Текст книги "Сбежавшее лето"
Автор книги: Нина Бодэн (Боуден)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Я обязательно буду за ним ухаживать,– прошептала она. Обхватив себя руками, она сидела в приемной на стуле и бормотала:
– Если Ноакс поправится, я всю жизнь буду хорошей. То есть постараюсь быть хорошей. Пусть только поправится...
На стене висели часы. У них была красная секундная стрелка, которая не бежала, а ползла. «Минута на этих часах похожа на час»,– думала Мэри.
Она смотрела на часы и продолжала нараспев:
– Только бы Ноакс поправился, только бы поправился, и я буду хорошо себя вести...
Ей казалось, что замолчи она – и Ноакс умрет прямо под наркозом.
__ Только бы Ноакс поправился, только бы поправился...
Открыв дверь, врач увидел, как шевелятся у нее губы, и кашлянул, предупреждая о своем появлении. Она сползла со стула и встала перед ним, вытянувшись струной, как солдат на параде.
– Все в порядке. Оказалось не так страшно, как я думал. По-моему, он выкарабкается.
Мэри прошла вслед за ним в операционную. В воздухе стоял какой-то сладковатый запах. Ноакс лежал в своей корзинке, а нога у него была забинтована.
– А теперь слушай,– сказал ветеринар.– Спать он будет долго. Кормить его до завтра не нужно, может, немного молока, если захочет. Но потом ты должна кормить его регулярно. Сначала что-нибудь легкое – например, взбитое в молоке сырое яйцо, можешь добавить туда каплю коньяка. Рану не трогай. Когда рана заживет, бинт отпадет сам собой.
– Сколько я вам должна?—спросила Мэри.
Прежде всего следовало поблагодарить врача, но она была так напряжена, что не могла подыскать нужных слов.
Ветеринар, по-видимому, ничего не имел против денег.
– Десять с половиной шиллингов у тебя найдется? – улыбнулся он. Мэри была в нерешительности. Десять с половиной шиллингов обычно брали только за консультацию. Она не сомневалась, что операция стоит гораздо больше.
– У меня есть целый фунт,– сказала она,– Если нужно, я могу заплатить вам фунт стерлингов.
– Хватит и десяти с половиной шиллингов,– еще раз повторил врач.
Всю дорогу домой она держала корзинку на коленях, чтобы кота не трясло. В вагоне никого не было, и она тихо разговаривала с Ноаксом, боясь, что он вдруг проснется и не поймет, где находится.
– Все в порядке, Ноакс. Я здесь. Я за тобой смотрю. Все в порядке, Ноакс...
Один раз она заглянула внутрь корзинки. Он все еще был без сознания или спал, но, когда она дотронулась до его твердой клинообразной головки, он шевельнул ухом.
Саймон ждал ее на станции. Ей было видно, как он прятался за спинами толпившихся у барьера людей. Как только она вышла, он тут же обрушился на нее:
– Где ты была? Я пропустил уже два поезда. Нашла его?
Мэри помнила только о Ноаксе.
– Он у меня в корзинке,– радостно улыбнулась она.– О Саймон...
– Что?
– Извини, что я опоздала, мне пришлось отнести его к ветеринару.
– К ветеринару? – переспросил он, глядя на нее во все глаза, будто она сошла с ума.
Только тогда она сообразила, что он имеет в виду дядю Кришны, и мысль о том, как она отнесла индийского джентльмена к ветеринару и привезла его с собой в корзинке, рассмешила ее до слез.
– Я говорю о моем коте. О Ноаксе. Я не нашла мистера Пателя. Он там не живет. Ты был совершенно прав.
В эту минуту она была так счастлива, что позволила себе признать его правоту.
– О господи,– уныло пробормотал Саймон и, повернувшись на каблуках, засунув руки в карманы и повесив голову, пошел прочь со станционного двора.
Мэри побежала за ним. «Ну и противный же он мальчишка!—думала она.– То говорил, что незачем ехать в Лондон, а когда оказался прав, непонятно почему огорчился».
– Ты ведь сам говорил, что я его не найду, верно? Ты сказал, что моя поездка может оказаться напрасной.
Саймон коротко кивнул. Он побледнел и выглядел встревоженным.
– Просто я надеялся...– начал он и умолк, словно ему было не под силу договорить.
– Что с тобой?—спросила она.– Ну, не нашла я его дядю. Не конец же это света, правда? Придется еще поискать его – вот и все. Пока не...
– Пока что? – спросил Саймон. Глаза у него потемнели.
– Пока что-нибудь не произойдет,– тряхнула она головой, не зная, как ответить.
Она ничуть не была огорчена тем, что не разыскала мистера Пателя. Найди она его, он бы приехал и забрал Кришну. И тогда жизнь опять стала бы скучной и тоскливой.
– Понимаешь, к сожалению, кое-что произошло,– медленно сказал Саймон.– В этом-то и беда. Завтра приезжает домой дядя Хорейс. Сегодня утром мама получила от него письмо.
9 ПОБЕГ НА ОСТРОВ
– Надо придумать, где бы его спрятать,– повторила Мэри, наверное, уже в двадцатый раз в течение одного часа.– Обязательно!
– Перестань талдычить одно и то же,—ответил Саймон.– А я чем, по-твоему, занят?
Он возмущался, но, казалось, не всерьез. Мэри озадаченно взглянула на него, но он отвел глаза и тяжело опустился на кушетку. Руки у него болтались, голова была опущена, как у человека, потерпевшего поражение. Кришна сидел на полу и следил за Ноаксом, который, просыпаясь, зашевелился в своей корзинке. Заметив подавленное настроение Саймона, Кришна сказал печально и вежливо:
– Я очень сожалею, что послужил источником беспокойства для тебя, Саймон.
– Ты ничуть не виноват,– раздраженно отозвалась Мэри.– Виноват он сам. Он такой от природы. Вечно о чем-нибудь беспокоится.
«И вправду, какой он дурак! – подумала она.– Зачем превращать забаву и развлечение в неприятность и досаду, словно он нудный взрослый, а не мальчик!» Ведь им так повезло, когда на их долю выпало такое невероятное приключение! Не каждый день на твоем пути попадается настоящий живой беглец, как Кришна, которого нужно укрыть от дурацкого закона. Саймон должен радоваться такой удаче...
– Слабоумный ты тип! – сказала она и так ткнула его под ребро, что он чуть не упал.
– По-твоему, нам не о чем беспокоиться, да? – обернулся он к ней в ярости.
– Есть, но не так отчаянно, как это делаешь ты.
– Я могу сам поехать в Лондон,– вмешался Кришна,– и поискать там дядю. Тогда вам больше не придется обо мне тревожиться.
Это глупое предложение снова примирило Мэри с Саймоном. Они обменялись беспомощным взглядом. Кришна, по-видимому, и не представлял себе, насколько опасно его положение. Когда ему пытались растолковать, он лишь зевал и скучал. Трудно было понять, о чем он думает, если вообще о чем-нибудь думает! Может, все дело в том, что с тех пор, как он уехал из дома, ему пришлось столько пережить, что он перестал реагировать на окружающее – словно замерз, подумала Мэри, и поэтому все, о чем они ему толковали, лишь скользило по поверхности, не доходя до него.
– В Лондон ты ехать не можешь,– сказала она.– Мы уже тебе говорили. Твой дядя не живет по тому адресу, который ты назвал, поэтому найти его нет возможности. Не будешь же ты бродить по лондонским улицам и искать его. Тебя поймают и посадят в тюрьму.
Кришна ничего не ответил. Посмотрев на него, Мэри заметила, что, хотя его взгляд и был обращен на нее, он ее не видит – так обычно делала она сама, когда ей говорили что-нибудь такое, чего она не желала слышать. Затем он отвернулся и протянул руку к Ноаксу.
