Текст книги "Возрождение тьмы"

Автор книги: Нина Дьяченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Дьяченко Нина
Возрождение тьмы

 По мотивам Толкиена, как дань любви этому гениальному автору, создавшему один из лучших волшебных миров. Иногда мне нравится мечтать о Возрождении тьмы. О том, что эта тьма может быть не слишком ужасной.

– А всё-таки дочь Мирэллы явно эльфийской породы! – с торжеством заявила тощая и злая кумушка, облокотившись о забор. – Хотя по самой Мирэлле этого не видно. Ну ни капельки эльфийской крови, хоть разрежь её на кусочки. Значит, девушка удалась в отца! – делилась она с соседкой, стоявшей рядом. – Вот что значит работать в трактире, – с хриплым смешком добавила она.

"А ты, когда злишься, Фиррэта, очень напоминаешь орков", – про себя подумала её невольная слушательница, милая толстушка, отличавшаяся добродушным нравом, но согласно закивала, потакая своей более богатой соседке, с которой не хотела ссориться.

– Нет, я понимаю, как-то надо на хлеб зарабатывать, муж-то ведь её бросил! Если он конечно был, этот муж… – с притворным участием продолжала сухощавая женщина. В её голосе появились нотки наигранного сочувствия. – Конечно, работа в трактире и не сложная вовсе. Хотя и хозяин трактира из Коротышек. Женщина оглянулась по сторонам, проверяя, не подслушивает ли их кто. – Нет, я ничего не имею против карликов. Мы их никогда не презирали – они всегда были нашими добрыми соседями. Всегда нам помогали, если что. Да и мы им тоже. Легенды говорят, что карлики появились, когда великий Чёрный чародей проклял несколько деревень. И жители этих поселений, отказавшиеся ему служить, начали рожать карликов. А карлики – тоже карликов. И расплодился этот подлый народишка по всей земле нашей. Приятно, что нас, чистокровных людей – гораздо больше. Нет, соседушка, ты только представь себе этот ужас – везде одни карлики! Да орки с эльфами в мгновение ока наши земли захватят, хоть и делают вид, что границ наших придерживаются. Я эльфов имею в виду, конечно! Оркам-то закон не писан. И наш великий король им не указ, хоть и с эльфами в родстве. Поэтому-то эльфы ещё делают вид, что уважают нас, людей. И карликов. Вот за что их уважать, я не понимаю! Как Верховный бог не плюются с небес на землю, видя такую мерзкую пакость?

Вдалеке показался старик-коротышка с корзиной в руках. Женщины низко поклонились, обменявшись со стариком дружественными приветствиями и пожеланиями доброго урожая.

– Нет, я против карликов ничего не имею, – продолжала Фиррэта, – они всё-таки сродни нам, людям. И выглядят как люди. И за орков их принять нельзя ни в коем случае… И не светятся они в темноте, как эти ужасные эльфы! Как только наш трактирщик их пускает, пусть даже и за золото? Даром, что он сам – коротышка. Но ведь человеческого же рода! Но… – женщина задумалась. Толстушка изо всех сил старалась не расхохотаться, давила улыбку, неумолимо раздвигающую уголки её пухленьких губ. Она пыталась сохранить серьёзное выражение лица.

"Так-так, моя дорогая Фиррэта, интересно, до чего же ты всё-таки договоришься?" – подумала она.

– Но все мы пострадали в своё время от Чёрного властелина, жестокого и могущественного колдуна. И эльфы нам в те времена очень сильно помогли. Иначе армия прихлебателей чёрного колдуна – орков и других монстров – давно бы стёрла весь наш человеческий род. Так что я ничего не имею против эльфов – ты не подумай, что я их не люблю – это неправда! Но! – сухая женщина торжествующе подняла указательный палец, причём на её лице нарисовалось победоносное выражение, – всё-таки не должны люди и эльфы между собой размножаться! Где это видано? Это всё равно, что скрещивать нас и карликов. Или людей с орками – боги нас упаси! Не положено это! – упрямо заявила женщина, в полной уверенности своей правоты. – Обычно ведь такого не случается – эльфы ведь нами брезгуют. Нет, чтобы не говорил наш король про братство и равенство… Ну не могу я представить, что эльфы, карлики и мы, люди – самая чистая раса – когда-нибудь сможем окончательно помириться. Про орков я вообще молчу. Каждый из нас думает про других какие-то гадости. Не доверяет. Оно и правильно – только зазеваешься – как уже границы сдвинуты, и людям жить негде. Так что не одобряю я поведение Мирэллы. Якшаться со всякими эльфами… Да ещё и детей от них заводить! Позор! Просто отвратительно! Какой пример она подаёт нашим дочерям и внучкам! Кони должны от коней рожать, а не на ослов засматриваться!

