Текст книги "Время оружейников"

Автор книги: Николай Коробов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Не подводит, – Дубов окончательно закрыл своей широченной спиной Тигренко с Кристиной. – Давай цепляй свои проводки, нечего меня глазищами своими бурить, не боюсь я.

– Егор Владимирович, это не за этого ли хама ты мне говорил? – спросила комендантша, ловко закрепив датчики на сержанте.

– Про него и говорил, а чего, нормальный мужик. Чего ты, вообще, к ним прицепилась? – возмутился местный глава, но никаких попыток вмешаться не сделал. Судя по всему, чернокожая имела много больше власти в братстве, раз даже на «своем поле» Кошкодав пасовал перед ней.

– Цепляется клещ, Егор Владимирович, или фекалии за башмак, а я проверяю.

Черный палец щелкнул по тумблеру, в коробочке что-то тихо зажужжало, перемигнулись диоды на панели, пикнул пару раз зуммер.

– Итак, начнем, – Василиса глянула на прибор, – как зовут?

– Корявнем.

– Полное имя, род занятий?

– Дубов Олег, бродяга, кличут Корявнем.

– Откуда знаете этого военного?

– Познакомились.

– Как давно?

– Пять дней назад.

– А его спутница, с ней знаком?

– Знаком.

– Как оказались здесь?

– Да вон Шланг привел.

– Какой еще Шланг?

– Ну Тимка, парламентер ваш или кто он тут вообще.

– Ясно, куда собирались дальше?

– На базу к капитану, правда, сначала к Князю какому-то, что ли…

– Ясно, а почему изъявил желание остаться тут?

– Да понравилось… сначала… до знакомства кое с кем…

– Понятно, – Василиса холодно улыбнулась, – ладно, свободен пока, Ко-ря-вень. И вправду, прям весь из сучков и задоринок.

Допрос Тигренко она проводила более тщательно, многократно возвращаясь к уже спрошенному, пытаясь подловить на противоречиях, но в итоге все же закончила проверку, безапелляционно щелкнув тумблером, выключила детектор лжи. Побарабанила пальцами по полированным доскам стойки. Затем, поднявшись со стула, протянула руку Тигренко:

– Я рада, что оказалась неправа, что ж, капитан, будем знакомы.

Тигренко пожал оказавшуюся, вопреки ожиданиям, не по-женски крепкую ладонь комиссарши, и словно ветер пронесся по залу харчевни, снося напряжение последнего часа. За дальними столами кто-то в голос заржал, из другого угла зала послышался тост, что-то про дружбу меж солдатами и королями дорог. Кто-то, гогоча, добавил, что надо бы не забыть выпить за сиськи, потому как все это прекрасно, но без женских округлостей, украшенных молочными железами, мужику жизнь – не жизнь.

– Надеюсь, без обид, капитан? Сегодня я угощаю, – Василиса подвинула ему и Рыси выставленные Кузьмич пивные кружки.

– Без обид, – кивнул, принимая пиво Тигренко, передал одну из кружек Кристине, – правда, у меня возникла пара вопросов.

– Задавай, – махнула рукой негритянка, аккуратно сматывая провода полиграфа. Глянув ему за спину, улыбнулась.

Тиграш обернулся – метрах в двух позади сидел хмурый Олег, опорожняющий очередную кружку, Кузьмич стояла позади него, гладила по голове и что-то тихо говорила, он периодически кивал.

– Ну, во-первых, кого вы боитесь? Во-вторых, как вы, женщина, да к тому же чернокожая, оказались среди байкеров и заняли явно не маленький пост, ну и последнее, что за автомат у вас на плече, у сержанта такой же, да все спросить забывал.

– А с чего ты решил, что мы кого-то боимся? – вскинула Василиса бровь.

– Ну, может, не боитесь, но опасаетесь, причем этот враг появился явно недавно, тут, как я понимаю, о нем мало кто подозревает. Так все-таки, кого?

– Отличные аналитические выводы, я серьезно, капитан. Ну что ж, отвечу по порядку. Мы действительно опасаемся. Кого? Да мы и сами не знаем – пропали две наши разведгруппы, плюс тропошники недавно принесли страшную, но необъяснимую новость – исчезла одна из деревушек, находящаяся на пути к нам, просто стерта с лица земли, подчистую. Второе – я бывшая студентка, оказавшаяся на момент Торнадо по обмену в России, ну а тут я оказалась, как и все остальные. Нет, я не байкер, – она захохотала, видя удивленное лицо Тиграша, – я – метелка Виктора, потому и занимаю довольно высокое положение, как ты правильно заметил.

– А кто такой этот Виктор? – удивилась из-за спины Романа Кристина.

– Виктор, или, если полностью, Виктор Александрович Косов, это просто, он – глава Всадников Апокалипсиса, или, как его чаще называют, Саблезуб.

– Ого, – не сдержавшись, удивилась Рысь, и мысленно Тиграш ее поддержал, действительно «Ого!» – их, оказывается, едва ли не второй человек местного братства допрашивал. Конечно, если он правильно понимал принципы байкеров, они, по большей части, анархисты, но все же.

Метелка Саблезуба с улыбкой наблюдала за ними, Тиграш подумал, что, наверное, и сам не смог бы смотреть на себя без улыбки сейчас, уж больно у него сейчас, должно быть, ошарашенный вид.

– А вот насчет автомата, это все же лучше у Олега спроси, я вряд ли отвечу.

– «Хеклер Кох МП-77», – буркнул со своего места Дубов, который, оказывается, слушал не только Кузьмич, но и их диалог с Василисой.

– Ну вот видите, Роман, на все ваши вопросы я ответила, так или иначе, так что теперь, надеюсь, никаких неясностей между нами не осталось.

– Не осталось, – Тигренко сделал глоток пива, покатал напиток по языку, – а вы не думали, что я мог бы просто обмануть вашу машинку?

– Думала, но решила рискнуть. – Она махнула рукой Корявню. – Олег, прекращайте дуться, идите сюда, вы ж без пяти минут наш.

– Спасибо, обойдусь, – буркнул Дубов.

– Ой. Ну перестаньте вести себя как ребенок, право слово, Роман, ну скажите ему.

– Сержант, прекращай обиды, люди серьезно относятся к своей работе и к своей безопасности, это не повод для злости.

Кузьмич что-то шепнула ему на ухо, звонко рассмеялась и упорхнула за стойку, наливать очередным желающим покрепче подружиться с зеленым гадом.

К ним, покачиваясь, подошел Кошкодав, глаза его лихорадочно блестели, он уже явно пребывал в сильном опьянении.

– Василиса, змея! Чего ты людям спокойно жить не даешь? Я ж тебе сразу сказал, ребята здравые, так нет же, тебе все равно надо со своими дуболомами в ковбоев поиграть.

Негритянка улыбнулась, хлопнула толстяка по плечу, едва не свалив его при этом, но подошедший в этот же момент Дубов, ловко перехватив местного главу, посадил на стул. Столь быстрые пространственные изменения, выполненные без его воли, но с его участием, ввели Кошкодава в некий ступор. Он пару раз открыл и закрыл рот, зажмурился, помотал головой и продолжил, абсолютно не в тему:

– Так вот, давайте выпьем, что ли, за дружбу народов и родоначальника всех коммунистов Карла Маркса!

Дубов захохотал, опрокинув на себя остатки пива, Тиграш с Василисой тоже рассмеялись, лишь Кристина не поняла, что в словах байкера смешного, и немного смущенно улыбнулась.

– Отличный тост, Егор Владимирович, – Василиса подняла кружку, ее примеру последовали остальные.

– Ну дык, а то, – лихо согласился толстяк, подняв початую бутылку самогона, судя по всему, местный глава не признавал ничего, кроме «горючей воды».

– А кто такой Карла Маркса? – робко поинтересовалась Кристина.

– А это, да будет тебе известно, величайший мыслитель прошлого, да… а еще у него был не то брат, не то друг Фридрих Энгельс. И вот вдвоем они написали труд «Капитал». А вот о чем он, я не знаю… хотя я даже не знаю, откуда я вообще про них знаю.

– Мастак вы, Егор Владимирович, объяснять все толково и предельно понятно, – улыбнулась Василиса, – после ваших объяснении и знающий растеряется, куда уж не знающим разобраться.

– Точно, без бутылки не разберешься, – солидно согласился Кошкодав и крикнул: – Катерина, давай-ка нам еще литр твоей настойки чудесной, Василиса платит.

– Прохвост, – беззлобно нахмурилась комиссарша, – пару ящиков тушенки уже выпросил и сейчас за счет дамы глаза решил залить, прохвост.

Выставленная литровая бутыль самогона, настоянного на землянике и дубовой коре, враз разрядила обстановку, убрав напряжение у Рыси и обиженность у Корявня, расслабив Тигренко и Василису, а Кошкодав, опрокинувший дуплетом пару стаканов, уронил голову на руки и уже вовсю храпел. Ближе к полуночи, когда уже кончилась вторая бутылка, а разговоры стали утрачивать логичность, Тигренко поблагодарил за гостеприимство и угощение и, подхватив кемарившую Кристину под руку, попрощался со всеми. Дубов уходить не спешил, остался с присоединившимся к их столу Шлангом и парой байкеров, имен которых Тигренко уже не помнил, заверив, что беспокоиться не о чем, и завтра он будет как огурчик, на что не преминула съязвить уже порядком захмелевшая Рысь, отметившая что огурцы, они разные бывают. Олег по-доброму от нее отмахнулся, дескать, чего слушать глупую бабу, а тем более девчонку, что, понятно, еще хуже, за что и получил толчок под локоть, опрокинув из-за этого самогон не в рот, а на лицо. Роман, не дожидаясь реакции сержанта, покинул харчевню, вытащив следом упирающуюся Кристину Вместе с ними покинула сие увеселительное заведение и Василиса в сопровождении своих телохранителей.

Дальнейшая ночь прошла спокойно, Кристина, умаявшаяся за последние две недели и разморенная алкоголем, мирно посапывала, обняв подушку. Тигренко, тоже впервые за все время с начала своего задания, уснул абсолютно спокойно, даже раненая нога не принесла в этот раз никаких беспокойств. Несколько минут, перед тем как провалиться в объятия Морфея, он прокручивал разговор с Василисой и Шлангом и остался абсолютно довольным. Союз между их базой и братством байкеров и в самом деле не столь уж невозможен, а выгоды сулит явные обеим сторонам – что ж, может, основное задание еще и не выполнено даже на половину, но он нашел союзников – мощных, нужно признать, союзников. Плюс ко всему и Василиса, и Тимка пообещали посодействовать, если будет такая необходимость, в заключении «теплых» отношений с Князем. «Все будет хорошо…» – было последней его мыслью в этот день, и впервые за последние несколько лет он уснул с блаженной улыбкой на лице.

С вольным ветром наравне

Лампочка под потолком мигнула, погрузив на секунду сидящих за старым, рассохшимся столом людей во тьму, за окном зашлась лаем Курта, бельгийская овчарка, – тот, кого они ожидали последние пятнадцать минут, пришел. Тигренко прикрыл дверь, скрипнувшую несмазанными петлями, осмотрелся, все как он и ожидал, за столом трое. В центре полковник Зарубов, слева, как всегда, мэр Васюрин, справа доктор Бербиш – трое верховодящих в их городе. Тень в углу комнаты дернулась, отлипла от стены, обрела объем, рука Тигренко метнулась к кобуре, но спокойный голос Зарубова остановил ее на полпути:

– Роман, успокойся, это наш гость, а не диверсант. Садись давай.

Гость же вообще никак не отреагировал на агрессивные действия Тигренко, придвинул стул и уселся с торца стола, позволив наконец-то себя рассмотреть. Невысокий, но и не низкий, не широкоплеч, но и не тщедушен, движения скупые, не суетливые, с виду даже вялые, но Роман почему-то сразу решил, что это лишь маска, что при необходимости этот человек может двигаться стремительно, молниеносно, – и тут же вспомнил, кто это. Два года назад он видел его – один из сталкеров, пришедших вместе с Данилой Кузнецом, как же его звали-то – Вадим, Артем… точно, Артем, он вроде как у них в разведке ходил, коллега, значит, улыбнулся мимолетно Роман, присаживаясь напротив.

– Ну что, вижу, вспомнил, узнал, – кивнул генерал, внимательно наблюдавший за ним. – Не зря ты у нас лучшим считаешься. Но не суть, слушай внимательно, капитан, если надо, вопросы задавай. Для начала введу в курс дела и объясню, почему мы тут собрались так тайно.

– Не стоит, – Роман редко позволял себе перебивать старших по званию – лишь когда был уверен, что понимает ситуацию наверняка, как сейчас. – Исчезла вторая группа наших исследователей, все сроки уже вышли, и сейчас она числится как без вести пропавшая, но фактически считается ликвидированной. Нахождение здесь сталкера-следопыта и вся эта «тайная вечеря»… ожидается новый жор, и вы хотите, чтобы я…

Тиграш замолчал, вариантов для продолжения была куча, но что толку гадать, сейчас все и так объяснят.

– Все верно, – кивнул Зарубов, – а хотим мы, чтобы ты сделал то, с чем не справились две группы. Но это не приказ, Ром, сам понимаешь, требовать я тут ничего от тебя не могу.

– Я согласен, Алексей Степанович, но ведь не ради этого мы тут собрались.

– Нет, конечно, – ответил ему в этот раз Васюрин. Тиграш не любил мэра еще и за то, что тот постоянно позволял себе вмешиваться в обсуждение военных операций, и более того, старался всячески влиять на полковника. – Начинайте, Артем.

Сталкер, все это время сидевший недвижимо и находящийся в каком-то своеобразном трансе, повернулся, уставившись немигающим взглядом на мэра, перевел взгляд на Тигренко, и у последнего сложилось стойкое убеждение, что каким-то невероятным способом сталкер прочитал его неприязнь к Васюрину. Совершенно неожиданно сталкер улыбнулся капитану, даже показалось, что подмигнул, но Тигренко не стал бы утверждать, что это так.

– Сегодня я вернулся из ожога, находящегося на юге от вас, и могу подтвердить, что сезонная миграция мутантов, называемая у вас жором, будет в ближайшее время – через месяц, максимум три. Я насчитал около шестнадцати ульев, но уверен, что их будет на порядок больше, то есть вас накроет не меньше пяти тысяч особей.

– Не самый большой жор, – позволил себе комментарии Роман.

– Но самый опасный, – впервые за все время нарушил молчание Бербиш, было видно, что он нервничает, высокий крутой лоб медика блестит от пота, – Артем принес мне пару экземпляров из тех тварей, которые в ближайшее время нас атакуют. Конечно, у меня не было времени провести детальное исследование, но в целом могу сказать, что они стали крупнее, выносливее, скорее всего с ускоренным метаболизмом. Не знаю, что еще я обнаружу, но вряд ли что-то для нас радостное. Да и, ко всему прочему, как вы и сами должны понимать, капитан, даже если мы переживем этот жор, то это будет фиаско, полное! Мы ведь ведем таблицу по развитию нашего поселения, так вот, мало того что рождаемость у нас низкая, по сравнению со смертностью, так ведь каждый жор уносит с собой множество жизней, и, по большей части, это жизни молодых, плодовитых – способных к размножению мужчин. Так что может оказаться, что, даже если мы переживем этот жор, то оставим город почти без мужиков, способных полностью выполнять репродуктивную функцию, а говоря проще – способных зачинать детей. Конечно, я утрирую, но не так чтобы очень, знаете сколько за последние десять лет родилось детишек? Всего-то пятьдесят семь, а умерло из них двадцать три! А сколько погибло всего, не знаете? Так я вам скажу: восемьсот сорок четыре человека. По старости всего шестьдесят два, в результате несчастных случаев – трое, двенадцать от болезней, думаю, арифметика тут простая и не составит труда вычислить, сколько мы потеряли людей в результате всего-то трех жоров.

– Семьсот сорок четыре, если с вычетом новорожденных, – спокойно ответил Тигренко.

– Вот именно, капитан, – вновь вмешался в разговор Васюрин, кивнул на врача, – Леонид Аркадьевич просто пытается до вас донести, что такими темпами мы вымрем в течение следующих десяти лет.

– Намного раньше, – безразлично, словно речь шла о погоде, произнес сталкер.

– Что вы имеете в виду? – дернулся как от пощечины Васюрин.

Сталкер пожал плечами, произнес устало:

– Я уже восемь лет хожу по ожогам и миражам… в общем, давно выявлена такая тенденция, что если начинает наблюдаться активная мутация при постоянном векторе миграций, то территория, обозначаемая нами как 03, или Обреченная Земля, действительно обречена, извиняюсь за каламбур. Так вот, ваше поселение находится как раз на такой вот 03. Мы выявили и то, что если мутированная волна встречает на пути препятствие, расцениваемое как вполне преодолимое, то… в общем, ваши так называемые жоры будут все чаще. Все с меньшим интервалом между циклами. Есть вероятность, что этот жор будет дублированным, и на вас пойдут две волны, даже, скорее всего, так и будет.

– Эээээ, – проблеял Васюрин, – что это значит?

– Это значит, в ближайшем будущем нам наступит полная жо… хана, – Зарубов потер подбородок, – вот видишь, Ром, выбор у нас небогат, и времени у тебя в обрез – форменное самоубийство, а не задание, такие вот дела.

Тигренко прикрыл глаза, прикидывая шансы…

Открыв глаза, он пару секунд недоуменно рассматривал необструганные доски потолка, дернулся было в поисках автомата и сразу же вспомнил где он. Повернул голову, небо за окном светло-серое – рассветный час, значит, часов пять он поспал, совсем неплохо, организм с ним полностью согласился, напомнив, правда, что, для того чтобы чувствовать себя и вовсе великолепно, нужно еще и нужду справлять. Выйдя на улицу, прошелся сквозь вереницу вагончиков в дальний конец жилого блока базы. Туалеты себе байкеры обустроили на краю песчаного оврага, проявив хозяйскую смекалку. Удовлетворив желания организма, Тиграш направился к одной из бочек, стоящих под крышами со специально прорезанными в середине дырками по всей базе и служащих водосборниками в дождь. Как мимолетно пояснил вчера Шланг, эту воду используют для всяческих нужд, в том числе и для умывания. Облившись из деревянного ковшика, плавающего тут же в бочке, Роман окончательно проснулся. В течение трех минут проделал комплексную зарядку, разогрев все мышцы, с неудовольствием отметил, что правая нога сильно онемела за ночь. Да и боль в ней явно усилилась со вчерашнего дня. «Самогоном, что ли, залить раны» – пронеслась в голове мысль, но он тут же забыл о ней – в гараже напротив открылись ворота, и на улицу, едва слышно рокоча моторами, выкатились три мотоцикла: два «Урала» с колясками и один спортивный, с усиленными рессорами и высокой рамой – Тиграш припомнил, что такие вроде бы называют кроссовыми. Следом за мотоциклами из гаража появилась высокая, слегка сутулая фигура, в которой Тиграш без труда признал Кастанеду. Механик кивнул ему, каркнул что-то неразборчивое водителю кроссовика, тот кивнул и, газанув, с низким рокотом промчался по двору к воротам.

«Уралы» подкатились к нему, как он уже догадался, в одной из колясок сидела Василиса, стянув с головы шлем, она улыбнулась ему.

– Удачи тебе, капитан, и помни, Всадники Апокалипсиса готовы к сотрудничеству с вами. Мотоцикл для вас уже подготовили, Игорю сообщат, что вы едете от нас, так что принять вас должны хорошо. Что еще? Ах да, привет Олегу, скажи, чтоб не дулся на меня, я ему пару коробок патронов оставила, наши умельцы делают специально под мою пушку, хорошие патроны. И если он все же надумает остаться среди нас, мы будем ему рады. Что еще? Ах да. Кузьмич провизию на пару дней выдаст, я уже распорядилась. И, Роман, береги девчонку, видела я, как она на тебя смотрит и как глаза ее сверкали, когда воевать за тебя собиралась. Ну вот, наверное, и все, прощай, и удачи, военный.

И, не дожидаясь его ответа, мотоциклы покатились к выходу. Он так и стоял, все смотря на ворота, за которыми скрылась небольшая кавалькада местной правительницы. Подошедший Кастанеда молча пожал руку, посмотрел на ворота и произнес:

– Жаркий денек обещает быть, ох жаркий.

Тигренко покрутил головой – небо затянуто низкими серыми тучами, он бы предположил скорее пасмурный день, но, конечно, к полудню, может, и развиднеется. В любом случае спорить с механиком не было ни желания, ни времени. Будто прочтя его мысли, Кастанеда глухо рассмеялся.

– Успеешь везде, капитан, особо не спеши, настреляешься еще, поди.

– В смысле?

– Да в прямом смысле, – улыбнулся старик, – автомат на предохранитель сегодня не ставь и проследи, чтоб девчушка твоя нож не потеряла – хороший нож иногда решает все почище пули. Ага.

– Да хватит меня пугать, – растерянно протянул Тигренко.

– Больше не буду, – опять рассмеялся старый механик и непринужденно продолжил: – Там Тимошка в гараже коляску готовит, так что иди, собирай свою гвардию и опохмелить не забудь своего друга, а то он автомат не с того конца держать будет весь день.

Тигренко нахмурился – слова Кастанеды родили в душе какие-то тревожные ожидания.

– Мне следует чего-то опасаться?

– В этом мире всегда приходится опасаться. Ладно, капитан, не ломай голову, я и сам не знаю что и как, не ясновидящий я, просто иногда мерещатся смутные образы, ну и стараюсь предупредить по мере сил, бывает, и ошибаюсь в толкованиях.

– А мне вчера сказали, что не бывает такого.

– Бывает, как не бывать. Ладно, оставим мистику, не готов ты пока к этим разговорам, давай-ка вот что обсудим – вы ж к Игорю едете?

– Ну да, – кивнул Тиграш.

– Ну так вот, капитан, будет у меня к тебе просьба, выполнишь – не пожалеешь.

– Что от меня требуется?

– Да сверток один передать, – Кастанеда хрустнул узловатыми пальцами, – сверток бесценный, жизненно важный, я бы сказал… если, конечно, уже поздно не станет.

– Что в нем? – заинтересовавшись, спросил Роман.

– Не могу сказать, – пожал плечами механик, – и обязательное условие – сверток должен быть доставлен адресату в целостной упаковке.

Тигренко улыбнулся – чертов старик, даже сейчас темнит и напускает тумана. Глянув на собеседника, заметил мелькнувшую улыбку и, не сдержавшись, рассмеялся.

– Ладно, отвезу я твой сверток, давай его сюда.

Кастанеда достал из наколенного кармана небольшой куль: трубочка промасленной бумаги сантиметров тридцати, перевязанная шпагатом. У Тигренко мелькнула мысль, что старик заранее знал о его согласии. Протянув сверток капитану, старый механик произнес:

– Обязательно в руки старухе Клаусе передай, никому другому не отдавай.

– Понятно, – Тиграш спрятал оказавшийся неожиданно тяжелым сверток во внутренний карман.

Секунду Кастанеда смотрел на него, затем качнул головой, произнес:

– Лучше за пояс заткни.

Тигренко кивнул, но перепрятать посылку не успел – из гаража, урча мотором, выкатился «Урал» с коляской, явно переделанной самостоятельно местными кулибиными под два пассажира. Сидящий за рулем Шланг, лихо крутанув руль, едва не перевернув мотор, остановился рядом с ними, подняв облако пыли.

– Ну что, капитан, готов к поездке?! – Байкер был еще довольно-таки пьян, но за рулем вел себя вполне уверенно.

– Готов, – невесело ответил Роман, разглядывая находящегося под мухой водителя.

– Ну запрыгивай давай, – Шланг неопределенно мотнул головой.

Тиграш шагнул к коляске, но старик ловко перехватил его за локоть:

– За пояс спрячь кулек.

Капитан, улыбнувшись, демонстративно исполнил просьбу, протянул руку, прощаясь. Кастанеда ответил крепким рукопожатием и, глядя ему в глаза, произнес:

– Только в руки старухе Клаусе, и скажи – привет от меня.

– Не беспокойтесь, передам, – произнес Роман, поудобней устраиваясь на сиденье.

– Я знаю, – Кастанеда хлопнул его по плечу и двинулся прочь.

Сборы не заняли много времени, Рысь уже дожидалась их, сидя на крыльце и воюя с помощью пластмассовой расчески с темными кольцами кудрей. Шланг, наклонившись к нему, шепнул:

– Капитан, для тебя красоту наводит, хоть за ягодицу ущипни, не будь болваном.

Тигренко оставил его фразу без комментариев, вылез из коляски, подошел к вставшей девушке, улыбнувшись помимо воли, произнес:

– Ну что, красавица, готова к поездке?

Кристина широко улыбнулась, сияя зелеными глазами, подхватила лежащий у ног пистолет.

– Конечно, готова, Ром. И интересно, и страшно, но больше все же интересно.

– Занимайте места согласно купленным билетам, – хохотнул Шланг, выкрутив ручку газа на максимум и заставляя мотор взреветь раненым бегемотом. Кристина испуганно дернулась и тут же разозлилась, ноздри ее недобро раздулись, но в коляску уселась молча.

– Ох и придурок, – прошептал себе под нос Тигренко, заходя в дом за автоматом и сумкой. Делать замечание полупьяному байкеру смысла не было, он лишь позубоскалил бы в ответ. Так что приходилось только надеяться, что скоро хмель выветрится из светловолосой головы переговорщика мотоциклистов.

Дубова пришлось поискать, в выделенный им домик он так и не явился. Шланг хохотал, объясняя, что под утро из бара их разогнала Кузьмич, и что теперь разобиженного сержанта нужно искать у реки, куда он непременно пошел топиться. Роман не был настроен на веселье, да и слова Кастанеды все еще не давали покоя, зато Рысь, находясь, судя по всему, в прекрасном настроении поддержала шутку байкера, позабыв про свой недавний испуг и обиды. И они долго на пару угорали, перечисляя возможные варианты проведения остатка ночи сержантом. Звучавшие варианты затрагивали все аспекты жизни обсуждаемого, вплоть до того, не решит ли с горя Корявень сменить ориентацию, и не найдут ли они его в постели у Кошкодава. Вопреки звучавшим предсказаниям, обнаружился Олег за домом Катерины, вовсю переживающим болезненные отголоски вчерашнего веселья, заметно мучившимся похмельем. Обнаженный по пояс, он стоял, погрузив голову в кадку с водой, но, едва заслышав шум мотора, распрямился. Отфыркиваясь, вытерся – вот же чудо, настоящим розовым махровым полотенцем, не иначе Кузьмич из своих запасов дала. Тигренко улыбнулся другу, размышляя – вот же ж стервец, эко шустро охмурил Катюшку, и полотенец ему уже выдали, и борода явно недавно с ножницами и расческой познакомилась. Болезненно щурясь, Олег махнул им рукой, дескать, сейчас готов буду, и, накрыв голову полотенцем, утопал в дом. Из открытого окна, минутой позже, выглянула Кузьмич:

– Привет, Роман, Кристина, – она погрозила кулаком Шлангу, – уууу! Обормот, ты зачем так человека накачал?! Идиот! Его час почти рвало!

Шланг в ответ заржал, достал из-за пазухи початую бутылку с мутной жижей, скрутив пробку и выпустив облако тяжелого спиртового пара, сделал глоток.

– Не ори, Кузьмич, твой бравый сержант сам вчера всех накачал, это он, кстати, Трубадуру предложил в накатику-суку-сама сыграть, ну и накатили. А я тут ни при чем, я вообще почти не пил. Мне ж за руль.

– Ой, да знаю я, как ты не пьешь, – отмахнулась Катерина и скрылась в доме. Через секунду она вышла на улицу уже вместе с сержантом, который, пыхтя, нес свой необъятный баул, взвалив его, словно бревно, на плечо. – К харчевне коляску подгоняй, провиант выдам, – произнесла Катя, несильно ткнув Шланга кулаком в живот.

– Без рук, я не в том состоянии, чтобы драться, – шутливо испугался байкер, поднимая руки.

– Да я тебя в любом состоянии пришибу, – мило улыбнулась Кузьмич, беря под руку Корявня.

– Как ни прискорбно, но это так, – проворчал Тимка, разворачивая мотоколяску.

Укладывая выданные Кузьмич продукты, Тигренко отметил щедрость, которую проявила Василиса: три здоровенных куска вяленого мяса, кулек брынзы, каравай серого хлеба, какие-то плоды, по виду похожие на груши, только с явно заметным синеватым отливом, и, на радость страдающему Дубову, литровая бутылка самогонки. Дорогой паек, но щедрость байкеров понятна, они надеются обрести в их лице союзников, Василиса даже обмолвилась, что вполне возможен вариант, при котором братство мотоциклистов выделит людей в помощь переселившимся военным на постройку поселения.

– Груйды, – Катя ткнула пальцем в неизвестный фрукт, поймав его удивленный взгляд, – выведенные у нас в парниках, отличный источник глюкозы, но сырыми лучше не есть.

– Почему? – спросила Рысь, с интересом рассматривая диковинные плоды.

– Потому как обретешь способность турбонадува на остаток дня, – захохотал Шланг.

Кузьмич кивнула:

– Именно, сырыми они являются сильнейшим слабительным, так что лучше всего заваривать их в кипятке, получается отличный напиток, подобно фруктовому чаю. Варить в кипятке надо не меньше пяти минут.

Тигренко взял экзотичный фрукт, именуемый груйдом, повертел в руках: небольшой, с твердой бугристой кожурой, пахнет едва различимо травой, по весу довольно тяжелый, словно наполнен свинцом. Значит, чай, ну тоже неплохо, благо пластиковую пятилитровую канистру с чистой водой им тоже дали.

Дожидаясь пока вернется Дубов, зашедший попрощаться с Катериной, Шланг коротко объяснил план сегодняшней поездки. Роман слушал его вполуха, предавшись размышлениям о своей миссии. Неугомонная любительница приключений из Первоцвета, напротив, внимала байкеру внимательно, задавая постоянные вопросы, то что-то уточняя, то что-то обобщая. Дубов вышел к ним минут через двадцать пять, довольно улыбающийся, в расстегнутой гимнастерке, ушлая Рысь хихикнула, толкнула под локоть Романа, указав глазами на шею сержанта, где вовсю наливался багровым цветом свежий засос. Шланг, проследивший ее взгляд, вместе с Тигренко хмыкнул, подмигнул сержанту, сделав недвусмысленный жест. Корявень вспыхнул, ткнул в бок байкера, рыкнув:

– Кончай щериться, придурок.

В дверях показалась Катерина, тоже весьма растрепанная, раскрасневшаяся, с лихорадочно блестящими глазами. Под тихие смешки Шланга она подошла к уже собирающемуся садиться сержанту, обняла за шею, крепко поцеловала. Отстранилась, шепнула, хотя все равно ее услышали все:

– Олег, возвращайся быстрее, я буду ждать.

Корявень кивнул, запрыгнул позади Шланга, который тут же дал по газам, срывая мотоцикл с места, и кричал, захлебываясь смехом:

– Кузьмич, а ведь все-таки с тебя магарыч причитается!!!

Дубов замахнулся было отвесить ему подзатыльник, но уже в следующую секунду обхватил обеими руками байкера, обнимая, мотоцикл выскочил с территории базы и запрыгал по ухабам старой дороги. Несмотря на сплошные ямы и колдобины, Тимка и не думал сбавлять скорость, через несколько километров он свернул в едва заметную лесную стежку и помчал их по грунтовой дороге. Перекрикивая ветер, Тигренко поинтересовался, куда они едут, на что получил маловразумительный ответ, что надо кое-куда заехать. Рысь, довольная поездкой, визжала, когда мотоцикл подбрасывало особенно сильно, хохотала и что-то рассказывала, то и дело тыча пальцем в проносящиеся мимо деревья. Роман, не вслушиваясь, кивал – хоть кому-то эта сумасшедшая езда доставляет удовольствие, а как по нему, так атташе Всадников излишне лихачил. У очередной лесной развилки Шланг остановил мотоцикл, спрыгнул. Отойдя к одиноко стоящей на перекрестке сосне с раздвоенным стволом, присел.

– Эй, – окликнул его Корявень, – потерял чего?

– Или грибов решил подсобрать? – не удержалась от шпильки Рысь.

– Ага, – Шланг достал нож, поворошил хвою.

Тигренко, внутренне чертыхнувшись, полез из коляски, мимоходом усадив на место Рысь, тоже собравшуюся последовать его примеру. Девчонка возмутилась, конечно, но спорить не стала, осталась сидеть, обиженно сопя. Подойдя к увлеченно ковыряющему почву байкеру, присел рядом.

– Слушай, ты хотя бы объясни, чего мы тут делаем? Какого ляда вообще сюда заехали и что ты ищешь?

– Сейчас-сейчас, капитан, – просипел Шланг, активно орудуя ножом.