Текст книги "Котенок и незнакомец (СИ)"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Да ты не кошка, а ведьма. – Хмыкнул он, отвечая на звонок. – Нет, не разбудил. Есть. Лады, кину шесть тысяч. Смской пришли номер счета. Там все равно хоть Валентина Петровна, хоть Иван Иваныч. С карточки на карточку же перекидываю. Когда смогу? Котенок в половине седьмого на работу идет. Где-то к семи до банкомата доеду. Как какой котенок? Твой. Да, вместе время проводим. Вторую неделю у нее ночую.

– Я тебя убью. – Тихо прошептала я. Антон лишь рассмеялся, но начал пятиться.

– А чего? У тебя какие-то медсестрички там, которым я должен деньги переводить. Ей уже за пятьдесят? Ну вкусы у всех разные. Мне вон тоже девочки по старше нравятся. А чего такого? Котенок, прекрати на меня так смотреть. Мне страшно становится.

– Это он, да?

– Зознобарь твой. Кто же мне еще в первом часу ночи будет звонить?

– Кто?

– Ну ты его зазноба, а он зазнобарь. Как еще обозвать? Чего ты там ржешь? Меня вон твоя зазноба сейчас калечить будет. А я тут грязным делом занимаюсь. Слезки ей вторую неделю утираю. Слушаю, как она тут по тебе страдает.

Я наверное его точно придушить хотела. Но рот Антону хотелось закрыть точно.

– Убьешь! Котенок прекрати! Все, сам ее успокаивай! – Антон пихнул мне трубку и чуть не насильно подвинул к уху.

– Убью или покалечу.

– Кого, котенок? Это тебя Антон так разъярил? – Спокойный голос, слегка встревоженный, но такой знакомый. Я просто сползла на пол.

– Он… он…

– Ты успокойся. Чего случилось?

– Он твоими словами говорит. Вот. И неискренне, а так. А я слушала. А он… И я его отшила. А он говорит, что я… И зачем тебе все это трепать? Короче, он дурак.

– Последнее чисто по-женски. Как что, так сразу дурак. – Смеется Антон. Он сел рядом.

– Честно, ничего не понял.

– Ну и хорошо, что не понял. – Я только вздохнула свободнее, как Антон взял у меня телефон и ляпнул.

– Не понял, так я поясню. Сохнет по тебе твоя зозноба, пока ты романы с медсестричками крутишь.

– Антон! – Я не успела ему ничего сделать, он мне опять впихнул трубку.

– Нет у меня никакого романа. В больницу попал. Денег нет. Карточку сперли, вместе с кошельком. Валентина Петровна согласилась деньги на свое имя получить, а мне отдать.

– Чего случилось? – Тихо спрашиваю, а у самой аж сердце остановилось.

– Ничего страшного, котенок. Я думал с Антоном разговариваю.

– Но ты в больнице.

– Чего там у него? – Антон взял у меня телефон. – Я тебе завидую. Пара синяков, да помятые ребра, а по тебе тут слезы льют. Прям такая трагедия!

– Я не плачу.

– Не плачет. Ага. Я тебе говорю, что завтра утром сделаю. С удовольствием передаю трубку, пока меня здесь слезами не утопили.

– Ты чего плачешь?

– Врет он все. – Ответила я, шмыгнув носом.

– Ясно. – Он вздохнул. – Как ты? Что нового?

– Все хорошо. Только Антон…

– Чего Антон?

– Дразнится. Он меня просто довел.

– Ты успокойся. Давай я ему скажу, чтоб он к тебе близко не подходил?

– Мне без него страшно.

– Оказывается, я на что-то тебе все-таки сгодился. – Хмыкает Антон.

– Ты меня не слушай. Я сейчас не в себе, наверное.

– Тебе надо успокоится. Ничего ведь не случилось. А Антону, когда приеду, уши надеру. Больше дразнить тебя не будет.

– Я ему сейчас сама уши оторву.

– Не надо. Мне еще с ним пообщаться нужно. А как он меня без ушей слышать будет? И так периодически в одно ухо у него влетает, а в другое вылетает.

– Антон неплохой парень. Просто иногда дурным становится. – Слезы высыхают сами по себе. – Ты наверное думаешь, что я с катушек слетела.

– Нет, я так не думаю. Давай мы сегодня спать ляжем. А то время уже позднее. Завтра я тебе наберу. Хорошо?

– Я не хочу телефон включать. Мне Алексей названивает. Пугает.

– Мы найдем решение этой проблемы. Давай, слезы вытирай и больше не плачь.

– Я успокоилась.

– Вот и хорошо. Спокойной ночи, котенок.

– Спокойной ночи.

Гудки. Я смотрю на телефон и не верю самой себе.

– И до чего договорились? – Спросил Антон.

– Обещал позвонить.

– Ты же хотела его слышать, а не меня. Вот и услышала. Может тебе миллион долларов пожелать?

– Мне не нужны доллары.

– Да понял я, что миллион тебя точно не прельстит. Может два?

– Пойдем спать, мечтатель.

– Но ведь сбывается же.

Глава 13

Пасмурная погода, а мне все равно. Даже в тучах, что похожи на кисель серого цвета можно найти что-то приятное. Все вокруг такое четкое и яркое, как будто на телевизоре настроили яркость. И воздух такой пьяный. А на душе легко. И сердце то замирает, то бьется быстрее. Предвкушение чего-то приятного не покидало все утро.

Олега я увидела часов в десять. Он ковылял на костылях. Голова перевязана. Он шел из магазина. Целлофановый пакет был не тяжелый, но он ему явно мешал.

– Помочь?

– Не откажусь. – Олег останавливается рядом со мной.

– Домой идешь?

– Если тебя не смущает моя костяная нога, можем и на танцы сгонять. – Смеется.

– Чего случилось?

– С клиентом одним поспорили. Он утверждал, что царапину на капоте я ему поставил. На кой мне его машину царапать? Знал бы раньше, что мужик такой нервный, послал бы его далеко подальше с его машиной. Взял мне ногу и сломал, и голову пробил. Вот теперь будет мне компенсацию выплачивать. А я еще постараюсь, чтоб ему присудили и выплатить мой простой в работе.

– Попробуй. – Я пожала плечами. В судебных делах я не разбиралась совсем.

– Ты прям светишься вся.

– Настроение хорошее.

– Может в гости зайдешь? Настроением своим поделишься.

– Нет.

– Почему? У меня такое ощущение, что ты меня избегаешь.

– А ты хотел чего-то другого?

– Почему бы и нет. Я тебя не обижал, слова плохого не сказала.

– Олег, знаешь ведь, что у меня скоро будет ребенок. Мне не до соседских посиделок.

– Знаю. Но это не мешает же нам с тобой общаться. Может из этого общения чего-нибудь и получится.

– А мне надо что бы из этого чего-то получилось? Я не хочу.

– Не глупи, малышка. Думаешь ты такая фифа, что я буду за тобой бегать?

– А я и не прошу за мной бегать.

– Лера, ты не в том положении, что бы бегать. Тем более от меня.

– Чего ты до меня докопался? Я с тобой больше общаться не хочу. В твоей компании мне подсыпали какую-то дрянь. Я тогда думала, что помру. Второго раза такого испытать не хочу.

– Не было у нас ничего такого. – Олег задумчиво прикусил губу. – Но знаю, кто сделал. Лера, мне с тобой было бы удобно сойтись. Поэтому травить тебя и падать в твоих глазах смысла нет. А вот подружка твоя могла подсыпать тебе что-то. Тем более у нее были при себе вещи, которые помогают расслабляться.

– Наркотики?

– Легкая дурь. Так что я не причем. Помню, ты резко домой ушла тогда. Разозлилась, когда тебя проводить предложили. Я и не думал, что тебе плохо. Выглядела ты нормально. Скрывать не буду. За хранение я свое отсидел. Больше с этим не связываюсь. Зачем? Есть более интересные вещи. Второй раз за дурь поймают – по полной влепят. А я пожить хочу на свободе.

– Я рада, что ты за ум взялся, но чай я с тобой пить не буду. Другую девочку ищи. – Перед подъездом я отдала ему его пакет.

– Дура ты Лерка.

Пусть дура, но не хочу с ним связываться и все тут. Тем более какие Олеги, когда мне сегодня пообещали позвонить. В обед меня нашел Антон.

– Смотри сюда. Первая симкарта будет выключена. Захочешь позвонить, нажимаешь сюда. Симкарта становится активной. Вот и звони матери. Поговорила. Выключи ее. Телефон выключать не обязательно. А вторую можешь держать активной все время. Твоего террориста телефонного я в черный список добавил. Так что беспокоить тебя не должен. На вторую симкарту я свой номер забил и твоего кавалера. Так что общайтесь.

– Спасибо. – Убираю телефон в карман.