– Не трогай его,– предупредила Мэри, но было уже поздно. Он чесал кота за здоровым ухом.
Ноакс потянулся, выгибая спину. И начал урчать, как мотор. В Мэри шевельнулась ревность.
– Будь он здоров, он ни за что не дал бы себя гладить.
– Жуткий у него вид,– заметил Саймон.– Будто побит молью. Думаешь, твоя тетя пустит его к себе в дом? Если он такой злой, она, наверное, скажет то же самое, что и ветеринар: что его надо усыпить.
– Не знаю...– беспомощно отозвалась Мэри.
И верно, даже настоящая тетя Элис может отозваться точно так же, как ветеринар. И не потому, что она злая, а именно потому, что добрая. Ветеринар сказал: «Иногда человечнее...»
– Он поправится, я знаю,– сказала она.
– Он мог бы побыть здесь со мной,– сказал Кришна.– У меня никогда не было кота. Дома у нас только собаки да страусы.
– И конечно, львы с тиграми,– съязвила Мэри, подмигнув Саймону.
– Нет, у нас очень мало животных,– удивленно ответил Кришна.– И потом, разве ты не знаешь, что в Африке нет тигров? Но зато у нас есть детеныш леопарда, несколько хамелеонов и страусы. Пожалуйста, Мэри, пусть Ноакс останется. А то ночью одному так страшно.
Мэри помолчала. Она уже приняла решение, но не хотела так легко сдаваться.
– Ладно,– наконец согласилась она, за что была вознаграждена улыбкой Кришны, такой широкой и белозубой, что его лицо словно разделилось пополам.– Но только на одну ночь, имей в виду,– добавила она.– А завтра будет видно.
Завтра... Слово это камнем упало в пруд, и от него побежали круги. Мэри взглянула на Саймона, который смотрел куда-то вдаль.
– А куда я денусь завтра, Саймон? Когда приедет твой дядя Хорейс?
Он вовсе не тревожился, просто ему было интересно. Саймон посмотрел на его доверчивое лицо и глубоко вздохнул.
– Куда-нибудь, где ты будешь в безопасности. Рано утром я уведу тебя отсюда.
Он сказал это таким спокойным и безмятежным тоном, что у Мэри перехватило дыхание. Опомнившись, она спросила:
– Значит, ты уже давно решил куда? И молчал?
Саймон посмотрел себе на ноги. Из дыры в кедах выглядывал большой палец. Он подвигал им, не спуская с него глаз, словно это было самое занимательное на свете зрелище.
– Я надеялся, что, может, еще что-нибудь придумаю. Понимаешь, то место, куда я хочу его отвести, находится в частном владении.
– То есть тебя смущает, что посторонним вход туда запрещен?
Как это похоже на Саймона – беспокоиться о таких пустяках! Угадав ее мысли, он густо покраснел.
– Да, и это тоже. Но главное, что, кроме меня, об этом месте никто не знает. И я хотел сохранить его...
– Там хорошо, Саймон?—спросил Кришна. Саймон не отрывал глаз от пальца.
– Это самое лучшее место во всем мире,– хриплым голосом ответил он.
И, быстро-быстро замигав, словно его поймали на чем-то постыдном, он хлопнул себя ладонями по коленям и вскочил.
– Встречаемся завтра без четверти девять на автобусной остановке возле пирса,– сказал он.– И неси столько еды, сколько сможешь притащить.
На следующее утро Мэри поднялась очень рано, чтобы сделать набег на кладовую. Она взяла несколько банок с консервами, буханку хлеба, коробку яиц и отлила немного коньяку из дедушкиного личного запаса в пустую бутылку из-под минеральной воды с завинчивающейся пробкой. Все это она сложила в походную сумку, которую носят через плечо, и спрятала ее в кустах возле ворот.
