Текст книги "Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону"
Автор книги: Николай Стариков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 6
Еще одному событию суждено было произойти этим днем. Нольцы совершенно не обращали внимания на чернокожего человека со стрелой в спине. Он неожиданно сел, повертел головой и вновь упал.
– Добить? – обратился Данц к отцу.
– Плохого он нам ничего не сделал. Пусть станет третьим пленником. Много чего несут женщины, надо помочь им.
Данц с Леком подошли к раненому. Тот закрыл глаза в ожидании скорой смерти. Лек осмотрел стрелу, она застряла под правой лопаткой. Лекарь племени выдернул древко, приложил к кровоточащей ране лист подорожника, придавил пучком травы, сыромятным ремнем прижал к телу. Раненому дали попить, он открыл глаза, со страхом посмотрел на русоволосых людей и виновато улыбнулся.
– Юх! – стукнул он себя в грудь здоровой рукой.
Нольц осторожничал. Хотя все говорило, что чернокожие ушли, тревога, тем не менее, не исчезала. Он решил провести еще одну ночь на удачно выбранном месте. Промоину расчистили, расширили, в нижней ее части разложили костер, но так, чтобы его пламя не поднималось над поверхностью укрытия. Охрана по-прежнему до утра сидела в береговых зарослях кустарника. Все другие соплеменники слушали у огня рассказ Улки о радостных и, по большей части, печальных событиях после того дня, когда разошлись пути племен нольцев и уольцев.
С грустью о родных и близких, о судьбе которых ничего не знала, торопливо она поведала.
Оказалось, когда начал сгущаться туман в балке, вождь повел племя по правую руку, чтобы обойти возникшее озеро. Сделать этого не удалось. За серой пеленой не было видно противоположного берега, а ближняя кромка воды тянулась и тянулась. Охранники попытались отыскать брод в лощине, но вода всюду оказывалась выше головы. Вождь приказал ускорить движение, так переселенцы шли до вечера. Ночь провели у воды. С раннего утра уольцы вновь торопились. Когда, наконец, озеро осталось позади, развеялся туман, соседей они не обнаружили.
Впереди простиралась лесостепь. Куда ни погляди, в природе царило безмолвие. Колонна вскоре оказалась на косогоре. Вокруг зазеленела весенняя травка, появились бутоны ранних цветов. Вблизи группы кустов охотники обнаружили свежие следы крупной антилопы, пошли на поиск. Частое недоедание последнего времени отнимало силы, люди к концу дня едва волочили ноги. На опушке тисовой рощи вождь, наконец, объявил долгожданный привал.
Не повезло антилопе на радость уольцам. Она провалилась ногой в сурочью нору. Охотники возвратились с добычей, и вскоре сладкий запах жареного мяса разнесся по округе. Соплеменники плотно поужинали, собрались по группам у своих костров. Солнце ушло за горизонт, золотились облака над рощей. К тому времени вокруг стоянки начали собираться тощие сероспинные шакалы. Стало темнеть, зверей становилось все больше и больше, возросла их недобрая активность.
Вождь приказал беречь стрелы. Охотники сделали несколько выстрелов из луков, с визгом раненые звери исчезали, на их месте тут же оказывались другие. Вскоре хищники начали небольшими шажками приближаться, стало ясно – шакалы нападут. Уольц распорядился всем группам вместе с остатками сушняка отойти к центру стоянки, разжечь большой костер, разместить вокруг него женщин и детей, охранникам и охотникам образовать внешнее кольцо. Обе боевые группы взяли в руки дубины и топоры. Бор с небольшой группой из пожилых мужчин, повзрослевших мальчиков сформировал группу с луками и острыми палками. Они составили внутреннее кольцо.
Еще не закончились приготовления для отражения нападения, скулящая, рычащая и тявкающая свора бросилась на людей. Охранники и охотники начали отбиваться тем, что находилось в руках, внутреннее кольцо било в упор стрелами, кололо нападавших острыми палками, пиками. Но если падали или уползали одни звери, на их месте с оскаленными зубами и злобным рычанием появлялись другие. Вскоре, однако, обстановка изменилась. Шакалы могут поедать друг друга, когда чересчур голодные. Они будто «вспомнили» об этом. Не пострадавшие в битве хищники едва ли не разом отвернулись от людей и набросились на убитых и раненых сородичей. Охотники и охранники остались стоять на своих местах, наблюдая жуткую картину звериного пиршества. Лекарем в племени считалась жена вождя. Она ходила по кругу и прикладывала к кровоточащим ранам соплеменников горячий пепел.
К тому времени под ногами мужчин все еще лежали несведенными несколько убитых зверей. Вождь приказал разделать их туши, мясо оставить прозапас.
– Они очень даже невкусные, но, на худой конец, есть можно, – говорил он.
Злобные падальщики ушли лишь во второй половине ночи. И только тогда люди смогли присесть возле огня в ожидании повторного нападения.
Племя уольцев шло многие дни, чтобы по утрам солнце светило по правую руку, голодные хищники не отставал. Охранники постоянно находились в готовности отразить нападение. Однажды случилось непоправимое. На глазах у племени леопард напал на бегающую возле куста девочку и уволок в лес. Отыскать маленькую соплеменницу охотникам не удалось.
– Поведай, как ты попала к чернокожим? – спросил Данц, не спуская глаз с юной собеседницы из племени уольцев.
Не задумываясь, Улка ответила, что местность со стороны леса была видна до горизонта. Она и Бор шли позади колонны, собирали ранние цветы, громко смеялись по каждому пустяку. Откуда ни возьмись, появились эти самые чернокожие, с гиканьем набросились на охранников. Бор начал стрелять из лука. Улка не заметила, как сзади подкрался один из нападавших, схватил за волосы, закрыл рот ладонью. Не успела опомниться, как оказалась в лесу вместе с чужаками, – девушка показала три пальца на руке. Что стало с ее племенем после нападения, не знала.
Позже Улка рассказала все до того момента, когда смогла убежать от постылых захватчиков.
Алой зарей и веселым птичьим гомоном порадовал нольцев наступающий день. Полнотой жизни дышала природа. Переселенцы в хорошем расположении духа возобновили поход. Необычным для колонны стало появление в последних рядах пленных с полными бурдюками воды в каждой руке. Раненый шел налегке, все трое были связаны одним длинным ремнем. Позади чернокожих шествовали повзрослевшие мальчишки с луками и стрелами наготове. Вождь уступил их настойчивым просьбам.
Данц при первой же возможности стремился быть поближе к Улке, забавлял ее выдуманными и невыдуманными историями из жизни племени, отважных охотниках, об успешном отражении нападений горных людей в прежней жизни. Девушка слушала, шла по большей части молча. То и дело на ее прекрасных глазах поблескивали слезинки.
Менялся ландшафт. Плоскогорье с рощами и перелесками сменилось урочищем, кряжами, поросшими мрачным лиственным лесом. Переселенцы шли по распадку между холмами вдоль неширокого ручья с едва заметным течением. В сочной траве по его берегам водилось множество лягушек, ужей, водяных крыс. Стоило остановиться на мгновение, мокрые длиннохвостые крысы незамедлительно оказывались под ногами, не давали возможность уставшим переселенцам присесть на зеленый ковер. Радовались обстоятельству мальчишки, зверьки явили собой хорошие мишени для начинающих стрелков. Но готовить еду из такой добычи соплеменницы отказывались. Выручали рептилии и прыгающие земноводные. Охотники последнее время не радовали своими успехами. Изредка на глаза людям попадались горные бараны, но приблизиться к ним на выстрел не удавалось.
Переселенцы оказались как бы в закрытом со всех сторон пространстве. Горизонтом служили ближайший холм или стена деревьев. Небо постоянно пребывало за кронами могучих дубов, лучи солнца до земли не доходили. Одно радовало нольцев: под деревьями слоем лежали крупные вкусные желуди. Они помогали справиться с голодом, если мясной пищи недоставало.
Вокруг царила весна! Склоны холмов красовались всеми цветами радуги, ласкали взор. Но все это в тени, в дневном полумраке. К концу третьего дня пути по холмистой местности окружающий мир начал надоедать. Хотелось привычного глазу простора, видеть солнце. Ночь окружала людей кромешной тьмой, они пугались каждого шороха, зеленых огоньков, возникающих то в одном, то в другом местах. Вождь распорядился каждой группе иметь свои небольшие костры вокруг стоянки, соплеменникам постоянно находиться внутри огненного кольца, охранникам поддерживать пламя до утра. Однажды под утро обладатели зеленых огней объявились. Ими оказались барсы. Громадный пятнистый зверь, припадая животом к земле, подкрался к стоянке между двумя кострами. Едва один из охранников нагнулся к земле за сучьями, хищник в прыжке бросился ему на спину, схватил за шею и уволок в темноту. Другой страж бросился сородичу на помощь, но едва оказался за костром, еще один зверь, но уже с дерева прыгнул ему на плечи. Нольц приказал поднять пламя костров, усилил охранников Димора охотниками. Группа Данца взяла наизготовку луки и стрелы в готовности оказаться там, где объявятся хищники.
Ждать нового нападения долго не пришлось. Из мрака в свете костров возникла фигура третьего крупного хищника. Поблескивая большими клыками-ножами, он злобно зарычал и крадучись двинулся на охранников. Один из них, что оказался ближе к зверю, отступил на шаг, с короткого расстояния метнул пику, угодил в раскрытую пасть. Хищник, как подкошенный, рухнул беззвучно на землю. Огоньки из тьмы придвинулись, но остановились на границе освещенного кострами круга. Данц выстрелил из лука по еле видимой фигуре барса. Из темноты послышался визг, глухое рычание. В оставшееся до рассвета время звери не делали попыток напасть.
– Надо поискать погибших соплеменников, – обратился Лек к вождю, – закопать в землю все, что осталось от них.
– И еще потеряем неизвестно сколько наших людей.
Барс настойчив в преследовании. В этом переселенцы вскоре убедились. Днем двое из них, хотя и порознь, неотрывно шли то с одной, то с другой из сторон, вынуждали боковые дозоры прижиматься к колонне. Мяса убитого хищника с натяжкой хватило лишь на два дня. Но ни о какой охоте не могло быть и речи. Переселенцы вынуждены были питаться лишь желудями, благо их по-прежнему было сколь душе угодно.
– Хорошо бы поохотиться на злобных зверей, – высказал мысль Селон, – сладковато-горький вкус еды с дуба надоел всем.
– Как это лучше сделать? – повернулся к нему вождь.
– Дозволь, отец, мне устроить засаду на барса, – загорелся желанием Данц.
– Нет! Пущай будет так, как говорит Селон.
Путеводитель нольцев – тихий ручей, внезапно расширился, как бы смыл холмы по левую руку. Берега возникшего водоема были покрыты зарослями осоки, чакона, тальника. Сын вождя посадил в засаду у самой воды тройку охотников. Чтобы сбить с толку чутье хищников, он бросил шкуру убитого барса на тропу, проложенную колонной в высокой траве.
Едва тыльный дозор миновал место засады, появились два барса. Более крупный из них шел первым. Вытянув над землей голову, мягко переступая мощными лапами, он настороженно приглядывался к береговым зарослям, принюхивался. Неожиданно на полушаге зверь замер, повел носом в сторону шкуры и тут же бросился к приманке. В этот момент из засады одновременно вылетели стрелы нольцев. Хищник взвыл, начал зубами вытаскивать застрявшие в боку древки. Второй барс остановился, затем бросился на охотников. Схватив лишь пики, люди прыгнули в воду и сразу по колено погрузились в ил. Они успели второпях сделать несколько шагов, прежде чем хищник вслед за ними, в огромном прыжке громко бултыхнулся в болото. Короткими ногами он сразу увяз в донных осадках, начал барахтаться, поднимая темную муть вокруг. Пики нольцев оказались сильнее грозных клыков и злобных в бессильной ярости бросков зверя в сторону охотников.
Люди вознамерились напасть еще и на раненного зверя, но к тому времени возле него кружили два хищника. Барсы потормошили лапами лежавшую рядом приманку, начали рвать ее на части. Один из них, красавец-зверь, подошел к берегу, уселся, не спуская глаз с людей.
Селон с группой охотников направился на выручку застрявших в болоте соплеменников с добычей. Он намеревался отпугнуть хищников, забрать шкуру-приманку, оставленные на берегу луки со стрелами. Однако дорога оказалась перекрытой. Два барса с обеих сторон тропы шли навстречу. Ничего другого не оставалось, как свернуть к болоту, идти водой и совместными усилиями притащить к стоянке тяжелую тушу убитого зверя.
К середине дня нольцы плотно пообедали барсятиной, расположились на отдых под пристальным наблюдением хищников.
Они, как и ночью, сидели неподвижно недалеко от стоянки. Но с началом движения колонны звериный эскорт не состоялся. Недоумение переселенцев быстро развеялось. За очередным поворотом подножья холма деревья расступились, болото начало уходить по правую руку и вскоре оказалось на пути движения. Впереди за широкой полосой воды виднелся пологий берег, там еще дальше громоздились черные неприветливые скалы, над ними высились вершины белых гор. Высланные вперед разведчики сообщили, что переправиться через болото можно.
Пройти гиблый участок пути стало делом многотрудным. Прежде чем сделать шаг вперед по колено в илистом дне, дозорный ощупывал тупым концом пики твердь под ногами. Грунт повсюду изобиловал неглубокими ямами, разведчики то и дело погружались в болото по шею. В таких местах детей переносили на руках, невысокого роста женщины и мужчины, удерживая поклажу над головой, переправлялись волоком с помощью длинных ремней.
Лишь к концу дня переселенцы оказались на противоположном берегу. Промокшие, продрогшие люди в изнеможении падали на землю. К великой их радости, постылых хищников на берегу не оказалось. Совсем рядом по кромке воды неспешно ходили белые цапли, ловили лягушек.
Клонилось к горизонту солнце, малиновым светом окрасились белые вершины дальних гор. Однако полюбоваться красотой нольцы времени не имели. Предстояло в пустынном месте заготовить топливо для ночного костра. Но добросовестные в труде соплеменники смогли набрать всего-навсего лишь несколько охапок прошлогодней сухостойной травы. Поддерживать огонь оказалось нечем. Вождь распорядился наловить переметом рыбы, но она в болотах не водилась. Ужинали переселенцы сырым мясом доверчивых цапель.
Будто в подарок за тревожные, полные опасностей дни и ночи, вечер на берегу выдался тихим, спокойным. Воздух благоухал запахами зеленой весенней травы, болотных испарений. Прикрываясь шкурами, нольцы отсыпались. Вождь этим утром поднял людей попозже, когда полный диск яркого солнца уже висел над горизонтом.
К концу дня переселенцы подошли к темно-серым скалам с остроконечными вершинами и отвесными стенами, сплошь покрытыми трещинами и расщелинами. У подножья первой из них Нольц назначил стоянку на ночь. Непрошеных гостей встретили громкими тревожными криками скальные птицы. Квохтали тетерева, беспорядочно забегали вверх-вниз по стенам голубоватого цвета поползни и стенолазы с яркими красными крыльями. Посмотреть на пришельцев прилетели красноклювые горные гуси. Они бесстрашно планировали со скал, садились вблизи стоянки, непрерывно перемещались с места на место, гомонили свое «га-га-га». Из расщелины вылезла каменная куница, полюбопытствовать, как выглядят двуногие пришельцы. Хищник навострил розовые ушки, храбро уселся на краю своего убежища, поточил о камень и без того острые коготки. Будто по команде взлетели в испуге гуси, прекратили квохтанье тетерки. Стоило, однако, кунице спрятаться в своей каменной норе, гуси вновь слетели на землю.
Опять возникли трудности с заготовкой топлива для костра. Выручили лежалые в расщелинах трава, птичий помет, перья. Удалась на славу охота. Поджаренная гусятина порадовала переселенцев. Приятный запах приманил куниц с ближайших скал. Данц с разрешения отца настрелял зверьков, из их теплого красивого меха женщины сшили для Улки куртку и длинные осенние штаны. В новом обличье она предстала перед вождем в присутствии всей семьи, улыбнулась удачливому охотнику. С этого дня она стала полноправным членом племени нольцев.
Обычно подобным образом включались в состав племени девушки из других племен. Тогда в роли охотника выступали будущие мужья. На этот раз обстоятельства изменились, соплеменницей становилась представительница другого племени без жениха. Данц проявил стремление жениться на Улке, но вождь не разрешил.
– Нельзя нарушать заведенный порядок, – ответил вождь на пожелание сына. Молодая она еще, мать скажет, когда будет можно.
Соплеменники, безусловно, догадывались о чувствах юноши к голубоглазой девушке, сочувствовали, но неписаный закон не мог нарушить даже сам вождь. Последнее время Улка чаще и чаще стремилась идти рядом с Данцем. Слезы на ее глазах появлялись день ото дня реже. В своем племени у нее были подруги, теперь за короткий срок она не успела сблизиться с кем-либо из девушек. Поэтому младший из сыновей оказался единственным, с кем могла общаться, доверительно рассказывать о своей семье, сородичах. Она опускала глаза всякий раз, когда речь заходила о Боре.
На удивление нольцев пленные чернокожие быстро свыклись с новым положением, начали понимать многие слова победителей. Особенно преуспел Юх. Из переселенцев он сразу выделил Данца, коверкая слова, часто вступал с ним в разговоры. Рана на его лопатке быстро затянулась, перестала мешать в движениях и работе.
Одним из тихих вечеров у костра пленный сказал Данцу, что есть существа, похожие и на людей, и на зверей.
– Такого не может быть.
– Своими ушами довелось слышать рассказ о полузверях.
– Поведай, чего знаешь?
– Поймали однажды в горах наши охотники темнолицего человека. Он говорил, что будто ходил со своими соплеменниками за высокие горы, туда, где лежит хорошая ровная земля и живут эти полузвери. Недолго те люди пробыли за горами. Лишь тому, кто рассказывал, удалось вернуться в родное племя.
– Как он их запомнил?
– Ходят на двух ногах, морды, как у больших обезьян, издали вроде бы люди.
– На людей чем они похожи?
– Носят набедренные повязки, в руках длинные палки. Полузвери не сильнее нас, но хитрее, темнолицых охотников переловили одного за другим и съели.
– Откуда они могли взяться, ни люди, ни звери?
– Не иначе как, в стае обезьян были мужчины, от них повелось такое уродство.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Я чую, вы идете туда, где живут звероподобные. Они опаснее лютого зверя. Я, Бух и Тух боимся, как только мы в те края придем, вас и нас они съедят.
– А тот, темнолицый горный человек, какой из себя?
– Невысок ростом, волосы на голове будто темной грязью измазанные до плеч, смотрел злобно исподлобья. Перед тем, как его поймали наши охотники, имел длинную палку и сумку с камнями.
Данц тем же вечером рассказал отцу и братьям все, что услышал от Юха, о его опасениях.
– Есть ли звери похожие на человека или люди на зверей, они могут напасть на нас. Знать бы, где они живут, добро, что где-то там, за горами, а не с этой стороны, – сказал Димор.
– Ежели они где-то недалеко, – ответил Данц, – и такие хитрые, охотники наши часто уходят далеко, а охранники часто по ночам засыпают, мы постоянно находимся в опасности. Могут появиться и горные люди, о которых говорил пленный.
– Охранники по ночам не спят, а охраняют стоянку, – обиделся Димор, – если такое случается, виновные наказываются палками.
– Я не в укор. Надо сделать так, чтобы защита племени была надежной и днем и ночью.
– Данц говорит дело, – включился в разговор отец, – пришло время, когда надобно иметь отдельную от охранников и охотников боевую группу для защиты племени от людей-врагов.
– Дозволь мне, отец, стать командиром этой группы, – поднял Данц руку вверх в знак готовности выполнить задачу.
С просьбой младшего брата согласились Селой и Димор.
– Я согласен, – ответил вождь. – Группа должна быть сильной. Передайте Данцу по, – Нольц накоротке задумался, затем показал пять растопыренных пальцев одной руки, – молодых и сильных мужчин. Назовем новую группу «Дружина». Ты, Данц, возьми в нее своих друзей, а еще Быса, Свиса, Лаза. Все остальные мужчины, которые не войдут в основные группы, станут запасом во главе с Лучем. Он отвечает за охрану пленных.
Уже на следующий день дружинники приступили к подготовке действий как по защите при нападении вооруженных людей, так и отработке приемов по их уничтожению. Вождь приказал Селону и Димору передать младшему брату тугие луки, а Лучу заботиться, чтобы дружинники постоянно имели полные колчаны стрел. Свой топор с костяной рукояткой Нольц отдал Данцу.
Командир дружины с подчиненными по-прежнему шли в середине колонны, но отдельной группой. Во время остановок на ночлег он приступал к тренировкам в меткости стрельбы из лука и метании пик.
– Мы бросаем и топор, – подсказал Юх. – Тух может показать, как это делается.
Данц занимался с подчиненными, кроме повышения мастерства владения оружием, упражнениями по приобретению навыков стремительных бросков с луками наготове в различных условиях. Во время движения колонны он впереди, за ним остальные бегали между головным и тыльным дозорами в полном боевом снаряжении, с двухдневным запасом пищи и воды. Сами тренировки и старания дружинников пришлись по нраву вождю. Чтобы они отличались от других соплеменников, он разрешил каждому из них отстрелять по паре куниц и сшить из шкурок летние штаны. Командир дружины по своей инициативе приказал хвосты зверьков класть на плечи в качестве мягких подкладок под пики, ремешки колчанов, другие переносимые предметы.