– Не за что. – Антон стоит руки в карманы, на губах улыбка. – Я сегодня у тебя не ночую. У друга днюха. Тусить будем. Может какая-нибудь девчонка будет более сговорчивая на танцы, чем некоторые особы. Имен называть не буду.

– Старая я для тебя.

– В самый раз. Но, к сожалению, занята.

– Не надо шутить.

– А ты нос не вешай. – Щелкнул меня по носу и ушел.

Дождя сегодня так и не было. Тучи продолжали низко нависать и давить, но проливаться дождем отказывались. Мы с Ульяной ворошили траву. Ей сегодня ее внук накосил. Оставалось высушить. Для этого и ворошили длинными ивовыми рогатинами. Запах вяленой травы был ни на что не похож. Ласковый ветерок разносит его по окрестностям. Он разгоняет мошкару. Вытаскивает волосы из пучка. На минуту выглядывает солнце. Стрижи радостно пищат на фоне сизых туч. Вдалеке на поверхности реки играют блики. Их хорошо видно издали. А ветер продолжает хулиганить. Раскидывает траву, треплет юбку Ульяны, окончательно нарушает мою прическу. Он доносит чьи-то разговоры, музыку. Козы что-то недовольно мекают. Бегает Чарли. Где-то кукарекает петух. Егор валяется в душистой траве. Вдоль реки едет машина, оставляя за собой шлейф пыли. Красиво. И хочется дышать полной грудью. Хочется жить, мечтать, надеется.

К вечеру погода разгулялась. Стало даже жарко. Солнышко решило напомнить нам, что сейчас конец июля. Мы сидим на крылечке. Прямо на ступеньках. Пьем чай с пирогами.

– Сняла бы свою куртку. – Говорит Ульяна. Это она про мою толстовку. Надела ее сегодня. Думала, что будет холодно.

– У меня только майка под ней.

– И что? Чего парится-то?

Не знаю почему, но я с ней соглашаюсь. Хочется сегодня быть смелой, дерзкой. Самой кусаться, а не получать укусы.

– Кто тебя так?

– Бывший.

– Понятно чего ты все лето чуть ли не в парандже ходишь. Поверь, и на твоей улице будет праздник.

– Я знаю. – А сама украдкой смотрю на телефон.

– Целый день только на него и любуешься. Раньше не замечала за тобой такой привычки. На время смотришь или звонка ждешь?

– Так просто. – Не хочу говорить.

Вечер. Солнце садится, а я не нахожу себе места. Уже все дела переделала. После беспорядочных метаний села за стол и гипнотизировала телефон до самых сумерек. Уже проваливаясь в сон, проносится молнией мысль. Он не позвонил.

Мне снилось что-то противное. Неприятное. То ли я бежала куда-то, то ли отбивалась. Звонок прервал кошмар. Я сразу взяла телефон, что крутился на столе в припадочном танце.

– Не разбудил?

– Разбудил. Но все равно кошмар снился. Так что даже к лучшему. – Спросонок не думаешь, что говоришь. Или наоборот, говоришь, что думаешь. – Я уже не надеялась, что ты позвонишь.

– Целый день решится не мог. – Усмехается. – А потом уснул.

– Я тоже уснула. – Зеваю.

– Котенок, – начинает он.

– Не надо. Знаю. Это Антон дурак. А у меня все нормально. И будет нормально. Просто тяжело иногда бывает. И страшно. Вот и срываюсь. Я ведь тоже человек. Короче, все нормально. Я постепенно научусь. Сильной буду, смелой. Не думай. Справлюсь. Только, пожалуйста, ничего мне не говори сегодня. Я и так все понимаю. – Я не плакала. Хотя знала, что плакать буду потом. Но сейчас я держалась. Он же молчит. – Ты выздоравливай. Извини за беспокойство.

– Лера, это я дурак, а не Антон. Он как раз прав. Я просто боюсь. Даже уехал. Только все бесполезно.

– Я думала уехать. Но начинать все заново сложно. А тут вроде прижилась.

– От себя не убежишь. Я проверил. Так что можешь мне на слово поверить.

– А я знаю.

– Я только недавно это понял. Не против начать все сначала?

– Думаю уже не получится. Марта ждать долго. Да и вряд ли я в марте в Москву поеду. Может просто продолжим знакомство?

– Тоже вариант. Я уж думал пошлешь меня далеко и надолго.

– Нет. Не хочу и не могу.

– Извини, что в последний раз поступил как последняя скотина. Никогда раньше так себя не вел. Некрасиво получилось.

– Нормально все. Неприятно было, но пережили. Все в прошлом.

– Согласен. Давай перевернем эту страницу и продолжим дальше.

– С чистого листа?

– Да.

– Согласна. – Не верится во все это. Растерянность. И слова разбегаются.

– Сегодня мое красноречие меня покинуло. Честно, растерялся немного. – говорит он. Вздыхает.

– Что с тобой произошло? Ты так и не рассказал.

– Ерунда. Бока помяли немного. Бригада последний раз подобралась гнилая. Кто-то деньги присвоил, а подумали на меня. Вот бока и помяли. Я недавно с ними работать начал. Кто виноват в таких случаях? Новичок. Кошелек стащили. Карточки зачем-то уперли. Телефон не взяли. Он у меня дешевый и старый. Вот и вся история. Сейчас в больнице валяюсь.

– Значит сильно побили, раз до больницы дело дошло.

– Ничего. Заживет все. Дней десять поваляюсь и вернусь. А потом позову тебя гулять. Как положено. Пойдешь?

– Не могу. У меня Егор.

– А мы его с собой возьмем.

– Тогда пойду.

– Нет, котенок. Ты должна ответить, что подумаешь. А я еще помучится должен. Погадать, пойдешь ты или нет. Чего ты смеешься?

– Плакать надоело.

– А ты всегда плачешь, когда тебя на свидания зовут? Первый раз такую реакцию встречаю. Понимаю из себя снежную королеву изображать или там хихикать глупенько так. А ты слезы льешь.

– Нет! Просто… – А сама смеюсь и не могу остановиться.

– Что просто?

– Меня давно никто гулять не приглашал.

– Вот и исправим это. Сбежишь ты от меня только после нашего свидания.

– Это ты сбежишь. – Я вздыхаю. Рука невольно ложится на уже округлившийся живот. Знаю что ничего не получится. Но помечтать же можно.

– С чего бы это?

– А мне с чего?

– Развеется иллюзия, малышка.

– Значит создадим новую.

– Сложно это будет.

– А в жизни ничего не дается легко. – Я вздохнула.

– Знаешь, как вначале тебя кормят невкусным супом, потом дают невкусное картофельное пюре. Зато десерт всегда вкусный. Давай представим, что мы с тобой первое и второе уже с добавкой съели. Нам теперь только десерт положен и в двойном размере.

– Согласна.

– Я рад тебя был слышать.

– Я тоже.

– Тогда завтра созвонимся. Сладких снов и никаких кошмаров.

– Тебе тоже.

В первый раз за столь долгое время я не чувствую страха, когда их слышу. Пусть я не уверена, что у нас чего-нибудь получится. Но как же приятно было его слышать.

Глава 14

Улыбка. Похоже я так и проспала все ночь улыбаясь. И Егор сам ест кашу. Обычно его приходилось кормить. Так и должно быть.

– Мама, пойдем сегодня к реке? – Предлагает он.

– Пойдем. – Так и должно быть. Даже удивляться не хочу. – Возьмем с собой булки и бутерброды. Компот нальем в бутылки и устроим пикник.

– Хорошо. – Улыбка робко появляется на его губах.

Замечательный день. Он обещает быть жарким. Настоящим летним днем. Я мечтаю, как мы проведем самые жаркие часы на реке, как найдем тихое местечко вдали ото всех. Зайдем к Ульяне. А потом наступит вечер. Он ведь опять обещал позвонить. Надежда. Она отдается музыкой в душе.

– Лера, зайди ко мне. – Катя не в настроении. На глазах солнцезащитные очки. Большие такие, как у стрекозы глаза. Ее кабинет завален бумагами. Работает компьютер. На краю стола кружка со следами от кофе. – Ты ведь понимаешь, что мне невыгодно держать декретного сотрудника. По закону я уволить тебя не могу. Но могу устроить такую жизнь, что сама уйдешь. Давай не будем доводить до крайностей. Ты сама напишешь заявление об увольнении по собственному желанию.

– Катя, тебя какая муха укусила? – Я стояла и ничего не могла понять. Еще вчера ко мне никаких претензий не было. А тут такая резкая перемена.

– Для тебя я не Катя, а Катерина Ивановна.

– Хорошо, Катерина Ивановна. В чем причина вашего гнева?

– Я тебе не хочу больше видеть. А лучше всего, чтоб ты вернулась туда, откуда приехала. Ты понимаешь, что из-за тебя моя жизнь летит ко всем чертям? – Она сняла очки и стала нервно крутить их в руках. Два синих фингала уродливо расплылись под глазами.

– Это Олег сделал?

– Из-за тебя. Обвинил в том, что я между вами черной кошкой пробежала. Мол не верит мне, что в случае чего, я его не брошу. По его теории, ты как преданная собака. А я так, вертихвостка. Кто позовет с тем и лягу.

– Зачем все это терпеть?

– Я люблю его. А ты мне мешаешь.

– Только ты ему не нужна. Зачем так унижаться?

– Пиши заявление.

– Если тебе от легче будет, напишу. Только чего ты этим добьешься?

– А ты попробуй устроится здесь. Посмотрим, сможешь ли найти работу. – Катя была рада, что создает мне неприятности. Она не скрывала это. Злилась ли я? Нет. Мне было ее жаль. Пусть радуется, если ей от этого легче. Если больше нет других поводов для радости, как подлость. Ничего, справлюсь. Я и не такое переживала.

Расчет я получила тем же днем. Ладно, будет внеплановый выходной. На биржу пойду встану и в декрет с нее уходить буду. Единственное, там постоянная прописка нужна, а у меня временная. И Егору инвалидность не могу оформить по этой причине. Может у Антона поспрашивать? Квартира его. Парень он нормальный. Может сделает мне постоянную регистрацию? Хотя, дружба дружбой, а квартиры врозь. На этой надеяться смысла нет. Но спросить можно.

Пока же в такой чудесный день грустить смысла нет. Дома еще тысяч пятнадцать есть. Молоко Ульяна так дает за то, что я ей помогаю. А крупа не дорого стоит. Проживем. Но сегодня можно и праздник устроить. Две булки, немного колбасы на бутерброды. Компот я налила в бутылку. Их у меня штук десять накопилось, после Антона с его пивом. И вот мы уже идем с Егором к реке. Он в футболке, шортах и панамке, как из мультика. Я в толстовке и джинсах. Правда ее расстегнула. Лето, хорошо. В кармане рука периодически сжимает телефон. Боюсь потерять его. Тогда уж точно мне никто не позвонит. И опять придет тоска. А тосковать не хочу.

Лениво плещется вода. Свежесть. Где-то в поле работает трактор. Не вижу. Лишь только слышу. Егор рядом сидит. Смотрит на воду.

– О чем ты думаешь?

Молчит. Я бы тоже не стала раскрывать свои мысли всяким любопытным мамам. Уже хорошо, что он просто взял меня за руку.

Страшно? Нет. Я не надеюсь на то, что кто-то придет и вытащит меня из этой ямы. Пусть нас будет скоро трое. Но мы справимся. Будь я одна, то наверное сломалась. А так ломаться нельзя. Я не верю, что у меня что-то получится с этим незнакомцем. Надо хоть узнать как его зовут. А то сколько я с ним общаюсь уже? Четыре месяца? Скоро пять, а даже имени его не знаю. Это если учесть, что мы с ним два раза общались довольно тесно. Смешно. Порой жизнь такие шутки подкидывает.

Нет, надеется на него не стоит. Он сам боится, не знает что хочет. Какую с ним кашу варить? Но больно уж он красивые слова говорит. Когда я общаюсь с ним становится легко и тепло. Он словно прибавляет мне силы. А это дорогого стоит. Сейчас мне сила и уверенность нужна.

Едим с Егором булки, запивая их ягодным компотом. Смотрим, как муравьи тащат травинки в свой муравейник. Я рассказываю Егору сказки, как про муравьев. Все вспомнила, и как муравейка ножку сломал, когда маму не послушался и утром вышел слишком рано. Как муравей дорогу домой искал. Дом. У всех есть дом. И у нас будет. Не съемная квартира, а свой домик. Где будет тепло и уютно.

– Как у бабушки? – Спрашивает Егор, имея в виду Ульяну.

– Такой теремок вряд ли мы сможем построить.

– У нее красивый дом. Как в сказке.

– Мне тоже нравится.

Телефон вибрирует в кармане. Звонит Антон.

– Лера! Ты где? – Голос срывается чуть не до крика.

– Мы с речки идем. С Егором гуляли.

– Хорошо. – Он выдыхает. – Дом горит.

Дом. Вещи. Там было все. Документы, деньги. Вся моя жизнь. Мы с Егором бежим. Дым стоит столбом. Столпились люди. Олег на костылях. Весь в сажи. Соседка из квартиры напротив в одном халате и тапочках. Пожарные расчеты заливают огонь. Но его слишком много. Дом горит, как спичка. От него так и исходит жар. Антон находит меня в этой толпе. Прижимает к себе. Треск. Проваливается крыша. Жуткое зрелище. Кто-то в толпе говорит, что в таких домах надо ставить пожарные сигнализации и дымоуловители. А смысл? Когда дом загорелся за считанные минуты. Люди едва успели выбежать, кто в чем был. Дом деревянный, старый. Жаркое сухое лето. А дымоуловители денег стоят. При тех зарплатах, что у нас в городе это слишком дорого. У нас в городе. Леснов стал моим городом. Глупо это отрицать. Я уже думаю о нем только в этом ключе.

Пожар – это страшное зрелище. Это трагедия, даже когда нет жертв. Пожарные не могут справиться с огнем. Только не дают ему распространится на соседние дома. Порывы ветра играют языками пламени. Только разжигая его больше и больше. Треск, копать.

– Там было все. – В глазах слезы. – А теперь ничего нет.

– Как ничего? А мы? – Антон хмыкает. – Это мне плакать надо. Я с квартирой никому не нужен был. А без квартиры тем более.

Нервное напряжение спадает. Страх проходит. Смеемся. Это нервное. Смех лучше, чем слезы. На нас косятся. Но плевать. На все плевать.

– Я опять без работ и жилья.

– Я тоже. Да мы с тобой похожи. – Смеется Антон. – Пойдем искать приют. Не под кустом же ночевать? Нет, я могу и под кустом. Мне не привыкать. Как-то перепил в какую-то канаву свалился. Проснулся – весь мокрый, грязный. Жуть одним словом. Как не захлебнулся только. Вот что называется нелепая смерть. Утонуть в лужи.

– Антон – это не смешно.

– Я тогда не смеялся. Совсем не смеялся. Потом чихал и носом хлюпал.

– Заканчивай с такими приключениями.

– Я подумаю над твоим предложением.

– Куда мы идем?

– К тете кошки просится на ночлег. А там подумаем, что дальше делать будем. Я вам сейчас такой теремок покажу. Вы такой только в сказке видели.

– Самый красивый дом только у Ульяны. Мы только сегодня об этом говорили с Егором.

– Да. – Согласился Егор.

– Тут даже возражать нечего. – Антон срывает по дороге ромашки, травинки. – Ее только уговорить нужно. Тетя кошка вредная порой бывает. Мы к ней сейчас с цветочками придем, жалостливые мордочки сделаем, авось прокатит. И ее сердце сжалится над тремя бродягами.

– А если нет?

– К маме не поведу. Она нас точно с лестницы спустит. Не понимает она вольной бродячей души. – Антон веселится, а видно как мозги работают. Специально что ли меня отвлекает? Когда мы дошли до дома Ульяны, у него уже был целый веник в руках. Чарли уже был около калитки. Значит дома. Хотя это не удивительно. Ульяна редко во второй половине дня куда-то уходила. Обычно она предпочитала делать все дела до обеда.

– Чего нужно? Раз с веником пришел, значит чего-то просить будешь. – Строго спросила она.

– Нужно. Я даже мордочку просящую сделаю. Тетя кошка пусти переночевать в свой дом. Нам жить негде. Хоть на улице и не мороз, но не под забором же спать. – Просяще сказал он. – Вот, я даже веник принес.

– Егор иди этот веник козам отдай. Они точно обрадуются. – Ульяна отдала цветы Егору. Он тут же побежал к загону, в котором выгуливались днем козы.

– Вот опять я не угодил.

– Я же тебе не коза. – Хмыкнула она. – Ты на этого охламона внимания не обращай. Ему когда чего-то от меня надо, все время тащит что-то несуразное.

– Правильно, как мне сказали, что тебе веники нравятся, так и ношу. – Антон обнял меня за плечи и наклонился к уху. – Мне семь лет было, когда машинку у нее попрошайничал швейную покрутить. Красивая такая машинка была. С ручкой. Она отказывалась. В итоге категоричное такое нет.

– Лешка его и надоумил. Ты, говорит, прежде чем просить расположи к себе. Веник подари или сладкое чего. А потом ненароком и спроси про машинку. Он про цветы говорил.

– В детстве все буквально воспринимается. Я и принес бабушке веник.

– Торжественного его вручил и карамельку липкую из кармана достал. А потом ляпнул, мол веник дал, конфету тоже. Давай машинку.

– И дала? – Спросила я.

– Нет. Я же говорю, что вредная.

– Он к Лешке пришел с претензиями, что его советы не действуют. Он ему объясняет, что веник с цветами должен быть. Наш герой не сдался. Принес мене веник с наклеенными на нем бумажными цветами, вырезанными из газеты.

– Между прочим три часа клеил и вырезал.

– Пихнул мне этот веник и сразу за машинку.

– Помнишь реакцию деда, когда он приходит, а тебя веник в вазе стоит?

– Ты же сам сказал, что это цветы. – Ульяна улыбнулась. – Ладно, чего у тебя случилось? Я смотрю ты и с Лерой знаком.

– Угу. Бомжи мы теперь с Лерой. Дом сгорел. – Антон сел на ступеньки крыльца. Провел рукой по волосам.

– Как сгорел? – Ульяна прикрыла рот рукой.

– Молча. То ли проводка, то ли окурок кто кинул и трава загорелась. Не знаешь что ли как бывает?

– Беда какая!

– Все сгорело. – Я только сейчас начала осознавать, что произошло. Шок начал проходить, а с ним приходило понимание.

– Лер, я сказал бы что думаю о твоих вещах и деньгах! Да ругаться не буду. Живы главное. Знаешь чего я пережил, когда подумал, что вы там с Егором остались? В толпе вас нет. Чего думать – не знаю. Врагу не пожелаю. Хорошо хоть телефон у тебя включен был. А ты про вещи, деньги. Это все такие мелочи.

– Мелочь мелочью, а жить как-то дальше надо. У меня из всех ценностей только телефон за семьсот рублей. – Я села прямо на траву, что росла рядом с крыльцом.

– У меня пока поживешь. – Ульяна села на ступеньки крыльца.

– Спасибо.

– Сейчас у меня голова не соображает. Отойти нужного от произошедшего и мозгами пораскинуть. Чего-нибудь придумаю, котенок. Не переживай. – Сказал Антон.

– Какай заботливый! – Хмыкает Ульяна.

– Она мне вместо сестренки. Так что не надо строить предположения.

– А я уж думала вам вместе стелить надо будет.

– Она дерется. С ней спать опасно. Проснусь еще с фингалом под глазом.

Зазвенел телефон. Я поспешно взяла трубку.

– Привет, котенок. Не отвлекаю?

– Нет. – Стоит услышать его голос, как сразу забываю обо всем.

– А я решил пораньше позвонить. А то чего-то все ночью с тобой перезваниваемся.

– Как приведения, что солнечного света боятся. – Иду в сторону коз, где Егор смотрит, как они гуляют по загону.

– Но мы же с тобой не приведения. – Он улыбается. Чувствую по голосу.

– Да, живые. – Улыбаюсь в ответ. – Мы сегодня с Егором на реке были.

– Купались?

– Нет. Я не плаваю. Не умею.

– Хочешь научу?

– Нет. – Отвечаю поспешно.

– Почему? Или боишься?

Да у меня только от мысли, что опять будут прикосновения, хоть и самые невинные, кожа огнем гореть начинает.

– Давай не в это лето.

– Тогда в следующее.

– Посмотрим. – Отвечаю я.

– Что у тебя случилось? – его голос из добродушного стал серьезным.

– С чего ты решил?

– По голосу чувствую.

– Неприятностей много. Устала. Сам же знаешь, что все непросто.

– Знаю. Но все наладится.

– Надеюсь. – Слышу какой-то шум.

– Мне пора на уколы идти. Еще созвонимся. Не вешай нос, котенок.

Неделя пролетела незаметно. Мне даже думать не когда было. Ульяна поймала в цепкие руки Антона и не выпускала его железной хваткой. Он то траву косил, то картошку окучивал. И мне находилась работа. Плюс нужно было восстанавливать документы. Ульяна потащила меня по магазинам. Хоть чего-то купить из вещей. Я возражала.

– Понимаю был бы выбор. У тебя же совсем ничего нет. И у Егорки тоже. Чего ты думаешь, я не знаю что такое пожар? Когда по сути в одних трусах остаешься? Пойдем хоть еще одни купим. Тем более ты и так у меня в батрачках.

– Да я толком ничего не делаю.

– А помощь все равно есть. Пошли.

