Текст книги "Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах"

Автор книги: Николай Муравьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Преимущество Хивинцев над соседями.

Сколь не ничтожны для образованного войска толпища Хивинцев, однако же кочующим соседям своим они наносят страх. Киргизы не редко бывают ими разграбляемы; победа увенчала оружие Магмед Рагим Хана против Туркменов поколения Теке; но причиною сего первенства не лучшее устройство войск, а превосходство в количестве оного и безвредной гром нескольких орудий.

Хан любит сам быть при сих побоищах; он присутствием своим старается ободрять сражающихся, награждает их, и тем возбуждает соревнование в людях, способных единственно только к разбою и к нападению на обезоруженных. – Хан не подвергается сам опасности а довольствуется только обезглавливанием тех пленных, которые упорною защитою озлобили его. Звание его дает ему право уклоняться от опасности и жертвовать народом для своих личных выгод, заменяя доброй пример храброго начальника, подарками льстящими сребролюбивым подданным его. Говорят что в молодости своей, он был гораздо смелее и не щадил себя для достижения той власти которою теперь пользуется; но достигнув оной счастье избаловало его, и храбрость его обратилась в зверство; он действует руками палачей и часто сам заменяет их в отправлении сей должности.

Вооружение Хивинцев.

Оружия употребляемые Хивинцами суть: сабля, кинжал, копье, лук и стрелы, и ружье; иногда надевают они панцирь и шишак, а против панцирников употребляют чеканы.

Сабли.

Сабли их кривые, и бывают иногда очень хорошие из Хороссанского железа; они служат им главным оружием; сами не умеют их обделывать и употребляют для сего Русских невольников знающих сие ремесло. – Сабли сии ценятся у них очень дорого; их оправляют в красные кожаные ножны. – Кинжалы они редко носят, но те которые и имеют сделаны на подобие больших ножей.

Копья.

Копья употребляются ими довольно редко, и не всеми. – Древко оных довольно тонко как камышовое, и не длиннее полуторы сажени; самые же копья сделаны из хорошего железа.

Лук и стрелы.

Лук и стрелы употребляются большею частью теми, у которых нет ружей. – Луки сии не велики и не довольно упруги, стрела из оных пущенная едва пролетает третью долю того расстояния, на которое понес бы ее Кабардинской лук. Они не умеют также приготовлять хорошей тетивы для сего оружия.

Ружья.

Ружей у них мало; они очень длинны, тяжелы, большею частью сделаны винтовками и весьма малого калибра; бьют же довольно верно когда заряжены хорошим порохом, но очень не удобны. – Из них нельзя стрелять с лошади, а только с присошек лежа, и потому они употребляются только в засадах; приклады их довольно длинны; на оные навивается фитиль, которого конец схвачен железными щипчиками приделанными к прикладу; сии щипчики прикладывают к полке посредством железного прута проведенного к правой руке стрелка; к концу ствола к ложе приделаны присошки в виде двух больших рогов. – Они любят украшать стволы ружей своих серебряной насечкою. – Иные однако же имеют ружья с замками совершенно одного построения с Персидскими; но сии последние очень редки.

Хивинцы стреляют довольно хорошо в цель; но с толикими приготовлениями и медленностью, что не стоит для того иметь огнестрельного оружия. – Стрелок сперва ложится, долго целится, фитиль часто гаснет, и он попадает пулей в цель только на расстояние каких нибудь шестидесяти или осьмидесяти шагов. – Подобным же образом стреляют и все Азиатцы; искусство их превозносится нашими путешественниками, но истинно удел их во всем, – незнание. – Пистолетов у Хивинцов не бывает, вероятно от того, что огнестрельное оружие их большею частью без замков.

Панцырь и шишак.

Некоторые из наездников надевают булатные панцири и шишаки, которые еще и по ныне в употреблении в Азии, особливо в тех краях где мало огнестрельного оружия. – Они употребляют также чеканы или род молотков посаженных на длинные рукояти; один конец железа тупой другой же острый; удар сильно оным нанесенный смертелен.

Лошади.

Лучший военный доспех Хивинцев беспрекословно состоит в их быстрых, сильных и красивых Туркменских лошадях, знаменитых во всем Востоке. – Труды переносимые сими лошадьми неимоверны; пробегая в восемь суток по тысячи верст чрез безводные степи, без травы и без сена, питаются только тем количеством Джюгана, которое на себе вместе с седоком увезти могут, и пробывают по четверо суток без воды. – Они поят лошадей своих горячих, но после того долгое время скачут на них{131}

[Закрыть].

Седла.

Седло их несколько отлично от Персидского, лука у оного также высокая, но зад делается по шире. – Прочая конская сбруя бывает у многих довольно богата, они обшивают ремни серебром и вставляют большие сердолики.

Грабежи и Хищничество.

Вообще сказать должно, что Хивинцы не способны ни к каким долговременным военным предприятиям; любимой их образ войны есть разбой и хищничество. Главные разбои свои производят они в пределах Персии. Беспечность правительства сего государства и песчаные степи отделяющие оное от Хивы, причиною что разбои сии продолжаются и остаются не наказанными.

Грабежи сии составляют значительной промысел частных людей в Хиве. Молодой человек пришедши в мужеской возраст, должен ознаменовать вступление свое в свет подвигом на разбое; он тогда только приобретает уважение отца и знакомых своих и получает доброе имя; со временем же от частых удачных разбоев становится известен Хану, которой для ободрения принимает его в число своих телохранителей и делает ему некоторые подарки. Хан поощряет грабежи сии потому, что получает всегда пятую часть добычи.

Узбеки сами редко или почти никогда не занимаются сим промыслом, которой исключительно принадлежит Туркменам поселившимся в Ханстве.

Туркмены пущаются обыкновенно на воровство собравшись шайкою, от пятидесяти до трех сот конных охотников. Хищники сии берут с собой для увезения добычи довольное число верблюдов, и смело отправляются чрез обширные степи, по известным им путям к границам Персии. – Не доходя оных полутора днем, они останавливаются в скрытых и удобных для защищения местах, откуда отправляют тех из сообщников своих, которые имеют дружественные и родственные связи с Туркменами обитающими по Персидской границе. – Сии последние хотя и признают иногда владычество Персии, но с охотою принимают хищников и указывают те места, где с выгодою можно произвести успешной разбой. По обстоятельном узнания всего нужного, вооруженные конные разбойники внезапно нападают на указанные им селения или путешествующих, и бесщадно грабят; при всем том сберегают жизнь несчастных жертв своих, дабы более захватить пленных, и чрез то получить от продажи их значительную выгоду. – Они увозят людей всякого возраста и пола и продают их в Хиве, где ожидает сих несчастных самая горькая участь неволи и тягостное вечное рабство.

В обратном следовании в Хиву погибает весьма много пленников сих от нужды, недостатка в пище и усталости; тот из невольников который приходя в изнурение лишается сил к дальнейшему продолжению пути, оставляется без помощи среди пустынных и песчаных степей, где и умирает от голода или служит добычею диким зверям.

По прибытии в Хиву Туркмены обязаны представить Магмед Рагим Хану пятую часть пленников и добычи в роде дани; он благодарит их, и даже некоторых по усмотрению дарит халатами и разными вещами, стоящими несколько раз менее доставленной ими дани.

Довольно часто случается Туркменам в числе пленных захватывать людей богатых семейств: они их всегда тщательно сберегают и не продают, в ожидании от родственников их большого выкупа, каковой часто и получают. – Не редко случается также что Гюргенские Туркмены ездят в Хиву и крадут опять обратно невольников, по просьбе родственников их, за что получают большия награждения.

Места в которых Хивинцы преимущественно грабят.

Набеги свои на Персию, Туркмены производят в разных местах. – Если число хищников не велико, то придерживаются моря и делают нападения не подалеку от Астрабада. Но когда шайка их многочисленна, тогда следуя вверх реки Гюргена, делают грабежи в пределах Хороссанской области. Лесистые места оной весьма способствуют им. Они скрываются в них и выжидают удобного случая для нападения на проезжих или на купеческие керваны. Нападения сии преимущественно делают они осенью по окончании домашних работ, для чего и откармливают нарочно лошадей.

Военные нравы племен населяющих Хивинское ханство.

Чтобы довершить описание военного состояния Ханства, изложим вкратце некоторые черты нрава народов его населяющих, показывающие их расположение к войне и грабежам.

Узбеки не столь способны к военному делу как Туркмены и считают себя господами, они богаче, имеют более прихотей и не так охотно пускаются в безводные степи. Они более заботятся о своей одежде чем об оружии, и привыкли видеть в Туркменах людей созданных для защищения их и для приведения к ним на продажу добычи.

Сарты не имеют совершенно ничего воинственного; они похожи более на наших жидов, не любят и даже боятся оружья. Нынешнее правление Хивы и обращение с ними Магмед Рагим Хана, старающегося уровнять все сословия подданных своих, возродило в них некоторую гордость; но гордость сия не побуждает их к военному делу; они рассказывают лишь подвиги предков своих и победителей, и не предпринимают походов, в которых бы жизнь их могла быть в опасности; они предпочитают робкую осторожность и хитрость, отважной смелости и храбрости. Оружье в руках их служит им посмешищем, и сами Узбеки говорят, что им гораздо более пристало носить аршин чем саблю.

Храбрость же Узбеков и Туркменов известна на Востоке. – Узбеки признают малолюдство своего войска перед Бухарским, говоря, что единственно храбрость их равняет силы, столь различествующие числом ратников.

Богатые люди в Ханстве обыкновенно в числе своих приближенных имеют род Бардов, которые обязаны увеселять господина своего пением, сказками, игрой на каком то роде дурной и бедной бандуре, а иногда и сочинять стихи, восхваляя подвиги известных в древности витязей. – Певцы сии мало по малу увлекаются восхищением, и стараются выразить голосом и телодвижениями, быстроту, храбрость и великие деяния усопших предков. – Пение сие продолжается иногда целую ночь; хозяин и гости сидят неподвижно в задумчивости и слушают оное со вниманием. Белобрадые старцы сии или Барды, иногда сидя перед своими домами, таким образом пробегают в памяти прошедшие времена, и стараются изобразить подвиги предков своих.

Глава V.

Нравы, вероисповедание, обычаи и просвещение узбеков.

Нрав и вид Узбеков.

Узбеки вообще умны, приятны и остры в разговорах; в предприятиях своих тверды и решительны; нраву прямого и презирают искательство, обман и ложь; духу воинственного; буйство предпочитают мирной жизни и занимаются военными доспехами и наездничеством. Они крепкого и видного телосложения, росту большого и сильны; лица смуглого с некоторою калмыковатостью, но довольно приятного; глаза не большие и взор проницательной; волосы на бороде черные. Жизнь ведут беспечную и ленивую; презирают все сословия и состояния кроме военного; сами же хотя и хорошие наездники, но более на словах воины и не охотно пускаются в дальние военные предприятия; но раз уже в деле – неутомимы, отважны и смелы. – Вообще они необычайно здоровы и даже тучны и весьма многие переживают столетие.

Одежда их состоит из 3 х или 4 халатов на вате, которые надевают один сверх другого, даже и в самые жаркие дни. Халаты сии сделаны из шелковой полосатой материи и по большой части лилового цвета. – Рубашки их одного покроя с Русскими т: е: с косыми воротниками, зимой делаются они на вате также как и шаровары, сверх которых надевают большия желтые сапоги с острыми носками и высокими каблуками. – Голову они бреют и носят высокую черную шапку из бухарских мерлушек, под коей надевают еще ермолку одного цвета с кафтаном. – Туркмены носят большею частью халаты из желтоватой армячины, сделанной из верблюжей шерсти. – Богатые люди носят суконные кафтаны; но сие весьма редко. Вообще они любят сидеть с босыми ногами, и лучшее угощение гостю предложить ему скинуть сапоги. – В зимние походы Узбеки надевают тулупы и сверх оных вместо бурки укутываются в войлоки, на подобие бурок выкроенные.

Вооружение Хивинцев принадлежащее к их одежде состоит из сабли и ножа, которые они никогда не снимают; разве тогда только, когда ходят к начальникам своим.

Женщины.

Женщины их очень красивы, хотя и у них лица несколько калмыковаты; взор их проницателен, лице смуглое но при всем том весьма приятное; одежда их странная и вообще они закрываются.

Хивинцы как и все Азиатцы очень ревнивы. Жены их содержатся в гаремах; они составляют главное их занятие и часто бывают поводом различных распрь и жестоких убийств. – Никто даже самый ближайший родственник не смеет вступить в ту тайную и не проницаемую обитель, где жены осуждены проводить плачевную жизнь свою, среди скуки и строгого уединения. Наложницы сии суть невольницы и по смерти хозяина, сын его продает их кому захочет.

Воспитание детей.

Воспитанием детей Хивинцы почти не занимаются; попечение родителей во всех возрастах знаменуется лишь частыми побоями за всякую малость, и потому сыновья не имеют к ним настоящего почтения, и готовы в досаде кинуть в отца или мать камнем. На нравственность их не обращают ни какого внимания, и учат их лишь строго исполнять обряды веры, а иногда обучают и грамоте. – Двенадцати или тринадцати летний мальчик, оставленной на своей воле образуется опытностью, и в сии годы отец берет его к себе в слуги; он исправляет в самой точности должность сию до восемнадцати лет, после чего он его женит. Довольно часто случается, что молодой человек до женитьбы вовсе не видал невесты своей.

Рабство в котором молодые люди сии содержатся родителями, когда уже достигли порядочного возраста почти неимоверно; они не смеют ни сесть перед отцем, ни есть с ним вместе, и ниже всякого слуги. Напротив того обращение Узбеков с слугами своими совершенно иное: они сидят с ними вместе а иногда даже и едят из одной чаши, но в таком только случае когда слуги сии сами Узбеки, а не иностранцы и не невольники.

Скупость Узбеков.

Они необыкновенно скупы; деньги свои хранят в тайне и часто даже зарывают в землю; вероятно опасаясь прослыть богатыми и подвергнуться насилию Хана.

Гостеприимство Узбеков.

Хотя они и гостеприимны, но скупость их помрачает сию добродетель; они не откажут в угощении, но сделают оное как можно умереннее; и дабы вознаградить сей малой убыток или расход, на следующие дни себе во многом откажут и даже стараться будут найти обед у соседа.

Пища Узбеков.

Хотя они не насытны и жадны там где сие им ничего не стоит, дома же напротив того очень умеренны; любимое их кушанье плов, или густая каша из сарачинского пшена; но и сию простую пищу употребляют довольно редко, и обыкновенно питаются малым количеством пшеничного хорошего хлеба и похлебкой из вареного молока, голушек и немного баранины. – Кушанье сие называется у них Мустафи. – Когда же хотят кого хорошо угостить, то прибавляют к сему жирный суп и баранину без масла на угольях жареную. – Они не гнушаются верблюжьим и лошадиным мясом и часто в странствиях своих употребляют в пищу усталых животных сих.

Хивинцы чрезвычайно лакомы; они любят сахар и конфеты и едят оные с большею жадностью до насыщения вместо хлеба, но тогда только когда лакомство сие не стоит им издержек; в противном случае, даже богатой человек не решится иметь хотя бы не много сахару и употреблять оной.

Узбеки гнушаются всех крепких напитков и презирают пьянство; но между Сартами и Кызил Джилами порок сей довольно обыкновенен; они в пьянстве находят удовольствие и не знают оному меры.

Чай есть самое обыкновенное и любимое питье Хивинцев; они варят его очень крепко в бронзовых чайниках и уверяют что метал сей придает ему лучший вкус. Чай пьют они без сахару и почти целый день безостановочно. Вываренные чайные листы не бросают, но тотчас после съедают. Пристрастие Хивинцев к сему напитку неимоверно; в странствиях своих они лучше согласятся претерпеть несколько дней голоду нежели быть без чаю; у них также в большом употреблении так называемой калмыцкой чай, которой варят с молоком, маслом и солью; чайная похлебка сия сначала довольно противна тому, которой ее никогда не употреблял.

Большое изобилие различных плодов в Хивинском Ханстве, доставляет жителям также приятную и лакомую пищу; они употребляют их во множестве и не чувствуют от сего никакого нездоровья.

Пища невольников и слуг самая бедная; последние довольствуются остатками от стола господ своих, на которые они с жадностью и с дракою мечутся. Невольники же довольствуются одним хлебным пайком получаемым от хозяев; но продавая часть оного, для скопления денег для выкупу себя со временем и на одежду, часто проводят целые дни без пищи, или кормятся подаянием и тем что могут украсть.

Хивинцы чрезвычайно нечистоплотны; они едят так как и все Азиатцы без ложек, вилок и ножей; частые умовения их перед обедом и после оного имеют только личину чистоты; они не брезгают самым отвратительным человеком исполняющим их обряды, а гнушаются опрятным, который не следует в точности их обыкновением, и почитают его поганым.

Жилища.

В жилищах их нет ни полов ни окон; стульев и столов также не имеют а сидят на коврах и едят на земле собираясь в кружок около чаши с кашею. – Обычай сей общий всем сословиям начиная от Хана до нищего; посуда их каменная и без всяких украшений; – иногда бывает деревянная привозная из Астрахани; чай же пьют из фарфоровых Китайских чашек; кухонную посуду употребляют чугунную.

Они едят два раза в день, первый раз вскоре после рассвета а второй перед захождением солнца. – Приступая к ястве читают обыкновенно молитву и гладят себя по бороде. Вообще обед их представляет зрелище смешное и отвратительное.

Они также страстно любят всякие пряности и душистые травы. Перец и имбирь кладут иногда в чай, а опиум употребляют в разные времена дня. Табак курит Бухарской из каллианов сделанных из тыкв, которой называют Чилим ; иногда для курения употребляют траву называемую Бенг, причиняющую сильную опьянелость не привыкшему к оной.

Жилища.

Жилища их самые простые и бедные, большая часть народа кочует круглой год в войлочных кибитках, даже и богатые люди имеющие домы, живут в оных, по привычке своей к кочевой жизни; строения их не имеют ни какого наружного вида и сделаны из глины. Мазанки сии дешево обходятся, и делаются очень скоро; хотя они и непрочны но сохраняются довольно долго, потому что в той стране дожди очень редки. Жилища сии тесны, неопрятны, без света и без тепла, огонь раскладывается среди комнаты, а дым выходит в маленькое отверстие сделанное в потолке, затыкающееся на ночь сеном или рубищем платья. Знатные люди точно также живут, с той разницей, что ковры их богаче и стены бывают иногда внутри выбелены. – Домы не имеют крышек; потолки же камышовые или сделаны из хвороста. В большой части домов, семейство хозяйское и вся прислуга его помещаются в одной или двух нечистых комнатах без сеней.

Конюшни у них опрятнее жилья, ибо они охотники до лошадей; однако же корм дают им самой умеренной, но за то ни одно зерно и ни один клок сена не пропадают.

Здания.

Некоторые мечети выстроены довольно хорошо; в числе оных должно упомянуть о мечети в самом городе Хиве находящейся; она отличается величиной и красотой своей; – купол ее покрыт гангаром яркого бирюзового цвета. Надгробные памятники у Хивинцев довольно чисто и красиво построены, также и некоторые мосты. Жженый кирпич на построения сии, сбирают они из развалин древних зданий. – Прочие строения их не значительны, водопроводы и водохранилища обделываются без всякого искусства. Вообще все строится у них на короткое время, и непрочно; причиною сего неувереннность в собственности своей; – даже те предметы коих лучшая обделка могла бы служить им не для удовольствия в жизни, но для явных выгод таким же образом делаются. Они имеют при домах своих крытые сквозные галереи, в которых укрываются от несносного летнего жара.

Увеселения.

Главное увеселение и упражнение Узбеков есть охота с ястребами, коими они ловят Джейранов и разных птиц; с собаками же они мало охотятся и даже гнушаются и презирают полезное животное сие, называя его поганым. – Они также упражняются в наездничестве, в коем очень искусны. – Узбеки почти все вообще играют в шахматы; игра сия у них почти та же что и у нас с малым различием в рокировке царя и лодьи. Между ними есть некоторые, которые знают оную в совершенстве. Сверх того известны им Русские шашки, мельница и род шашечной игры называющейся Этелем. В оную играют в тридцать две шашки, которые все одинакового достоинства и ставятся так как шахматы; ходы же их разнствуют от простых дамок только тем, что вместо того чтобы двигать вкось ими ходят прямо и в бок.

Музыка.

Хивинцы любят также музыку; но они не понимают и не разбирают ни меры ни созвучия; для них шум главнейшее достоинство оной. Бубны, крик или лучше сказать рев одного человека, который из сил выбивается чтобы петь диким, громким и охриплым голосом, гораздо пленительнее согласия мусикийских орудий.{132}

[Закрыть] У них никогда два голоса не поют вместе и они более обращают внимания на слова певца, которые обыкновенно избраны из стихотворений лучших сочинителей.

Мусикийские орудия их состоят из двух струнной балалайки, сделанной на подобие Русской исключая ящика, которой имеет вид полушарья. Она строится в кварту и играют на ней пером или щепочкой. Другое орудие у них у потребляемое есть гудок четырех струнной чрезвычайно неприятного звука; на нем играют смычком и держут как виолончель упирая в землю стержнем, приделанным к нижней части оного. – Узбеки презирают музыкантов и играющих в разные игры, говоря что занятия сии недостойны звания военного человека и принадлежат роду людей созданному для увеселения других. – Иные даже называют музыку поганою и предпочитают просиживать целые дни руки сложа в бездействии чем заниматься оною.

Вероисповедание.

Узбеки как и прочие племена населяющие Ханство, исповедывают закон Магомета по обряду Суннитов, признавая единство Бога, и Магомета за последнего и величайшего из его пророков, ниспосланного для утверждения на земле правоверия. Исповедание сие слишком известно чтобы о нем распространятся, я упомяну только о некоторых обрядах и предрассудках, свойственных Узбекам.

Расколы магометанской веры, Шииты и Сунниты, породили непримиримую вражду между исповедующими оные, и причиною что Персияне, исповедания Шиитов, непримиримы во вражде с народами, населяющими всю Среднюю Азию и которые вообще исповедуют закон Сунны.

Хивинцы исполняют с большою точностью все молитвы законом установленные, заменяя только ночную молитву другой вечерней. – Все время их занятий распределено по временам молитв, которые они по навыку так хорошо знают что никогда не ошибаются. – Счет часов их как и у всех Мусульманов начинается от восхождения солнца, или от первой молитвы и кончается при последней. – Так как всякая молитва начинается умовением, то те Хивинцы которые проезжают по безводным степям в таком случае умываются песком. Вообще они чрезвычайно богомольны и во время моления ни что их развлечь не может.{133}

[Закрыть]

Сунниты во время моления складывают руки вперед Шииты же держат их врознь; Хивинцы говорят что неверные сии для того не складывают рук, чтобы не замарать платья кровью единоверцев, коей руки их обагрены.{134}

[Закрыть]

Они ненавидят Шиитов более Христиан, говоря что какое бы ни было учение наше, но мы строго оного держимся, а Шииты по неосновательности своего учения и по беззаконию своему ежечасно нарушают свои постановления.

Мусульмане или правоверные а особливо Узбеки и Туркмены вменяют себе за благое дело, наносить Шиитам и более всего Персиянам всякое зло и вред, и с удовольствием проливают кровь их.

Каждый Персиянин захваченный ими в плен вынужден бывает силою последовать учению Суннитов и оставаться в неволе, как бы в отмщение за то что он прежде следовал противному для них учению Али.

В набегах своих на соседственные земли, Хивинцы с жестокостью умерщвляют противников, и с радостью захватывают имущества единоверных даже им Туркмен; но по возвращении своем, постом, умовением и молитвами, очищают себя от убийств и насилий, сделанных ими последователям веры своей; сии очищения составляют значительной доход их духовенству.

В Хивинском Ханстве никакие исповедывания нетерпимы кроме господствующего; но Русские невольники находящиеся в Хиве, по твердости своей и приверженности к закону своему не переменяют оного, и невзирая на строгое запрещение, не редко сбираются в уединенные места для чтения молитв, и там в смирении и с сокрушенным сердцем, умоляют Всемогущего о ниспослании благодати на отдаленное от них, но тем не менее возлюбленное Отечество, и о возвращении своем на родину{135}

[Закрыть].

Способности, сила и трудолюбие Русских, даже в состоянии неволи, возродило к ним уважение их утеснителей; так что хозяева их ревностные Мусульмане, нарушают для них главное постановление свое нетерпимость других вер, и позволяют им ежегодно праздновать три важнейшие торжества: рождение, крещение и воскресенье Христово, и на все время праздников сих, Россияне избавляются от всяких работ. – Тогда соотечественники наши, собираются по возможности вместе и предаются различным по обыкновению своему увеселениям, и в крепком напитке подобном нашей водке, которой сами составляют, ищут временного забвения своих горестей.

В Хиве есть также жиды, но они давно уже забыли веру свою и привязаны к закону Суннов не менее Хивинцев.

Каждому Мусульману позволено иметь в одно время только четыре жены, наложниц же сколько кто пожелает; в Хиве большая часть народа довольствуется одной и двумя женами; богатые же люди имеют их десятками.

Магометане поклоняются и часто призывают в помощь святых своих. – Узбеки имеют кроме сего еще собственных святых или Имамов. Гробницы их рассеяны по всему пространству Хивинского Ханства; но они не все одинаковым пользуются уважением. Туркмены поколения Иомуд, преимущественно почитают одного святаго, на гробе коего даже междоусобные распри свои решают единой клятвой; не было примера что бы кто нибудь осмелился произнести оную ложно; ибо в народе есть предрассудок утверждающий что всякой произнесший на гробе сем ложь непременно умрет для наследования в будущей жизни вечных и ужасных мук.

Обряды веры Мусульманов весьма многочисленны; но Хивинцы редко или никогда не преступают оных.

Способ гадания.

Брачные союзы заключают они только с одними единоверцами, и никто из них не посмеет взять супругу чуждого закона, как то делают не редко другие Сунны. – Между узбеками таковой поступок был бы единогласно почтен за осквернение веры. Они называют раскольниками те народы Суннитского исповедания, которые сие нарушают; не сочетаются с ними браками и не молятся вместе.

Хивинцы занимаются тоже узнаванием будущего. – Мудрецы их основывают предузнания свои на звездах. Простой же народ для гадания употребляет два средства.

Первое делается кураном, или другой какой книгою. – Гадатель прочтя молитву подносит книгу к голове, раскрывает оную и смотрит на вскрывшейся странице начальную букву первой строки; от оной обращается к седьмой строке, потом от сей вскрытой страницы переходит на седьмую, и отсчитав от начала семь строк замечает начальные их буквы; а так как каждой букве народ приписывает различные значения и свойства, то соображаясь с ними каждый гадатель и выводит пророческие заключения.

Второй род гадания производится лучеобразным расположением такого числа маленьких палочек, сколько имеется букв в Азбуке. Всякой палочке дают значение буквы; потом закрыв глаза бросают на сии палочки несколько других и судя по палочкам на которые они упадут, делают предсказания как выше сказано было по азбучным буквам.

Понятия Узбеков о добре и зле.

Оставя суждения их о иноверцах и иностранцах, всякой вспыльчивой поступок называют они последствием посещения диавола, и говорят что человек должен удерживаться от всякого деяния и даже слова, когда чувствует что диавол начинает владеть сердцем его. Исключая некоторых условных понятий зависящих от местных обстоятельств, они называют злом то что может вредить ближнему, а добром то что веселит сердце не делая ни кому зла.

Язык.

Язык, коим говорят Хивинцы есть Турецкой наречия называемого Джагатай ; он более походит на язык наших Казанских Татар, нежели на употребляемый простым народом в Персии. – В наречии сем есть много слов свойственных ему одному. – В оном переменяют часто буквы б на м, м на б, п на ф, ф на п, у на в, в на у; букву б употребляют перед словами начинающимися с о, изменяют д на т и употребляют часто гласные э и французской и; писание же на сем наречии почти совершенно сходно с Турецким.

Узбеки говорят скоро и изменяют часто голос; не знавши языка можно думать слыша разговор их, что они друг другу в чем либо упрекают.

Просвещение Хивинцов.

Просвещение у Хивинцов весьма ограничено, у них очень мало людей умеющих читать и писать; однако же есть некоторые, которые сведущи в Арабском и Персидском языках, пишут и читают на оных, сочиняют стихи, знают Астрологию{136}

[Закрыть] и имеют сведения во врачебном искусстве.

Знание в Астрономии.

Об Астрономии они почти никакого понятия не имеют; наука сия ограничивается у них наименованием некоторых замечательных созвездий. Полярную звезду называют они Демур-Казык или железный кол, полагая что она есть материальная пята оси вращения тверди. У них есть человек вычисляющий затмения по каким то палочкам и косточкам, которые достал в Царьграде. – Практическое средство сие, коего теории он не постигает, поставило его в число мудрецов; Хан имеет его при себе. – Человек сей занимается также предсказыванием будущего и очень гордится своими сведениями, полагая что знает все искусства и науки, а между тем не понимает даже причины затмений и полагает согласно с простым народом, что солнце или луна померкают от того, что сатана схватывает светила сии в когти, и что тогда для избавления оных должно смертным, шумом, криком, и стрельбой устрашить жестокого врага и тем спасти светила сии от неизбежной погибели, без которой помощи непременно бы исчез день, и земля осталась бы на веки во мраке. – Они полагают однако же землю шарообразной, и поясняют себе сие, сравнивая ее с арбузом.

Врачебное искусство.

Врачебное искусство у них совершеннее других наук, но и то в большом младенчестве. Они в лечении своем употребляют всегда средства противные наружному виду болезни на пример: от жара лечат льдом, от озноба теплом, от расслабления горячительным средством и т. д. – Врачебное искусство у них наследственное; занимающиеся оным знают много простых средств которые содержат в тайне также и целебные свойства различных трав, и вообще очень искусно лечат раны. Хивинцы как и все Азиатцы любят лечиться и имеют большую доверенность к искусству Европейских врачей. – Стоит только показать им склянку и сказать что в ней лекарство, чтобы не иметь отбоя от больных. Они часто в болезнях своих прибегают к ворожеям. Вообще врачебное искусство у них еще в большом несовершенстве.