355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Сперанский (Велимир) » Волхвы против глобализма » Текст книги (страница 4)
Волхвы против глобализма
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 07:55

Текст книги "Волхвы против глобализма"


Автор книги: Николай Сперанский (Велимир)



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Ложь на язычество

1. Перед ликом мирового глобализма и в состоянии распутья мысль человека начинает метаться и искать выход. Куда идти, как идейно защититься? Где спасительная опора духа?

Подведем итог сказанному. Идея коммунизма потерпела историческое банкротство. В двадцатом веке, коммунизм в образе социализма привел к безусловному прогрессу России. Миллионы людей получили возможность осуществить свои мечты и добиться того, чего бы они при капитализме никогда не добились. Жизненные, социальные гарантии социализма казались незыблемыми настолько, что жизнь виделась заранее предсказанной и расписанной от рождения до гробовой доски. От этого было даже скучно. Но социализм сгнил, как положено – с головы, и рухнул. Для большинства простых людей это случилось совершенно неожиданно.

Идея монархии и Руси православной является так же гнилой, вырожденной идеей. Эта политическая конструкция прогнила еще до 1917 года. Именно эта гнилость сегодня определяет пороки церкви. Ее пороки: сребролюбие, безмерное чревоугодие, – когда едят, но не могут насытиться, недостойная пастыря коммерческая деятельность, лицемерность, сговорчивость с организаторами геноцида русского народа.

При этом реально верующих во Христа людей в России не так много. У прихожан преобладает апатия. Из приходящих в храм едва ли кто думает о наследовании загробной жизни, и числит избегание грехов смыслом земного бытия. В церковь все приходят с бытовыми проблемами, и жалуются попам, что их молитвы не приводят к улучшению их бытовой жизни. Сама церковь не устраивает крестных ходов так, как это происходило в историческом прошлом. Да и отношение к таким мероприятиям у массы будет смешливое – будут пальцами показывать и громко обсуждать идущих хоругвеносцев. «Крестный ход» Репина, помноженный на советскую школу, сделали свое дело, и развенчать его сегодня нечем.

Регулярно из недр церкви до нас доносятся слухи о чуть ли не поголовной содомии, о блуде в монастырях, о присвоении имущества и уморении голодом доверившихся церковникам людей, о доведении граждан до фанатичной дикости, истерики и помешательства. В целом – мы регулярно узнаем об ужасах, творящихся за благолепными стенами церковной собственности. Все эти «сплетни» одно время печатались в газетах, за что издатели тут же отвечали бы по закону, если бы хоть в чем-то лгали. Большинство россиян просто закрыло на все это глаза.

Возрождение Руси таким лихим пастырем как РПЦ – не осуществимо. Нет сегодня и дворянства как сословия, способного честным и бескорыстным деянием показать пример русского достоинства.

Автор этих строк дворянин по отцу, и землепашец по матери. Должен признать, что того величия, и той ясной жизненной философии, которую ему удалось почувствовать у землепашцев, у родственников – дворян найти не удалось. Крестьянское сознание сформулировало, что человек велик делом, которое он совершил и совершает. Дворянское сознание более, чем на пол века осталось в тайных мелочных обидах на взбунтовавшуюся чернь, ничего высокого не породив. Дворянское начало объяснило автору, что он потомок ученых и настоятелей монастырей – может просто существовать, ничего не созидая. Его величие определяется уже его происхождением, без каких – то обязательных достойных дел. Землепашцу же в таком рассуждении увидится не более, чем заблуждение, слабость дворянского сословия.

Таким образом, те силы, которые сегодня признаются обществом за исконно русское начало, выглядят, по сути, не дееспособными. Церковь – выдает свою необузданную хищность. Дворянство – ау! Где вы, господа! – Дворянство предъявляет свое вековое нытье и полу летаргический сон, а не часть и волю. Без дворянства, очевидно, и никакой монархии быть не может. Прогнившая русская монархия не может быть восстановлена буквально. Царя, как и короля, – делает окружение. Помазания неправедным церковным елеем тут явно недостаточно. Если нет сословия, хранящего честь, – благородных во всех отношениях дворян, то и царь будет не более, чем карикатурой: символом деспотии, а не отцом народа.

На историческом распутье, христианство, дворянство и монархия – являются скорее ложными, чем достоверными ориентирами. Подлинно русский дух, русская индивидуальность и этничность, при этом так и остаются скрытыми от искателей опоры, искателей станового хребта, который бы смог удержать Россию при самостоятельном движении. Именно поэтому, путь России, которым она идет сегодня, это полная несамостоятельность, покорность мировому глобализму и добровольное превращение себя в сырьевой придаток Запада, в задворки цивилизации, в технический зал обслуживания элитного помещения Европы и США.

При этом русская индивидуальность, этнические особенности русского народа оказываются Западу не только не нужными, но и вредными. Именно они несут в себе возможность развития русской цивилизации, похожей на Запад, но не западной, похожей и на Восток – но и не восточной. В целом же Запад не признается себе в том, что интуитивно понимает: если русская цивилизация осуществится, то не Россия, а он сам будет задворками цивилизации. Сознательно же Запад верит, что русская индивидуальность в самом деле существует, но она представляется ему буйным медведем, который если проснется, то свернет все на своем пути, и после его разгула жизнь станет невозможной. Поэтому русским вообще чуть ли не лучше будет, если их держать в положении рабов и понемногу усыплять, умерщвлять – держать в непреходящей слабости, как буйно помешанных.

Вся сегодняшняя не способность государства Российского обрести силы для самостоятельного пути развития состоит в нежелании понять действительный источник русской силы. Этот источник продолжает жить сегодня в том мироощущении, в котором жили наши земледельцы. Уточню, что здесь говорится не о сегодняшних земледельцах, а о духе, который именно они сохраняли для нас в течение веков. И доля христианства в этом духе очень незначительна. Сегодня этот дух продолжает жить в народе как бы по инерции. Если его сегодня не поддержать, то пройдет сто лет, и он будет утрачен потомками безвозвратно. Тогда они потеряют смысл жизни, и погибнут, а Россия как государство прекратится.

Но сегодня наш дух еще жив. Он заключен в нашем чувстве силы земли, во внутреннем стремлении к познанию, в поэзии, душевной жажде и желании действовать. Все это двигало русским землепашцем в течение веков. Эти составляющие духа: ощущение силы Земли, стремление к знанию и красоте, жажда духовной истины – могут быть названы русской волей, тем внутренним двигателем, который заставлял жить и бороться. Этот дух совершенно не имеет в себе ничего наносного, вроде официального христианства или государственных институтов, которые всегда были надстройкой, и ставили единственную цель – обуздать этот дух, обкорнать его в нужных границах. Они – церковь и государство – вторичны, и не могли бы существовать, если бы этого народного духа не было.

Эта воля, этот дух, через который мы получаем силу Земли, через который мы действуем и постигаем мир, слагаем песни, и возвышаемся над обыденностью – все вместе есть русское язычество. Это есть то святое, что всегда выходит как сталь из окалины, что нельзя скрыть или задавить, «облагородить» законодательством или государственной религией. Оно есть проявление сути, без которой все остальное – ничто, рассыплется как труха и гниет как нет живое.

2. Феномен бытия внутреннего русского духа, духа языческого и живущего не по воле надсмотрщика, вызывает озлобленный протест у идеологов Руси православной. На самом деле, язычники знают, что нет ее, Руси православной, как ее нам представляют. И не было никогда. Разве что скопище попов да юродивых названо Русью… Вместо Руси православной есть казенное извращенное понимание русского духа. Извращение это делалось всегда в угоду политике, и в рамках системы образования, выглядело более – менее правдоподобно. Но оно было грандиозным заблуждением интеллигенции девятнадцатого – двадцатого веков.

Яснее всего это выражено в картине К. Брюллова «Оборона Пскова». Картина эта хранится в Петербурге, в «Русском музее», и ее стараются не показывать. На ней психически больные, плохо вооруженные и плохо организованные люди с иконами и хоругвями изгоняют из осажденного Пскова матерых воинов Стефана Батория. Выглядит все это до карикатурности не правдоподобно. Но так учили, такое давали образование, так искренне думали оторванные от народа, офранцуженные, онемеченные дворяне. Это расценивалось как патриотизм. Такого рода нелепости – что народ христианским смирением и юродством способен осуществить реальное дело – иные умники до сих пор принимают за истину в высшей инстанции.

