Текст книги "Время оружейников"

Автор книги: Николай Коробов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Братство Железного Коня

Серое полотно заброшенной дороги с полопавшимся асфальтом и торчащей сквозь разломы жухлой травой убегало вдаль, изворачиваясь на горизонте и скрываясь за лесом. Легкий утренний туман только-только начал исчезать, оставляя клочки своей плоти меж деревьев и кустов.

Корявень, шагающий впереди, вдруг разом остановился, будто на стену налетел.

– Что такое? – встрепенулся Роман, налетев на него.

– Тихо… слушай.

Тигренко завертел головой, пытаясь определить звук, настороживший сержанта.

– Что там у вас? – крикнула с обочины Рысь, последние полчаса увлеченно собирающая яркие фиолетовые цветы, растущие вдоль дороги.

– Тихо! – в один голос зашипели мужчины.

Девчонка, враз посерьезнев, подбежала к ним, и Тиграш невольно улыбнулся – уж слишком не сочеталось ее решительное выражение лица с букетиком цветов, зажатых в левой руке, в правой уже удобно устроился ее излюбленный ПП-95: цветы цветами, но воевать она готова в любой момент.

– Почему стоим? – прошептала Кристина.

Вместо Корявня ей ответило эхо чередой гулких выстрелов. Это стало настолько неожиданным, что Рысь, выронив букет, присела на корточки, судорожно вжимая спусковой крючок пистолета и поводя стволом в сторону лесного массива. Тигренко длинно выдохнул, успокаиваясь, девчонка, находясь в шоке, не сняла оружие с предохранителя. Олег лишь искоса глянул на нее, качнул головой и отвернулся, прислушиваясь. Через секунду он коротко бросил через плечо:

– За мной! – и рысью припустил с дороги к молодому ельнику.

Капитан, уже давно убедившийся в едва ли не мистическом чутье сержанта, без разговоров кинулся следом, на ходу вздернув на ноги Рысь и легким подзатыльником задав ей нужное направление. Корявень, кабаном влетев в колючую поросль, устремился вглубь, не обращая внимания на хлещущие по лицу колючие лапы елок. Кристинка, бежавшая следом, пару раз ойкнула, но темпа не сбавила. Выстрелы теперь слышались отчетливее, к тому же стали более интенсивными, заварушка, судя по всему, набирала обороты. Через пять минут сумасшедшей гонки сквозь колючие объятия леса Дубов замер, Роман решил было, что он вновь выбирает направление, но вопреки ожиданиям сержант, покрутив головой, устало выдохнул и привалился к липкому, остро пахнущему смолой стволу.

– Воюют левее нас где-то в километре. Судя по всему, кого-то упорно жмут… я думаю, бандосы зажали торговца или еще кого.

– Минута на отдых, и двигаемся туда, – решил Тигренко, поглядел на изможденную девчонку, она попыталась улыбнуться. – Олег, сумеешь вывести так, чтоб оказаться за спиной у атакующих?

Проводник улыбнулся, взлохматил бороду.

– Вообще-то уже вывел, к тому же мы с наветренной стороны.

– Думаешь, они нас учуют? – хихикнула Рысь, с трудом успокаивая сбитое дыхание.

– Думаю, что, если ты веткой хрустнешь, звук снесет нам за спину, – подмигнул ей Корявень. – И нас не застрелят из-за твоей неуклюжести.

Девушка возмущенно фыркнула, но спорить не стала. Тигренко, наблюдающий за перепалкой, мысленно улыбнулся.

– Так, я вижу, вы уже передохнули, раз готовы снова цеплять друг друга. Все. Отдых закончен. Вперед, сержант, веди!

Выстрелы звучали теперь беспрестанно, лупили длинными очередями, которые лишь изредка разбавляли басовитые одиночные, судя по всему, бахал дробовик. Сержант вывел их к месту стычки спустя несколько минут – как и предполагал Тигренко, воевали на дороге, с которой они не так давно сошли. Нападающие, трое мужиков, вооруженных старыми «калашами», пытались достать кого-то, залегшего с той стороны обочины. По всему, получалось у них не очень, два трупа, одетые идентично нападавшим и с такими же «калашами», лежали на обочине, у одного из них начисто отсутствовала голова, судя по всему, в него едва не в упор разрядили картечь.

– Ух ты! Мотоциклет! – ахнула Рысь, указывая на замерший посреди дороги допотопный «Урал» с коляской.

Тигренко, проследив ее взгляд, тоже удивленно присвистнул – действительно мотоцикл, заботливо выкрашен в цвет хаки, он почти терялся на фоне леса, поэтому-то капитан и не заметил его сразу.

– Капитан, мы воевать будем? – Корявень уже выделил одного из нападавших, язвительно продолжил: – Или будем и дальше восхищаться машиностроительным гением прошлого.

Тигренко стыдливо отвел взгляд от техники, вновь оценил дислокацию нападающих и вдруг улыбнулся. Повернулся к Рыси, протянул руку:

– Рысь, давай сюда своего шайтана.

– Кого? – не поняла девчонка.

– Точно, «элиафан» доставай. – Корявень хмыкнул и, видя, что она так и не поняла, пояснил: – Пистолет тот, трофейный, дай ему.

Кристина спешно достала оружие, передала его капитану. Роман проверил наличие патронов, уперся спиной в ствол столетней сосны, подняв грозный своей мощью пистолет, прицелился.

– Как только я снесу центрального, добивайте, если потребуется, крайних! – и, не дожидаясь ответов, спустил курок. Громыхнуло.

Бандит, лежащий в середине, взорвался кровавым туманом, его подельники даже не успели удивиться такому «феномену», коротко гавкнул кургузый ствол Дубова, и совсем уж тихо татакнул пулемет Рыси. Все. Оба бандита так и остались лежать, расплескивая кровь из простреленных голов: ни старый служака, ни юная искательница приключений не промахнулись.

Тигренко неуклюже – руки после выстрела ходили ходуном – кинул «элиафан» Кристине.

– Чертова хрень, едва руки не оторвал.

– Зато каков эффект, – улыбнулся Дубов, – любо-дорого посмотреть.

Рысь, спрятав оружие в сумку, тряхнула кудрями.

– А спасенный не станет стрелять в нас?

– Не знаю, – Тигренко вновь обернулся к дороге, крикнул: – Эй, воин, ты как, живой?!

– Ага, – односложно донеслось из кустарника по ту сторону дороги.

– Мы твоих врагов положили.

– Да я вижу, – судя по звонкому голосу, неизвестный был молод, если даже не юн.

– Ну, раз видишь, выходи, и мы на тебя посмотрим, – прогудел сержант, закидывая автомат за спину.

– Смотрите, – раздвинув высокую траву, на дорогу вышел человек, блестящий на солнце, словно облитый ртутью.

Тигренко даже прищурился, пытаясь рассмотреть незнакомца.

– Что за нах? – удивился Олег. – Фокусник, что ли, или бродячий циркач?

– Кто это? – не преминула спросить Кристина.

– Да откуда я знаю? – пожал плечами Дубов, снимая ушанку, день выдался жарким, в прямом и переносном смысле, и лоб бравого сержанта блестел капельками пота. – Сама у него спроси, раз так интересно.

– Да ну тебя, – обиделась девушка, – кто такой ЦИРКАЧ и ФОКУСНИК, он что, кусается.

Тигренко, уже собравшийся шикнуть на напарников, после этих слов рассмеялся.

– Кристин, давай эти вопросы потом, – он подмигнул девчонке и, вновь став серьезным, крикнул: – Мы выходим, не стреляй.

Когда они приблизились к спасенному незнакомцу, он как раз стянул с головы шлем, золотистые волосы, небрежно обрезанные по плечам, затрепетали на легком ветерке. Спасенный оказался не так уж и юн, как показалось поначалу Роману, лет двадцати пяти – двадцати семи, узкое загорелое лицо с ястребиным носом, узкий же подбородок: неизвестный был красив, но не смазлив вовсе, а красив какой-то мужской, агрессивной красотой. Ясный, слегка дерзкий взгляд голубых глаз и блуждающая по губам ухмылка наводили на мысль, что он авантюрен и бесшабашен до жути.

Тигренко с неудовольствием отметил, что Рысь с интересом рассматривает блондина. На что тот моментально отреагировал ослепительной улыбкой, только что зайчики не пошли по зубам. Капитан вспыхнул, почувствовал как внутри поднимается злость и, выдохнув, взял себя в руки, только на скулах недобро шевельнулись пару раз желваки.

– Как зовут? – Тигренко и сам удивился, как по-злому прозвучал вопрос.

Но владелец дерзких голубых глаз и бровью не повел, на явно сквозившую агрессию ответил спокойно, с расстановкой:

– Зовут Тимкой. Прозвище – Шланг.