– Не забывай, моя дорогая, что наш драгоценный король – пусть годы его будут бесконечны – тоже в родстве с эльфами! – произнесла Тина, когда Фирэтта остановилась перевести дух. Так что иметь в своих жилах эльфийскую кровь – отнюдь не преступление! Только случается это крайне редко. Ну, признайся – ты ей просто завидуешь? Ведь дочка Мирэллы – красавица.

– Может, и наш возлюбленный король её родной брат? – злобно хохотнула та, хватаясь за забор, чтобы не упасть от смеха, сотрясавшего её тощую фигурку, как ураган – травинку. – Так почему наша бедная Мирэлла не идёт ко двору? Может, и наняли бы её за свиньями смотреть… чтобы столь близкое родство уважить. Говорят, и я этому верю, что Мирэлла сама любит пивка выпить, за счёт постояльцев, разумеется. Да и мужа у неё нет – смотреть за её поведением некому, – ехидно намекнула она, приподняв одну бровь. В данный момент Фиррэта напоминала если не орка, то старого, истощённого дракона. Только хвоста и крыльев не хватало. – Не удивлюсь, если она и ночует с некоторыми из тех, кто останавливается, и явно не брезгует ни гномом, ни карликом, лишь бы заплатили побольше. Какой стыд! А ведь когда-то, три века назад, останавливался в нашем трактире "Танцующий дракон" сам король Альтаир – предок нашего славного короля, который взял в жёны элфийскую принцессу Аэлевру! Тогда у людей были другие нравы!

– В те времена он ещё не был коронован и действительно мог заночевать в нашем трактире. Хотя в каждом пристойном городке имеется трактир, где будто бы останавливался король Альтаир, – вскользь заявила Тина. – И каждый городок ссылается на "Историю великой битвы". Хотя то, что будущий король почтил своим присутствием трактир – не делает его монастырём! Мирэлла – взрослая женщина, и может делать всё, что захочет.

– Да? – Фирэтта недобро прищурилась. – С нашими же мужьями? Они ведь тоже любят ходить в наш трактир, выпить пива… и пообщаться с этой… шлюхой! – буквально выплюнула последнее слово уже давно немолодая женщина.

– Не смей её так называть! – взорвалась Тина. – Можно подумать, что Мирэлла – единственная свободная женщина в нашем городке! Если твой покойный супруг часто оставлял тебя в одиночестве по вечерам, то Мирэлла в этом не виновата.

Обе спорщицы тяжело дышали, словно только что подрались, а не просто поспорили. Ссора каким-то образом затихла сама собой, как огонь, в котором сгорело всё, что могло гореть.

– А дочка Мирэллы кормит и поит несчастных, которые не имеют крыши над головой за свои деньги, – первой отдышавшись, с нажимом продолжила Тина. И не смей клеветать на Мирэллу, распуская о ней гадкие сплетни! Никто никогда не видел, что бы она ночевала с кем-нибудь из постояльцев!

Глаза обычно добродушной толстушки засияли таким гневом, что даже драконоподобная гадина замолкла, сообразив, что перегнула палку. Да и Тина решила, что перестаралась, напомнив соседке про неверного мужа.

– Да ладно тебе злиться! – Фирэтта легко коснулась плеча соседки. – Заходи лучше к нам вечерком. Я приготовлю свой фирменный пирог с вишнями – ты же его так любишь. А дочка Мирэллы действительно похожа на эльфов. И мамочка её без мужа нагуляла. Фирэтта уже беззлобно пожала плечами:

– Где это видано, что бы эльфы на людях женились! Только с великим королём Альтаиром это произошло. Да и во всех ста томах "Великой битвы" описано всего несколько подобных случаев, больше похожих на легенды. Возможно, по меркам некоторых, – Фирэтта бросила косой взгляд на Тину, – забеременеть от эльфа является несказанной удачей. Для меня же, порядочной женщины строгих нравов это – прелюбодеяние! И грех, так как боги, когда ещё ходили по земле, не позволяли расам смешиваться! Недаром у потомков людей и эльфов – я даже не хочу думать про потомков карликов и людей – жизнь была несчастной и жалкой. Существует лишь одно исключение – наш драгоценный король Лайонелл Альтаирский! И его королевские предки, естественно.

Женщины снова замолчали.

– Странной выросла эта девушка: любит слушать легенды и сказки и песни под лютню поёт – заметь, сама сочиняет! – женщина выставила тощий указательный палец и наставительно помахала им перед носом Тины. – Нормальные, порядочные девушки такими вещами не интересуются! Они шьют, вышивают, любят сажать цветы в саду, учатся вкусно готовить. А если и поют, то только за работой, а не когда им вздумается. Сама Мирэлла как-то во всеуслышание жаловалась на дочь, говоря, что та кормит всяких бродяг. За хорошую сказку или легенду девушка бесплатно наливает кому угодно лучшее пиво и кормит, а иногда и ночевать оставляет в своём доме разных проходимцев. Да кто её замуж возьмёт после этого? Вот моя милая доченька давно уже просватана! О, здравствуй, здравствуй, Варна! Как твои дела? – лицо Фиррэты внезапно стало приторно-любезным. Она поклонилась неторопливо идущей по пыльной дороге молодой, стройной девушке в светло-зелёном платье с непроницаемым лицом, по выражению которого нельзя было догадаться, услышала та что-нибудь из их беседы или нет. Толстушка Тина улыбнулась с искренней симпатией, подошла к девушке и обняла её:

– Ну, как ты? Как мать? Она, я слышала, приболела? Так ты сама в трактире работаешь, бедняжка?

– О, Варна, привет! Как ты? Почему к нам не заходишь? – перебила её выбежавшая в сад симпатичная, худощавая девушка, бросаясь на шею подруге. – А мама сегодня приготовила пирог с вишнями. Мама, ты же приглашаешь Варну? – девушка уставилась на мать умоляющим взором карих глаз.

– Конечно, – Фиррэта с трудом изображала радушие.

– Спасибо за приглашение, но я придти не смогу. У меня мать простудилась. Я не должна её оставлять без присмотра, – ответила Варна, сдержанно улыбаясь.

Женщины невольно уставились на молодую девушку. Фиррэта, несмотря на злые и обидные слова, которые только что высказала, не могла ни сравнить Варну со своей дочерью, Ивгой. Возможно, зависть и была одной из причин неприязни. Варна была невысокого роста, очень хрупкой, но отличалась красотой, которая у многих вызывала подозрение, что девушка в родстве с эльфами. Длинные золотистые волосы, как отблеск солнца, большие изумрудные глаза, чистая кожа фарфоровой белизны, правильные черты лица, навевавшие воспоминания о хрупких, точёных волнами раковинах. Ивга же была просто хорошенькой девушкой, она и в подмётки не годилась красавице Варне. Однако милая девушка, в отличие от матери, относилась к Варне с искренним дружелюбием.

Варна поклонилась, поправила висевшую на руке корзиночку и ушла торопливым шагом.

– Ишь, гордая какая! – с возмущением проговорила Фиррэта, когда Варна скрылась за поворотом. – Даже в гости зайти не хочет.

– Возможно, если бы её приглашали искренне, она бы и пошла, – тихо произнесла Тина. – Спасибо за приглашение, но я тоже не могу сегодня к тебе зайти. Устала. И чувствую себя ужасно. Сегодня был такой солнцепёк! – быстро распрощавшись, толстушка ускорила шаг и догнала Варну.

Та стояла возле перекосившейся калитки своего маленького домика – почти такого же крошечного, как домики карликов, – и плакала, прижавшись спиной к стволу дикой яблони.

– Ты всё слышала? – обречённого произнесла толстушка, становясь рядом и опуская взгляд. – А я даже не могу тебе сказать, что подслушивать – это нехорошо. То, что говорила о твоей маме Фирэтта, мне и самой было гадко выслушивать. Представляю, каково сейчас тебе!

– Я вовсе не хотела подслушивать, я просто проходила мимо. Но услышав что вы говорите обо мне, я не могла идти дальше. Пришлось затаиться. Но вы говорили так долго, что я не смогла дождаться конца вашей увлекательной беседы! – с горечью произнесла девушка. – Меня мама ждёт… больная, между прочим, и голодная! Я несу ей обед из таверны, – девушка помахала корзинкой. – Наш хозяин удивительно добр к нам.

– Прости, детка, – женщина невольно покраснела, – но ты знаешь: я тебе не враг.

– Но и не подруга, – девушка глянула на неё с враждебностью:

– С нами вообще никто не хочет знаться! Потому что мы бедные. Да из-за мамы тоже, конечно.

Варна невольно вспомнила, как много раз она была вынуждена буквально тащить свою мать домой, пьяную из-за бесчисленных стаканчиков пива или эля, которыми ещё красивую женщину угощали разные мужчины. Да и ни для кого не было секретом, что Миррэла предпочитала проводить ночи с красивыми незнакомцами, иногда даже не даром. Мать часто хвалилась драгоценными вещицами, подаренными после подобных "весёлых" ночей, а на упрёки дочери начинала жалобно плакать и упрекать её в том, что она не желает выгодно выйти замуж, обрекая их на полуголодную жизнь. Этим она всегда затыкала ей рот, так как замуж Варна действительно не спешила, и вот-вот должна была достигнуть возраста "старой девы", после которого женихи переставали засылать сватов.

Варна тяжко вздохнула:

– Я уже по улице спокойно пройти не могу, что бы кто-нибудь мне вслед не захихикал, или не проклянул. Кроме карликов, конечно, они в наши дела не лезут. И то спасибо, – с горечью добавила она. – Но, как говорится, на чужой роток не накинешь платок! Почти все женщины запрещают мне общаться с их дочерьми: мол, плохой пример подаю!

– Они просто завидуют твоей красоте, – заметила Тина. Уж она-то знала, как успокоить девушку!

– Да, – лицо Варны мгновенно просветлело, – красота – это единственное моё достояние. Лицо девушки стало мечтательным:

– Хоть бы разочек повидать моих сородичей-эльфов! Только увидеть… на миг! Больше я ничего не прошу. В наш трактир они почему-то не заглядывают. А ведь все судачат о том, что моя мать познакомилась с моим отцом-эльфом как раз в нашем трактире! Но судьба не хочет подарить мне единственную радость – ведь я больше ничего не прошу!

– Сейчас я принесу лекарственные травы для твой мамы, – решительно заявила Тина. – И что-то вкусненькое. Мой пирог с яблоками, я думаю, ничуть не хуже пирога с вишнями. Как ты считаешь?

Угрюмое лицо Варны медленно расплылось в улыбке:

– Я думаю – даже лучше!

Тина быстро сбегала за пирогом, и они вместе вошли в пропахший пылью и сыростью дом, обстановка которого была проста до убогости.

– Дочка, это ты? Где ты шляешься? – раздался неприятный, скрипучий голос Миррэлы. – У меня температура поднялась, голова раскалывается, а единственная дочь где-то ходит!

Увидев входящую в комнату Тину, женщина немного смутилась.

– Извини, твоя дочь опоздала, потому что заговорилась со мной, – выручила она девушку. – А я, кстати, пирог принесла. И лечебные травы для тебя.

– Я сейчас приготовлю чай с вашими травами, – быстро произнесла девушка, радуясь, что буря миновала. Она вскоре вернулась, неся на подносе три больших чашки.

– Доченька, достань-ка из шкафчика бутылочку лучшего эльфийского вина, – с гордостью попросила женщина. – Нам есть что отпраздновать! – таинственным тоном заявила она, её серые глаза засветились, как два факела.

Варна с укоризненным видом посмотрела на мать, но не посмела возразить и принесла полупустую бутылку. Женщина жадно схватила её, прищурилась и посмотрела сквозь неё на свет:

– Интересно, когда я успела столько выпить? Или это ты отпила? – с подозрением уставилась она на дочь. – Наверное, встаёшь по ночам, когда я засну, и хлещешь мои лучшие вина! А мне их, между прочим, твой отец подарил! Ну… или не твой отец. Знала бы я, от кого тебя родила, давно бы сплавила папочке!

Варна сильно побледнела, будто её ударили по лицу. Она зашаталась, схватившись тонкими пальцами за спинку стула, чтобы не упасть в обморок. Её глаза внезапно зажглись гневом, она сжала стул ещё сильнее, так, что побелели костяшки пальцев, словно примерялась, как удобнее всего размножить материнскую голову. Варна с трудом взяла себя в руки, отпила чая с ароматом земляничных и смородиновых листьев. Мирэлла неохотно поставила бутылку на стол.

– Варна, принеси нам три бокала – уж не помню, кто мне их подарил. Кажется, из свиты короля… да, да, помню! Наш великий король – Лайонелл Альтаирский – повелитель Гурона и его окрестностей, когда-то проезжал мимо нашего трактира. Жаль, самого короля я так и не увидела, – он остановился в доме мэра. Но один красавец из его личной охраны был так любезен, что подарил мне эти бокалы, – приговаривала Миррэла, пока Варна доставала бокалы из шкафчика с рассохшимися дверцами, торопливо мыла их водой из кувшина и вытирала относительно чистым полотенцем. Тина с состраданием поглядывала на готовую расплакаться девушку.

"И почему у скверных матерей такие замечательные дети?" – с завистью подумала она. Сама Тина, несмотря на долгие годы счастливого замужества за лесорубом, детьми так и не обзавелась. Она с удовольствием забрала бы приветливую, добрую и такую красивую девушку к себе. Женщина уже несколько раз осторожно предлагала ей ненадолго к ним переехать, но Варна не могла бросить мать, которая под предлогом нескончаемых болезней и слабости нещадно эксплуатировала девушку. – Давай же, наливай, наливай! – торопливо приговаривала женщина, чьи руки начали трястись. Варна разлила вино по бокалам. – Налей мне побольше, – властно приказала женщина, наклоняя рукой горлышко бутылки. – А то отмерила, как птичке. Ведь сегодня такой день! Лицо женщины, ещё хранившее следы былой красоты, но испорченное ранними морщинами, синяками под глазами и жестоким, эгоистическим выражением, вдруг расплылось в довольной усмешке:

– Я, дорогая соседка, выхожу замуж!

Варна уронила бутылку, но успела подхватить её на лету, ухитрившись не пролить ни капли. Она с облегчением воздохнула – за вино её мать точно прибила бы! За лучшее эльфийское – тем более! – А почему я об этом не знаю? – медленно заговорила она, стараясь прийти в себя.

Тина молчала, с тревогой ожидая ответа. Улыбка Миррэлы напомнила ей оскал хищника.

– А почему ты должна была знать про мою помолвку заранее? Это ведь мои дела, а не твои! Да и кто возьмёт тебя замуж? И так уже по всему городу ходят слухи…нехорошие слухи. Что ты привечаешь незнакомых мужчин и проводишь с ними ночи. Сказочников всяких, – лицо женщины стало ещё противнее. – Знаем мы эти сказки… слыхали. Сначала сказки рассказывают, потом песни поют, а затем незаконные дети на свет появляются!

Краска бросилась в лицо Варны, она залпом осушила свой бокал, с грохотом поставив его на стол, едва не разбив вдребезги. – Ведь так было с тобой, мама? Это из-за тебя меня ни в одном порядочном семействе не принимают! И слухи ходят как раз не обо мне, а о тебе! – закричала Варна, заливаясь слезами. Она закрыла лицо руками. Мать испытала угрызение совести:

– Прости меня, Варна. Просто эта нищета вконец меня доконала, поэтому я и стала такой противной… Но скоро этому придёт конец: я выйду замуж за хорошего человека, купца, между прочим! Он побывал и в Гуроне, и в других отдаленных местах! Даже с эльфами торгует, а они не каждому человеку доверяют! Скоро наша жизнь наладится, доченька. Она неуклюже погладила её по руке, привстав с кресла-качалки.

– Кто же ваш жених, дорогая? – заинтересованно спросила Тина. Во время подобных стычек она предпочитала молчать, чтобы не накалять обстановку, – а потом утешала несчастную Варну.

– Господин Джон Вэльнус, он недавно поселился в нашем городке, – с гордостью заявила Миррэла. – Он иногда – очень редко – любит выпивать кружечку нашего лучшего эля! Мы с ним и познакомились в трактире.

В дверь раздался стук, затем – шарканье ног в прихожей. В комнату бесцеремонно вошёл довольно высокий мужчина с небольшим брюшком. В одной руке он держал букет полевых цветов, в другой – перевязанный цветной бумагой пакет.

– Здравствуй, дорогая! Ты почему-то не хотела приглашать меня к себе: я понимаю, что ты живёшь бедно, но это меня не смущает. Я узнал где твой дом у трактирщика. Он покупает у меня эльфийские наряды для своих семи дочерей со скидкой – и ни в чём не может мне отказать! – довольно хохотнул он. Мужчина был, в общем, симпатичный, хорошо одет и держался с достоинством. Неожиданно его взгляд упал на Варну. Джон уставился на неё и пялился непривычно долго, будто окаменев. – Вот это да! – наконец заговорил он. – Эльфийская красавица в столь бедной хижине, в компании двух женщин из человеческого рода! Как вы здесь оказались, госпожа? – он поклонился, осторожно положил букет и подарок на стол и склонился к руке девушки, запечатлев почтительный поцелуй. Его взгляд выражал высшую степень восхищения – просто дикий восторг. – Кто вы, красавица? Каким чудом вы оказались тут? Или вы мне мерещитесь? Да нет, я вроде бы сегодня ничего не пил, только чай.

Варна решительно, но бережно отобрала у него свою руку, которую он не хотел выпускать. – Я вовсе не эльф, господин Вэльнус, ваши глаза обманули вас.

– Это моя дочь, – с явным неудовольствием произнесла Миррэла. Мужчина спохватился, с трудом отвёл взгляд от Варны и умиленно заговорил с женщиной про будущую свадьбу. Однако его взгляды постоянно возвращались к Варне, преследовали её, чтобы она не делала.

– Варна, проводи Тину, – приказала мать злым голосом.

– Да-да, конечно, – девушка вскочила с радостью.

На улицах Пригорья уже наступила ночь. В избушках и домиках коротышек зажглись огни. Некоторые из них торопливо возвращались из лесу или с озера, где плавали на небольших плотах, что до сих пор считалось в Пригорье занятием, недостойным состоятельных карликов – этим занимались только бедные, добывая рыбу или раков на продажу. Они вежливо и радостно приветствовали девушку, которую прозвали прекрасной эльфийкой за её красоту. Девушка прижалась спиной к покосившемуся забору их скудного садика, где она выращивала сортовые розы на продажу, и заплакала.

Тина даже не стала её утешать, так как не находила обнадёживающих слов, она только похлопала её по плечу, прижав к себе:

– Ты знаешь, что всегда можешь пожить у нас. Мы с мужем будем только рады.

Девушка кивнула и осталась стоять, пока единственная подруга неспешной ходой не дошла до своего маленького домика и не помахала ей рукой с порога, ярко освещённого привязанным к дверной арке фонарём. Женщину прямо на пороге, скорчившись в неудобной позе, поджидал муж. Он обнял Тину, и они вместе вошли в дом. Эта сцена невольно вызвала новый поток горьких слёз из её глаз. – О, Этулин! – тихо прошептала она, поднимая голову и обращаясь к ярко горевшей эльфийской звезде. – Ну почему, почему я не эльф? Капли эльфийской крови только мучают меня, вызывая неведомые желания, странную тоску о былом!

Она стояла так долго, что и сама уже не различала своего тела во тьме. Внезапно ей на плечо легла чья-то тяжёлая рука. Она ощутила устойчивый запах пива – кто-то другой дыхнул ей прямо в лицо. Её схватили за волосы, за руки, зажали рот и повлекли под фонарь Тины. Девушка с тоской смотрела на окно соседки, до которого почти можно было дотянуться. Под фонарём она разглядела обидчиков: на неё с изумлением уставились три подвыпивших мужика. Она сразу поняла, что судьба столкнула её с разбойниками: к их поясам были приторочены мечи, волосы грязные, от несвежей одежды несло, как от куска тухлого мяса, – ошибиться сложно. Чувствовалось, что они не мылись долгое время, да и скорее всего, не любили это занятие. Грубая ладонь одного из них провела ей по лицу. – Вот, я же говорил, что в этой дыре, в забытом богами Пригорье, живёт настоящая эльфийская красавица! Попробуйте теперь называть меня лгуном и выдумщиком!

Варна дрожала под хищными взглядами заросших физиономий.

– Да, ты прав, друг Билл! Её волосы сияют во тьме, – почти благоговейно проговорил худощавый мужчина, хромавший на левую ногу. Варну охватила бешеная ярость, она бы с удовольствием сделала б его хромым и на другую ногу. А также слепым и безруким. Как и остальных разбойников.

На их шеях висели чёрные платки, которые разбойники наверняка надевали на лица, когда нападали на одиноких путников в лесу.

Третий пощупал её волосы:

– Да, у моей старухи таких нет! И что будем с ней делать?

– Как что? – мужчина, державший её за плечи, непристойно хохотнул:

– В кусты! А потом перережем горлышко, чтоб она нас не выдала! Не хватало ещё, что бы воины короля напали на наш след!

– Труп надо будет спрятать, – спокойно заговорил один из них, когда они поволокли девушку к дороге. – Если её тело найдут… нас будут искать ещё охотнее! Одно дело – несколько убитых карликов – к тому же мы их хорошенько схоронили в болотах и оврагах! А другое – самая известная красавица Пригорья! Учитывая, что у её мамаши многочисленные знакомства с королевскими дружинниками… Вой поднимется до самого неба. Стоит ли овчинка выделки? Может, просто украдём девушку? Все подумают, что она удрала с кем-то из воинов, – предложил он товарищам. – К тому же, убивать подобную красавицу… у меня рука не поднимется! Она может согревать нас долгими, одинокими ночами, – хмыкнул он.

Варна внезапно укусила за руку незнакомца, зажимавшего ей рот. Затем сильно ударила ниже пояса второго, стоявшего прямо перед ней. Она нагнулась к упавшему и молниеносно выхватив у него из-за пояса острый меч, вонзила в живот тому, кто стоял ближе. Она дралась ожесточённо, выплёскивая всю накопившуюся за этот день, нет, за всю несчастливую жизнь, злость. Только когда все три разбойника валялись на земле – два ещё живых, один мёртвым, – она громко позвала на помощь.

Первыми к ней подбежали Тина с мужем. Огромный дровосек держал в руках свой массивный топор. Он остался рядом с девушкой, следя, что бы разбойники не очнулись раньше времени – те, которые могли очнуться, пока жена бегала за стражниками.

… С этого дня на Варну стали смотреть с ещё большей опаской. "Это невероятно, что бы одна тощая девушка, ни разу не державшая в руках меч, смогла справиться с тремя разбойниками!" – приговаривали люди. Карлики же славили храбрую и такую красивую девушку. Для матери же последней каплей стала не битва, а ухаживание её жениха за Варной. Он ходил за ней, как привязанный, совершенно забыв, что собирался жениться на её матери. Миррэль полностью обезумела, написала письмо каким-то далёким родственникам, которые никогда не видели Варны, и торжественно вручила дочери их ответ:

– Вот, тебе больше нельзя оставаться в Пригорье после этой возмутительной истории! Она бросает тень на моё доброе имя! Порядочные девушки не ходят по ночам на улицу, на порядочных девушек не нападают разбойники! Кстати, одного из них ты убила…

– Знаю, – невозмутимо отвечала Варна. Никто не знал, что стоила ей эта невозмутимость, когда в душе была ночь. – Может, мне у него прощение попросить? Я защищала свою честь и доброе имя! Или я уже не имею на это права? Наши соседи ведут себя так, словно это я была разбойником и напала на невинную девушку! Я с удовольствием уйду отсюда, мама! Мне опротивел этот сонный городок.

– Бери письмо, сумку – я собрала тебе припасов и денег – и уходи! – Миррэль помолчала, сжимая кулаки, глядя на свою единственную дочь с отвращением:

– Я надеюсь, что никогда тебя больше не увижу! Как я жалею, что ты у меня родилась! Лучше б я тебя никогда не рожала, и никогда не встречалась с твоим отцом! Ты такая же неблагодарная тварь, как и он. Во всяком случае, с эльфами я больше не якшаюсь. Как хорошо, что в нашем городке они не появляются. Но за свой единственный грех я наказана – моя дочь отбила у меня мужчину! И я теперь останусь одна… беспомощная, жалкая, нищая. Это кара, боги наказали меня! – она изо всех сил ударила кулаком себя в грудь.

Варна холодно, равнодушно глядела на неё, как настоящий эльф на человека. С отстраненностью высшего существа. Она забрала сумку, лежащую на пороге, закуталась в длинный плащ. – Прощай, мама, – тихонько произнесла она, уходя лёгкой поступью, не оставляющей следов в пыли. Танцующей поступью эльфов. Её длинные золотистые волосы развевались на ветру, как паруса корабля, отплывающего за море.

Возле трактира её встретил сам трактирщик: страшно сконфуженный карлик Барлиман. В огромных ладонях он держал небольшой мешочек. Он молча сунул его ей в руки, неловко поцеловал в щёку:

– Удачи тебе, красавица! И быстро умчался обратно в "Танцующий дракон". Девушка раскрыла мешочек и увидела в нём фляжку с лучшим элем, эльфийские спички, небольшой острый нож в чехле – в лесу пригодится – и несколько золотых и серебряных монет. Мать же дала горсть медяков. Не успела девушка спрятать подарок, как к ней из трактира вылетел запыхавшийся Джон Вэльнус. Он тяжело дышал, с волнением уставившись на спокойное, ледяное лицо Варны.

– Ты не должна… не можешь вот так просто уйти! Уйти в никуда! И куда ты отправишься? Пути до городов безлюдны и дики. Они опасны! Разбойники, орки, прочая нечисть. А ты – прости, что я так откровенен, – уже немолодой мужчина заглянул в ледяные глаза девушки с робостью неопытного паренька, – всего лишь молодая, хрупкая девушка! Я понимаю, – он тяжело вздохнул, – я слишком стар для тебя. Но может… я могу купить для тебя домик. Барлиман охотно возьмёт тебя обратно. Через некоторое время история с разбойниками забудется, твоя мать, – он покраснел, – тоже успокоится. Я ведь отказался из-за женитьбы не только ради тебя, Варна… я узнал о… не слишком приличном поведении твоей матушки, прости за откровенность. Так что твоей вины в нашем расставании нет. Он краснел и бледнел, переминаясь с ноги на ногу. Девушке даже стало неловко за него. Смотреть, как хорошо одетый, уверенный в себе мужчина теряет дар речи, запинается и постоянно опускает глаза к земле, – было не слишком приятно. Варна гордилась своей красотой – это было единственным светлым моментом в её жизни – но не желала доводить мужчин до такого ужасающего состояния. Она ненавидела рабство в любом виде. – Конечно, если бы ты когда-нибудь могла полюбить меня, – заискивающе, с робкой надеждой, произнёс он. – Я бы ждал вечность! – напыщенно воскликнул Джон.

– У нас с вами нет вечности, – с тоской ответила Варна, опуская голову. В её изумрудных глазах засверкали две слезинки, как драгоценные алмазы на солнце. – Мы ведь не эльфы. А я хочу провести свою жизнь так, чтобы не было мучительно больно потом. Я и так слишком много лет потратила на мать, обслуживая её. Варна сжала губы. После стычки с разбойниками она ощущала в себе какой-то внутренний протест против любого насилия. – Так что у меня своя дорога… пусть даже не слишком безопасная. Она пожала плечами: