Текст книги "Котенок и незнакомец (СИ)"
Автор книги: Нина Баскакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 7
Ночь. Сна нет. Ворочаюсь с боку на бок, а уснуть не получается. Из открытого окна доносится запах ночной прохлады. Темно. В целях экономии в городе на ночь отключают уличное освещение. Где-то лает собака. Проехала машина. И тишина. Больше никаких звуков. Город спит. Может где-то и собирается молодежь на пяточках, но это скорее центр, а не наша окраина, где и днем легко ноги переломать в многочисленных ямах, а не то что ночью. Да и молодежи в этой части города не так уж много. В основном пенсионеры. Говорят, город вымирает.
Молодежь уезжает учиться и не возвращается. Лишь единицы приезжают назад. Не знаю. Зато здесь тихо. Нет того шума, что присущ крупным городам. Наверное из-за это непривычной тишины и не спится. Я привыкла в Москве, что в окно светит фонарь, то и дело проезжают машины, из некоторых может громко играть музыка. То и дело хлопает дверь подъезда. А если учесть, что она была железная, то этот звук эхом разносился по спящему двору.
Здесь даже жутковато. Кажется, что все люди неожиданно вымерли. И вот я лежу одна и не могу уснуть. Нет. Рядом Егор сопит. Вот у кого по-настоящему богатырский сон. Даже завидно. Страшно. И в голову неприятные мысли лезут.
Не хочу, чтоб он думал обо мне плохо. Может написать? И что это даст? Начать оправдываться? Да он уже и думать обо мне забыл. А тут я со своей бессонницей. Но может что-то случится и у него так и останется обо мне плохое мнение. Так ведь тоже нельзя.
Он правильно говорил, что ночь – время иллюзий. Я кажусь себе не мышкой, а смелой. Вот и набираю смс. И даже отправляю.
“Я не такая.”
От смелости своего поступка и стыда от понимания, что я творю, забираюсь с головой под одеяло.
“ Какая?”
“Как ты обо мне подумал.”
Телефон завибрировал. Экран светится входящим вызовом. С перепугу выключаю телефон. Не могу я с ним разговаривать. Да и что я скажу? Опять молчать буду. А любопытство мучает. Включаю телефон.
“А как я о тебе подумал?”
И скобочка вместо улыбки.
“Плохо.”
Опять звонок и опять я его сбрасываю. Щеки полыхают огнем. Даже дышать тяжело от волнения. Нет, так нельзя. Не буду я ни с кем разговаривать. Он не поймет. А я…
Стук в дверь. Тихий. Но в спящей квартире он раздается как гром. Кого это могло принести на ночь глядя? Может не открывать? А вдруг кому помощь нужна? Помирает человек, а я из-за своих страхов дверь не открываю. Это неправильно. Осторожно подхожу к двери. Включаю свет в коридоре. Смотреть в глазок бесполезно. На ночь в подъезде мы отключаем свет, чтоб меньше платить за общедомовые нужды. Да и кому в здравом уме понадобиться гулять по неосвещенному городу? Если что, можно всегда выйти в подъезд и включить свет. А стук повторился вновь. Я решилась и все же приоткрыла дверь. Рывок. Меня разворачивает спиной к двери. Чья-то рука зажимает мне рот. Свет тут же погас. Меня заставляют пройти несколько шагов вперед. Дверь закрылась.
От испуга я забыла, как дышать. Его дыхание щекочет шею. Чувствую запах алкоголя. Его губы проходятся по моей шеи. Нужно вырываться, сопротивляться. Не могу. Страшно. Мышцы словно каменные.
– Вот ты и попалась. Пряталась, а я тебя нашел. – Горячие дыхание обжигает шею. Подол рубашки скользит вверх. Шершавая ладонь проходится по бедру. А я не могу ничего сделать. За что он так со мной?
– Я знаю твою тайну. Ты только притворяешься холодной статуей. А на самом деле в тебе есть огонек.
Его ладонь на моем животе. А я только плачу. Сама виновата. Не нужно было писать, не нужно было открывать дверь.
– Я тебя напугал, котенок?
Он прижимает меня к стене. Жадно целует, а я ничего не чувствую. Слезы. И оттолкнуть не могу. Он прекратил целовать. Я же уткнулась носом в его плечо и плачу. Опять этот знакомый запах дерева и горького дыма. Не могу поверить, что он такой же. Невозможно. Я не хочу, чтоб он был чудовищем. Он же говорил, что не все такие. Почему же?
– Прости дурака, – он берет меня в охапку и мы оказываемся на полу. – Не хотел тебя напугать. И в мыслях не было… Нет в мыслях как раз было, а в планах не было.
Он усмехнулся. Сидим на полу. Я продолжаю мочить его рубашку слезами. Чувствую его руки, которые продолжают гладить по плечам, спине.
– Больно ты мне нравишься, котенок. Вот и не сдержался.
– Ты тоже нравишься. Но не надо так со мной.
– А как надо? – Он смеется. Почему-то хочется улыбнуться в ответ.
– Не знаю.
– Ладно, раз целоваться ты со мной не хочешь, рассказывай как устроилась. Только глазки закрой, я сигарету прикурю.
– Почему ты все время прячешь лицо? – Послушно закрываю глаза.
– Тебя пугать не хочу. Страшный я, как демон из фильмов ужасов. Зачем тебе кошмары по ночам видеть? А ты особа впечатлительная. Тонкая натура. Правильно я говорю? – Посмеиваясь, он прижимает меня к себе. Тепло и не страшно. Так я его не боюсь. Так он мне нравится. Я ему рассказываю. Про все рассказываю. И как Алексей пугает меня своими звонками, и как с Антоном познакомилась. И про трубу, что протекла и залила Олега. А он сидит, дымит и слушает.
– Не отвечай ты своему Алексею. Ему нравится над тобой издеваться, вот и названивает тебе.
– Я боюсь, что он когда-нибудь приедет.
– Если до сих пор не приехал, то вряд ли сподобиться. Так, на нервах твоих играет. Так что, не бойся. А с ним попробуй не разговаривать.
– Попробую.
– С Антоном надо беседу что ли провести. Чего это парень на девок бросаться начал? Совсем с головой дружить перестал? Хотя сам не лучше его. – Он хмыкнул и поцеловал меня в щеку.
– А ты давно Антона знаешь?
– Давно. Как у него отец погиб, так я за ним приглядываю. Парень со своими тараканами, но в принципе неплохой.
– И какими?
– Серьезно очень к семье относится. А девчонок выбирает гулящих. Потом ходит и не понимает, почему все так получается. Он к ним со всей душой, а они… Поймет еще, кого замуж звать надо, а с кем только спать.
Он опять целует меня в щеку. Спускается к губам. Поспешно отворачиваюсь.
– В тот раз, когда мне плохо было. Понимаешь, я… – Слова теряются. Пытаюсь их найти. Он же продолжает водить губами по моей щеке, что мешает сосредоточиться. – Я думала, что он это ты.
– Почему это? – Опять смех. Как же он приятно смеется. Легко так, заразительно.
– Я же тебя почти не запомнила. А Олег участие проявил. Помог.
– Это что же, теперь в каждом мужике, который тебе решит помочь, будешь меня видеть? Какая же ты глупенькая! – Он опять находит мои губы.
– Подожди, ты мешаешь мне думать.
– А при чем тут мои поцелуи?
– Они мешают. Я тебе хочу сказать…
– Да плевать мне кто там у тебя и с кем ты там. Все равно хочу тебя до одури. – Это что-то большее чем поцелуй, граничащее с сумасшествием, когда забываешь кто ты и где. В голове как дурман. Он все продолжает меня целовать. Опять пытается задрать подол ночнушки. Это отрезвляет. Пытаюсь его остановить.
– Что же ты все ломаешься? Ведь тоже хочешь. Я же чувствую. Но упрямо сопротивляешься. Котенок, я ведь тебя все равно уломаю.
– Делай что хочешь. – Говорю это в сердцах.
– Опасные слова, котенок. – Он опять смеется. – Я ведь и за согласие могу принять.
– Ты меня не слышишь.
– Почему же? Очень хорошо слышу. Я же не ушами к тебе пристаю.
– Я хочу сказать, что с Олегом только чай пила. Он мне сначала понравился, а потом почему-то раздражать начал.
– Глаза закрой. – Он достал из кармана сигареты. – И угораздило же меня с тобой связаться! Вместо того чтоб развлекаться, приходится разбирать почему у тебя к какому-то там мужику влечение было. И придется говорить. Ты же иначе не успокоишься.
– Злишься?
– Нет, радуюсь! Ладно, не обращай внимание. – Он вздохнул. – Котенок, я тебе уже говорил, что сосед снизу неподходящая для тебя компания. Зачем тебе лишние проблемы? А тянет тебя к нему… Наверное, ты из тех девочек, что любят плохих мальчиков. Хотя, этого борова мальчиком назвать сложно.
– Я добрых люблю. Таких, как ты. – Сказала и лишь потом поняла, что ляпнула.
– Я не добрый, а корыстный человек. Завалился пьяный к девочке и самым наглым образом пытаюсь ее соблазнить.
– А как тогда меня Антон нашел?
– Ты мне позвонила со словами, что умираешь. Меня в городе не было. Пришлось Антона к тебе на выручку отправлять. Хорошо тебе удалось объяснить, где тебя искать. Больше меня так не пугай. Не люблю.
– Больше не буду.
– Котенок, ты и есть котенок. Хотел бы я посмотреть как ты кошечкой станешь. Эх, мечты, мечты. Мы целоваться будем? Или еще поболтаем? Чего прячешься?
– Здесь?
– Почему бы и нет? Как говорят, романтика!
– Что-то не по душе мне такая романтика.
– А мне вот нравится.
Поцелуи? Да он просто подмял меня! Я не ожидала, такого напора.
– Теперь я хочу услышать как ты мурлычешь, котенок. Ты ведь с огоньком девочка, вот и покажи мне этот огонек.
Он говорит что-то еще, а я не понимаю. Почему от его ласк, рук, поцелуев я теряюсь? В этот раз не было нежности. Голодное дикое желание. Как же я по нему скучала все эти месяцы! Как же хотела чтоб он не останавливался! Рядом с ним я забывала о проблемах. В нашем мире главными были только мы с ним, а остальное лишь пыль. Энергия так и бурлила в крови. Его горячие губы то и дело накрывали мои. Тело горело, как в лихорадке. Да, это была болезнью. Назвать иначе это желание отдаться полностью другому человеку было нельзя. И я отдавалась, ничего не забирая взамен. В итоге осталась совсем без сил. По телу гулял холодный ветерок. А я чувствовала себя пеплом, оставшимся после сгоревшего костра. И мне не было жаль. Наоборот, словно я сожгла все ненужное, а за этим ненужным должно было прийти обновление.
– Сиди, я сейчас. – Он протягивает мне рубашку. Слышу как на кухне льется вода. Медленно одеваюсь. Руки дрожат. Что-то не так. Чувствую, а понять не могу. Возвращается. Протягивает кружку с водой.
– А я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
– Это не важно. – Он касается ладонью моей щеки. Чувствую его шершавые мозоли. – Котенок, вот скажи, зачем ты меня к себе привязываешь? С ума сводишь? М? Ты ведь молодая симпатичная девочка. Тебе ничего не стоит глазками своими жалостливыми похлопать, очередь из желающих приласкать найдется. А ты все около меня вьешься.
– Я не…
– Тсс, – он останавливает мои слова, приложив палец к губам. – Дай договорю. Сейчас все это иллюзия. С рассветом вся таинственность рассеяться. А что останется? Сейчас ты ласковый котенок. И я тебе нужен. А когда подрастешь и окрепнешь, ты станешь уверенной, знающей себе цену кошечкой. А я так и останусь старым облезлым котом. Ты уйдешь искать свое счастье с более молодыми и красивыми. Так и должно быть. Тут ничего не поделаешь. А мне что останется? М? Я привык к своей жизни, в которой нет таким искренним девочкам, как ты. Мне тяжело менять свой образ жизни, ради пары лет, что мы проведем вместе. А потом еще больше я буду привыкать вновь жить один. Не хочу. Может раньше я и согласился покататься на таких эмоциональных качелях. Теперь не хочу. Проще не создавать себе лишние проблемы. Давай договоримся, что больше ты мне не будешь писать и звонить. У меня не получится проигнорировать тебя. А чем дальше мы будем общаться, тем сложнее будет потом расставаться. Рано или поздно это случится, потому что мы с тобой не пара. И не плачь. Это я, дурак, виноват, что приперся к тебе. Ошибка это, котенок. Просто забудь.
О чем он говорит? Как можно такое забыть? Как можно забыть человека, с которым было так хорошо? Он поцеловал меня в губы. Горячо, страстно и ушел. Он хочет, чтоб я ему больше не звонила? Значит удалю телефон.
А сердце разрывается на части. Почему так? За что все это?
Глава 8
Темно. Ночь. Я сижу на полу в коридоре и не могу понять что же произошло? Почему мне так больно от его слов? Я так и уснула прямо там на полу. Стук в дверь. Он? Поспешно вытираю слезы. Сердце предательски замирает. Такое ведь бывает в фильмах? Может чего-то забыл? Открываю дверь. Катя. Да, мы же собирались пойти в лес. А я дура. Хоть головой об стену бейся. Плохо. Душа в клочья. А что я хотела? Другого к себе отношения? Глупая. Катя чего-то спрашивает. Нужно ответить. А что ответить? Что я разрешила топтать душу и вытирать об нее ноги? “Если вернешься к нему, то станешь милым таким половичком, об которого будут вытирать ноги.” Зачем же ты так сделал? Прошелся грязными сапогами по моей душе?
Ничего, я справлюсь. Пойду гулять. Вон, на землянику любоваться. Буду улыбаться. Назло. Пусть мне на самом деле выть хочется. Забиться в угол и не вылезать оттуда, пока не зарастут раны на душе. Пока не покроется все черствой коркой, и я не смогу просто перешагивать через такие “неприятности” с гордо поднятой головой. Показывать, что мне наплевать. А пока… Я буду гулять. До боли в ногах, чтоб прийти домой и упасть на кровать. Забыться сном и ни о чем не думать.
Лес встретил нас густой росой, пением птиц и шелестом листвы. Казалось, что лес разговаривал с нами. Рассказывал какую-то сказку, только слов было не разобрать. От кислорода кружилась голова. Хотелось просто идти и ни о чем не думать. Смотреть на яркие стволы берез, путаться ногами в мягкой траве. У мамы была подруга. Мы часто к ней ходили в гости. Мама пила с ней чай, а мы с Натой сидели играли в куклы. В комнате были фотообои. Осенний лес и тропинки, что утопали в листве. Мне нравилось сидеть и представлять, что я брожу по этим тропинкам. Куда только они меня не приводили. И к Робину Гуду в Шервудский лес, и в Волшебную страну. Всего и не упомнить. Потом я увлеклась спортом и забросила мечты. Только лес периодически появлялся у меня во снах. Сейчас же он словно ожил. Только показал не осень, а весну, стоящую на границе с летом.
Яркие краски переносили в другой мир. Наполняли жизнь волшебством. В туманной дымке все казалось необычным. Не надо было ничего придумывать. Нужно было лишь подмечать. Вот, например, дупло в котором может сделать домик кто-то из лесных жителей. А может…
– Лера, а ты к Олегу как относишься?
– Никак.
– Он тебе не нравится?
– Мне все равно. Я к нему нейтрально отношусь.
– Но ты ему нравишься.
– И что?
– Могу сказать, что у него серьезные намерения.
– А ты откуда знаешь?
– Он говорил. О тебе расспрашивал.
– Кать, в мои планы новые отношения не входят. Мне нужно детей поднять, а не о мужиках думать.
– Но ты же говорила, что решила свою проблему.
– Ребенок не может быть проблемой.
– Ты не сделаешь аборт?
– Нет. Да и поздно уже. Пусть это сумасшествие, но я не могу. Просто не могу и все.
– Олег думал, что ты отойдешь после аборта и он ухаживать за тобой начнет.
– Спасибо, что просветила насчет его планов, но этого не будет. – Зато теперь понятно, что значит его загадочное “время покажет”. После того, как он или его дружки подсыпали мне какую-то отраву, я вообще Олега перестала уважать.
Наступило молчание. Катя собиралась с духом мне чего-то сказать, а я наслаждалась покоем. В который раз убеждаюсь, что когда принимаешь решение, становится легко. Только произнеся вслух, что я оставила ребенка, я действительно поняла, что это сделаю. Ничего, справлюсь. Со всем справлюсь.
– Я с ним ездила в Турцию. Ты ведь не обижаешься?
– С чего бы? Я еще раз говорю, что Олег меня не интересует от слова совсем. Хочешь в Турцию с ним катайся, хочешь Тибет покоряй. Мне без разницы. Если он чего-то напридумывал и планы настроил, то это его проблемы.
Какие жестокие слова, а ведь их можно и ко мне применить. Мало ли что я там напридумывала! Увидела то, чего не было на самом деле. И это мои проблемы. Он прав. Ни писать, ни звонить. Сама вляпалась сама и выпутываться должна.
– Я тогда попытаюсь его заинтересовать. Сейчас у нас с Олегом договоренность о встречах без обязательств. Но у меня же есть шанс перевести все в серьезные отношения?
Что ты говоришь? Ты же мне недавно на кухне говорила, что не понимаешь таких отношений ради постели. А я чем лучше? Соглашалась с ней, а сама…
– В жизни все бывает. – Говорю, а не верю. Если мужчина рассматривает женщину лишь в качестве любовницы, не думаю, что он захочет изменить к ней отношение и женится. Алексей так на мне и не женился. Хотя это и к лучшему. Меньше проблем. Не надо разводиться, выяснять с кем будет жить Егор. Но ведь факт остается фактом. А прожили мы семь лет. И этот, кавалер, меня воспринимает лишь как доступную девицу, чтоб согреть постель. Интересно, будь я на месте Кати, согласилась бы я на такие отношения, предложив их мой ночной гость? Вот не отшил бы он меня этой ночью, да еще так грубо, а предложил встречаться чисто ради постели? Наверное, да. Мне было хорошо с ним. Мне нравилось ощущение иллюзии, что я кому-то нужна. И ощущение, что он мне дарил, были чем-то волшебным. Я не могу осуждать Катю. Сама ведь в похожей ситуации. Забыть нужно о всех этих мужчинах. Не везет мне с ними. Нужно одной научиться жить. А любовь? Или иллюзия любви? Как жить и не любить?
– А я себя чувствовала, как будто предательство совершила.
– Ерунда. – Успокаиваю ее я.
А ведь с другой стороны это и есть предательство. Она знала, что Олег запал на меня, но решила разделить с ним постель. Это мне он не нужен, а так конфликт бы вышел. Но мы с ней не подруги. Недаром я о себе ей стараюсь не рассказывать. Так, приятельствуем. Нет друзей, и такие подруги не нужны.
Шорох в кустах. Рычание. С лаем из кустов ивняка выскочил черный спаниель с грязным брюхом и коротким хвостом, что крутился, как вентилятор. Он с радостным лаем сделал круг вокруг нас и накинулся на Егора. Положил ему лапы на плечи. Егор не ожидал этого и упал. Пес начал облизывать ему лицо длинным розовым языком, что-то при этом подлаивая и повизгивая. Все это произошло за считанные секунды. Я пыталась, оттащить псину от сына за ошейник, но он обнял его, как трофей. Тоже мне охотник нашелся.
– Уйди! Брысь! Фу! Вон! – Но пес не реагировал.
– Чарли, ко мне!
Пес тут же сорвался с места и полетел в сторону позвавшего его женского голоса. Я же подняла Егора. Он все также смотрел перед собой, но тяжело дышал.
– Ты как? Испугался? – Я села перед ним на корточки и начала отряхивать от прошлогодних листьев, что налипли на спортивный костюм. Он молчал. Знаю, что не ответит, но верю, что когда-нибудь…
– Разве можно такого зверя одного отпускать? – Начала возмущаться Катя.
– Напугал вас? Он добрый.
– Ваш добряк на ребенка накинулся! Разве можно такого зверя отпускать без поводка? – Продолжала Катя.
– Какой же он зверь?
Я не участвовала в препирательствах между хозяйкой пса и Катей. Меня интересовал Егор. Его взгляд. Он смотрел мне за спину. Его глаза не были стеклянными. В них была реакция. Брови слегка нахмурились. Он словно что-то пытался или вспомнить или понять.
Пес вновь подбежал к Егору и уткнулся носом в ладонь.
– Да уберите вы его!
– Катя, помолчи. – Резко одернула я ее. Егор положил ладонь на голову пса. Он все также внимательно смотрел мне за спину. Я поспешно встала. Хозяйкой пса была бабушка, с которой я разговаривала у женской консультации. Она стояла с двумя козами. Одна коза была безрогая, а вторая имела длинные рога, которые делали ее вид угрожающим. Егор сделал шаг. Потом другой.
– Тебя козы заинтересовали? – Спросила я. Егор остановился около них шагах в пяти.
– Иди сюда. Хочешь Машку погладить? Ты не смотри, что она рогатая. Машка – доброй души коза. В отличие от Белки. Белки завидно, что у Машки рога есть, а у нее нет, вот она и бесится. Еще как дерется. Раз она такая вредная, мы ее башку чесать не будем. – Бабушка взяла Егора за руку и подвела к рогатой Машке. А потом положила его ладонь меж козьих рогов и начала помогать чесать той макушку. – Вот как ей нравится. Аж глаза закрыла от удовольствия.
Пес сидел рядом и с одобрением смотрел на эту картину. Я же затаила дыхание. Первая реакция за столь долгое время. Мой маленький спящий принц начал просыпаться.
– А молоко какое вкусное мои козы дают! Сладкое. Тебе нравится молоко? Ты не хмурься. Если не помнишь, ничего страшного. Попробуешь и решишь нравиться тебе оно или нет.
Егор неуверенно кивнул. Понимает. Я была в таком состоянии, словно получила нокаут.
– С мамой гуляете? А мы за щавелем пошли. Составите нам компанию?
– Составим, – я хоть на луну готова была лететь, лишь бы Егор вновь не ушел в себя.
– У меня соседка скупщикам щавель возит. Вот и я подрядилась на халтурку. Нам все равно с девочками гулять нужно. Мы по утрам и гуляем. До десяти щавель собираем, а потом домой идем. Я вам поляну покажу. На нем этой кислой травки, как будто посеяли специально.
– И зачем его покупают? – Спросила Катя.
– Так потом в пакеты упаковывают, замораживают и продают. Люди покупают, и суп варят. Можно его и на грядках посеять, только у садового вкус другой. Не такой кислый. Я мешаю садовый и лесной. Получается самое то. – Ответила бабушка. – Летом ягоды сдаю также соседке, она оптом их продает. По осени грибы продаем. Знаете с козами за грибами ходить весело. Они так и норовят вперед убежать и съесть их. Вот и бегаю за ними наперегонки с корзиной наперевес. Какая-никакая, а прибыль. Там рубль, тут два, глядь и тысяча набежала. Все думают, как их потратить, а я как сэкономить да заработать.
– И не страшно такие вещи незнакомым людям рассказывать? – Покачала головой Катя. – Вы еще скажите, где деньги храните. Что вас дома нет по утрам, мы уже знаем.
– Не такие уж вы и первые встречные. Вон, с подругой твоей мы уже общались.
– Да, вы мне тогда помогли, а я толком и спасибо не сказала. Меня Лера зовут. Это Егор и Катя.
– Меня Ульяной зовут. Только девочки, давайте сразу договоримся без теток, бабок и выканья. Я и без этого знаю сколько мне лет. Каждый день в зеркало смотрюсь, а оно не врет, как бы мне не хотелось обратного. Так что, я для всех Ульяна.
– Как-то неудобно. – Попыталась возразить я. Ульяна была невысокой, худенькое бабушкой, каких легко представить сидящими перед домом на лавочке. Цветной платочек, кофточка в мелкий цветочек, поверх нее вязаная безрукавка, темно-синяя юбка и резиновые сапоги, в руках длинная палка, на которую она периодически опиралась – обычная бабушка, как из картинки в книжке сказок. Даже мысль не приходила обращаться к ней так панибратски.
– Мне вполне удобно. Вот будешь в моих годах, тогда и поймешь, как неприятно, когда тебя носом пихают в твой возраст. – Весело сказала она. – Я в душе себя чувствую молодой козочкой, а не старой вешалкой. Надо быть как старуха Шипокляк. Гениальный образ женщины. Правда, закроем глаза, что она закон нарушала. Но ведь так, делала, что хотела, не смотрела на возраст и не боялась общественного осуждения. А я чем хуже? А так, я сказала бы, что такое удобно, а что нет, но при ребенке не буду.
– Да живите, как хотите. Только доверять людям в наше время небезопасно. – Настаивала на своем Катя.
– А ты меня поучи еще! Я десять лет следователем работала. Думаешь не умею в людях разбираться? Да и кто сказал, что я одна живу? Или что я деньги с собой таскаю? Аль вы с карманами, набитой валютой гулять ходите?
– С нашей копеечной зарплатой только о валюте и думать. – Усмехнулась я.
– Вот мы и сошлись во мнении. Нам в эту сторону заворачивать.
– Там же болото. – Удивилась Катя.
– Так на его окраине травка и растет. Или боишься, что в топь заведу? Тогда я войду в историю, как первая бабушка-маньяк. А вы будете призраками летать над топями и мстить всем заходящим в лес бабушкам, пугая их до сердечного приступа. А потом ходить на чай к кикиморе с водяным и старику-лешему. Будут о вас легенды сочинять и детей пугать. Во какую сказку я придумала! – Задорно сказала она. Невольно захотелось улыбнуться. – У меня муж такие сказки сочинял! Заслушаешься. На любую ситуацию у него была сказка.
Ульяна вздохнула. Ее морщинистое лицо, словно разгладилось, когда она вспомнила о муже. Никогда такого раньше не видела, чтоб люди молодели на глазах. Нарушать ее воспоминания не хотелось.
– Знаем мы таких сказочников. – Пробормотала Катя. Ульяна ничего не ответила. Только посмотрела на Катю. Мне же стало неудобно за невольную грубость подруги.
Полянка появилась неожиданно. Вот тропинка петляет между ракитником и низкой порослью рябины и вдруг все остается позади, а перед нами оказывается поляна. Густая трава, солнце, блики на воде. Вода омывала полянку с двух сторон. То там, то тут виднелись островки, кочки покрытые зелеными шапками мха, жидкие кустики, что торчали над поверхностью болота. Жужжали комары и слепни. Мелкие мушки вились над нами. Не знаю, я их не замечала. Все напоминало сказку. Время остановилось. Было странно знать, что где-то там ездят машины, люди куда-то спешат. Суется. Переживают. На самом деле нечего не важно. Все пшик, кроме таких моментов, когда приходит спокойствие и умиротворение. Когда душа перестает рыдать и рваться на части.
Мы собирали щавель. Пес носился по поляне, охотясь на стрекоз и слепней. Иногда он подбегал к Егору и ронял его в мягкую траву, начинал облизывать его лицо. Егор смеялся. А я не могла поверить, что слышу его смех и это не сон. Что все реально. Трудно было поверить, что Егор вновь со мной. Я боялась спугнуть этот момент. Делала вид, что все так и должно быть, а сама украдкой вытирала слезы.
– Все хорошо будет. Испытания не просто так нам даются. – Тихо говорит Ульяна. Я не могу ответить. Слишком много эмоций, переживаний, радости и надежды.
Мы набрали два пакета щавеля и решили отдохнуть. Ульяна достала бутылку с водой, огурцы и черный хлеб. Никогда еда не казалась такой вкусной. Любые деликатесы перед ней меркли. Об этом я и сказала.
– После работы любая еда вкусной кажется. Это нормально. Если бы я тебя такое едой на Новый год угостила, ты бы нос сморщила. А на свежем воздухе, после трудовой терапии, самое то. Смотрите, девоньки, приходишь с мороза – дом таким уютным кажется. Еда вкусной. Уезжаешь от родных, любая новая встреча – это праздник. А живя под одной крышей, могли цапаться каждый день, да огрызаться. Все познается в сравнении. Тоже касается и счастье. Можно стремится поймать журавля в небе, бежать за уехавшим поездом и долго жалеть, что не успела запрыгнуть в последний вагон. Или поставить на прошлом точку. Жирную такую и жить дальше. Можно радоваться синичке, что живет под крышей и прилетает каждое утро под окно сала поклевать. Можно плюнуть на поезда и купить билет на самолет, пароход. Да мало ли какой транспорт. Хоть на ракету садись и в космос лети. Все в твоих руках. Но понять это можно лишь пройдя все трудности, тогда и узнаешь, что такое вкус счастья, любви, радости.
– Некоторым все достается по праву рождения, – возразила Катя. – Они с пеленок золотыми ложечками едят. И проблем у них нет таких, как у нас, простых смертных.
– Проблемы есть у всех. Ты не можешь знать, что твориться в квартирах за закрытыми дверями. Публичные люди часто выставляют только радостные моменты. Не будешь де жаловаться на весь мир, что и у тебя не все гладко. Зачем сор из избы выносить, когда подчас этот сор или карьере навредит, или слишком личный? Никто не будет трубить о своих проблемах на каждом углу. Но и богатые такие же люди, как и мы. – Возразила я.
– А тебе откуда знать?
– Кать, а что они инопланетяне?
– Какие могут быть проблемы, когда у тебя много денег? Какой маникюр сделать? Или прическу?
– Во-первых, это ограничения. Тебе нужно жить согласно статусу. Иметь какие-то атрибуты этого статуса, манеры, поведение. Во-вторых, это маска на заграничный манер. Улыбка в тридцать два зуба и все у тебя всегда должно быть хорошо. Маска успешности. Женщины в образе стервы, мужчины все такие холодные циники. Чувства теряются или глубоко прячутся. Есть и глупые птички-попугайчики, которые яркие и пустые. Но и у них жизнь несладкая. Заточат их в клетку. Они сидят там и слова лишнего бояться сказать хозяевам клеток, а отыгрываются на других. Когда человек живет небогато, он может пожаловаться родным, друзьям. В том мире родственных связей нет. Дружба – это миф. Максимум, что это нейтралитет или союз против общего врага. Со своими проблемами ты остаешься один на один и помощи ждать неоткуда.
– Как будто здесь кто-то тебе поможет.
– А хочешь сказать, что нет? Один человек мимо пройдёт, второй, а третий остановится.
– Лера, ты категорична. Среди богатых тоже люди есть. – Возразили Ульяна, что до этого не участвовала в споре.
– Я не говорю, что там нет нормальных людей. Может и есть, но мне они не попадались. Хотя, это может у Алексея были такие специфичные друзья? – Я передернула плечами, скидывая груз неприятных воспоминаний.
– Ладно, пора домой возвращаться. А то Егор скоро с ног свалится.
Я быстро перевела тему, заметив заинтересованный взгляд Кати.
– И то верно. О времени мы забыли. – Согласилась Ульяна.
Мы вышли из леса. От кислорода, бессонной ночи и произошедшей перемены в Егоре я чувствовала усталость.
– Заходите ко мне в гости за молоком. У меня дом на окраине. Самый красивый, на пряничный похож. – На прощание сказала Ульяна.
– Спасибо. Может и заглянем. – Ответила я.
