Текст книги "Эльфийский талисман (СИ)"

Автор книги: Николай Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава третья. Не роскошь, а средство передвижения

– А сейчас ребёнка точно разбудим… – вполголоса заметила Надя.

К этому времени вся несъеденная еда, вместе с недопитой бутылкой «кока-колы» и остатками чая в термосе благополучно переселились в зелёную пластиковую сумку с ручками, стоявшую на полу. В этой же сумке, после недолгого колебания оказался и один из рекламных журналов, до того вместе с четырьмя другими мирно лежавший на столике. И теперь, стоя вместе с девушками в узком проходе с верной Володиной гитарой в чёрном чехле, Юра смотрел, как сам Володя осторожно снимает с верхней багажной полки два маленький рюкзачка: светло-розовый, лоскутный, с забавным зайчиком и морковкой – Анечкин, и бело-коричневый, слегка аляповатый, с широкими лямками – Надин.

Юра нервничал. Володя не спешил будто бы нарочно, а между тем за окнами снова потянулись городские предместья, запасные пути и бесконечный розовый забор. Да и стройная проводница в светло-серой приталенной тужурке и в шапочке, из-под которой на высокий лоб выбивалась непослушная золотистая прядка, уже заняла место в тамбуре. А ведь ещё надо было успеть забрать из багажного отделения два здоровых рюкзака и четыре сумки – и это помимо того, что ребята уже несли с собой.

– Да, скорее же… э-э… скорее! – волновался Юра, чуть ли не ежесекундно поглядывая на часы. – Здесь поезд стоит одну минуту!..

– Ты говорил: две! – ответил Володя, передавая Наде её коричневый рюкзачок.

– Ой, мальчики! – верная себе Анечка не могла не привнести паники. – А что будет, если мы и в самом деле опоздаем?

– Из поезда выкинут! – фыркнул Володя, выбираясь из-за столика. – Нас с Юрычем, на полном ходу. Тебя и Надежду пожалеют, из галантности. А на самом деле, скорее всего, ничего не будет. Отпуск только испортим, да в Питер прокатимся за казённый счёт…

– Да, скорее же! – переживал Юра, с гитарой в руках устремляясь по проходу вслед за Володей и девушками.

Но первым на платформе, как всегда, оказался Володя. Галантно подав руку взвизгнувшей Анечке и спокойной Наде, даже в этот момент не расставшейся с планшетом, подмигнув хорошенькой проводнице, Володя принял из рук Юры багаж: два рюкзака, четыре сумки, зелёную пластиковую сумку с едой, а самое главное – верную гитару. Что до Юры, то, как всегда, из поезда он вышел последним. Ступив на платформу и заметив, что крайний рюкзак лежит слишком близко от края, подхватил его, оттаскивая в сторону.

– В отпуск? – с улыбкой спросила светловолосая проводница.

– Да, – ответил за Юру Володя. – Говорят, места тут красивые.

– Мне тоже говорили, – согласилась проводница. – На Селигер?

– Нет, на Вельё, – объяснил Володя. – Кое у кого тут дед живёт…

Неизвестно, как долго продолжался бы этот диалог и чем бы закончился, но тут к явному, хотя и не высказанному вслух удовольствию Анечки ударил гонг. Бесшумно скользнула дверь с овальным окном. Поезд тронулся – проплыли затемнённые окна, лица пассажиров, которым суждено навсегда остаться незнакомыми… И вот уже налетевший ветер треплет волосы, а скруглённый, как в самолёте, последний вагон с пустой кабиной машиниста проносится под пешеходным мостиком, соединяющим два вокзальных здания, чтобы, мелькнув напоследок, скрыться вдали.

– Розовый город! – заметила вслух Анечка, которая только что проводила взглядом поезд, а теперь с любопытством смотрела по сторонам.

В действительности она была не совсем права. Розовыми был не город, а только вокзал, вернее – два вокзальных здания с платформами, между которыми тянулись рельсовые пути. Над рельсами, на уровне второго этажа, выходя из одного здания и скрываясь в другом, шёл, поднимаясь ступенькой, упомянутый пешеходный мостик.

– Короче, Юрыч! – сказал Володя, с заметным усилием забрасывая рюкзак за плечи. – Главный здесь ты, а потому веди. Надеюсь, нам не придётся перебираться на ту сторону?

– Нам… э-э… именно что придётся, – разочаровал его Юра, в свою очередь просовывая руки в лямки рюкзака.

Слегка сгибаясь под тяжестью рюкзаков и сумок, в сопровождении весело щебетавших девушек, которым было интересно решительно всё, ребята неторопливо зашагали по платформе. В полутёмном вестибюле было жарко и душно. Ведущая на второй этаж лестница в три пролёта, установленная на железных столбах с литыми коринфскими капителями, казалась пришедшей из позапрошлого века – столько на ней было замазанных краской заклёпок. Зато на мостике над путями, где гулял лёгкий ветерок, москвичей встретило настоящее кошачье раздолье – две железнодорожных платформы, сверкающие на солнце пути, серебристые поперечные опоры, протянутые под ними провода, длинный пакгауз слева и автостоянка справа… Неугомонной Анечке немедленно захотелось сфотографироваться на фоне, и мучавшемуся с рюкзаком, сумками и гитарой Володе с большим трудом удалось уговорить её идти дальше. Спустившись по похожей лестнице, пройдя ещё один вестибюль с кассой и банкоматами, москвичи оказались на залитой солнцем привокзальной площади.

Как раз напротив вокзальных дверей, на окружённой низеньким парапетом клумбе был установлен памятник – стриженный под горшок мастеровой показывал рассевшемуся перед ним бравому военному с усами некий развёрнутый свиток. Чуть дальше, за памятником находилось сложенное из красного кирпича здание местной автостанции, напротив которого стояли в ожидании два автобуса, а чуть правее раскинулся широкий сквер с выложенными плиткой дорожками, с высаженными берёзками и ёлочками и с фонарями на высоких чёрных столбах. По дорожкам неспешно прогуливались мамы с колясками и играли в чехарду мальчишки, а по огибающей сквер дороге время от времени проезжали машины. Было жарко и душно, как всегда в городе, когда вокруг лежит нагретый солнцем асфальт.

Возле памятника, на низеньком выщербленном парапете и решили устроиться четверо москвичей, сложив рюкзаки и сумки. Нацепив на нос тёмные очки, Анечка начала принимать солнечные ванны, вытащившая из сумки планшет Надя поспешила вернуться к своему важному диалогу, Володя с любопытством смотрел по сторонам, а прохаживающийся рядом Юра, то и дело посматривал то на экран телефона, то в сторону автостанции, словно высматривая кого-то.

– И так? – многозначительно спросил Володя минут через двадцать, когда затянувшееся ожидание успело порядком всем надоесть.

– Я в Москве из дома звонил перед самым отъездом, – ответил Юра. – Мы договорились встретиться здесь, у памятника. Место такое… э-э… приметное, сложно перепутать или не найти.

– И где? – не без ехидства спросил Володя.

– Даже и не… э-э… знаю, – задумался Юра. – Давно уже должен здесь быть…

Время тянулось тягуче-неторопливо. Солнце, давным-давно перевалившее за полдень, стояло высоко, не собираясь закатываться за горизонт. Перед памятником, в напрасном ожидании крошек, ворковали голуби-сизари, среди которых важно прогуливались две белокрылые черноголовые чайки. Так и не сумевший дозвониться Юра несколько раз шикнул на голубей, заставляя отлететь подальше. Мимо, недовольно взглянув, прошла пожилая пара, нагруженная пакетами и свёртками.

– Надеюсь, Юрыч, твой приятель не большой любитель шутить? – заметил Володя ещё через полчаса. – А то обратные билеты у нас только через две недели.

– Сам ничего не понимаю, – принялся оправдываться Юра. – Конечно, ничего страшного… э-э… нет, в крайнем случае, на автобусе доберёмся. Вот только время… На машине раз – и мы на месте, а автобусы… Если слишком долго прождём, они ходить перестанут…

– Ни на каком автобусе я не поеду, – капризно надула губки Анечка. – Юркин! Ты что обещал? Что домчишь нас с Надькой, как королев, а сам…

Никто из москвичей не заметил, как из вокзальных дверей вылез, позёвывая и почёсываясь, тощий заспанный мужик с рябым лицом и длинными, вислыми, как у запорожского казака, усами. Остановившись на крыльце, он одёрнул подол некогда белой футболки и, вытерев потные ладони о потёртые джинсы, со скучающим видом глянул по сторонам. Но только когда в его заднем кармане пронзительно зазвонил телефон, мужик наконец-то соизволил заметить расположившуюся возле памятника компанию.

– Альберт! – Юра бросился ему навстречу. – Ты куда… э-э… пропал? Договорились же…

Неторопливо подойдя, мужик окинул четверых москвичей придирчивым взглядом, задержавшись не на привыкшей к мужскому вниманию Анечке, а на зардевшейся и засмущавшейся Наде.

– Так это, значица, и есть твои приятели? – хрипловато спросил он. – Москвичи-и! Путешественники-и! Помяните моё слово, потопните вы в наших болотах…

– Альберт, подожди! – возмущался Юра. – Ты лучше скажи… э-э… где ты был? Я ему звоню-звоню…

– А ну, цыть мне, – оборвал его Альберт, щёлкнув корявым пальцем по носу. – И слушать меня внимательно, в оба уха: машина на стоянке, у платформы за магазином. Найдёшь. Полный бак, две канистры в багажнике. Увидишь. На пятьсот километров тебе хватит, а будет мало – сам докупишь и зальёшь. Вернёшь здесь же, через две недели. Чтобы была в таком же порядке, чтоб обратно, был полный бак, и чтобы всё, как у кота, блестело…

– Альберт! – обиделся Юра. – Договорились же…

– Чтобы всё, как у кота! – повторил Альберт. Чувствовалось, что это присловье из лексикона упразднённых прапорщиков ему очень нравится. – А если хоть одну царапину увижу… Понял? Вот и лови, если понял…

Связка ключей с маленьким пластиковым брелоком в виде чёрно-жёлтой кошечки сверкнула в воздухе. Едва не уронив, в самый последний момент Юра сумел поймать её на лету.

– Мда-а, суровый у тебя приятель… – заметил Володя, едва высокая фигура в джинсах и захватанной футболке исчезла в дверях остановившегося на остановке автобуса.

– Кто… э-э… Альберт? – переспросил Юра. – Не, вообще-то он обыкновенный. А механик и вовсе классный, отец до сих пор его иногда вспоминает. Он раньше у отца работал, пока на пенсию не пошёл. В Москве у него… э-э… две квартиры, своя и покойной жены, он их сдаёт, а на выручку живёт…

– Ловко, – признал Володя.

– А за городом у него большой гараж пополам с приятелем, – продолжал рассказывать Юра. – Здесь федеральная трасса проходит, вот они машины и чинят… э-э… вроде автосервиса, самодеятельного, правда. А в свободное время гонки устраивают по бездорожью. Знаешь, Володь! Никак я не ожидал, что Альберт нам «Кошку Ми» даст…

– А что такое «Кошка Ми»? – сразу же заинтересовалась Анечка.

– Увидишь, – загадочно улыбнулся Юра. – Только… э-э… пожалуйста, не смейся.

Так, забросив рюкзаки за плечи, с сумками в руках, в компании изнывающих от любопытства девушек, ребята неторопливо шагали по привокзальной площади. Идти пришлось недалеко. Шагах в десяти от розового здания вокзала, выступая вперёд, стоял длинный магазин под односкатной крышей. За ним и обнаружилась автостоянка, открытая пассажирам на железнодорожной платформе, а со стороны сквера надёжно укрытая от любопытных глаз. Здесь дожидались хозяев несколько «Жигулей», грузовичок-пикап, две потрёпанных иномарки и даже мотоцикл с двумя туго набитыми, словно облитыми маслом кожаными мешками, привязанными к багажнику над задним колесом.

Внимание москвичей сразу же привлекла стоявшая второй в ряду, похожая на небольшой вездеход тёмно-зелёная, в чёрно-белых камуфляжных разводах пятидверная «Нива», с широкой металлической площадкой на крыше, куда сзади вела узенькая лесенка. Спереди, над лобовым стеклом красовалась роскошная «люстра», состоявшая из пяти ламп и двух громкоговорителей. Сзади, над пятой, поднимающейся дверцей багажника, имелась маленькая «антилюстра» из пяти красных габаритных огней.

На обеих боковых дверцах «Нивы» скалила клычки красивая трёхцветная чёрно-жёлто-белая кошечка, прорисованная во всех подробностях – вплоть до отдельной шерстинки, узких белых усов и разноцветных пятнышек на пушистых щёчках. Под кошечкой шла английская надпись на двух перекрещивающихся лентах: «Moscow Auto Club». Оба задних, глухих, тонированных боковых стекла, как и стекло в задней, багажной дверце были сплошь заклеены пестрыми эмблемами с изображениями автомобилей, Чипом и Дейлом, Чебурашкой и Крокодилом Геной. На капоте рядом с водительским местом торчала высокая, выше человеческого роста, антенна.

Поставив на асфальт обе сумки, сбросив с плеч тяжёлый рюкзак, Юра по-хозяйски подошёл к «Ниве».

– Володь, девчата… – сказал он, распахнув дверцу. – Собственно, вот…

– Ой, мамочки! – воскликнула Анечка. – Это мы сейчас на этом… прямо на этом поедем?

– Вездехо-од! – не без восхищения в голосе протянул Володя. – Мда-а, Юрыч! И впрямь, серьёзный у тебя приятель.

– Это «Кошка Ми», – сразу же стушевался Юра. – Володь… э-э… девчата… Я и в самом деле не думал, что Альберт нам её даст. Он же её когда-то холил и лелеял. Правда, потом, когда у него появилось новое увлечение…

– Женщина? – понимающе спросил Володя.

– Нет… э-э… машина, – объяснил Юра. – Но, всё-таки…

– Мальчики! – вмешалась Надя. – Так это наша машина?

– Юрыч говорит, что наша, – подтвердил Володя.

– Так давайте же поедем, наконец! – предложила Надя. – Мы всё время то ждём, то разговариваем… Сами же говорили, как важно успеть засветло…

В багажнике «Нивы» оказалось немало нужных всякому автомобилисту вещей. Были здесь и обещанные канистры – и в самом деле, полнёхонькие. И коротенькая сапёрная лопатка, вместе с тяжёлым топором. И широкий серебристый щиток, какой во время стоянок крепится под лобовым стеклом, чтобы кабину не нагревало солнце. И тяжёлая бухта стального троса для лебёдки с квадратными петельками на концах – непонятно, для чего, поскольку самой лебёдки на «Кошке Ми» не было. И даже аккуратно сложенный широкий пластиковый чехол, чтобы укрыть машину от непогоды.

– А это для чего? – спросил Володя, вытаскивая короткую широкую дощечку с набитым на неё бруском.

– Это, если придётся машину надолго в лесу оставить, – объяснил Юра. – Чтобы не на сырой земле, и чтобы резина не гнила.

– Мда-а, серьёзный у тебя приятель, – повторил Володя.

После недолгого спора под несущуюся из радиоприёмника музыку – как истый горожанин, Юра сразу же включил радио, канистры, лопатка, топор и дощечки с брусками вернулись обратно в багажник. Туда же отправились два рюкзака и две сумки из четырёх, тогда как две другие Володя передал под ноги устроившимся на заднем сиденье девушкам. А сам, не забывая верную гитару, для которой не нашлось места ни в багажнике, ни сзади, сел впереди, рядом с занявшим место за рулём Юрой.

– Слушай, Юрыч! – спросил он, убедившись, что Анечке на заднем сиденье достаточно удобно. – А «держалки» для навигатора у твоего приятеля что, не предусмотрено?

– Нет, и… э-э… не вздумай при Альберте такое сказать, когда назад поедем, – ответил Юра. – Он всем говорит, что настоящий водитель всегда сам водит.

– Ну, хорошо, – согласился Володя. – А нам его куда девать?

Как раз в эту минуту на экране мобильного телефона высветилась крошечная карта с длинными полосками улиц и квадратиками кварталов, со сквером и проспектом, огибавшем его, подобно длинной капельке, и с крупным зелёным пятном возле вокзала, показывающим, где именно находится автомобиль.

– А он нам и не нужен, – ответил Юра. – Я тут раз двести ездил, и с родителями, и с Альбертом. Понадобится – с закрытыми глазами машину доведу.

Помахав на прощание стоявшим на платформе пассажирам, в том числе и двум мальчишкам, висевшим на ограде и не сводившим с «Кошки Ми» восхищённых глаз, Юра медленно выехал со стоянки. Пропуская проезжавший мимо маленький городской автобус, он украдкой взглянул на часы. Без десяти пять. Позади сердито рявкнул проезжающий поезд. Высоко в прозрачном синем небе быстро плыли белые облачка.

Глава четвёртая. Много маленьких жёлтых молний

– Мальчики! – сказала Надя, заглядывая вперёд, через спинки кресел. – А ведь, кажется, гроза будет. Вы только посмотрите, какая туча идёт! И точнёхонько на нас.

– В самом деле? – переспросил Володя, не отрываясь от карты на экране мобильного телефона. – Помнится, ещё в Москве кое-кто обещал нам на всю неделю отличную погоду. Даже на две, хотя это уже явный перебор. Как любит говаривать наш шеф, предсказать погоду на две недели способен разве что господь бог, да и здесь случаются осечки.

– Ты лучше не в телефон, ты лучше… э-э… вон туда посмотри, – ответил Юра, показывая направо.

К этому времени широкое асфальтированное шоссе осталось далеко позади. Как и узенькая сельская улица с давно не чинёным, потрескавшимся, но всё же асфальтовым покрытием. Поднимая столб желтовато-серой пыли, «Кошка Ми» мчалась по отсыпанной гравием грунтовой дороге, делая запрещённые восемьдесят километров в час. Благо, ни приставучих гаишников, ни даже других машин на дороге не было.

По сторонам тянулась узкая «лесостепь» – разделённые перелесками поляны, поросшие густой высокой травой и изрядно пропылённой пижмой с пышными жёлтыми соцветиями. Кое-где росли молоденькие берёзки с белой, не успевшей потемнеть и встопорщиться корой и нежно-зелёными листьями. Вдоль дороги бодро шагал ряд белых бетонных столбов с наклонными укосинами и туго натянутыми проводами, а ещё дальше, метрах в пятистах виднелась острая кромка настоящего соснового леса. Время от времени в сторону отходил узкий грунтовой просёлок, или виднелись потемневшие от времени шиферные крыши и деревянные заборы очередной деревеньки.

Несмотря на лёгкую тряску и слабый запах отработанного бензина, хорошо знакомый водителям со стажем, в салоне было уютно. Мурлыкал радиоприёмник. «О тебе одной мечты заветные…» – жаловался очередной отвергнутый парень хорошо поставленным голосом. Хрустела бумага – час тому назад Юра остановился отдохнуть и перекусить в маленьком посёлке возле железнодорожной станции, и Володя, улучив момент, купил целый пакет свежих, истекающих маслом пирожков. Было светло, хотя солнце медленно клонилось к закату – восемь вечера вовсе не поздно для долгого летнего дня. Словом, всё было в порядке – если не считать огромной, иссиня-чёрной тучи, медленно подползавшей с севера.

– Мда-а, весёлая тучка, – согласился Володя, откладывая телефон в сторону. – Гроза будет. Что скажешь, Юрыч! Успеем проскочить?

– Даже не знаю, – ответил Юра. – До Нежданного ещё километров пятнадцать, даже меньше. Потом вокруг, а до деревни ещё километров двадцать пять. Да и дорога там, в самом конце… Нет, не успеем.

Как бы подтверждая его слова, впереди в первый раз не слишком сильно громыхнуло.

– Весело, – заметил Володя. – Как бы заночевать здесь не пришлось.

– Может и придётся, – подтвердил Юра.

– Что? – Володя чуть не выронив телефон. – Юрыч, ты это… Так не шути.

– Смотря… э-э… как гроза пойдёт, – начал объяснять Юра. – Здесь, как сам видишь, грунтовка. Вокруг Нежданного и дальше тоже грунтовка, зато у самой деревни – просёлок. Ни гравия, ни тем более, асфальта. Там, правда, немного, километров семь, но если их размоет… Застрянем в самом конце, обидно будет…

– Весело! – повторил Володя. – Хотя, нет, погоди… Как застрянем? У тебя же внедорожник.

– Так внедорожник – это… э-э… не вездеход, – объяснил Юра. – Через речку «Кошка Ми» переедет, если попадётся не слишком глубокая. По грязи пройдёт. Но и увязнут тоже может, у нас тут, случалось, и трактора увязали…

– Мда-а! – протянул Володя.

– Правда, можно позвонить деду, он за нами на лодке приедет…

– А сможет? – спросил Володя.

– Сможет, только это будет… э-э… завтра, на следующий день, – объяснил Юра. – Он же ночью под дождём по озеру не поедет. Может случиться, что придётся в лесу ночевать. Ставить палатки, обкапываться… А утром пешком до озера, если дорога за ночь не просохнет…

– Мальчики! Вы это что, серьёзно? – высунулась сзади встревоженная Анечка. – Ставить палатки, обкапываться? В лесу ночевать?

– Будем надеяться, что до этого… э-э… не дойдёт, – ответил Юра.

Тем временем край медленно наползающей тучи навис над дорогой. Лёгкие перистые облачка, первые предвестники приближающегося ненастья, закрыли солнце. Окружающий мир сделался сумрачным и серым. Снова громыхнуло, только ближе и гораздо сильнее. Высунувшейся вперёд Анечке показалось, что неподалёку сверкнула молния. Серо-жёлтая полоса дороги, зажатая с двух сторон лесом, стремительно летела навстречу.

– Серьёзная тучка, – заметил Володя.

Снова взяв в руки телефон, он какое-то время молча смотрел на экран. Вдоль оранжевой ниточки дороги неторопливо скользил зелёный огонёк. Затем, положив телефон на панель под лобовым стеклом, обернулся.

– Девчат! Планшет на минутку не дадите?

– Да, пожалуйста, – ответила Надя, протягивая планшет, на котором только что показывала Анечке фотографии. – Только ты с ним поосторожнее, ладно?

Володя лишь неопределённо хмыкнул, снова опускаясь в кресло. Мельком взглянув на папку с фотографиями, несколько минут он ждал, пока на экран не загрузится карта. Осторожно перемещая её кончиками пальцев, он отыскал светлую нитку дороги, что бежала, поворачивая то на север, то на запад.

За прошедшие три часа, считая время на отдых и заправку, ребята сделали чуть больше ста километров – для бывалого путешественника не расстояние. Но городскому жителю Володе эти сто километров, со всеми поворотами и объездами, с лесами и болотами, с оставшейся позади ещё одной железнодорожной линией и имевшемся при ней посёлке городского типа, показались невероятно длинными. Что слегка утешало – три четверти пути до деревни на берегу озера, где жил Юрин дед, была уже пройдена.

О чём Володя немедленно сообщил приятелю.

– Смотри, Юрыч! – сказал он, поворачивая планшет так, чтобы карта была видна и сидевшему за рулём Юре и обеим девушкам. – А ведь почти добрались? Или нет?

– Или… э-э… нет, – сердито буркнул сидевший за рулём Юра, больше занятый дорогой, чем картой. – Ещё минут сорок, точно. Сперва вокруг Нежданного пилить, а до него ещё добраться надо… Так что ты лучше не на карту, ты лучше вокруг посмотри!

Спрятавшееся за облаками солнце выглянуло в последний раз, ненадолго окрасив окружающий мир в колдовские золотисто-красные тона. Налетевший ветер заставил угрожающе зашуметь вершины сосен. Вдоль пыльных обочин заплясали, кружась, маленькие серые смерчики. На лобовом стекле одна за другой начали появляться крупные капли. Их становилось всё больше и больше, так что Юре пришлось включить «дворники», а затем и нижние фары, не тронув только шикарную «люстру». Стало заметно темнее и холоднее. Сперва Володя, а затем и сам Юра, каждый со своей стороны, подняли стёкла в дверцах.

И полил дождь. Показалось, будто автомобиль на полном ходу налетел на прозрачную податливую стену. Бежавшая навстречу дорога потемнела, из светло-жёлтой став тёмно-коричневой. Высоко над лесом сверкнула молния, затем ещё одна. Прогрохотал гром. Ветви у придорожных кустов задрожали под сильными струями. Очередная песня, льющаяся из радиоприёмника, прервалась резким хрипом.

– Володь, девчата, – сказал Юра, слегка притормозив. – Вы… э-э… как хотите, а только я дальше не поеду. Найдём место, где можно в лес свернуть и остановимся.

– Что! – воскликнул Володя, едва не подпрыгнув в кресле. – Где остановимся? Здесь остановимся? Посреди дороги?

– Да ты посмотри, что вокруг делается! – попробовал спорить Юра.

– Вот именно, – согласился Володя. – И сколько всё это будет продолжаться? Час, два, до завтрашнего утра? И нам всё это время сидеть в машине и мокнуть? Или ты предлагаешь ставить палатки под дождём?

– Так гроза же! – не собирался сдаваться Юра.

– Может, и в самом деле, остановимся? – поддержала его Надя. – Смотрите, как поливает…

– Ну да, останемся в лесу мокнуть, – фыркнул Володя, разворачиваясь и показывая девушке её же собственный планшет. – Юрыч, девчата, смотрите! Ведь почти добрались. Один рывок, всего одно усилие – и мы в доме, в тепле, под уютной крышей. Лучше, чем сидеть под дождём до утра.

– Я не хочу мокнуть! – капризно надула губки Анечка. – И я не хочу сидеть в машине. Мальчики, а у нас в самом деле есть шанс добраться?

– Вообще-то есть… – неуверенно начал Юра.

– Ну, так и в чём проблема, Юрыч? – спросил Володя. – Кто нам рассказывал, что даже на здешних грунтовках автомобиль легко держит под девяносто?

– Альберт, – нехотя согласился Юра. – Он как-то хвастался, что однажды доехал от Вельё за два часа. Причём, именно на «Кошке Ми». Только это же… э-э… не в грозу.

– Вот заладил: «не в грозу, не в грозу…», – возмутился Володя. – Юрыч, у тебя внедорожник, перед тобой отличная дорога, так какого лешего ты кота за хвост тянешь? Пока ты тут будешь стоять и пережидать, стемнеет, и что – ты нас ночью повезёшь? По размытым дорогам? Или заставишь до рассвета куковать в сыром лесу?

– Вообще-то… э-э… можем рискнуть, – согласился Юра. – Дороги здесь хорошие, хоть и без асфальта. И… э-э… не на девяноста. Но если с автомобилем что-нибудь случится, объясняться с Альбертом будешь ты…

Стрелка спидометра, до того не слишком уверенно дрожавшая между отметками «двадцать пять» и «тридцать», скакнула вперёд до «сорока», а потом и до «пятидесяти». «Дворники» на лобовом стекле вертелись, как бешеные, не успевая справляться с льющимися потоками. Ставшая мокрой дорога стремительно летела навстречу.

«В кровавый бой… грх-х-х… идут казаки лавой…», – в последний раз спело радио, тщетно пытаясь пробиться сквозь вой и треск помех. Юра повернул ручку приёмника. Музыка смолкла, и теперь машина мчалась в непривычной тишине – если не считать шума двигателя и раскатов грома.

– А телефон-то тю-тю… – заметил Володя, глядя на белый экран, с которого вдруг пропала карта. – И планшет тоже. Как в каменном веке.

– Гроза… э-э… сам видишь, – объяснил Юра. – Теперь жди, когда выберемся.

– Выберемся, Юрыч, не дрейфь! – рассмеялся Володя. – Не ночевать же здесь, в самом деле. Ставлю на тебя, жми!..

Лес раздался в стороны. «Кошка Ми» вылетела в широкое мокрое поле, где под струями дождя жалась к земле растрёпанная трава и раскачивались под порывами ветра молоденькие берёзки. Деревья росли далеко справа, а слева в зелёной стене обнаружился широкий разрыв, в глубине которого виднелось что-то серебристое. Не то поле с начавшей созревать пшеницей, не то наконец-то, долгожданное озеро.

– Мальчики! – крикнула подавшаяся вперёд Анечка. – Смотрите, что это?

В нависшем чуть ли не над самыми головами, сером, хмарном, затянутом облаками небе над мокрым полем и мокрой дорогой медленно плыла исполинская туча, выглядевшая по-настоящему страшно – не просто тёмная, с сизым или синеватым оттенком, а иссиня-чёрная, темнее самой темноты. Впрочем, возможно, так только казалось из-за пронизывающих её бесчисленных золотистых молний, вспыхивающих и гаснущих, образовывающих в теле тучи причудливую вращающуюся спираль. Страшная туча плыла к дороге с явным намерением её пересечь.

– Мальчики! – чуть не плакала Анечка. – Да откуда это?

– Только не останавливайся, Юрыч! – кричал Володя приятелю чуть ли не в самое ухо. – Чем скорее мы уберёмся отсюда, тем лучше.

– А я что делаю? – неслышно за рёвом двигателя кричал в ответ Юра. – Думаешь, мне… э-э… самому это нравится. Дал себя уговорить…

Автомобильные фары бросали на дорогу яркий сноп света. Дважды машину заметно встряхивало – в первый раз Анечку отбросило назад, к сжавшейся в комочек Наде. Мелькнул и пропал мокрый, весь в лужах просёлок, идущий через поле наперерез. Лес снова прижался чуть ли не к самой обочине. Но и туча с золотой спиралью незаметно приблизилась, нависнув чуть ли не над головой.

– Юрыч! – крикнул Володя.

Окружающий мир утонул в яркой короткой вспышке. Тысячи крошечных золотистых молний скатились по ветровому и боковым стёклам, по крыльям и дверцам, на долю секунды укутав «Кошку Ми» огненным плащом. Автомобиль тряхнуло. Показалось, будто что-то небольшое, но тяжёлое ударило по крыше, заставив машину слегка просесть. На заднем сиденье взвизгнули девушки.

Впрочем, вспышка слепила пассажиров «Кошки Ми» не более доли секунды. Москвичи даже не успели толком понять, что случилось. И вот уже снова навстречу летит мокрая грунтовая дорога, рядом с которой шагают и шагают бетонные столбы с укосинами и оборванными, свившимися в кольцо проводами. По проводам время от времени пробегали яркие жёлто-синие сполохи, а казавшийся ещё более страшным лес глухой стеной стоит по сторонам.

Не без труда выровняв собравшуюся вылететь на обочину машину, Юра бросил короткий взгляд в зеркальце заднего обзора. Сидевший рядом Володя по-прежнему держал планшет на коленях. На заднем сиденье попискивали девушки.

– Слушай, Юрыч! – воскликнул Володя, поднимая с пола упавший телефон. – А ведь проскочили. В самом деле, проскочили. Вот это приключение. Будет о чём ребятам на работе рассказать, когда вернёмся.

– Не спеши… э-э… хвастаться, – оборвал его Юра. – Посмотри, она за нами ползёт.

В самом деле, в узком проёме над дорогой, над раскачивающимися мокрыми вершинами сосен медленно плыла вращающаяся золотая карусель.

– Мальчики, я боюсь! – пискнула Анечка.

Автомобиль летел, словно по натянутой струне. Стрелка спидометра вздрагивала около отметки «семьдесят», мокрая тёмно-бурая дорога с рядом белых бетонных столбов бежала навстречу. Лес снова ушёл в стороны. Промчавшись по короткому мосту, переброшенному через узкую, рябую от дождя речку с поросшими ивой берегами, «Кошка Ми» оказалась среди редкой тополиной рощи. Далеко за деревьями замелькали крошечные жёлтые огоньки.

– А ведь врёшь, Юрыч! – воскликнул Володя. – Точно проскочили. Я не я буду…

Именно в этот момент над автомобилем снова ослепительно сверкнуло. И снова тысячи золотых молний укутали его, подобно плащу, заскользив по дверцам и стёклам. На заднем сиденье завизжали девушки.

Юра изо всех сил ударил по тормозам. Послышался оглушительный визг, снаружи замелькала длинная череда светлых и тёмных пятен. Машина подпрыгнула, словно скатываясь с невысокой ступеньки. Проехав по инерции ещё немного, плавно скользнув по чему-то мягкому, она наконец-то остановилась.