Сегодня же, на распутье, когда все ложные маски легче всего снимаются, даже идеологи Руси православной в великом страхе и панике видят, что не они являются наследниками русского начала. Увидели они, что явило себя русское язычество, которое одно только и определяет базис русской духовности. Сами же они не более чем нарост коры на русском дереве.

Само это открытие породило естественную реакцию. Идеологам Руси православной сразу стало ясно, что их спасение в одной только лжи и в дальнейшем извращении русского духа. На этом пути, церковью принято решение: язычество всячески замалчивать, ибо даже ругань о нем оказывается ему же на пользу. Иного ничего нельзя сделать перед этой надвигающеюся громадой. Поэтому официальная церковь панически молчит. Но, при этом, мутные брожения вынесли множество доброхотов, не связанных дисциплиной и церковной иерархией. И вот им-то и не терпится вылить на язычество самую бессовестную ложь. Названия их орденов и братств называть лишний раз не будем. После их сочинений, уже переиначенная и искаженная ложь о нас гуляет по средствам информации.

И так, сказав еще раз о значимости нашего язычества, о том, что оно есть самое прямое выражение русской духовности, и оно же – последняя надежда России, выясним: как его шельмуют. Для этого не будем перечислять море фантастических злобных выпадов – вроде изданной в «Экспресс газете» № 288 статьи «Выстругали фаллос», с фотографиями язычников и подписями к ним: «языческие праздники стали превращаться в неонацистские шабаши с сатанинским уклоном», «новообращенные язычники готовы нести смерть», и так далее.

Мы уже давно терпим пресс такого рода не обоснованных гнусностей, и здесь они нам не интересны по причине их бессодержательности. Любой здравомыслящий человек способен понять, что это тенденциозная ложь. Иное дело, когда на язычество возводят хулу, делают обвинения, которые, якобы, содержательные, и которые нельзя отмести с порога, не разобравшись в сути вопроса. Число таких «мотивированных» обвинений в наш адрес ограничено, и они уже стали традиционными. Рассмотрим этот набор обвинений, воспользовавшись журналом «Наш Современник», № 7, за 2002 г. По крайней мере, в его электронной версии содержится статья некоего Александра Суворова «Неоязычество». Подробно излагать статью не имеет смысла. Она существенна тем, что в ней собран практически весь традиционный пакет обвинений, которые делаются сегодня в адрес язычников.

Начнем с того, что в 1999 г, недобросовестными учеными был введен термин «неоязычество». Он обозначает всех живущих сегодня русских язычников, без какого либо разбора глубины их проникновения в традицию. Введение оскорбительного для нас термина «неоязычество» связано с выдуманным догматом, что якобы сегодняшнее почитание русскими людьми своей земли, своих предков и своих богов принципиально и ни в коем случае не может выражать какой либо исторической преемственности.

Как научное положение этот догмат не доказуем. Поясняется этот догмат тем, что живущие сегодня язычники не видели ни единого славянского волхва, который бы нес языческую традицию в полной преемственности от волхвов дохристианского времени.

Язычники на такое объяснение отвечают, что такая преемственность требуется только в выдуманных религиях. В естественных религиях, например, созерцание озера, ведет к мистическим и поэтическим чувствам, подобным тем, что возникали тысячу лет назад. Для понимания этого, надо уважать предков, и понимать, что их разум был не менее зрелым, чем наш, сегодняшний.

Пусть человек с детства живет на берегу озера. Чувство переживания озера рождается у него само, из его жизни. Поговорите на этот предмет с жителями Осташкова, например. Это великая поэзия. Рыбак сравнил себя с ивой, корни которой ушли под озерное дно, и ничто не может оторвать его от его родного берега. И это не только личное достижение. Это «чувство озера» передают ребенку его родители. И те эмоции, то переживание, те легенды, которые есть у родителей – были переданы им дедами, а дедам – прадедами.

Вот это чувство озера, переданное по наследству и обретенное самостоятельно, составляет смысл и суть жизни. Такая привязанность к своей Природе – это и есть язычество. Это чувство вполне унаследовано. Преемственность тут очевидна. В большом масштабе – это преемственность народа в его традиции.

