Текст книги "Кто сильней себя"

Автор книги: Николай Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Где же ты был? – спросила, опомнившись.

Вовик промолчал.

– Тайна? У тебя есть тайна? – затеребил Вася Пират.

Вовик опять промолчал.

– Ты не обижайся и ничего такого не думай, – сказал Миша Мороз. – Будешь ходить в паре со мной. Ладно?

В тот же миг Вовик почему-то заплакал. Но сегодня никто над ним не смеялся за это. Все наперебой стали его успокаивать, говорить хорошие слова. За свою трудную жизнь Вовик ни разу, может быть, не слышал таких слов про себя.

«Интересно, – подумал Вовик сквозь слёзы, – если я потеряюсь опять, они ещё крепче меня полюбят или как?»

Взялись по-настоящему

На другой прекрасный день Галя созвала совет группы, сказала без лишних слов:

– Решайте, что делать с Тихомировым.

Ромка Давыдов сказал:

– А чего?

– А ничего, – ответила Галя. – Неужели вы полагаете, что его проступок останется безнаказанным? Или мне самой наказать? Или передадим на усмотрение начальника лагеря?

Командиры дружно промолчали. Уж очень было неожиданно – решать про наказание товарищу. А Галя тем временем продолжала:

– Ну, так как же? Совет вы или не совет? Требовали самостоятельности – пожалуйста. Я буду рада, если вы сумеете пользоваться ею. А может, вы думаете, что самостоятельность бывает без ответственности?

Переглянулись командиры и загрустили совсем. Каждый понимал, о чём идёт речь, и каждому стало боязно. Конечно, они хотели взяться за дело по-настоящему, чтобы октябрятская группа была по-настоящему и всерьёз. Только вот как взяться? С чего начать хотя бы про Вовика?

Первой опомнилась Юля Цветкова.

– Надо его разобрать, – говорит. – Пускай он придёт и расскажет, где был и что натворил, когда потерялся.

Тут и остальные командиры подхватили:

– Правда! Ага! Сперва разобрать, а потом решить. Ведь не наоборот же.

– А по-моему, – говорит Люда Набережная, – вторая звёздочка тоже в ответе. На черепаху её!..

Миша Мороз поднял было шум, что несправедливо. Но ему быстро доказали: мол, Вовик не сам по себе, а в коллективе. Раз коллектив проворонил и упустил, за это полагается «черепаха» по всем правилам.

Между прочим, вторая звёздочка на черепаху не попадала ни разу. На экране соревнования были: ракета – за первое место, автомобиль – за второе и потом – просто пешеход на ногах. Так вот, Мишина звёздочка всё больше пешком ходила по экрану. А тут – на тебе! Кувырком и вниз, на самую последнюю черепаху. Обидно!

И всё же Миша сказал под конец:

– Ладно, согласен. Отвечать, так с музыкой! Всё равно достукаемся до ракеты, увидите. А сейчас я его притащу и будем разбирать.

Он ушёл с таким видом, словно надумал разобрать Вовика на отдельные части. Он пришёл и привёл нарушителя с собой. Командиры уже освоились на совете, сидели и хмурили брови, как взрослые, – Ромка Давыдов лучше всех. И они закидали Вовика взрослыми вопросами:

– Как тебе не стыдно?

– Ты знаешь, какой ты нарушитель?

– Отдавай отчёт: где отсутствовал?

– Плохой ты октябрёнок, коль на то пошло!

Сначала Вовик – точно воды в рот набрал и пролить боится. Но потом он вдруг вздохнул, поднял голову и сказал:

– Я совсем не октябрёнок…

– Что?!

Тут весь совет обомлел, и остолбенел, и растерялся не на шутку. Даже Галя вытаращила глаза.

– Не может быть! – говорит недоверчиво.

А Вовик говорит:

– Нет, может. Хоть бы что.

– Но как это получилось?

– Известно… Я в больнице лежал, а их принимали. Я из больницы вернулся, а они забыли.

После этих слов Вовик опять вздохнул, да так, что командиры сразу ему поверили. И вспомнили заодно, что он не носит звёздочку на груди. Наверно, потому и нарушает, и вздыхает всю дорогу, и вечно есть хочет. Ещё бы! Все люди как люди, а он не октябрёнок. С ума сойти!

– Ой, Вовичек! – ужаснулась Юля.

– Предатели! – возмутился Миша. – Дать бы им хорошенько!

А Галя сказала:

– Тихомиров, выйди, пожалуйста. Выйди на минутку, мы позовём.

Вовик выскользнул за дверь, как робкая серая мышка. Он был такой жалкий, такой очень маленький и в потрёпанных брюках… Командиры просто не знали, что и думать теперь. И все повернулись к вожатой: как она? А Галя – никак. Сидит – и ни слова. Даёт ребятам самостоятельность.

Тогда Ромка Давыдов и говорит по старшинству:

– Значит, примем Вовика, раз такое дело…

– Но ведь он нарушитель, – возражает Люда Набережная.

– Подумаешь, – говорит на это Миша, – у нас любых принимали. Даже двоечников. Даже без разбора. А один тряпкой попал в учительницу, его тоже приняли.

– И у нас, – говорит Костя, который командир первой звёздочки.

– И у нас, – подтверждает Ромка, потому что сам был троечником всю зиму.

Но Люда Набережная всё равно спорит:

– Вот и неправильно. Надо заслужить. В пионеры принимают лучших. В комсомольцы принимают лучших. А у нас что? Мой папа сказал, что у нас «вали комар да муха»…

Тут уж Галя вмешалась, в самый раз. Ведь ребята про такие вещи решать пока не умели. Правда, Галя тоже не могла сообразить в один присест, как быть с Вовиком. Сделать его октябрёнком она вроде бы не имела права. Но и бросить человека в опасности тем паче нельзя. А что можно? Посовещаться со старшей пионервожатой? С начальником? Но пока суд да дело, Вовику-то не легче. А Галя очень хотела покрепче вставить его в коллектив, чтобы не вздыхал, не терялся из виду, чтобы не грустил без друзей и вообще…

Обо всём этом она напомнила командирам, а потом и говорит:

– Предлагаю вот что. Дать Вовику возможность проявить себя с хорошей стороны. Если он признается, где был, и попросит прощения, будем считать его кандидатом. Испытательный срок – одна неделя. Выговор перед строем всё равно придётся объявить. Ну, а дальше всё зависит от него самого. Но и от вас тоже, учтите. В ответе за Вовика не только вторая звёздочка, но и вся группа. Понимаете?

Командиры, конечно, понимали, так и сказали, что понимают. Потом Вовика опять запустили на совет. И тут началось самое трудное: чтобы он честно, благородно заговорил.

Ромка Давыдов спросил, как задумали:

– Тихомиров, рассказывай открыто: куда вчера подевался?

Вовик промолчал.

– Ты хочешь быть октябрёнком?

Вовик опять промолчал, но зато встрепенулся глазами, стал удивлённо рассматривать всех.

– Значит, не хочешь, – сказал Ромка.

– Врёшь, – сказал Вовик, – хочу!

– Очень?

– Очень!

– А правила знаешь?

– Знаю.

– Повтори четвёртое, – велел Ромка.

И Вовик мгновенно ответил наизусть:

– «Октябрята – правдивые и смелые, ловкие и умелые ребята!»

– Во! – сказал Ромка. – Правдивые. А ты?

– А я?

– А ты не говоришь правду, – объяснил Ромка дальше. – Выходит, не правдивый. К тому же трусишь сказать правду. Выходит, не смелый…

Тут Вовик ни с того ни с сего взял да и ляпнул:

– А сам! В умывалке стекло кто разбил?

Вот тебе раз! Ещё не легче… Ему надо отвечать, соглашаться, помалкивать, а он куда полез, этот Тихомиров? И ведь глазом не моргнул – настоящую заваруху на совете устроил. А когда всё улеглось и Ромка признался, потом извинился, Вовик опять свои фокусы не бросил.

Ему говорят:

– Давай по-честному, по-октябрятски. Обещай, что больше не будешь.

А он в ответ:

– Чего?

– Делать плохие поступки.

– Я и не делал.

– Из лагеря убежал? – ему говорят.

– Ну и что такого?

– Где был?

– Нигде…

– Октябрёнком стать хочешь?

– Да отстаньте вы! Чего дразнитесь без толку?

Вот ведь упрямый! Сам чуть не плачет, а всё петушится. Даже Мишу, своего командира, не слушает нипочём. Нет, если б не Галя, наломали бы дров ребята. То есть не поняли бы друг друга, поссорились бы вконец. Но для того и вожатая, между прочим. Она попросила слова и первым делом задала Вовику хитрый вопрос:

– Неужто поступок твой настолько плох, что нельзя признаться?

Вовик немного присмирел, ответил:

– И нет. И не плох.

– Так почему не сказать правду?

– Потому. Смеяться будете.

Тут Галя и все командиры дали крепкое обещание, что не будут. Вовик сперва им не верил, но потом всё же поверил, минут через пять. А может, он устал спорить и упрямиться. В общем, под конец он сказал:

– Ну, как хотите. Я к Дружку бегал, вот и всё…

– А кто твой дружок? – спросила Галя.

– Он – козлик. Он голодный был.

– Понимаю, – сказала Галя, ничего не поняв, – Козлик. А как его по-нормальному зовут? По фамилии?

Вовик захлопал ресницами и вдруг засмеялся.

– Да вы что? Вот придумали, ха-ха! Откуда у него фамилия? Он просто козлик, молодая коза, настоящая. Он за верёвочку привязан. Там на поляне, где чужой дом. Он скучал и мекал. Я его накормил. Он теперь меня любит. Я правду говорю!

Ну что же. Наконец-то всё неясное прояснилось. Командиры задали Вовику ещё сколько-то вопросов про дырку в заборе, про мешок с едой и тому подобные мелочи. И никто не думал потешаться при этом. Даже, наоборот, у всех на душе невесело стало… И всякие мысли полезли в голову, а какие – толком не разберёшь…

Потом Вовика отпустили подобру-поздорову, и Галя сказала:

– Так. Совет продолжает свою работу. Кто желает выступить по поводу Тихомирова? Костя, ты?

Честно говоря, Костя Быстров выступать не собирался. Но ведь записку-то Гале заодно с другими командирами он писал? А раз назвался самостоятельным груздем, куда теперь денешься? И Костя начал с большой натугой, – как невыученный урок:

– Я считаю, что я думаю… Я думаю, что я считаю…

– Ты попроще, попроще, – посоветовала Галя. – Здесь не следует подражать взрослым докладчикам, это ни к чему. Вы – ребята. Ваши мысли и должны быть ребячьими. Ну, смелее давай. От души.

Теперь Костя думал недолго.

– Мне Вовика жаль, – сказал от души и попроще.

– Так. А дальше? – спросила Галя.

– Я бы его простил на первый раз.

– Всё?

– Всё.

Галя хмыкнула, но так, чтоб командиры не заметили простым глазом. Потом она стала терпеливо объяснять:

– Вы – руководители звёздочек, люди ответственные, понимаете? Вы обязаны научиться убедительно говорить. Не пугайтесь, если первый блин получится комом. Пробуйте, пробуйте и прислушивайтесь к себе. Ведь просто – не значит упрощённо. Быть добреньким легко, делать добро трудней. Тут нужна сознательность, а не только сочувствие. Я рада, что вам жаль Вовика. Но что даст ваша жалость ему самому? Думайте, ребята, взвешивайте свои слова. Ведь решение ваше должно быть мудрым, справедливым и воспитательным. Надо не приголубить Вовика Тихомирова, а помочь.

Галя ещё много чего втолковала командирам про их октябрятский долг, строгую честность и требовательность друг к другу. Все понимали: вот так и надо, если без дураков. И все постепенно разговорились, причём взвешенными, ответственными словами. Юлю Цветкову пришлось даже удерживать – до того разохотилась. По ходу дела единогласно решили, как быть с Вовиком. Потом горячо переключились на другие заботы, их скопилось невпроворот. И подготовка к военной игре. И борьба за чистоту в спальнях. И редколлегия – до сих пор не выпустили ни «Молнии», ни «Гвоздя». Кстати, «Гвоздь» – это позорный листок про нарушителей, похожих на Вовика. Ну, а «Молния» – всякий знает про что.

– А ещё, – кричала ко всему прочему Юля Цветкова, – надо собрать дежурную комиссию! Выдвинуть из простых октябрят! Пускай они, а не мы и не Галя присуждают вымпел и места на экране соревнования…

– А ещё, – перекрикивал Юлю Ромка Давыдов, – надо прижать Ваську Пирата! Слушайте, слушайте, я про Ваську сознательно выступаю! Ну, обсудим же Ваську, или я его просто побью!..

Да, это был настоящий совет командиров, хотя и громкий немножко. А главное, с того дня все его решения по-настоящему пошли в ход. Например, вечером Вовику Тихомирову объявили выговор на линейке и назначили испытательный срок. Вторая звёздочка, между прочим, тут же взяла его на поруки. То есть все восемь человек поручились отвечать за Вовика своей головой. Ну, а другие дела – они тоже стали получаться не худо, потому что в отряде «Ручеёк» стал дружный актив. Какие дела? Скоро узнаете. Вот хотя бы о схватке с Коровиным для начала.

Ай-яй-яй, какой Коровин!

Однажды все были на прогулке. А когда пришли домой, увидели безобразие. Просто удивительное безобразие. Форменное! Пока ребята гуляли, кто-то взял да испортил территорию. Распахал землю около забора, накидал комков, бросил посреди дороги пожарную лопату. Что было делать? Галя сказала, что делать нечего, надо навести порядок самим. Ребята навели, конечно. Отнесли лопату на красный щит, заровняли раскопанное место.

А это местечко, надо сказать, было особое, не как везде. Там не росла трава и кусты не росли. Там вообще ничего не росло, но почва была очень заманчивая. Кому что, а червяки любили такую почву без памяти. Они там водились невпроворот. Все это знали, и все поняли, что ковырял территорию какой-то ужасный рыболов. Но вот какой?

И вдруг он пришёл на другой же день. Коля Смирнов первый увидел его и закричал своим:

– Глядите, Коровин из второго отряда! Опять безобразие затевает!

Поблизости были Максим и Миша Мороз. Они вместе с Колей окружили нарушителя, кричат ему:

– Не копай здесь! Уходи отсюда! Наша территория, не разрешаем!

Коровин глазом не моргнул, – отвечает нахально:

– Буду я спрашивать! Земля государственная, а не ваша. Черви тоже…

– Тогда убирай за собой! – кричат ребята. – Не ломай образцовую чистоту! Мы тебе не прислуга!

А Коровин ещё нахальней:

– Дуйте-ка прочь, малявки! Всех червей распугаете. Вон уже два сбежали от вашего гвалта. А ну!..

С этими словами он стал подхватывать землю лопатой и прицельно швырять прямо в малышей. Сначала они храбро держались под обстрелом, но после всё-таки убежали за подмогой. Когда набралось человек пять или семь, то все отправились обратно к забору. И что же? На червячковом месте был беспорядок, а Коровина уже не было в помине. Пришлось ребятам опять заняться уборкой, хотя не виноваты. А кому это приятно?

– Знаете, – сказал погодя Миша, – надо проучить Рыболова.

– А как? – спросили его.

– Обыкновенно! – крикнул Вася. – Вздёрнуть на рею!

– Выкопать волчью яму! – крикнул Максим.

Тут подошла Галя, всё узнала, поняла и сразу предложила ребятам один способ, как действовать. Он был такой удивительный и простой, что многие не поверили, будто Коровина прошибёт. И всё же решили попробовать на живом примере. Может, и правда?..

Дня через два появился возле «Ручейка» нахальный рыболов. Не успел он копнуть лопатой и раза, вдруг подлетает Вася Пират, говорит вежливо:

– Уважаемый сэр! Сэр, мотайте отсюда, пока не поздно!..

Коровин говорит:

– Брысь, малёк! Мотай сам, пока не посадил к червям в банку.

– Гром и молния! – говорит на это Вася. А потом как закричит: – Свистать всех наверх! Эй, эй, Рыболов на горизонте!

И тогда со всех сторон стали сбегаться люди. Они не нападали, не спорили с рыболовом. Они благоразумно построились в ряд, а затем грянули хором, точно речёвку на линейке:

– Ай-яй-яй, какой Коровин!

И опять:

– Ай-яй-яй, какой Коровин!

Потом ещё и ещё раз, всё громче, всё дружнее. На шум, как на мёд, мчались опоздавшие. Они подхватывали клич, смеялись, прыгали от восторга. Миша Мороз дирижировал этой дразнилкой не хуже, чем в театре.

– Ай-яй-яй, какой Коровин!

Сперва-то рыболов думал не обращать внимания – пускай надрываются, надоест. Но малыши не надорвались, не устали, голосили и дальше на весь лагерь. В конце концов Коровин понял, что они готовы кричать так хоть целый день без обеда. И без ужина. Только кино могло его спасти, но будет оно через неделю. Поэтому Коровин закричал сам:

– Ну хватит, хватит! Чего надо?

Миша поднял руку. Все мгновенно умолкли. Правда, ребята продолжали хихикать, однако уже без слов. А Миша сказал вполне серьёзно:

– Слушай, Коровин, ультиматум! Внимание, внимание! Хочешь копать червяков, – проси разрешения. Это раз. Хочешь копать червяков, – убирай мусор сам. Это два. И вообще, ты должен извиниться, что грязью в нас кидал. Это будет три. Соглашаешься?

Пока он говорил, Коровин что-то строил из пальцев. Миша кончил говорить, а он взял и выставил ребятам четыре фигуры. Ну, вы догадываетесь какие… Сказать при этом он ничего не успел.

– Ай-яй-яй, какой Коровин! – ударило как из пушки.

Он попытался перекричать, но – куда там! Он попробовал копать лопатой, но – где уж! Возможно, он хотел стукнуть кого-нибудь, только не решился. На веранде дачи стояла Галя, наблюдала происшествие. Коровин плюнул с досады и убежал как ошпаренный.

И это было ещё не всё. На этом дело не кончилось, раз уж так началось. Коровин даже не подозревал, с кем связался на свою голову. Вместе со вторым отрядом он шагал на обед, ни о чём таком не думал. Вдруг навстречу малыши из столовой. Увидели противника – и сразу в один голос:

– Ай-яй-яй, какой Коровин!

– Чего это они? – спрашивают Коровина большие ребята.

Он не отвечает, стыдно признаться.

– Чего это вы? – спрашивают малышей.

Те тоже молчат – делают тайну, чтоб интересней. Они ничего никому не объясняют, а сами знай орут свою кричалку. Орут да орут. И ещё хохочут. И пальцами показывают на Коровина. А ему – позор да и только!..

С этого часа пошла у Коровина вся жизнь кувырком. Сунется на футбольное поле, а с трибуны: «Ай-яй-яй!» Бежит умываться – из кустов: «Ай-яй-яй!» Гуляет возле своей дачи – и тут: «Ай-яй-яй, какой Коровин!» И уже весь лагерь интересуется: кто это, чего натворил? И большие девочки хоть не в курсе, а тоже распевают про Коровина, едва повстречаются с ним. Говорили, будто и ночной сторож, обходя территорию, мурлыкал тихонько при луне:

 
Ай-яй-яй, какой Коровин!
Ай-яй-яй, такой-сякой!..
 

Задумался прижатый рыболов, как ему существовать дальше. Думал он, думал, ничего не придумал, разыскал вожатую в момент перед сном.

– Галя! – взмолился. – Галечка, уйми своих малявок, пожалуйста! А то я за себя не ручаюсь. Я их перебью!..

Галя засмеялась, потому что это – несерьёзно.

– Другого выхода ты не видишь, Коровин? – спрашивает.

– Да не буду я больше копать ваше червивое место, – уверяет он.

– А другого выхода ты не видишь? – спрашивает Галя ещё раз.

– Извиняться, что ли?

– Почему бы и нет?

– Выходит, я струсил? Твоих птенцов испугался?

– Давай считать, что ты осознал ошибку.

– Осознал? А они поверят? Вдруг начнут дразнить, что я…

Галя перебила, успокоила Коровина:

– Не волнуйся, уладим. Можно сделать так…

И она подсказала, как надо поступить, чтобы всё было хорошо.

Утром после зарядки один мальчик принёс в отряд малышей письмо. Это было не простое письмо. На конверте стояли слова: «Мише Морозу и другим. Секретный пакет». Вот это да – секретный! У Миши прямо руки задрожали, он в жизни таких не получал. Но он собрался с духом, распечатал конверт, вынул листок бумаги. И он прочитал всем, кто другие, вот что:

– «Я, Вадим Коровин, предлагаю заключить мир. Присылайте, когда позавтракаем, своих представителей подписать безоговорочный договор о мире. Приходите на лужайку в кустах за умывалкой. Я за всё извиняюсь. Даже письменно. Ура! Вадим Коровин, второй отряд. Я тоже приду».

Конечно, в записке было не всё гладко по грамоте. Видать, волновался человек, когда писал. Но Миша читал вслух, так что незаметно. Да и не в этом дело, если разобраться. Главное – такой документ!

– Ура! – закричали ребята.

– Победа! Ага! – закричали.

– Наша взяла! Испугался Рыболов! Сдаётся, сдаётся!

Все запрыгали, как мячики, едва не пустились в пляс без музыки. Но тут вожатая Галя всех удивила, потому что удивилась сама. Она спросила Мишу как-то странно:

– Разве там сказано «сдаюсь»? Я не расслышала. Прочти это место.

Миша поглядел в записку ещё раз. И на обороте тоже поглядел. Он очень внимательно изучил секретный пакет, а потом сказал, что нет, слова «сдаюсь» почему-то нету.

– Да какая разница! – крикнул Максим. – Он первый мира просит. Он даже извиняется письменно. Трус!

– Не просит, а предлагает, – поправила Галя. – Если в шашках или шахматах кто-то предлагает ничью, это не значит, что он проиграл. А если кто-то, наступив на ногу другому, извиняется, это не значит, что он трус. Подумай, Максим.

Максим подумал и ничего не сказал. Остальные тоже подумали и согласились с Галей. Ведь ясно же, Коровин мог бы вредить без конца. Ясно, мог бы взять подкрепление и вырыть такую яму – дна не достанешь! Но он не захотел враждовать. Он просто захотел мириться. И Галя, конечно, посоветовала ребятам:

– Надо подписать договор.

– А кто будет подписывать? – спросили её.

– Это уж ваше дело. У вас есть актив, пускай назначит трёх представителей. А сейчас на завтрак. Стройся, стройся!

После завтрака совет командиров выбрал для переговоров Ромку Давыдова, Мишу Мороза и Васю Груднева. А потом возник спор, как надо выглядеть парламентёрам, чтобы «на уровне». Вася кричал:

– Отважно и грозно! Мне, например, чёрную повязку на правый глаз!

– Давай на левый, – хихикали девочки. – Или на два сразу, тогда уж не ошибёшься!..

– Что вы понимаете! – сердился Вася. – Домашние хозяйки! Вы хоть раз бывали, куда мы идём?

В кустах за умывалкой Вася бывал не однажды, а на переговоры сам шёл впервые. Но сгоряча он этого не помнил, всё доказывал:

– Пистолет! Кинжал за поясом!

– Нет, – возражали даже мальчишки, – парламентёры такие не встречаются. Возьмём простой белый флаг, и хватит.

Короче, Васе Пирату не дали завязывать глаз и вооружаться. Но он не вытерпел, всё же схитрил немножко. А потом сборы кончились, представители сделались очень строгими и пошли куда надо.

Когда они пришли, на лужайке давно сидел Коровин – представлял себя. Вот уж кто был совсем не на уровне! Он даже не поднялся навстречу делегации. А переговорные слова сказал так:

– Привет, мальки! Записку читали? Поняли? Ну, порядок.

И всё. И больше ничего! Ребята посмотрели друг на друга и замялись, не зная, как отвечать. Потом Ромка всё-таки возмутился.

– Это не по правилам, – говорит. – Ты что, Коровин?

– А что? – говорит Коровин. – Какие правила?

– Надо торжественно. Хоть познакомиться для начала…

– Так мы знакомы.

– Тогда хоть речь. Выступить…

– Я уже выступил. А вот – договор. Подпишем – и квиты.

Тут Коровин достал из-за пазухи бумагу, протянул Ромке.

Ромка её растерянно взял. И тогда уж возмутился Вася Пират.

– Главное, у меня кольт припрятан! – кричит в обиде. – Главное, ты сидишь, разиня, а у меня кольт!

С этими словами он задирает майку, выхватывает пистолет, потрясает перед носом у Коровина. А тому – хоть бы что.

– Сам сделал? – говорит спокойно. – Молодец! Да ты садись, садись. И вы садитесь, ребята, чего там. Ведь не игру затеваем, а настоящее соглашение. Может, вам не понравится? Давайте по существу.

Глядят мальчишки на Коровина, а он какой-то не такой. Не дразнит, не смеётся, нос не задирает. Просто невероятно! И хоть невероятно, зато очень здорово. Большой парень из второго отряда с ними на равных. Ромка Давыдов всё это прочувствовал и говорит:

– Правда, сядем, а? Бери, Мишка, договор. Бери и читай.

И вот они опустились на траву рядом с Коровиным. Миша развернул согнутый пополам листок и начал:

– Мы, ниже-подне… подпе…

– Дай-ка, – потянулся Коровин. Он схватил своё сочинение и прочитал сам: – Нижеподписавшиеся, понял? Заключили мир на все три смены в лагере, понял? Обязуемся и гарантируем друг другу жить не мешать, не кричать «ай-яй-яй» и всякое такое. А ещё не вторгаться на чужую территорию и не копать землю никогда, во веки веков. Годится?

– Что ж, годится, – сказал Ромка.

– Ладно, годится! – закричал Вася. – Теперь надо поставить фамилии. Главное, кровью! Спорим, я могу!

Коровин захохотал. То сидел серьёзный, настороженный, но вот снова развеселился, как от щекотки. Потом вынул авторучку. Она была трёхцветная, и потому Вася сказал:

– Давай по крайней мере красным распишемся.

– Давай, – согласился Коровин, – что с тобой делать. Пиши.

Тогда все поставили свои фамилии в договоре, и встреча «на высшем уровне» благополучно закончилась.

– Всё? – удивился Миша. – Так быстро?

А Ромка сказал:

– Ты, Коровин, теперь ходи к нам, ходи. Нам червяков не жалко. И землю не жалко. Хочешь, мы даже сами накопаем.

– Спасибо, мальки, – весело ответил рыболов. – Только я уже другое местечко подыскал.

– Значит, не дружишь с нами? – надулся Миша.

– Почему? Дружу ещё как! С вами лучше дружить, чем воевать. А в знак добрых отношений я притащу вам рыбёшек для аквариума. Маленьких я, конечно, выброшу – куда вам. А больших рыб – в баночку из-под майонеза. Так и принесу. Годится?