Текст книги "Пико – Хрустальное Горлышко (Сказка)"

Автор книги: Николай Космин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Вторая трубка магистра, в которой рассказывается о Празднике Прекрасной Глупости

Итак, день, который с таким нетерпением ожидали родители Пико, наконец-то наступил. Накануне торжества, по издавна заведенному порядку, в газетах опубликовали имена всех жителей Врунглупии – напротив каждого имени стоял номер и цвет. Номер обязывал подданных короля Пищурха занимать на дворцовой площади строго определенное место, так как площадь заблаговременно была поделена на тысячи квадратиков, и все они были пронумерованы. А цвет упоминался для того, чтобы даже самый маленький дрозденок знал, какого цвета башмачки ему необходимо обуть перед тем, как выйти из дома и отправиться на встречу с королем.

Но не будем забегать вперед. Вот-вот откроются ворота самой высокой башни и на подвесную дорогу въедет золотая карета короля Врунглупии. Слышите: умолкли барабаны и заиграли трубы герольдов. Это означает не что иное, как то, что Праздник Прекрасной Глупости начинается.

Маленький Пико смотрел во все глаза. Конечно, кого не поразит великолепие дворца!? Тем паче, что дрозденок видел его впервые. Ему все было интересным… И солнечные часы, расположенные на большом куполе, и изваянные из белоснежного мрамора скульптурки насекомых, и огромные витражи, играющие всеми цветами радуги, и украшенные резьбой ворота, и удерживаемая толстыми канатами зависшая над дворцовой площадью огромной подковой дорога из чистого изумруда. Любо-дорого смотреть на такую сказочную красоту! Пико вертел головкой и так увлекся рассматриванием всех этих чудес, что едва не прозевал выезд короля.

– Смотри, сынок! – услышал он голос отца. – Вот он, наш славный король!

Задрав головку, Пико посмотрел туда, куда показывал отец, и в который раз ахнул. Перед распахнутыми воротами башни запряженная четверкой маленьких лошадок стояла чудесная золотая карета. Она сияла как солнце! А расшитые серебряными нитями камзолы кучера и форейтеров были усыпаны алмазами!

Пораженный увиденным, дрозденок следил, как за каретой короля из башни дворца выкатывались кареты королевской свиты. Они, конечно же, были поскромнее королевской, но столь же ослепительно хороши. Наконец, когда последняя карета покинула башню и кортеж замер, сей же час четверо герольдов в великолепных синих кафтанах стали по краям изумрудной дороги и развернули свитки с указом короля.

– Его Глупейшее Глупейшество король Врунглупии Пищурх дарит вам счастье отменного здоровья! – зычными голосами провозгласили герольды, и в каждом квадратике площади дрозды затопали башмаками.

А еще все, кто стояли на площади, трижды прокричали очень странную здравицу: «За-ви-ду-ем! За-ви-ду-ем! За-ви-ду-ем!»

Не иначе, решил про себя Пико, король добрый волшебник и может указом одаривать всех своих подданных здоровьем. Но вот герольды подняли вверх крылья, топот смолк и вновь зазвучали слова королевского указа: «Его Глупейшее Глупейшество король, уважая свои прежние указы, провозглашает! Ни одна копейка из королевской казны не осквернит карманы подданных. Всем жителям Врунглупии даруется незабываемое счастье бедности!»

Теперь топот и крики были столь долгими, что дрозденку казалось, они не кончатся никогда. Увы! Пико был безнадежно умным мальчиком, он никак не мог понять смысл королевского указа, а еще более причину зависти, которая охватила подданных короля, когда их ушей коснулось сообщение о счастье бедности.

Герольды терпеливо дождались тишины и продолжили чтение королевского указа: «Его Глупейшее Глупейшество также искренне позволяет избегать тяжелого и противного отдыха, Его Глупейшее Глупейшество разрешает с наслаждением трудиться от зари до зари. Что же касается безделья, то благородный король освобождает от этой непосильной простым дроздам обязанности и перекладывает ее на свои королевские крылья. Да будет так всегда!»

Как только герольды объявили последнее, ударили барабаны, и Пико увидел, что все дрозды прикованы взглядами к дверце королевской кареты. Дверца медленно отворилась, и из кареты показалась пухлая правая лапка короля. На ней красовался красный сапожок с огромной бриллиантовой пряжкой.

– Красный! Красный! – зашумели ряды. Когда же крики достигли того квадратика, где стоял с родителями Пико, его отец, подхватывая, воскликнул: – Красный! Король показал красный сапожок! Какое счастье, что король соизволил начать с красного цвета. Ведь это цвет наших башмаков! Ложимся скорее на спину и подымем наши уставшие лапки во славу короля.

Между тем целый лес из красных башмачков вырос на дворцовой площади.

«Что бы это значило? – размышлял Пико, устроившись рядом с родителями. – И почему короля славят ножками?»

Пико был ужасный «почемучка» и «чтокалка-чегокалка», он еще много вопросов нашел бы для себя, но в это время случилось нечто неожиданное. Он вдруг ясно почувствовал, что откуда-то сверху на него упала дождевая капля, она была соленой!

– Боже мой! – воскликнула толстая дроздиха в шляпке и очках. Она лежала рядом с родителями Пико. – Слеза короля отметила вашего сына! Ваш сын, должно быть, необыкновенно одаренный ребенок! Он, должно быть, прелестно глуп! О! Вы достойны самой большой и самой черной зависти!

Да! Дама в очках и шляпке не ошиблась. На Пико упала подлинная слеза короля.

Всякий раз, когда король Пищурх на Празднике Прекрасной Глупости совершал королевской лапкой величественный жест и показывал того или иного цвета сапожок, тотчас пространство дворцовой площади покрывалось огромными словами. Слова получались из башмачков подданных. И всякий раз король не забывал прослезиться.

– Не правда ли? – говорил Его Глупейшее Глупейшество сопровождавшим его принцессе и королеве. – Сверху прекрасно видно, как мои подданные ненавидяще меня любят! И какая это замечательная глупость поднять тысячи лапок и изобразить простые сердечные слова: «Любим короля»! Прекрасно… Прекрасно…

– Это даже ужасно трогательно! – с большим удовольствием разделяла королева умиление своего супруга.

– Очень жаль, папенька, что наши подданные никогда не смогут увидеть сами свою преданность… – в свою очередь поддерживала настроение короля принцесса и подносила к его глазам платочек.

– Бедные, бедные мои подданные, – всхлипывал король Пищурх. – Глупышки мои дорогие! Никогда вам не любоваться с нами вашей благородной глупостью.

Он ронял слезы, затем несколько успокоившись, менял лапку. На другой лапке короля был сапожок иного цвета, и король мог убедиться в преданности другой половины подданных, слагающих из башмачков все те же два слова: «Любим короля». Случалось, ветер подхватывал королевскую слезу, и тот счастливчик, на которого изволила опуститься драгоценная влага, становился настоящим героем Врунглупии – придворные поэты посвящали ему стихи, музыканты писали музыку, а простые граждане слагали легенды и завидовали!

Увы! Опять увы! Снова увы! Опять маленький Пико не смог понять счастья, о котором гудел окружавший его народ. И опять по той же причине, по которой не смог уяснить смысл королевского указа. Покуда взрослые спорили и гадали из какого именно глаза, из левого или из правого, упала королевская слеза, золотая карета короля приблизилась, и из квадратика, где стоял забытый спорящими дрозденок, можно было хорошо разглядеть и синий сапожок, – король сменил лапку – и бриллиантовую пряжку на нем, и в дорогой сбруе животных, которых Пико принимал за маленьких лошадок. Но это были вовсе не лошадки, это были кроты, черная шерстка коих взмокла от пота.

– Ах! – вскрикнул Пико, бросаясь под мамино крыло. – Это не лошадки! Посмотри! Ты только посмотри!

– Конечно же это не лошадки, – сказала мама, но ее ответ утонул в криках восхищенных дроздов.

– Я же говорила! – распушив хвост и поправляя шляпку, сказала толстая дроздиха в очках. – Этот мальчик прелестно глуп! Какое точное попадание королевской слезы! Лучшей глупости я никогда не слышала! А ведь он совсем кроха!

– Да уж, глуп отменно! – согласились с ней дрозды и наперебой стали поздравлять родителей Пико.

– Завидую! – говорил один. – У вас замечательный сын! Не зря король на него наплакал!

– Я очень хорошо злюсь! – вторил другой. – Нам взрослым до такой большой глупости еще расти надо! Поздравляю.