Когда тетя Элис встала и спустилась вниз, Мэри спросила, можно ли ей, как вчера, пообедать на берегу.
Тетя Элис принесла из кладовой половину вареной курицы и взяла в руки нож.
– Я могу съесть все,– предложила Мэри.
Тетя Элис посмотрела на нее, не выпуская ножа из рук.
– Здесь довольно много, милочка. А мотовство, как тебе известно, до добра не доводит.
И она весело рассмеялась, желая показать, что ей вовсе не жаль скормить Мэри хоть целую курицу, если только она ее съест.
– Не беспокойтесь, все будет съедено,– решительно успокоила ее Мэри.
Таким образом она получила половину курицы, несколько сэндвичей с вареной свеклой, два яблока, три банана, коробку вафель, бутылку молока и толстый кусок сыра.
– У кого-то из нас глаза завидущие, а руки загребущие,– заметила тетя Элис.
– У меня есть приятель,– объяснила Мэри.– Вдруг его мама даст ему мало? – Она уже давно обнаружила, что лучше говорить почти правду. Тогда люди перестают быть подозрительными.– Его зовут Саймон Трампет,– добавила она.– Он очень хороший мальчик.
– Трампет, Трампет...– повторила тетя Элис.– Где я слышала эту фамилию?
– Его отец служит в полиции,– сказала Мэри, решив, что это звучит очень внушительно.– А у его дяди, Хорейса Трампета, лавка старинных вещей.
– А, знаю. Такой толстяк с бородой. Но эту фамилию я слышала еще от кого-то.– Поджав губы, тетя Элис тщетно пыталась вспомнить. Потом отказалась от своего намерения и добавила:—Надеюсь, милочка, ваш пикник будет не очень далеко от нашего дома? Не то у тебя заболит живот тащить такую тяжесть.
– Ничего,– улыбнулась Мэри и принялась складывать еду в хозяйственную сумку с ручками.
Сумка с ручками и вправду не была тяжелой, зато походная сумка, набитая консервами, постоянно напоминала о себе. К тому времени, когда Мэри добралась до пирса и со своими вещами взгромоздилась на второй этаж автобуса, она вся вспотела и умирала от жары. Саймон и Кришна уже сидели на местах. Перед ними на сиденье стояли огромный рюкзак и корзинка с Ноаксом.
– Ноакс всю ночь проспал у меня на груди,– с гордостью объявил Кришна.– По-моему, я ему нравлюсь. И чувствует он себя гораздо лучше. Когда сегодня утром пришел Саймон, мы дали ему молока, и он выпил все до капли.
– Никто вас не видел, когда вы вышли из лавки?—шепотом осведомилась Мэри, но Саймон только хмуро поглядел на нее и ничего не ответил.
Вслед за Мэри на второй этаж поднялся кондуктор, который теперь стоял за ее спиной в ожидании денег за билеты.
Сердце у Мэри застучало, но кондуктор почти не посмотрел на Кришну, который в свитере Мэри и старых джинсах Саймона, по правде говоря, ничем не отличался от других пассажиров.
Все равно, пока они сидели в битком набитом автобусе, лучше было молчать. Только один раз, когда они уже выехали из города и тряслись по дороге, удалявшей их от моря, Кришна заметил:
– Дядя писал, что в Англии очень много зелени.
Выйдя из автобуса, они очутились на шоссе. Мимо них мчались легковые машины и огромные грузовики, из-под колес летели песок и щебенка. Справа тянулась высокая каменная стена, мрачная и грозная, со стеклянным верхом по всей ее длине. Почти все стекло было разбито. Саймон подвел их к воротам из ржавого железа, так заросшим ползучими растениями и шелковистой сорной травой под названием «старикова борода», что табличку с полустершейся надписью «Частное владение. Посторонний вход воспрещен», которая была прикручена проволокой к перекладине, разглядеть было нелегко.
На воротах были цепь и висячий замок, но это ничуть не остановило Саймона, который, ловко подвигав створки ворот – петли у них были сломаны,– приоткрыл их ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь. Когда они вошли, Саймон снова поставил створки на место.
Как только они очутились внутри, шумное шоссе словно перестало существовать. Всего несколько ярдов от ворот, и они оказались совсем в другом мире: среди безмолвных зеленых джунглей. Деревья стояли близко друг к другу и тянулись вверх, образуя над головой крышу, сквозь которую почти не проглядывало небо. Земля же пряталась под зарослями терновника.
– Сюда,– сказал Саймон и уверенно пошел вперед, хотя никакой тропинки не было видно. Кришна и Мэри с трудом поспевали за ним. Кришна тащил корзинку с котом, а Мэри – свои сумки. Они то и дело натыкались лицом на паутину, ветки терновника цеплялись за их одежду. Саймон шагал слишком быстро, но у них не хватало духу жаловаться.
Прошла, как им показалось, целая вечность, пока Саймон не остановился на небольшой поляне, освещенной дымчатым лучом солнца. Громко стрекотали сверчки.
– Нога болит,– пожаловался Кришна и наклонился вытащить забравшуюся под джинсы ветку. От колючек на коже остались похожие на бусинки капельки крови.
– Терновник мы почти весь прошли,– сказал Саймон.– Теперь осталась крапива. Дай мне одну из твоих сумок, Мэри, тебе понадобится свободная рука.
И когда он повел их дальше, Мэри поняла, что он имел в виду. Появилась тропинка, только очень узкая и вся заросшая крапивой. Она круто шла вниз с холма. Земля была сырой и скользкой, а крапива такой высокой, что хлестала их по лицам. Царила тишина – было слышно собственное дыхание.
– Осторожней, здесь дерево,– предупредил Саймон.– Смотрите, откуда оно упало.
Они посмотрели наверх и увидели высоко над головой ствол, у которого сбоку белел след от оторвавшегося огромного сука. Сук этот оброс мхом и стал скользким. Первым по нему прошел Саймон, затем он повернулся, чтобы взять корзинку с котом – не дай бог выронят из рук! Изнутри не доносилось ни звука.
– Что-то боюсь я за него,– сказала Мэри.– Может, посмотреть?
– Не надо, он крепко спит,– ответил Саймон.– Выпустим его, когда доберемся до острова.
– До какого острова?—спросила Мэри, и, словно в ответ, деревья справа поредели и показалась вода, покрытая ковром из ярко-зеленой травы.
– Это искусственное озеро,– объяснил Саймон.– Когда-то на той стороне его стоял большой дом, но он давным-давно сгорел, а владельцы его уехали и больше не возвращались...
Тропинка вела прямо к озеру, идти стало гораздо легче. Еще поворот, и перед ними появился остров, который так зарос деревьями и огромными стелющимися по земле рододендронами, что, казалось, проникнуть туда невозможно. Вода в этой части озера была чистой от травы, коричневой и блестящей, а над ней горбатился деревянный мост.
– Мост этот хлипкий,– сказал Саймон.– Подождите, сначала я перенесу рюкзак.
Вслед за ним они прошли первую половину моста, где доски прогнили и гнулись, но тем не менее крепко их держали. Второй же половины почти не существовало. Осталась одна доска шириной дюймов в пять.
Внизу бежала вода. Мэри посмотрела вниз, и у нее закружилась голова.
– Тут мелко,– сказала она.– Может, лучше перейти вброд?
– Слишком много ила. Еще засосет,– покачал головой Саймон.
Он ловко прошел по доске, как канатоходец по канату, и вернулся за корзинкой с котом. Ноакс, по-видимому просыпаясь, начал шевелиться.
– Оставьте сумки,– сказал Саймон.– Руки вам понадобятся, чтобы держать равновесие.
Но даже с пустыми руками переходить было страшно.
– Не смотри вниз,– предупредил Саймон, когда Мэри ступила на доску, но не смотреть она не могла.
Она видела, как бежит вода, и чувствовала, как у нее щемит под ложечкой.
– Я упаду... Саймон! – вскрикнула она, и он тут же подал ей руку. Он помог ей, а затем позвал Кришну:
– Иди, не бойся. У девчонок отсутствует чувство равновесия.
И подмигнул Мэри. Она поняла, что он не смеется над ней, а лишь хочет вселить уверенность в Кришну.
И все получилось как надо. Саймон спокойно стоял на конце доски, и Кришна, не отрывая глаз от его лица, благополучно перебрался на остров.
– Видишь, Мэри, я не испугался. Не то что ты. Оказывается, это совсем легко,– расплылся он от удовольствия.
– Тогда и хвалиться нечем,– заметил Саймон.– Чего хвалиться тем, что далось без труда?
И снова прошел по доске за сумками. От одного взгляда на него кружилась голова. Мэри поспешно отвернулась и открыла корзинку с котом.
– Подожди выпускать его,– предупредил Саймон, опуская сумку на землю.– Мы еще не добрались до места.
– До какого места?
– Увидишь.
«У Саймона совсем другой вид,– подумала Мэри.– Беспокойство исчезло, и глаза его сияют, как звезды».
– Место это сказочное,– сказал он.– Подожди – и увидишь.
Он был так возбужден и счастлив, что Мэри стало даже боязно за него. И пока они взбирались вверх, пересекая остров, она мечтала о том, чтобы место это и в самом деле оказалось таким необыкновенным, каким считал его он. Только бы ей не пришлось делать вид, что нравится, и тем самым обидеть его.
Но делать вид не пришлось. Место это оказалось лучше, чем она была способна вообразить. Они спустились с заросшего мхом обрыва к небольшой бухте, где озеро уходило в пещеру. Что это была за пещера! Стены ее и сводчатый потолок были покрыты миллионами крошечных хрустальных шипов. Там, куда проникал луч солнца, шипы горели огнем, и в них так отражалось движение воды, что казалось, будто они сами двигаются и мерцают, меняя цвет и становясь то лиловыми, то розовыми, то золотыми. А если подняться по кривым, вырубленным в скале ступенькам и пройти узкими извилистыми переходами, то из главной пещеры можно было попасть в другие пещеры, или помещения, каждое из которых украшено своим хрустальным узором. А с потолка свисали крошечные люстры, похожие на пчелиный рой или на виноградные гроздья.
– Это искусственный грот,– объяснил Саймон.– Его построили владельцы усадьбы лет двести назад. Я вычитал про это в старинной книге, которую нашел в лавке у дяди Хорейса. Его воспроизвели на манер настоящего грота в Италии.
– Для чего?
– Для забавы, наверное. К главной пещере пристроена даже пристань, только она уже вся сгнила.
– Они, наверное, были сказочно богаты,– заметила Мэри.– Какие-нибудь миллиардеры. Это брильянты на стенах?
– Нет, это кварц,– засмеялся Саймон.– А под ним кирпич. Его видно в тех местах, где хрусталики отвалились.
Они обошли весь грот, и восторгам их не было предела. Потом Саймон повел их в самое верхнее помещение, где полом служила сухая утоптанная земля, а сквозь зарешеченное окно проникал сумеречный, крапчатый свет. В одном углу в полу было выдолблено углубление, прикрытое ветками и полное консервов: лосось, сардины, фасоль в томате.
– Я купил эти консервы на деньги, которые заработал разноской газет,– объяснил Саймон.– Каждую неделю покупал несколько банок. Мы с Кришной, пожалуй, будем спать здесь. Ему тут будет спокойно. Я принес одеяло и спальный мешок...
Кришна смотрел на Саймона с обожанием.
– Как хорошо, что ты остаешься со мной,– сказал он. Саймон несколько смущенно взглянул на Мэри.
