355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Иванов » Кремлевское дело » Текст книги (страница 1)
Кремлевское дело
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 20:53

Текст книги "Кремлевское дело"


Автор книги: Николай Иванов


Соавторы: Тельман Гдлян
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Тельман Гдлян – Николай Иванов
КРЕМЛЁВСКОЕ ДЕЛО

Часть средств от издания книги авторы перечисляют во Всероссийский Фонд прогресса, защиты прав человека и милосердия и на счёт Народной партии России


Об авторах

Гдлян и Иванов… На территории бывшего СССР их знают все. Шесть долгих лет возглавляемая ими следственная группа распутывала мафиозную паутину в высших эшелонах власти. Их пытались запугать, подкупить, предлагали престижные должности и награды, лишь бы они остановились. Но они настойчиво шли вперёд. До них ещё никому не удавалось так глубоко, снизу доверху, исследовать механизм и истоки коррупции, раковая опухоль которой поразила всё наше общество, пустив метастазы от Кремля до глубинки. Профессионалы своего дела, они наглядно продемонстрировали, насколько успешной может быть борьба с организованной преступностью, мафиозными кланами, если честно служить Закону, интересам общества, а не политической конъюнктуре.

Когда по указанию М. Горбачёва и его соратников «кремлёвское дело» было публично разгромлено, а на следователей обрушились репрессии, они вынужденно переориентировали свою деятельность в политическую плоскость. И на этом поприще народные депутаты СССР Гдлян и Иванов сумели занять достойное место в общедемократическом движении и вновь доказали, что умеют держать удар. Их незаконно уволили со службы, лишили званий, силовые структуры под руководством Политбюро были брошены на сбор компромата по сфабрикованному против них уголовному делу. И что же? Ни одного криминального факта в их действиях так и не было установлено. Спустя два с половиной года так называемое «дело следователей» было прекращено Генеральным прокурором СССР «за отсутствием состава преступления», а мужественные борцы с мафией полностью peaбилитированы. Зато произвол КПСС обернулся очередным поражением обанкротившихся «архитекторов перестройки» и ускорил их уход с политической арены.

Два известных юриста и политика определили своё время. Это стало очевидным фактом уже в посткоммунистической России. По праву заслужившие и доверие рядовых россиян, и ненависть прежней мафиозно-коммунистической элиты, Гдлян и Иванов вновь оказались неудобными, опасными и для «демократической» власти, костяк которой составили представители второго эшелона всё той же совпартноменклатуры. Им, естественно, оказались не нужны их знания и опыт борьбы с организованной преступностью, они постарались как можно быстрее забыть и о «кремлёвском деле».

Удивляться здесь нечему. Ведь проблема коррумпированной власти, так высоко и даже ожесточённо поднятая Гдляном и Ивановым, ещё более усугубилась в последние годы. Представьте на минуту, уважаемые читатели, что бы случилось, если та же следственная группа занялась бы прежними изысканиями, вновь стала ворошить пласты насквозь коррумпированной неономенклатуры? Такое расследование, наверняка, завершилось бы новым грандиозным вариантом «кремлёвского дела» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот почему Гдляна и Иванова так и не допустили до прежней профессиональной деятельности.

Видимо, до тех пор, пока в России в основном не завершится перераспределение собственности в интересах новой политико-криминальной элиты, федеральные власти по своей инициативе не станут укреплять правопорядок, усиливать правоохранительные органы и осуществлять реальную борьбу с преступностью, усматривая в этом угрозу своему личному положению и материальному достатку. А, значит, и потенциал знаменитой следственной группы ещё какое-то время окажется невостребованным. И в этом не только трагедия опальных следователей, но и трагедия нашего общества, оказавшегося заложником порочной правовой политики правящей верхушки.

Но и в этих условиях сломить Гдляна и Иванова не удалось. Прошедшие испытания властью, испытания на профессионализм и устойчивость, независимость своих взглядов, они вступили в новый раунд борьбы за постепенное построение в России демократического правового государства. Их усилиями создан Всероссийский фонд прогресса, защиты прав человека и милосердия, Народная партия России и вот уже несколько лет они активно занимаются благотворительной, правозащитной и политической деятельностью. Освоили они и прежде несвойственный им жанр публицистики, напечатав немало статей, очерков, книг.

И вот теперь, уважаемые читатели, вы держите в руках их новую книгу «Кремлёвское дело». Многим из власть имущих очень бы не хотелось её появления. Ведь в ней не только рассказывается о самом громком в отечественной истории уголовном деле, перипетиях расследования, политической «кухне» верхов, позиции прошлых и нынешних политиков с Олимпа власти. Не только анализируются новые, нетрадиционные методы следствия, которые в рамках Закона были использованы в борьбе с мафиозным спрутом, и повсеместное применение которых как никогда актуально сегодня. Книга позволяет лучше понять проблему повальной коррупции, охватившей всю страну.

Главное её достоинство – в документальности. Все сюжеты в ней подлинны, основаны на следственных материалах, приговорах судов, документах, которые публикуются впервые и авторы гарантируют их достоверность. Впервые публикуются и секретные схемы выявленных следственной группой криминальных связей на всех этажах власти. Убеждены, что данная книга не оставит вас равнодушными. Ведь создание условий построения правового государства и утверждения элементарного правопорядка в России зависит от нас самих. Поэтому надеемся, что те, кто доверял Гдляну и Иванову, откроют первую страницу их книги не только любопытства ради, яснее осознают, что без избавления от коррупции в структурах власти нам не построить сильной, стабильной и процветающей России.

У ИСТОКОВ ДЕЛА № 18/58115-83

ГДЛЯН Т. Х.:

– Запомните, Генеральный прокурор, не было и нет узбекского дела. Расследуемое нами дело скорее всего является московским, а если быть ещё точнее, то это – КРЕМЛЁВСКОЕ ДЕЛО… (шум в зале).

ГОРБАЧЁВ М. С.:

– Ну, товарищ Гдлян, это вы уже слишком…


Из хроники противостояния на I Съезде народных депутатов СССР.

Костры из сторублёвок

Всё смешалось в древней Бухаре накануне первомайских праздников восемьдесят третьего года. По городу шныряли «Волги» с ташкентскими номерами. Кто их пассажиры? На этот счёт мало у кого были сомнения. Как же! Только что взяли «большого» человека – самого главного борца с расхитителями социалистической собственности, начальника областного ОБХСС. Какие только потаённые тропинки не протоптали к его кабинету! Кто только не ходил по ним! А кто будет следующий? Никто ничего не знает. Или знают, да молчат? Куда деваться, что делать? В городе началась паника. Душными звёздными ночами за высокими глиняными дувалами горели костры. А по утрам босоногие мальчишки копошились в грудах обгорелых бумажек, на некоторых ещё можно было различить ленинский профиль – всё, что осталось от билетов государственного банка СССР пятидесяти– и сторублёвого достоинства. Случалось подчас, что купюры обращались в пепел чуть ли не на глазах чекистов из машин с ташкентскими номерами, но предпринять они пока ничего не могли: мои, мол, деньги, что хочу, то и делаю, захочу – в арык выкину.

За годы следственной работы в Узбекистане мы научились многому не удивляться. Но столь экстравагантную ситуацию всё-таки следует разъяснить читателю…

12 ноября 1982 г. Генеральным секретарём ЦК КПСС стал Ю. Андропов. К власти пришёл очередной коммунистический правитель. Он прямо причастен к подавлению венгерского восстания, «пражской весны», демократического движения в Польше, развязыванию афганской авантюры. Под его руководством органы КГБ усилили преследование инакомыслящих, всё чаще используя высылку диссидентов за рубеж и заточение их в психушки. Андропов был не только единомышленником Брежнева, но и его душеприказчиком. Именно ему Леонид Ильич доверял улаживать тёмные, а порой и криминальные делишки своих непутёвых детей – дочери Галины и сына Юрия. Поэтому у брежневского окружения не было никаких сомнений в преемственности прежнего курса. Новый руководитель располагал обширной информацией о кризисе в экономике и социальной сфере, масштабах бесхозяйственности, хищений, приписок, безнаказанности и коррумпированности кадров. Всё это побуждало его к решительным действиям. Но на путь кардинальной ломки исторически обречённой системы Андропов не встал, и было бы наивно требовать этого от 68-летнего тяжело больного человека с устоявшимися взглядами. Он видел выход из кризиса в укреплении Системы путём усиления дисциплины и ответственности уже испытанными административно-командными методами.

В личном плане Андропов выгодно отличался от своего предшественника: не обвешивал себя титулами и наградами, на смену парадности и благодушию прежних лет пришёл более деловой стиль работы. Он не был корыстолюбив, довольствуясь лишь теми привилегиями, которые обеспечивало ему высокое должностное положение, и с определённой неприязнью относился к наиболее зарвавшимся мздоимцам.

В назидание другим, гласно, а не втихую с поста министра внутренних дел СССР был смещён Н. Щёлоков, которого вместе с первым секретарём Краснодарского крайкома партии С. Медуновым вывели из состава ЦК КПСС. Постепенно правоохранительные органы были сориентированы на активизацию борьбы с коррупцией в структурах власти на местах, выявление должностных злоупотреблений. Причём ведущую роль в этой работе бывший шеф КГБ отводил органам госбезопасности. Впервые за многие десятилетия политический сыск получил прямые указания реализовывать информацию о мафиозных группировках, а не накапливать и уничтожать её, как прежде. Правда, расследование крупных хищений, взяточничества, приписок проводилось и раньше, но уголовные дела такого рода являлись исключением из правил на фоне общей безнаказанности и круговой поруки. И лишь при Андропове наступление на региональные кланы обрело формы государственной правовой политики. Громоздкий механизм репрессивного аппарата разворачивался в новом направлении.

Распутывание мафиозной паутины на периферии, привлечение к уголовной ответственности баев из низшего и среднего звена партийной иерархии не затрагивало её верхние слои. Поэтому окружение Андропова, в основном, поддерживало его политику. Однако, как только задевались интересы высших эшелонов власти, Генсек проявлял известную выдержку и осмотрительность. Зная, к примеру, о масштабах приписок хлопка-сырца в Средней Азии и Азербайджане, коррупции и других злоупотреблениях в этих республиках, он, тем не менее, не воспрепятствовал Г. Алиеву стать членом Политбюро и секретарём ЦК КПСС.

Устно выговорив Ш. Рашидову, Андропов отложил его освобождение от занимаемой должности на конец 1983 г. 30 октября того же года Рашидов скончался. Местная мафия похоронила крёстного отца со всеми почестями в центре Ташкента возле ленинского мемориала. Приписки же несуществующего хлопка после его смерти достигли рекордной отметки. И неудивительно: к хлопковой афёре имели непосредственное отношение некоторые члены Политбюро, секретари ЦК, другие руководящие работники центральных ведомств из тех, кто курировал либо соприкасался с этой отраслью. Вступить в конфликт со своим ближайшим окружением Юрий Владимирович не решился.

Итак, бросив вызов организованной преступности, руководство страны направило в атаку на местные мафиозные группировки подразделения КГБ. В 1983 г. в различных точках страны уже расследовалось немало уголовных дел о коррупции и других должностных преступлениях номенклатуры. Было и среди них и так называемое «бухарское дело», на примере которого мы и хотим рассказать в этой главе о первых схватках КГБ с мафией, показать реальные возможности этого ведомства, противоречивость нового курса в правовой сфере и его дальнейшие изменения.

«27 апреля 1983 г. в г. Бухаре УзССР при получении взятки в сумме 1 000 руб. задержан с поличным начальник ОБХСС УВД Бухарского облисполкома Музаффаров А. По данному факту КГБ Узбекской ССР возбуждено уголовное дело. 1 сентября 1983 г. дело принято к производству следователем по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Т. Гдляном».

(Из постановления по уголовному делу № 18/58115-83). Именно этот номер будет значиться отныне на уголовном деле о коррупции в высших эшелонах власти. Нити расследования потянутся всё дальше и выше, пока не приведут в конечном итоге к стенам Кремля.

Арест Музаффарова был одним из этапов тщательно подготовленной операции узбекского КГБ, получившего из центра указания резко активизировать борьбу с коррупцией. Его председатель Л. Мелкумов оказался между молотом и наковальней. Ведь никто не отменял действующих уже многие годы секретных инструкций, запрещающих сотрудникам госбезопасности сбор компрометирующей информации в отношении партийно-советских органов, других структур власти. Более того, руководство республиканского КГБ и областных управлений целиком и полностью зависело от партийной олигархии во главе с Рашидовым, то есть от тех самых мафиози, против которых предстояло действовать: нужно было обязательно докладывать обо всём в ЦК и обкомы, информировать их о любых значительных акциях, которые проводятся на территории республики. Не просто было избежать и утечки информации, особенно, если учесть, что на службу в госбезопасность направлялось немало некомпетентных, но проверенных людей из комсомольско-партийных органов, как правило, отпрысков высокопоставленных сановников. В КГБ Узбекистана работали сын Рашидова, дети и родственники большинства первых секретарей обкомов партии; других руководителей. Тем не менее, приказ нужно было выполнять. Почему же выбор пал именно на Бухару? Ведь с таким же успехом можно было начинать разоблачения в любой области Узбекистана, где злоупотребления и взятки в номенклатурной среде стали нормой жизни. К тому же в республиках Средней Азии, Закавказья, некоторых других регионах население наперечёт знало местных миллионеров, да они часто и не скрывали своего образа жизни.

Начиная акцию в Бухаре, чекисты учли нравы, царившие на этажах власти. Первый секретарь Бухарского обкома партии А. Каримов регулярно, как и все остальные боссы его уровня, выплачивал взятки Рашидову. Внешне отношения между ними оставались ровными и, вроде бы, тёплыми, но Рашидов всегда недолюбливал Каримова. Достаточно было уже того, что этого молодого, наглого и пробивного функционера в кулуарах называли одним из возможных преемников Рашидова. Одним словом, проведение акции в Бухаре было наиболее безопасным для сотрудников КГБ вариантом, а начинать её решили с областного управления внутренних дел.

Разрабатывала операцию небольшая группа офицеров из Ташкента, согласовывая свои действия с кураторами из Москвы. В Бухаре в план был посвящён начальник областного УКГБ, его заместитель и двое сотрудников. Такая ступенчатость позволяла подстраховаться у своего начальства: в обкоме местным работникам кивать на КГБ республики, в ЦК – на КГБ СССР, дескать, решали они, мы лишь выполняли команду. Как мы увидим, подобные предосторожности не были излишними, а узкий круг участников обеспечивал надёжность сохранения информации. В поле зрения чекистов попали начальник УВД, его заместители, начальник ОБХСС Музаффаров и некоторые другие работники. В их кабинетах установили подслушивающую аппаратуру. Контролировались и записывались телефонные переговоры, периодически осуществлялось наружное наблюдение Эти оперативные мероприятия проводились около трёх месяцев.

Сотрудники КГБ доподлинно установили, что Музаффаров нажитые преступным путём ценности хранит практически открыто – держит дома в сейфе. Когда к концу апреля 1983 г. подготовка была завершена, начать операцию решили с Музаффарова и преданного ему водителя С. Буранова, с участием которого совершалось немало преступных сделок. Взять же Музаффарова с поличным можно было в любой день – взятки шли конвейером.

26 апреля 1983 г. из Ташкента в Бухару прибыла молодая женщина похлопотать об условно-досрочном освобождении некоего осуждённого, содержащегося в одной из спецкомендатур Бухары. Знакомые посоветовали ей обратиться к всемогущему Музаффарову. Тот принял женщину в своём кабинете. Просительница явно произвела на него впечатление. Не пропускавший ни одной юбки Ахат заёрзал на месте… Но надо было срочно ехать в Ташкент по поручению начальства. Окинув посетительницу похотливым взглядом, он деловито сообщил, что потребуется 1 000 рублей, и вопрос можно будет решить на следующий день. Тут же вызвал подчинённого, которому приказал устроить женщину в гостиничный люкс.

В ожидании высокого покровителя просительница поняла, что кроме тысячи последуют ещё и вполне определённые домогательства Музаффарова. Она же не была готова ни к тому, ни к другому. Могла бы просто уехать, но, как значится в протоколе допроса, «была возмущена поведением Музаффарова, поэтому обратилась в КГБ». Там её выслушали, предложили написать заявление и подробно проинструктировали, как нужно действовать. Вручили ей 1 000 рублей в газетном свёртке. Все купюры были предварительно переписаны в протокол. О передаче денег она должна была известить оперативных работников.

Операция началась. 27 апреля 1983 г. во второй половине дня просительница, а теперь уже заявительница, встретилась с Музаффаровым и вручила ему свёрток с деньгами. Ахат попытался любезничать, но женщина попрощалась и ушла. Музаффарова это нисколько не обескуражило и не встревожило: мало ли баб! У него своих дел хватает. Женщина между тем сообщила чекистам о передаче денег – в это время в Бухаре уже находилась группа сотрудников из Ташкента.

Взять Музаффарова решили не в УВД, – мало ли как там всё сложится, да и шум поднимется, – а в более укромном месте по дороге в Ромитан: уже знали привычку Ахата отвозить получаемые взятки домой, так что свёрток с деньгами скорее всего будет при нём. Вскоре Музаффаров отправился домой на служебной автомашине, за рулём которой сидел его верный Садулло. По дороге, подальше от посторонних глаз, Музаффарова с Бурановым задержали и на разных автомашинах доставили в Бухару в новое здание областного УКГБ.

Одновременно начались обыски. Всего у Музаффарова было изъято ценностей на сумму полтора миллиона рублей. В домашнем сейфе оказалось 1 131 183 рубля, монеты, золотые изделия. В ту же ночь Музаффарова и Буранова порознь доставили в Ташкент и поместили в следственный изолятор КГБ УзССР. Расследование возглавил начальник следственного отдела – полковник А. Ганиходжаев.

Музаффаров оказался припёртым к стенке. При обыске у него изъяли свёрток с переписанными купюрами. Молчать под тяжестью таких улик было бы просто глупо. И он решил бороться за жизнь. Чистосердечное раскаяние оставляло, по его мнению, единственный шанс. Музаффаров лихорадочно писал «явки с повинной», уточнял и дополнял фамилии, адреса, суммы взяток. Конечно, смягчал в выгодном для себя свете некоторые обстоятельства, утаивая имена высокопоставленных соучастников, например, Каримова. Из бесед со следователем он понял, что продолжительное время был «под колпаком», что информация о нём собрана обширная. Поэтому с каждым допросом становился всё разговорчивее и откровеннее. Это позволило в первые же дни закрепить успех и расширить рамки следствия. Был задержан директор Бухарского горпромторга Ш. Кудратов. Тесно связанный с Музаффаровым и Каримовым, он также беззастенчиво и нагло обирал своих подчинённых. «Закон – это я, Шоды Кудратов», – любил поговаривать этот взяточник. По имевшейся у сотрудников КГБ информации, значительную часть своих богатств он также хранил по месту жительства. В его доме и на приусадебном участке три дня продолжался обыск. Изъяли более полумиллиона рублей наличными и несколько стеклянных фляг с ювелирными изделиями, золотыми монетами, другое имущество. Всего на сумму более четырёх миллионов рублей.

Итак, начало прошло успешно, как говорится, без сучка – без задоринки. Было о чём докладывать в Москву. Одновременно решился вопрос о передаче уголовного дела Прокуратуре СССР – в противном случае местная прокуратура спустила бы его на тормозах. Вместе с тем договорились, что передача дела состоится лишь в конце мая – начале июня 1983 г. Руководство КГБ обосновывало эту отсрочку необходимостью закрепить результаты первого этапа работы, расширить рамки расследования.

Это была первая и очень серьёзная ошибка. В КГБ всегда был сильный оперативный аппарат, который мог работать весьма эффективно. А вот следствие являлось самым уязвимым местом. Причин тому несколько. Штаты в следственных подразделениях КГБ раздувались, а уголовных дел было немного, особенно в глубинке. Шпионы там почему-то не появлялись. Вот и пробавлялись следователи мелочёвкой: диссидентами, правдолюбцами разными, религиозными деятелями. Некоторые годами самостоятельно не занимались расследованиями, выполняя лишь отдельные поручения руководства, и поэтому к тяжёлой рутинной работе многие из них не были готовы ни профессионально, ни морально, ни физически. Являясь составной частью ведомства, где доминировали оперативные службы, следственные подразделения, как правило, были лишь оформителями того, что добывали оперативники. И те и другие являлись офицерами, подчинялись воинской дисциплине и приказам начальства, которое руководило и оперативно-розыскной деятельностью, и следствием. Самостоятельность последнего, естественно, была весьма призрачной. Кроме того, следователи и оперативники госбезопасности не имели опыта борьбы с коррупцией, хищениями, приписками и другими проявлениями организованной преступности, вторгались в эту сферу нечасто, от случая к случаю, а когда это происходило, проводили лишь неотложные следственно-оперативные мероприятия и были обязаны передать материалы дела по подследственности в прокуратуру. Отсюда и недостаточная компетентность в закреплении доказательственной базы, да и ответственность далеко не та, когда знаешь, что дело будет передано другому хозяину и отвечать за его дальнейшую судьбу будет кто-то иной. Поэтому чем быстрее материалы будут переданы в прокуратуру, чем быстрее в дело вступят профессионалы, тем благоприятнее это отразится на расследовании. Однако в могущественном ведомстве не принято было критично осмысливать свою работу, дескать, всё можем провести самостоятельно, сами с усами.

Одним словом, не рассчитали в КГБ республики свои силы и возможности. Ведомственные амбиции и политическая конъюнктура взяли верх над интересами следствия. Начали хорошо, но своевременно не передав дело в союзную прокуратуру, потеряли темп. После ареста Музаффарова и изъятия его богатств в Бухаре и области заколыхалась вся мафиозная паутина, растаскивались по надёжным местам преступно нажитые капиталы. В чемоданах и вьюках, на ослах и автомашинах, самолётами и поездами развозились ценности. Даже мальчишки не остались в стороне, перенося в карманах наиболее дорогостоящие бриллиантовые изделия, золотые монеты. Бумажные деньги сжигали по ночам в кострах. В течение трёх дней вывез все остатки ценностей и значительную часть имущества первый секретарь обкома партии Каримов. Самым самонадеянным оказался Кудратов, за что и поплатился. Но после результативного обыска у него в доме больше никто в Бухаре не рисковал. Всё было укрыто по дальним кишлакам, часто маленькими партиями во многих местах. Начальник УВД А. Дустов вывез даже недорогие ковры, оставив на стенах лишь гвозди. Арест Музаффарова и Кудратова переполошил мафию, которая готовилась к обороне.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю