Текст книги "Котенок и незнакомец (СИ)"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Девятое мая. Очередной майский выходной. Погода продолжала радовать. Тяжелые мысли почти не оставляли меня ни на минуту, поэтому я согласилась пойти с Катей и ее компанией на шашлыки. Так как места в машине не хватило, мы с ней и Егором пошли пешком до речки. Идти было около километра вдоль поля по грунтовой дороги. Зеленая трава пробивалась сквозь прошлогодние сухие стебли, что лежали циновкой. Одуванчики желтели вдоль дороги. Жарко. Теплый ветер приносит запахи лета. По небу плывут облака. Тень от них то и дело пробегает по полю. Вдалеке виднеется лес. Темные ели выделяются на фоне березок, что только начали обзаводиться новой листвой. Вдоль дороги тянется река. Крутые берега то и дело закрывают ее от взора, но она делает поворот и выныривает, показывая свои воды. Искры солнца так и отлетают от ее поверхности. Становится легко и свободно.

– Красиво здесь.

– Уныло. – Катя пожала плечами, словно не могла понять, что мне здесь могло понравиться.

– Егор, смотри, стрекоза! Они обитают около водоемов.

Егор даже не посмотрел на красавицу, которая пролетела прямо перед его носом. Ее длинные крылья так и сверкали на солнце радужными переливами. А Егор шел как робот, которому задали программу идти по дороге. Вот он и идет. Кроме этой программы его ничего больше не интересует. Он не видит бабочек, которые сидят на сырой земле, после высохшей лужи. Когда мы подходим, они взлетают и кружатся вокруг. Желтые, белые, оранжевые и даже фиолетовые крылья мелькают вокруг нас. Кажется, что на миг попадаешь в волшебную сказку. Мы отходим, а бабочки вновь садятся на влажную землю. Егор на это не обращает внимания. Катя тоже. А я не понимаю, как можно не видеть этой красоты. Не чувствовать этого вкуса. Вкуса жизни. Где тут может быть уныние?

Разговор не клеился. Молчание напрягало. Я обрадовалась, когда мы подошли к песчаной отмели. Песок образовывал пляж. Здесь уже расположились компании, желающих провести этот день на свежем воздухе, и люди, у кого не было дачи. Кто-то ловил рыбу, другие жарили шашлыки. По песку бегали дети. Они с визгом пробовали заходить в холодную воду, но тут же выбирались на берег.

Катины друзья оказались ее бывшими одноклассниками. Я их толком и не запомнила. У нас не было такой уж сильной разницы в возрасте или социальном положении, но в их компанию я не вписалась. Честно, я чувствовала себя девяностолетней бабушкой, которую позвали на выпускной. Оказывается, я просто не умела веселится. Общение подразумевало проявление эмоций. А я столько времени подавляла их, что теперь делала это на автомате. Но и уходить домой не хотелось. Там меня вновь накроют мысли, сомнения. Здесь же можно сидеть и наслаждаться природой. Смотреть, как напиваются местные рыбаки и идут купаться в холодную воду. Слушать байки, как кто-то пошел за грибами и нашел огромное осиное гнездо. Если учесть размахи рук рассказчика, гнездо должно было быть с него ростом. А вон парень с девушкой поссорились. Он напился в хлам. Она пыталась его увести, а он хотел остаться, чтоб продолжить банкет. Девушка в слезах ушла домой. Ее по дороге нагнал другой паренек. Прям мыльная опера. Порой жизнь подкидывает такие истории, что и в кино не встретишь.

– Ты похожа на черную кошку, что греется на солнышке. – Олег подсел рядом. – Не против?

– Пожалуйста, – я пожала плечами. Меня действительно разморило на солнце. Настороженность пропала.

Оказалось, Олег договорился с друзьями здесь встретиться, но они задерживались. Пока мы разговаривали с Олегом, в Катиной компании все переругались и начали собираться домой. Я опять попала под влияние Олега и не замечала ничего вокруг.

С легкостью согласилась остаться с ним и подождать его друзей. Катя решила составить нам компанию. Олег рассказывал о своей работе, шутил. Приехали его друзья, которые мне не понравились. Грубые шутки. Какое-то агрессивное поведение. Мне это не нравилось. Водка, пиво. Мне тоже предлагали налить. Я отказалась.

– Ей нельзя пить. А то на аборт не возьмут. – Икая и хихикая сказала Катя. Олег ничего не сказал, но переключил внимание на Катю. Меня же начал кадрить один из дружков. Происходящие мне нравилось все меньше и меньше.

– Кать, нам домой пора.

– Никуда мне не пора.

– Девчонки, только начали же веселиться.

Это не веселье, а попойка какая-то. А дальше провал в памяти. Помню, что мне стало плохо, а потом показалось, что я умираю.

Выворачивает сильно. Наизнанку. Голова раскалывается на части. Во рту привкус рвоты и металла.

– Воды попей.

– Опять вывернет. – Я стараюсь отодвинуть кружку, которую мне старательно пихают.

– Сейчас насильно волью. Пусть эта гадость наружу выйдет, чем тебя травить будет.

И все по новой. Нет сил. Совершенно разбита. Холодная тряпка кажется райским блаженством. Знобит. Никак не могу согреться. Хочется чаю. Чего угодно бы за это отдала.

– Мне и спасибо хватит. Раз чаю хочешь, значит жить будешь.

В голове туман. Но сознание возвращается. Я у себя в квартире. Работает телевизор. Повтор юмористического сериала. Егор! Он лежит на кушетки. Спит. Антон приносит чай. Крепкий, горячий и сладкий. Руки так дрожат, что чай чуть не разлился. Антону приходится помочь.

– Спасибо. Как ты здесь? – Договорить не получается. Силы заканчиваются. Засыпаю на полуслове.

Утро. Такое ощущение, что по мне проехали трактором. С трудом поднимаюсь с кровати и по стеночке плетусь до туалета. На кухне что-то шкворчит. Егор сидит за столом. Антон в одних шортах – бермудах жарит яичницу. От такого вида глаза открываются сами по себе. Все еще знобит. Достаю толстовку. В ней тепло и уютно. Теперь можно и разобраться в произошедшем.

– Доброе утро.

– Как самочувствие? – Он быстро смотрит на меня. – Можешь не отвечать. Выглядишь плохо.

– Спасибо.

– За честность?

– За помощь. Что хоть случилось?

– А ты не помнишь? Вчера такое было! Я и не думал, что так отжигать можно. Ты такое творила… – Он закатил глаза. Я лишь спрятала лицо в руки. Как же стыдно. – Ты чего?

– Не помню. – На глазах наворачиваются слезы.

– Да шучу я. На дороге за городом нашел тебя в невменяемом состоянии. С кем гуляла, помнишь?

– С Олегом и Катей. Еще кто-то был. Не помню.

– Чего за Олег?

– Сосед.

– Ешь давай, гулена.

– Не хочу. Мутит.

– Нужно.

Антон ставит передо мной тарелку с яичницей, себе наливает кофе. Яичницу я потихоньку скармливаю Егору. Горячий чай приводит в чувство. Становится легче. Звенит телефон. Антон достает простую трубку из своих широченных шорт. Смотрит на экран, потом на меня. Все же решает ответить.

– Угу. Вот, чай пьет. А тебе не понравится. Но смотри, я предупреждал. Дядю Олега помнишь? Ага. Того самого. Он вишь чего, вышел недавно. Угу. С ним. Подсыпали чего-нибудь. А ее травануло. Трубку? Пожалуйста. – Антон протянул мне телефон.

– Да.

– Привет, котенок. Рассказывай, что у тебя произошло? Чего молчишь? Напугала меня вчера, а теперь молчишь.

– Я слышу его усталый голос, а ответить не могу. – И как это понимать? М? Ты чего плачешь что ли? И молчание. Что ж с тобой делать, котенок? Советовать я тебе вроде и права не имею, а оставить как есть – совесть не позволяет. Сосед снизу скажем так не очень хороший человек. Всем понемногу занимался, а букет хороший, если все вместе собрать. Не мне советовать тебе с кем спать, но этот тип тебя за собой на дно утащит. А у тебя ребенок. О нем подумай.

Не могу больше слушать. Значит вот он какого обо мне мнения? А что можно было еще подумать? И слезы ручьем по щекам. Я отдала трубку Антону. Не могу остановиться. Как же плохо. Все напряжение, что так долго копилось, вылилось в настоящую истерику.

Что же за жизнь такая? Почему все так плохо?

– Лера, успокойся. Посмотри на меня. Если не успокоишься, то ударю!

