Текст книги "История одной сенсации (Повести-памфлеты)"

Автор книги: Николай Томан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

8. Открытие Джона Мунна производит сенсацию

Заметка Керри Демпси об открытии Джона Мунна появилась в газете «Прогресс» лишь на другой день после отъезда Керри из ГрэндСити. Хотя Джон установил совершенно точно, что его астероид должен упасть на Землю, решено было сообщить об этом лишь предположительно, чтобы раньше времени не тревожить читателей возможностью катастрофы. Заметка эта вообще мало кем была замечена в связи с небольшим тиражом «Прогресса». Но то, чего не сделала эта газета, сделали другие, многотиражные, не только перепечатавшие сообщение «Прогресса», но и прокомментировавшие его соответствующим образом.

Не отставали от газет и радиокомпании. А по телевидению была даже организована специальная лекция с демонстрацией фотографий и кинокадров имеющихся на земной поверхности кратеров метеоритного происхождения. В этих сообщениях и лекциях уже не предполагалась, а утверждалась неизбежность падения астероида Джона Мунна на Землю. Высказывались даже предположения, куда именно мог он упасть.

Астрономическая новость эта, поданная в сенсационном виде, оказалась очень выгодной для больших газет. Тираж их заметно вырос, тем более, что многие редакции в связи с широким интересом читателей к астероидам и метеоритам начали печатать не только статьи о метеоритном происхождении лунных кратеров и кольцевых гор, но и главы из наспех написанных научно-фантастических романов.

Страсти вокруг астероида Джона Мунна разгорались. Вскоре в Конгресс стали даже поступать запросы о том, что намерено предпринять правительство в связи с предстоящим падением космического тела. Заинтересовался этим и заместитель главы государства мистер Кэсуэл. Его, правда, обеспокоил не сам факт возможного падения астероида, а поднятая вокруг него шумиха, начавшая сказываться на деловой жизни государства.

Отреагировали на новую газетную сенсацию и курсы некоторых акций.

К мистеру Кэсуэлу срочно был вызван директор Центральной обсерватории Грэнд-Сити, которому был задан вопрос: действительно ли астероид, обнаруженный астрономом Джоном Мунном, может упасть на Землю?

– Да, сэр, – не задумываясь, ответил директор обсерватории, так как он лично проверил и уточнил все расчеты Мунна.

– И это солидное космическое тело? – спросил мистер Кэсуэл, имевший весьма смутное представление об астероидах, так как не интересовался астрономией со времени своего пребывания в колледже, а это было около полувека назад.

– Да, сэр. Таких давно уже не падало на нашу Землю.

– А он не может сгореть в атмосфере, как многие другие небесные камни?

– Против такой глыбы атмосфера наша почти бессильна.

– Ну, а куда может упасть эта небесная гостья?

– Пока сказать трудно. Ведем тщательные вычисления. Недели через две – три выяснится.

Разговор этот не очень встревожил вицепрезидента. «Мало ли на земном шаре места? – беспечно подумал он. – Почему бы не упасть этому астероиду в один из наших океанов?..»

Но так как мистер Кэсуэл являлся акционером многих компаний, предприятия которых были расположены в Грэнд-Сити (а этот сумасбродный астероид мог ведь упасть и на Грэнд-Сити!), он стал с большим вниманием относиться к газетным сообщениям, касавшимся метеорного тела. Особенно взволновала его опубликованная в «Сирене» гипотеза, согласно которой легендарная Атлантида погибла будто бы в результате падения у ее берегов гигантского метеорита.

Более всего, однако, повлиял на мистера Кэсуэла разговор со специалистом по метеоритике Бернардом Стоуном. Он сообщил, что при скорости метеорита, равной приблизительно пяти километрам в секунду, действие всей разрушенной массы его и грунта в зоне удара о Землю будет эквивалентно действию такой же массы взрывчатого вещества. А при скорости в шестьдесят километров в секунду взрывное действие метеорита будет в тысячу раз превышать действие взрывчатого вещества такой же массы.

– А с какою же скоростью влетают к нам эти метеориты? – спросил мистер Кэсуэл.

– Минимальная скорость метеорита, который догоняет Землю или, наоборот, настигается Землей, равна одиннадцати и двум десятым километра в секунду. У встречного же скорость может достигать семидесяти километров в секунду и даже более того.

«Да, – подумал с тревогой мистер Кэсуэл, – эта планетка Мунна может, пожалуй, сыграть с нами скверную шутку…»

9. Астероид «Керри» – в центре внимания

По инициативе мистера Кэсуэла вопрос о предстоящем падении астероида был вынесен на заседание одной из комиссий Конгресса. Вызванные на это совещание видные ученые, тщательно изучившие материалы Центральной обсерватории, подтвердили не только факт неизбежности падения астероида на Землю, но и то немаловажное обстоятельство, что упадет он на западное полушарие ее.

Что же касается предотвращения катастрофы в случае если космическое тело должно будет упасть в каком-нибудь промышленном или густонаселенном районе страны, то тут должны были, по их мнению, сказать свое слово специалисты по атомной артиллерии, межконтинентальным ракетам и управляемым снарядам дальнего действия. Ученые полагали, что современными средствами ракетной техники и ядерного оружия можно будет обстрелять этот астероид где-то за пределами атмосферы или хотя бы в верхних слоях ионосферы с тем, чтобы разбить его там на более мелкие части, а уж атмосфера сама потом завершит их уничтожение. И если даже осколки астероида не сгорят в ней целиком, они не смогут уже причинить такого ущерба, как огромная сплошная масса астероида.

– Сколько же и какие конкретно средства потребуются для этой цели? – спросил мистер Кэсуэл.

– А это уж должны подсчитать артиллеристы и военные инженеры, – ответил председатель ученой комиссии, готовивший материал для Конгресса. – Мы же подготовим для них все необходимые данные: точный размер поперечника астероида, его класс и массу. Дадим также скорость, направление полета и элементы орбиты. Дополнительные данные наши электронные вычислительные машины будут готовить уже в самый момент приближения астероида к Земле.

– Не возникнет ли опасность радиоактивного заражения атмосферы в результате интенсивного обстрела астероида атомными снарядами? – с тревогой спросил мистер Кэсуэл.

– Не думаю, – ответил председатель ученой комиссии. – Обстрел ведь будет происходить на высоте нескольких тысяч километров от поверхности Земли, то есть практически уже за пределами атмосферы.

– А для этого потребуются, значит, очень совершенные артиллерийские средства?

– Да, конечно, от меткости и дальнобойности этих средств будет зависеть многое.

В тот же день был сделан запрос военному министерству. Однако военные специалисты с присущей им осторожностью в делах подобного рода воздержались даже от приблизительного ответа, заявив, что им необходимо серьезно изучить этот вопрос. Подготовка ответа Конгрессу была поручена военным министерством генералу Хазарду, как специалисту по управляемым снарядам дальнего действия. Хазард в тот же день собрал совещание военных инженеров, артиллеристов и представителей нескольких компаний, выполняющих военные заказы. Он коротко ввел их в курс дела и предложил высказаться.

– Всю нашу наземную атомную артиллерию нужно сразу же исключить, – первым взял слово хмурый старичок генерал-лейтенант корпуса инженеров. – Она способна решать только тактические задачи. А тут цель, как я это понимаю, сверхстратегическая. Полагаю в связи с этим, что слово за специалистами по управляемым снарядам.

– Позвольте и мне, сэр, сказать свое мнение, – поднялся высокий, худощавый контрадмирал. – Боюсь, что и наши морские управляемые реактивные снаряды типа «Регюлес» окажутся тут бессильными. Вряд ли подойдут для этого и снаряды класса «земля-воздух» и «воздух – воздух».

Хотевшего было присоединиться к контр-адмиралу генерал-майора Хазард остановил раздраженным замечанием:

– Вы тоже, конечно, хотите сказать, что ваши зенитные снаряды типа «Найк» и самолеты-снаряды типа «Матадор» не годятся для этого? Но нельзя же так примитивно понимать цель сегодняшнего нашего совещания. Конечно же, все, что мы имеем в настоящее время на вооружении, не решит предстоящей задачи. Нам предстоит, видимо, создать совершенно новую систему баллистических снарядов дальнего действия или управляемых самолетовснарядов, если, конечно, позволит время. Вот об этом-то я и хотел с вами посоветоваться. Нам надлежит решить, что можно было бы взять за основу. Что вы скажете об автономно управляемых системах с позиционными гироскопами?

– Насколько я понимаю, – снова заметил сердитый старичок генерал, – ракеты наши должны обстреливать космическую цель где-то за пределами атмосферы?

– Совершенно верно, – подтвердил Хазард.

– В таком случае следует применять не гироскопическую систему управления, а астронавигационную, точность работы которой не зависит от дальности полета.

– А я полагаю, что тут следует применить «программное наведение» по вычисленным данным предполагаемой траектории полета астероида вблизи Земли, – заметил полковник корпуса инженеров, специалист по электронике.

– Не возражаю, – буркнул Хазард, недолюбливавший этого инженера, никогда неупускавшего случая щегольнуть своей ученостью. – Для увеличения высоты полета нужно будет использовать также многоступенчатые ракеты.

– А что вы имеете в виду под многоступенчатыми? – снова спросил полковник. – Мне думается, что тут потребуются такие, с помощью которых русские запустили свою искусственную планету…

– Будут и у нас такие! – грубо оборвал военного инженера Хазард, у которого всякое напоминание об успехах советской техники вызывало приступы ярости.

Военный инженер оказался человеком не робкого десятка. Он не захотел сдаваться и возразил Хазарду:

– Не следует, однако, забывать, что времени у нас не так уж много…

– Так что же вы предлагаете, черт побери? – снова раздраженно прервал его Хазард. – Просить помощи у русских?

– До этого, может быть, и не дойдет, – спокойно заметил инженер. – А для ускорения поисков наиболее эффективных средств борьбы с астероидом я предлагаю воссоздать всю картину предстоящего космического сражения с помощью электронных имитаторов, применяемых у нас на флоте для учебных целей. Вообще надо смелее и шире использовать кибернетическую технику, если только мы не хотим отстать от века…

Генерал Хазард, не на шутку обозленный замечаниями и советами военного инженера, решил, что не следует больше либеральничать, и грубо прервал его, заявив, что тут не место для дискуссий. Хотя инженеру и пришлось после этого замолчать, престиж его не был подорван.

– Смелый человек этот полковник, – шепнул на ухо старичку генералу контр-адмирал, кивнув в сторону военного инженера. – Не боится перечить начальству.

– Был бы я женат на дочери военного министра, тоже продемонстрировал бы свою храбрость, – сердито буркнул в ответ генерал.

Обменявшись мнением со своими экспертами еще по ряду технических вопросов, генерал Хазард объявил, что правительство, видимо, в самое ближайшее время ассигнует на работы по созданию сверхвысотных управляемых ядерных ракет и снарядов значительные средства. В связи с этим нужно было немедленно комплектовать конструкторские группы, и он тут же наметил руководителей этих групп.

Уходя с совещания, старичок генерал взял под руку контр-адмирала и не без зависти шепнул ему:

– Обратили вы внимание, что на этом совещании присутствовали только представители тех компаний, акциями которых владеет наш уважаемый мистер Хазард? Можете не сомневаться – он и на падении астероида заработает не меньше, чем на вторжении «марсиан».

А на следующий день стало известно, что военный министр, не очень довольный результатами совещания, проведенного генералом Хазардом, распорядился о создании специальной комиссии. Ей поручалось совместно с астрономами и специалистами по кибернетике разработать широкий план оборонительных мероприятий против вторжения астероида в воздушные пространства западного полушария. Возглавил теперь эту комиссию помощник военного министра генерал Герберт Рэншэл.

10. В поисках разгадки тайны «Эн-Джи»

Керри вернулась в Грэнд-Сити только спустя пять дней. Сразу же, прямо с вокзала, она позвонила Джону в обсерваторию и назначила ему свидание в своем любимом кафе.

Они встретились в девять вечера, и Керри так была счастлива, увидев его, что совсем забыла о множестве серьезных вопросов, которые собиралась ему задать. Она смотрела на добродушное, счастливо улыбающееся лицо Джона с таким сосредоточенным вниманием, будто не видела его целую вечность, и все искала в нем какую-нибудь перемену.

– Ах, Джонни, знали бы вы только, как я соскучилась по вас! – простодушно прошептала она. – А вы, наверно, и не вспомнили обо мне ни разу?

– Боже мой, что вы говорите такое, Керри! – воскликнул Джон и стал горячо целовать ее руки. – Как только могло прийти вам в голову такое нелепое предположение? Да я без вас буквально места себе не находил…

– Ну, уж этого вы не сочиняйте, – рассмеялась Керри. – А когда другой, небесной «Керри» увлекались, забыли разве, что мы тогда за целую неделю даже не встретились ни разу. Я ведь в те дни просто ненавидела эту. вашу новую «Керри». И не зря. Вот ведь она какой оказалась! Бог знает, что говорят теперь о ней и пишут. Какой переполох наделала! Неужели правда все это, Джонни? В самом деле, разве может она причинить нам столько бед?

– Об этом рано еще говорить, – уклончиво ответил Джон. – Достоверно известно пока только одно – астероид войдет в атмосферу Земли со стороны нашего полушария и, вероятнее всего, упадет в океан, либо в какуюнибудь пустынную местность. А вам не стоит забивать себе голову всеми теми ужасами, которыми запугивают теперь наших обывателей газеты. Расскажите лучше, как съездили?

– Неудачно, Джонни.

– Так что же вы молчите? Рассказывайте поскорее, что приключилось с вами!

– Ничего особенного, Джонни, – устало проговорила Керри. – Просто я не выполнила задания моего редактора.

Керри действительно ничего не узнала в Сэнди-Тауне о причине катастрофы пассажирского самолета. Об этом ходили только совершенно фантастические слухи. Более или менее правдоподобным был лишь рассказ врача местной больницы о том, что он отправил в военный госпиталь соседнего городка трех человек с признаками лучевой болезни. Сообщил он это Керри под большим секретом, да и то после того только, как узнал, что она племянница подполковника Джеймса Джессепа, с которым врач был лично знаком.

Когда Керри доложила все это Чарльзу Каннингу, он сокрушенно вздохнул и заявил почти безнадежно:

– Похоже, что этой тайны нам теперь уже не разгадать. Я ведь в ваше отсутствие тоже пытался кое-что предпринять, но безрезультатно.

А когда Каннинг уже совсем пал духом, к нему неожиданно зашел Генри Марчмонт. Каннинг отнесся к визиту этому почти равнодушно, не допуская и мысли о том, что Генри может сообщить что-нибудь интересное. Оказалось, однако, что он пришел с важными вестями.

– Я, знаешь ли, и сам уже перестал надеяться, что Писфул сообщит мне что-либо, если даже ему станет известна тайна «Эн-Джи», – возбужденно говорил Генри, теребя пуговицу на пиджаке Каннинга. – Уж очень запугали они профессора тайной слежкой. Они, понимаешь ли, установили за ним…

– А ты не мог бы сразу перейти к главному? – перебил Марчмонта Каннинг, осторожно отстраняя его руку от своей пуговицы. – Ты же сам должен понимать, как мне яе терпится…

– Хорошо, пожалуйста. Ты только не думай, что я пришел сообщить тебе что-нибудь особенное.

– Идешь на попятную? – усмехнулся Каннинг.

– Нет, зачем же… Да вот слушай сам. С Писфулом мы встретились сегодня утром. Так, будто невзначай. Он старик хитрый, вернее, его вынуждают быть хитрым, подстроил все так, что, если бы за ним и следили, ни за что не догадались бы, что он специально искал встречи со мной. Ну, ладно, ладно, не хмурься! Короче все равно этого не расскажешь. Не думай, что он пришел ко мне и так вот прямо выложил, что «Эн-Джи» – это, мол, то-то и то-то. Ничего подобного. Тут все на догадках, на интуиции…

– А я тебя и не тороплю, – уже совершенно спокойно заметил Каннинг, понявший наконец, что чем больше будет он торопить Марчмонта, тем длиннее тот будет рассказывать.

– Ну, так вот, – продолжал Генри, выпив несколько глотков воды из стакана, стоявшего на столе Каннинга, – встретились мы с Писфулом, и он мне в самых осторожных выражениях сообщил, что по заданию одного из отделов военного ведомства сконструировал им коротковолновую радиостанцию, рассчитанную на дальнее действие. Дал мне понять при. этом, что предназначалась она для оснащения тайной агентуры. С опытным образцом этой радиостанции они уже заслали какого-то типа, видимо, в Советский Союз, но у них что-то не ладилось с приемом. И вот они пригласили Писфула послушать одну из его передач и определить, что мешает четкости приема.

Каннинг, хотя и не решался больше перебивать Марчмонта, слушал его с явным недоумением. Ему непонятно было, какое отношение могла иметь сконструированная Писфулом коротковолновая радиостанция к «Эн-Джи». Насколько он мог догадываться, «Эн-Джи» имел, видимо, какое-то отношение к взрывной технике, но никак уж не к радио. Нужно было набраться терпения и дослушать рассказ до конца.

– Передача велась, конечно, шифром, и Писфул в ней ничего не понял, – продолжал Марчмонт. – Однако те, кто пригласили Писфула для консультации, переговаривались между собой. Вот по этим-то их разговорам профессор и сообразил вскоре, что тайный агент, пользующийся его радиостанцией, заслан в Советский Союз с этим самым «Эн-Джи»…

– И это все?

– Да, все. Я же предупреждал тебя, что ничего особенного сообщить не смогу, но ты подумай и над этим. Если с «Эн-Джи» связана катастрофа пассажирского самолета, а может быть, и другие, неизвестные нам бедствия, то нетрудно сообразить, с какой целью отправился в Советский Союз тайный агент, пользующийся коротковолновой радиостанцией профессора Писфула. Разве все это не серьезно?

– Серьезно, Генри. Может быть, даже гораздо серьезнее, чем мы с тобой полагаем. Потому-то теперь для нас особенно важно точно знать, что такое «Эн-Джи». А больше Писфул ничего там не услышал?

– Значительного, пожалуй, ничего больше, – подумав немного, ответил Марчмонт. – Слышал он еще нечто вроде возгласа азартных картежников – «Ва-банк!». Повторялось это в их разговоре несколько раз, и Писфул почему-то решил, что это может быть какой-то кличкой или позывным. Я лично полагаю, что это просто жаргонное словечко разведчиков. Но ты и над этим подумай, может быть, пригодится.

– Спасибо, Генри, подумаю и над этим.

11. Поиски подполковника Джессепа

Так как Керри весь этот день была на конференции учителей негритянских школ, о работе которых должна была дать статью, Каннинг пригласил ее к себе только на следующий день утром.

– Помните, Керри, вы мне рассказывали что-то о вашем дяде, подполковнике Джессепе? – спросил Каннинг, протягивая девушке коробку с мятными конфетами. Он недавно бросил курить и, по совету врача, сосал теперь эти конфеты, щедро угощая ими всех сотрудников редакции.

– Да, мистер Каннинг, помню.

– А не могли бы вы познакомить меня с ним?

– Но ведь вы же сами отказались тогда от такой встречи, – удивилась Керри.

– Тогда я еще не знал некоторых подробностей происшествия на базе тяжелых бомбардировщиков, начальником которой был ваш дядя. Теперь же мне известно кое-что…

– Что же именно, мистер Каннинг? – нетерпеливо спросила Керри. Ее всегда немного раздражала манера Чарльза Каннинга «выматывать душу» неторопливостью рассказа, хотя от других он обычно требовал предельной лаконичности.

– Точно, видите ли, дорогая Керри, никто не знает ничего определенного. Однако из достоверных источников мне стало известно, что там произошло нечто очень серьезное. Вот я и решил в связи с этим, что дядя ваш, подполковник Джессеп, мог бы, пожалуй, рассказать нам кое-что интересное. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить его к нам в редакцию?

– Но ведь вы же боитесь неприятностей со стороны военного министерства, – усмехнулась Керри. – А дядя расскажет нам, наверно, такую историю, разоблачение которой едва ли понравится военному министерству.

– Ничего, Керри, – самодовольно усмехнулся Каннинг, – пусть только он расскажет нам ее, а уж мы постараемся и миру о ней поведать, и самим не пострадать.

Чарльз Каннинг действительно умел так подать многие разоблачительные материалы, что к нему очень трудно было придраться и обвинить в нелояльности. Керри, однако, не знала, чем считать это – проявлением хитрости, осторожностью или трусостью, боязнью вступить в открытый бой?

– Хорошо, – сказала она, подумав немного, – я попробую разыскать его.

Но разыскать бывшего начальника базы тяжелых бомбардировщиков оказалось не так-то просто. Керри знала, что жена дяди умерла уже несколько лет назад и теперь у него никого, кроме взрослой дочери, не было. «Где ему находиться теперь, как не у дочери», – решила Керри и направилась к своей двоюродной сестре Минни.

Минни с дочкой Пегги и мужем Гарри Крейджем, служащим какого-то государственногоучреждения, проживали в маленьком домике в пригороде Грэнд-Сити, и Керри пришлось попросить у редактора машину, чтобы добраться туда. Она сама села за руль и через четверть часа была у Крейджей.

Ни Пегги, ни Гарри дома не оказалось, и Керри могла поговорить с Минни без помех. Двоюродные сестры не очень дружили, и не потому только, что Минни была на несколько лет старше Керри, но и по той еще причине, чтокруг их интересов был различен. Встречались они в связи с этим очень редко, большей частью случайно, и не удивительно было, что приезд Керри встревожил Минни.

– Случилось что-нибудь? – испуганно спросила она, не ответив даже на приветствие Керри.

– Ничего не случилось, Минни. С чего это ты решила?

– Ах, Керри, – дрогнувшим голосом проговорила Минни, – я так беспокоюсь о папе.

– А что с ним? – насторожилась Керри.

– Не знаю… Просто он исчез куда-то. После увольнения из армии он вообще стал очень странным. Запил, говорит бог знает что, а на прошлой неделе вообще исчез…

– Как исчез?!

– Ушел и не вернулся, – всхлипывая, проговорила Минни. – И знаешь, я опасаюсь самого худшего…

– Чего же именно?

– Его могли арестовать…

– Почему ты так думаешь?

Минни долго молчала, опустив глаза, потом вдруг разрыдалась. Керри поспешила на кухню и принесла ей стакан холодной воды. Успокоившись, Минни огляделась по сторонам, будто опасаясь, что ее может кто-нибудь подслушать, и прошептала:

– Боюсь, что это Гарри донес на него. Только ты, пожалуйста, не осуждай его… Он ведь на государственной службе, и у них сейчас идет новая проверка лояльности. Ты сама знаешь, что это такое, а у нас семья и почти никаких сбережений. И потом ведь папу все равно арестовали бы и уж тогда бы нам не сдобровать…

Да, Керри знала, что такое «проверка лояльности». Согласно положению об этой. проверке, заподозренным в нелояльности мог быть всякий, кто, по мнению комиссии, сочувствует или когда-либо сочувствовал коммунизму, относится или когда-либо относился сочувственно к лицам, которые якобы сочувствовали коммунизму. Мало того – одного только общения с этими людьми или проявления чрезмерной словоохотливости в их присутствии было достаточно, чтобы оказаться зачисленным в «нелояльные» со всеми вытекающими из этого последствиями.

Было известно Керри и то, что комиссия по проверке лояльности не требует предъявления обвиняемому доказательств его вины. Считалось излишним также ведение при разборе дела какого бы то ни было протокола. Вообще не требовалось, чтобы заключение комиссии попроверке лояльности основывалось на каких-либо доказательствах. Керри, как журналистка прогрессивной газеты, слишком хорошо знала все это. И все-таки ее неприятно поразило то, что Минни не только считает возможным донос мужа на ее отца, но еще и оправдывала своего Гарри. Керри не очень-то любила дядю Джеймса (да его и не за что было любить), но Минни показалась ей вдруг отвратительной. Сухо попрощавшись с нею, она поспешила к своей машине.