Текст книги "Два дня перед каникулами (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Николай Владимирович Беляев
Два дня перед каникулами

 Часть 1

  – Мишань, приколись! – Даня, белобрысый 16-летний парень, указал на табличку на покосившемся столбе, обозначающем въезд в деревню. На табличке значилось: "Конец".

  Дарина, Данина подружка с внешностью типичной блондинки, хихикнула. Мишка пожал плечами:

  – Конец дороги. Чего тут такого...

  – Ага, – рассмеялся Даня. – Заедем, посмотрим?

  Дорога, на самом деле, шла дальше – хорошая укатанная грунтовка. Ребята свернули на нее парой километров раньше, намереваясь доехать до полуразрушенной церкви в одном из полузаброшенных сёл. До цели было ещё километра три, когда попался этот смешной указатель.

  Деревенька была – одно название, дома четыре. Стояла она метрах в двухстах от дороги и выглядела совершенно безжизненной. Скорее всего, таковой и являлась – ребята проехали уже пару таких же деревень, в которых жили всего по два-три дома, явно превращённые на лето в дачи. А тут, похоже, нога человека не ступала лет пять...

  – Да ну, что там делать, – махнул рукой Мишка. – Одни заколоченные дома...

  – Во, можно полазить! – с энтузиазмом воскликнул Даня. – И не помешает никто! Мишань, не ссы, у тебя ж хлопушка есть! – и парень, поднажав на педали, направил велосипед в сторону заброшенной деревеньки. Дарина, заразительно улыбнувшись, направилась за ним, и Мишке ничего не оставалось, как последовать их примеру.

  В одном Даня был прав – у Мишки, учившегося в параллельном классе, была с собой "хлопушка", китайский пневматический "глетчер", выглядящий как ТТ. Против кого-то живого использовать его и в голову не приходило, но бутылки хлопушка била – будь здоров, так что с ней Мишка чувствовал себя увереннее. Особенно в таких вот безлюдных местах.

  Они доехали до первого дома – это была крытая проржавевшим железом изба с заколоченными окнами и дверью. Двор зарос травой, забор, посеревший от времени, покосился.

  Даня слез с велосипеда, подошёл к колодцу-журавлю с прогнившей палкой. Сруб колодца был ещё старый – именно сруб, а не бетонные кольца, с деревянной крышкой. Откинул крышку, крикнул – гулко отозвалось эхо.

  – Есть вода? – поинтересовался Мишка.

  – Есть, – Даня закрыл крышку, влез на велосипед. – Но ни ведра, ни верёвки. Да его небось сто лет не чистили...

  Они проехали еще пятьдесят метров, до следующего дома – да, а дома-то здесь разбросаны, не тесно стоят... Дом был близнецом первого, разве что крыша провалилась, а стены угрожающе наклонились внутрь.

  – Поехали обратно? – спросила Дарина.

  – Слушайте, ну куда вы торопитесь? – азартно рассмеялся Даня. – Погода отличная, времени навалом, вон ещё два дома...

  Погода действительно стояла великолепная. Для середины мая было, пожалуй, даже чересчур тепло. По небу плыли редкие облака, солнце сияло вовсю, ветра почти не было – идеальная погода для прогулки.

  Ребята проехали ещё немного.

  Последние два дома стояли рядом, словно замыкая маленькую деревеньку – дорога тут и заканчивалась, в поля не уходила. И правда – конец...

  Тот дом, что слева, был наглухо заколочен, как и первый. Тот, что справа, напротив, не только смотрел на мир выбитыми окнами, но даже и дверь была гостеприимно распахнута. Правда, и дом выглядел старше – даже крыша была покрыта не железом и даже не рубероидом, а дранкой. Судя по молодой травке, ничуть не примятой, в этом году тут явно никого не было.

  – Вот! – торжествующе резюмировал Даня. – Не зря заехали! Пойдём посмотрим.

  – Дань, тут наверняка бомжи жили, раз дверь открыта, – поморщился Мишка.

  – Если бы жили бомжи, запах был бы такой, что и близко не подойти, – рассудительно сказала Дарина. Надо сказать, что внешность блондинки была обманчива – в учёбе девушка уверенно шла на медаль и имела весьма широкий кругозор, ничуть не ограничиваясь шмотками и сэлфи.