– Какая разница! Плевать на все. А я говорила, что не такая. А он мне поверил. Или я думала, что поверил. Иллюзия. Если вся жизнь иллюзия, то зачем бороться? Зачем к чему-то стремиться? Зачем рожать детей, когда ничего хорошего все равно не будет? Зачем такая жизнь? Я ведь только из-за него держусь. Он говорил, что я смогу. Я и пыталась оправдать доверие. А теперь он отвернется. И зачем мне все это? Зачем?

– Егор, пойдем я тебе мультик найду. – Антон забрал Егора. – Не нужно тебе все эти разговоры слушать.

А я все реву. Как же все паршиво складывается.

– Рассказывай все по порядку. А там разберемся.

– Зачем?

– Затем. Рассказывай.

По стеклу стекали капли дождя. Тучи набежали словно из неоткуда. Погода резко испортилась. На душе пустота. Ничего. Как будто меня засосало в черную дыру. Нет ни прошлого, ни будущего. И понятие времени больше нет.

– Думаешь сделать аборт. – Антон не спрашивал. Просто подводил итоги.

– Других выходов нет. К тому же после сегодняшней истерики и вчерашнего отравления, не думаю, что ребенок родиться здоровым.

– Почему только женщина решает оставить ребенка или нет? Только она думает ставить отца в известность или нет? Тебе не кажется это несправедливо? Неправильно?

– А кого ставить в известность, если я сама не в курсе? Если я правда гулящая девка?

– Дура ты, а не гулящая. – Антон взлохматил волосы.

Он ушел, ничего больше не сказав, а я занялась обычными делами. Согрела воду, чтоб помыть Егора и ополоснуться самой в большом тазу. Постирала, вымыла пол. Меня периодически шатало, но я продолжала заниматься делами. Мне хотелось забыться с помощью них. Но пустота словно навсегда поселилась в душе.

Понедельник. Вновь женская консультация. Егор в саду, а я сижу в очереди, чтоб сдать анализы. На обшарпанных стенах плакаты счастливых женщин с малышами на руках. Напротив меня плакат. На нем изображен маленький ребенок, который размером с ладонь. Долго не могу разобрать надпись. В глазах стоят слезы. Наконец, читаю “Мама, не убивай! Я ведь живой!” Дальше идет стих, а я готова разреветься прямо в очереди.

А медсестра зовет, чтоб шел следующий. Следующая я. Берут кровь. Много пробирок. “ Мама, не убивай! “А как я тебя выращу? Я же не справлюсь. “Мама, я же живой”.

– Чего так поздно на аборт идешь? По частям доставать будут. – Спрашивает медсестра с равнодушием в глазах. Ей все равно что я отвечу. Неинтересно. Как и всем вокруг. Им не до кого нет дела. Они могут только осуждать. Даже не будут стараться понять. А что мне еще остается сделать? Я не вытяну одна с двумя детьми. На паперть идти с протянутой рукой? Так они же первые будут осуждать. Говорить, что не надо было рожать, нищету плодить, если не в состоянии прокормить. А если ребенок больным родиться? Это же хоть вешайся. “Мама, я живой. Не убивай.” И ведь, правда, убийство. Как бы я себя не убеждала в обратном.

Кружится голова. Все плывет. Это от слез или мне плохо? Медленно сползаю по стене. Темно. Будто резко выключили свет. Противный запах. Нашатырь.

– Ты как, дочка?

– Жива? Очнулась? Вот и хорошо. Болит чего? – Бодро спрашивает медсестра.

– Нет. Все нормально.

Голова еще кружится, но зрение вернулось. А вмести с ним и противное ощущение грязи. Мерзкое, липкое. Как я могу думать, чтоб убить своего ребенка? Дура. Но нужно. В голове путаница.

– Пойдем на свежий воздух. Там и дышится легче. – Кто это говорит? Какая-то бабушка.

– Следующий! – Кричит медсестра.

– Я к тебе завтра приду. Мне не к спеху. – Отвечает бабушка.

– Дело ваше. – Жмет плечами медсестра. Ей все равно. Всем все равно.

Душно. На улице лето. Меня мутит. Сидим на лавочке в каком-то дворе. Бабушка пихает пирожок. Я беру его машинально. Жую. Нужно взять себя в руки. Нельзя раскисать. Я не имею права раскисать. Вдох– выдох.

– Мы сами строим свою жизнь. Я могу дать совет, но советы давать – это неблагодарное занятие. Ты все равно поступишь по своему, а в итоге меня обвинишь. Так устроен человек, что не любит за свои ошибки отвечать. На других вину перекидывает. Но одно я тебе все же скажу. Трудности рано или поздно проходят. Ничего не длится вечно. Когда наступят светлые времена, что ты будешь вспоминать? Как сломалась или как выстояла?

– Сердцем понимаю, что должна сделать. Но когда начинаю рассуждать здраво… Меня никто не поймет.

– Значит, не те люди рядом с тобой, раз они не могут принять твое решение.

– Нет у меня никого, кроме сына Егора. – Я вздохнула. – С матерью в ссоре. С сестрой не общаюсь. Рассчитывать могу лишь на себя.

– У тебя уже помощник есть.

– Егор болен. После травмы ни на что не реагирует.

– Шок?

– Возможно. Еще травма головы была. Из-за меня все это произошло.

– Будет тебе. Живой и лады. Остальное наладится. Вот чего реветь? Прошлого не изменить. Случилось и случилось. Значит так должно было произойти. Ты говоришь, что одна. А чье же тебя так мнение волнует? Мое? Или вон того мужика? – Она хмыкнула, указав на пьяного забулдыгу, который держался за стену дома, чтоб не упасть и матерился. – Или вон той тетки, которая всю жизнь недовольная ходит? Тебя так их мнение заботит? Чихать на них нужно с высокого моста. Вон, иди на мост и поплюй с него в реку, чтоб легче стало.

– Глупо это.

– Что?

– С моста плевать.

– А не глупо себя ломать, боясь осуждения со стороны чужих людей? Я по молодости одно время в многоквартирном доме жила. И там жила Марья Тимофеевна. Вредная была старуха, хотя о покойных не принято плохо говорить. Баламутила она весь подъезд. Бабушки сидели на лавочке перед подъездом и обсуждали всех и вся. Заводила всех Марья Тимофеевна. Я ее боялась пуще огня. Если уж Марья Тимофеевна начинала травлю, то ее было не остановить. Одну девочку до самоубийства довела своими словами. А та всего лишь юбку надела чуть короче положенного. Теперь представь, что я в ту пору от мужа ушла будучи беременной от другого. Сколько я тогда дум передумала, но поняла, что мужа обманывать не могу да и обман бы раскрылся, а аборт сделать не смогла. Любила я отца ребенка, а вместе быть мы не могли долгое время. И знаешь, как получилось, старшего сына не стало и любимого на тот свет смерть забрала, а остался у меня только Лешка. Но это к делу не относится.

– Бабушка достала из кармана платок и вытерла набежавшие слезы. – Я тебе про соседку рассказывала. Так ее языка злого боялась, что на улицу нос высунуть не могла. А мне моя бабка и сказала, что одна сплетня рано или поздно сменится другой. Да и сплетницы не вечны. Жизнь все вперед идет. А что останется? А останется только то, что решишься сделать, и что сможешь сохранить. Да и если слова в спину летят, значит человек впереди идет. Мудрая женщина была моя бабуля. В итоге, я и ребенка родила и старшего сына из армии дождалась живым, и любимы нашел меня, а Марья Тимофеевна до самой смерти сидела на лавочке и ядом плевалась. Из-за дурного характера всю родню разогнала. Умирала она в одиночестве. Страшно это, когда рядом никого нет. И когда никому не нужна. Смотри, какая погода чудесная. Лето, красота. Вот на что надо внимание обращать. А проблемы всегда будут. И каждая проблема будет концом света. Успокоилась?

– Спасибо. Я просто перенервничала.

– Какое бы ты решение не приняла – это твое решение. Никто не имеет права тебя за него осуждать. А со временем все наладится.

Глава 6

Что такое токсикоз и почему он у одних женщин есть, а другие ходят всю беременность спокойно – ученые еще не разгадали. Почему же у меня токсикоз проявился в последние недели первого триместра и вовсе было загадкой.

Когда лучше всего тебя понимает лишь фаянсовый друг, беременность кажется не подарком и чудом, а скорее карой за грехи. В такие моменты я думала об аборте, как о способе избавления от болезни. Каждое утро стоило мне проснуться, я бежала в туалет. Хорошо, что в течение дня больше таких порывов по обниматься с туалетом у меня не возникало. И вот, минутная слабость проходила. Я вновь возвращалась к жизни и не могла себе представить, что буду делать без этого ребенка. Пусть он еще не родился, но я любила его уже всем сердцем. Эмоциональные качели разрывали на части. Я хотела и боялась. Мечтала и ужасалась своим мыслям. А время шло. Ласковый май продолжал радовать хорошей погодой. Впервые я получала такое удовольствие от лета, солнца и жизни. Телефон я отключила, чтоб меня никто не беспокоил. Катя уехала на неделю в Турцию по горячей путевки. Антон куда-то пропал. Олега я не видела.

Эту неделю я была одна, не считая Егора, который молчаливо составлял мне компанию. Волшебное время, когда можно было делать что угодно, ни на кого не оглядываясь.

Это была обычная книжка в мягком переплете. Она одиноко лежала на лавочке. Явно кто-то забыл, а может специально оставил. Жалко было выкинуть, а хранить не было возможности, вот и оставили книжку искать новых хозяев. Женский роман. Забавная обложка такая, в мелкий цветочек. И название смешное: “Простушка и маркиз”. Конечно, маркизу только простушка и нужна. Очередная история про любовь.

Не знаю, зачем я взяла ее с собой. Незамысловатый сюжет. Наши дни. Девушка влюбляется в мужика, который позже оказался титулованным маркизом. Чушь полная. Книжка сама по себе ни о чем. Но фразы из нее заставили меня задуматься.

“ У каждого в этом мире есть своя половинка. Это может звучать банально, но когда половинки соединяются, то становится не до банальностей. Каждые два небольших числа, что живут своим маленьким миром, встают рядом и становятся мощным двухзначным числом. Если задуматься, то две единички по отдельности, вместе превращаются в число одиннадцать. Что же говорить о сильных девятках, которые объединившись вместе превращаются в девяносто девять и теперь стоят в одном шаге от сотни. По отдельности каждое из чисел значат намного меньше, чем вместе.

Так и люди. Они живут, чтоб найти свою половинку и стать мощнее, значимее. Все это помноженное на любовь, делает человека почти всемогущим. Влюбленный человек может свернуть горы и творить чудеса. Он становится добрее, счастливее. Возникает потребность поделиться своим счастьем с другими. Только сильный человек может делать счастливее других людей. Он не боится, что от этого он станет слабее. Ведь он нашел свою половинку, которая рядом с ним. Своего родного человека, что всегда поделится с ним теплотой и верой.

Недаром влюбленные как будто светятся изнутри. Они становятся настолько сильными, что им не страшны любые беды. Они ведь вместе: две единички ставшие двухзначным числом”.

Про нули не было сказано ни слова. Может и нет этих нулей? Может человек по праву рождения уже сразу занимает какую-то позицию? Просто от того, что он существует? Потому что он есть? Не просто так же мы рождаемся? Или просто так? Нет, не просто. А то бессмыслица получается. Даже насекомые рождаются с какой-то целью, начиная от того чтоб стать кормом, заканчивая продолжением рода. Люди тоже приходят в этот мир с какой-то целью. Значит по определению, по праву рождения они уже единички.

Раз так, то имею ли я право стирать эту единицу из всемирной матрицы мирового программирования? Вот это я загнула. Фильм “Матрица”, что я посмотрела недавно по телевизору произвел на меня впечатление. Воспоминания о нем были еще свежи. Вначале мама следила за тем, что мы с Натой смотрели. Потом Алексею не нравился современный кинематограф, поэтому я не видела многих фильмов, которые были популярны в свое время. Сейчас же восполняла свои пробелы.

Какие бы громкие слова я не говорила, все это сводится к обычному оправданию. Я не хотела делать аборт вопреки обстоятельствам и здравому смыслу. Но найти повод не могла.

Вернулась с юга Катя. Довольная и загорелая. Глаза так и сеяли. Видимо отдых прошел хорошо. Она показывала много красивых фотографий. Эта была ее первая поездка заграницу. Конечно, она была под впечатлением. Я же молчала, что побывала во многих местах за границей. Алексею нравилось путешествовать, а я была его тенью, поэтому он брал меня с собой. Но я ничего не запомнила в тех поездках, кроме одного случая. Какой-то араб восхищался моей скромностью и был очень удивлен этим. Алексей был доволен его похвалой. Мол как ему удалось меня выдрессировать. Аж вспоминать противно.

– Лера, а у тебя как дела?

– Все также. Тихо и спокойно.

– А твоя проблема?

– У меня нет никаких проблем.

– Ясно. И как все прошло?

– Нормально.

У меня действительно не было больше проблем. Когда принимаешь решение, какое бы оно не было, на душе становится легко. Сразу кажется, что сняли тяжелый груз, что давил к земле. Хочется плечи расправить и оглядеться по сторонам. Пусть это было безответственно с моей стороны, но я не смогла. Пришла в консультацию и вместо аборта, встала на учет по беременности. Хорошо, что можно было перейти к другому врачу, а не оставаться у этой хамки. Я не знаю, что будет дальше, но надежда, что справлюсь не оставляла меня. По другому не могло быть. Иначе зачем все это затевалось?

Сладкий чай, открытое окно и свежий ветер. Порой для счастья нужно немного. Еще бы не приходили незваные гости, было бы совсем хорошо.

Олег пришел часов в семь. Я выслушала еще одну историю, как отдыхается в Турции. Видимо их с Катей посетила одна мысль на двоих. Мне бы его выгнать, а смелости не хватает. Вот и приходится слушать байки, которые мне не интересны. После того случая, когда меня чем-то отравили, я ему больше не доверяла. А еще со страхом ожидала итоги скрининга, чтоб узнать как отразилось это отравление на ребенке. Но при этом я сидела и пила с Олегом чай, хотя мечтала спустить его с лестницы.

– Я бы с тобой слетал, если бы не твои проблемы.

– Все равно ничего бы не вышло. Мне не с кем Егора оставить, а с собой ты вряд ли бы согласился его взять.

– Вот хорошая ты баба, Лера. Добрая. Домашняя. Но зачем тебе этот якорь? Ты ведь можешь начать все сначала.

– А я и начала. – Сижу и вожу пальцем по цветочкам на скатерти. А вечер хороший. Только комары жужжат. Надо пластину поставить.

– Есть же специализированные интернаты. Сможешь его навещать по выходным. Выйдешь замуж. У тебя будут еще дети.

– Егор уж точно не помешает мне родить еще ребенка. – Хмыкнула я. – Сейчас собачек и кошечек больных не выкидывают. Лечат их. Ухаживают. Терпят, что по углам гадят. А ты предлагаешь мне отказаться от ребенка. К тому же он тихий. Мой стойкий оловянный солдатик. Стоит и ни на что не реагирует.

– Я же тебе предлагаю не отказаться от него, а создать все условия для жизни, но при этом не ломать жизнь себе.

– А я ее и не ломаю. Меня все устраивает.

– Это ведь крест на всю жизнь!

– Больного слепого кота, который страдает мочекаменной болезнью и гадит где придется не выкидывают. А он может еще, и три года прожить, и пять. Так и я не откажусь от ребенка. Менять его на призрачное счастье с новым мужиком не хочу. Сам посуди. Выйду я замуж. Рожу ребенка, а может и двух. Не заладится у меня жизнь с мужиком. И что? Я должна буду детей в детский дом отдать?

– Почему? – Не понял Олег.

– Какой шанс у женщины с двумя детьми на руках и третьим ребенком, который воспитывается в интернате, найти себе нового мужа? Ведь нужно обрести женское счастье, которое так все ищут? Или мне нужно цепляться за второго мужа, как за спасательный круг, потому что это мой последний шанс? И почему я должна хотеть выйти замуж? Может мне и одной хорошо.

– Это не про тебя. Тебе одной сложно. – Возразил Олег. – Есть бабы для глаз. Красивые. На них любоваться приятно. Их желаешь, о них мечтаешь. С такими хорошо спать, в любовницах держать. Есть независимые девки. Их воспринимаешь, как равных. Ну и отношение к ним такое же. Эти скорее созданы для общения, типа друзья-товарищи. С такими можно о работе поболтать, пожаловаться на жену, любовницу. Обсудить чего-то нейтральное. А есть слабенькие. Их хочется защищать и оберегать. Рядом с такой девкой легко почувствовать себя рыцарем в сверкающих доспехах. Для них все, что не сделаешь, сразу взлетаешь в ранг спасителя. А есть домашние, тыловые бабы. Они всегда будут ждать с тарелкой супа и волноваться надел ли ты шапку. К ним хочется возвращаться.

– Что-то наподобие мамочки.

– Можно и так сказать. Ты из последних. Домашние не живут одни. Им необходимо о ком-то заботиться. Они не могут жить для себя. Вот и находятся в вечном поиске мужика, в котором растворяются. Не находя мужика, они теряют себя в детях, душат их своей любовью. Если нет детей, заводят кошек. Им физически необходимо о ком-то заботиться и одаривать любовью.

– Сомнительный комплимент.

– Я не говорю, что это плохо. Просто такой типаж женщины. Есть же люди, которые дня прожить не могут, чтоб не сделать гадость другому человеку. Иначе будут считать, что день прожит зря. Другие врут, как воду льют. А вы любите. Просто родились такими. Часто пытаетесь себя переделать. Перейти в разряд независимых или разряд красоток, но это не ваше. Не нужно стыдиться своей природы. Ты еще не отошла от развода, поэтому и не думаешь об отношениях. Но пройдет немного времени и ты начнешь смотреть на окружающих тебя мужчин, как на потенциальных избранников.

– Пока мне нравится мой образ жизни. И менять я ничего не хочу.

– Мы к этому разговору вернемся через месяц.

Интересно, чего через месяц должно произойти? Я к нему любовью воспылаю? Или любовь всей жизни найду? А может на стену начну лезть от желания переспать? К чему этот разговор? Спрашивать я его не стала, а то Олег готов был еще глубже увязнуть в своей философии.

– Ты почти не задаешь вопросов. Тебе не интересно со мной общаться?

И как ответить? Сказать правду, что он мне скучен и неинтересен? Или заверить его лживой лестью, что я в восторге от столь умного собеседника?

– Зачем? Если человек хочет, он сам расскажет. Мы же не на допросе.

– Согласен. Только порой не могу понять твоего спокойного лица. Никаких эмоций. Ты хоть улыбаться умеешь?

– Умею. Когда есть повод и посмеяться могу.

– Ясно. Видимо поводов улыбаться у тебя мало.

– Наверное. Я не задумывалась на эту тему.

Стук в дверь. Пока шла открывать, заглянула по дороге в комнату. Егор смотрит телевизор. Хотя с таким же успехом он может и стену разглядывать. На пороге Катя. Она вроде вначале решила пройти на кухню, но увидев Олега остановилась.

– Ты чай будешь?

– Я на минуту забежала. – Сказала она как-то нервно. – Пойдем завтра в лес?

– И чего вы там делать будете? Комаров кормить? – Насмешливо спросил Олег.

– А тебе какое дело? – Огрызнулась Катя. Олег промолчал, но мне не понравилось, как блеснули его глаза. Если я что-то понимала в мужчинах, он ей этого не простит. Катя уже более мягко, но все равно нервно продолжила. – Посмотрим как земляника цветет. Прикинем много ли ягод будет или нет.

– Ладно. Только завтра пораньше пойдем, пока не жарко. – Согласилась я.

– Тогда часов в семь.

– Договорились.

– Я зайду за вами. – Катя бросила быстрый взгляд на Олега. Он же демонстративно стал разглядывать пейзаж за окном. Странные они. Может в тот раз и Катя отравилась, вот и злится на него.

– Вы давно с Катей дружите? – Спросил он, когда Катя ушла.

– Нет. Я же сюда недавно переехала.

– А откуда ты?

– Из Москвы.

– Я думал, что из Питера. Катя говорила, что там учится. Чего ты в наших краях забыла?

– Так получилось. Там меня ничего не держало. После развода денег почти не было. А здесь и квартиру получилось снять и работу найти. Я не жалею, что уехала. – Я продолжала говорить всем, что развелась с Алексеем. Пусть мы и не были расписаны, но по факту были как муж и жена.

– Я думал в Москву податься, но не решился. Кто я? И где Москва! Может, через пару лет в миллионник переберусь. Но для начала надо как следует на ноги встать. А ты как думаешь?

– Наверное. – Я пожала плечами. Честно, все равно куда он перебраться хочет. И как меня раньше к нему тянуть могло? После отравления вся симпатия сошла на нет.

– О чем ты мечтаешь?

– У нас интервью? Ты меня засыпал вопросами. – Сказала я. Промолчу, что это начинает раздражать.

– Нужно же нам с тобой познакомиться поближе. – Он положил свою ладонь на мою руку. Еле удержалась, чтоб не отдернуть.

– Не думаю, что это действительно нужно. – Возразила я, осторожно освобождая свою руку.

– Время покажет, котенок. Время покажет.