Текст книги "Два дня перед каникулами (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

  – Возьми меня за руку, – сказала она уверенно и закрыла глаза.

  Мишка сделал шаг вперёд и осторожно, словно боясь обжечься, взял Машу за руку. Крепко стиснул ладонь.

  Девушка открыла глаза. Повернув голову, посмотрела на чёрную дыру.

  – Миш, ты – ключ к порталу, – сказала она с холодным спокойствием. От недавней истерики не было и следа. – Без тебя его нельзя ни увидеть, ни почувствовать. Ты тоже ощущаешь эту дрожь?

  Мишка молча кивнул.

  – Что за портал? – спросил он, чуть помедлив.

  – Проход, дверь. То, что переносит в другой мир. Как ты его назвал? Параллельный? Может, так и есть, раз там точно такой же дом.

  – У меня часы отстали, пока я был там, – невпопад сказал Мишка.

  – Значит, надо оставить один из мобильников здесь. Оставим мой, – сказала Маша, и Мишка удивлённо впился в неё глазами:

  – Погоди... Ты что, хочешь, чтобы мы пошли... туда?

  – Конечно, – без тени улыбки кивнула девушка. – Когда ещё такой шанс представится? Сходим туда и обратно.

  Маша явно была настроена серьёзно. А Мишку понемногу начало отпускать. Значит, это не сумасшествие. Значит, чёрная дыра действительно есть, и Мишка действительно побывал в другом мире...

  – У меня есть с собой второй мобильник, – сказал он. – Взял старый сименс, им уж сто лет никто не пользовался, оставлю его здесь.

  Не отпуская Машину руку, он достал из кармана маленький чёрно-серый мобильник, похожий на обмылок, и, присев, положил его на пол между ящиками.

  – Если мне не привиделось, точно под дырой должна стоять стремянка, – продолжил Мишка. – Я пойду первым. Потом ты, не отпускай руку, я тебя поймаю.

  Маша сосредоточенно кивнула.

  Мишка встал на колени на пол на стропиле, Маша присела рядом. Да, вот сюда он тогда и выбрался... Надо как-то попасть ногой на ступеньку стремянки, она довольно широкая...

  Он опустил ноги в дыру. Блин, а одной рукой держаться неудобно – не хватало ещё Машу уронить... А вот она, ступенька! Так, второй ногой... можно спускаться.

  Переход произошёл рывком – Мишку словно дёрнуло вниз, несмотря на то, что ноги ощущали ступеньку за ступенькой. Он еле удержал равновесие, и тут же с потолка буквально ему на голову с визгом свалилась Маша – такое ощущение, что она не успела подготовиться к спуску и он просто-напросто стащил её за собой.

  Мишка едва успел подставить руки – девушка была не особо тяжёлой, но пришлось сбалансировать на нижней ступеньке стремянки, чтобы не полететь кувырком. Оба открыли глаза – да, ну и сцена, прям почти в обнимку...

  В комнате было светло – никакой темноты. Ничуть не темнее, чем там, ДОМА. Может, в тот раз тут попросту была ночь? Простой ответ, если разобраться – ни снаружи, ни внутри нет источников света, будет полная темнота.

  Та же самая комната, но пыли однозначно меньше – в прошлый раз, в темноте, Мишка не обратил на это внимания. Аккуратные, ничуть не выбитые окна, разве что занавесок не хватает. Других признаков присутствия людей нет – закрытый покинутый дом, и только.

  – Мы... прошли? – неуверенно спросила Маша, оглядывая комнату, не отпуская при этом Мишкину руку.

  – В прошлый раз тут было темно, – невпопад ответил Мишка. Посмотрел вверх – пролом и темнота за ним. – Отпускаю?

  – Отпускай, – выдохнула девушка.

  Руки разжались. Маша, смотрящая вверх, вздрогнула.

  – Что там?

  – Теперь вместо чёрной дыры вижу чердак. Миш... – она помолчала. – Без тебя, если что, мне отсюда не выбраться...

  – Выберемся, Маш, – как можно увереннее сказал Мишка. – Я тебя не брошу.

  А ведь теперь я за неё отвечаю, подумал он. Надо же – никаким боком не подружка, просто – одноклассница... Даже никогда не общались толком. Вот ведь угораздило...

  Он подошёл к окну. Простая деревянная рама, стёкла по-деревенски маленькие. Не открывается, кроме форточки в одном из трёх окон. А то, что в боковой стене? Нет, там тоже только форточка.

  За окнами виден двор – в точности такой же, как и в том, нашем мире. Разве что травы, кажется, побольше. И запах, точно – очень сильно пахнет травой...

  – Попробуем выйти? – обернулся он к Маше. Та сосредоточенно рисовала в блокноте – судя по быстрым взглядам, то ли набросок комнаты, то ли её план.

  – А? Да, давай попробуем.

  Мишка вышел в сени, толкнул дверь – заперто, как и тогда. Ломать?

  – Миш, это деревенский дом, – ответила на невысказанный вопрос Маша. – Тут должен быть ещё выход на задний двор ... Давай посмотрим.

  Вторая дверь из комнаты была чуть сбоку от печи – вчера в темноте Мишка её не заметил, а в "своём" доме высматривать и в голову не пришло. Если Данька и Дарина обшаривали дом – скорее всего её видели. Дверь вывела в тёмный коридорчик, в котором обнаружилась ещё одна дверь с коротенькой лесенкой, ведущая в пристроенный к дому то ли сарай, то ли сеновал с остатками сена в углу, а заодно и лестница на чердак – с обратной его стороны. А вот и ворота наружу – закрыты изнутри на простенький засов... Молодец, Маша!

  Створки со скрипом отворились, внутрь хлынул свежий воздух, напоенный запахом травы. Создавалось ощущение, что кислорода тут намного больше – дышать можно было полной грудью, никакого сравнения не только с городом, но даже с той деревней, в которой ребята были буквально несколько минут назад.

  Поля вокруг, лес в нескольких сотнях метров. Покрытые листьями деревья. Всё заросло травой, много одуванчиков – да, тут явно не май, больше похоже на начало июня... Небо чистое, немного белоснежных кучерявых облаков. Если не знать, где находишься – неотличимо от... своего мира.

  Снаружи дом выглядел покинутым, как и тот, первый – разве что вид у него был гораздо... новее, что ли? Даже висящий на дверях небольшой замок не выглядел старым и ржавым. Маша отошла к калитке – и забор тут цел, хоть посерел и покосился, – достала свой блокнот, сверила рисунок с увиденным... Перевернула страничку, сделала ещё один набросок.

  Мишка подошёл к ней и с независимым видом сделал снимок на смартфон. Потом щёлкнул саму Машу – сосредоточенную, с блокнотом и ручкой. Не выдержав, хихикнул:

  – Ты прямо как учёный на другой планете.

  – Между прочим, так и есть! – не приняла шутки Маша. – Где должно быть солнце по нашему времени?

  – Вон там примерно, – ткнул Мишка пальцем... и замер – здешнее солнце было аккурат в том же направлении. Что это значит? Время всё же совпадает? Но почему в прошлый раз он попал изо дня в ночь?

  Он мельком глянул на экран смартфона – да, время нормальное. Но оно и тогда не поменялось.

  – Ой, смотри!

  Мишка обернулся на голос Маши... и оторопел. На одном из столбов забора сидел кот – обычный серый пушистый котяра. Мишка мог бы поклясться, что ещё минуту назад его там не было, но в этом вряд ли есть что-то мистическое, учитывая умение кошек подкрадываться бесшумно и взмахивать на высокие предметы одним прыжком.

  – Кис-кис-кис? – Маша приблизилась к коту, демонстрируя раскрытую ладонь. Тот внимательно посмотрел на девушку и коротко мяукнул.

  – Разговаривает, – улыбнулась Маша. – Жаль, покормить его нечем...

  – У меня бутерброды есть, я для нас взял, – Мишка полез в рюкзак. Достал пакет, отделил кусок колбасы и протянул коту. Тот, даже не понюхав, мяукнул и почти демонстративно отвернулся.

  – Вот те на, – развёл руками парень. – Получается, сытый... или наша колбаса не по нраву. Ну извини, брат, больше у нас ничего нет, – и он протянул пакет девушке.

  – Где кошки – там и люди, – назидательно сказала Маша, беря бутерброд. – Значит... тут кто-то живёт?

  – Давай осторожненько пройдём по улице, – предложил Мишка. – И сразу обратно.

  Запив бутерброды минералкой, они убрали мусор в рюкзак и вышли на улицу. Кот остался сидеть на столбе.

  Укатанная когда-то улица сейчас сплошь заросла – в деревне явно никто не жил. А вот дома выглядели почти как новенькие, разве что запертые – по крайней мере, той разрухи, что в "своей" деревне, тут не наблюдалось. И покрыты все дома были дранкой, как и тот, последний.

  Мишка несколько раз щёлкнул смартфоном, Маша сделала очередные наброски. Не торопясь дошли до журавля – тут он был цел, и на скамеечке у сруба стояло жестяное ведро, ничуть не ржавое.

  – Попьём? – хитро улыбнулась Маша.

  – Боюсь, – честно признался Мишка. – Только если с собой набрать, у Данькиной матери знакомая работает в санэпидстанции – можно проверить.

  – Да ну, слишком сложно... – Маша откинула крышку сруба. – Смотри, а воды много...

  Мишка не выдержал. Перебирая руками по палке, опустил ведро в колодец, завалил его набок, глядя, как набирается вода... Потянул вверх.

  Вода была ледяной, несмотря на жаркий день. Пить он её не стал, но с удовольствием умылся. Маша, глядя на него, просто ополоснула руки, остатки воды Мишка выплеснул в траву.

  У него появилось странное чувство – вода словно смыла все страхи, мир за чёрной дырой показался родным и знакомым.

  – Пойдём обратно, – сказал он Маше не без сожаления.

  – Погоди, – Маша посмотрела в сторону дороги, прищурилась... – Мне плохо видно, или автобусной остановки там нет?

  – Нету, – подтвердил Мишка. – Из той деревни она хорошо просматривалась... Получается, автобусы тут не ходят?

  Они неторопливо пошли к дому с "проходом".

  – Людей нет, странно, – сказала Маша. – Точнее, это не странно, если деревня брошенная. Странно, откуда кот.

  – Может, после ухода людей остался? – предположил Мишка.

  – Неееет... Тут уж несколько лет никого не было, посмотри, как всё заросло. А кот совсем не одичалый. Да ещё и сытый...

  Кот сидел всё на том же столбе. Мишка подошёл, протянул руку – котяра не отреагировал, и парень осторожно его погладил. Шерсть кота была очень мягкой и чистой, ничуть не спутанной – однозначно не уличный кот.

  – Спасибо за гостеприимство, хозяин, – улыбнулся Мишка. – Может, ещё увидимся.

  – Мяу, – сказал кот, причём с таким выражением, словно сказал что-то вполне осмысленное.

  В дом вошли через ворота сарая, так же аккуратно закрыв их за собой на засов.

  С сомнением осмотрев стремянку, Мишка предложил воспользоваться не ей, а столом. Массивный стол отодвинули от стены с трудом, но зато под дырой он встал как влитой – это было и удобнее, и надёжнее, чем стремянка. Ребята встали на стол, взялись за руки... Маша почти не вздрогнула, когда над ней появилась чёрная дыра.

  На чердаке ждал сюрприз, причём совершенно неожиданный. Преподнёс его старенький "сименс", оставленный у ящика – он показывал в точности то же время, что и взятые с собой смартфоны!

  Мишка только руками развёл. Поначалу засомневавшись, он полез сверять дату – та тоже совпадала. Никакого смещения времени не наблюдалось – да и солнце это подтверждало.

  Спустившись с чердака, они с Машей сели на завалинку. Странный зуд Мишка уже почти не замечал – тот стал чем-то нормальным, типа дуновения ветерка.

  Маша выглядела очень задумчивой – гораздо сильнее, чем обычно. Мишка поймал себя на мысли, что совершенно её не знает, несмотря на 11 лет совместной учёбы и детский сад до этого. Так уж повелось – Маша никогда не входила в те компании, которых держался он.

  – Что скажешь? – тихонько поинтересовался он – просто чтобы хоть что-то сказать.

  Маша сняла очки, потёрла переносицу:

  – Скажу, Миш, что всё это очень похоже на сон...

  – Но... мы ведь не спим, правда?

  – Нет, конечно... Я себя уже несколько раз ущипнула. Синяки останутся...

  – Никому не расскажешь? – Мишка уже успел подумать, что этот вопрос следовало задать раньше.

  Маша слабо улыбнулась:

  – Миш, я сама себя почувствовала сумасшедшей... Думаешь, я хочу, чтобы ещё кто-то посчитал меня такой?

  – Наверное, нет, – не сдержал улыбки Мишка. Немного помолчал. – Что будем делать дальше?

  – Ты смотри сам, Миш, – осторожно сказала девушка. – Но... будь осторожнее. Не ходи... туда. Ну или не ходи слишком часто. Мы ж ничего о том мире не знаем. Вдруг там есть болезни или бактерии, которых нет у нас? Может, там радиация или ещё что-то?

  Мишка почесал затылок. Да, к такому раскладу он был не готов... Встал, прошёлся по заросшему дворику туда-сюда.

  – Знаешь, не верится мне в такое. Ты видела, какая там трава? А деревья? Кот, в конце концов? А вода? Она как будто... ну, я не знаю... живая, что ли – всю усталость смыла. Думаешь, там может быть какая-то зараза?

  – Ничего я не думаю, Миш, – Маша прикрыла глаза и прислонилась к стене. – Просто считаю, что надо быть осторожнее.

  – И тебе не хочется туда вернуться? – хитро прищурился парень.

  – Пока не знаю, Миш. Наверное, захочется... очень захочется. Но не сейчас. Чуть позже...

  По дороге домой условились никому о вылазке "на ту сторону" не говорить, даже Даньке и Дарине. Впрочем, учитывая, что Данька готов был списать всё на глюки – Мишка не видел смысла его в этом разубеждать. Конечно, Мишка и Маша, вместе катающиеся на велосипедах, сами по себе могли стать темой сплетен, но Машу такое волновало мало, а Мишка решил, что как-нибудь отмажется.

  Также решили поискать в интернете информацию о любых странностях, которые могли быть связаны с заброшенной деревенькой со смешным названием. Это была Машина мысль – девушка подошла к вопросу далеко не так легкомысленно, как Мишка. Две недели пролетели незаметно – как всегда, за занятиями и тренировками. Правда, прогулки Мишка сменил на поиск информации в интернете, несмотря на хорошую погоду. Маша вела себя в школе как заправский конспиратор, не общаясь с Мишкой сверх обычного, но вот переписка в соцсети между ними велась очень активно. Совершенно не сговариваясь, ребята избегали употреблять в переписке любые упоминания "иного мира", но диалогу это ничуть не мешало.

  В интернете Мишка наткнулся на интересную вещь. Связана она была практически с теми же местами – речь шла о церквушке в соседнем селе Вершинье, ныне полумёртвом, к которой ребята в тот раз так и не доехали. До неё было километра три – собственно, Конец в царские времена относился к приходу именно этой церкви.

  Церковь Архангела Михаила, как ни странно, не была закрыта в конце 30-х годов, как множество других. Причину этого Мишка найти так и не смог – возможно, ответы на вопросы до сих пор лежали в архивах Патриархата, а то и вообще вездесущего ФСБ, но в интернете их не нашлось. Сообщалось лишь, что к моменту прихода немцев осенью 41-го церковь функционировала. Немцы поначалу вели себя культурно, жителей особо не грабили, разве что вышвырнули из домов в сараи, и церковь не закрыли. Село оказалось на пути наступления, учитывая, что в этих болотистых местах фашисты наступали преимущественно вдоль дорог, и разорять его не стали.

  Ситуация изменилась зимой 41-го, когда захватчики получили ощутимый удар под Мишкиным родным городом и были отброшены на десятки километров назад. Вот тут их джентльменству пришёл конец – село было разграблено, жители еле спаслись, а из церкви отступающие немцы вывезли старинный иконостас тонкой работы и несколько икон, датированных чуть не XV веком. Священник, отец Михаил (на этом месте Мишка удивлённо покрутил головой от совпадения), уцелел – ему досталось уже потом, от НКВД, за сотрудничество с оккупантами. Говорят, он во всеуслышание предал грабителей-фашистов анафеме. А иконостас исчез, словно испарился – в церковь он не вернулся и у немцев больше нигде не фигурировал, словно его и не было. То ли перевозивший его обоз сбился с пути и попал в болото, то ли кто-то отбил предмет старины и присвоил его – история умалчивала. Но немногочисленные источники в интернете (их можно было пересчитать по пальцам одной руки) заносили это в загадки, граничащие с карой божьей и прочей мистикой.

  Сама по себе история была достаточно обычной для интернета и вряд ли стоила выеденного яйца, если бы не тот факт, что дело происходило в трёх километрах от "прохода". Чем дальше, тем больше Мишка чувствовал, что неплохо бы взглянуть на останки таинственной церкви.

  Маша искала в другом направлении – она попыталась свести воедино информацию о заблудившихся и пропавших грибниках за последние несколько лет. Работёнка была та ещё, особенно с учётом того, что информация для анализа была слишком уж противоречивой – даже деревенек с названием Конец в одном лишь этом районе нашлось целых четыре. Тем не менее, к концу второй недели появился результат... но он говорил, увы, лишь о том, что грибники периодически блуждают по всем окрестностям. Маша с досадой поставила на исследовании крест.

  Погода становилась всё лучше. Несмотря на то, что май был в самом разгаре, многие уже рискнули купаться. Мишка тоже порывался скататься с ребятами на старый карьер, но таинственная церковь не отпускала – он уже жалел, что в тот раз не заехали сначала к ней, а на обратном пути – в деревеньку... хотя, возможно, тогда ничего бы и не произошло.

  Фотографий церкви в интернете почти не было, или они были некачественными – судя по всему, старую церковь довольно плотно обступали деревья, и точек, откуда можно было бы сделать снимок, оказывалось не так и много, особенно когда деревья в листве.

  Кстати, с фотографиями Мишку ждал неприятный сюрприз. Все снимки, сделанные смартфоном "на той стороне", оказались испорченными – на них был лишь чёрный фон, и как парень ни старался, фотошоп ничего из этого "чёрного прямоугольника" вытащить не смог. И это при том, что там, сразу после того, как были сделаны снимки, Мишка их просматривал! Пришлось признать, что Маша с её эскизами оказалась предусмотрительнее. Впрочем, Мишка сдаваться не собирался – попросил у отца попользоваться его плёночным "Зенитом", выпущенным аж в 60-х годах прошлого века. Отец по своему обыкновению ухмыльнулся, но взять разрешил, строго-настрого поручив не ронять, и даже помог зарядить плёнку, купленную Мишкой на "карманные деньги" и стоившую чуть ли не дороже карты памяти для смартфона. Ну а разобраться с управлением оказалось несложно – разве что всё пришлось выставить вручную, по найденным у отца табличкам.

  Цель Мишка уже знал – церковь. С Машей или без Маши, но он к ней скатается. А потом перейдёт "на ту сторону" и съездит ещё разок – протащить велосипед через дыру будет не так и сложно. В рамках подготовки он "обработал" и родителей – сообщил, что ночь с субботы на воскресенье проведёт у друзей.

  Маша была в курсе его планов, но о своих пока не сообщала. Всё решить окончательно собирались уже во время поездки.

  – Ну что, едем в церковь? – спросила Маша.

  Мишка невольно ей залюбовался: подтянутая, хоть и чуть полноватая, в джинсах и белой курточке, с волосами до плеч... Даже очки её ничуть не портили. Парень даже удивился, почему никогда раньше не обращал на одноклассницу внимания. А она ведь красивая, хоть и не как Даринка – за той-то класса с шестого все пацаны бегали...

  – Ты прямо как венчаться зовёшь, – невпопад ляпнул он.

  – С тобой? Бегу уже, волосы назад, – ехидно отозвалась Маша, ничуть не обидевшись – у неё явно было хорошее настроение. Мишка заметил, что на багажнике Машиного велосипеда закреплена свернутая осенняя куртка – это что ж значит... она готова выбраться "на ту сторону"? Сам он взял шерстяное одеяло, и оно точно таким же свёртком было притянуто к багажнику его велосипеда – Мишка предпочитал велосипеды "классической" компоновки именно из-за наличия багажника.

  По обочинам быстро выскочили за границу города. Дорога миновала фундамент церквушки на выезде, строящейся взамен разобранной ещё во время войны, некоторое время вилась вдоль садоводств, перемахнула железнодорожный переезд на объездной ветке – как ни странно, открытый, обычно здесь можно и полчаса простоять... Потом вокруг потянулись поля, которые Мишке было видеть немного странно – слишком уж привычно выглядели густые леса и болота с других сторон города. Болота, конечно, были и здесь, но пейзаж вдоль самой дороги заметно отличался от того, что был, скажем, за северным выездом. Деревушка, ещё одна... А вот и ответвление от трассы, уходящее как раз туда... к Концу и Вершинью.

  Несмотря на достаточно ранний час, было тепло, ветра не наблюдалось вообще, педали крутились словно сами собой.

  Асфальтовая дорога сменилась посыпанным щебёнкой грейдером, но укатанным настолько, что особой разницы с асфальтом не чувствовалось – разве что за колёсами потянулся шлейф пыли, и ребята перестроились бок о бок. Навстречу, так же пыля, попался рейсовый "ПАЗик", ходящий тут утром и вечером. Цивилизация...

  Впрочем, цивилизацией особо не пахло. В деревеньках, мимо которых проехали, было тихо и пустовато – всего в одном месте, у металлического гофрированного забора, явно поставленного недавно, стояла машина с номерами областного центра. Не особо дачный район – разве что лес и грибы, река совсем в стороне...

  Хотя дома в деревнях попадались примечательные. Огромные, с резными украшениями, полуарками и окнами на втором этаже, с красивыми деревянными, хоть и сгнившими коньками, амбары с провалившимися крышами... Деревни знавали лучшие времена. Мишка видел в местном краеведческом музее снимки, сделанные в 20-х годах ХХ века: вдоль левого берега реки вереницей выстроились огромные, двухэтажные деревенские дома, от которых сейчас не осталось даже воспоминаний – большое село, поглощённое городом, исчезало, превращаясь в промзону.

  Поворот к тому самому домику... Мимо, мимо. Мишке на мгновение показалось, что он видел на столбике того самого пушистого кота, сидящего неподвижно, как статуэтка.

  – Интересно, если заедем туда – кота встретим? – спросила вдруг Маша, и Мишка удивился, как она угадала его мысли. – Я немного копченого мяса взяла, раз ему колбаса не нравится...

  – А он не похож на голодного, – заметил Мишка. – Интересно, домашний или на мышах отъелся?

  – Мог и домашний мышей наловить... это же деревня, – рассудительно сказала Маша. – У моей бабушки в деревне домашний кот постоянно мышей таскал...

  Так, болтая ни о чём, они доехали до столба с жестяной табличкой "Вершинье". Столб был старый, надпись на табличке читалась с трудом.

  Почти сразу за указателем начиналась круглая площадка с такой же, как и недалеко от Конца, давно разваливающейся бетонной коробочкой автобусной остановки – судя по всему, здесь разворачивался автобус. Налево уходил ряд погребов – смешных полукруглых землянок, похожих на домики хоббитов, вдоль дороги прямо стояли дома, поставленные довольно редко и почти скрытые деревьями, справа возвышалась та самая церковь, с южной стороны плотно заросшая.

  У остановки на скамеечке сидели и негромко болтали две старушки – одна, судя по рюкзаку, панамке и "городскому" тренировочному костюму, приехала с тем автобусом, что видели ребята, вторая, одетая чисто по-деревенски – платок, резиновые сапоги, тёмное бесформенное платье – явно жила здесь. Они, не прекращая разговора, проводили взглядом ребят на велосипедах.

  Впрочем, уже приехали...

  Маша слезла с велосипеда, Мишка последовал её примеру. Вон тут их можно поставить – всё равно людей почти нет, никто не возьмёт...

  Церковь, даже с небольшого расстояния казавшаяся игрушечной, вблизи оказалась огромной. Мишка щёлкнул смартфоном, подумал... и продублировал кадр "Зенитом", хотя для этого пришлось отойти подальше.

  Маша, открыв блокнот, делала набросок, и Мишка сделал вывод, что у неё получается лучше – ему сильно мешали деревья, а девушка изобразила их просто условными линиями.

  Церковь была сложена из красного кирпича, на котором кое-где сохранилась штукатурка, правда, очень сильно попорченная надписями. Судя по всему, здесь когда-то работали студенческие отряды, посланные "на картошку" – Мишка от родителей отлично знал об этой традиции советских времён. "ЛИИЖТ 1955", "ВоенМех 1961" и так далее – по сути на штукатурке, да и на кирпичах не было живого места.

  По архитектуре церковь представляла собой правильный восьмиугольник главного зала, к которому с одной стороны пристроен алтарь, с другой – вход. Башни с привычной колокольней не было – странно, вроде колокольня была на церквях всегда... Земля вокруг подболочена, у стен, исключая разве что северную, теневую сторону – густая поросль кустарника, на краю крыши растут молодые берёзки...

  Вход внутрь явно был с дальней от дороги стороны – церкви всегда строятся входом на запад. Сразу за церковью начиналось кладбище, отгороженное от улицы невысокой, не больше полуметра, стеной из обомшелого камня. Слышалось журчание ручья или маленькой речушки.

  Мишка первым протиснулся между стеной церкви и камнями. Тут посвободнее, травы под деревьями меньше. Чуть дальше начинаются ограды могил, почти все покрытые облезлой краской – да, и эта деревня понемногу умирает, за могилами и то не ухаживают... А вот и неожиданный вход – дверь проделана прямо в стене алтаря. Значит, здание использовалось уже в послевоенное время – было или складом, или амбаром, или мастерской...

  Внутри было светло – купол отсутствовал начисто. Бывший алтарь отгорожен стенкой из сравнительно нового силикатного кирпича и изгажен внутри ничуть не меньше, чем снаружи – в основном надписями типа "Здесь был Вася". Возможно, деревенские мальчишки в своё время порезвились... Мишка был крещённым, но не то чтобы верующим, хотя подобное воспринимал как варварство. Ну и что, что церковь – этому зданию уже лет сотни две...

  Впрочем, кого это волновало пятьдесят лет назад, поймал он себя на мысли. Судя по рассказам родителей, в полумифическое советское время церковь особо не уважали... и то, что творится здесь – ещё одно тому подтверждение.

  Главный зал представлял собой гниловатые балки и никакого намёка на пол. Всё заросло травой, идти было сложновато. Одно хорошо – сверху ничего не свалится, потолка-то нет...

  Мишка поднял голову – судя по всему, тот самый иконостас, украденный фашистами, был как раз здесь, отделяя алтарь – сейчас это делала нелепая белая кирпичная стена. Где он сейчас? А кто его знает. Может, лежит где-то в окрестных болотах. А может, сложен в погребе какого-нибудь заброшенного дома...

  А вот теперь видно, почему нет колокольни. Звонницей служит часть передней стены, прямо над дверью – тут есть длинные прорези, в которых наверняка раньше висели колокола... Входных дверей нет, впереди крыльцо, спускающееся на заросшую прошлогодней сухой травой полянку – Маша уже там, щурясь на солнце, зарисовывает в блокнотик фасад...

  Проходя под звонницей, Мишка задрал голову – кирпичная кладка на потолке вовсю ползла, того и гляди, обвалится... Колокола... Да, тут они и были. И звонили – боммм... боммм...

  Мишка вздрогнул.

  Это не звон – откуда тут взяться звону. Это зуд, тот самый зуд, что он чувствовал в том доме, у дыры прохода!

  – Маш, – негромко позвал он.

  Девушка оторвалась от блокнота, удивлённо посмотрела, прикрывшись рукой от поднимающегося солнца.

  – Подойди сюда, пожалуйста...

  Маша легко взбежала по обомшелым ступенькам крыльца:

  – Что случилось?

  – Ничего... не чувствуешь? – и, немного помедлив, Мишка взял девушку за руку. Маша инстинктивно хотела выдернуть руку, но тут же вздрогнула:

  – Проход?

  – Не знаю, – тихонько сказал Мишка. – ощущение похожее... Давай вместе посмотрим?

  Но ничего похожего на "чёрную дыру" в разрушенной церкви не нашлось, хотя зудящее чувство не отпускало, становясь сильнее всего в районе звонницы. Вдобавок находиться внутри крытых частей было страшновато – казалось, вот-вот со свода рухнет кирпич.

  – Ребятки, что это вы там делаете?

  Мишка аж вздрогнул от надтреснутого старческого голоса – ему уже казалось, что они с Машей тут одни. Старушка – та самая, в деревенской одежде, что сидела на лавочке, стояла на дороге, за низкой каменной оградой. Вторая старушка, в тренировочном костюме, удалялась по дороге вдоль погребов, в сторону явно более новых домов – значит, разговоры закончились, и "местная" бабулька обратила внимание на новых приезжих.

  Мишка смущённо отпустил Машину руку – первой мыслью было, что они гуляют за ручку, как детсадовцы... или как влюблённые.

  Маша сориентировалась первой:

  – Доброе утро, бабушка! Вот, прочитали в интернете про эту церковь – решили приехать, посмотреть... – и она обаятельно улыбнулась.

  Улыбка не особо-то и подействовала – старушка нахохлилась и пробурчала, похоже, что больше для себя:

  – Ищут всё в своих энторнетах... А с людьми и не говорят...

  – Бабушка, а вы не знаете случайно, что стало с отцом Михаилом? – сделал попытку Мишка, понимая, что старушка сейчас уйдёт. Сколько ей лет, под 80? В войну она была маленькой девочкой, вряд ли знает, конечно... А может, и не помнит.

  Но старушка встрепенулись, на Мишку уставились её глаза, светлые и словно водянистые:

  – Отец Михаил? Откуда вы про него знаете?

  – Прочитали немножко, совсем случайно, – Мишка умолчал, что прочитали в том самом интернете, который старушка явно не воспринимала всерьёз. – Слышали, что и церковь не закрывали в войну?

  – Не закрывали, – эхом отозвалась старушка совсем тихо. – Ходили люди в церковь, хоть и ворчал председатель...

  – Вы помните те времена, бабушка? – осторожно поинтересовалась Маша.

  – Помню, из ума не выжила, – ворчливо отозвалась старушка. – Хоть и малая была совсем, а отца Михаила помню...

  Разговор совершенно случайно пошёл – старушка даже вернулась на скамейку, на этот раз вместе с ребятами. Мишка сначала удивился такой её словоохотливости, но сообразил – людей здесь мало, новых людей нет в принципе, и у бабульки явно дефицит общения. Говорила она не особо внятно, часто начинала растекаться мыслью по древу, переходя к рассказам о многочисленных родственниках, но, тем не менее, кое-что от неё ребята узнали.

  В год начала войны Зиночке исполнилось 7 лет. В школу она пойти не успела – своей школы в селе не было, а фашисты, пришедшие сюда в середине сентября, довольно быстро установили комендантский час. В совхозе была своя МТС (Мишка удивился знакомой аббревиатуре, и баба Зина пояснила, что это всего лишь машинно-тракторная станция), немцы устроили на ней ремонтную базу для своих танков, а потому перемещения местных жителей предпочли ограничить.

  Церковь была довольно странным соседом советского хозяйства. Отец Михаил, моложавый настоятель церкви, появился лет за пять до войны, после смерти предыдущего, уже сильно пожилого настоятеля. Как он умудрился договориться с совхозным начальством – баба Зина не знала, но факт оставался фактом: церковь к началу войны действовала, несмотря на то, что большинство церквей в округе закрылись ещё лет за пять до войны. Несколько раз к священнику приезжали на чёрной "эмке" какие-то люди в городской одежде – судя по всему, то ли в нём, то ли в работе церкви был заинтересован кто-то из городского начальства, потому и церковь не закрыли.