Так появилось немного вещей. Наступил август, а с ними пришли дожди. Похолодало. Конечно, лето не закончилось, но уже в воздухе появились первые нотки осени. Мы сидели на кухне и пили чай. Шла наверное третья кружка. Ничего не значащие разговоры, которые значили слишком много. Обсуждение книг, фильмов. Мне было легко и уютно с этими по сути чужими для меня людьми, которые были ближе родных.

Странно, что так получилось. Я сидела в чужом доме, в окружение чужих людей, а чувствовала себя легко и комфортно. Дикарка мурлычет на коленях. Егор катает по полу подаренную машинку. Дождь стучит по окну. А в нашем теремочке тепло и сухо. Только дом не мой. А всего лишь временное пристанище. Пусть и такое красивое. Пусть и такое уютное. От этого на глазах наворачиваются слезы.

– Ты чего, котенок?

– Не обращай внимание. Гормоны, беременность. – Отмахиваясь от Антона, отвечаю я.

– А я тебя понимаю. Нужно к рождению ребенка готовиться, а ты даже не знаешь, где жить будешь. – Отвечает Ульяна.

– Знаю, что загостилась…

– Помолчи. Не в этом дело. – Перебила меня Ульяна. – Я против тебя ничего не имею. И Егорка мне не мешает. Наоборот, повеселее стало. Но дом я с сыном делю. Так бы вопроса не возникло. Живи сколько хочешь. Но он парень с характером. Я один раз его уже пыталась сосватать. Он потом полгода со мной не разговаривал.

– А тебе понравилось бы, если при виде тебя стали бы креститься, отче наш читать да приговаривать демон изыди. – Рассмеялся Антон.

– Я не знала, что она такая нервная и религиозная. Вроде женщина интелегнтная. – Пожала плечами Ульяна.

– Ты так нам и не сказала, где это чудо откопала.

– Дочь моей давней знакомой. Сколько лет с ней поддерживали связь, а после этого случая рассорились. Меня обвинили, что ее дочку в жертву темным силам принести хочу. И эти люди живут в двадцать первом веке! Срамота. Нужно мыслить прогрессивно. Отбросить все суеверия. – Ульяна посмотрела на меня. – Как-то этот вопрос я не учла. Надеюсь, ты не веришь во всю эту чертовщину?

– Нет. – Я невольно улыбнулась.

– Тебе смешно, а человек переживал, что его за нечисть приняли. Около двух лет из дому только по ночам выходил.

– Сказала Антон.

– Извини.

– Да мне то что. – Отмахнулся Антон. – Просто дядя Леша человек со специфической внешностью.

– И характером. Подумает, что я его опять сватаю. – Добавила Ульяна.

– Кстати, что там твой кавалер обещает?

– А ничего не обещает. Просто общаемся. Вроде, решили встретиться. – Ответила я.

– И чего? Помочь не собирается?

– Я ничего ему не говорила про трудности. Зачем?

– А я тоже ничего не говорил. – Антон задумчиво провел рукой по волосам. – Думал ты сказала. У вас странные с ним отношения.

– Какие есть. – Вздыхаю.

– Давай так, если у тебя с твоим кавалером ничего не получится, я тебя замуж возьму. – Сказал Антон. Ульяна после его слов аж подавилась. – Чего вы так на мня смотрите? Пока в армии буду у нее хоть какие-то деньги будут. Сейчас подработаю, в сентябре вернусь. Как раз все и решим. Не боись, прорвемся.

– Спасибо.

Антон уехал на следующий день. Без него стало тихо. Он вносил какую-то свежую волну. Но размеренная жизнь – это тоже хорошо. Не знаю. Я так боялась думать о будущем, он меня так пугало, что я жила одним днем. Даже не днем, а мигом. Здесь и сейчас.

В тот день Ульяна взяла Егора вместе с собой. Во дворце культуры давали кукольное представление. Я не пошла. Мне банально было жалко тратить сто рублей, плюс дорога. Тем более, что их у меня не было. Антон оставил пару тысяч, но я их держала на черный день. Поэтому я осталась дома.

Резко набежали тучи. Я побежала снимать белье, что сохло во дворе. Залаял Чарли. Может театралы раньше вернулись? Так радостно Чарли гавкал при виде своих. На чужих он обычно рычал. В тот раз, в лесу, это было исключение, что он так легко подружился с Егором. Ударили первые капли. Я занесла таз в сени. Успела вовремя.

– Чего-то вы рано. – Сказала я, заходя на кухню, где было слышно, как Чарли изображал бурную радость. – А я…