Текст книги "Наномашины, Анафема! Том 11 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

Я не знаю, когда это началось и в какой момент пошло не по сценарию. Возможно, с самого начала. Но первый признак я заметил лишь только сегодня.

– Что… вы сказали? – медленно повернулся я.

Суккубы и инкубы, которых я породил в Германии, собрались в том же подвале ресторана, где и происходила инициация.

– Ну, так случайно вышло, что… – говорила почему-то Эскофье, – В общем, за то время, что вы за нами не следили, мы случайно… ну так вышло… что две семьи порушили. М-мы… жен увели, и там такие мужья, что… не простили в общем. Ну и… из-за нас развелись. У одних был ребёнок – с отцом остался.

Я совершенно без эмоций смотрел на склонивших голову одержимых. Они молчали под моим тяжёлым взглядом. Правда тяжёлым. Я очень редко так смотрю. Но сейчас почему-то… не мог сдержаться.

– «Вы»?.., – едва не процедил я, – Вы все разом трахали одну жену, а затем вторую, или что?

– Н-нет. Ну… контрактник был, очевидно, – оправдывалась Эскофье.

– Тогда какого хрена говоришь сейчас ты, а не он?.., – голос переходил в рык, отчего француженка дрогнула, – Кто. Это. Сделал?

И вздохнув, шаг вперёд делает один из инкубов. Я не видел в его глазах особого раскаяния или сожаления, что он нарушил один из наших основных постулатов, что разрушил две семьи, чьё горе превратилось в мою силу.

Нет, он явно не сожалел.

– Я, господин, – прямо сказал он, поднимая голову, – Это был я.

– И почему же так вышло? – перевожу взгляд.

– Потому что… такова моя природа, наверное, – пожимает он плечами, – Они желали, я не мог отказаться. Прошу прощения.

– А почему смогли все остальные? Думаешь у них не было таких вариантов?

– Ну-у-у… – он допускает лёгкую ухмылку, – Наверное, воля Похоти во мне сильнее, вот и всё. Мои братья и сёстры молодцы. Я хуже. Те две дамы страстно меня умоляли! И если бы не я, то они бы всё равно вызвали кого-то не из нашей…

Я ловлю трезубец и резко пробиваю в грудь инкуба!

– КХА-А! – кашлянул он, моментально отхаркивая кровь.

Эскофье вскрикнула, а остальные попятились, буквально ощущая поток гнева и ярости от меня, и кровожадности от Соломона, вкусившего демоническую кровь.

Костяной трезубец кромсал плоть и внутренности, зубьями не давая с него соскочить! И как только инкуб попытался сорваться и выбраться, шагая назад, я резко пошёл на него, придавливая оружием к стене.

– Г-господин! Господин! – захрипел он, с ужасом смотря на меня, ощущая, как к душе уже подбирается Соломон, – Простите! Простите! Я больше не буду! Я не знал что…

– Всё ты знал, выродок. Это было строгое правило, наш кодекс. И в тебе – ноль сожалений, – прорычал я, раскрывая пасть, – Пойдёшь в назидание другим.

– С-СТООЙТЕ!

И, не обратив внимание на вскрик, я дёргаю трезубец на себя и одним укусом разгрызаю глотку, отрывая голову от тела.

Теплая кровь вперемешку с мясом, а также демонические и человеческие эссенции горячим металлом оседают в моём желудке, и я, выдохнув от удовольствием, поднимаю глаза на замеревших от страха последователей.

– Так. Будет. С каждым! – прокричал я, указывая трезубцем на труп, – Каждый, кто превратится в похотливое, ублюдское животное, портящее людям жизнь, разрушающее семьи, уводящее мужей и жён – КАЖДОГО ЖДËТ ТО ЖЕ САМОЕ! Понятно⁈

Они судорожно закивали, трясясь в полном ужасе. Для них я словно… и есть чудовище. Монстр, которым пугают, и одновременно ориентир, за которым нужно следовать. Ровно как… Король Чудовищ.

Посмотрев каждому в глаза, увидев там огонь подчинения и настоящего страха перед вершиной пищевой цепи, я фыркаю словно зверь и смахиваю кровь с трезубца. Взгляд возвращается на труп.

Я не стану сжирать его ядро. Это ведь не демон, а одержимый – пусть с ним разбирается система Небес и Бездны.

«Ублюдок», – цыкнул я, зачем-то пытаясь смахнуть тяжкую ношу с правой руки, словно это была пыль.

Но шипы на Лозах Похоти, конечно, никуда не делись.

Теперь две разрушенные семьи навсегда станут частью моей силы и жизни. Теперь это моя вечная ноша и напоминание, что виновен в этом… конечно же я.

«Рой, насколько велика сила, которую даёт похоть?..»

'На текущий момент, при столь мало развитой сети Инкубов и Суккубов, и столь малом количестве свершённых контрактов, Похоть всё равно пассивно прибавляет вам год развития магического ядра.

Её КПД крайне высок, а потенциал, при дальнейшим масштабировании сети и скорости набора контрактов, полагаю, ограничен лишь количеством людей на планете'

Я сжимаю правый кулак, и татуировка Лозы отзывается приятной болью, тут же даруя силу.

Нельзя избавляться от такого инструмента из-за одного урода. Надо просто быть лучше. Мне. Это я недоглядел.

– Эскофье, – поворачиваюсь.

– Д-да… – подошла она, опуская взгляд в пол, и встречая там лишь труп с оторванной, сожранной шеей.

– Ты знаешь, кто те две девушки?

– Да…

– Попробуй найти. Посмотрим, что можно сделать. Может вернём.

– Т-так точно, господин…

Она всё ещё на меня не смотрит. Не может поднять взгляд, хотя всегда до этого не могла его оторвать, чтобы я ни делал и что бы ни говорил!

И потому я прямо спросил в чём дело. Я ожидал такой реакции от других, но не от Эскофье.

– Вы как-то… меняетесь… господин. Ваша аура. Не могу сейчас… привыкнуть… – прошептала она, явно боясь моей гневной реакции.

– Меняюсь?.., – нахмурился я.

Не знаю. Вроде сделал, что нужно. Мы не в игрушки играем, чтобы за нарушение строгих правил просто ругать и отпускать.

Хотя, Эскофье всё ещё человек, ко всему и молодая девушка. Можно было ожидать.

Мда. Хотя ситуация, конечно, так себе даже для меня. Пришёл, блин, послушать приятный отчёт и подарить им ещё один инструмент, а получил… вот это. Тц. Уродство.

*Бип-бип*, – слышится звук уведомление.

Я достаю телефон, и вижу СМС от Кати.

Катя: «Привет. Ты вчера занят был. Сегодня свободен? Ты в Академии? Может увидимся? Можно по парку прогуляться, там автомат с бургерами новый говорят. Одной скучно идти…»

Трезубец в правой руке гудел от вкуса демонической крови, вместе с плотью в моём желудке. Я глянул сначала на него, затем на труп.

Захотелось ещё больше есть.

Я:« Не могу, прости»

Ответ приходит быстро – она явно сидела с открытым чатом и ждала сообщения.

Катя: «Снова занят?»

Я:« Да»

Катя: «Ты всю неделю говоришь, что занят. Ну даже дня что ли нет? Часа вечером в воскресенье?»

Я:« Нет. Прости»

Катя: «Ясно»

И больше она ничего не написала, выходя из сети. Я вздыхаю, уже от эмоций сжимаю трезубец и указываю им на так вкусно пахнущий труп.

– Приберитесь. Эскофье – за мной, – разворачиваюсь на выход, – У меня три потусторонних духа в форме гномиков – помогут в деле.

– Есть!

И ещё раз взглянув на труп, я поджимаю губы, выдыхаю, и наконец ухожу.

* * *

Мы сидели в кабинете нашего комитета, и перекусывали бесконечным набором вкусняшек, которые Барон на удивление любезно предоставлял. Здесь были все, кроме Максима – у того очередное несварение.

И пока мы все мирно точили хрумки, за размышлениями о словах Эскофье я вдруг осознал… что не насыщаюсь.

Я не чувствую, чтобы желудок забивался полностью. А голод при этом возвращается очень быстро.

Что-то тут не чисто.

«Рой, в чём проблема? Не было же такого», – я хмурюсь, поглаживая бурлящий живот, – «Дурной знак!».

'Гормон, ответственный за чувство голода начал вырабатываться сильнее. Объективных причин при анализе организма не обнаружено – за исключением роста ядра, изменений у вас не происходило.

Предположение…'

«Апофеоз…», – распахиваю я глаза, заканчивая его мысль и опуская так и не откушенную шоколадку, – «Это… процесс Анафемы».

Лишь сейчас. Лишь только сейчас мой мозг связал ту мою жестокую реакцию, манящий труп и слова Эскофье в единое предположение.

Прошло две недели, как я начал реализовывать план.

И я уже, кажется, становлюсь Анафемой – богом, которого меняют сами люди.

Причин моего возросшего голода и агрессивности, неприязни к тем, кто не подчиняется, кроме как воздействия людской веры – нет! Ну нет! Я ничего больше не делал! Это всё людская вера в такие вот мои атрибуты!

– Миша, всё хорошо? – неладное первой почувствовала, конечно, Суви, – Ты не кушаешь. Не вкусно?..

– Нет, я… аппетита нет, – виновато улыбаюсь.

Честно говоря, ситуация меня изрядно напрягла. И понятно, что одна лишняя шоколадка, которую я пропущу, ситуацию не исправит, только вот стресс дал о себе знать – у меня пропал всякий аппетит, хоть есть захотелось ещё сильнее.

Плохо. Это реально плохо. И мне реально не по себе.

Я тупанул.

«Надо бы торопиться», – напрягаюсь, нервно стуча пальцем по столу, – «Это плохо. Наш план работает слишком эффективно, раз я так быстро вижу реузльтаты!»

– Лжец, – не глядя комментирует Катя, без особого аппетита ковыряя свои крекеры, – Он врёт, Суви. Опять… врёт нам. Не верь ему.

– Ты врёшь⁈ – распахнула она глазки, – Не ври, Миша! За это клопы в попу кусают. Мне Барон сказал.

Я выдыхаю. Взгляд падает на мои пальцы, и к великому облегчению, я не заметил особых изменений – когти не росли и не чернели, и их стрижки всё так же хватало на несколько дней.

Затем я провёл языком по зубам. Островатые. Но они такие после обжорства.

'У вас пока нет видимых изменений. Можете не искать.

Я предупрежу, пользователь, не переживайте.

Но факт очевиден – вы меняетесь в сторону облика. И пусть вы закладывали в него иной смысл, но люди сами делают себе идола. И чем больше людей в это верит – тем хуже будут симптомы.

А люди склонны свою веру распространять'.

Беда. Плохо. Надо срочно шевелиться.

– Ничего критичного. Чуть нездоровится, – снова улыбаюсь, – Перетренировался, навер…

– У тебя красивая улыбка, Кайзер, – вздыхает Катя, поднимаясь из-за стола, – Но не когда ты с ней врёшь. Сейчас она просто уродская.

И собрав за собой мусор, не сказав больше ни слова, девочка выходит из кабинета, оставляя всех нас в полной тишине.

Суви испуганно смотрела то на дверь, то на меня. Парни ощущали огромную неловкость, застав, очевидно, наш конфликт и ссору, в этот раз далеко не игривую.

Я же смотрел Кате в спину, прекрасно понимая о чём она и что чувствует. «Новый этап у нас оказался только на словах, да?» – так она сейчас думает.

И то, что Катя обиделась и ушла – означает, что она искренне за меня переживает, прекрасно понимая, что просто так без причины посреди дня у меня лицо не побледнеет, а аппетит не пропадёт.

«Тц», – вздыхаю я, так же поднимаясь.

– Я тоже пойду.

И так же собрав за собой мусор, под озадаченными косыми взглядами я быстро покидаю кабинет, чтобы поскорее скрыть от всех своё беспокойство.

Они всё поняли. Ну конечно поняли. Но и сказать в чём причина я не могу. Что мне ответить? Я превращаюсь в злое божество на основе ложной веры? А какая причина? Потому что мелкий идиот не продумал всё заранее?

Ведь как становятся Анафемой? Да просто люди начинают сами приписывать тебе свойства, которые идут с тобой вразрез. Я знаю, как усилиться за счёт веры, но этот же инструмент может тупо меня перестроить и сделать другим человеком – каким пожелают миллионы верующих. И ты станешь не всесильным сверхсуществом, а побочным продуктом Апофеоза, коих были тысячи.

Чёрт, идея совместить современные технологии и Апофеоз оказалась слишком успешна! Она действуют слишком эффективно и резво. Честно говоря, лучше бы это сработало хуже – я бы почувствовал синдром Анафемы раньше, и исправить бы его было легче!

Шагая по коридору, я думал, как ТЕПЕРЬ показать себя. Мне нужно избавить всех от мысли, что я ненасытное чудище, но при этом оставить репутацию пожирателя всего зла, плохих личностей и всей несправедливости, который управляет монстрами.

«Рой, как там с прокачкой призыва?»

'Исключая рост вашего ядра, призыв стал даваться вам на семь процентов легче только за счёт Веры

То есть, как бы вы не усиливались впредь, у вас по умолчанию на семь процентов меньше требований к Призыву'

Это работает. Это правда работает! Мой образ – правда помогает мне обуздать призыв, ведь все они видели, как я ПРИЗЫВАЮ чудовищ! Но видимо я перестарался с другими аспектами.

Но, честно говоря, с этим всё понятно. И, наверное, не поэтому я сейчас загруженный и хмурый. Мне больше некомфортно от мысли…

Может я неправильно себя веду?

«Рой, как думаешь… может я зря живу так скрытно?», – не зная к кому обратиться, я обращаюсь к единственному, кто знает абсолютно всё.

'Ни разу ваша скрытность ещё никого не обрадовала, пользователь, это правда.

Если анализировать человеческое поведение… это определённо плохой поступок. И он наносит больше урона тем, кто больше к вам привязан.

Синицину это очень задевает. Суви же изрядно перепугалась'.

«Думаешь, стоит поменяться?..», – настроение отбило напрочь, – «Но я никогда не был ни с кем открыт. У меня предубеждения, что это всё испортит!»

«Начните с малого. Статистически – это лучший путь начать что-то новое»

Шагая в раздумьях, я, однако, замечаю мелькнувший на углу зрения голографический значок луны – то самое напоминание подумать о Лунасетте, чтобы сбить невидимость её зонтика.

Никогда раньше это не срабатывало – Князева не попадалась. Но я настойчиво продолжал её выискивать, так что это уже вошло в автоматизм. Вижу луну – ищу Луну.

И потому я даже удивился, когда моргнул, и увидел стоящую за углом девочку!

Она появилась словно скример в хорроре! Вот её нет – я моргаю – она появляется из неоткуда! Как всегда одетая в пышное, на сей раз чёрное платье с кружевами, как всегда беловолосая и симпатичная!

И тот факт, что она не телепортировалась, а именно там СТОЯЛА, только больше нагоняет жути!

Твою мать! Ну она же реально там СТОИТ и СМОТРИТ! Она там была! Всё это время!

– Что-ж вы все такие ушастые и глазастые… – вздыхает она, очевидно понимая, что смотрю я прямо на неё, – Я даже дыхание задерживаю теперь! Но не-е-ет, надо портить мне веселье!

– Не поможет… – бормочу я, – Ты за мной сталкеришь, да?

– Только когда случайно наткнусь, – радостно улыбается она, даже не собираясь скрывать, – А ты, стало быть, постоянно обо мне думаешь?

– Приходится.

– О-оу, а если бы сказал: «Не могу тебя забыть ни на секунду» – прямо тут бы поцеловала! Но увы, увы, – ехидно разводит она ручками, закрывая зонтик и шагая ко мне, – Чего такой грустный?

– Если бы и хотел сказать, то тебе – не буду. Ты сталкер и мутная личность… и знакомы мы плохо… – бормочу.

– Ну ты сегодня прям в ударе! Что ни слово, то расстройство для женщин, ха-ха – однако же она смеётся, начиная шагать со мной вровень, – Ме-е, была бы я Синициной, сказала бы: «Ну если так не хочешь, то можем вообще не общаться! Не надо одолжений делать!», – на удивление точно спародировала она даже её голос, – Не твой сегодня денёк, да, котёнок? Ну да. Я бы тоже грустила, если бы Анафемой становилась, – улыбнулась она, закидывая зонтик на плечо и начиная вальяжно насвистывать, всё так же шагая вперёд.

Только теперь она от меня удалялась, ведь я…

Замер.

– Что… ты сказала? – повторил я.

– Что была бы я Катей…

– Не. Прикидывайся! – едва не прорычал я, за один шаг длинных ног сократил всё расстояние и преградил путь, едва не прижимая её к стене!

Луна останавливается и даже удивлённо распахивает голубые глазки, прикрывая рот ладошкой. И так как мы шли по коридору, то пара людей эту сцену увидела.

– «Уже с третьей за месяц…»

– «Ни стыда, ни совести…»

– «Жадность воплоти…»

– «Нам что-то останется хоть, нет?..»

Я резко и очень злобно обернулся, на что недовольная компашка парней чуть поднапрягла яйца, ответила таким же злобным взглядом, но всё же отвернулась и пошла дальше.

Снова поворачиваюсь на Луну.

– Если сейчас продолжишь играть… – совершенно без шуток прошептал я.

– У-у-у… ху-ху-ху. Когда ты злишься ты такой… у-у-уху-ху… – у неё пошли мурашки и она чуть поджалась, – Ну ты не напирай так, котик, а то я же сломаюсь… – улыбается глазами, продолжая прикрывать рот.

– … – мне было совсем не до этого удивительно взрослого флирта от практически ровесницы.

Луна убрала ладошку, чем раскрыла свою широкую, очень удовлетворённую улыбку.

Она огляделась, убедилась, что никто не подслушивает и хитро прищурилась.

– Я тоже Апофеоз читала, – шепчет девочка, – Не знаю, перевёл ли ты его весь, но там в конце есть способы вычислять рождающихся божеств и анафем. Как-то так, – подмигнула она.

– И откуда ты знаешь, что я «тоже» его читал? – обращаю внимание на её оговорку.

– Честно? Папа слил, ха-ха! Но я Апофеоз ещё раньше тебя перевела, так что совпадение, не переживай, – она прекрасно читает мой хмурый взгляд, – У меня папа Император, Мишенька. И пусть просто так билеты в архив он не даёт, а только за дела, но очевидно же, мне эти «дела» выпросить куда легче, и билеты получить тоже. Ну ты чего такой наивный? – она резво тыкает меня в нос, – Буп.

Я жмурюсь и фыркаю, как кот, которому тоже ткнули в носик. И после такого жеста стало как-то тяжеловато быть очень серьёзным и злым, так что мой уровень напряжения начал падать, будто действительно по кнопке.

Отойдя от прижатой девочки в пышном платье, я хмуро на неё смотрю, а затем озадаченно упираю руки в бока.

– И для чего тебе Апофеоз? – спрашиваю.

– А тебе?

– Не переводи стрелки. Я задал вопрос, Луна. Это невежливо, – не отрываю от неё взгляда.

– Миша… ты становишься таким доминантным. Ты и правда меняешься, – снова прикрывает она рот ладошкой, явно скрывая улыбку, – Мне? Из любопытства. Я-то могу себе позволить чаще ходить в архив, вот и сую любопытный нос туда, что не шибко и нужно.

– И… что, сильно от меня пахнет анафемой? – вздыхаю.

– Да так, чуточку. Все шансы ей не стать. Хотя хищную натуру я бы не убирала… уж больно привлекательная, – улыбается она глазами.

Я отворачиваюсь, начиная размышлять об услышанном.

Ну то, что у Лунасетты странные наклонности в слежке это уже давно понятно. Прямо как… у Зайки, фьють-ха! И то, что она почему-то тащится с моей звериной натуры, и когда ей затыкают рот и прижимают к стене – даже больше смущает, чем её слежка. К первому я хотя бы уже привыкаю. Но в голове у этой девочки какой-то бардак, это уж точно.

Но чёрт с ними странными наклонностями. Апофеоз! Она его читала! И прочитала больше моего! Она тоже знает как искусственно выращивать богов, и более того, знает, как их вычислять! Вот это интересный факт, особенно в моей ситуации.

И тут не надо быть благословлённым Знанием, чтобы сложить один к одному.

– И для чего ты это тогда выдала? – прямо спрашиваю.

– Люблю подтрунивать. А ещё-ё-ё… могу помочь. Как минимум, я знаю больше, котёнок, – разводит она руками, почему-то неожиданно открывая зонтик.

Смотрю на красивую голубоглазую девочку, что уверенно и всё так же самодовольно смотрела в ответ.

Чёрт.

И как вовремя мне предложили помощь, когда я только что рассуждал, что стоит пересмотреть своё отношение к ней. Эта ехидная белоснежная рожа прям как знала!

– Но! У меня есть условие! – с очень важным лицом задрала она пальчик.

– Какое?..

– Я тебя ещё в прошлую встречу позвать хотела, но пришлось спасать твою Катеньку, так что не вышло. Но сейчас я тебе помогу, а ты… сходи со мной на свидание!

Вскидываю брови.

Вот это нифига себе. И ведь правда – тогда на призыве она явно меня звала! Но не успела – Катя начала чудить.

– Не ломайтесь, господин Анафема, я не кусаюсь. Я не ем мясо, – вновь подмигивает принцесса, – Нас всё равно родственники будут пытаться сводить. Уж лучше соглашайся сейчас и добровольно, ха-ха!

– И для чего тебе это? Что ты с этого хочешь получить?

– Тц-тц, ну какой мнительный мальчик. Не понимаешь ты мечту девочки-зайки! А ведь всё на самом деле просто, – вздыхает она.

Конечно, я такой вариант предполагал, даже ставил в топ, но… но как-то…

Верить в то, что я нравлюсь такой красивой экстравагантной девочке, да ещё и принцессе целой страны буквально с первого знакомства… не знаю, как-то самоуверенности не хватило, походу.

– И что… свидание, говоришь? – пытаюсь найти подводные, глядя на Луну.

– Ну если пойдёт, то не одно, – подмигивает она.

– Потому что нравлюсь?

– Миша-а-а, то что я сталкер-манипулятор, не значит, что не могу краснеть, ну! А это стыдно. Завязывай! – одновременно и с весельем, и с наигранной злостью прогундела она.

Продолжаю щуриться.

Честно? Я и с первого раза прекрасно понял и поверил. Сейчас я просто пытался на неё давить и как-то вывести на чистую воду, согласно подсказе Знания. Но нет – она не то, что не ломается, она кажись реально начинает всё больше стесняться и терять уверенное лицо.

– М-м-м… – хмурюсь.

– Если ты откажешься, я ВООБЩЕ в шоке буду! – у неё дёрнулась нога, и она легонько шлёпнула туфелькой по полу, – А я не советую обижать красивых девочек! Потом ещё бегать бу…

– М-м-м… ладно, – пожимаю плечами, – Согласен.

Луна выдыхает, вот уже сейчас явно желая закатить глаза.

– Тяжело… тяжело… – помотала она головой.

Какое-то время нам было по пути, поэтому я успел вдоволь насмотреться на Лунасетту.

Наверное, это первая наша встреча, где она показала другие человеческие эмоции, кроме насмешек, улыбок и самоуверенности. Я искренне её чуть подбесил и искренне напряг. У неё даже забавный нервный тик от злости – ножкой топать. Прям тик.

И это… блин, не знаю, намного лучше её скрытого манипулятивного характера. Сейчас она показалась живой.

– Луна… без этой хитрой лисьей маски тебе лучше, – сказал я, заворачивая в развилку коридора, – Просто попытайся не заигрываться. Я уже понимаю… что не оценю.

И я услышал, как отчётливо она остановилась, и как прошуршало её платье, очевидно, когда девочка повернулась на меня.

*Т-т-тик*.

* * *

Примерно в это же время.

Кабинет Комитета Ликвидации Последствий пустовал – людей здесь не было. Только хлебобулочные заграничные изделия.

Суви продолжала сидеть и хмуро, даже без особого аппетита (что просто ШОК), разламывать сладкую соломку, так и не решаясь начать её кушать. Хотя вот раньше у неё таких глупых вопросов не возникало!

И в этот момент дверь открывается, и в кабинет заглядывает Катя. Она видит, что никого здесь нет, и заходит.

– К-Катя! – Суви подскакивает, – В-вы поругались? Вы помирились⁈

– А-ай, – махнула она рукой, – Помиримся, ничего страшного. Но ещё нет. Ещё… не столкнулись.

– Ясно… – голосок кореянки затихает, – Ты на него злишься, да?..

– А-а-ай, – снова махнула она, устало падая на диван, – Дурак он, и уши холодные. Обидно, что ничего не говорит, но… а-а-ай, – и снова машет, попутно вздыхая, – Значит есть у него в голове свои тараканы. Дурацкие, как и он сам! Жизнь, наверное, научила не открываться. Злость моя тут не поможет, только хуже сделаю… – бормочет она.

– Угу. Я тоже так считаю, – кивает Суви, усаживаясь обратно, – Хотя мне тоже не нравится… я бы ничего не скрывала… но ты правильно поступаешь! Не надо ругаться…

– Да, вспылила, – вздыхает Синицина, – Пока «эти дни» не начались, надо успевать пользоваться ясным мозгом и дров не ломать. А то скоро станет посложнее.

– Какие «эти»?.. Диета⁈ Меня всегда ей пугали… – с ужасом прошептала Суви, – Не хочу таких дней.

Катя закатывает глаза.

По Синициной видно, что она далеко не раздражена и не злится, как это было во время ссоры за перекусом. Настроение у неё сменилось – лицо у блондинки очень экспрессивное, и это заметно. Катя явно переосмыслила ситуацию, понимая, что ссора ну уж точно не откроет и не исправит Мишины загоны.

Вот только СЕЙЧАС у неё на лице всё равно явно не просветление и душевное спокойствие. Сейчас у неё хмурое сосредоточение и крайняя задумчивость.

Катя была чем-то загружена, и это явно не злость на любимого болвана.

И тут…

– Суви, ты ведь к Мише липнешь, да? – прямо и неожиданно спросила она, – Вы на свидание ходили, перед тем как он пропал на две недели, и потом начали шушукаться, да?

– Ч-чтоу⁈ Н-нееееет… – Суви отводит взгляд, а по её лицу моментально побежали капельки пота.

Катя снова закатывает глаза. Ну конечно да! Квон совершенно нельзя идти в шпионы, там не то, что тайны тянуть придётся – там её будут просить не выдавать сразу всё, ибо записывать не успевают.

Катя задумчиво закидывает руку на спинку кресла, а ногу на ногу, продолжая думать.

– Ну ты же понимаешь, что он мне тоже нравится, да? – прямо спрашивает она, и видит кивок, – Значит мы обе понимаем, что хоть и подруги, но друг другу конкурентки, так?

– Ну… получается так, – вздыхает Суви, – А ещё понимаю, что ты хитрее и умнее меня. И что просто так в этом признаваться бы не стала. А значит к чему-то ведёшь. А к чему – не понимаю…

И Катя снова хмурится, отводя взгляд в сторону. Она ну ОЧЕНЬ погружена в раздумья, и на её душе явно что-то есть. А Суви оказалась действительно не глупой – она не хитрая, доверчивая, но явно не тупая. Всё она прекрасно понимает.

А потому, вздохнув уже в пятый раз за несколько минут, Синицина всё же решается.

– У нас проблемы, Суви. Я шла перед Мишей извиниться, и увидела его с… Лунасеттой. Они вдвоём общались в коридоре. Он был на неё зол и ругался… наверное. Но лицо злое.

– За что⁈ – распахнула кореянка карие глазки.

– Не знаю, – продолжала хмуриться она, – Это говорит, что у них есть какая-то история. И эта… стерва… прям расплывалась в улыбке! Сучка! – зашипела змея, – И знаешь что? Знаешь, что я успела услышать⁈ Она его назвала… «котёнок». КОТËНОК, БЛ*ТЬ! Даже я так его не называла! Никто его так не называл!

Суви открыла рот, из которого посыпалась не прожёванная соломка.

Катя, которая тяжело дышала и едва не колотила стеклянный столик кулаком, протяжно фыркнула и со всей злости снова упала на диван, будто пытаясь долбануть его спиной, чтобы тоже знал!

– Меня заметили, наверное, – подытожила она, – Сучка зонтик раскрыла, и мы с феями больше их не слышали. И они ушли. Вроде помирились.

– Луна… тоже клеится к моему Мише⁈ – осознание всё больше накатывало дрожжевую голову.

– Ну, во-первых, нифига не «твоему», ты давай не этовай. Но да, очевидно, клеится. Уж поверь! Видела бы ты как она в глазки заглядывает – всё бы поняла! Если они подрастут, она у него всю душу высосет! Через губы. И… и… и н-не только! Гр-р-р-р, как она меня бесииит! – схватилась за волосы Катя.

И пока Катя сходила с ума и мотала головой, как точно тот же плачущий котёнок из мема, сильно хмурилась уже Суви. Теперь уже она погрузилась в раздумья. Что-то в черноволосой головушке закрутилось-завертелось, причём с той же силой, что у Кати до текущего приступа.

Суви поднимает взгляд на поехавшую подругу.

– Это странно, – бормочет кореянка.

– Что?.., – устало легла на диван блондинка.

– Луна мне… сильно помогла. Дала совет и мысли в порядок привела. И помогла сделать первый шаг к Мише. Она будто наоборот помогла нам сблизиться.

Катя сначала удивляется этой информации, но затем тоже хмурится.

– А меня она спасла… – бормочет блондинка. – И на призыв тоже больше не ходит. И ты права, это странно. Если у неё планы на этого болвана, то зачем нам помогать?..

– Я не знаю…

И повисла тишина.

До них дошло, что ситуация действительно на удивление запутанная. Лунасетта им не подруга, она буквально конкурент и враг. И тем не менее – она практически спасла жизнь и психику обеим, при этом не просто НЕ мешая сближаться с Кайзером, а наоборот – подталкивая к этому.

Она довела Катю на призыве – этим воспользовалась Королева Фей – Миша спас, и они сильно сблизились.

Она подсказала Суви – те пошли в кино – случилось похищение и признание.

Но при этом она мило заглядывает ему в глазки у всех за спиной, и уж точно не наигранно – Катя такое за версту чует.

– Может она издевается?.. – бормочет Синицина, поднимаясь с дивана и хмуро глядя на подругу, – Она мазохистка – это сто процентов! А может и садистка? Хочет посмотреть, как мы проиграем? Насладиться нашими страданиями типа? Она же ну… это… ну она же ё*нутая, да? Ну я не одна так думаю? Нет же?

– Н-не матерись, ты девочка! – бормочет Суви, – Ну… ну да… странная.

– И типа это её игра вдолгую. Даёт надежду, чтобы отобрать. Вдруг она маньячка вообще! Да у неё отец – дьявол! Ну точно с башкой у неё не в порядке, я тебе говорю. Да-да-да! – закивала она.

– А вдруг нет?.. Вдруг она хорошая?

– А для чего тогда такие выкрутасы?

– Не знаю…

– И беда в том, Суви… собственно, причина, по которой я к тебе сейчас пришла, почему всё это начала… – вздыхает она, опуская руки, – Я поняла, что ни ты, ни я… её не победим. Она явно по красоте на одном уровне с нами, она сильнее, она хитрее, она богаче, она необычнее. Она может быть красоткой, может быть милашкой, может быть садисткой, может быть мазохисткой. Она эти образы меняет… не знаю, словно маски! Словно у неё их сотни! И все настоящие – не наигранные! Ты ей проиграешь. И… я ей проиграю… сейчас так точно. А времени у нас немного, чтобы нагнать… банальный возраст и половое созревание уже вот-вот, – она поджимает губы, смотря в глаза подруге, – Скорее всего… Мишу она уведёт, Суви. Пока что я не знаю, как с ней бороться. Она тупо вездесуща.

У Суви дрогнули руки, как она широкими от шока и страха глазами смотрела на свою подругу.

Катя устало села на диван, и воцарилось молчание. Тикали часы, орали дети за окном, а две лучшие подруги просто молчали, понимая, что на душе у них паршиво, а сердце от этих мыслей сильно ноет.

Понятно, что за Мишу никто не решит! Ну не такой он ведомый. Точнее, вообще не ведомый, а в последнее время всё больше идёт поперёк всем подряд, имея на всё своё мнение. Чем старше и сильнее он становится, тем больше он заноза в заднице для всех несогласных. С ним ещё и считаться нужно! С каждым годом всё больше!

Вот только Луна может ему понравиться банально больше, и он уже САМ её и выберет.

– И что делать, Кать?.., – пробормотала Суви, – Я этого… очень не хочу.

– Не знаю. Знала бы – сделала бы сама. Но… можно попробовать… – вздыхает Синицина, – Мы с тобой лучшие подруги. Она нам – нет. И мы можем друг друга потерпеть, пока избавляемся от конкурентки.

– Т-ты предлагаешь…

– Перемирие. Союз, – хмурится она, пододвигаясь ближе к подруге, – Я за этим и пришла. Будем цапаться и отбивать Мишу друг у друга – его заберёт альбиноска под шумок.

И Катя протягивает руку.

– Ну как? Потерпим друг друга? Не ссоримся, не обижаемся, живём как и жили. А ещё – разбираемся, как вытолкнуть наглую воровку!

Суви смотрит на протянутую ладошку.

А затем пожимает.

Пока Кайзер заключил союз с дочерью Дьявола, в это же время, в той же академии, был заключен другой – для борьбы с этим самым его союзником.

Если это и был чей-то план…

Только что он перешёл на новый этап.