я видел, а ты нет...

– Думаешь, я такой придурок, что не смогу поймать двух маленьких сорванцов?

– Не зазнавайся! – предупредил его в последний раз Чарли, эти детки тебе еще хлопот наделают.

В это же утро Ригодон и Аннет нервно ходили по холлу своего дома.

– Ты понимаешь, Энни, что ты у этого фокусника попросила? Фараона! Чушь какая-то.

– Никакая не чушь. Фокус. Чудо. Да и если бы я не попросила, было бы тоже самое.

– И откуда ты это знаешь, когда мне это неизвестно?

– У женщин свои секреты... И я не намерена их открывать.

– Да нет у тебя секретов. Ты просто прикалываешься надо мной, а я терплю. Все равно все тебе прощу. Такая у меня уж душа, Энни, давно простил, поссорился я так, по инерции.

– А я твой крик всерьез и не воспринимаю, знаю – простишь, а потом просто на разговор перейдешь, фараончика пожалеешь. Он ведь на улице.

– Ты такая наивная, Энни, спорю, что он не на улице.

– А почему?

– Он не придурок, чтобы ночью по улице бегать вместе с Кейти под ручку. Ты видно забыла, Энни, что у нас потайная лазейка есть.

Аннет весело посмотрела на мужа и рассмеялась.

– Дорогая, давай, я тебе книгу принесу, будем жить как и раньше.

Сказав это, Ригодон, не дождавшись ответа, встал и пошел в кабинет. Он не хотел принести книгу жене, его мучило любопытство, что он там увидит. И Ригодон вошел. Первое, что он увидел, это была Кейти, развалившаяся как амеба в кожаном кресле его отца. На это кресло отец Ригодона разрешал садиться только "избранным", а дети никогда не имели права и смотреть на это мягкое черное кресло. За письменным столом, куда тоже не было хода молодому поколению, сидел Тутанхамон и, уткнув нос в какую-то книгу, спал. Ригодон тихо подошел к нему и вынул книгу.

– "Тайна египетской гробницы" Говарда Картера, какая чушь, этим только тетя Мэри увлекалась, да ладно, Энни и это прочитает.

И Ригодон вышел, закрыв дверь на замок.

– Ха, -сказала Аннет,– что это ты мне принес, эту ерунду я только в школе читала. Роман ба какой, а то...

– Взял первую попавшуюся, со стола.

– Значит со стола, – воскликнула Аннет,– а я пойду и с полки возьму.

Войдя в кабинет, Аннет, конечно же, удивилась, точнее была в отпаде, но действовала она не как Ригодон.

– Кейти! Мышь! – заорала она во все горло.

– Где!? – вскрикнула спросонья Кейти и широко раскрыла глаза.

– Да это я опять тебя разбудила.

Кейти сначала нахмурила брови, но потом рассмеялась.

– Помню, помню, – сказала она, – ты всегда так меня будила. На меня всегда это действовало, а вот на мальчиков, она показала на мужа, никогда не действует. У них особый рефлекс выработался.

– А я Ригодону придумала разряды по бокам делать. Он как вскочит, никак не заснет более.

– Не получится, Аннет, мой Тутанхамон не боится щекотки.

– А я попробую, авось да получится. А если нет, то я водой буду!

– Не надо водой, Энни, он ведь и заболеть– то может.

– Вот я тут сижу и слушаю вас, дамы, – сказал неожиданно Тутанхамон, как вы меня испытывать хотите. Сначала вы у меня книгу убрали, а потом еще водой, нет, я лучше проснусь, не хочу, чтобы вы забивали голову всякой чушью.

– Ой, какие мы серьезные, шуточек не понимаем, – щетинилась Аннет.

– Да и вовсе не серьезные, нас просто сделали такими вчера ночью пара безмозглых стражников из вашей, как ее там, полиции, что ли, – возмутился он.

– Не обращай на них внимания, друг, они просто бесятся с жиру, им за фабрикацию золотые горы платят.

– А если я не хочу жить в таком гадком месте...

– Знаешь, наши вкусы сходятся, но где родились, там родились, там и жить нам предписано.

– А я, дорогуша, совсем не местный. Чикаго, мне Кейти говорила называется это местечко, преступное шибко, знаю, на шкуре проверить пришлось, а жить я в этом Чикаго при такой власти не собираюсь, хоть за штаны тяните, не буду я здесь жить пока нормальной власти тут не установится.

– Ну, ну, и куда ты ее, – Аннет показала на Кейти, стоявшую в углу кабинета с маленькой лейкой в руках и собиравшуюся полить кактусы мистера Бернара, – денешь, она ведь ангел, в подвалах жить не станет, куда ты ее денешь?

– Для своей жены я найду прекрасный дом в Каире, или как он там у вас сейчас называется, и мы там будем жить весело и счастливо, если даже хотите, Аннет, я и вас с Ригодоном туда приглашу: ангельское семейство получится, вы ведь родственники Кейти.

– Тутанхамон, наивный ты, не так просто сейчас это провернуть, тебе бежать, если бежать в Каир, то только сейчас, сию минуту, а то за тобой слежку поставят, каждый шаг следить будут, а потом арестуют.

– Не арестуют нас, – сказала Кейти как бы невзначай, – потому что мы невиновны, с нас им нечего взять, видят же они, в глаза мне смотрят и понимают, что мы чужого взять не можем.