– Я сказал маме, что иду в путешествие и буду ночевать на открытом воздухе. Я часто так делаю во время каникул. И мама ни о чем не спросила.
– А мне почему ты ничего не сказал?—возмутилась Мэри.– Мне, конечно, наплевать...
У нее перехватило дыхание. Какая несправедливость! Кришну нашла и спасла она, а теперь они договариваются за ее спиной. Все мальчишки одинаковые. Дружат с девочкой, пока никого нет рядом, а стоит появиться другому мальчишке, как они тут же не желают иметь с ней никакого дела.
– Пойду лучше покормлю Ноакса,– сказала она и, гордо подняв голову, отправилась в главную пещеру. Она достала из сумки молоко, яйцо и коньяк и палочкой размешала все вместе в жестяном котелке. И при этом мурлыкала про себя какой-то веселенький мотив – пусть Саймон не думает, что она обиделась.
Он подошел и остановился у нее за спиной, глядя, как Ноакс, нетвердо держась на трех ногах, лакает молоко.
– Извини, пожалуйста,– наконец произнес он.
– За что? – притворилась Мэри удивленной.
– Ты сама знаешь...
Мэри пожала плечами.
– Где двое, там третий лишний,– сказала она. В глазах у нее стояли слезы.
– Не надо так говорить.– Саймон присел на корточки рядом с ней.– Я обязан это сделать. Не могу же я оставить его здесь одного в первую ночь. А тебя я просто не успел предупредить вчера вечером...– Он помолчал.– Можешь тоже остаться. Я хотел сразу тебе предложить. Если ты решила убежать от своей злой тетки...
Странно он как-то смотрит, подумала Мэри. Словно испытывает ее...
Что ему ответить? Ведь не скажешь: «Тетя Элис будет беспокоиться».
– Она заявит в полицию,– наконец сообразила она.– И снова мы все будем в опасности.
– Им и в голову не придет искать тебя здесь. Хорошо бы ты осталась. С тобой веселее.
Настроение у Мэри поднялось.
– Нет, рисковать не стоит,– твердо заявила она.– Я могу ежедневно приезжать сюда, привозить вам молоко и другую еду. Таким образом я принесу больше пользы.
Он кивнул, соглашаясь.
– Если передумаешь, будем только рады.
После этого все шло как по маслу. Они развели костер на полянке над обрывом, пекли картошку, которую принес с собой Саймон. Картошка, правда, подгорела и развалилась, потому что они не дождались, пока огонь выгорит и останутся одни угли, но они все равно с удовольствием съели ее, обильно смазав маслом, потом закусили холодной курицей и сэндвичами со свеклой. Выпили бутылку молока, съели вафли, сыр, фрукты и, наконец наевшись до отвала, улеглись спать на солнцепеке.
Когда они проснулись, Ноакс, который вместе с ними поел куриного мяса и затем залез обратно в корзинку, исчез. Они нашли его на краю поляны, где он, припав к земле, бесшумно и ловко, словно всю жизнь провел на трех ногах, подкрадывался к кузнечику.
Когда Саймон наклонился его погладить, он сначала зашипел, а потом, выгнув спину дугой, зарычал, как дикая кошка. Саймон поскорее отдернул руку, и Мэри засмеялась. Вот это прежний Ноакс!
– Ему лучше,– сказала она.– Сразу стало лучше. Прямо как в сказке.
Саймон порозовел.
– А это не простое место,– серьезно и смущенно сказал он.– Я всегда чувствовал, что оно волшебное. Здесь одним духом исцеляешься.
– И у меня уже не болит нога,– заявил Кришна.– Пока мы шли, болела, а сейчас прошла.– Он разбинтовал ногу и подвигал стопой.– Я могу бегать, прыгать и играть в игры.
И они играли, бегали, кричали, лазали по деревьям, купались в озере. И делали разные глупости. Мэри, например, висела на дереве вниз головой и корчила страшные рожи, а Кришна смеялся высоким, пронзительным смехом, похожим на крик птицы. Мэри вспомнила, что прежде только один раз ей довелось слышать, как он смеется. Это было, когда она провалилась в мусорный бак. Она спрыгнула с дерева и побежала за ним, строя все более и более страшные гримасы, пока он не упал на землю и, схватившись за живот, не простонал:
– Перестань, не то я умру.
Саймон, который обычно был таким благоразумным, спокойным и сдержанным, шумел больше всех. Он вопил, и горланил, и стоял на голове, махая в воздухе пятками. Одним словом, вел себя так, как человек, которого долго держали взаперти и вдруг выпустили на свободу.
Устав до потери сознания, они снова уселись возле почти погасшего костра, зевая и потягиваясь.
– Мне здесь нравится,– сказал Кришна.– В таком месте я еще ни разу не был. Хорошо, что я приехал в Англию. Большое вам спасибо.
– Не знаю, стоит ли ему благодарить нас,– сказал Саймон, провожая Мэри до шоссе, когда ей пришла пора возвращаться домой. Кришна остался на острове поддерживать огонь и присматривать за Ноаксом.– Не знаю, правильно ли мы делаем, что прячем его,– добавил он.
Мэри ничего не ответила. Мысли ее были заняты Ноаксом, который дошел вслед за ними до моста и остановился, глядя им вслед и махая хвостом. Не решил ли он, думала Мэри, что она его бросила?
– Во всяком деле,– медленно продолжал Саймон,– есть две стороны. С одной стороны, мы его, можно сказать, спасли...
– А разве нет? – удивилась Мэри.
– Пожалуй, да. По крайней мере, мы с тобой так считаем, но есть люди, которые могут рассуждать совсем по-другому.– Саймон нахмурился и помолчал.– Они будут утверждать, что мы его похитили.
«Как странно,– думала Мэри,– на острове Саймон вел себя как обычный мальчишка и ни о чем не задумывался, но стоило ему очутиться на шоссе, как он снова стал серьезным, терзается угрызениями совести и беспокоится о сущих пустяках».
– Чепуха все это,– заявила Мэри.
Но в тот же вечер произошло нечто такое, что заставило ее вспомнить слова Саймона.
После ужина она приняла ванну и сошла вниз пожелать дедушке и тете Элис спокойной ночи. Дедушка смотрел по телевизору последние известия, и тетя Элис, приложив палец к губам, попросила Мэри помолчать.
Мэри устроилась у ног тети. Ее так клонило ко сну, что она положила голову на костлявое колено тети Элис, и ей было очень удобно.
Тетя Элис замерла.
Мэри не слушала последние известия. Она закрыла глаза, и звук куда-то исчез.
– Хватит на сегодня. Я что-то устал. Мэри, дорогая, выключи, пожалуйста, телевизор,– вдруг сказал дедушка, и тут она услышала последнее сообщение.
Она уже дотронулась было до выключателя, когда диктор объявил: «По-прежнему нет известий о мальчике Кришне Пателе, который исчез во время перелета из Найроби в Лондон. Его дядя, у которого мальчику предстояло жить в Англии, вылетел сегодня утром в Париж для оказания помощи французской полиции в ее поисках. В аэропорту мистер Патель сказал...»
Мэри выключила телевизор, не дав мистеру Пателю высказаться. Сначала она опешила, но тотчас взяла себя в руки. «Хорошо, что этого не слышал Саймон»,– вот и все, что она подумала.
Она с улыбкой повернулась к дедушке и тете, потом зевнула.
– У тебя усталый вид, милочка,– заметила тетя Элис.– Надеюсь, ты не перегрелась на пляже?
– Нет. Мне сегодня было очень весело,– сказала Мэри.– Мне теперь все время весело. Хорошо бы, так было и дальше...
– А что может этому помешать, милочка?—удивилась тетя Элис.
