Текст книги "Очерк православного догматического богословия. Часть II"

Автор книги: Николай Протоиерей (Малиновский)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Евхаристия.

§ 148. Понятие ο таинстве евхаристии. Обетование об установлении этого таинства и самое установление.

Через крещение человек вступает в благодатное царство Христово таинственно возрожденным для новой и святой жизни в союзе с Богом. В миропомазании крестившемуся подается благодать, которая укрепляет его в новой жизни и способствует росту этой жизни. Но как жизнь телесная не может продолжаться и развиваться без пищи и питья, так и духовная жизнь нуждается в соответственной ей пище. Такая пища подается возрожденному в евхаристии, или таинстве причащения. «Причащение есть таинство, в котором верующий, под видом хлеба и вина, вкушает самого тела и крови Христовой для вечной жизни» (Катих.).

И. Христос, приготовляя учеников Своих к уразумению высоких тайн и великих событий, заранее предсказывал ο них. Так и относительно евхаристии еще, – до установления ее Он дал обетование об этом таинстве в беседе ο хлебе животном (Ин VI гл.). Он говорил: Аз есмь хлеб животный, {стр. 174} Иже сшедый с небесе: аще кто снест от хлеба сего, жив будет во веки; и хлеб, его же Аз дам (δώσω), плоть Моя есть (ή σαρξ Μοϋ εστίν), юже Аз дам (δώσω) за живот мира (51 ст.). В этих словах И. Христос представляет плоть Свою, человечество Свое, с одной стороны, как искупительную жертву за мир, с другой, – как пищу, дающую верующим живот вечный. Слова Господа были выше понимания иудеев, которые стали спорить между собою: како может Сей нам дати плоть Свою ясти (τήν σάρκα φαγείν), т. е. ту самую плоть, которую они видели пред собою (52 ст.). Очевидно, они поняли слова Его в смысле вкушения Его тела, а не в смысле духовного вкушения Христа верой. И И. Христос не только ничем не показал им, что слова Его надобно понимать не в собственном смысле, а напротив, еще сильнее раскрыл учение ο вкушении Его плоти. Вот эти знаменательные слова Богочеловека: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день. Плоть бо Моя истинно есть брашно, и кровь Моя истинно есть пиво. Ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в Нем. Якоже посла Мя живый Отец, и Аз живу Отца ради; и ядый Мя, и той жив будет Мене ради (53–57 ст.).

Обетование ο даровании верным Своим духовной пищи – плоти и крови Своей Господь исполнил в ночь Своих спасительных страданий на тайной вечери с учениками Своими, установив и даже видимо совершив самое таинство евхаристии. Евангелисты повествуют об этом так: ядущим же им, прием Иисус хлеб (τόν άρτον), и благословив, преломи, и даяше учеником, и рече: приимите, ядите, сие есть тело Мое (τούτο έστί то σώμα Μού). И прием чашу, и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вcu! сия бо есть кровь Моя (τοϊτο εστί то αίμα Μού) нового завета, яже за многия изливаема, во оставление грехов (Мф 26, 26–28; ср. Мк 14, 22–24). Согласно с евангелистами (почти бук{стр. 175}вально сходно с св. Лукой) повествует об установлении евхаристии и ап. Павел: аз бо приях от Господа, еже и предах вам, – говорит он, – яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб, и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите, сие есть тело Мое (τουτο Μου έστι τό σώδμα), еже за вы ломимое (у ев. Луки – еже за вы даемое); сие творите в Мое воспоминание. Такожде и чашу на вечери, глаголя: сия чаша новый завет есть в Моей крови (у ев. Луки – Моею кровию, яже за вы проливается); сие творите в Мое воспоминание (1 Кор 11, 23–25; Лк 22, 19–20). При всей глубине и непостижимости таинства евхаристии, ученики Господа приняли установление таинства, и в частности – слова установления без недоразумения и удивления, а это предполагает, что они были приготовлены к нему обетованием Спасителя ο его установлении.

§ 149. Видимая сторона таинства

Установитель евхаристии Господь И. Христос повелел приготовить для вечери «особое место» и ученики приготовили его в пространной и «убранной» горнице. Так и в церкви Христовой таинство евхаристии совершается не во всяком месте, а в освященном храме, которого существенную принадлежность составляют престол и антиминс. Без антиминса «никак не можно принести бескровную жертву» (Прав. испов. 107). Богослужение, на котором совершается евхаристия, есть литургия, без которой каким-либо иным образом совершение этого таинства также невозможно. В самом же совершении таинства евхаристии к видимой стороне его существенно принадлежат: употребление установленного вещества, соответствующего понятию ο теле и крови, и молитвенное совершение вечери (совершительные слова и действия таинства).

I. Вещество в таинстве причащения составляют хлеб и вино. Основание для употребления этих веществ находится в истории установления таинства. Хлеб и вино и по своему свой{стр. 176}ству соответствуют невидимому в евхаристии телу и крови; Христовой – истинной пище и истинному питию.

В частности, относительно хлеба евхаристии прежде всего надобно иметь ввиду, что так как он означает единое тело и единого ходатая Христа Господа, а общение верных в таинственном хлебе указывает на соединение их со Христом и между собой в единое тело, то собственно для таинства должен служить хлеб единый, а не многие: яко един хлеб, едино тело есмы мнози; еси бо от единого хлеба причащаемся (1 Кор 10, 17). И И. Христос при установлении этого таинства прием хлеб (один, а не два, три или более) и, благословив, преломи (единый хлеб на части), и даяше учеником (Мф 26, 26).

Хлеб для таинства должен быть пшеничный, по подражанию евхаристии Христовой, ибо такой хлеб употреблялся иудеями во дни Иисуса Христа, такой употребляла всегда церковь для таинства, и, сколько возможно, лучший, чистый, как по самому веществу, из которого приготовляется, так и по способу приготовления. Этого требует святость и величие таинства.

По вопросу ο том, квасной или опресночный хлеб должен быть употребляем для евхаристии, долгое время в церкви не возникало ни недоумений, ни сомнений: повсеместно и много веков на востоке и на западе употребляли хлеб квасной. Исключение составляли лишь евионеи (II в.), потом армяне (с VII в.). Но в половине XI века сделалось известным на Востоке, где употреблялся и доселе употребляется для евхаристии квасной хлеб, что западные церкви повсеместно ввели в употребление опресноки для этого таинства. Историческая правда однако на стороне употребления в евхаристии квасного хлеба, a не опресноков. Это открывается из следующего.

В евангелиях прямо не сказано ο хлебе вечери Христовой, был ли он квасной или опресночный. Евреев закон обязывал употреблять опресночный хлеб только и исключительно во дни своей пасхи (с вечера 14 по вечер 21 нисана), запрещая в это время вкушение квасного под угрозой смерти (Исх 12, 15–20; Лев 23, 5–7). В год распятия и смерти Искупи{стр. 177}теля иудеи совершали пасху сутками позднее, чем совершал вечерю со Своими учениками И. Христос. Ев. Иоанн прямо свидетельствует, что И. Христос совершил Свою пасхальную вечерю прежде праздника пасхи (13, 1), а иудеи, приведшие И. Христа утром в пятницу от Каиафы к Пилату, уже по совершении Им пасхи со Своими учениками, не внидоша в претор, да не осквернятся, но да ядят пасху (18, 28). Следовательно, до этого времени иудеи еще не ели пасхального агнца. Если же И. Христос совершил Свою вечерю и установил таинство евхаристии до празднования иудеями пасхи и дней опресноков, то это дает основание заключать, что Он при установлении евхаристии употребил хлеб, какой обыкновенно употреблялся у иудеев во дни непасхальные, т. е. хлеб квасной, а не опресночный. Правда, прежде установления таинства Он совершил ветхозаветную пасху по обычаям и закону иудейскому, что предполагает и употребление агнца и опресноков. Но если и признать, что при совершении ветхозаветной пасхи употреблены были опресноки, то следует ли отсюда с необходимостью, что и таинство Нового Завета И. Христос установил на опресноках, имевших в Ветхом Завете особое обрядовое звачение? He естественнее ли думать напротив, что, совершивши ветхозаветную пасху на опресноках, таинство Нового Завета Господь установил на новом веществе, на хлебе квасном? Некоторое подтверждение этого можно видеть и в том, что евангелисты и ап. Павел хлеб, употребленный Спасителем при установлении евхаристии, называют словом άρτος (от αίρω – поднимаю), a это наименование употребляется в Писании предпочтительно для обозначения хлеба поднявшегося, вскисшего, т. е. квасного. Хлеб бесквасный в Писании называется или просто опресноком – άζυμον, опресноками – άζυμα, или же и «хлебом», но непременно с прилагательным «опресночный» – άρτος άζυμος (Числ 6, 19; Исх 19, 2; Лев 2, 4; 7, 25; Суд 6, 20).

Во дни апостолов евхаристия совершалась на квасном хлебе, и в этом случае апостолы, без сомнения, следовали примеру Спасителя. Везде в кн. Деяний ап. евхаристический хлеб называется άρτος'ом. Евхаристия тогда совершалась часто, в {стр. 178} различное время и в различных местах (Деян 2, 42–46; 20, 7; 1 Кор 19, 16 и сл.; 11, 20 и сл.), и нигде не упоминается, чтобы для нее были приготовляемы особые хлебы, – опресноки. Кроме того, в кн. Деяний замечено, что апостолы вместе с учениками в Троаде преломляли хлеб, т. е. совершали евхаристию в день недельный спустя более семи дней после дней опресночных (Деян 20, 6–7), когда уже вовсе не было в употреблении опресноков. В евхаристии участвовали тогда и все новообратившиеся ко Христу, а иудеи не согласились бы принимать таинство на опресноках по вся дни (Деян 2, 42–46), пока апостолами не было решено, как смотреть на закон Моисеев.

История первенствующей церкви свидетельствует, что хлеб для совершения евхаристии обыкновенно заимствуем был из приношений (προσφορά) народа, который, без сомнения, приносил обыкновенный хлеб, так как он предназначался вместе и для вечерей любви (агап) и для вспомоществования бедным (1 Кор 11, 21–22). Древние писатели употреблявшийся для евхаристии хлеб называют обыкновенным, квасным хлебом (греческие – άρτος'ом, латинские – panis usitatus, т. е. обыкновенно употребляющийся хлеб, также termentum, т. е. квасной хлеб). Α Трулльский собор (11 прав.) строго запретил клиру и мирянам принимать даваемые иудеями опресноки. Если не следовало даже принимать христианам от иудеев опресноки (а по 70 ап. прав. – и употреблять иудейские опресноки), то древняя церковь не тем ли более неуместным почитала их употребление в таком священнодействии, как евхаристия?

Второе вещество для евхаристии есть вино виноградное. Виноградное вино употребил при установлении таинства Сам Спаситель, как показывают Его слова: глаголю же вам, яко не имам пити от плода сего лозного (Мк 14, 25; Мф 26, 29). Так как вино евхаристии должно представлять для чувственных очей кровь Христову, то оно должно быть красное. В Палестине и вообще на востоке обыкновенно и предпочтительно употреблялось вино виноградное красное (Быт 49, 11; Втор 32, 14). Вино виноградное должно быть не смешан{стр. 179}ное с какой-нибудь другой жидкостью, – чистое и цельное порождение виноградной лозы. При совершении таинства вино соединяется с водою, что, по обыкновению восточному (Притч. 9, 2) и по свидетельству предания, совершил на тайной вечери и И. Христос. Соединению вина с водою усвояется церковью и особое знаменование, именно – что во время крестных страданий Христовых из прободенного ребра Его истекли кровь и вода.

Сохраняя неизменным установление об употреблении в евхаристии вина, при приношении соединяемого с водою, церковь еще в древности осудила как тех, которые вовсе не употребляли в евхаристии вина, а одну воду (энкратиты и манихеи), так и тех, которые, напротив, употребляли для таинства одно вино, без соединения с водою (армяне).

II. Евхаристия совершается на божественной литургии. Священнодействие, через которое св. дары уже посвященные Богу на жертвеннике (в проскомидии), по перенесении их во время великого выхода на престол, действием Духа Божия прелагаются в тело и кровь Христову, приносятся Богу, как жертва за живых и умерших, и приемлются верующими во освящение души и тела, совершается в последней ее части – литургии верных. Частнее, хлеб и вино прелагаются в тело и кровь Христовы, когда служителем тайны, по вознесении хвалы и благодарения Богу за все неисчислимые Его благодеяния, явленные в творении, промышлении и особенно в ниспослании к нам Сына – Спасителя мира: 1) возглашаются слова установления таинства: приимите, ядите… и пийте от нея вcu… В этих словах выражается воля Спасителя ο преложении хлеба и вина в Его тело и кровь, и «по Его всемогущему повелению, говорит св. И. Дамаскин, так бывает и будет (т. е. совершатъся преложение хлеба и вина) до того времени, когда приидет; ибо так сказано: дондеже приидет» (Точн. изл. в. IV, 13). Вместе с этим слова эти составляют и спасительную заповедь, по которой служители алтаря дерзают и без которой никогда не осмеливались бы приступить к священнодействию столь великого и страшного таинства. Ошибочно было бы, следовательно, усвоять этим словам только лишь повествовательное {стр. 180} значение; 2) когда призывается на предложенные дары Дух Святый, как совершитель пресуществления (молитвою и словами: «ниспосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащия дары сия»), и 3) благословляются троекратно св. дары со словами: и сотвори (ποίησον) убо хлеб (άρτος) сей честное тело Христа Твоего, а еже в чаши сей честную кровь Христа Твоего, преложив (μεταβαλών) Духом Твоим Святым» (чин литургии св. И. Златоуста; почти тождественны слова благословения и в литургии св. Василия В.). Освящение даров, таким образом, начинается (евхаристической) молитвой, продолжается повторением установительных слов Спасителя и оканчивается призыванием Святаго Духа и благословением даров, да действует над ними сила Божия. Таинственное преложение их соединяется со всеми тремя действиями, но до произнесения слов молитвы: и сотвори убо хлеб сей,… очевидно, священнодействующий имеет пред собою еще хлеб, который не сотворен телом Христовым, освящение которого, впрочем, началось. Но когда совершено благословение, священнодействующий земным поклоном изъявляет уже благоговение к телу и крови Христовой. Такое верование основывается на свидетельствах Писания об установлении евхаристии. Евангелисты указывают, что И. Христос, совершая вечерю Свою, не просто и обычно преподал апостолам хлеб и вино, а прежде хвалу воздав (εύχαρίοτησας, – Лк 22, 19), благодарив (ε' χαρίοτησας, – 1 Кор 11, 24) и благословив (εύλόγησας, – Мф 26, 26; Мк 14, 22), т. е. совершил молитвенное и освятительное действие, после чего хлеб и вино должны были перестать быть простым и обыкновенным хлебом и вином, и по благодарении и благословении преподал их ученикам, как пречистое тело и как пречистую кровь, заповедав сие творить в Его воспоминание. Ап. Павел евхаристическую чашу называет чашею благословения, юже благословляем (1 Кор 10, 16). Поэтому-то благодарственная молитва, слова установления таинства Спасителя и призывание Св. Духа на предложенные дары для освящения их и преложения находятся. и в евхаристической молитве (каноне) всех других литургий.

{стр. 181}

§ 150. Пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Христовы в таинстве евхаристии.

В евхаристии под видом хлеба и вина Христос Спаситель преподает нам в спасительную пищу Самого Себя – Свое пречистое тело и Свою святейшую кровь. Веруем, – учат восточные патриархи, – что по освящении хлеба и вина, хлеб прелагается (μεταβάλλεσθαι), пресуществляется (μετουβσιοίσθαι), претворяется (μεταποιήσθαι), npeoбpaзyemcя (μετaρριθμίζεσθαί) в самое истинное тело Господа, которое родилось в Вифлееме от Приснодевы, крестилось во Иордане, пострадало, погребено, воскресло, вознеслось, седит одесную Бога Отца, имеет явиться на облаках небесных; а вино претворяется и пресуществляется в самую истинную кровь Господа, которая во время страдания Его на кресте излилась за жизнь мира» (Посл. восточ. патр. 17 чл.). Преложение или пресуществление должно так мыслить, что «самое существо хлеба и самое существо вина прелагается в существо истинного тела и крови Христовой действием Духа Святаго» (Прав. испов. 107). Отсюда, по освящении св. даров хотя они и кажутся для наших внешних чувств хлебом и вином, «но истинно, действительно и существенно хлеб бывает самым истинным телом Господним, а вино самою кровию Господнею» (Посл. вост. патр. 17 чл.).

Такое учение ο существе евхаристии основывается на ясных свидетельствах Писания об этом таинстве. Так веровала и древне-вселенская церковь.

I. Давая обетование об установлении евхаристии, И. Христос учил: хлеб, его же Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира, т. е. что в евхаристии верующие будут вкушать самую плоть или самое тело Его под видом хлеба. Так поняли слова Господа и иудеи, и И. Христос не только не отверг такое, т. е. буквальное их понимание, а напротив, еще с большей ясностью и раздельностью предложил учение ο вкушении Его плоти и крови в вышеприведенных словах: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына человеческаго, не пиете крови Его и пр. Понимать эти слова {стр. 182} в переносном смысле и невозможно. В переносном смысле выражение – есть плоть всегда и везде означает: причинять большое зло другому, наносить жестокую обиду, особенно же – злословить и клеветать (напр., Иов. 19, 22; Пс 26, 2; Мих 3, 3 и др.). Следовательно, если в переносном смысле понимать и слова обетования Спасителя ο евхаристии, то они получат следующий смысл: ядый Мою плоть, или (если заменить метафору собственным выражением) причиняющий Мне величайшее зло, обиду – имать живот вечный, и наоборот: аще не снесте плоти Сына человеческаго, или (говоря собственно) не будем наносить Ему жестоких обид, злословить и клеветать на Него, живота не будем иметь в себе! Очевидна несообразность подобного сочетания мыслей, однако неизбежная при метафорическом понимании. Точно также недопустимо понимание в переносном смысле и выражения пить кровь. Здесь должно иметь в виду, что закон Моисеев настойчиво внушал евреям отвращение от крови животных, даже чистых, и не только запрещал употреблять ее, но грозил за это тяжким наказанием (Быт 9, 4; Лев 7, 27; Иез 33, 25–27 и др.). Если закон воспитывал в иудеях отвращение к крови животных, то кровь человеческая, конечно, должна возбуждать это чувство еще в большей степени. И вот, Господь И. Христос предлагает пить кровь именно человеческую! Употребляя такой образ выражения в несобственном, метафорическом смысле, Спаситель через это сделал бы для Своих слушателей ненавистным самый предмет учения, и притом сделал бы это намеренно. Но, конечно, нельзя допустить ничего подобного. Если же, однако, Господь говорит ο вкушении Его тела и крови в таинстве евхаристии, то, значит, Его слова нужно понимать буквально.

To же учение ο существе евхаристии содержится и в повествованиях об установлении этого таинства. И. Христос не прямо предложил Своим ученикам евхаристические хлеб и вино, но сперва совершил особое благословение над хлебом и вином и произнес слова молитвенного благодарения к Отцу Своему. Благословение хлеба и вина всемогущей десницей Богочеловека, {стр. 183} конечно, но могло остаться бездейственным. Через молитвенное благословение хлеб и вино превращены Им в собственное тело и в собственную кровь Его. Только при таком представлении будут понятны слова Спасителя при преподании ученикам благословленного Им хлеба (ό άρτος): приимите ядите: сие (τοίτο) есть тело (το σώμα) Мое, и при преподании, по благословении, чаши с вином (ό ποίνος – вино): пийте от нея вcu, сия, (τοίτο) бо есть кровь (το αίμα) Моя (Мф 26, 26–28; Мк 14, 22–24; Лк 22, 19–20). Образ выражения знаменательный, особенный: существительные άρτος – хлеб и ποίνος – вино, мужеского рода, между тем τοίτο – сие – средний род (от οίτος – сей). Отсюда очевидно, что слово «сие» относится не к хлебу и вину, но к словам: σώμα – тело и αίμα – кровь, каковые имена существительные среднего рода. Τοίτο указывает на то, что держал И. Христос в руках и преподавал ученикам без наименования предмета. Α это дает видеть, что хлеб и вино, после молитвенного благословения их И. Христом, перестали быть по существу своему хлебом и вином и преложились в тело и кровь Его, сохранив только для наших чувств свойства хлеба и вина. Отсюда, и связка есть в приведенных словах должна быть понимаема не в смысле означает или знаменует, а в своем обычном и прямом значении, т. е. что Спаситель под видом хлеба и вина преподал ученикам истинное тело Свое и истинную кровь Свою. Такое, т. е. строго буквальное понимание слов установления таинства, требуется и следующим. О том, что имеет видимость хлеба, Спаситель сказал Своим ученикам, что оно за вы даемо, a o том, что имеет видимость вина, сказал: яже за многия изливаема во оставление грехов. Этим указывается на существенное тождество вкушаемого под видом хлеба и вина с распятым на кресте телом и с пролитою кровью Богочеловека.

Ап. Павел, по поводу участия некоторых коринфских христиан в языческих жертвах, пишет: братия моя возлюбленная, бегайте от идолослужения… Судите вы, еже глаголю: чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Христовой есть? хлеб, его же ломим, {стр. 184} не общение ли тела Христова есть?… He можете чашу Господню пити и чашу бесовскую; не можете трапезе Господней причащатися и трапезе бесовстей (1 Кор 10, 14–16, 21). Как под чашей и трапезой бесовской, т. е. под пиршествами язычников при жертвоприношениях, без сомнения, должно разуметь не образное только, но действительное вкушение крови и мяса жертвенных животных, так, очевидно, на чашу и трапезу Господню или евхаристию верующие смотрели, как на действительное причащение истинного тела и крови Христовых. Коринфянам же апостол писал: иже яст хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет телу и крови Господней (1 Кор 11, 27), почему необходимо тщательное приготовление и само испытание приступающих к евхаристии: да искушает человек себе, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет. Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не рассуждая тела Господня (28–29). Следствиями недостойного причащения апостол представляет болезни, случавшиеся с недостойно причащавшимися коринфянами, оканчивавшиеся нередко смертью: сего ради в вас мнози немощни и недужливы и спят доволни, т. е. немало и умирает (30 ст.).

II. Церковь во все времена веровала и учила, что на трапезе Господней преподается верующим истинная плоть и истинная кровь Господа. Древнейшие литургии, сходные между собой по своему составу, все одинаково содержат, как и ныне употребляемые чины литургий Василия Великого и И. Златоуста, призывание Св. Духа для освящения даров и исповедание, что действием или наитием Св. Духа хлеб и вино прелагаются в тело и кровь Христовы. Отцы I-го Вселенского Собора исповедали: «на божественной трапезе не должно видеть предложенный просто хлеб и чашу, но, возвышаясь умом, должно верою разуметь, что на ней лежит Агнец Божий, вземляй грехи мира, приносимый в жертву священниками, и истинно приемля честное тело и кровь Его, должно веровать, что это – знамение нашего воскресения». Отцы III-го Вселенского Собора {стр. 185} одобрила послание св. Кирилла Александрийского, в котором говорится: «мы совершаем в церквах бескровную жертву и освящаемся, причащаясь святой плоти и честной крови Христа, Спасителя всех нас». – Седьмой Вселенский Собор учит: «никогда никто из труб Духа, т. е. св. апостолов и преславных отцев наших, не называл бескровной жертвы образом (είκόνα) плоти Христовой, но самым телом и самою кровию» Господней.

III. Понятно отсюда, как должно смотреть на утверждение (протестантов и старокатоликов), что учение ο «пресуществлении» хлеба и вина в тело и кровь Христову не есть догмат откровения и древне-вселенской церкви, а просто богословское мнение (доктрина) позднейшего происхождения. Правда, что в св. Писании не встречается термина «пресуществление». Однако же в св. Писании дано твердое основание для учения ο переходе существа хлеба и вина в евхаристии в существо тела и крови Богочеловека, хотя они и сохраняют для наших чувств свойства хлеба и вина. Самое слово (термин) для обозначения этой мысли, т. е. «пресуществление» (transsubstantiatio, μετουσίωοις), действительно, сравнительно позднейшего происхождения (вошел в употребление на западе в XI–XII в., а на востоке впервые в XV в.). Древние учители употребляли другие слова (в I–III вв. – εστί, γίγνεται, ποιείν, tacere, в IV–VII вв. – μεταβολή, ματαποίησις и др.) для выражения евхаристической тайны. Но не употребляя слова «пресуществление», a употребляя другие слова, древние отцы и учители церкви содержали и раскрывали то же учение И. Христа и апостолов об евхаристии, какое предполагается и дается в слове «пресуществление». И введение в употребление этого нового термина ничего не говорит ни против термина самого по себе, ни против учения, заключающегося в нем. Иное дело, если бы церковь отменила такое слово, которое было бы навсегда установлено церковью для выражения какой-либо истины, исповедуемой ею, но в данном случае этого нет. Церковь из нескольких терминов избрала такой, который наиболее точно и ясно, «правильно и весьма сильно» (по выражению митроп. Макария), по сравнению с дру{стр. 186}гими, выражает самое существо древнего и постоянного учения церкви ο таинстве евхаристии и ограждает истину от лжеучений.