Текст книги "Элвуд Роклан. Возвращение домой"
Автор книги: Николай Владимиров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Элвуд, ругая себя за промедление (но уж очень весело было за всем этим наблюдать), поспешил спуститься вниз, боясь что животные могут всерьёз покалечить друг друга. Опасения к счастью не подтвердились. Вэл продолжая стоять на месте, только скалил огромные клыки, почему-то не спеша пускать их в дело. Видно хорошо воспитанное животное сознавало– что эта долговязая и жутко наглая ошибка природы, на длинных тонких ногах как ни как, теперь тоже является здесь своим и к большому сожалению кусать его нельзя, хотя и очень хочется. Самое интересное– похоже Шустрый, благодаря развитому звериному чутью, это прекрасно понимал. На его морде не было ни капли страха или злости, только беспредельное удовлетворение от того, что всё-таки удалось достать оппонента.
По всей вероятности, сегодня конь снова каким-то образом испытывал терпение Вэла и, судя по измученному виду последнего, небезуспешно. Ясно осознавая всю бессмысленность попыток перевоспитать бессовестного нахала, Эл с лёгким вздохом взял его за гриву и отведя в конюшню запер в стойле, предварительно убедившись, что голод и жажда ему не грозят.
Затем, пройдя мимо мирно улёгшегося и явно наслаждающегося покоем пса, легко взбежал на крыльцо, первым делом проследовав на кухню, поприветствовать готовившую ужин Сонию.
С тех пор как женщина, неделю назад, окончательно переехала сюда жить, атмосфера в доме неуловимо изменилась и, бесспорно, только в лучшую сторону. Она и до этого прекрасно справлялась с обязанностями домохозяйки, поддерживая везде идеальный порядок и очень вкусно готовя. Но теперь ей удалось принести в их жилище, где после смерти матери Эла не жила не одна представительница слабого пола, необъяснимое ощущение уюта, которое мужчины не в состоянии создать сами. Вроде ничего особо не поменялось, и в то же время дом больше не давил холодом и пустотой. Элвуд не мог бы словами выразить произошедшие перемены, но внутренне очень хорошо их чувствовал, уже не раз похвалив себя, за то что настоял на том, дабы его управляющий наконец предложил Сонии жить с ним под одной крышей.
А чего стоили изменения, произошедшие с самим Ринком? Никогда до этого, включая годы, предшествующие его уходу на армейскую службу, Роклану не доводилось видеть старика таким по настоящему счастливым. Он стал намного разговорчивее, гораздо чаще улыбался и шутил. И как иногда украдкой смотрел на свою женщину, думая будто никто этого не замечает! Несколько раз случайно перехватив такой взгляд, Элвуд полностью уверился– пусть даже в таком преклонном возрасте, его пожилой друг нашёл для себя ту единственную, которую многим не удаётся встретить за всю жизнь. И что несомненно– это чувство было взаимным.
–Добрый вечер, госпожа Сония,– поздоровался Эл, останавливаясь в дверном проёме кухни.– Ринк ещё не приходил?
На лице обернувшийся на голос женщины появилась её неизменная добрая улыбка.
–Забегал,– ответив на приветствие, сказала она,– но снова куда-то отправился. Обещал до ужина успеть вернуться.
–Это примерно через сколько?
–Ещё где-то час. Но если вы хотите поесть прямо сейчас,– по-своему поняла его интерес Сония,– то я быстро что-нибудь придумаю.
–Наоборот, очень хорошо, раз есть немного времени,– произнёс Роклан,– я как раз знаю чем его занять.
Сегодня с утра он упражнялся только с мечами, короткими и длинным, а теперь отправился в свою комнату за секирой, намериваясь немного поработать с тяжёлым оружием. Так что верному Вэлу, так до сих пор до конца и не привыкшему к его тренировкам недолго пришлось наслаждаться одиночеством и покоем во дворе.
Глава 10.
Как обычно во второй половине дня, если не было ничего более срочного и неотложного, Маркут Клин проводил в своём кабинете, занимаясь чем-то вроде бухгалтерского учёта, аккуратно занося в толстую тетрадь длинные столбики цифр, напротив которых черкал какие-то, только ему понятные пометки. Считая, что в делах всегда нужно поддерживать четкий порядок, он никогда не гнушался подобным трудом.
От этого занятия его отвлёк звук открываемой двери. В проёме появилась сначала голова, а потом и мощные плечи старшего брата.
–Тут Монк пришел, говорит– надо срочно пообщаться,– прогудел Рок. И негромко цокнув языком, добавил:– По-моему что-то случилось.
Маркут отложив перо, откинулся в кресле. Напоминать ему о ком идёт речь нужды не было. Даже если бы он не помнил всех своих клиентов, а хозяин таверны никогда не забывал людей, с которыми имел дело, ситуацию возникшую с Рафтом Кантом они с братом за последние две недели обсуждали чуть ли не каждый день. Все эти дни никаких действий со стороны старого волка не наблюдалось, но нехорошие предчувствия не отступали. И похоже– не зря.
Кресло для посетителей, после одного недавнего гостя, так и стояло напротив стола, под прицелом спрятанного арбалета, так что время на его перестановку не требовалось.
–Пусть заходит.– Кивнул главарь, убирая тетрадь в ящик.
Рок широко открыл дверь, делая ожидавшему за ней посетителю приглашающий жест рукой. Как и в прошлый раз, на Монке был длинный плащ с большим капюшоном, не позволяющим толком разглядеть лицо. Уверенно пройдя в комнату, он следуя молчаливому знаку владельца таверны опустился на предложенное место.
Почти минуту, сидящие напротив мужчины молча изучали друг друга. Вернее это гость пристально разглядывал хозяина. Даже не видя его глаз, тот чувствовал на себе пронзительный, буравящий взгляд, под которым закоренелому бандиту вдруг стало очень не уютно. Самому же ему приходилось довольствоваться изучением сумрака под отбрасываемой плотной тканью тенью, вместо лица.
–Чем обязан?– Вместо приветствия, наконец спросил Маркут. Ощущать себя не в своей тарелке в собственном кабинете было не привычно. Это раздражало.
–Мой товар украли.– В голосе посетителя не слышалось никаких сильных эмоций, только голая констатация факта.
–Не понимаю,– пожал плечами Клин,– мои люди доложили, что всё передали, как договаривались, вы расплатились.– Он бросил быстрый вопросительный взгляд на старшего брата, как обычно расположившегося сзади и чуть сбоку кресла с сидящем в нём гостем. Здоровяк уверенно кивнул.
–Это так.– Подтвердил Монк всё тем же равнодушным тоном.– Но потом, во время перевозки груза в другое место его украли, перебив заодно троих «псов».
–Вы пользуетесь для перевозки свежевырезанной человеческой печени услугами официальной гильдии охранников?!– Обычно Рок, если дело не касалось практической части, не вмешивался в разговоры, предпочитая только слушать. Но подобное заявление его сильно удивило.
–Почему бы и нет?– Таинственный заказчик даже головы не повернул в сторону силача.– Им профессиональными правилами запрещено совать свой нос в охраняемый груз, если клиент желает сохранить секретность. А с дисциплиной у них всё в порядке.
Маркут побарабанил пальцами по крышке стола, обдумывая услышанное, и пришёл к выводу, что в принципе посетитель рассуждает вполне логично. Просто бандиты, давно привыкли считать «псов», наравне с королевской стражей, главной помехой в своих делах.
–Ну хорошо,– снова заговорил главарь, возвращаясь к теме ограбления,– а почему вы пришли с этим вопросом к нам, если сами подтверждаете, будто с нашей стороны работа была выполнена полностью?
–Потому что целый год до этого, пока для меня эту работу делали люди Канта, никаких проблем не возникало, и только после того, как я обратился к вам– они появились.
Повисла напряжённая пауза. Подобный ответ запросто можно было расценивать как прямое обвинение. Маркута немного сбивал с толку всё тот же обыденный тон, которым собеседник произнёс эти, довольно опасные в данном месте и ситуации слова. В отличие от него, старший брат не стал вдаваться в такие тонкости. Решив что ему самое время вмешаться и привести явно забывшегося гостя в чувство, при помощи лёгкого физического давления, он подошёл сзади и, положив тому на плечо свою тяжёлую ладонь, слегка сжал пальцы.
–Потрудитесь объяснить, любезный, – не громко, с ласковой угрозой произнёс Рок,– что конкретно вы имеете в виду? Боюсь, умение разгадывать тонкие намёки не входит в число моих достоинств.– И добавив ещё больше наигранной теплоты в голос, продолжил:– Неужели вы действительно хотите сказать, будто это мы повели себя крайне недостойно, приложив руку к вашей пропаже, не смотря на наше деловое партнёрство?
Обычно такого «ласкового» обращения вполне хватало, чтобы осадить зарвавшегося заказчика. Несколько раз братьям уже приходилось пользоваться подобным методом перевода беседы в более устраивающую их интонацию, и это всегда срабатывало. Репутация старшего из них, выступавшего в роли безжалостного туповатого громилы действовала безотказно. Но только не в этот раз. Дальнейшее произошло в мгновенье ока.
С невероятной, неописуемой быстротой, Монк, из глубокого кресла, молниеносно оказался на ногах. Сидящий напротив Маркут увидел только неясную расплывчатую тень, мелькнувшую возле Рока. При всём желании он не успел бы не только выстрелить, но даже просто дотронуться до спрятанного под крышкой стола арбалета. А человек в капюшоне, одновременно с подъёмом успел сделать ещё две вещи: одной рукой перехватить кисть, удерживающую его за плечо, отрывая её от себя, другой– неуловимым движением вытащил кинжал из ножен, висящих на поясе Клина– старшего. Впрочем пользоваться трофейным оружием гость не собирался, сразу небрежно отбросив его к дальней стене кабинета. Всё случилось за время, меньшее чем промежуток между двумя ударами сердца. Хозяин «Мокрого кота» не верил своим глазам: его брат, которого он считал самым сильным из всех известных ему людей, без особого напряжения гнущий железные подковы, сейчас беспомощно извивался, с гримасой ужасной боли на лице, безуспешно пытаясь свободной рукой разжать стальной захват вокруг другого своего запястья. При этом Монк удерживал его без всякого видимого усилия.
–Никогда. Не надо. Меня. Трогать.– С расстановкой, не повышая голоса, но крайне холодно процедил он.
Ещё через секунду гость сам разжал пальцы. Рок сразу отступил на два шага назад, прижимая к груди полностью онемевшую конечность. К его чести надо отметить, что во взгляде, который он тут же вперил в стоящего напротив человека, страха не было. Скорее настороженность, смешанная с безграничным недоумением и абсолютным непониманием того, как такое могло произойти.
–Может, прежде чем вы крикнете своих людей, мы всё же попробуем спокойно договорить?– Предупреждая желание, уже набравшего в лёгкие воздуха Маркута, снова совершенно безразличным тоном, поинтересовался посетитель.
Вожак банды на несколько секунд задумался. С одной стороны, оставлять безнаказанными действия Монка жутко не хотелось. С другой– то, чему он только что был свидетелем по настоящему потрясло его. Ну не мог простой смертный двигаться с такой скоростью. Никак не мог! И с такой лёгкостью, играючи справиться с могучим здоровяком-братцем– тем более. К тому же, в глубине души крепло понимание– при таких талантах, если бы гость в капюшоне действительно захотел, они бы с Роком были уже мертвы.
Наконец, приняв решение, хозяин кабинета кивнул. Посетитель, терпеливо дождавшись согласия, как ни в чём не бывало, поправляя выбившуюся из-под капюшона седую прядь, снова занял покинутое недавно с такой стремительностью кресло.
–Итак, на чём мы остановились?– Монк задумчиво постучал пальцем по резному подлокотнику.– Ах, да! Вы интересовались, не считаю ли я, будто ваши люди имеют какое-то отношение к моей пропаже. Скажу честно– такой вариант казался мне возможным, хотя и маловероятным.– Видя, как брови Маркута снова начинают хмуро сходиться к переносице, говоривший примирительно поднял руку.– Да я знаю– понятия, принципы, своеобразная этика и всё такое. Но попробуйте поставить себя на моё место. Только я меняю исполнителей и сразу– неприятности. Случайное совпадение? Как-то не вериться. Тем более с учётом, что «псов» без особого заказа вряд ли кто-то станет грабить.
–И вы думаете, будто мы имеем к этому какое-то отношение?– Стараясь скопировать безразличный тон гостя, поинтересовался владелец «Кота».
–Повторюсь: такой вариант я сразу считал маловероятным. Опуская демагогию на счёт профессиональной честности, скажу прямо: не вижу выгоды. Не думаю, чтобы содержание коробки представляло для вас какую-то ценность. Найти на такой «товар» покупателя будет трудно. Но убедиться всё равно было нужно.
–Ну и как?
–Что «как»?
–Убедились?– Грубовато пояснил вопрос брата Рок.
–Абсолютно.
–Каким же образом? Чуть не сломав мне кисть?
–Давайте не будем возвращаться к этому маленькому неприятному инциденту.– Создавалось впечатление, будто Монк досадливо поморщился под своим капюшоном.– Ваша реакция, плюс моя интуиция– вполне достаточно, дабы рассеять всё же имевшие место небольшие сомнения. Теперь мы можем перейти ко второй причине моего визита. Раз уж нас связывают какие-никакие деловые отношения, не согласитесь ли вы просветить меня, как люди намного лучше разбирающиеся в подобных ситуациях, кто мог приложить руку к этому ограблению?
В разговоре вновь повисла пауза. Братья переглянулись. Оба были уверенны, что знают виновника произошедшего, но вот стоило ли говорить об этом их загадочному клиенту? Или лучше промолчать, пусть сам попытается во всём разобраться? Маркут быстро перебирал в уме варианты того или иного выбора. Видя его колебания, гость снова заговорил сам:
–Можно попробовать упростить вопрос; мог ли это сделать ваш коллега, Рафт Кант? Не сам конечно, а его люди.
Хозяин кабинета ещё немного размышлял и прикидывал, прежде чем, определившись с решением, осторожно заметить:
–Я думаю, вам должно быть понятно– в нашей, как вы выразились «среде», разбрасываться подобными обвинениями, не имея неопровержимых доказательств, не принято.
Он опять замолчал, откинувшись на спинку своего кресла. Монк терпеливо ждал продолжения, уверенный, что оно обязательно последует.
–Никаких сведений о нападение у нас нет.– Не обманул его предположений Маркут.– Но так, как мы с вами действительно в некотором роде партнёры, не вижу причин скрывать: старый Рафт приходил сюда несколько дней назад выразить своё недовольство по поводу вашего отказа от дальнейших его услуг. От меня он хотел, чтобы мы не брались выполнять для вас заказы.
–И на чём вы разошлись?
–Я не согласился. В итоге, каждый остался при своём, договориться не удалось.
Теперь настала очередь посетителя погрузиться в недолгую задумчивость. Выводы, к которым пришёл, он озвучил вслух:
–И таким образом господин Кант решил меня наказать.– Сказанное прозвучало не вопросом, а абсолютно уверенным утверждением. Причём эмоции в голосе всё также отсутствовали.– Ну что ж, уважаемые господа, это всё что я хотел узнать. Крайне вам признателен.
С этими словами Монк, не в пример медленнее чем в предыдущий раз, поднялся с кресла и направился в сторону выхода. Рок вопросительно посмотрел на брата, но тот чуть заметно, отрицательно мотнул головой. Когда гость уже взялся за ручку двери, его догнал вопрос Маркута:
–А что с нашим сотрудничеством?
Человек в капюшоне обернулся.
–Всё как договаривались. Коробка и порошок у вас. Естественно теперь придётся поменять место доставки, на днях я сообщу новый адрес.
И добавив холодно-вежливое «всего доброго», Монк покинул кабинет, не дожидаясь ответного пожелания.
–Ну и?..– Спустя почти минуту произнёс Клин– старший.
–Что– «ну и…»?– Переспросил его брат, хотя прекрасно понял, о чём речь.
–Ну и почему мы позволили этому деятелю так спокойно уйти?– Пояснил Рок, направляясь к небольшому шкафчику, где хранилось вино. Аккуратно прижимая к себе, не до конца отошедшей от онемения рукой, кувшин и держа в другой два бокала, он вернулся к столу, по пути пододвинув ногой кресло.
–А ты уверен, что нам удалось бы ему помешать?– Слегка усмехнулся Маркут, впрочем, не особо весело.
–У нас за дверью восемь ребят!– Буркнул здоровяк, разливая янтарный напиток. Хотя и в его голосе особой убеждённости не чувствовалось. Сделав большой глоток, он с неподдельным интересом задал ещё один вопрос:– Зачем ты указал ему на Рафта?
–Он и сам догадался, я лишь подтвердил его предположения.– Отмахнулся главарь.– Понимаешь, вся эта история с претензиями Канта, сильно напрягает. Ненавижу, когда чего-то не понимаю. Вообще, старик последнее время ведёт себя как-то странно. Не могу объяснить, но меня это не на шутку настораживает.
–Думаешь, Монк доставит ему неприятностей?
–Не знаю. Мы в любом случае ничего не теряем. Наш клиент– человек явно не…
–Не нормальный!– Перебил Рок.
–Не обычный.– Подобрал более дипломатичное определение хозяин таверны. И понизив голос, хотя их и так никто не мог услышать добавил:– Если он вообще человек.
Глава 11.
Олио пил. Пил сильно, всю второю половину дня, плавно перешедшею сначала в вечер, а затем в ночь, заливая в себя стакан за стаканом дешевый самогон, приобретённый в ближайшим кабаке. Он расположился в бараке для охраны, где жил последние несколько дней. С одной стороны помещения, вдоль всей стены тянулся невысокий деревянный настил, заменяющий дежурившим бойцам койки. Сверху доски были посыпаны соломой, накрытой в свою очередь несколькими покрывалами, далеко не первой свежести. Гвозди, вбитые неровным рядом через небольшие промежутки в противоположную стену, заменяли людям крючки, для развешивания одежды и оружия. За исключением стола, у которого сидел гном, и пяти грубо сколоченных табуретов вокруг него, мебели в помещении больше не наблюдалось. Люди, назначаемые в охранение хозяйского дома, в большинстве имели в городе свой угол, кто собственный, а кто съёмный, поэтому заботится о комфорте в, можно сказать служебном помещении, не особо старались.
Кроме Олио, которому пока просто не куда было идти, постоянно здесь обитали всего два человека: старый дед, со скрюченной годами спиной, и его внук– мальчишка лет девяти. Дочь старика, работавшая шлюхой в этом квартале, подцепив какую-то заразу, отправилась на тот свет лет пять назад, оставив своему престарелому папаше наследство, в виде малолетнего карапуза. Примерно тогда же они здесь и поселились. Поговаривали, будто Рафт знал деда ещё с далёкой молодости и из жалости забрал их к себе, чтобы не дать помереть с голоду. За еду и кров им приходилось заниматься хозяйственными работами: убирать двор, помогать повару таскать воду на кухню, чистить конюшню, расположенную за домом. Но если старший из родственников, по дряхлости лет, на большее был и не годен, то у сорванца уже начали проявляться определённые способности. Не далее как пару дней назад, гном греющийся на солнышке, сидя на земле возле входа в барак, через полуприкрытые лёгкой дрёмой веки, случайно стал свидетелем, как шустрый молокосос, довольно ловко стащил у одного из охранников тощий кошель, выудив тот у зазевавшегося мужика из кармана. А потом, когда пропажа обнаружилась, больше всех изображал активность в поисках «утерянного» и за это умудрился выклянчить у пострадавшего, не смотря на неудачные изыскания, леденец из топлённого сахара. Гном, которого воришка скорее всего принял за спящего, не стал разоблачать юное дарование, рассудив, что каждый сам должен следить за своим имуществом, особенно в таком окружении, но теперь, когда постреленок приближался к нему, невольно настораживался. Сейчас дед с внуком тихо посапывали на дальнем краю настила.
Солнце скрылось за горизонтом больше двух часов назад. Лунный свет почти не проникал внутрь через несколько маленьких, не ровно прорубленных окошек. Единственным источником освещения являлась небольшая масляная лампа, стоящая перед Олио рядом с огромной бутылью жуткого пойла, уже опустевшей на три четверти. Гном сидел в одиночестве, тупо уставившись на стоящую перед ним кружку, в очередной раз наполненную мутноватой жидкостью и не обращая никакого внимания на громкий храп, доносящийся с лежанки.
Вообще, внешняя охрана дома не отличалась особой дисциплинированностью. Днём люди преимущественно бесцельно слонялись по двору, играли в кости, чесали языками, запросто позволяя себе, время от времени глотнуть чего-нибудь горячительного и поднимающего настроение. Ночью, почти все заваливались спать, оставляя на улице всего двоих человек, менявшихся через каждые пару часов. Сейчас как раз подошло время первой смены и в открывшуюся дверь ввалились отстоявшие своё бойцы. Первым зашел высокий худой мужик, имени которого гном до сих пор не запомнил. Хмуро глянув в его сторону, человек, не говоря ни слова, отправился спать, быстро найдя себе свободное место между товарищами. Особой общительностью он явно не страдал. В отличие от своего напарника, появившегося меньше чем через минуту. Щербатый, улыбчивый парень, откликающийся на вполне точно характеризующую его кличку Болтун, увидев расположившегося в одиночестве Олио, без колебания опустился рядом, на свободный табурет.
–Всё сидишь?– Задал он риторический вопрос и потянулся к бутылке.
Хотя ответа не требовалось, гном перевёл на новоявленного собеседника стеклянный взгляд и, с трудом ворочая языком, подтвердил:
–Сижу.
–А чего такой грустный?– Парень набулькал себе в одну из свободных стоявших на столе кружек, поднял её, предлагая чокнуться.
–А чего веселиться то?– Мрачно пробурчал Олио и, ответив на дружественный жест щербатого, сделал большой глоток. Тот последовал его примеру, закусил лежащим тут же кусочком лука и удовлетворённо крякнул.
–Уф, крепка, зараза!– Выдохнул он и переведя взгляд на хмурого гнома, спросил:– Так что у вас там сегодня такого случилось, раз на тебе целый день лица нет?
В утреннем нападении на «псов» Болтун не участвовал. Знал, что утром проворачивалось какое-то явно непростое дело, при этом погиб один из их товарищей, но и только. Здесь вообще было не принято распространяться о подробностях «работы». Как и интересоваться ими, если тебя это не касалось напрямую. Меньше знаешь, крепче спишь. А заодно и дольше живёшь. И все хорошо понимали данную истину. Все, кроме этого жутко любопытного парня.
Гном не собирался отвечать, снова уставившись в свою кружку. Подобная реакция ни сколько не смутила собеседника. Сделав очередной глоток, Болтун решил, будто и сам понял о причине мрачного настроения малорослого крепыша.
–Если ты из-за Кирпа так переживаешь,– снова заговорил он, имея в виду убитого сегодня бандита,– то зря. Ты его хорошо узнать не успел, но можешь мне поверить– дрянь был человечек. И жадный до жути. Помню, пробовал у него несколько монет занять, так ведь не дал, «нету», говорит. А деньги у него тогда точно имелись– сам видел. Жмот, одним словом, был покойничек. И врун.– Парень сморщил нос, усеянный яркими, даже при скудном свете лампы, веснушками.– Гораздо хуже, когда кто-нибудь из нормальных ребят погибает. Вот две недели назад, Хост, дружок мой, схлопотал арбалетный болт под рёбра, когда в дом к одному купчишке залезли. Вот кого по настоящему было жаль. А этот…
–Болтун,– Раздался мрачный голос с того места, куда недавно улёгся напарник щербатого по дежурству,– ты бы завязывал трепаться. Давай лучше спать ложись.