– Что, работать не любишь? – съязвил капитан.

– Нет, не из-за этого, – Тимка многозначительно улыбнулся.

Тигренко внутренне чертыхнулся, уже жалея, что они спасли этого франта. Дубов, все это время рассматривающий мотоцикл, расхохотался, но вмешиваться в разговор не спешил.

– Ладно, Ш-л-а-н-г, – Роман буквально выплюнул каждую букву прозвища нового знакомого, – истории о своей кличке оставь для других, мне интересно, что ты тут делал и кто эти люди, напавшие на тебя?

– Может, сначала представитесь? – Шланг положил шлем на сиденье.

– Может, не следовало тебя спасать, – начал было заводиться Тиграш, но его перебила Кристина. Положив руку ему на плечо, тихо произнесла:

– Ром, ну зачем ты так?

– Да просто ревнует он тебя, вот и взбеленился, – равнодушно ответил ей Тимка, спокойно встретив яростный взгляд капитана. – Так все-таки, как зовут моих спасителей.

– Это правда? – Рысь развернулась к капитану: – Ты меня ревнуешь?

– Нет, – Тигренко отвернулся, кинув злой взгляд на Шланга. – Я тебе никто, чтобы ревновать.

– Глупо, – Шланг осуждающе качнул головой.

Рысь же, выжидающе смотрящая на Тигренко и ждущая, судя по всему, абсолютно другого ответа, молча отошла к мотоциклу, всем видом показывая, что потеряла интерес к беседе в целом и капитану в частности. Дубов крякнул, подмигнул ей и подошел к мужчинам.

– Ладно, капитан что-то и вправду подустал. Значит, так, меня зовут Олег, капитана – Роман, девчонку – Кристина или Рысь.

– Будем знакомы, – Тимка протянул сержанту руку, Дубов ответил крепким рукопожатием.

Тигренко от рукопожатия отказался, буркнул лишь под нос:

– Знакомы и знакомы, – и отошел в сторону, не замечая протянутой руки.

– Да уж, – протянул Корявень, но развивать мысль не стал. Глянув на Шланга, спросил: – Куда едешь-то? Если не секрет, конечно.

– Не секрет, но, может, поговорим попозже, не ровен час, подмога к убитым явится или еще какие лихие ребятки появятся, привлеченные стрельбой.

– И что ты предлагаешь?

– Да что тут предлагать, – он кивнул на пробитое переднее колесо. – Ястребка моего с дороги помогите скатить, спрячем где-нибудь в кустах, да и сами на привал встанем, в животе с вчера, кроме ветра, ничего не было.

– Идет, – Дубов глянул на Тигренко, – не против, капитан?

– Не против, – Роман уже заметно успокоился, ответил вполне ровным голосом.

– У нас тут недалеко, кстати, перевалка стоит. Там и запчасти раздобудем, и топливо, и ночевку обеспечу вкупе с кормежкой.

– У кого это «у нас»? – перехватил инициативу Роман.

– У нашего клана, хотя мы предпочитаем называться братством – «Всадники Апокалипсиса».

– Претенциозное название, – не удержался от шпильки Тиграш.

– Само собой, – согласился Шланг, – но в теперешнем мире вполне оправданное.

– Ладно, все разговоры после, давай спрячем твой транспорт. А то застыли тут как на ладони, любой мародер в две секунды положит рядком, не особенно и целясь.

Мотоцикл они спрятали тут же у дороги, Рысь нашла обвалившийся кусок обочины, образовавшаяся щель густо заросла высокой травой, в эти заросли и загнали старенький, но ухоженный «Урал».

Заботливо укрыв его ветками, Шланг удовлетворенно зацокал языком.

– Ни в жисть не найдет никто.

– Ну вот и славно, – Дубов закинул за спину свой необъятный баул, попрыгал, поудобней прилаживая лямки на плечах. – Ну веди на свою чудо-базу.

– Пойдем, – буднично отозвался Шланг и первым зашагал по дороге.

Как бы ни злился на нового знакомого Тигренко, следовало признать, что собеседником он оказался интересным, отлично знающим местность и многое повидавшим. Вот и сейчас на вопрос Рыси, что за организация их всадники, он емко, но кратко ответил:

– Тут в сотне километров впереди бар придорожный. На момент, когда случилось Торнадо, там фестиваль байкеров проходил. Народу тысячи полторы собралось, байкеры и их метелки, – Тимка хмыкнул, увидев, как скривился на жаргонизм капитан.

– Метелки? – переспросила Рысь.

– Это они так девушек называют, – пояснил Тиграш.

– Точно, – кивнул Шланг, – так вот, с пяток рок-групп, детишки, устроители и организаторы фестиваля, просто заинтересованные люди, с пяток дальнобойщиков… в общем, когда катастрофа шарахнула, мы оказались вдали от родни, но зато в полной безопасности. Конечно, потом нашлись лихие головы, кто-то укатил спасать своих близких, кто-то просто в панике умчался хрен знает куда. Да и оставшиеся пребывали в шоке, но Саблезуб, авторитетный байкер, быстро сумел народ встряхнуть, хоть как-то организовать нас. Если бы не он… где-то через полгода после катастрофы до нас добралась волна людей… сумасшедших, не знаю, тысяч пять– семь. Они просто шли убивать нас, вернее, им было все равно кого убивать, просто в этот раз попались мы. Две недели они держали нас в кольце, у нас умерли несколько пацанят от жажды, убитыми потеряли около сотни. И Саблезуб собрал нас на совет, а уже с рассветом повел в атаку. Мы устроили бойню, самую настоящую бойню, у нас не было шансов, но это надо видеть. Более пятисот мотоциклов, летящих в сумерках в бой, мы летели на смерть, и мы же были смертью. Мы прорвали кольцо осаждающих, развернулись, ударили в спину. И они дрогнули, побежали. Через два часа осада полностью была снята. Мы потеряли едва ли не половину, но зато заработали себе имя: «Всадники Апокалипсиса» – так нас окрестили сумасшедшие, так и зовемся с того времени.

– Лихо, – прокомментировал услышанное Дубов, – ну а сейчас что? Так и живете особняком?

– Ну да, – пожал плечами байкер, – пару деревень под опеку взяли, брошенный пост ДПС под перевалку забрали, но нашим центром так и остался бар.

– Непонятно, чем такую прорву народа кормить умудряетесь? – спросила Рысь.

– Что-то деревеньки дают за охрану, охотимся помаленьку, ну и теплицы организовали, оказалась у нас пара работников из теплиц, они все и наладили. С оружием, правда, первое время туго было. Потом к нам как-то забрели сталкеры, Саблезуб подрядил их пошуршать по ожогу близ разрушенного Тамбова, и они отлично справились. Нашли и оружие, и много чего еще, да так и остались у нас. Их предводитель по молодости сам байкерил немного, как потом оказалось, даже подраться успел с самим Саблезубом, в общем, старые друзья-знакомые. Так что влились они в наши ряды без проблем, и сразу жить стало легче. Им по ожогу пройтись, что мне на байке по двору прокатиться. Такие вот дела, – Тимка прочистил горло, сплюнул на дорогу и, достав из своего рюкзачка, такого маленького, что Корявень, не сдержавшись, фыркнул, плоскую фляжку, сделал пару глотков. – Будет кто?

Олег, молча, принял флягу, сделал огромный глоток, только дрыгнул под бородой кадык, крякнул выразительно. Просипел враз севшим голосом:

– Уууух! Вещь!

Рысь глянула вопросительно на Тигренко, на что он хмыкнул под нос:

– Да пей, ради бога, если хочешь.

Она взяла предложенную фляжку, приложилась, глаза ее стали большими и круглыми, лицо вмиг покраснело. Отняв ото рта фляжку, зашлась в кашле.

– Кабанье семя! – пропел, будто рекламируя товар, Шланг, глядя на побагровевшее лицо Рыси: – Всего пара глотков, и мозги набекрень, пей же, пей! Это адское пойло и будь веселей!

– Действительно адское пойло, – согласился сержант, глядя как капитан, похлопывая по спине Рысь, приводит ее в чувство. Наконец она судорожно вздохнула, глянула злобно на улыбающихся мужчин и, прижавшись к руке Тигренко, зашипела змеей:

– Прав был Ромка, нечего было тебя спасать!

Дубов расхохотался одновременно со Шлангом, даже Тигренко, не удержавшись, улыбнулся, хоть и сделал замечание:

– Ну нельзя же так, мужики, сожжете девочке пищевод, елки-палки!

– Все-все, – поднял руки, сдаваясь, Дубов, подмигнул Шлангу, – капитан, глотни сам, убойная штука.

– Обойдусь. – Повернулся к Рыси: – Ну как ты?

– Вроде отпустило, – улыбнулась девушка. – Спасибо.

– Так, раз уже все угомонились, предлагаю двигаться дальше.

Шланг кивнул, спрятал в рюкзак фляжку и первый пружинистым шагом двинулся вперед.

К заброшенному посту ДПС, превращенному «Всадниками Апокалипсиса» в перевалочный пункт, Шланг вывел отряд, едва солнце проползло половину своего пути к зениту. Потрудились байкеры на совесть – двойной забор: первый массивный бревенчатый, за ним шиферный, перед воротами два сложенных из мешков с песком дзота, на каждом по пулемету, точно такой же дзот сложен на крыше двухэтажного здания. И за каждым пулеметом сидит бородач в кожаной куртке, блестящей из-за множества заклепок. На крыше развевается на легком ветерке красный стяг, на котором изображен на вздыбленном мотоцикле скелет с ангельскими крыльями за спиной и две большие буквы над ним «ВА».

Дубов вдруг коротко хохотнул:

– Ай да сукины дети, – и пояснил: – Ты приглядись как следует, капитан, левый верхний угол полотнища.

Тигренко последовал совету, хмыкнул: в углу красного флага глазастый сержант рассмотрел выцветший желтый рисунок: перекрещенный серп и молот.

– Здоров, Шланг, – прогудел один из пулеметчиков, – эти с тобой, проблем не будет?

– Все нормально, Кош, они здравые ребята, от рейдеров помогли мне отстреляться. Кто тут сейчас дежурит?

– Кошкодав, правда, он вчера с Кучерявым на спор в перепой играл, так что вряд ли еще проснулся. Да если и проснулся, то не в адеквате, без малого четыре литра усосали.

– Наши люди, – присвистнул Корявень.

– Ясно, – Тимка хмыкнул, обернулся к спутникам: – Пойдемте, для начала предлагаю чего перекусить зайти в харчевню, а там видно будет.

Харчевня представляла собой переоборудованный гараж для фур, белые кирпичные стены в двух местах стыдливо прикрылись плакатами, на одном грудастая блондинка верхом на «харлее», на втором не менее грудастая брюнетка с пулеметом наперевес. В дальнем конце гаража барная стойка и раздаточное окно.

– Еда у нас для своих бесплатная, но спиртное только за деньги, – услужливо пояснил Шланг.

– Интересное свойство, – крякнул Дубов, – по мне так лучше бы наоборот было.

Шланг ткнул его локтем в бок и жизнерадостно заржал:

– По мне так тоже.

Тигренко хмыкнул, но промолчал, а вот Рысь не сдержалась, все еще дулась за утреннее угощение:

– Корявень, тебе бы ток пить!

– Усохни, егоза, – беззлобно отмахнулся сержант, – тебя еще и в проекте не было, когда дядя Олег учился грамотно поглощать спиртное.

– Учился-учился, да так и не научился, – хмыкнул Тиграш.

– У меня все еще впереди, – жизнерадостно ответил Дубов.

Весело переругиваясь, они подошли к окошку, Шланг заглянул внутрь, гаркнул:

– Кузьмич! Кормить гостей думаешь или нет, нам на четверых обедик бы сообразить! – И, обернувшись к спутникам, предложил: – Выбирайте любой стол, сейчас нас будут кормить.

Уселись за средним столом, Тигренко покрутил головой, осматриваясь. Шесть столов по шесть мест за каждым, значит, тридцать шесть человек тут вмещаются на кормежку. Плюс часовые, дежурные и прочее, итого на базе человек пятьдесят – немало, если подумать, женщин и детей тут, понятное дело, нет, по крайней мере, Тиграш нигде ничего указывающее на обратное не видел. А пятьдесят вооруженных мужиков сила немалая, да и укрепились на совесть. Мародеры и прочая шушера сюда вряд ли сунутся, а случайно забредших мутантов еще на подходе покрошат пулеметчики. Из размышлений его вырвал веселый вскрик байкера:

– О! Наконец-то, а то я уж думал, забыла ты про нас.

– Балабол, – высокая статная женщина бальзаковского возраста, с явно выраженными формами, отлично просматриваемыми сквозь желтую майку, улыбнулась. Симпатичное лицо с крупными правильными чертами, правда, поначалу производило немного отталкивающее впечатление из-за немыслимого количества пирсинга: брови, нос, уши – вся блестела от шипов и гантелек, даже в левую щеку она умудрилась вшить цепочку. К тому же черные кожаные штаны, обтягивающие очень даже аппетитные ножки, тут и там блестят декоративными шипами, добавляя облику какую-то агрессивность. Тряхнула головой, откидывая рыжую челку с глаз: – Как ты был болтуном, так и остался.

Она неспешно стала расставлять перед ними деревянные тарелки с вкусно пахнущей кашей.

– Вот, это Кузьмич! – представил ее Шланг. – Или Екатерина Викторовна Кузьмич. Повезло ей с фамилией, даже погоняло выдумывать не надо.

– Да помолчи ты, – прогудел Дубов, с явным интересом рассматривающий кухарку, не обходя вниманием ни один аппетитный изгиб, – трещишь и трещишь, и впрямь балабол.

Кузьмич одарила сержанта улыбкой, от которой Корявень буквально поплыл, Рысь прыснула в кулак, но промолчала. Катя, тем временем освободив поднос, развернулась на кухню, кинув напоследок из-под пушистых ресниц еще один взгляд на сержанта. Корявень смотрел ей вслед, пока она не скрылась в дверях кухни, медленно обернулся к столу. Выражение лица у Олега было такое, что прям бери и пиши с него картину «Витязь, пораженный красотой». Он привычно провел по бороде рукой, оглаживая, задумчиво произнес:

– Может, побриться?

Первой засмеялась Кристина, секундой позже к ней присоединились и мужчины. Дубов сконфуженно скривился:

– А чего, что такого-то?

– Да ничего, – Рысь утерла выступившие от смеха слезы, – сбрей, конечно, свой веник, а то напугаешь еще кого, видел, как испуганно она на тебя смотрела. Прям глаз не сводила, не иначе боялась, что ее медведь, приведенный гостями, укусит.

Последовал новый взрыв хохота, Корявень, обиженно сопя, буркнул:

– Да ну вас, дурные вы какие-то.

– Дурные-дурные, – вновь съязвила Рысь, пододвигая тарелку, – один ты у нас прекрасный, как новый автомат. А побреешься, так и вовсе великолепным станешь, как новый обритый автомат.

– Кристина, хватит, – сквозь смех попросил капитан, – а то, не ровен час, разобидится сержант и покусает тебя, как помянутый тобой же медведь.

И вновь взрыв хохота – смеялись, что называется, до слез. Наконец потихоньку стали успокаиваться, и Тигренко вдруг с грустью подумал, что мир, который он знал, потерян для людей, а в этом новом мире вполне нормально, когда двадцатилетняя девчонка, с утра расстрелявшая человека, теперь веселится, собираясь обедать. И никаких тебе мук совести, никаких истерик, мир, к которому так стремились люди, выдумавшие поговорку «Человек человеку волк», наступил и изломанным зеркалом отражал истинную суть человека. Тиграш сжал кулаки, стараясь волевым усилием прогнать гнетущие мысли, вздрогнул, когда Кристина положила поверх его руки свою ладошку.

– Ром, что случилось? – Она заглянула ему в глаза, и капитан вдруг понял, что все смотрят на него, ждут объяснений.

– Все нормально, – он с деланой бодростью подвинул к себе тарелку, ковырнул вкусно пахнущую мясом кашу. Аппетит пропал окончательно, поднявшись, бросил недоуменно воззрившимся на него спутникам: – Выйду, свежим воздухом подышу.

– Капитан, – начал было Дубов, но Тигренко лишь отмахнулся, закрывая дверь. Прошелся вдоль стены харчевни, сел на поржавевшую бочку, лежащую тут же у стены, и почему-то впервые пожалел, что не курит.

Погруженный в тягостные размышления, он не заметил, как к нему подошел старик, высокий, все еще широкоплечий, но совершенно седой, узловатые старческие пальцы разбиты артритом. Лицо незнакомца, как у индейца: смуглое, скуластое, опутано сетью морщин, крючковатый нос, сломанный когда-то давным-давно, искривлен.

– Ты прав, тот мир потерян, – каркнул старик, заставив Тигренко вздрогнуть.

– Что?

– Я говорю, что ты прав, тот мир потерян, – старик улыбнулся, показав на удивление для своего возраста ровные белые зубы.

– Вы что, мысли читаете? – удивился Роман.

– Не всегда, капитан, не всегда, – хитро прищурился незнакомец, – главное, запомни, потерянную вещь всегда можно отыскать… при желании. Другое дело, а нужно ли?

– То есть как это? Нужно, конечно.

– Хм, – старик потер подбородок, скрипнув двухдневной щетиной, – а для чего? Чтобы новый Армагеддон устроить? Или, может, для того, чтобы террористы продолжили взрывать мирное население?

– Но ведь… было же и что-то хорошее, правильное, – попытался было ответить Тигренко, но загадочный старик лишь махнул рукой, хрипло рассмеялся.

– Чушь! Иллюзия! Этот мир более жесток, но и намного честнее, он заставляет каждого быть собой, и, если кому-то что-то не нравится, он не дает компромиссов! Каждый вправе изменить себя, а самообман того мира тут опасен, смертельно опасен.

– А как же…

– Убийства? Смерти? Ерунда, все в порядке вещей, все это и есть природа человека, которая в прошлом мире просто была загнана глубоко внутрь. Хотя тот, кто хотел, убивал и тогда, но многие ли могли там защитить себя, убив агрессора? Защитить себя и своих близких и не угодить в тюрьму, где были бы обречены гнить заживо?! А так ли уж там заботилось государство, о котором ты сейчас мне хочешь сказать, о своих сынах? И за что гибли в сотнях никому не нужных конфликтах тысячи молодых солдатиков? Тебе ли не знать, капитан? Ты хороший человек, Тигренко Роман, ты ищешь правильные вещи, но не там.

– Откуда вы знаете мое имя? Кто вы? – ошарашенно выдавил из себя Роман.

– Кастанеда! – В дверях харчевни стоял Шланг. – Не ломай капитану мозг! Капитан, ты чего, не надышался еще? А то у тебя харч там совсем простынет, да и дедушка этот тебе сейчас так мозг вынесет, что умом тронешься.

– Кастанеда? Тот самый? – вытаращился Тигренко, прочитавший в курсантах не одну книгу об этом знаменитом ученике дона Хуана.

Старик рассмеялся своим каркающим смехом.

– Хотел бы я быть тем самым. Ладно, капитан, иди, поешь, дорога у тебя дальняя впереди, не всегда время перекусить будет. И вот еще что, – он поймал поднявшегося капитана за руку, – береги девчонку, она в тебя верит.

– Спасибо, – Тиграш помялся, не зная, что еще сказать.

– Иди-иди, капитан, – Кастанеда хлопнул его по плечу, – не всегда и не везде нужны слова. Удачи!

Старик развернулся и твердой походкой двинулся к далекому гаражу Шланг, подойдя к Тигренко, тронул его за локоть:

– Вижу, опоздал я, успел он тебе на мозги присесть. Не парься, капитан, Кастанеда – наш инженер-оружейник, разбирается в этом как бог, правда, вот увлечения всяким шаманизмом-вудизмом сделало из него нелюдима. Боятся его пацаны, говорит он всегда туманно, но после оказывается все точно.

– Он имя мое знает и про Кристинку тоже, – удивленно начал Тиграш.

– Я и говорю – колдун. Но если ничего про смерти не вещал и прочими бедами не стращал, то и париться не стоит.

– Вроде бы нет… сказал беречь Рысь, – испуганно встрепенулся Роман.

– Ну вот и береги, славная она у тебя, правда, не пойму, чего ты ей не скажешь о своих чувствах.

– Да что ты привязался! – вновь начал злиться Тиграш.

– Ладно-ладно, это твое дело, – примирительно вскинул руки Тимка. – Пойдем есть, а то Рысь твоя без тебя, как без аппетита.

– Опять, – рыкнул Ромка.

– Нет, снова, – хохотнул Тимка и подтолкнул его в спину, – пошли-пошли, капитан, чего голодать зазря.

За столом у них прибавилось, рядом с Корявнем сидела Кузьмич, на столе перед ними красовалась пузатая бутылка с розовой жидкостью.

– О, капитан, надышался поди! – весело крикнул Олег. – А мы тут наливочкой балуемся.

Тигренко улыбнулся, думая, что сержант все-таки тот еще шалопай, под сорок уже, а по нраву так все еще пацан пацаном. Подпустил в голос металла:

– Сержант, кто разрешил потреблять спиртные напитки и морально разлагаться!

Дубов, уловив шутку, подскочил, козыряя:

– Никто, товарищ капитан, самовольничаю, значит.

– Сто нарядов вне очереди, – улыбнулся Роман.

– Есть сто нарядов вне очереди, – подмигнув, Олег подвинул наполненную до половины кружку Тигренко: – Попробуй, Ром, Катюша на земляничке делает, душевная вещь.

– Да у тебя все, что крепче воды, – душевная вещь, – съязвила Кристина.

– Ну а чего организм зря водой насиловать, – степенно ответил Дубов, – организм сержанта, дабы ты знала, это как точный научный прибор, этакий сложный механизм, который постоянно требуется смазывать спиртом, чтоб работал правильно.

Тигренко хрюкнул с набитым ртом, едва не упустив кашу назад. Шланг зашелся смехом, не преминув между делом махнуть очередную порцию напитка в рот.

– Дубов, ты – алкоголик, – прожевав кашу, произнес Тиграш.

– Точно, акахоолик! – поддакнула Рысь и тут же встрепенулась: – А это кто, акахоолик?

– Древнее название животных с непреодолимой тягой к спиртным напиткам… ну к самогонке, к примеру, – пояснил капитан.

– Ааа… пья… пьяница, – неуверенно протянула Рысь, – нам Александр Николаевич рассказывал как-то на уроке. Только он не про животных рассказывал, а про людей.

– Да насчет животных капитан шутит, – хмыкнул Шланг.

– Отнюдь, – улыбнулся Роман. – Ты, кстати, судя по всему, тоже из этих древних животных.

– Все, хватит нудить, у меня есть тост, – Корявень разлил по кружкам настойку и, глянув в глаза Кати, закончил: – За прекрасных дам.

Все чокнулись, Рысь промолчала, не найдя за что зацепиться, зато быстро нашелся Тимка:

– Кузьмич, с тебя магарыч, ты гля какого я тебе кавалера привел.

– Но-но! Поговори у меня, – погрозил ему пальцем Дубов, – кавалер пришел сам, чему имеются свидетели, и ничуть не жалеет об этом, кстати.

По губам Кузьмич скользнула кокетливая улыбка, она поднялась, убирая за Тигренко и Рысью тарелки, глянула на сержанта:

– Олег, не поможешь мне на кухне?

– С радостью, – сержант поднялся и двинулся за Катей на кухню.

Когда они уже почти скрылись на кухне, Шланг крикнул:

– Кузьмич, все-таки с тебя магарыч, – на секунду задумался и продолжил: – Да, и с тебя, Дубов, тоже!

Сграбастав со стола почти опустевшую бутылку, Тимка взглянул на капитана, тот покачал головой, Кристина так и вовсе проигнорировала, тогда байкер приложился к горлышку, в два глотка допил остаток. Громко крякнул, утер рот рукавом и, посерьезнев, произнес:

– Ладно, капитан, вы пока тут посидите, а я пойду Кошкодава найду, он тут сейчас за главного. Если есть желание, можете в магазин дойти, он в левом углу двора, за цистерной. Там Туран Грек всем заправляет, толстый, лысый, но вовсе не добрый, хоть и улыбается что Гуим-плен. Да, к нашему братству он никак не относится, просто снимает гараж под магазин. Напротив магазина оружейная, ну с Кастанедой ты уже знаком. Что еще? А в центре двора курить нельзя, там заправка, вроде бы все.

Байкер поднялся, постоял, покачиваясь с мыска на пятку, с кухни послышался грохот, затем тихий смех Кузьмич, Шланг хмыкнул и, подмигнув Тиграшу с Кристиной, вышел.

Тигренко, глядя ему вслед, отчего-то подумал, что в очередной раз ошибся при знакомстве, и байкер оказался вполне себе сносным мужиком. А еще он поймал себя на том, что немного завидует этим мотоциклистам, устроились они вполне себе неплохо, и главное, тут никто ничего не знает о жоре. Мысли сами собой повернули на его задание, до сих пор не выполненное, и самое поганое, они все дальше забираются на юг, в то время как ему нужно на север. Дубов во время их последнего перехода кратко объяснил, что назад через болото лезть нет смысла, лучше в обход, но это крюк километров в двести пятьдесят выйдет, при хорошем темпе дней за восемь – десять справятся, если все нормально будет. Вот именно – «если», ухмыльнулся сам себе Роман, если не напорются на засаду преследователей Рыси, если не будут съедены мутантами или убиты бандитами, да мало еще чего.