Текст книги "Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону"
Автор книги: Николай Стариков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 13
Племя нольцев продолжило движение на север с усиленной охраной. Группа Димора выставляла теперь дозоры с четырех сторон на таком удалении от колонны, чтобы зрительная связь с вождем не терялась. Нольц по-прежнему шествовал совместно с женщинами и детьми, рядом находилась группа Данца. Ночью дозоры становились скрыто расположенными постами, завидно готовили для себя место несения службы. Группа Селона своевременно обеспечивала соплеменников свежим мясом. Люди втянулись в походную жизнь по бескрайней степи, шли босиком, чтобы сберечь сыромятную обувь. По пути переселенцы нередко видели большие и малые группы животных на привольных травах. Особенно радовали глаз косяки лошадей, стада быков, свиней. Однажды нольцы увидели небольшое стадо мамонтов. Селон загорелся желанием поохотиться, но вождь не разрешил рисковать, не было даже малейшего понятия, как это сделать, к тому же не было нужды в большом количестве мяса.
– Вот мы и пришли в края, где много живности, – говорил Лек, – чует мое сердце, скоро придем к большой реке и путешествие наше закончится.
– Слова твои часто сбываются, – ответил вождь, – пусть они сбудутся и теперь.
К вечеру этого дня нольцы расположились на ночь в сухой балке. Костры в группах разложили перед вечером, а после ужина погасили. Вождь опасался нападения звероподобных. Их не было видно, но остатки их трапез, зола потухших костров встречались.
Взошла луна, смолкли людские голоса. Прохладный ветер вынудил отдыхающих спрятаться под шкуры животных. Укрылись с головой Улка и Ия, они лежали рядом с теплым Мустом. Неожиданно лош поднял голову, навострил уши и тревожно негромко заржал. Через мгновенье дружина Данца была на ногах. Выбрался из-под шкуры вождь.
Пост охраны от группы Димора лежал в отрытой перед вечером выемке на выходе из балки. Постовые слышали тревожный голос Муста, во все глаза всматривались в слабо освещенную луной степь, вслушивались в шорохи чернобыла на ветру. Луна и балка позади. Оттуда яркий свет от небесного светила слепит глаза, сколько не смотри, все равно ничего не увидишь.
Оу обнаружил переселенцев во второй половине дня. Он не умел считать даже по пальцам, но сравнивать смог, врагов было значительно больше, чем весь его клан. Вспомнились съеденный Оя и его перебитая группа. «Они помогли бы мне в битве», – возникла и тут же погасла запоздалая мысль.
Не теряя колонну врагов из виду, от одного укрытия к другому вожак двинулся с подданными вслед. Видел, где и когда остановились нольцы, как расположились их посты охраны. С трудом, но понимал, что лишь одной атакой уничтожить пришельцев он не сможет.
«Волки не нападают на все стадо одновременно, отбивают жертву в одиночку и расправляются без особых затруднений», – пришла спасительная мысль.
Оу не разрешил подчиненным охотиться даже на зайцев.
– Ужинать станем русоволосыми, – пояснил он.
Едва во вражеском стане утихли звуки, вожак повел группу на сближение. Не доходя до балки, людоеды легли в ковыль и поползли. Так они обычно делали, подкрадываясь к стаду пугливых оленей. Помогал ветер. Он шуршал сухостойной травой, трущимися друг о друга жесткими фиолетово-бурыми стеблями чернобыла. Внизу балки темнее и трава повыше, здесь звероподобные встали на ноги. В этот момент их услышал Муст. Группа Оу замерла на месте, выждала время, затем быстрым осторожным шагом двинулись в сторону поста. Когда звероподобные приблизились вплотную, постовые продолжали смотреть туда, где местность просматривалась лучше. Напавшие людоеды убили острыми палками одного наблюдателя, другому, раненому, залепили рот грязью, затем поволокли по косогору из балки.
Вновь заржал Муст, напряженно вглядываясь в сторону подозрительных звуков. Дружинники бросились на помощь посту, но опоздали. Один стражник лежал убитым, второй исчез. Данц развернул дружину цепью, повел вдоль балки, но следов соплеменника не обнаружил. Не дали положительных результатов поиски на противоположной стороне лощины. С восходом солнца нольцы всеми группами пошли на поиски охранника, к середине дня смогли отыскать в дальней балке возле потухшего костра лишь его обглоданные кости.
– Впредь звероподобных уничтожать всех, больших и малых, – приказал вождь, вытирая слезы. – Мы пришли в эти края навсегда, жить вместе с ними не станем.
Погибших сородичей похоронили здесь же, на месте стоянки.
– Пойдем по следу врагов наших, – распорядился вождь, – нельзя оставлять их живыми, иначе нам житья не будет.
На этот раз группа Данца шла впереди широким фронтом. Каждый дружинник нес на себе лук со стрелами, короткую пику с обоюдоострым кремневым наконечником, костяной дротик, большой нож за поясом, циновку на ремне и круглый щит. Нападения неизвестной численности врагов можно было ожидать в любой момент и с любого направления. Что потребуется в битве, никто сказать не мог. В другое время часть боевого снаряжения и шкуры несли пленные.
Звероподобные уходили, не заботясь о маскировке следов, ушли недалеко. Бессонная ночь, обильная еда давали о себе знать. Свернувшись по-волчьи калачиком, носами в колени, группа спала в густых зарослях ковыля. Не дремал бдительный страж. Он обнаружил цепь русоволосых людей, когда она поднималась из лощины, разбудил вожака. Вид чужаков озадачил Оу: какие-то кривые палки торчат из-за спины, пики совсем короткие, непонятно, зачем повесили круги на грудь? Но чутье подсказывало, хотя собственные пики и палки очень острые и длинные, вооружение врагов более мощное.
«Но сородичи отважнее и сильнее», – успокоил он себя.
Вожак поднял группу, прочь не бросился при виде явно превосходящих сил противника, а быстро построил цепь, с пиками наперевес, решительно двинулся навстречу наступающим с надеждой, что они струсят, побегут. Но враги не отступили, шли без остановок. Метать пики Оу не решился, ничего другого в руках не осталось бы. Он очень обрадовался, когда под ногами начали попадаться ссохшиеся комья глины. Они хотя и не то, что камни, но с их помощью уже можно напасть на пришельцев. Подручными средствами звероподобные воспользовались незамедлительно.
Когда обе цепи сблизились на дальность броска, с вызывающей отвращение свирепой мордой вожак подал сигнал бросать куски глины. Его удивило поведение русоволосых. Они остановились, опустились на одно колено, прикрылись кругами, начали подставлять их под летевшие комья. Повторная атака глиной вновь не дала результатов.
Степные кочевники тоже остановились, но свирепый Оу зарычал на подданных, по-волчьи клацнул зубами, что означало, надо броситься в рукопашную. Вновь пики и острые палки наперевес и приматы ринулись на противника. В ответ Данц приказал изготовиться к стрельбе из луков. Атакующие не поняли смысла поведения русоволосых с кривыми палками, продолжили бег.
После первого залпа стрелами большая часть атакующих повалилась в ковыль. Оу шел впереди, что происходило за спиной, не видел. Стрелы не задели его. Когда оказался вблизи вражеской цепи, схватился за самое мощное в племени оружие, начал раскручивать трофейный «ха». Данц посмотрел в едва видимые из-под нависших надбровных дуг злобные глаза вожака, на его открытый рот со звериным оскалом, летающий над головой смертоносный камень, тщательно прицелился, выстрелил в горло врагу. Оу замер на мгновение. Продолжая кружить, «ха» облетел вокруг его плеч, ударил в спину. Данц снял с убитого врага глиняного медведя, повесил себе на шею. Трофейный камень на длинном ремне подарил потом Селону для охоты на крупных животных.
Звероподобные жили небольшими кланами, свои становища располагали вблизи небольших рек, возле ручьев, болот. Часть кланов на лето оставались на обжитых местах, другая кочевала вслед за мигрирующими на север стадами животных, вместе с ними возвращались. К началу осени в удобных для проживания местах количество кланов резко увеличивалось, росла активность хищных зверей. Кажущееся благополучие с едой и размещением, тем не менее, часто оборачивалось трудно разрешимой проблемой добычи пропитания из-за жесткой конкуренции на охотничьи угодья, удобные места для становищ. Кровавые разборки нередко приводили к уничтожению одного клана другим, как говорится, «под корень». Смертную жатву собирали внутри-клановые раздоры, болезни, ранения. Потому их родовые сообщества неизменно оставались небольшими по своему составу.
После гибели Оу оставшийся в живых сородич прибежал в родное становище во второй половине дня. Весть о гибели вожака растревожила клан, будто рой пчелиный с появлением нескольких маток. Как это постоянно случалось, одновременно двое сильных мужчин объявили себя вожаками. Они быстро сгруппировали вокруг себя сторонников, незамедлительно набросились на соперников. В результате от сравнительно многочисленного клана к вечеру осталось совсем мало здоровых мужчин. Вожаком стал Ой, самый сильный и безжалостный из сородичей. По его первому распоряжению, не разбираясь, кто за кого сражался, были перебиты тяжелораненые и престарелые соклановцы как лишние рты. Все они стали жертвами безжалостного костра. Опьяняющий успех взбудоражил разум новоиспеченного вожака. Ему казалось, он теперь непобедим, сможет справиться не только с любым другим кланом, но и русоволосыми пришельцами, о которых узнал из пояснений беглеца с поля боя. Он не понял, каким образом погибла группа Оу, но тот был неудачником, ничего другого от него нельзя было ожидать.
Ой приказал готовиться к походу. Каждый охотник обязывался иметь при себе много камней, копьеметалку и три пики, одну нести самому, две другие их женщинам-оруженосцам. Камнями вооружались и повзрослевшие дети. Вожак решил напасть на чужаков ночью, когда они уснут. Не теряя времени, Ой уже через несколько дней в радостном возбуждении двинул свое «войско» в поход с надеждой на скорую победу и желанием привести много пленных.
После гибели поста Нольц распорядился охранять стоянку по кольцу, да так, чтобы постовые видели друг друга и смогли оказать взаимную помощь в случае нападения звероподобных. Этим днем вождь выбрал место для ночлега на равнине, в крохотной лощине. Луна в безоблачном небе и тишина царили в округе. Лишь изредка спокойствие нарушали запоздалые переклички перепелов. Разводить костры вождь не разрешил, умиротворенность природы внушала ему тревогу. Он сам проверил службу постов охраны.
Группа звероподобных, как это было принято, шла ватагой без разведки и мер предосторожности. Луна светила им в глаза. Женщины нести пики на плечах не пожелали, волокли оружие по земле. Ой считал, русоволосые пришельцы где-то далеко, укрылись в глубокой балке, спят глубоким сном, потому даже на вольности женщин не обращал особого внимания.
Условный сигнал опасности от охранников поступил неожиданно. Данцу тоже не верилось, что при такой яркой луне враги могут совершить нападение, спал вместе с дружинниками. Он вскочил, спешно начал поднимать подчиненных. Через мгновенье группа бежала к месту поста охраны, потом развернулась в цепь и двинулась в степь. Чуткие уши звероподобных уловили звуки торопливых шагов, затаились в серебристом ковыле, изготовились. Но поторопились метнуть пики копьеметалками по фигуркам людей, едва видимых в лунном свете. Лишь один дружинник получил ранение в руку. Нольцы легли в ковыль, скрылись из виду.
Ой подал сигнал, его подданные мужчины, а вслед за ними женщины с пиками наперевес осторожно двинулись вперед в надежде, что враги разбежались.
Данц громко свистнул. Дружинники быстро встали на одно колено и с близкого расстояния выпустили по нападающим по паре стрел. Женский визг оповестил округу о трагедии. Теперь обороняющиеся нольцы превратились в нападающих. Они бросились с пиками на приматов, но дело до рукопашной не дошло. Многие из звероподобных лежали без движения, кому повезло, разбежались. Данц не разрешил преследовать беглецов.
Утром переселенцы не стали заниматься похоронами перебитых врагов.
– Вон сколько больших черных птиц кружится над местом ночной битвы, – кивнул вождь на небо, – пусть порадуются нашей победе.
Падальщиков нольцы назвали потом «Вранами». В обычном построении колонна продолжила путь. К середине дня она подошла к краю широкой долины с красивой извилистой речкой и узкой полоской леса по ее берегам. Вождь распорядился остановиться на отдых. Обессиленные люди уселись на траву, любовались прекрасным видом округи. Дальний склон долины за рекой заканчивался высоким обрывом. Едва переселенцы переключили свое внимание на его нижнюю часть, затаили дыхание.
Там, впереди, виднелись небольшие пещеры и бегающие туда-сюда звероподобные.
Вождь приказал лечь на землю, не проявлять себя.
– Посмотрим на этих тварей, – сказал он.
Нольцы как бы заглянули в открытую дверь повседневной жизни клана степных кочевников. Горело несколько небольших костерков, вблизи пламени на корточках сидели женщины, ковырялись в угольях, по берегу реки бегали дети, ловили лягушек, ныряли и выбрасывали из воды ракушки. Часть женщин что-то выискивали друг у друга в волосатых головах.
Во входном проеме одной из пещер показалась фигура крупного телосложения мужчины. Он посмотрел по сторонам, испуганно ойкнул. На косогоре за рекой увидел большую группу неведомо откуда пришедших людей. Броситься немедленно в битву клан не мог, мужчин было мало, да и те ушли на охоту. Вожак, а это был он, завизжал по-дикому, и стойбище тут же превратилось в подобие муравейника. Прибежали от реки дети, с наспех захваченными пожитками выскакивали из пещер женщины, появились несколько мужчин с длинными палками. Вожак громко рявкнув раз-другой, пошел на выход из лощины, вслед за ним толпой потянулись клановцы.
Нольцы глазам не верили, звероподобные уходили, добровольно освобождали собственные пещеры. Вождь воспользовался моментом, приказал немедленно начать переправу на противоположный берег и захватить пещеры. Глубина реки в узком месте у затона оказалась немного выше пояса. Переселенцы без труда преодолели водную преграду. Нольц остановил племя на берегу на случай, если придется отступать, с дружиной пошел посмотреть без боя приобретенное укрытие. Но едва посланцы начали входить внутрь, тут, же выскакивали на свежий воздух, будто встретили там диких зверей. Из притемненного пространства на людей дохнуло вонью гнили и разложений от остатков не съеденной протухшей пищи. В глубине на стенах и потолках висели космы паутины. Полусгнившая камышовая подстилка на полу кишмя кишела жуками больших и малых размеров, повсюду бегали муравьи, прыгали блохи, роились черные жирные мухи.
Нольц приказал набросать в загаженные пещеры сухого камыша и поджечь.
– Там есть рваные шкуры животных, – сказал Данц.
– Сжечь всю эту нечисть без остатка, – повторил приказ вождь.
Весь день смердели пещеры, пока Нольц не вышел из терпения и не распорядился обрушить жилища звероподобных, как непригодные для жилья.
Вождь видел: соплеменники измучены непрерывным движением со сном на открытом воздухе, ему тоже хотелось отдохнуть в уютной тишине пещеры, чтобы не поддувал ветер под шкуру и не бояться дождя. Не получилось, но и уходить из долины не хотелось.
– Ночь проведем у реки, – распорядился он.
Этой ночью над стоянкой нольцев висела полная луна. В ее сиянии округа окрасилась в голубые тона. Слышались неповторимые запахи степных трав, реки. Послышалось далекое ржание лошади, Муст проворно вскочил, ответил неокрепшим голосом сородичу. Перекличка животных привлекла внимание волков. Сверкание их глаз на выходе из долины беспокоили лоша, Улка успокаивала любимца, просила охранников прогнать хищников.
– Не хочется уходить отсюда, – сказал Нольц утром. – Место уж больно хорошее, тихое. Если волки поблизости, значит и добыча недалеко, охота у нас будет удачной.
– Надо идти к реке До, – не согласился с отцом Данц.
– Пройдись вдоль речки туда, куда она течет. Лек говорит, большая река где-то здесь в округе, возможно, это то, что мы ищем.
– У здешних волков мех очень теплый, мягкий, надо запастись их шкурами, – включилась в разговор жена вождя Люа. – В волчьих штанах и куртке Ия чувствует себя хорошо даже холодной ночью и при сильном ветре.
Не мешкая, Данц приступил к выполнению задания отца. Идти в поход вместе с ним напросился Юх, как умеющий плавать, и Лек с намерением посмотреть, какие травы растут в этих краях.
Берега речки повсюду были покрыты густой сочной травой, заросли тальником, камышом, к воде не подступиться. Высокие вербы широкими кронами закрывали небо.
Отряд налегке шел быстро, люди с интересом разглядывали местную растительность, вслушивались в разноголосые птичьи разговоры, всплески в речных зарослях, шуршание прибрежных кустов. Неожиданно голоса пернатых смолкли.
– Не нравится мне наступившая тишина, – подошел Лек к командиру отряда. – Куда подевались птицы, только что их было много вокруг?
– Они не испугались даже, когда мы здесь появились. Похоже на то, что вблизи объявился крупный хищник, – огляделся вокруг Юх.
Данц подал сигнал остановиться, растянул дружинников в цепь, но им сразу пришлось перестраиваться в круг. Вблизи в высокой траве со всех сторон поднялись звероподобные с длинными пиками и острыми палками. Они молча разглядывали людей, обменивались непонятными жестами, удивленно кивали на короткие пики, круглые щиты, изогнутые палки.
Появление вблизи, куда не погляди, звериных морд в человеческом обличии обескуражило дружинников. Но замешательство длилось недолго. Хотя изготовиться для стрельбы луками времени не было, враги стояли рядом и могли наброситься в любой момент, нольцы не дрогнули. Они проворно прикрылись щитами, схватились за пики. Звероподобные долго рассматривать пришельцев не стали. Один из них будто громко всхлипнул и вся группа с выставленным перед собой дрекольем бросилась на незнакомцев. Но удары нападающих оказались слабыми. Грубо обработанные тупые наконечники не пробивали двухслойные щиты. Приматы засуетились, продолжали спешно тыкать длинными палками и пиками в защитные круги, мешали в сутолоке друг другу. Дружинники без особого труда отбивали удары короткими пиками.
В лучшем положении оказались Данц, Лек и Юх. Они находились внутри кольца, быстро изготовились и начали стрелять из луков из-за щитов дружинников. Среди звероподобных появились убитые и раненые. С растерянным видом они начали оглядываться, сделали шаг-другой назад. Но опять вожак «всхлипнул» и атака возобновилась с новой силой. Один из звероподобных, могучего телосложения, всей своей тяжестью навалился на пику, прорвал щит дружинника, опрокинул его на землю, но сам оказался внутри вражеского кольца перед Юхом. Чернокожий торопливо выстрелил в разъяренную морду врага. Стрела впилась напавшему в глаз. Раненый взвыл по-звериному и упал замертво. В спешке нападающие с длинным дрекольем приблизились вплотную к щитам дружинников. Нольцы могли теперь разить врагов короткими пиками. Сначала один из них с раной в плече побежал с места битвы, за ним другой. Неожиданно раздался короткий вой и звероподобные одновременно бросились к реке. Дружинники устремились вслед, на бегу бросали дротики, кололи пиками бегающих по берегу приматов, стрелами били на воде. Юх с короткой пикой бросился в реку, успел до ее середины утопить двух приматов.
На противоположный берег выбралось около десятка напавших врагов. Между ними сразу вспыхнула рукопашная за право называться вожаком. Нольцы могли лишь молча наблюдать, как убивают и калечат друг друга каменными ножами звероподобные. Наконец вожак объявился. С двумя здоровыми, одним хромым и тремя ранеными, он удалился в степь.
Трое дружинников получили ранения. Данц зажимал рукой небольшую рану на плече, не успел прикрыться щитом. Двое других тоже могли свободно передвигаться. Один дружинник погиб.
Поблизости от места битвы на реке имелась обширная заводь со стоячей водой. За лето она обмелела, поверхность густо заросла зелеными водорослями, берега покрылись осокой. Данц приказал убитых врагов бросить в студенистую жижу.
– На нашей земле не должны валяться даже их кости, – пнул он ногой в морду одному из трупов.
– Как поступим с убитым соплеменником? – спросил Лек.
– Подвесим повыше на сук дерева, когда будем возвращаться, понесем на свою стоянку.
– Надо бы оставить одного из убитых врагов на земле, придет медведь, на дерево не полезет.
– Будь, по-твоему.
Данц построил отряд. Прибежал посыльный от головного дозора с тревожной вестью.
– Впереди в лощине очень крупный медведь ест клевер, водит носом вдоль реки и в нашу сторону, – сообщил он.
– Совсем оголодал, – удивился Данц, – чего доброго, может напасть и на нас.
– У медведей в родных краях клевер – любимая еда, – сказал Юх, – их трудно оторвать от этого занятия.
– А носом водит, похоже, учуял он трупный запах с места битвы, – сказал Лек.
– Не станем рисковать, и добыча нам такая не нужна, обойдем стороной голодного зверя, – распорядился командир отряда.
Нольцы благополучно обошли опасное место, вновь приблизились к реке. Она заметно расширилась, один за другим начали попадаться тихие широкие, но неглубокие ручьи с чистой прозрачной водой. Потом берег резко понизился, под ногами появилась мокрая хлюпающая земля.
– Близко большое озеро, – сказал Лек.
Отряд вышел из долины, но вскоре остановился. Головные дозорные первыми застыли с открытыми ртами и поднятыми вверх руками. Вслед за разведчиками в крайнем удивлении цепью выстроились отрядовцы. Их взору открылся изумительный вид. Широкой лентой от горизонта до горизонта, стремительным потоком несла свои воды река. Данц долго смотрел на неспокойную воду, на неблизкий противоположный берег.
– Все! – воскликнул он. – Мы пришли туда, куда стремились так долго. Это и есть долгожданная река До.
Командир отряда сел на край берегового обрыва, опустил ноги вниз, соплеменники разместились рядом. Очарованные рекой люди с наслаждением вдыхали насыщенный влагой воздух, смотрели по сторонам, радостно улыбались. Противоположный низкий берег зеленел множеством деревьев. Одни из них стояли с опущенными в воду ветвями, другие кудрявились густыми переплетениями ветвей, третьи гигантами поднимались ввысь. Вокруг и в кронах мельтешило множество больших и малых птиц. По темному отражению деревьев на поверхности воды вблизи берега неспешно плавали белые гуси. Низко над головой пролетели две пары уток, шумно плюхнулись недалеко от берега, то в одном, то в другом местах виделись частые всплески на поверхности реки.
– Рыба! Ее много! – радостно воскликнул Юх.
Очарованные красотами реки-мечты нольцы расслабились, увлеклись любованием. Тыльные дозоры тоже забылись, смотрели вдаль, а когда вспомнили о своих обязанностях, обернулись. Недалеко крадучись приближалась группа звероподобных. Изготовиться к отражению атаки времени не было. Сработал инстинкт. Данц первым сорвался вниз ногами в воду, вслед за ним неорганизованной кучей последовали отрядовцы. Исцарапанные, с ссадинами и ушибами в клубах пыли нольцы оказались по пояс в воде. Когда посмотрели на обрыв, там, где они только что сидели, стояли звероподобные с острыми палками в руках. Метать свое оружие приматы не решились, нашли иной способ поражать загнанных в воду людей. Они отламывали куски земли от края обрыва и бросали вниз. Увесистые комья выбивали из рук дружинников щиты, пики, падая в воду, поднимали брызги со всех сторон, затрудняли видимость.
– Перемещайтесь к стене обрыва, – крикнул командир отряда, – там безопаснее.
Осмелев, нападающие начали совсем близко подходить к обрыву, каждому хотелось получше рассмотреть обреченных на гибель русоволосых людей, наклонялись над кручей, скалили крупные желтые зубы то ли для угрозы, то ли попросту радовались большой удаче.
Нольцы к тому времени стали приходить в себя. Дружинники воспользовались небольшой паузой в активных действиях противника, начали спешно снимать из-за спины луки. Данц приказал изготовиться для стрельбы. По его сигналу отрядовцы одновременно выстрелили намокшими стрелами с расстояния в несколько шагов. Часть звероподобных тут же рухнули вниз, где их встретили короткие пики. Дружинники слышали наверху звериные вопли, но когда с трудом взобрались на обрыв, нашли лишь одного убитого со стрелой в груди и колотой раной в спине от острой палки. Еще внизу командир отряда распорядился бросать в воду врагов, будь они живыми или мертвыми. Здесь, наверху, убитого оставили на съедение хищникам.