За конкретным переживанием озера можно сознательно видеть богов и духов. Но можно и не осознавать их. Это уже вопрос ЗНАНИЯ, ВЕДАНИЯ – видеть за духовностью народа волю богов. Само же язычество уже состоялось, корень его – в любви и переживаниях, сопряженных с Природой.

Язычество для язычников вовсе не сводится к обрядам перед идолами. Так думать вульгарно. И если попы гордятся преемственностью в рукоположении от апостолов, то мы – язычники – гордимся духом любви к Матери – Земле и Природе, который передан нам через века пращурами от самих богов – наших прародителей.

3. Продолжим разбор того, что еще наговаривается на нас. Будем давать цитаты и их разъяснения. Указанный Суворов пишет:

«Начать следует с того, что неоязычество отвергает тысячелетний путь России Православной. Само слово «Россия» едва ли не бранное для большинства «староверов», а некоторые из них отвергают и саму Русь, говоря, что русского народа давно уже нет, а есть лишь некий сброд племен и языков, называющий себя русскими, – просто стадо, которое нужно бичевать и гнать в нужную сторону. И «верховоды» неоязычества якобы знают – куда, и готовы указать этот путь «посвященным»».

Суворов обобщает свои заявления на язычников в целом. Да и арсенал его возражений не нов – он был сформулирован целой когортой пламенных борцов с нашей древней верой. Язычники почитают Россию как Родину – Мать, как великую богиню. Язычники указывают, что служение России – это религиозный долг. Но этот долг и служение богине можно совмещать со служением институту государства, только если государство праведное и его интересы, и интересы народа – совпадают.

Язычникам не понятно: что такое путь России Православной? Жизнь и история народа это не есть история государства и его идеологического института. Так же язычники находят, что если бы в русском народе сохранилось племенное единство, то и сам народ был бы здоровее. Русские язычники признают народное православие, которое существовало на Руси помимо церкви, и через которое были отражены многие понятия народной жизни, изначально языческие. С народным православием русское язычество не воюет и не спорит. Его происхождение вынужденное. Оно является христианством лишь номинально, вредоносность христианской религии в нем сильно ослаблена.

Следующая цитата:

«Неоязычество чуждо истинному народному духу и ни в коей мере не должно бросать тень на вековые традиции собирателей и знатоков русского фольклора. Прикрываясь театральными декорациями древнерусского пантеона – Перуна, Сварога, Свентовита, Даждьбога и др., – на деле неоязыческие «верховоды» исповедуют эклектическую оккультную доктрину, сочетающую в себе штудии теософов, розенкрейцеров, зороастрийцев, ведизм, древнеегипетскую магию и хтонические культы примитивных народов, прибавляя сюда такие элементы русской духовной смуты позднейших времен, как экстрасенсорика и НЛО. Вот в таком невообразимом ведьминском вареве и вызрел миф «гиперборейской Руси», родословную которого верховоды неоязычников выводят аж из седой Атлантиды и времен всемирного потопа, возводя, например, топоним «Москва» от Мосха, сына Ноева. Слепые ведут слепых. Такова в двух словах «эзотерика» неоязычества. Но главный удар новоявленных волхвов нацелен в самое сердце Святой Руси – в ее тысячелетнее Православие».

Весь этот перл на самом деле оказывается направлен против сегодняшних «гипербореев» (Логинова и К.). Эти гипербореи ненавидят русское язычество. Язычники тратят годы жизни на работу с архивными материалами – описаниями деревенских обрядов девятнадцатого века. При этом весь мировой оккультизм (в том числе и бытующий в славянских землях) отвергается ими как не национальное явление. Никакие теософы и розенкрейцеры – не имеют никакой ценности для язычников. Все это было в свое время изучено и отброшено как негодный духовный хлам. Ни один язычник не станет выводить Москву из имени сына Ноя – это чисто христианский бред. Привлечение к языческой идее НЛО так же рассматривается язычниками как умственная патология. Ной и НЛО не имеют к нашей традиции никакого отношения.

В целом, язычники – это люди, желающие понимать и чувствовать своих предков без посредников. Этому бы порадоваться, да поправить бы по-доброму, если знаешь вопрос лучше. Так нет же. На людей выливаются потоки лжи при полной некомпетентности писателя. И это только потому, что люди осмелились искать и думать самостоятельно.

Далее: «Агрессивное антихристианство секты дает основание считать ее одним из ответвлений мировой сатанистической традиции, приспособленным к русским условиям. Генеральное направление этой традиции осуществляет глобальное движение «New Age» («Новый век»), имеющее своей главной задачей уничтожение христианства и осуществление всемирного синтеза религиозных конфессий в виде культа некоего «верховного существа»».

Отличие сатанизма от язычества представлено в моей книге «Русское язычество и шаманизм», 2006 г. Существенно то, что сатанизм не возможен без христианства, в то время как язычество – самодостаточно. Ему не требуются никакие антиподы и противостоящие силы. Главное то, что сатанизм исходит из личного эгоизма человека, а в язычестве первичными являются интересы рода.

Стремление смешать сатанизм с язычеством – универсально для христианства. Это делал еще Нестор в «Повести временных лет». Идея подвести русское язычество под интернациональное движение «Новый век», принадлежит известному сектоведу А. Дворкину. Это является формой лжи на язычество. Русское язычество не интересуют никакие иные религиозные конфессии, и их дальнейшая судьба. Повторяю, русское язычество обладает принципом полноты, оно самодостаточно и как вера, и как социальное явление.

«Неоязычество развивается в наше время как часть от части безликой силы, раздирающей общество на «пророков» и «материал» для очередного эксперимента, является по сути вероятной линией наметившегося в обществе раскола…. И если народ не удалось пока развратить «массовой культурой», то – не мытьем, так катаньем – «староверы» пытаются подойти с другого конца, превратив русских в «этномассу», под предлогом возвращения к родовым истокам – развенчать и опошлить саму национальную идею, исторический стержень народного бытия, – свести ее к сумме смутных языческих суеверий, совмещенных с деструктивными, разрушительными для души оккультными практиками для «избранных»».

Что хочет сделать с обществом язычество? Об этом сказал Круг Языческой Традиции, и об этом пишется в данной книге. Патриоты от христианства обвиняют язычников в том, что они хотят разрушить общество. В действительности, язычество хочет оказать такое воздействие на общество, чтобы оно стало сильнее, и могло противостоять массовой культуре, чтобы оно обрело самодостаточность, которой само язычество обладает. Это возможно только, если в обществе возникнет целостность, системность видения мира. Простой набор суеверий такой цельности дать никак не может. Истинная проблема некоторых «патриотов» в том, что общество, обладающее цельностью видения мира, нельзя околпачить в том числе и христианством.

«Язычество всегда чревато человеческой, «великой» жертвой, ибо кумиры жаждут, человеческое жертвоприношение в данном случае – только вопрос времени, в этом также должен отдавать себе отчет каждый неоязычник».

Это клевета на наших богов. Ни одна религия не совершила стольких убийств, сколько совершило христианство. И по этому, чтобы хоть как-то обелиться, оно и кивает на язычество. Наше язычество – одна из самых бескровных религий мира. Только такой изувер как христианский святой князь Владимир, смог ввести человеческие жертвоприношения. В честь своей веры он зарезал такого же как и он сам святого Федора. Это зверство христианство возлагает на язычество. В действительности, это деяние не веры, а лично святого Владимира. Обвинение наших богов в человеческих жертвах есть грязная ложь и патология обвинителей одновременно.

«Как ненавистна им и сама Россия с ее «двунадесятью языками», и тысячелетняя идея русского мессианства. Можно ли вообще быть русским, не любя Россию?! И здесь неоязычники действуют заодно с заклятыми врагами и разрушителями русской государственности, это тоже важно понять. Вне Веры Отцов и великая государственность, и русская идея, и сама, наконец, русская душа – все это теряет смысл, и никакие идолы не спасут нас, если это будет утрачено в одночасье».

Это типичное обвинение. Оно так же насквозь лживое. Язычество – это любовь к своей родной земле по самому определению. Государство же к Родине весьма относительно. Государство временно, а Родина – вечна. Родина – она богиня Россия, и мы – е дети.

Христианские патриоты говорят, что язычники поддерживаются ЦРУ для создания конфликта и разрушения русского сознания. В действительности все наоборот: РПЦ действует в одном направлении с мировым глобализмом и ЦРУ, поскольку им обоим нужен покорный народ, – стадо.

Сегодня ни одна политическая сила мира не поддерживает язычников, ибо врагам это смертельно опасно, а свои – не доросли до такого уровня порядочности, чтобы отказаться от услуг той же церкви.

Язычники не запирают себя в маленький мирок, воюя при этом со всем миром. Язычники понимают, что верования в разных землях России всегда будут в деталях различными. Именно поэтому языческое единство не в христианском мессианстве – т. е. не том, чтобы искоренять иные языки и верования Руси, и чтобы все одинаково молились одному богу. Единство язычества в признании права за людьми жить на своей земле по своей традиции. Все языческие народы России равно почитают свой очаг, своих предков, свою Природу, и хотят, чтобы их дети были здоровыми и мудрыми продолжателями их дела. Эта добросердечность и объединяет язычников России в Круг Языческой Традиции.

4. Все это столь важно, что требует дополнительных разъяснений. Относительно язычества в обществе сознательно поддерживается атмосфера не понимания и дикости в его толковании. И обвинения язычества в том, что оно разрушает русский мир, могут показаться кому-то объективными. Дескать, стратегические интересы России требуют единства народа. А язычество зажигает свой очаг в каждой семье по-своему. Какое уж после этого единство? Все такие рассуждения являются глубоко невежественными. И всякая такая социальная система, которая вся сплошь состоит из людей абсолютно одной мысли, в действительности не гибка и не жизнеспособна.

Общество оказывается наиболее устойчивым и жизнеспособным, если в нем соблюдается баланс между принуждением и свободой. Этнографы знают, что все века в разных местах русской земли, имели место весьма разные традиции. Все это многообразие народной традиции, имело свое отражение в языческой вере. Традиция – это, по сути, та часть язычества, которая перестала восприниматься как религия, и перешла в область культуры. За какое бы дело ни брались русский крестьянин или крестьянка – они знали, что все эти дела делали (и теперь в них помогают им) языческие боги.

То, что в христианстве эти боги получили статусы святых – никакого принципиального значения не имеет. Мировоззрение оставалось языческим: «Огонь – царь, вода – царица, земля – матушка, небо – отец, ветер – господин, дождь – кормилец, солнце – князь, луна – княгиня», В.И. Даль, «Пословицы русского народа». Вот она какая, – русская душа. Это чисто языческое видение мира.

Многообразие язычества породило то многообразие русской этнической культуры, следы которой сегодня остались в основном в музеях, да в памяти пожилых людей глубинки. Сегодня из не специалистов мало кто даже представляет: сколь великий пласт русской традиции потерян. Многообразие религиозности от деревни к деревне просматривается даже в христианстве. Трудовая специализация деревень так же определялась внутренними наклонностями крестьян. От этой свободы пошли т. н. народные промыслы.

Забвение, утрата традиции происходила всегда. Но происходило и возрождение. Старые формы традиции восстановимо отражались в новых. Так что многообразие и богатство народной культуры все время возобновлялось, без забвения ее древнейших форм. Сегодняшняя наша беда в том, что традиция разрушена. Новые формы народной культуры, с учетом прежней – не вырастают.

Когда наша традиция перестала сама себя воспроизводить? Это началась с индустриализацией и раскрестьяниванием. Это вопрос важный, но отдельный.

В прошедшие времена (условно, до 1930–1950 годов), когда еще была жива традиция, наш народ можно было представить следующим образом: Это был этнос, имеющий богатство многообразия традиции и понятия законности в каждой своей ячейке (деревенской общине, улице города, артели, семье). И при этом были общие, связывающие этнос понятия. Это общность языка, общность истории, общность в понимании основных ценностей (таких как: отношение к земле, к роду, общие понятия справедливости, формы проявления чувств, единство толковании смысла жизни, и так далее).

Плюс, на русском этносе паразитировала христианская церковь. И плюс, этнос эксплуатировало и временами защищало, и вводило свои единые законы государство.

Таким образом, история говорит нам, что устойчивое существование этноса имело место при двух обстоятельствах:

1) Свобода в производственном, культурном и религиозном самовыражении. Самостоятельность в принятии жизненно важных решений, и частичная свобода в законодательстве. Крестьянская община обладала законодательными функциями, которые у нее в течение веков отбирало государство.

2) Общность, единство этноса в базовых вопросах существования, на которые уже было указанно, плюс единый святой Никола и название, что русские – народ крещеный, православный. (Икона Николы – самая распространенная.) Плюс, единство в уголовном праве, и государственных нормах.

В случае если происходило разрушение пункта 2), – государство «кидало» народ, церковь предавала его татарам, и так далее, – выживание этноса происходило за счет того, что он самостоятельно восстанавливал недостающие элементы общности на основе возможностей пункта 1). Например, выдвигался общенародный лидер: Иван Болотников, Пожарский, Степан Разин.

Условно, к 1985 году, способность нашего этноса к внутренней организации жизни по пункту 1) – оказалась разрушенной государством. Т. е. государство, укреплявшее пункт 2), по крайней мере, три столетия воевало с народом для разрушения пункта 1). При этом разрушенные функции пункта 1) компенсировались через развитие пункта 2) на государственном уровне. В советское время это приобрело цель государственной политики. В результате этого, например, самостоятельно выдвинуть и поддержать своего лидера, наш народ уже не способен.

Сегодня (условно с 1991 года), государство предало народ и разрушило само себя. Это означает, что пункт 2), подавив пункт 1), не смог подменить его целиком, и сам оказался не жизнеспособен. С умиранием этноса умирает и государственность. Мораль народа, да и мораль руководства страны удерживается только на жизни первичного коллектива социума – того человеческого объединения, которое формулирует для себя пункт 1).

Христиане патриоты и патриоты – государственники рассуждают всегда глобально, и весь смысл своего патриотизма видят в восстановлении действенности пункта 2). Но трагедия России состоит в проекции на общество Грозового мифа. Иначе говоря, в многовековой войне пункта 2) с пунктом 1). Не понимая этого, патриоты целиком ставят себя на позицию пункта 2), и упускают значимость традиции на местах, которую отражает пункт 1).

Язычество как раз стоит за пунктом 1). При этом, в пункте 1) лежат зародыши и общерусских представлений, питающих общенародную традицию и закон – пункт 2). Это здоровая ситуация, ибо пункт 2) только и может формироваться из традиции на местах – из пункта 1).

При искусственном введении пункта 2), или при его привнесении извне, следует говорить об оккупации или о не легитимности государственной власти.

В этом смысле, многообразие язычества на местах является не бедствием и проблемой языческого движения, как это нам ставят в вину, а является важнейшим и необходимым условием восстановления этнического многообразия. Без этого многообразия этнос не живет, он оказывается не способен к какому-то сопротивлению или приспособлению к глобально изменяющимся условиям жизни. Общество без пункта 1) – представляет собою вожделенную для ФСБ абсолютную монархию, концлагерь с абсолютной покорностью заключенных охранке. По крайней мере, мы не имеем такого примера, чтобы страна могла исторически долгое время жить при полностью подавленном пункте 1), а видим лишь обратное: с разрушением пункта 1) вырождается и вымирает народ, и одновременно с этим деградирует пункт 2), (разлагается государственный аппарат, утрачиваются общность целей жизни, размываются границы законности).

Особенность языческого патриотизма состоит в том, что язычники выступают за возрождение традиций на местах. В то время как все патриотическое движение России (включая христиан – монархистов, жидоборцев, коммунистов, правых, ультраправых и прочих) – все сплошь провозглашают борьбу за новую государственность, – за пункт 2), ничего не привнося в пункт 1), и даже сознательно отвергая его как «не свое дело».

Язычество как народная вера, формирует традицию и дает правовую оценку событиям не сверху – вниз, а горизонтально: на уровне первичного коллектива (общины, семьи). При этом в обществе не обнаруживается другой силы, которая бы удержала мораль народа на столь высоком уровне, как язычество. Именно это и не позволяет нашим записным моралистам относиться к язычеству спокойно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю