Текст книги "Рутения"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Ну значит, надо самому выкарабкиваться... Воронин крепче сжал ручку "дипломата", напрягся, глядя на круглолицого и пытаясь уловить боковым зрением движение по сторонам. Уловил. Слева вышел амбал в клетчатой рубашке, сзади, помимо круглолицого, ещё кто-то был.

Воронин уже не сомневался, что это западня. Страха не было, холодная злость заполонила душу. Он работал, рисковал, получил крупную сумму, а какие-то козлы хотят просто забрать эти деньги? Деньги для Дены, для дочурки Насти – надо отдать вот этим ублюдкам?!

Ну попробуйте, возьмите!

За три шага круглолицый выдернул из кармана руки – в правой блеснул узкий нож.

– Мне нужны тольно бабки, тебя не трону. Но если рыпнешься, фраер дешевый... – докончить фразу он не успел.

Еще до появления на свет ножа, правая рука Воронина с "дипломатом" начала движение вперед. И когда нож угрожающе метнулся к нему, "дипломат" ударил по руке снизу. Сильно ударил, и больно – пластиковый, жесткий. Нож скакнул на крышу соседней машины, упал за нею на асфальт. Круглолицый ещё морщился от боли, а Воронин уже достал его ногой – в пах, свалил на дверцу другой машины, добавил страданий. Заметив сбоку движение, Воронин резко повернулся. "Дипломат" на вытянутой руке описал полукруг. Амбалу в клетчатой рубашке повезло. Если бы угол пластикового кейса попал в висок все было бы кончено, но угол разорвал кожу на щеке, выбил пару зубов. Не смертельно, но очень чувсвительно.

Пока клетчатый растерянно исследовал свою челюсть и размазывал кровь по щеке, чуть в стороне от него возникла фигура в джинсовой куртке – третий налетчик. Он резко прыгнул вперед, кулаком достал скулу Воронина. Сергей на мгновенье потерял ориентацию и получил ещё пару ударов по лицу, но кейс из руки не выпустил. Потом, собрав все силы, сумел отмахнуться, а спустя мгновение ответил боковым ударом ноги в голову. Попал. Джинсовый отпрянул в сторону, скривился.

Воронин снова резко повернулся, круглолицый уже оторвался от чужой машины, но увидев близко перекошенное от ярости лицо биржевика, не стал бежать, а попытался открыть дверцу чьей-то "шестерки". Удар носком ботинка по почкам был более, чем чувствительным. Круглолицый хрипло застонал, цепляясь пальцами за никелированную ручку.

А от дверей уже бежали Полплавский и Тарнах. Грузный Поплавский с ходу ринулся на клетчатого, который уже сообразил, что лицу причинен непоправимый ущерб и в ярости готов был смешать виновника этого с асфальтом.

Бандиты привыкли к покладистости своих жертв. Слишком умные московские предприниматели и толстые директора СП с переферии, как правило, безропотно отдавали деньги, увидев перед собой нож, а сбоку – грозных сообщников. Но тут, как говорится, промашка вышла. Кто же мог знать, что грузный Поплавский, вежливый Воронин и худой Тарнах были не просто выпускниками "Плешки", однокурсниками, но и пять лет занимались в одной секции каратэ?

Круглолицый, на полусогнутых, помогая себе руками, несмотря на боль, скользнул между машинами, клетчатый яростно махнул ручищами, но Поплавский двумя чувствительными ударами по корпусу пресек эти попытки. Третий, в джинсовой куртке, не стал испытывать судьбу и бросился со всех ног от Тарнаха, хоть и был на голову выше и килограммов на двадцать тяжелее.

– Задержим этого козла, Влад! – крикнул Тарнах, бросаясь на помощь Поплавскому.

Сухой выстрел прозвучал неожиданно. В окне машины за Поплавским появилась дырка. Трое друзей одновременно присели, а клетчатый, зажимая рану на щеке, бросился бежать.

– Идиоты, самые настоящие идиоты! – с досадой сказал Поплавский. Какого хрена!..

– Ну и какого хрена, Влад? – спросил Тарнах.

– Отпустили Серегу с бабками одного?! Придурки! Могли бы сообразить, что есть козлы...

– Спасибо, мужики, – сказал Воронин. – Я думаю, они не успокоятся на достигнутом. Предлагаю ехать всем на моей машине. От меня такси оплачиваю.

– Ладно, пошли, – сказал Поплавский.

Пригнувшись, они добрались до "девятки" Воронина, сели в машину. Когда Воронин вырулил на проспект, следом рванула потрепанная "Ауди", на заднем сидении которой Тарнах успел разглядеть клетчатого с окровавленным лицом.

– Крепко ты обидел парня, Серега, – сказал Тарнах. – Теперь не отстанет.

– У них пистолет есть, – пробурчал Поплавский. – Совсем обнаглели, не понимаю, куда менты смотрят?

– В карман, – сказал Воронин. – Менты – они тоже люди, им семьи кормить надо.

– Ты, Серега, думай не о ментах, а о том, как оторваться от этих придурков, – Тарнах положил руку на плечо Воронина.Может они совсем "отмороженные" палить начнут... А это нам совсем ни к чему.

"Ауди", ревя мотором, мчалась следом, приближаясь к "девятке". Бандиты бесцеремонно "подрезали" других водителей, не смотрели на знаки.

– Черт, я этот район плохо знаю, – сказал Воронин.

– Я знаю, – сказал Тарнах. – Я тут вырос. Короче так, слушай меня, Серега. Сейчас повернешь направо, во двор этого дома, понял?

"Дквятка", скрипнув тормозами, юркула в арку серого дома. "Ауди" не успела повернуть, завизжали тормоза, потом взревел двигатель, давая задний ход. Воронин понял, что оторвались они ненамного.

– Налево! – крикнул Тарнах. – Еще налево.

– Там тупик, Володя!

– А теперь – направо! Давай, Серега, давай!

Когда миновали следующую арку, Тарнах приказал остановиться. Выскочил из машины, подбежал к массивному контейнеру с мусором. И когда "Ауди" показалась во дворе, опрокинул контейнер так, что он перегородил вход в арку. "Девятка" Воронина оказалась с одной стороны, "Ауди" с другой. Тарнах перепрыгнул через контейнер, сел в "девятку".

– Давай, Серега, по проспекту прямо, а потом дворами выскочим на кольцо. Пусть гадают, в какую сторону мы направились.

– Мусорщик ты наш, – мрачно сказал Поплавский.

– Ради того, чтобы любимый директор отведал заморской баклажанной икры, я готов на все, – сказал Тарнах. – А сам обойдусь какой-нибудь черной, красной... Серега, деньги на месте?

– Благодаря вам, мужики, – сказал Воронин.

– Икру ему подавай! – проворчал Поплавский. – Ладно, я уж обойдусь нашей осетриной.

Красная "девятка" вырулила на Садовое кольуо, растворилась в потоке машин.

4

Серая "Ауди" высунулась к Садовому кольцу и замерла у обочины. Люди в машине были злые, один, морщась от боли, поглаживал поясницу, другой, скрипя оставшимися зубами, поливал водкой глубокую рану на щеке, третий нервно шмурыгал носом, поглядывая на Садовое кольцо. Они не называли друг-друга по именам, про фамилии вообще не вспоминали. Только клички круглолицый отзывался на погоняло "Круглый", жирный в клетчатой рубашке Сарай, темноволосый в джинсовой куртке – Брюник, а белобрысый водитель был Клинтом.

– Упустили, – с тяжелым вздохом сказал Клинт. – Надо было по колесам, но машин много...

– Кровянка хлешет, – пожаловался Сарай. – И водяра ни хрена не помогает. В больничку надо, зашивать... Ну, сука, ну, сука такая! Да я ему, я...

– Заткнись, – мрачно сказал Круглый. – Нам в больничке не хрена светиться. Залепи пластырем, перетерпишь. Клинт у тебя есть пластырь?

– Откуда? Зарулим в аптеку, возьмем. Ты, Сарай, все стденье мне заляпал. Возьми пакет...

– Все умные, да? – заорал Сарай. – Ты, Круглый, больше всех знаешь?! А чё ж тебя пинали ногами, как паскудного петуха?

– Крутые ребятки, к ним нужен особый подход, – хмыкнул Брюник. – А мы лажанулись, как последние лохи.

– Да? – рассвирепел Сарай. – Что ж ты, падла, не схватил чемодан с бабками? Хоть как, а ушли бы с привесом! А теперь что? Кровянка хлещет, двух зубов нету, нормалек, да?!

– Я запомнил его фамилию – Воронин, – сказал Круглый. – И найду эту падлу. И выбью из него бабки!

– Отвечай за свои слова, – подал голос джинсовый Брюник.Они профессионалы, могут "отмахнуться".

– Чё, забыть, да? Простить козлов, да? А мои зубы?! – ревел Сарай.

– Короче, такие дела, – рассудил Круглый. – Клинт, тормозни у автомата, я звякну боссу. С этим Ворониным у меня личные счеты.

– А у меня? – не унимался Сарай.

– У тебя тоже. Надо разобраться с чуваком по полной программе. Лично я так думаю. Босс наведет на него.

– И лишит нас половины выручки за провал, – недовольно сказал Брюник. – Если уж зациклились на чуваке, "попасем" его завтра. Сам приведет, куда надо. А боссу скажем – хреновые сделки были, ничего интересного.

Клинт одобрительно кивнул.

– Достал ты меня своей простотой! – злобно сощурившись, сказал Круглый. – Сам сказал – профессионалы, а сам – следить? Ну следи, следи, посмотрю, что у тебя выгорит. Давай, Клинт, ехай к автомату.

Клинт пожал плечами и переключил скорость. Он не пострадал от биржевиков, и не намерен был мстить парням, которые оказались крутыми. Зачем? Но главным был Круглый, и Сарай, основная "ударная "сила его поддерживал. Ладно... "Ауди" выскочила на Кольцо, остановилась у ближайшего таксофона. Круглый, морщась от боли, выбрался из машины. заковылял к полукабинке.

– Если б незаметно подошел, так и проблем бы не было,мрачно сказал Брюник. – И Сарай бы успел, и я бы, и тебе, Клинт стрелять не пришлось бы. А он привык ножичком лохов пугать, вот и лажанулся.

Клинт снова кивнул. Сарай оторвал от щеки залитую кровью ладонь, шмурыгнул носом и ничего не сказал.

Круглый опустил монетку, набрал номер.

– Але, босс, у нас тут получилась туфта, – сказал он в трубку. Напоролись на бетон, у Сарая зубов не хватает, щека раздолбана.

– Ты меня разочаровываешь, Круглый, – послышался тонкий голос. – Мне такие не нужны. Говорил же Шершень, что Брюник умнее, так я не верил... Теперь верю.

– Брюник ни хрена не мог сделать, сдернул быстрее всех, олень быстроногий. Босс, мы достанем козлов, не сомневайтесь. Но нужна ваша помощь, люди серьезные. Фраера зовут Сергей Воронин. С него и начнем. Сам принесет половину того, шо хапнул. Гарантирую.

– Если не принесет, Круглый, тебя самого принесут... в деревянном бушлате. Понял?

– Понял, босс.

Круглолицый зябко поежился. Босса Вострецкого по кличке Востряк он не боялся, но за ним стоял старый "авторитет" Шершень, а тот жалости не знал.

– Лады, найду тебе этого Воронина, – сказал Вострецкий.Но спешка нужна при ловле блох и при ... чужой жены. Так что пораскинь мозгами, как его прищучить, падлу. Все, Круглый. Еще раз огорчишь меня – пеняй на себя, козел.

Круглый согласно кивнул и повесил трубку. Вернувшись в машину, он забрался на переднее сидение, морщась от боли, объявил:

– Босс не срезал наши бабки. Обещал дать полную информацию на козла Воронина. Если у него есть жена, Сарай – она твоя. Ты такие дела любишь. Отмажемся по полной программе.

– Я ей, сучке, все зубы выдергаю, по одному, – со стоном сказал Сарай. Зубы больше всего волновали его в этот момент, ибо начали болеть.

Серая "Ауди" катилась по Садовому кольцу – обычная иномарка, коих все больше и больше появлялось в столице обновляемой России.

– Рожа не внушает доверия, – сказал Поплавский, внимательно глядя на Воронина.

Они только что вошли в подъезд дввенадцатиэтажного дома на Можайском шоссе, где жил Воронин, остановились возле лифта. У каждого в руках было по пластиковому пакету, набитому продуктами и выпивкой, затоварились а магазине "Хороший" на Кутузовском. Действительно, хороший магазин, чего там только не было! Но но не для всех.

– Кому не внушает доверия? – спросил Воронин.

– Не будет внушать, – сказал Тарнах и пояснил. – Ленке. Когда жена видит синяки и ссадины на лице мужа, ей не до гостей. Может запросто выгнать их, я по своей знаю, хоть она и не жена еще. И праздника не получится.

– Да ладно, – сказал Воронин. – Что-нибудь придумаю.

– Нет, – возразил Поплавский. – Тут нужна четко продуманная версия. И четкая программа действий. Значит так, первым в квартиру заходит Вовка, демонстрирует покупки – икра, балыки, ананасы-бананы. Потом захожу я, предъявляю кейс, набитый деньгами. Ну а потом заходит Серега, и Ленка уже не так болезненно реагирует на его морду.

Особой изобретательностью он не отличался, идеями не фонтанировал, полагаясь на Воронина и Тарнаха, но когда дело доходило до практических шагов, продумывал их до мелочей. .

– А версия? – спросил Воронин.

– Ты продавал сигареты, крупную партию, – хитро усмехаясь, сказал Тарнах. – А крупная партия – это много ящиков. Вот они и обрушились на тебя. Переломов нет, но ушибы – налицо. Как?

– Годится, – кивнул Воронин.

Они поднялись на лифте на шестой этах, подошли к двери. Воронин нажал кнопку звонка. А когда щелкнул замок, спрятался за широкой спиной Поплавского.

– Леночка... – пропел Тарнах. – У нас сегодня был жутко удачный день. Мы тут всего накупили.

– А где Сережа? – с тревогой спросила Лена.

– А что Серега, ты посмотри, тут всякие бананасы... – сказал Тарнах.

Он протянул Лене пакет, но она даже не взглянула на него. В прихожую скромной однокомнатной квартиры шагнул Поплавский. Деловито распахнул "дипломат", показывая пачки денег.

– Елена, кошмарное количество денег...

– Плевать мне на твои деньги! Сережа! Ты... ты чего прячешься? Господи! Что с тобой, Сережа? – Лена оттолкнула Поплавского, бросилась к Воронину.

– Да все нормально, – с улыбкой сказал он. – Заработал кучу денег для вас. Настя как?

– Спит... а почему...

– Да, мелочи. Ящики на складе рухнули. Ну давай, встречай гостей, накрывай на стол, – Воронин обнял жену, чмокнул её в губы. – Иди на кухню, а я посмотрю на дочурку, соскучился.

Он на цыпочках пошел в комнату.

– Моя крестница, тоже посмотрю, – прошептал Поплавский.

Вручил Лене пакет с продуктами и "дипломат" с деньгами и тоже на цыпочках двинулся за Ворониным. Тарнах посмотрел на него, зажал ладонью рот и побежал на кухню.

– Ты чего, Володя? – удивленно спросила Лена.

– А ты посмотри на Поплавского! – сказал из кухни Тарнах. Лена глянула на крадущегося толстяка, похожего на неуклюжего сказочного медведя, засмеялась и пошла на кухню. Там первым делом открыла "дипломат", принялась растерянно перебирать пачки денег. Потом взглянула на Тарнаха.

– Володя, это все ваше?

– Ваше. Лена. Серега провернул фантастическую сделку, все, что на биржу – уже изъяли. Это его деньги. Или, вернее, твои, насколько я понимаю.

– Мои?.. – Лена широко раскрытыми глазами смотрела на Тарнаха. – А сколько здесь?

– Около четырехсот тысяч.

– Но это... это же невозможно! Сережин отец, профессор, получает три тысячи в месяц...

– А за что боролись, Лена? Жили скромно, организовывали биржу, занимали, рисковали. Вышли на определенный уровень жизни. Не то, чтобы ах, но приличный. А это – новый уровень. Серега, как всегда, первый. Привыкай.

– Четыреста тысяч... – изумленно прошептала Лена. – Это же столько... это же можно...

На кухню вошел Воронин, заметно было, что свидание со спящей дочуркой подняло его настроение. За ним следовал Поплавский.

– Лен, ты прибери деньги и займись продуктами, – сказал Воронин. Ребята устали, все хотят жрать, выпить и вообще, отметить мою удачу.

– Настя просто прелесть, – заявил Поплавский. – Я тоже рожу себе дочку, хватит ждать.

– С твоим пузом, директор, какие проблемы? – со смехом сказал Тарнах.

Настя торопливо кивнула, взяла "дипломат" с деньгами, растерянно остановилась посередине кухни, не зная, куда спрятать целое состояние. Воронин взял у неё деньги, сунул их под кухонный уголок. Лена хотела возразить, по лишь рукой махнула. И принялась разбирать пакеты с продуктами. Воронин откупорил бутылку виски, поставил на стол фарфоровые чашки, наполнил их.

– Расслабимся малость, пока готовится закуска?

Тарнах одобрительно кивнул. Поплавский отрицательно помахал рукой.

– Вы пейте, а мне надо позвонить, кое-какие указания дать охране. Говорить буду шепотом, Настю не разбужу, – и он, крадучись, пошел в комнату.

Через полчаса стало ясно, что праздника не получилось. Выпили прилично, но ни американское виски, ни закуски, о которых ещё пару лет назад можно было только мечтать, не поднимали настроение. Воронин вяло спорил с Тарнахом, Поплавский объяснял Лене, как нужно правильно есть икру – зачерпываешь ложкой из хрустальной посудины, и в рот.

– Но это тупиковый путь, Серега, – вяло говорил Тарнах.Биржа заглохнет, если поставщики сойдутся с покупателями. Ты выиграл сегодня, завтра Влад выиграет на водке...

– Я выиграю, – сказал Поплавский. – Завтра Серега продаст мою партию по той же схеме. А потом – твою.

– А что дальше? – не унимался Тарнах. – Серегины покупатели уже состыковались с поставщиками, далее приволжцы будут брать "Космос" на "Яве" по тринадцать рублей – выгодно и тем и другим. С водкой та же картина. С трубами, прокатом – те же дела.

– Но пойдет слух о полной надежности сделок под гарантии биржи, сказал Воронин. – Это подвигнет других, по стали, прокату, водке, трубам работать под гарантии биржи. Гарантия сделок нынче дорого стоит. И этим нужно пользоваться.

– Ну как, нормально? А теперь зачерпываешь по-новой... Верно, Серега, я согласен с тобой, – сказал Поплавский.

– Но каждая сделка автоматически устраняет этого клиента с нашей биржи, – сказал Тарнах. – Он идет прямо к поставщику, там гарантии, кстати, выше. Через месяц мы окажемся у разбитого корыта. Да, заработаем, а дальше что? Какие перспективы?

– Один клиент устранится, другой появится, – отвечал Воронин, разливая виски. – Их много, и надо пользоваться ситуацией. Склады расширить, все участники торгов, видя выгоду, станут пользоваться им, платить за аренду. Они будут продавать товар дороже, но с гарантией. Мы на одной аренде выгадаем...

Они не первый день спорили об этом, и никто не хотел уступать. Поплавский был согласен с обоими, но сегодняшняя сделка убедила его в правоте Воронина.

– Другой может не появиться. Информация распространяется быстро, другие тоже пойдут на прямой контакт с поставщиками,настаивал Тарнах.

– По сигаретам и водке – может быть, – отвечал Воронин.Но по стальному листу, трубам – где гарантии? Предоплата, самовывоз... Сколько людей предоплатят и ни хрена не вывезут? А наш склад, наши склады, кстати, во всех городах, где есть клиенты биржи – это гарантия. Я подчеркиваю – во всех городах.

– Ты подчеркиваешь? – спросил Тарнах.

– Я подчеркиваю, – махнул рукой Воронин.

– Он подчеркивает, – добавил Поплавский. – Надо развиваться. И Серега прав насчет складов и гарантий.

– Через пару месяцев вы убедитесь, что ваши эксклюзивные склады никому не нужны, все нашли всех – со складами, гарантиями. А вы, то есть, мы, оказались в жопе.

– Через пару месяцев Серега придумает что-то новое, – сказал Поплавский. – А пока надо ковать... пока горячо.

– Да проще сейчас выступать дилерами крупных фирм, без своих складов. Проверять товар, контролировать сделки и получать комиссионные. Это не такие большие деньги, но вполне надежные! И не надо тратиться на свои склады, охрану.

– Можно, – кивнул Воронин. – Продашь партию труб, которые есть на складе в Нижнем Тагиле, покупатель приедет – а труб нет. Претензии к кому? К бирже. Недоверие к кому? К бирже. А знаешь, сколько директоров заключают сделки сразу с несколькими покупателями? И отпускают товар не тем, кто работает через биржу, а тем, кто платит наличкой, и больше?

– Мальчики, вы не можете говорить о чем-то более приятном? – спросила Лена.

– Можем, – сказал Поплавский и задумался.

Разговор на более приятные темы не получался. И Воронин, и Тарнах были правы, каждый по своему. Воронин предлагал совершенно надежную, жесткую схему, но более затратную, Тарнах опирался на более дешевую, но менее надежную и прибыльную схему. А говорить о чем-то другом они просто не могли.

Еще через полчаса Поплавский тяжело поднялся и сказал:

– Все, мужики. Икры баклажанной не было, пришлось довольствоваться красной и черной, но я не обижаюсь. Пора мне, пора. Я вам вот что скажу пойду рожать дочку. Хочу такую, как Настя, крестница моя.

– Мне тоже пора, – сказал Тарнах. – Рожать я никого не собираюсь, но это не значит, что буду спать один.

– Когда свадьба, Володя? – спросила Лена.

– Не знаю. Собираюсь вот, но... Второй, такой, как ты не найдешь. Завидую Вовке...

– Мужики, я провожу, – сказал Воронин. – Такси за мой счет, как и договаривались.

– Успокойся, Серега, – сказал Поплавский. – Мы люди не бедные, и не слабые, сами доберемся. Завтра двинешь мою водку, отметим это у меня. Все, пока, ребятки.

Поплавский и Тарнах поцеловали в щечку раскрасневшуюся Лену и неторопливо двинулись к выходу. Воронин пошел проводить их. У двери все трое облыбызались.

– Все нормально, Серега, – сказал Поплавский. – Дальше мы сами. А ты смотри, если Настя проснется... А то Ленка немного прибалдела.

– Серега! – Тарнах обнял Воронина. – Мы все спорим с тобой... Не обижаешься?

– Вовка... Так в этом же и есть наша сила. Толстый Влад как графитовый стержень, а мы с тобой – реактор, в котором рождается новый бизнес. Без тебя мне было бы неинтересно.

– Мне бы тоже, – сказал Тарнах. – В делах – ты лидер, я оппонент, а в жизни я твой друг безо всяких. Это железно.

– Я тоже, Вовка. И твой, и Влада – друг.

– На том и стоит земля русская, – подвел итог Поплавский.

5

Лена понесла к раковине очередную груду тарелок, но покачнулась, верхние упали на пол, разлетелись на мелкие куски. Лена обернулась к Воронину, виновато улыбнулась.

– Сережа, я кажется немного выпила...

– Все мы выпили много, брось ты эти тарелки, Ленка, завтра разберемся, – сказал он.

– Я уже бросила, – сказала Лена. – И кажется... не совсем удачно.

– Ну и ладно.

Воронин обнял жену, повел её в комнату. Они сели на диван, потянулись друг к другу губами. Потом, не разъединяя губ повалились на серый велюр, но тут проснулась и заплакала маленькая Настя. Воронин встал, подбежал к кроватке, взял дочку на руки.

– Что хочет моя принцесса? А, она сырая, ну ладно, папа сейчас сменит ползунки, папа все сделает. ну не плачь, не плачь моя малышка, ты красавица, ты моя самая замечательная. Лена, расправь пока диван.

Лена ещё больше раскраснелась, она сидела на диване и глупо улыбалась, глядя на мужа и дочку. Воронин тоже улыбнулся, кивнул на диван. Пока Лена стелила постель, Воронин надел дочке чистые ползунки, заменил простынки в деревянной кроватке.

– Сережа, я пойду в ванную? – спросила Лена.

– Иди, – кивнул он, баюкая Настю.

Лена ушла. Воронин уложил девочку в кроватку, медленно качал её, пока Настя ни уснула. Удостоверившись, что дочурка спит, он разделся и лег в постель, оставив торшер включенным. Лена появилась в дверях минут через десять, остановилась, заметив восторженный взгляд мужа. Потом с игривой улыбкой подняла и без того короткую шелковую ночнушку, закружилась перед диваном.

– Ленка, ты меня с ума сводишь! – громким шепотом сказал Воронин.

Вскочил с дивана, подхватил жену на руки, бережно уложил в постель. Она крепко обняла его, прижалась всем телом, страстно зашептала:

– Сережка... я тебя так люблю, так люблю, что даже и сказать не могу... Ты самый лучший, ты...

– Я тоже люблю тебя, Ленка...

Воронин прижался губами к её губам, снял ночнушку, отстранился, судорожно вздохнул и принялся страстно целовать красивые груди. Его голова опускалась все ниже и ниже, к животу, чуть припушему после родов и ещё более соблазнительному, чем прежде. Лена тихо постанывала, лохматила пальцами его длинные каштановые волосы, но вдруг приподняла его лицо, встревоженно сказала:

– Сережа, а мы оставили деньги на кухне... Прямо на полу, под диванчиком...

– Ну и что? – недовольно пробормотал Воронин.

– Да как – что? Это же не десять тысяч, и даже не сто... Надо куда-то спрятать их подальше. Я не знаю... Может, запереть в гардеробе?

– Нашла время говорить про деньги...

– Да? Ну ладно, только знаешь, что я думаю? Нужно установить железную дверь со специальным замком. Чтоб никакие грабители не могли залезть к нам. Сейчас многие ставят такие двери.

– Ладно, установим, – сказал Воронин, падая головой на подушку. – Но можно было сказать об этом... не сейчас.

– Да? Сережка, ты обиделся? Любимый...

Теперь губы Лены заскользили по его груди, все ниже и ниже... Воронин мигом забыл разговор о железной двери.

Владимир Тарнах жил с родителями в солидном восьмиэтажном доме на Ленинградском проспекте, неподалеку от станции метро "Сокол". Он вышел из такси на проспекте и неторопливо зашагал в темный проход между домами.

Тоскливо было на душе. Не он, а Воронин заработал кучу денег. Но дело было совсем не в деньгах. Он бы радовался, если бы Серега заработал столько же, но действуя по его схеме. Однако, Воронин настоял на своем, и наглядно убедил Поплавского в своей правоте. Директор биржи теперь ни о чем другом и слышать не хочет. Но ведь это тупик! Продавцы найдут покупателей и смогут обходиться без биржи, как же они не понимают этого?! Или это естественный процесс, биржа в этой стране нужна только в роли сводницы? А как же в цивилизованных странах все крупные сделки совершаются через биржи? Россия стремится к международным стандартам торговли, значит, за биржами будущее, и они одни из первых. Надо укреплять свои позиции, а они разрушают их! Ради сиюминутной выгоды...

Чему ж тут радоваться?

Тарнах шел домой. Так было заведено в семье, что вечером надо показаться в доме, сказать родителям, мол, все в порядке, а потом идти дальше, если есть куда. Предупредив родителей, что уходит с ночевкой. Тарнаху было куда идти на всю ночь десять минут ходьбы, и он в квартире, которую снимала артистка театра Моссовета Юля Караваева. Красавица и умница, и вообще... пора бы узаконить их отношения, привести девушку в дом, и... Вон, у Сереги как все хорошо. Да и Поплавский тоже стал примерным семьянином после того, как жена перестала пилить его за мизерную зарплату.

Но сперва нужно заглянуть домой. Он пересек двор, миновал детскую площадку и уже подходил к своему подъезду, когда из кустов сирени шагнул навстречу мужик в джинсовом костюме и нанес страшный удар в переносицу.

Ни требования, ни угрозы – только удар.

Тарнах был так углублен в свои мысли, что не успел среагировать. Да и выпитое у Воронина не способствовало быстроте реакции. Он попятился, чувствуя, как кровь течет по губам, и тут же получил сильный удар сзади по голове.

Знакомая тропинка вспыхнула ослепительным светом, и медленно стала гаснуть. Тарнах повернулся, пытаясь уйти от нового удара, не успел резиновая дубинка обрушилась на предплечье, сбила с ног. Цепляясь за кусты сирени, Тарнах упал, машинально сгруппировался, намереваясь встать. Но удары ногами сыпались один за другим – в грудь, в живот, в спину, снова в грудь, в голову... И – ни одного слова из уст нападавших. Что они хотят так и осталось для него загадкой. Последнее, что он помнил сумел закрыть руками голову. И все.

Брюник сильно толкнул Круглого в грудь, отбрасывая от лежащего Тарнаха.

– Ты что, козел?! – ощерился Круглый, махая резиновой дубинкой.

– Не увлекайся, "мочить" его нам ни к чему. Да и не он тебя обрабатывал. Уходим.

– Ты, Брюник, много берешь на себя...

– Если кончишь его – о Воронине забудь, это раз. О Шершне помни день и ночь, это два. Вопросы есть?

– Шершень? Так значит... Ладно, уходим.

Скрываясь за кустами, они выскочили во двор другого дома, где стояла серая "Ауди". Круглый сел рядом с Клинтом, Брюник прыгнул на заднее сидение, рядом с Сараем, чья коричневая от йода щека была залеплена пластырем.

– Ну что, отоварили падлу? – злобно спросил Сарай. – Меня не взяли, а я ж хотел...

– Потому и не взяли, что хотел, – сказал Брюник. – С твоими возможностями были бы сплошные неприятности. Но Круглый оторвался по полной программе. Еле успокоил.

Клинт вырулил на Ленинградский проспект, и "Ауди" растворилась в потоке машин.

– Заткнись Брюник! Достал ты меня своим базаром, – прошипел Круглый, резко поворачиваясь. – Короче, такие дела. Одного козла прищучили, другой поймет, что к чему. Все, как и задумали, все клево.

– Ни хрена этот пластырь не помогает, – простонал Сарай.Зубы болят, падлы...

– Так пластырь не для зубов, – сказал Брюник. – Это, чтоб кровянка не хлестала, а насчет зубов... заскочим к зубному, я знаю одного.

– Заткнись, Брюник! – заорал Круглый. – Я тута решаю, куда заскакивать, а куда нет, понял?

– Так он правильно базарит, – угрюмо сказал Сарай. – Ты давай, решай, Круглый. А то зубы болят...

– Звякнем и – заскочим, – решил Круглый.

Серая "Ауди" мчалась по ночной Москве. Машина, как машина, вполне симпатичная, и, глядя со стороны, можно было предположить, что едут в ней солидные люди, которые приведут многострадальную Россию к светлому будущему.

Телефонный звонок задребезжал, как гром среди ясного неба. Воронин открыл глаза, протянул руку и торопливо снял трубку, опасаясь, как бы ни проснулась Настя.

– Да, – сказал он, не совсем понимая, кто и по какому поводу может звонить ему так поздно.

– Дрыхнешь, козел? – услышал он грубый голос. – Ну, значит, такие дела. Половину того, что взял – надо отдать нам. И все будет тип-топ.

– Что?

– Двести тысяч. И мы забудем наши проблемы. Учти, это по-хорошему. Двести тысяч.

Воронин провел свободной рукой по лбу, смахивая выступивший пот. Глухая ночь, свой дом. Рядом сладко посапывает жена, в деревянной кроватке спит дочурка. А такое ощущение, что все они оказались вдруг на улице.

– Пошел ты!.. – с ненавистью прошептал Воронин.

– Трубку не клади, козел. Мы знаем, что ты живешь на Можайке, и адрес, и то, что у тебя жена и дочка. Будешь залупаться – они получат по полной программе. Понял? Никто не спасет, ты сильно обидел нас, козел. Срок тебе – до завтрашнего вечера, можешь пораскинуть мозгами. Но если не отдашь двести тысяч – твоя жена и дочка будут зарыты в лесочке. Стишки получились, да? Утром поймешь. Покедова!

Короткие гудки в трубке вывели Воронина из состояния глубокой задумчивости.

– Сережа, кто звонил? – спросонья спросила Лена.

– Спи, это по работе... ребята звонили.

– Новые сделки? Я так люблю тебя, Сережка...

– Спи, Ленка, спи...

Воронин положил трубку на аппарат, выскользнул из-под одеяла, пошел на кухню. И когда сел на кухонный диванчик, окончательно понял, что угроза нешуточная. Значит, те, кто напал на него вечером, не уличная банда, а та самая организованная преступность, о которой все говорят, но никто не может бороться с ней. Знают его адрес, номер телефона, и даже то, что у него жена и дочка... Права была Лена, нужно срочно поставить стальную дверь с суперсекретными замками. Срочно!

Он плеснул в чайную чашку виски, выпил залпом. Ну и что делать дальше? Заявить в милицию? Они же не поставят часового у двери его квартиры? И через несколько дней, неделю, месяц, бандиты реализуют свою угрозу. Что и кто может помешать им? Если нападают безнаказанно, если знают номер телефона... А он будет на работе... Но и отдавать деньги нельзя. Потом будут требовать все больше и больше.

На полу лежали осколки разбитых тарелок. Воронин взял совок и веник, сгреб осколки, выбросил их в мусорное ведро. Потом принялся мыть грязную посуду, которая горой стояла в раковине. Вымыл, почистил раковину, налил ещё виски, выпил. Но разумного решения не нашел. Отдавать деньги нельзя, не отдавать – тоже нельзя. В милицию обращаться бесполезно... Сказали – до завтрашнего вечера, значит, можно будет посоветоваться с друзьями, с Поплавским, Тарнахом. Авось, что и придумают вместе. Но что? Они так гордились, что их биржа не связана с партийными функционерами, с сотрудниками КГБ, сами все организовали, свою систему охраны сделали, демократичную...