– И я вне себя! – подхватывал третий. – Я потрясен талантом вашего ребенка говорить столь славные глупости. Завидую от всей души!

– Поздравляю, завидую, злюсь! – неслось отовсюду в уши смущенных похвалами родителей Пико. И вот наступил момент, когда они окончательно поверили в выдающуюся глупость своего сына. В самом деле, думали они, разве простой глупышка будет с такой искренностью, глядя на кротов, утверждать, что это не лошадки?

– Это не лошадки, это не лошадки! – отвечал каждому завидующему дрозду отец Пико и, пританцовывая, похлопывал себя по бокам.

– Это не лошадки, это точно и безусловно не лошадки, – приговаривала счастливая мама дрозденка, поглаживая сынишку по теплой головке.

И неудивительно, что не успела карета короля проделать и полпути, как уже вся площадь знала о чудесной глупости избранника королевской слезы.

– Это не лошадки! – шептали дрозды, всматриваясь в измученных кротов, из последних сил тянущих за собой золотую карету короля.

Сам же Пико страшно рассердился. Еще бы! Его принимают за круглого дурака! За дрозденка, который говорит потрясающие глупости. Ну уж нет, не бывать этому!

– Послушайте! – крикнул он как можно громче. – Разве вы не видите, что ваш король ужасно жестокий дрозд?! Несчастные кроты от рождения слепые, они могут оступиться и сломать ножку. Ведь они живут в земле и не могут заниматься извозом!

Ах! Лучше бы он этого не говорил. Его речь дрозды встретили грохотом башмаков! А толстая дроздиха, забыв о возрасте, пришла в такую зависть, что на месте подпрыгнула и дважды перевернулась в воздухе! Понятно, что весть о новой глупости Пико облетела площадь с быстротой молнии.

– Подумайте только! – восклицали дрозды. – Мы всегда, конечно, знали, что наш король замечательно жесток, но никогда не могли догадаться сказать об этом вслух! Право же, какой молодец этот Пико!

Но наибольший интерес вызвали слова дрозденка о кротах. Вот уж где глупость, так глупость! Всем глупостям глупость! Оказывается эти кроты слепые от рождения потому, что не могут заниматься извозом! Да, что и говорить, этот Пико далеко пойдет! А главное никому и в голову не приходило жалеть этих слепых кротов! Но, если хорошенько подумать, они несомненно достойны жалости. Не дай Бог кому-нибудь из них сломать ножку, его тотчас заменят на другого, и он лишится чести везти нашего чудесно жестокого короля! Молодец Пико, его глупость вызывает настоящую зависть!

А изумленный дрозденок, видя злые и завистливые лица дроздов, печально вздыхал… Как не огорчаться, когда любые твои слова вдруг превращаются в невероятную глупость.

Но что же было дальше? А дальше было вот что! Выезд короля завершился грандиозным фейерверком. Сорок пушек четырежды четыре раза произвели залпы такой силы, что никакой гром не смог бы их перекрыть. Зато солнце растворило в своих лучах разрывы петард, и поэтому, собственно, сам фейерверк никто увидеть не смог, да в этом и не было нужды – начиналось самое интересное. Состязание умельцев. Любимейшая забава жителей Врунглупии.

Пико с родителями побывали почти на всех состязаниях, и всюду, узнав, что пришел тот самый дрозденок, на которого упала королевская слеза и который так прекрасно глуп, толпа расступалась и пропускала почетного маленького гостя вместе с родителями в первые ряды. Сперва Пико побывал на соревновании корабелов. Корабелы так ловко орудовали топориками, что маленький дрозденок тут же решил, что когда вырастет, то непременно станет корабелом и сделает самую быструю и самую красивую лодку. Но когда выяснилось, что победителем состязаний стал дрозд в синем платье, чья лодка была без дна и быстрее других затонула в ручье, он передумал, ему как-то расхотелось учиться строить лодки без дна.

– Глупо! – сказал он вслух.

– Да-да, очень хорошая глупость, – подтвердил отец. – Большое искусство нужно иметь, чтобы сделать такую ненужную лодку.

Затем они прошли на улицу Злых Наперстков, где шли соревнования по шитью платьев. Лучшие портные королевства оспаривали между собой право носить звание Генерала Портняжных Дел. Это почетное и громкое звание завоевал маленький хромой старикашка. Для этого ему понадобилось сто десять игл, три катушки ниток, двадцать пять деревянных пуговиц и час времени. Каких только платьев не нашили участники соревнований, но все они оказались ничто по сравнению с платьем, которое представил на суд зрителей этот старичок. Удивительно, но он умудрился пришить пуговицы таким образом, что ни одна из двадцати пяти пуговиц не могла быть застегнута ни в одну из двадцати пяти петель. А еще спинка платья поменялась местами с грудью, плечи поменялись с подолом, рукава с поясом. Но самый потрясающий эффект был, конечно же, в финале соревнований. Под занавес состоялась примерка платьев. Платье победителя расползлось по швам на сто сорок восемь равных лоскутов еще до того, как его попыталась надеть на себя тонконогая манекенщица. Именно в эту минуту Пико не выдержал и воскликнул: «Это платье – самая несусветная глупость!» Он забыл, что как раз глупость в любом деле считается высшим достижением в королевстве… Тем паче, что в его устах эта похвала много значила. Ведь как никак, а он стал героем праздника, он был отмечен самим королем. Хромой портняжка, узнав, кто именно похвалил его платье, от избытка счастья лишился чувств. После этого случая до самого конца состязаний маленький дрозденок предпочитал не открывать рта, хотя глупостей повидал столько, что иному хватило бы на всю жизнь. Так, на состязании сапожников, публике были показаны сапоги, сплетенные… из чего бы вы думали? Из паутины! Хороши были глупые сапоги, да только тот, кто их сделал, остался ни с чем. Его перещеголял прошлогодний Генерал. Он стачал из коры липы такие башмаки, что они подходили на любую лапку и всем одинаково жали.

А какое нелепое лекарство изготовил будущий Генерал Провизорских Дел!? Стоило принять внутрь одну горькую пилюлю, и больной до конца своих дней страдал бессонницей!

Словом, глупость на празднике текла рекой!

На улице Дырявых Шлангов пожарники приступали к тушению лишь тогда, когда от макетов строений оставались одни головешки!

На конкурсе вокалистов певцы пели, не издавая ни малейшего звука!

На Мыльной улице прачки стирали белье без воды!

Во все это трудно поверить, но именно так оно и было.

Но все когда-нибудь кончается. Поздним вечером закончился и праздник Прекрасной Глупости. Родители Пико были чрезвычайно довольны. Еще бы! Их надежды оправдались! Теперь Пико всеми признанный глупышка. Толстая дроздиха, та самая, в шляпке, которая первая увидела королевскую слезу, пригласила Пико учиться в школе для особо одаренных дроздят, где она работала не кем-нибудь, а самим директором! Нет, что ни говори, а праздник удался.

– А мы-то считали нашего мальчика умником! – раскаиваясь в своих прежних мыслях, сказали друг другу родители дрозденка перед тем, как отойти ко сну. – А ему просто неинтересна была наша обыкновенная глупость. Не иначе, наш сын когда-нибудь станет министром.

Счастливые, они благополучно уснули, а маленький дрозденок еще долго ворочался в кроватке и спрашивал самого себя: «Как же я буду жить среди глупцов? Ведь я ни за что не стану глупеть! А они сами не поумнеют».

В последний раз пыхнула сизым дымком трубка кальяна и погасла. Не знаю, как вы, а я был под столь сильным впечатлением от услышанного, что боялся потревожить тишину и долго сидел в кресле в глубоком раздумье. И до той минуты, пока вновь не разгорелась трубка кальяна, мы с магистром не обмолвились и полусловом. Предлагаю и вам, прежде, чем взяться за следующую историю, тихонько посидеть и хорошенько осмыслить прочитанное. И не торопитесь, пожалуйста! Тот, кто слишком торопится, не всегда успевает.

Третья трубка магистра, в которой сова Уффула открывает Пико тайну заколдованного королевства

С того печального для Пико дня минуло два месяца. Однажды, отправляясь в школу, он открыл дверь и увидел, что в небе летают пушистые бабочки. Одна из бабочек опустилась прямо на его крылышко и тут же растаяла – наступила первая в жизни Пико зима. К этому времени он уже здорово подрос, птицы ведь растут быстро, и теперь дорога в школу не казалась столь долгой, как это было в начале учебного года. Минута требовалась, чтобы дойти до ручья, а там, сокращая путь, Пико привязывал к башмачкам самодельные коньки и по льду в два счета долетал к присевшей на берегу старушке-ели, которая очень быстро научилась печь на ветвях пышные пироги из хлопьев снега. Пико отвязывал коньки, прятал их под толстый корень и, перемахнув через пригорок, оказывался на пороге школы. Но сколь же мучительно долгими казались Пико сами уроки! Не было такого урока, чтобы его не вызвали к доске и не поставили пятерку. Его считали самым глупым учеником школы, ее гордостью и надеждой, хотя Пико и не думал глупеть, напротив, с каждым днем его ответы становились все более четкими и правильными, но, по какой-то странной логике учителей они же оказывались отлично глупыми. Например, на уроке математики, учитель спрашивал у Пико: «Сколько будет дважды два?» – «Четыре!» – отвечал Пико, что было абсолютно правильно. Другому ученику тут же вкатили бы двойку, но Пико все сходило с рук. «Молодец! – потирал руки учитель. – Я тебя прекрасно понял! Сегодня дважды два – четыре, а завтра, конечно же, шесть или семь! Ты невероятно глупый мальчик. Садись на место. Пять!» Пятерки так и сыпались в дневник Пико. Смешно сказать, но когда подошли зимние каникулы, оказалось, что Пико единственный круглый отличник в школе! Бедный Пико был удручен результатами полугодия, в каникулы он ни разу не вышел из дому, чтобы поиграть в снежки с другими детьми, либо прокатиться на коньках по льду замерзшего ручья. Он даже не выходил подышать свежим воздухом.

Пико стал хмур и печален, а однажды он спросил у самого себя: «А может я и в самом деле глуп?» И с той минуты сомнения стали одолевать его с настойчивостью мух.

Но как-то раз он все же вышел во двор, прошел к тому месту, где летом росла ромашка, да так и остался там стоять, с опущенными крылышками, с непокрытой головой. Вокруг было очень красиво, в небе стояла полная луна, сияли звезды и, кружась в вальсе, тихо опускались на землю огромные, как тарелки, снежинки. Однако, ничего этого Пико не замечал. Не заметил он и то, что снег внезапно повалил хлопьями, и поднялся ветер. Он не чувствовал, что озяб, а потом, когда вьюга превратила его в снежную бабу, напротив, согрелся и стал засыпать. Пико неминуемо замерз бы и умер, как вдруг чья-то громадная тень на мгновение накрыла дом и во двор опустилась птица с зелеными и круглыми, как у кошки, глазами. Крылья ее были так велики, что одного взмаха было достаточно, чтобы смахнуть снег с замерзающего дрозденка. Потом она растерла щеки, грудь и спинку Пико, он очнулся, веки его оттаяли, и тогда он увидел перед собой королеву ночного леса сову Уффулу – властительницу тьмы, с хищно загнутым клювом и ушами-кисточками, меж которых сверкала драгоценными камнями золотая корона.

– Уф-уф-уф! Видать, вовремя я успела! – отдуваясь, сказала Уффула своим страшным голосом, но Пико он показался вовсе не страшным, а милым и ласковым. – Ну, а теперь расскажи, дружок, королеве Уффуле, что у тебя приключилось, отчего ты опечален?

– Как же мне не печалиться, уважаемая королева Уффула, – ответил ей Пико, глядя прямо в зеленые глаза властительницы ночи. – Я так запутался, что не знаю теперь, умный я или глупый.

– Уф-уф-уф! Тот, кто задает себе подобные вопросы, не может быть глупым, – сказала ему на это мудрая Уффула. Она внимательно осмотрела Пико с ног до головы и, не скрывая восхищения, воскликнула. – Так вот ты какой, Пико! А я уж было думала – ветер наврал мне, что во Врунглупии родился умный дрозденок. Уф-уф-уф! Еще моя бабушка, королева Уффунда, знала о твоем рождении.

– Позвольте, уважаемая Уффула! – изумился Пико. – Но как это возможно?

– Но ведь ты родился, не так ли? И родился умненьким! Значит возможно! – улыбнулась Уффула. – Ты вот что! – продолжала она с загадочным видом. – Я сейчас сделаю из своих когтей удобную корзинку, ты садись в нее и полетим ко мне в гости. Мне нужно многое тебе рассказать. Я должна исполнить то, что завещано королевой Уффундой, самой мудрой из всех когда-либо живших королев ночного леса. Поторапливайся. Наш путь не близок.

Пико не только был умным дрозденком, но и смелым. В одно мгновение он забрался в сплетенную из когтей Уффулы корзинку, и они взвились в усыпанное звездами небо. Они поднялись так высоко, что, казалось, звезды можно потрогать. Звезды приветливо подмигивали Пико, и он не мог налюбоваться их сказочным мерцанием.

Ему даже удалось поговорить с Большой Медведицей и послать воздушный поцелуй ее крохотной дочери, маленькому созвездию, которое астрономы называют Малой Медведицей. Да! Сто лет проживи, а такой полет среди звезд ни за что не забудешь.

Но вот в последний раз совершили свой широкий мах крылья королевы Уффулы, выпрямились, и, как на подушечки, легли на упругие потоки воздуха.

– Видишь! Нас уже ждут! – крикнула королева ночи, и тотчас Пико заметил далеко внизу зеленые огоньки. С каждой минутой они становились все ближе и ближе. Секунда – корзинка из когтей королевы распалась, и Пико почувствовал под лапками твердую землю. Он оглянулся и увидел, что стоит в огромном зале. Стенами этого зала были широченные неохватные дубы. Они так крепко прижимались друг к другу стволами, что, казалось, и малыш муравей не сможет пролезть между ними, а кроны этих богатырей образовали самый настоящий купол. Ни одна звездочка не могла заглянуть во владения королевы ночи. Конечно, Пико ничего этого не смог бы увидеть, если бы не сотни зеленых фонариков, освещавших мягким светом неприступный дворец. Они парами висели на боковых ветвях деревьев и, нет-нет – выключались, чтобы тотчас вспыхнуть вновь. Но куда подевалась королева? Пико повернулся кругом и обнаружил прямо перед собой ступени из черного мрамора, их было сто сорок пять и они вели прямо к изножью высоченного трона, резная спинка которого уходила под самый купол. Там, в недосягаемой вышине, опираясь мощной лапой на алмазный державный скипетр, восседала королева Уффула. Зрелище было столь грандиозным, что у Пико остановилось дыхание, он показался самому себе таким маленьким и беззащитным, что ему захотелось заплакать. Но он все же сумел сдержать слезы и прогнал прочь закравшийся было испуг. Он ведь хорошо помнил какие добрые у королевы глаза.

– Уф-уф-уф! – эхом прокатилось по зеленому сумраку зала. – Ты храбрый мальчик! Сто лет сюда не ступала лапка чужака. Нет такой птицы, чтобы она не облетала стороной наши мрачные чертоги, несправедливо полагая, что я и мои подданные самые кровожадные птицы на свете. А между тем это чистейшей воды выдумка. Это говорю я, повелительница ночи и мрака, королева Филинии Уффула.

«Королева Филинии! Так вот куда я попал! – чуть не вскрикнул Пико. – Это королевство Филиния, знаменитая Филиния, о которой написаны во всех учебниках ужасно страшные истории!» – И хоть королева Уффула назвала Пико храбрым мальчиком, что было истинной правдой, по его спине все же пробежало несколько противных мурашек.

– А теперь подымись ко мне и стань по правое крыло, – приказала Уффула и трижды ударила скипетром в мраморное основание трона.

Вдруг отовсюду послышались странные звуки! Они были похожи на недовольный ропот, и чем выше подымался по ступеням подчинившийся приказу Пико, тем громче становились таинственные звуки. Ему осталось пройти четыре ступени, три, две… последняя! И тут раздался такой ужасный крик, что вздрогнул купол, и по ступеням поскакали упавшие с ветвей жёлуди. Казалось, тысячи голосов каких-то проснувшихся разом чудовищ слились в один, вот какой это был крик! Пико остановился, не зная, как ему поступить дальше, и тогда вновь трижды прозвучали удары скипетра.

– Королева разрешает говорить! – сказала Уффула, обращаясь к кому-то невидимому. – Королева поступит справедливо!

Кому разрешает говорить королева? Пико оглянулся кругом – никого! Только фонарики все, как один, повернуты в его сторону.

– Уф-уф-уф! – услышал Пико чей-то возглас, и, вдруг, один из фонариков сорвался с ветвей и… Что же это! Он живой, он летит прямо к королеве! И только, когда перед королевой Уффулой склонил седую голову старый филин, только тогда Пико понял, что на ветвях висят не фонарики, это сидят граждане Филинии, глаза которых были такими же зелеными и круглыми, как у их королевы.

– Ваше величество! – обратился к нахмурившейся Уффуле старик, – позвольте вашему министру напомнить вам, что по законам нашего королевства чужестранцу запрещено ступать на святой камень престола Филинии. Даже король беркутов могучий Япсан, посетивший вашу прабабушку сто пятьдесят лет назад, не был удостоен такой чести. Он не прошел испытания. Он не отгадал одну из трех великих загадок Филинии. А ведь он был король и друг нашего королевства!

– Я поняла тебя, Филидор, – остановила министра Уффула. – Законы Филинии священны. Мудрость нашего гостя не уступает мудрости моего королевского рода, но пусть будет так, как велит закон.

Министр почтительно поклонился и занял прежнее место в ветвях. В ту же минуту прямо под ногами королевы Уффулы сдвинулась в сторону плита черного мрамора, и Пико увидел золотой ларец с гербом Филинии. Две совы, в когтях которых зажата открытая книга.

– Многоуважаемый Пико, – обратилась к дрозденку королева. – Перед тобой ларец мудрости. В нем хранятся три великих загадки Филинии. Отгадай их и ты станешь самым почетным гостем королевства! Вот первая!

С этими словами королева открыла крышку ларца, и Пико увидел серебряную статуэтку совы и пшеничный колос.

– А теперь скажи, чего не хватает здесь, чтобы эти предметы обрели общий смысл?

– Ваше величество, – сказал Пико, улыбнувшись. – Здесь не хватает серебряной статуэтки полевой мышки. Стоит ей появиться, и сей же час любому из смертных станет ясным великий подвиг народа Филинии. Ведь если бы не твой народ, исчезла бы сама жизнь на земле, потому что исчезли бы с ее лица пшеничные поля, их уничтожили бы полчища полевых мышек, которые темными ночами грызут в полях колосья. Только совиный народ может справиться с грызунами.

– Мудрый ответ, – сказала Уффула. – Молчание моих подданных – знак согласия. А теперь вторая загадка. Загляни в ларец и скажи, какие предметы лишние в нем?

На сей раз в ларце лежали золотые совиные когти, сошедшиеся в рукопожатье, стальной меч и старинное ружье мушкет.

– Ах, ваше величество! – воскликнул Пико. – Я не ошибусь, если скажу, что дружба филинийцев побеждает любое оружие врага. Уберите стальной меч и мушкет, и каждый поймет столь очевидную истину.

– Что ж! – сказала Уффула. – Ты не ошибся. Дружба – главное оружие моего народа. Молчание моих подданных тому подтверждение. Но пусть тебе не кружат голову успехи. Третья загадка самая сложная. Я не стану открывать ларец мудрости, пока ты не ответишь, что в нем лежит. А лежит в нем то, что ты уже видел, но не сказал. В огне горит, в воде тонет, в земле умирает, но дает жизнь. Подумай хорошенько и скажи, о чем идет речь.

– Ваше величество, – с достоинством сказал Пико. – В ларце мудрости не меч и не ружье, не серебряная статуэтка совы, и не золотой символ дружбы, а лежит в нем пшеничное зернышко, выпавшее из колоска. Стоит посадить его в землю, как оно умрет, и из него вырастет новый пшеничный колосок. Под солнышком он созреет и много зерен подарит тому, кто его холил и лелеял. Вот только в огне горит зернышко и в воде тонет. И беречь его надо как зеницу ока.

Королева Уффула откинула крышку ларца, и одного взгляда было достаточно, чтобы Пико узнал, что он отгадал все три великих загадки Филинии.

На дне ларца лежало пшеничное зернышко.

И тогда, ударив скипетром о мрамор тронной плиты, королева Уффула воскликнула: «Граждане Филинии приветствуют самого почетного гостя королевства!» И тотчас воцарилась тьма.

– Уф! Уф! Уф! – трижды прокричали приветствие скрытые темнотой филины и совы. И лишь после этого на ветвях опять зажглись глаза-фонарики. Видимо, ответы Пико столь понравились, что филинийцы, все как один, приветствуя мудрого дрозденка, от удовольствия прикрыли веки.

– А теперь, – сказала королева ночи после того, как, повинуясь ее жесту, Пико занял место по правое крыло рядом с троном, – я расскажу вам, что случилось сто лет тому назад с дроздиным королевством и почему я пригласила к нам в гости этого умного мальчика. Слушайте и внимайте. Не каждое столетие происходят подобные истории.

Так вот, много-много лет тому назад, в северных лесах обосновалось королевство дроздов Правдалия. Жители королевства были умны и трудолюбивы. Но главное, чем отличались они от других птиц, так это тем, что никогда не лгали. Поэтому и королевство называлось Правдалией. Путешественники и гости Правдалии, побывав во дворце короля и побродив по широким проспектам, площадям и улицам столицы, были так поражены сказочной красотой зданий, набережных и самого дворца, что просили выдать им документ с печатями, где говорилось бы, что они точно все это видели, иначе у них на родине им никто не поверит, когда они будут рассказывать, что Правдалия такая прекрасная и чудесная страна. Но это было пожалуй, единственным, чего не могли сделать ни жители королевства, ни сам король. Дело в том, что в Правдалии никогда не было нотариусов. Даже купцы, заключая сделку, обходились без документов. Достаточно было сказать: «Даю слово» – и тот, кто его получал, мог спать спокойно. Потому что ничто так высоко не ценилось в Правдалии, как данное слово. Только смерть могла нарушить его. Зато вся бумага, которую производили королевские бумагоделательные фабрики, шла на книги. Самые умные и самые роскошные книги того времени были написаны в Правдалии. Я могла бы еще долго рассказывать об этом замечательном королевстве, но нашему гостю нужно успеть к утру вернуться обратно, поэтому я приступаю к событиям, когда злой волшебник лесов, враг всех птиц Рыжелис околдовал жителей Правдалии и превратил их в глупцов и вралей. Случилось это во времена правления моей бабушки, славной королевы Уффунды. В самой же Правдалии правил тогда королевством благородный король Истинг, потомок древнего рода Истингов. У короля было два сына и дочь Истилла. Младший сын принц Истине родился необыкновенно одаренным мальчиком. Его послали учиться в Италию, и, когда произошла трагедия, он находился вне родительского дома. Остальные же дети были при короле. И вот однажды король проснулся раньше обычного от какого-то шума. Он подошел к окну и не поверил глазам. За стенами дворца творилось нечто невообразимое. Прекрасный город лежал в развалинах. Многие дома горели, а обезумевшие жители с радостными лицами разбирали на камни дороги королевства и крушили ими окна и двери уцелевших домов. Вот пробежал по улице хромой цирюльник и ножницами ловко состриг замечательные розы на клумбе! Вот подкатила пожарная бочка, и пожарники в медных касках в две минуты вычерпали из нее ведрами керосин и подожгли одно из самых красивых зданий королевства, городскую библиотеку! Да что же это такое? Сердце короля едва не разорвалось от горя. Но он был мужественный король. Он приказал запереть все ворота дворца и приготовиться к осаде. Сорок дней и ночей защитники дворца сражались с разъяренными глупцами, но силы были слишком неравными: ведь против короля выступило все королевство. Конечно, король мог бы послать в Филинию гонца и попросить помощи, они были большими друзьями с моей бабушкой, королевой Уффундой, но благородный король не мог себе позволить убивать своих подданных. Уж лучше самому умереть, нежели остаться королем без королевства. Незадолго до последнего штурма дворца король собрал всех его защитников от министров и фрейлин до простых поваров и слуг. Их было немного, но все они были готовы выполнить волю своего короля. В скорбном, но гордом шествии защитников не было и намека на трусость, хотя многие из них догадывались, что гранитная подземная палата, куда велел спуститься король Истинг, станет их последним пристанищем. Любому жителю Правдалии было известно, что в безмолвном пространстве гранитного подземелья хранится камень Подвига. Только тот, кто должен был совершить подвиг во имя Правдалии, имел право увидеть его и прикоснуться к отполированным граням. Этих граней было тысячи. Выдающиеся математики Правдалии рассчитали их углы таким образом, что ни птица, ни невесомый комар не могли удержаться на отполированной поверхности граней, а величиной камень Подвига был в одноэтажный дом. И вот в последний раз стены гранитной палаты слушали голос короля Правдалии Истинга.