  Мишка был вынужден согласиться. Даня тем временем прислонил велосипед к остаткам забора и, скрипнув калиткой, словно в насмешку сохранившейся, в отличие от забора, вошёл во двор. Остальные последовали его примеру.

  – Лёха как-то в заброшенном доме каску военную нашёл и финку, – рассказывал Даня. – Тут тоже что-то может быть, война ж в этих местах прошла...

  Ребята вошли в полутёмные сени. Действительно, бомжи тут вряд ли бывали – да и что им тут делать, добрых пять километров от города... Пахло сухой пылью и деревом, очень захотелось чихнуть.

  Дверь из сеней в саму избу, в мощной коробке с низкой притолокой, отворилась на удивление без скрипа.

  Мишка помедлил.

  – Домовой, домовой, позволь войти, – сказал он скороговоркой, сам не зная зачем. Может, повлияло где-то то ли читаное, то ли слышанное, что в брошенных домах заводятся те, кого к ночи лучше не поминать, а может – скандинавские байки о хитрых троллях, которых надо обязательно похвалить и накормить, чтобы путешествие было удачным...

  Данек то ли хмыкнул, то ли хрюкнул, но ничего не сказал.

  Комната была довольно большая и почти пустая. В лучах солнца из разбитых окон весело искрилась пыль, она же толстым слоем покрывала всё вокруг – пол без следов мусора, огромную печь, пустой массивный стол у окна, столь же капитальный старинный шкаф с полуоткрытыми дверцами, скелет кровати с сеткой, сложенная грубая деревянная стремянка в углу... Вряд ли тут было что-то ценное – хозяева явно уезжали не торопясь и забирая всё полезное с собой.

  – Романтика, – хмыкнул Мишка, заходя в комнату и отходя чуть в сторону, чтобы пропустить остальных. – Всегда мечтал жить в деревне...

  За свои шестнадцать лет Мишка успел позаниматься карате, даже дойдя до коричневого пояса, попутешествовать с родителями, побывать в горах, научиться готовить пресловутое "мясо по-французски"... но вот жить в деревне он не мечтал никогда, полагая, что путешествие с палатками хорошо как экзотика, но жить с сортиром во дворе 24/7 – это слишком. Комфорт занимал в его жизни не последнее место.

  Дарина понимающе кивнула – она тоже знала, что Мишку в деревню калачом не заманишь.

  – А чердак тут, интересно, есть? – спросила она, оглядывая дощатый потолок.

  – Даринка – гроза чердаков, – хохотнул Даня, хронически неспособный относиться к чему бы то ни было серьёзно.

  – Пошёл ты, – беззлобно огрызнулась девушка. – Я серьёзно...

  – Слуховое окно есть – значит, и чердак есть, – рассудительно сказал Мишка.

  Они вышли на улицу. Щурясь от солнца, Даня посмотрел наверх – действительно, вон оно, чердачное окно. Выбитое, даже рамы нет – а может, и не было.

  – Может, залезем? – предложил он, осматриваясь. О, точно – вон она, лестница, лежит, прислонена к дому сбоку. Посеревшая, но на вид крепкая, на ржавых железных прутах-стяжках.

  – Дань, ты долбанутый, – меланхолично сказал Мишка. – Жаждешь каску найти или финку? Сам и лезь.

  – И полезу! – завёлся белобрысый. – Ты лестницу подержи, – он подошёл к стене, поднял лестницу, взвесил её в руках – довольно тяжёлая, но такая и держаться хорошо будет. Поднатужившись, поднял – Мишка вовремя подхватил, сам он вряд ли бы удержал. Со стуком лестница оперлась на раму чердачного окна.

  – Ну что, кто со мной? – подмигнул Даня, пробуя ногой первую перекладину. Прочная...

  – Давай, двигай, придурок, – беззлобно буркнул Мишка, держа лестницу.

  Даня ловко, как обезьянка, полез вверх. Встав на одну из верхних ступенек, заглянул в окно:

  – Ух тыыыы...

  И молниеносно нырнул внутрь.

  – Что-то нашёл, – усмехнулась Дарина, вытряхивая кроссовок.

  На чердаке шебуршало, гремело и звенело, временами слышалось Данькино довольное "ух тыыы...". Вдруг раздался глухой удар – и тишина.

  – Эй, Дань, что там? – обеспокоенно крикнула Дарина.

  Тишина.

  – Дань?..

  Девушка вопросительно посмотрела на Мишку.

  Так. Только этого не хватало... Куда этот разгильдяй вляпался? Придётся лезть.

  Парень осторожно взялся за деревянную перекладину, перенёс вес на ногу... Держится. Лестница, похоже, прочнее, чем кажется.

  – Дарин, придержи лестницу, – мотнул головой Мишка, поправил "хлопушку" сзади за поясом и стал осторожно подниматься. Высоту он не любил – особенно при такой хлипкой опоре.

  Так, вот и окно. Что там?

  Схватившись за облицовку, Мишка влез внутрь.

  На чердаке царила полутьма – свет попадал через это окно и пару небольших прорех в крыше. Тут тоже было пыльно, но сразу становилось ясно, на что среагировал Даня – у стены стоял массивный сундук с поднятой крышкой, тут же – несколько ящиков с какой-то ветошью. Ещё несколько ящиков валялось на полу – судя по всему, грохот был оттого, что они рухнули, а до этого стояли один на другом. От окна содержимое сундука было не увидеть, но отлично просматривалось, что на полу валяется каска ("Смотри-ка, нашёл", – вяло удивился Мишка), а из обрушившихся ящиков вывалилась какая-то старая одежда.

  Так, а где этот потрошитель чердаков? Чего не отзывался?

  – Бу!

  Резиновая чёрная морда противогаза, в полутьме похожая на чёрта, вынырнула откуда-то сбоку, из тени. Мишка инстинктивно попятился, услышал противный хруст досок пола под ногами... и наступила темнота.

  Что происходит?

  Голова жутко болела – похоже, падая, Мишка стукнулся затылком. Копчик тоже ныл, ноги гудели – ну да, тут метра два... Блин, вот Даня придурок. И пол... точнее, потолок – гнилой совершенно.

  А почему темно? Я где, в комнате? Только что ж было светло... Сколько я провалялся? И где эта сладкая парочка?

  Мишка вытащил мобильник – тот услужливо сообщил, что сейчас 10:47, то есть в отключке Мишка был минут двадцать: когда они свернули к деревеньке, было самое начало одиннадцатого. Морщась, нашёл в справочнике номер Дани, но мелодичный сигнал сообщил, что сеть недоступна.

  Блин. Ещё лучше...

  Подтянув ноги, Мишка сел на полу. Потрогал затылок – так и есть, шишка. Предки, конечно, ругать не будут – вышел уже из того возраста, но расстроятся точно... А почему вообще так темно?

  Парень включил в мобильнике фонарик, обвёл неярким лучом комнату – да, он именно тут. Куда ещё можно провалиться с чердака, как не в комнату под ним? Сетка кровати, стол, массивный закрытый шкаф, стремянка... Над головой – дыра. А за окнами – абсолютная тьма. Как так может быть? Опять дурацкие шуточки Даньки? Ну, доберусь я до него...

  Мишка встал, пошатнулся. Уверенно шагнул к двери в сени, открыл её... Запах показался странным – гораздо свежее, чем раньше, чем-то похоже на свежескошенную траву. Толкнул входную дверь... и понял, что она не поддаётся. Заперто.

  Точно Данечка, придурок чёртов. Только ему в голову могло прийти подобное. Ну я тебе...

  Так. Раз дверь закрыта, можно вылезти в окно. Они ж выбиты. Небось чем-то загородили.

  Мишка протянул руку... и тут же отдёрнул её. Пальцы упёрлись во что-то твёрдое.

  Оконное стекло.

  Спина разом взмокла, головная боль ушла. Что за чертовщина? Можно поверить во что угодно, но только не в то, что Даня вставил стёкла в выбитые рамы...

  Парень поднял мобильник, посветил – точно, рамы целы. И стёкла. Такое ощущение, что они и закрашены снаружи чем-то чёрным. Странненько...

  Так. Ладно. Дыра в потолке никуда не делась. Дело за малым – залезть туда... Ах да, тут же я стремянку видел...

  Грубая деревянная раскладная лесенка – три ступеньки и одна, пошире, наверху – стояла у шкафа. Мишка оттащил её на середину, мимоходом отметив какую-то несуразность вокруг, поставил точно под дырой в потолке, разложил... Лесенка встала устойчиво – как и лестница снаружи, прочная, хоть и явно старая. Высотой она была метра полтора, если не меньше, но при низких потолках избушки этого вполне достаточно.

  Не торопясь и подсвечивая себе мобильником, Мишка взобрался на верхнюю ступеньку. Его охватило странное ощущение, вроде зуда во всём теле. Адреналинчик, не иначе... Стоя на верхней ступеньке, он выше пояса оказывался на чердаке, столь же тёмном. Это уже странно – слуховое окно было без рамы вообще, свет должен был проникать. Так, теперь вылезти на чердак, не обвалив оставшиеся доски пола... Лучше вон туда – там стропило. И, ррраз...

  Свет, казалось, был таким ярким, что резал глаза. Но нет – просто переход от полной темноты к свету... Чердак был погружён всё в тот же полумрак, что и в том момент, когда Мишка залез в него через слуховое окно. Да-да, вон то – выбитое... и никакой темноты нет. Что за чертовщина? Сундук вон – прикрыт, каски на полу уже нет. Из ящиков вывалилось тряпьё... Зияет дыра в полу – до неё можно дотянуться...

  Мишка отпрянул.

  В дыре была непроглядная тьма – казалось, она начинается прямо ниже уровня досок с ломаными просевшими краями.

  А на чердаке – светло. Свет идёт... да-да-да, через окно и через пару прорех в крыше.

  Но Мишка мог бы поклясться, что несколько секунд назад на чердаке была темнотища – точно такая, как в дыре, похожая на ровную поверхность тихого пруда!

  Он повертел в руке мобильник – нет, это не глюки, и фонарик до сих пор светит... Направил луч на дыру в полу, но свет не прорезал темноту – так и упёрся в неё, словно в стенку.

  Зуд в теле не проходил.

  Мишке стало не по себе. Обойдя дыру, он подошёл к слуховому окну, выглянул – лестница прислонена, а велосипед внизу, у забора, всего один, его собственный – двух других нет. Что это значит? Ребята смылись? Без него? Почему?

  Стараясь не торопиться, он спустился, с удовольствием встал на твёрдую землю, поняв, что непонятные ощущения прекратились. И замер: окна избы были выбиты. Выбиты все до единого. Никакого стекла, закрашенного чёрным.

  Ещё не додумав до конца мысль, он метнулся к двери – та была распахнута. Никакого замка, ничем не подпёрто. Ворвался внутрь, опрокинув какие-то доски в сенях. Поймал себя на мысли о том, что в руке как бы сам собой оказался "глетчер". Вот и комната – светло, тихо...

  И стремянка. Стремянка мирно стоит в углу, как тогда, когда они зашли сюда втроём. В углу, а не у шкафа. И не в центре, под дырой.

  А дверцы шкафа – приоткрыты.

  Мишка медленно, очень медленно вышел из странного дома. Заткнул "хлопушку" обратно за пояс. Сел было на завалинку, но тут же вскочил. С трудом взял лестницу, сдвинул её вбок и опустил на землю. Подошёл к велосипеду. Достал мобильник, убедился, что сеть есть. Набрал номер Даньки, но, не нажимая кнопку вызова, сбросил номер и убрал телефон.

  Сел на велосипед и поехал – но не к церкви, куда собирались изначально, а к городу.

  Ему надо было подумать...

  Мишка набрал номер Дани, лишь оказавшись у него во дворе и усевшись на скамейке под окнами, поставив рядом велосипед.

  Данька, такое ощущение, караулил у трубки:

  – Да! Мишань, ты где???

  – У тебя под окнами, – буркнул Мишка. – Вы чего смылись без меня?

  – Мы... мы... – Данькин голос захлебнулся. – Сейчас выйдем, Даринка у меня.

  Из подъезда они выскочили буквально через пару минут.

  – Ты где был? – спросил Данька, едва подойдя.

  Мишка долго, почти всю обратную дорогу, обдумывал ответ на этот вопрос, но так ни к чему и не пришёл.

  – Прикинь, кисунь, дальше пары шагов от дома не отходил, – грубовато сказал он.

  Данька даже не обиделся на оборот из популярного клипа. Сел на скамейку рядом. Дарина смотрела на Мишку как на привидение.

  – Мы обшарили весь дом. Понимаешь, весь, – сказал Данька, не глядя на Мишку. – Чердак, комнаты, подпол. Тебя нигде не было. Совершенно нигде. Твой мобильник не отвечал. Мы не знали, что и думать... Часа два ковырялись... потом уехали, решили, что ты прикалываешься. Ну, типа или обиделся на меня из-за этой дурацкой шутки с противогазом...

  – Погоди, какие два часа, – удивился Мишка. – Я долбанулся от души, но провалялся минут двадцать, не больше...

  – Какие двадцать, два часа мы тебя искали, точно тебе говорю, – удивился Даня.

  – Миш, а который час? – вдруг странным голосом поинтересовалась Дарина.

  – Около полудня, – пожал плечами Мишка. Достал мобильник, посмотрел. – 12:03, – уточнил он.

  – Миш, а где обычно солнце в полдень? – не меняя тона, спросила девушка.

  Вопрос был несложный. Где в родном городке север, а где юг – проходили ещё в первом классе. Ещё сильнее упрощал дело тот факт, что река текла через городок как раз с юга на север, а основные улицы шли параллельной ей.

  Мишка уверенно поднял голову, ткнув пальцем вдоль улицы... и не сразу сообразил, что солнце не на юге, а гораздо правее! Это что ж получается?

  Дарину, видимо, Мишкино удивлённое лицо вполне удовлетворило. Она переглянулась с Данеком, и тот вытащил свой мобильник.

  15:47 – значилось на экране.

  Мысли в голове Мишки завертелись волчком. Это было уже слишком.

  Не торопясь и делая паузы, он рассказал всё, что с ним произошло, включая и свои соображения о Даньке.

  Даня, вопреки своему обыкновению, слушал не перебивая. Дарина – та вообще умела слушать очень внимательно.

  В первый раз Даня вклинился, когда Мишка сказал про черноту в проломе:

  – Погоди, какая чернота? Как только ты провалился, я сразу заглянул в пролом. Тебя внизу не было. Была пустая комната. И мы с Даринкой сразу рванули тебя искать...

  Мишка хотел было возразить, но вспомнил, что пустую комнату он видел и сам – когда вбежал в дом с "хлопушкой" наготове. Да и вообще в этой истории было слишком уж много непонятного...

  – Миш, то есть получается, как будто комнат и вообще домов два? – неуверенно спросила Дарина.

  Парень поразмыслил.

  – Похоже на то, – согласился он. – Тот, в котором очнулся я, был совершенно целым и запертым. А тот, в котором мы шарились на чердаке – заброшенный... Но как можно быть одновременно в двух домах?

  – Можно. Если один из них – в параллельном мире, – торжественно провозгласил Даня.

  – Чтоооо? – одновременно вскинулись Мишка и Дарина.

  – В параллельном мире, – улыбаясь от уха до уха, повторил белобрысый. – Ну вы что, будто книжек не читали, кино не смотрели! Дверь в другой мир, понимаете? Нарния!

  – Это... как попаданцы? – неуверенно спросил Мишка. – Ну, там, в прошлое...

  – Попаданцы из книжек попадают именно что в прошлое своего мира, – пояснил Даня. – Выигрывают войну и всё такое. А это – именно другой мир, раз в нём иначе идёт время! Двадцать минут – за четыре часа! Точно Нарния!

  – И что, Дань? – удивлённо спросила Дарина, похоже, всё ещё не веря в предположение Даньки.

  – А то! Собирайтесь, поехали туда! Прямо сейчас! Но обязательно – фонарики, верёвку, спички, и что-нибудь тёплое из одежды. Будем исследовать!

  – Без меня! – решительно отрезал Мишка. – Хотите – пожалуйста. А я не хочу.

  – Ну и как хочешь, – легко согласился Данька. – Нам с Даринкой больше достанется, правильно?

  Дарина, похоже, не разделяла Данькиного энтузиазма, но и отказываться не собиралась. Они ушли, оставив Мишку одного на скамейке. Парень ничуть не стал переживать, взял велосипед и уехал в парк.

  Лишних приключений совершенно не хотелось.

  Данька появился на следующий день к вечеру – позвонил Мишке и заговорщическим голосом предложил зайти. Родителей дома не было, и белобрысый с гордостью разложил на полу богатство – ту самую потёртую, но ничуть не ржавую советскую каску с кожаным подшлемником на трёх заклёпках, немецкий цилиндрический "термос" с противогазом и... Мишка аж потряс головой, не веря глазам – обрез трёхлинейной винтовки.

  – Ничего себе! Можно посмотреть?

  – Смотри, он не заряжен, – милостиво разрешил Данька.

  Мишка взял в руки тяжёлый обрубок, укороченный сантиметров до пятидесяти, уверенным движением открыл затвор – винтовку ему держать в руках приходилось, в музее местных поисковиков была трёхлинейка, правда, совершенно убитая и заваренная со всех концов. Этот же обрез выглядел потёртым, но вполне рабочим, хотя на казённике стояла дата – 1914 год. Закрыл затвор, щёлкнул курком...

  – Классно, – отдал он обрез Даньке. – Только спрячь. И не вздумай с ним выходить куда-то, это до первого полицая... Ещё и скажут, что из него кого-то убили. И вообще, – спохватился он, – протри его от отпечатков – и своих, и моих!

  Данька ухмыльнулся, но послушно обтёр оружие куском ветоши.

  – Патроны тоже есть, – сообщил он. – Пять обойм. Настоящие, непробитые.

  Мишка пожал плечами. Особого интереса к оружию у него не было, пневматической "хлопушки" вполне хватало.

  – А что с вашим вторым домом-то, тёмным? – вспомнил он то, ради чего, собственно, Данька с Дариной и поехали в заброшенную деревеньку. – Который из параллельного мира?

  – А ничего, – махнул рукой Данька. – Нет никакого второго дома. Наверное, глюк это какой-то был. Мы этот дом вдоль и поперёк облазили. Эту вот штуку нашли за печкой, – указал он на обрез. – Думал, Даринка меня прибьёт. Даже заночевали там, чтобы по темноте обратно не ехать – хорошо, что тёплые куртки взяли...

  – А на чердаке что?

  – А на чердаке старая рухлядь и пыльные шмотки. Вот в прошлый раз нашёл в сундуке каску и противогаз – и всё. И, кстати, я спрыгнул в пролом с чердака. Попал в дом, как дурак – зачем прыгал, если можно в дверь войти...

  Мишка потряс головой. Теперь, после рассказа Даньки, ему казалось, что происшедшее с ним самим было каким-то дурным сном. Но он же твёрдо помнил, что в окнах было стекло! И темнота была! И часы отстали! И этот зуд странный во всём теле, когда он вылезал на чердак... Неужели можно настолько сильно стукнуться головой?

  – Маш, а ты веришь в параллельные миры? – осторожно поинтересовался Мишка у соседки по парте, убирая учебник и тетради в сумку.

  Маша, круглолицая темноволосая девушка, удивлённо посмотрела на Мишку – она никогда не замечала в парне любителя фантастики. Мишка же, напротив, спросил именно Машу довольно расчётливо – девушка дотягивала 11-й класс с трудом, но зато очень любила книги соответствующего жанра.

  – Ну, как тебе сказать, – задумчиво сказала Маша, поправив очки в модной чёрной оправе. – Теоретически, я их существование допускаю. Но научно доказать не могу.

  – А как ты думаешь, каким может быть проход в параллельный мир? – Мишка решил ковать железо, пока горячо, раз уж Маша не послала его сразу.

  – А тебе зачем? – подозрительно посмотрела на него девушка.

  – Книгу хочу написать, – брякнул Мишка первое, что пришло в голову.

  Маша заливисто рассмеялась – хорошо, что ребята из класса почти разошлись, иначе огласку можно было бы гарантировать.

  – Миш, чтобы написать книжку, надо их хотя бы читать, – сказала девушка. – Ты когда в последний раз читал что-то не из школьной программы?

  Да, это был хороший удар. Мишка действительно мало что читал по собственному желанию – следовало признать, что идея про написание книжки была не самой удачной.

  – Я писать хочу, а не читать, – буркнул он.

  – Ну извини, пожалуйста, – примирительным тоном сказала Маша. Мишка ей нравился, и обижать его в её планы не входило. – У тебя какая-то идея уже есть?

  – Ну да, – Мишка подхватил спортивную сумку с учебниками. Он тоже решил не устраивать конфликт – мысль в голове засела, а с кем ещё поделиться, кроме Маши, он не знал – если уж даже Данька с Дариной сказали, что в избушке нет ничего необычного. – Мысль о проходе в параллельный мир в заброшенной деревне...

  – Расскажи, – глаза у Маши загорелись – Мишка рассчитал правильно, любительница фантастики обязательно должна ухватиться за идею.

  – Давай после школы, – сказал он. – Хочешь, прокатимся на велосипедах? Тем более, не так далеко есть заброшенная деревенька... Для антуража, – добавил он, подумав.

  Он ни капли не сомневался, что Маша согласится, и не ошибся.

  Крутя педали бок о бок с Машей, Мишка в вольной форме пересказывал девушке произошедшее с ним – правда, в художественном изложении, от третьего лица, благоразумно умалчивая, что сам являлся участником событий. Хотя рассказал и про дом, и про то, как заезжали туда с Данькой и Дариной – дескать, оттуда и впечатления.

  Маша слушала не то чтобы раскрыв рот, но довольно внимательно. Наконец вынесла вердикт:

  – Миш, ну задумка интересная. Я бы почитала... Но всё это надо красиво описать, чтобы выглядело логично.

  – Ну это понятно, – не отвлекаясь от дороги, кивнул Мишка. – Это я и обдумываю. Мне интересно, может ли быть такой вот проход в параллельный мир. Ну, то есть, – поправился он, – как раз логично ли это выглядит.

  – А почему не логично? – пожала плечами Маша. – Ты вот книжки не читаешь, там чего только нет. Попадает человек в параллельный мир просто так, словно по голове стукнули... а ты ещё и аргументировать пытаешься, это хорошо... Далеко ещё до твоего... антуражного домика?

  – Да почти приехали, вооон впереди указатель... Если никого нет – можно и зайти.

  Они проехали бетонную конструкцию автобусной остановки, построенной, наверное, ещё в 80-е – рейсовый пригородный автобус ходил по этой дороге до сих пор, дважды в день, но вот остановку, вероятно, с 80-х так ни разу и не ремонтировали. Свернули на полузаросшую дорогу к деревушке, перестроились гуськом – ехать рядом тут уже не получалось.

  Вот и дом. Судя по всему, после Даньки с Дариной тут никого не было – трава большей частью так и осталась непримятой. Лестница была прислонена к слуховому окну – Данька, в отличие от Мишки, не озаботился тем, чтобы убрать её.

  – Ну, как тебе антураж? – почти горделиво спросил Мишка.

  Маша слезла с велосипеда, прислонила его к посеревшей от времени стене домика. Окинула взглядом двор:

  – Да, прикольно... Хоть картину пиши.

  Девушка ещё с начальных классов занималась в художественной школе и рисовала весьма неплохо, хоть и предпочитала не картины, а наброски чёрной гелевой ручкой. Она и сейчас вытащила из рюкзачка блокнот и ручку и быстрыми движениями сделала в нём набросок. Перевернула страницу, вышла на улицу, набросала ещё что-то... Мишка подошёл, глянул через плечо – перспектива улицы с колодцем-журавлём. Вроде и всего несколько линий, а как смотрится!

  – Красиво, – сказал он.

  – Обычно, – пожала плечами Маша. – Интереснее, чем мобилкой щёлкать... А ты прав, тут интересно. Сразу мысли... такие... – она вернулась во двор, добавила на первый рисунок ещё несколько штрихов.

  – Вон туда мы полезли, – указал Мишка на чердачное окно. – С чего всё и... с чего мысль возникла, – быстро поправился он.

  – Эй, есть тут кто? – вдруг громко спросила Маша. Мишка аж вздрогнул – это было просто неожиданно. Впрочем, разумеется, никто не ответил – даже деревья не шумели, листьев ещё маловато. – Не хочется лезть туда, где кто-то есть, – пояснила девушка.

  – Хочешь слазить? – удивился Мишка. На самом деле, он давно уже, едва войдя во двор, стал ощущать знакомый зуд – видимо, возбуждение, типа того, что было в тот раз. Так и подмывало залезть на таинственный чердак, но он не думал, что удастся уговорить Машу.

  – Ну я что, зря сюда приехала? – подбоченилась одноклассница. – Держи лестницу, полезу первой.

  Ничего себе. А Маша-то, оказывается, авантюристка... а с виду тихоня.

  Мишка дождался, пока Маша скроется в чердачном окне, и полез сам. Лез осторожно, но, впрочем, лестница держалась прочно.

  Забравшись в окно, он увидел, что Маша стоит на краю пролома, впрочем, не подходя слишком близко, и заглядывает вниз. Сердце гулко бухнуло, словно ударившись о рёбра: в проломе висел пласт тьмы, словно парящий чуть ниже уровня пола. Зуд во всём теле стал почти невыносимым, походя на тончайшую вибрацию.

  Так это не померещилось?

  Это действительно было?

  – Да, тут если неудачно упасть, можно и шею свернуть, – резюмировала Маша, отворачиваясь от проёма. Наткнулась взглядом на округлённые глаза Мишки: – Ты что так уставился?

  Мишка ничего не понимал.

  Свою "идею для книжки" он Маше описал весьма подробно. В том числе описал и чёрную как смоль дыру в другой мир. Но почему Маша так спокойно на неё реагирует? Почему у неё не возникает вопросов?

  И тут до него дошло.

  Маша НЕ ВИДИТ этого чёрного пласта. Вообще не видит. Она смотрит в пролом и видит комнату внизу – потому и прокомментировала то, что при падении можно свернуть шею.

  И Данька с Дариной ничего не увидели.

  Но это может означать лишь одно: он, Мишка, сошёл с ума.

  Как ещё можно увидеть то, чего не видят другие?

  Вот так. Вот тебе и на. Занимайся спортом, веди здоровый образ жизни, не читай дурацких книжек... и оп-па – и ты сходишь с ума. Сам собой, просто так, на ровном месте...

  – Миш, с тобой всё в порядке?

  – Да мысль одна пришла, про книгу, – Мишка искренне надеялся, что его голос не задрожит. – Давай руку, осторожно, я близко подходить не буду.

  Он взял Машину ладошку, и та вздрогнула, как от удара током, поёжилась. Сделав шаг к окну, ещё раз оглянулась на дыру в полу... и издала такой вопль, что Мишку аж пригвоздило к месту. Он еле удержал Машину руку, потому что девушку качнуло.

  – Маш, ты чего?

  Теперь девушка, как завороженная, смотрела на дыру, не отрывая взгляда.

  – Маш?

  – Это... что? Это... правда?.. – пролепетала Маша, пятясь от дыры.

  – Что – правда? – Мишка уже смирился со своей ненормальностью, но, похоже, теперь что-то не то творится и с Машей...

  – Это... Портал...

  Какой, нафиг, портал? Что она мелет? Нет, надо выбираться отсюда...

  Мишка потянул Машу к окну, но она с неожиданной силой вырвала у него руку, опять взвизгнула, посмотрела на дыру, на Мишку... Выставила перед собой гелевую ручку, словно кинжал, зашипела, как разъярённая кошка:

  – Ты кто такой? Что тебе от меня надо?

  Ещё не легче. Нельзя было возвращаться сюда...

  – Маш, ты чего? Это я, Миша, ты меня знаешь с детского сада...

  – Да? Когда мой день рождения?

  – Эээ... Шестого мая.

  Опять беглый взгляд на пролом.

  – А как звали наших воспитательниц в детсаду?

  Вот спросила... Но надо ответить, с Машей явно творится какая-то фигня.

  – Надежда... Надежда Михайловна... и Светлана... вроде Аркадьевна. Блин, Маш, ты чего? Я давно уж забыл, как их зовут...

  Маша недоверчиво смотрела на Мишку, ручка в руке подрагивала. Внезапно ноги её подогнулись, и она села на пыльный пол:

  – Это и правда ты?

  – Эээ... Ну да, а кто? – Мишка сделал шаг вперёд.

  – Не подходи! Подожди... – добавила она уже на полтона ниже. – Ты... взял меня за руку... Я почувствовала странную дрожь... и тут, в проломе, возникла чёрная дыра, точно как ты рассказывал... А отпустил – пропала...

  Мишка ошалело смотрел то на Машу, то на чёрную гладь в проломе. Дрожь?.. Да, зуд в теле не прекращался.

  – Маш, то, что я тебе рассказал, случилось со мной, – сказал он, словно бросился в холодную воду. – Я думал, что сошёл с ума... Данька и Дарина мне не поверили. Точнее, сначала вроде поверили, но сами тут ничего не увидели...

  Маша смотрела на него снизу вверх со сложной гаммой чувств на лице. Убрала ручку, рывком поднялась, поправила сползшие очки и протянула руку вперёд: