Текст книги "Мы с тобой одной крови...(СИ)"

Автор книги: Нина Черемина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Не бойся его, Гарри, – присаживаясь перед мальчишкой, проворковала она, явно обращаясь не ко мне, – тот Гарри, – она кивнула в мою сторону, – просто не верит в чудеса. Как ты здесь оказался?

– Меня в этот лес привёз дядя Вернон и оставил одного. Он сказал, что таким, как я, место среди зверей, а к нормальным людям меня подпускать опасно.

Когда я услышал имя своего ненавистного дядюшки, я просто бухнулся в спасительный обморок…

========== Часть 6 ==========

Очнулся я от резкого, омерзительного запаха. Кто-то подсунул мне под нос тряпку намоченную, как минимум, козлиной мочой. Я поднял голову и, не открывая глаза, рефлекторно отодвинул от своего лица чью-то заботливую руку. Посидев несколько секунд, я встряхнул головой, как будто это могло изгнать видение из моего сознания

– Какой-то ты хлипкий стал, Акелла, – услышал я насмешливый голос альфы, – в обморок падаешь, прямо как девица.

– А ты бы не упал в обморок, если бы увидел самого себя на лет двадцать моложе? – огрызнулся я и, наконец, решился открыть глаза.

Мой взгляд сразу же упёрся в мальчика, испуганно прижавшегося спиной к Полумне. Моя подруга, таинственно улыбаясь, нежно гладила его по голове и смотрела на меня. Я заглянул в её глаза, пытаясь найти в них ответ, но, как всегда, затуманенный взгляд провидицы ничего не выражал, кроме укоризны за то, что я напугал ребёнка. Так ничего и не разглядев, я опустил взгляд на мальчика. Он широко распахнутыми глазами с какой-то надеждой смотрел на меня.

– Подойди ко мне, – прокашлявшись, протянул я к нему руку. – Не бойся, я не кусаюсь. Почти.

Мальчишка поднял голову и посмотрел на свою заступницу. Та потихоньку подтолкнула его в спину и успокаивающе качнула головой.

– Иди, не бойся. Гарри у нас очень добрый, – ласково проговорила девушка.

На негнущихся ногах мальчик подошёл ко мне. Я жадно вглядывался в его лицо. Боже мой, какой я был маленький, щуплый, совсем цыплёнок. Не просто – цыплёнок, а полудохлый цыплёнок. Я уже стал забывать своё детство, чулан, кузена и вечно недовольных Дурслей. Я не помнил себя в этом возрасте, потому что ничего хорошего, что обычно вспоминают взрослые о своих детских годах, не происходило. Мои воспоминания всегда начинались с прихода Хагрида в развалюху на скале, посреди бушующего моря, где пытался спрятать меня от волшебного мира дядя Вернон.

– Тебе сколько лет? – спросил я.

– Второго мая исполнилось семь лет, – не отрывая от меня насторожённого взгляда, ответил мальчик.

– Второго мая? – Я перевёл шокированный взгляд на провидицу, но той уже не было с нами. Её сознание парило в только ей одной известных мирах и реальностях. – А разве не Тридцать первого июля? – Поняв, что Полумна сейчас для меня недоступна, я опять обратился к парню.

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, сэр. Я родился второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, – уверенно ответил мальчик, – так, по крайней мере, написано в моих метриках. В этом году я должен был пойти в школу вместе с кузеном.

– А почему твои родственники решили так с тобой поступить? – Я не решился произнести это слово – «выгнать». Но я не помнил из своего тогдашнего возраста, что сделал что-то такое, что дядюшка окончательно вышел из терпения, которого у него в отношении меня совершенно не было. Из дома меня начали выгонять, когда я уже был достаточно взрослым, чтобы прожить самостоятельно. – Что произошло? – Я доверительно взял руки мальчика в свои.

Он, прищурившись, бросил на меня лукавый взгляд и ответил:

– Тёти Петунии никогда не нравились мои волосы. И перед школой она решила подстричь меня налысо. Я не знал, что мои волосы за ночь станут, как и прежде. И захотел, чтобы все Дурсли тоже стали лысыми. Утром меня разбудил пронзительный визг тётушки. И она, и дядя Вернон, и кузен Дадли – они все проснулись без волос. Картина была ещё та, – захихикал мальчишка. – Не знаю, почему, но в этом обвинили меня. Хотя я даже не мог ночью выйти из своего чулана – он был заперт снаружи. А в обед приехала тётушка Мардж, и она тоже была лысой. А ведь её-то я никак не мог подстричь. Но они не поверили, что я ни при чём. Вот тогда дядя Вернон посадил меня в машину и отвёз в этот лес.

Я представил себе лысого, всего красного от гнева Вернона, длиннолицую Петунию с длинным черепом без единого волоска на нём и обстриженного поросёнка с маленькими круглыми глазами, кузена, и от души расхохотался. Парень сделал то, о чём я мечтал всё своё детство, но не решался сделать. Я подтащил его ближе и посадил к себе на одно колено. Он так доверчиво прижался к моему телу, что на мои глаза навернулись слёзы. Я помню, как мне тогда хотелось, чтобы кто-то посадил меня на колени, обнял, пожалел или хотя бы просто подержал за руку.

– Сэр, – не отрывая головы от моего плеча, он тихо спросил: – Вы мой родственник?

– Можно сказать и так, – поглаживая его по лохматой голове, задумчиво произнёс я.

– Но Вы же не мой отец? Мои папа и мама погибли в автокатастрофе. А меня отдали на воспитание тёте и дяде. Других родственников у меня нет. Так сказала тётя Петуния.

– Я знаю, я знаю, что она так тебе сказала. Но это неправда. Попозже я тебе всё расскажу. Конечно, я не твой отец. Я скорее твой брат. Ты же хочешь иметь старшего брата?

– Конечно, хочу, – обхватывая мою шею руками и притягивая к себе мою голову, он радостно прошептал мне на ухо: – теперь у меня будет то, чего нет у Дадли. Старший брат! Это клёво! Вы же научите меня драться? А то кузен со своей бандой хулиганов никому на нашей улице ни дают покоя. Даже взрослых задирают. И их совсем не наказывают. А меня наказывают и ругают постоянно. Вы же заступитесь за меня? Сэр?

– Во-первых, малыш, уж если мы с тобой братья, то давай обращаться друг к другу на «ты» и по имени. Меня, так же как и тебя, зовут Гарри.

– Я это уже понял, – кивнул мальчик, – но ведь не могут братьев звать одинаково?

– Так уж получилось. Но давай, чтобы нам не путаться, я тебя пока буду звать Малыш, а ты меня – Гарри. Хорошо?

– Хорошо, – согласно кивнул Гарри-второй. – Только недолго. Я ведь уже не маленький. А что во-вторых?

– А во-вторых, забудь про Дурслей. Ты к ним больше не вернёшься.

– Вы, прости, ты заберёшь меня с собой или оставишь жить здесь?

– А ты как хочешь? Тебе здесь понравилось?

– Тут хорошо. Можно спать сколько хочешь. Кормят и даже дают мясо. Никто не дерётся и не обзывается. Не заставляют работать с утра до ночи. Но ведь ты живёшь не здесь?

– Не здесь, ты прав.

– Я хочу жить с тобой. Можно? – Он поднял голову и жалобно посмотрел на меня.

– Конечно, можно. Да я и не оставил бы тебя в лесу. Тебе учиться надо. – Я поцеловал его в макушку. – Ты будешь жить со мной. И у тебя есть ещё один, совсем маленький братик. Его зовут Алекс.

– А когда мы пойдём к тебе домой?

– Малыш, тебе придётся пожить с этими людьми ещё немного. Мне надо найти одного человека, а потом я тебя заберу. Ты же уже большой и понимаешь, что такое – надо. Ты мне веришь?

– Я верю тебе. И я подожду, – тихо произнёс он, сильнее прижимаясь ко мне своим худеньким телом.

Полумна уже вернулась из путешествий по своим потусторонним мирам и теперь сидела по другую от меня сторону. Положив голову мне на плечо, она с улыбкой слушала наш разговор.

– Луна? Ты что-то узнала? – повернулся я к подруге.

– Потом, Гарри, – ответила провидица, – всё потом.

Я согласно кивнул, тем более в калитку зашли три парня и три девушки. Парни держали на плечах палки, к которым были привязаны за ноги косули. А у девушек в руках были корзинки, наполненные дарами природы: грибами, лесными орехами и, последними в это лето, ягодами. А также другими травами для зелий. Парни сбросили свои ноши у печи, на которой Ассия готовила ужин, и подошли к столу. А девушки остались помогать матери. Парни были детьми Гордона и Ассии. Они поздоровались со мной за руку и вперились желтоватыми глазами в Полумну. Но Гордон грозно рыкнул на них, и те смирно уселись по обе стороны от отца. Эта стая была небольшая, и они все были одной семьёй. Я не знаю, сколько лет Гордону и его жене, но самому старшему брату около тридцати. А самому младшему – Бруту, лет восемь. Девушки были жёнами старших братьев, а четверо маленьких волчат – их детьми. То есть внуками Гордона и Ассии. Неподалёку от их поселения жили ещё несколько семей, они входили в стаю Гордона.

– Может, побежишь проиграешь с ребятами? – попросил я Малыша. – Пока я поговорю со взрослыми.

– Хорошо. – Он неохотно сполз с моих коленей. – А ты не уйдёшь, не попрощавшись со мной?

– Не уйду. – Я потрепал его по макушке – он невольно отстранил голову, я тоже не любил, когда меня трепали по голове.

– А можно я расскажу, что ты мой брат? – закусив нижнюю губу, спросил он.

– Конечно, можно. Это никакой не секрет.

Я смотрел ему вслед, как он, радостно подпрыгивая, побежал к детям, затеявшим какую-то весёлую игру. Как мало и в то же время много надо для того, чтобы ребёнок был счастлив и спокоен. Нужно просто любить его. Мне этого не удалось испытать.

Вздохнув, я повернулся к оборотням.

– Акелла, – не очень приветливо обратился ко мне старший брат, Гамлет. Любит Ассия Шекспира, – ты хочешь забрать мальца?

– А ты хочешь чтобы он остался здесь? – в том же тоне ответил я, удивлённо приподнимая брови. Оборотни не очень привечали человеческих детёнышей.

– Он понравился моему сыну, – положив перед собой свои пудовые кулаки, сказал Гамлет, искоса посматривая на отца.

– Что значит – понравился? Мальчик не оборотень, – возмутился я и тоже положил на стол кулаки, ничуть не меньше, чем у него.

– Он – моя добыча, я нашёл его в лесу и подарил сыну.

– Ты смеёшься? – Не совсем врубаясь в смысл этих слов, я глупо захлопал глазами. – Что значит – подарил и твоя добыча? Он – человек! И ты не посмеешь даже прикоснуться к нему! Ты меня понял? – Я угрожающе поднялся, оперевшись кулаками на стол, и потянулся к нагло ухмыляющемуся молодому оборотню. – Он не зайчик, и никакой другой зверёк. Он – человек! И мой брат! – Я со всей силы стукнул кулаком об стол рядом с ним – по столешнице пошли трещины, а вокруг меня закружилась магия, норовя смести этого ублюдка с лица земли.

– Успокойся, Акелла. Гамлет, заткнись! – рявкнул Гордон, давая затрещину сыну так, что тот стукнулся лбом об стол. – Не пори чушь! Мы не охотимся на людей. А если тебе что-то не нравится, собирайся и вали к Сивому.

– Какой смысл быть волком, если мы смирные как котята? – отодвигаясь подальше от отца, недовольно буркнул средний брат – Гектор. Ему так же, как и мне, было двадцать пять лет.

– Я вам уже не раз говорил: не нравится – валите оба из стаи. Я не позволю самовольства. Хотите быть настоящими волками? Вперёд. А сейчас вон из-за стола. Жрать будете с бабами. – Тех как ветром сдуло с лавки. Всё-таки побаиваются они своего отца, хоть иногда и взбрыкивают.

– Что, неспокойно в Датском королевстве? – ухмыляясь, спросил я.

– Бывает, – не вдаваясь в подробности, коротко ответил альфа, – справлюсь. Где сейчас охотится Сивый? – спросил он у младшего сына.

– Говорят, что его видели в Румынских лесах, – ответил тот, самый хлипкий из братьев – Горацио. Ему было двадцать лет, женат, но детей пока нет.

– Говорят? Кто говорит? – Я тут же переключил своё внимание на него.

– Просто говорят, – пожал плечами Гор. – Гек интересовался у Беса. Тот раньше был с Сивым, но откололся от них, когда мы гнали их из леса.

– А я могу поговорить с этим Бесом? – ухватился я за ниточку.

Горацио посмотрел на отца, тот кивнул ему.

– Отведи Акеллу в стаю Худого. Бес сейчас с ними охотится.

– Прямо сейчас? – Гор неохотно поднялся. – Жрать хочется. Может, завтра утром?

Я взглянул на подругу, которая спокойно наблюдала за нашим разговором и, успокаивая, гладила меня по руке. Провидица кивнула мне, что, действительно, лучше завтра.

– Хорошо, давай завтра. С утра. У меня ещё дел полно, – согласился я.

Я решил не оставлять Гарри здесь одного ни на минуту, а отправить его к себе домой. Придётся делать три прыжка аппарации, но мальчика я с оборотнями не оставлю.

После ужина я не рискнул оставлять Полумну и Гарри без присмотра и соорудил небольшую палатку из ткани, что привёз в стаю. И три спальных мешка. Да и проговорить надо было с провидицей наедине, не зря же она медитировала целых полчаса, наверняка что-то узнала. Дождавшись, когда уставший от впечатлений мальчик уснёт, я напрямую спросил девушку, что она узнала.

– Гарри, когда ты умер, там, в лесу, открылся канал в прошлое, в которое ты мог вернуться, если бы не захотел возвращаться в своё время. Но ты вернулся обратно, а канал был уже открыт. Изменилось многое, не только дата твоего рождения. Ты там не избранный, твои родители не погибли, они, как родители Невилла, сошли с ума от пыток. А родители Невилла – погибли, как твои. И Невилл в том времени – Мальчик-который-выжил. Это произошло, потому что, подсознательно, ты этого хотел.

– Я не хотел, чтобы Невилл… – Я замолчал. Ведь надо быть честным, хотя бы перед собой. Хотел ведь поменяться судьбами с кем-нибудь. А Невилл был первой кандидатурой. – А как так получилось, что Гарри попал в наше время?

– Он просил помощи, и ему ответили. Гарри, как ты до сих пор не поймёшь? Не мы правим своей жизнью, это нам только кажется, что мы всё решаем и делаем сами. Всё предопределено Высшими силами. Нам не дано их понять. Так что остаётся принимать то, что они нам дают, и правильно распоряжаться этим.

– Малыш не вернётся в своё время?

– Теперь нет. Если бы ты не нашёл его и ему угрожала бы смертельная опасность, он опять вернулся бы в тот канал, и его жизнь началась бы сначала, но уже с учётом его желаний…

========== Часть 7 ==========

Полночи мы проговорили с Полумной. Вернее, говорил я, а она молча слушала меня и ни разу не перебила. Только смотрела своим невозможно умным и всепонимающим взглядом, лишь изредка, на самых острых моментах моей импровизированной исповеди, нежно касаясь моей руки своей ладонью. Какими бы ни были доверительными отношения у нас с друзьями, но я ещё никому не рассказывал всей правды о себе и своей жизни. Даже Гермионе, а уж она-то, казалось, знает обо мне больше, чем я сам. Пережив за несколько часов заново свою жизнь и наконец-то отпустив от себя обиды, унижения, горечь разочарования, страх и тоску по погибшим из-за меня людям, я отдался лёгкой дрёме почти перед рассветом, успокоившись словами провидицы:

– Гарри, не надо казнить себя из-за гибели людей. Это не твоя вина. Они погибли не ИЗ-ЗА тебя, а РАДИ тебя и всех нас. Так же, как это сделал ты, когда пошёл навстречу своей смерти, даже не раздумывая о том, что может ожидать тебя дальше. Мы все благодарны тебе, что на том вокзале ты принял решение вернуться к нам. Мы даже представить себе не можем, как бы мы жили дальше без тебя. Мы с Невиллом об этом не раз говорили, и никто из нас не уверен, смогли бы мы сделать то же самое.

Разбудили меня чьи-то сопение и всхлипывания. Я приоткрыл глаза. Рядом со мной, свернувшись в клубочек, как котёнок, лежал маленький испуганный второй Я. Он плакал, закрывая рот и нос руками, и из-за этого его всхлипывания звучали глухо и надрывно.

– Эй, Малыш, ты чего? – притянул я к себе мальчика. – Ты что плачешь? Испугался чего-то? – Он прижался ко мне лицом и теперь уже зарыдал открыто. – Ну, ну. Успокойся. Всё плохое осталось далеко. В другой жизни. А здесь тебя никто никогда не обидит. Ведь у тебя теперь есть старший брат, который всегда заступится и защитит тебя. – Я, успокаивая, гладил его по худенькой спине, прощупывая пальцами сквозь тонкую кожу его позвоночник и рёбра. О, Мерлин, какой же я был тощий!

– Гарри, – всё ещё шмыгая носом, но уже перестав плакать, уткнувшись мне куда-то в плечо, произнёс он, – прости меня. Я не хотел подслушивать, но так получилось. Мне было интересно. – Я чертыхнулся про себя. Опять эта моя безалаберность! Надо было поставить чары приватности. А с другой стороны…

– Ничего страшного, Малыш, – вздохнув, ответил я, – нам всё равно пришлось бы поговорить обо всём. И это даже хорошо, что ты сам всё услышал.

– Гарри, я здесь чужой? В этом мире?

– Чужой? Что ты такое выдумываешь? Как ты можешь быть чужим, если ты – это Я, а я – это ТЫ?

– А ты правда умирал?

– Было дело, – хмыкнул я, – мы с тобой обо всём подробно поговорим. А теперь засыпай. Всю ночь, поди, не спал, – проворчал я, запутывая его в трансформированное из спальника одеяло.

– Ещё один вопрос, можно? – неуверенно спросил он.

– Ну, давай. Только один. А то мы разбудим Полумну, а она, когда не выспится, очень капризная бывает.

– Неправда, тётя Луна хорошая, – хихикнул Малыш.

– Угу, очень хорошая, – подтвердил я, – но это не значит, что мы можем бессовестно разбудить её. Так ведь?

– Да, – кивком согласился он со мной.

– Давай свой вопрос.

– Гарри, а кто эти люди?

– Оборотни. Это люди, которые в полнолуние превращаются в волков.

– Я знаю, кто такие оборотни. Видел по телевизору. Дадли любит смотреть ужастики. Но я думал, что это всё выдумки. Сказки.

– Выдумки. Сказки. А мы и живём в сказке, в ужасной сказке. Но не переживай, теперь у тебя всё будет хорошо.

– А у тебя?

– И у меня. Теперь у всех нас всё будет просто замечательно. Вот только найду вредного Малфоя, и всё будет хорошо.

– Если он вредный, зачем его искать? – сквозь сон проговорил Малыш.

– Вот и я думаю. Зачем?

Мальчик, согревшись под одеялом и успокоившись в моих объятиях, уже сопел во всю. А я лежал на спине и думал. А действительно – зачем мне искать этого вредного и непредсказуемого идиота? Если он не оборотень, а анимаг, то какого чёрта он сам попёрся к Сивому, да ещё и жил в его стае столько лет? Что его там держало? Или он считал, что лучше прятаться от Азкабана с такими зверями, как оборотни Сивого, чем развлекать своим присутствием дементоров? Но дементоров в Азкабане давно уже нет. Не может Малфой про это не знать. Да и не факт, что его бы вообще обвинили. Не таким уж злодеем он был. Наказали бы, чтоб не повадно было, но в Азкабан… Да я сам бы не позволил засунуть Его Заносчивость в тюрьму. Всех слизеринцев освободили в зале суда, и они сейчас неплохо живут. Не так, конечно, как раньше, но живы и здоровы. Может, плюнуть на всё к дракловой матери, забрать маленького Гарри и вернуться домой? Никуда Бруствер не денется, подпишет мне разрешение на усыновление Алекса и даже спрашивать не будет, откуда у меня ребёнок. А Малфой пусть шляется по лесам и дальше, если это ему так нравится… Но моя гриффиндорская сущность не позволяла мне оставить в беде того, кто просил меня о помощи. Разозлившись на чёртова слизеринского придурка, я тяжело вздохнул и закрыл глаза, решив ещё немного поспать. Да и Полумна буркнула сквозь сон:

– Гарри, прекрати пыхтеть. Ты слишком громко думаешь. Твои мозгошмыги мешают мне спать.

В следующий раз я проснулся от какой-то возни снаружи. Осторожно отодвинув от себя Гарри, я высунул голову на улицу. Около палатки стоял Гор и стучал ногой по деревянному креплению.

– Вставай, соня, – ухмыльнувшись, сказал он, – надо идти, если ты хочешь застать Беса вменяемым. К обеду он будет никакой.

Я кивнул ему и, нырнув обратно в тепло, потихоньку разбудил подругу.

– Что, Гарри, пора идти? – открывая глаза, спросила сонная девушка.

– Нет, Луна, ты на этот раз останешься здесь с маленьким Гарри. А то он проснётся и может испугаться, что мы бросили его. Я пойду один с Гором. Не беспокойся, я буду очень осторожен. Не могу же я оставить вас здесь одних. И, Полумна, Гарри слышал всё, о чём мы говорили с тобой ночью. Если тебе не трудно, объясни ему, что происходило в нашем мире. Я знаю, только ты можешь всё рассказать так, что это будет звучать просто как сказка. Страшная, но сказка.

– Хорошо, Гарри. Я уверена, что ты сегодня узнаешь много интересного. – Она подкатилась к Малышу и обняла его, прижимая к себе. – Иди, а мы ещё поспим.

Я неохотно выполз в предутреннюю прохладу и зябко передёрнул плечами. На мне были надеты только одни штаны. Гор насмешливо смотрел, как я, подпрыгивая, чтобы согреться, побежал за кусты, облегчиться. Когда я вышел, завязывая на поясе верёвку, удерживающую штаны вместо резинки, Гор кинул мне рубаху.

– Надень, а то гнус сожрёт твою бесценную кровушку. На рассвете он самый жалистый.

Поблагодарив парня кивком, я натянул на себя рубаху. Гнуса я не боялся, меня почему-то насекомые не трогали, видимо, чуяли в моей крови змеиный яд. Но, тем не менее, идти по лесу без одежды не стоит.

До логова стаи Худого мы добрались почти за час. Могли бы и раньше, но Гор постоянно отвлекался на что-нибудь. То бежит за зайцем, то лезет на дерево, в дупло к белке, чтобы выкрасть её запасы на зиму. Потом решил искупаться в лесном ледяном ручье. Я только умылся и попил воды. А он бултыхался, пока я не рявкнул на него. Ведь взрослый уже парень, женат, а ведёт себя как малолетний пацан, дорвавшийся до свободы от гнёта отца и старших братьев.

Если жилище Гордона было более-менее похоже на нормальный посёлок, то оборотни из стаи Худого жили в шалашах, готовили на костре, и каждый был сам по себе и сам за себя. В эту стаю стекались одинокие волки, потерявшие своих близких и отошедшие от нормальной человеческой жизни, а также больные и старые оборотни.

Не доходя до логова метров тридцать, Гор кинул мне:

– Жди здесь. У них много тех, кто боится тебя. Могут разбежаться, а Бес ещё тот трус, ищи его тогда в лесу.

Не оглядываясь на меня, он пошёл вперёд. А я стал осматривать территорию. Вокруг были кусты, столетние, а может и старше, хвойные деревья. Лиственных не было. Но не успел я как следует всё рассмотреть, как на поляну вышел человек. Впрочем, человеком его трудно было назвать. Длинные седые космы почти полностью закрывали серое морщинистое лицо, сутулая спина делала его в два раза меньше, чем он был на самом деле. Штаны и рубаха были грязными и все в дырах. Маленькие жёлтые глаза со страхом сверлили меня. А скрюченные руки с длинными грязными ногтями нервно теребили подол рубашки.

Он остановился метра за три от меня и выдохнул осипшим от постоянного похмелья голосом:

– Поттер?

– Привет, Бес. – Я постарался осклабиться как можно гаже, показывая свои клыки, которые я научился выпускать, не принимая анимагической формы. Преступники боялись такой моей «невинной» и «ласковой» улыбки. Считая меня вампиром, они от испуга признавались во всех своих грехах. – Или как там тебя мама называла?

– Бесом и называла, – глухо ответил старый оборотень. – Чего тебе от меня, Поттер? Я уже стар и болен. Я не выживу в Азкабане.

– И ты считаешь, что я должен пожалеть тебя? – ехидно произнёс я.

– Я давно уже отошёл от Сивого. Да и не принимал активного участия в его буйствах. Нет у тебя доказательства моей вины.

– Ты наивен, как младенец. Мне не нужны доказательства. Достаточно того, что ты в стае преступника и что ты – оборотень. Незарегистрированный в министерстве оборотень. До тебя не дошёл новый закон?

Тот пожал плечами и ничего не ответил. Я из палки от ели трансфигурировал деревянный стул со спинкой себе и табуретку ему. Старик, увидев, что я колдую без волшебной палочки и не произношу вслух заклинания, звонко сглотнул и, как мне показалось, стал ещё меньше ростом. Почти пригнулся до самой земли, пряча за космами испуганные глаза.

– Садись, – кивнул я ему на табуретку, – разговор у нас будет долгий. И не вздумай бежать, – пригрозил я, – из-под земли достану.

Он сел на табуретку и, не зная, куда девать скрюченные артритом руки, положил их на колени, совсем как прилежный ученик. Я тоже сел на стул и, сложив ногу на ногу, задал интересующий меня вопрос:

– Скажи-ка мне, что делал в стае Сивого Малфой-младший? Он ведь не оборотень?

– Малфой? – Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня – видимо, он не ожидал подобного вопроса.

– Да, Малфой, который Драко. Что он делал в стае людоедов?

– Хм. Действительно, Малфой не оборотень, он анимаг. Перекидывался в красивого белого волка. Что он делал у Сивого? – Старик задумался, а потом выдал: – Он был шлюхой Грейбека. Тот никого не подпускал и близко к парню. А года три назад Малфой исчез, нашли только его отгрызенную левую лапу.

– Шлюхой? Шлюхой Сивого? – Моему удивлению не было предела. Я чуть не упал со стула, представив себе красивого и утончённого аристократа в объятиях мерзкого и самого жуткого существа на земле… У меня от омерзения скрутило желудок и вырвало. Рвало меня долго, до желчи. А старый оборотень всё это время насмешливо смотрел на меня и покряхтывал.

Выпростав свой желудок и очистив себя и землю рядом с собой, я уселся на стул и приказал Бесу рассказать мне всё подробно. А вот то, что я услышал, привело меня в шок…

========== Часть 8 ==========

Три года! Целых три долбанных года я скакал по миру, разыскивая Малфоя. Каждые выходные вместо того, чтобы заниматься с детьми, я мотался по всему свету в поисках слизеринского гада. Но ни одной зацепки, ни одного слова, ни одного слуха об этой заносчивой заднице – за три года! Легче найти иголку в стоге сена, чем волшебника, не желающего быть обнаруженным. Он мог заблокировать свою магию, сменить имя и жить под обороткой, или же вовсе – стать отшельником. Не зря же Полумна видела его в лесу, в какой-то хижине. Но за это время провидица потеряла нить, которая могла бы привести меня к без вести пропавшему слизеринцу.

За три года многое изменилось в моей жизни. Как я и думал, Бруствер дал разрешение на усыновление Алекса и даже не настаивал на том, чтобы я рассказал ему, откуда у меня ребёнок. Тем более, что я провёл обряды для введения в Род Поттеров и маленького Гарри, как младшего брата, и Алекса – в качестве своего сына. Магия Поттеров приняла обоих, и теперь у меня появилась полноценная семья, о которой я обязан заботиться. Мальчишки – Тедди, мой крестник, маленький Гарри и Алекс – подружились и всё время проводили вместе. Андромеда занималась их обучением. Гарри уже стал вполне большим, зелья Невилла – крёстного Гарри, хорошее питание и спокойная жизнь сделали своё дело. Мальчик выглядел уже не как полудохлый зашуганный цыплёнок, а как вполне нормальный ребёнок, на свой возраст. Алекс, с тех пор как стал ходить и говорить, хвостиком бегал за своим дядей. Он был для него вторым авторитетом после меня. Я даже иногда ревновал их друг к другу, но что делать – они проводили больше времени вместе, чем со мной. Несмотря на недовольство и ворчание Гермионы, я приобрёл трёх эльфов. Двух мужского пола и одну женского.

Через год, как появился в нашем мире Гарри, я заставил Гамлета показать место, где он нашёл мальчика. Полумне удалось ненадолго открыть канал в другое измерение, и мы с Невиллом умыкнули Джеймса и Лили из того мира. Они были вполне вменяемы, но жили одним днём, кажется, это называется «день сурка». Просыпаясь на следующий день, они совершенно ничего не помнили о прошедшем. Но Лили была умной женщиной, она начала записывать в дневник всё, что происходило, а утром перечитывала. Деннис притащил омут памяти, и теперь перед тем, как лечь спать, они стали сбрасывать свои воспоминания в него. Так что проблем с ними не было. Почти не было, если бы Джеймс не совался, куда не просят. Он доставлял мне хлопот больше, чем трое мальчишек. А вот с родителями Невилла такого не получилось. Те вообще ничего не помнили и ни на что эмоционально не реагировали, но Невилл и Полумна всё равно забрали их из больницы и ухаживали за ними дома.

Год назад в английских лесах опять объявилась стая волков-людоедов во главе с Грейбеком Сивым. Визенгамотом Магической Британии и МСМ – мировым сообществом магов – уже давно было вынесено решение об уничтожении этой стаи. Гордон смог отследить передвижения Сивого и сообщил об этом мне.

Битва была недолгой, но жестокой. За полчаса волки стаи Гордона растерзали людоедов в клочья, а мне довелось сойтись в смертельной схватке с самим Грейбеком. Сам бой я не помню: злость, ненависть, отвращение к этому мерзкому существу и жажда мести за Люпина, за Малфоя и за всех детей, которых обратил этот подонок, затмила мой человеческий разум, отдав всё моё существо на откуп зверю. Несмотря на жесточайшее сопротивление Сивого, мне удалось добраться до его горла первым и отделить одним укусом башку от тела. Потом, в стойбище Гордона, я неделю зализывал раны, находясь в анимагической форме. Ассия ухаживала за мной так же, как за своими сыновьями. Парни, не выпив перед этим полнолуньем ликантропное зелье, оторвались по полной, отдавшись своим звериным инстинктам. И хоть и были потрепанными, но остались довольны. И обещали, что в дальнейшем будут обязательно принимать зелье перед полнолунием – связываться со мной, когда я в анимагической форме, охоты у них не было. Да и как маг и работник правоохранительных органов я мог существенно попортить им жизнь.

Вылечившись настолько, насколько хватило сил, чтобы перекинуться обратно в человека, мы с Гордоном и его сыновьями собрали всё, что осталось от волков-людоедов, и сожгли, развеяв пепел по лесу. Отличное удобрение для растений. Ещё одной мразью на земле стало меньше. А белую волчью лапу, которая висела на поясе у Сивого, я забрал себе как трофей.

Совсем отчаявшись найти Драко в огромном мире, я решил на время приостановить поиски. Через год Тедди и Гарри поступать в Хогвартс, надо серьёзно заняться их подготовкой. Да и маленькому Алексу нужно побольше уделять внимания. У него уже произошёл первый магический выброс, в результате которого Джеймс три дня ходил на поросячьих копытцах, с розовой шевелюрой и носом-пятачком, я не особо торопился расколдовывать взрослого мужчину… в назидание. Необходимо начинать уже сейчас учить юного мага правильно и безопасно для себя и окружающих распределять свои магические силы.

За неделю до Рождества две тысячи восьмого года ко мне на службу завалился Дин Томас; он был крёстным Алекса и усердно принимал участие в поисках биологического отца своего крестника. Дин разыскивал хоть какие-то сведения о Малфое в маггловских медицинских учреждениях, Симус контачил с полицейскими и военными, а Деннис с журналистами. Гермиона пыталась обнаружить Малфоя в высших учебных заведениях, она была уверена, что он обязательно должен где-то учиться. Ну, а мы с Невиллом мотались по магическим мирам.

Дин бесцеремонно уселся в кресло напротив меня и с размаху грохнул перед моим носом толстым глянцевым журналом.

– И тебе здравствуй, дружище, – недовольно пробурчал я, поднимая с пола разлетевшиеся бумаги. – Что это?

Я взял в руки журнал:

– «Чудеса в медицине». Это маггловский журнал? – Я, недоумённо приподняв брови, посмотрел на акушера.