Видимо профилактические беседы на тему распускания непомерно длинного языка с парнем уже проводились. Он сразу как-то разочарованно сник и нервно засуетился.
–Действительно, чего сидеть-то? Завтра если ничем не озадачат, с утра к жене тащиться. А она у меня– во!– щербатый поднял над столом крепко сжатый кулак.– Учует запах,– красноречивый взгляд на бутылку,– ругани не оберёшься. Дома хоть упейся, а где-то на стороне, да ещё не ночевал, значит, с бабами был. Ничего ж не докажешь!
Пожаловавшись на нелёгкую семейную долю, бандит поднялся, не забыв при этом допить быстрым глотком из кружки остатки самогона и отправить в рот последний кусочек лука. Хлопнув, в знак дружеского расположения, гнома по плечу, он отправился спать, стараясь разместиться как можно дальше от одёрнувшего его товарища.
Олио не обратил на уход собутыльника никакого внимания, продолжая сидеть, уставившись в одну точку. Истинная причина его подавленного состояния, которое он безуспешно пытался залить весь день и вечер, не имела никакого отношения к утренней гибели подельника. Куда больше крепыша потрясла смерть мальчишки-охранника. Умоляющие глаза, слёзы на щеках, алая струйка крови, вытекающая из трясущихся губ на подбородок– картина так и стояла перед глазами. Сколько не пытался он утопить этот образ в жгучем пойле, тот снова и снова упрямо всплывал в уже порядком помутневшем сознании. Гном никогда не считал себя страдающим от излишней мягкости. Зачастую, в драках, ему доводилось очень жестко обходиться с противниками, и Олио не мог припомнить что бы потом приходилось испытывать сильные угрызения совести. Его сородичи, в большинстве своём заядлые любители, подвыпив, помахать кулаками, уже на следующий день довольно легко относились к полученным синякам и даже переломам. Народная черта характера, так сказать. Но это было совсем другое дело. То, с каким равнодушием, Лос перерезал горло раненому, беспомощному юнцу по настоящему шокировало невысокого бородача. Такие дела ему совершенно не подходят!
Зацепившись за эту мысль, Олио снова потянулся к бутылке, собираясь налить себе очередную порцию. То количество спиртного, которое он сегодня уже заглотил, вряд ли удалось бы осилить кому то из людей и за несколько дней. Но жители Подгорного королевства, из всех народов населяющих континент, всегда отличались завидной стойкостью в баталиях с алкоголем. Прилично отхлебнув, крепыш опять погрузился в раздумья.
Когда, неделю назад, случай свёл гнома в кабаке с одноглазым, ему подумалось, что сам Торг не захотел оставить его без своего покровительства и послал эту встречу. Тем утром, он как раз принял тяжёлое решение, уйти от своих сородичей по весьма веским личным причинам, о которых до сих пор так никому из новых знакомых здесь не рассказывал да и в дальнейшем не собирался, считая это своим личным делом. Впечатлённый взбучкой устроенной малоросликом местным задирам, Лос предложил ему работу «кем то вроде охранника», с неплохой оплатой, предоставлением крыши и харчей. Учитывая довольно скромный запас монет в поясе новоявленного изгоя, такой поворот событий показался весьма своевременным и удачным. То, что его работодатели занимаются явно не добропорядочными вещами, стало понятно сразу, хотя нисколько не смутило. Если люди плюют на свои законы, то гному тем более не пристало беспокоиться и переживать по данному поводу.
Но сегодняшнее происшествие заставило посмотреть на все с совершенно другой стороны. Олио и сам не мог понять, почему не отказался принимать участие в утреннем мероприятии. Хотя, с другой стороны, чего тут понимать– никто же не посвящал его в детали предстоящего даже в самых общих чертах. Начальство сказало «пошли», он и пошёл не задавая лишних вопросов– он же охранник, мало ли где чего надо посторожить. Недвусмысленные приготовления к засаде, тоже не очень напрягли, знал же, что не к безобидным пахарям или потникам прибился. Конечно, гном попытался выяснить у Лоса, подробности происходящего. Тот только беззаботно отмахнулся, коротко объяснив, мол надо забрать у одних граждан небольшой груз, который им принадлежит не совсем по праву. Не очень поверилось, особенно про «право», но опять не сильно обеспокоило. Ну трясонут слегка какого-нибудь толстосума, освободив его от излишка ценностей, то же ничего особо страшного, даже как-то… романтично что ли. Не насторожило и то, что люди не вводили его в курс заранее условленного плана, а наличие чётко продуманного плана сомнений не вызывало, глядя как чётко и без лишних вопросов, все занимают явно заранее намеченные позиции. Для них он пока малознакомый новичок– чему удивляться?
Олио и представить не мог того, что произойдет на самом деле. Бессмысленные, жестокие убийства, без которых и так, по его глубокому убеждению, можно было забрать проклятый ящик, просто потрясли. Особенно инцидент с ещё безусым мальчишкой, никак не тянувшего на полноценного «пса». Тогда, на улице, стоя перед бьющимся в агонии телом, гном еле сдержал сильное желание со всей силы садануть Лоса своим молотом. Чего он был не в состоянии сейчас сам себе объяснить, так это зачем сюда вернулся. Забрать нехитрые пожитки? Хорошо, но почему сразу после этого не ушёл? Растерянность, чувство самосохранения, осознание того, что просто так его никто теперь не отпустит– наверное всё сразу. А ещё– дикое желание побыстрей напиться и как можно скорей забыть глаза того паренька.
Теперь знакомство с одноглазым уже не казалось счастливым подарком судьбы. Чем больше гном набирался ядреным пойлом, тем жёстче и грубее становились определения, которыми он мысленно награждал племянника Рафта. «Ублюдочный мясник»– было наверное самым мягким за последние два часа. Пьяное раздражение, медленно, но неотвратимо нараставшее под воздействием самогона, наконец достигло своей критической точки. В уже порядком затуманенном мозгу четко обрисовалась единственно возможное, как теперь казалось, разрешение сложившейся ситуации.
–Мне явно не по пути с этим половинозрячим уродом и его дядюшкой, вместе со всеми их прихвостнями,– начал бормотать Олио себе под нос, пытаясь заплетающимся языком, чётко сформулировать вслух свои соображения.
Вроде получилось. Как следствие за первой потянулась вторая, теперь уже по настоящему блестящая идея:
–А раз так, нечего тянуть, надо отсюда сваливать!– И под конец, совсем гениальная мысль:– Только гномы втихаря не скрадываются, словно трусливые мыши! Вот прям щас пойду, и скажу этим типам, что ухожу! Всё! С меня хватит!
Ободренный тем, что слова лились более-менее слаженно, чему сам немного удивился краешком сознания, Олио постепенно повышал голос. Последняя фраза вышла довольно громко. На лежанке, заворочавшись, кто-то недовольно заворчал. Гном тут же, не вставая с табурета, вперил воинственный взгляд в ту сторону. Сфокусироваться получалось с трудом. Но подниматься, чтобы его утихомирить никто не спешил. Разочарованно вздохнув, крепыш налил себе очередную порцию, одним махом опрокинул в себя и решительно поднялся. Вокруг всё сразу же предательски качнулось, грозя перевернуться с ног на голову. Кое-как обретя равновесие, и чудом умудрившись не перевернуть какой-нибудь предмет из скудной деревянной мебели, он пошатываясь направился к двери, с пьяной целеустремлённостью собираясь не откладывая привести своё намеренье в действие.
Пока гном в бараке накачивался спиртным, дозревая в своём окончательном решении выложить главарям на чистоту правду-матку и убраться на все четыре стороны, в доме у Рафта уже успел появиться незваный гость.
