Текст книги "Томас Пейн"

Автор книги: Николай Гольдберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

3. МЯТЕЖНИК ВЕРНУЛСЯ НА РОДИНУ

Покидая Америку, Пейн был преисполнен убеждения, что примеру революционных колоний последуют европейские народы, чтобы освободиться от «ошибочных систем правительств». В первом же памфлете, написанном им во Франции и опубликованном в Англии, посвященном предотвращению возможной войны Англии с Францией, – «Перспективы Рубикона» (1787) – он призывал к сохранению мира между державами, предотвращению войны и наглядно показывал, какие тяготы несет война народным массам. Он выступил как гуманист, для которого «мир – его отечество, а религия его – распространять повсюду добро».

До того времени между Соединенными Штатами и Англией еще не было дипломатических отношений. Пейн получал информацию о политике английского кабинета и пересылал ее через Джефферсона в Соединенные Штаты. В обстановке нараставшего в Англии правительственного кризиса и учитывая возможность прихода к власти в случае падения консервативного кабинета оппозиционного правительства из партии вигов, Пейн поддерживал сношения с лидером вигов, слывшим некогда либералом и выступавшим даже в защиту американских колоний, Эдмундом Бёрком (1729–1797).

В Англии появление Пейна стало известно демократическим кругам. Буржуазно-либеральное «Общество конституционной информации», возникшее еще в 1780 г., которое боролось за парламентскую реформу и надеялось, что Пейн отдаст ему свой талант публициста, избрало его своим почетным членом.

Находясь в Лондоне, Пейн неоднократно выезжал в Париж. Здесь он в доме Джефферсона встречался с известными деятелями французского Просвещения – Леруа, Ларошфуко, Лафайетом, с которыми обсуждал политические проблемы, и в частности, какой должна быть республиканская конституция, тем более что именно в этом 1787 г. в Соединенных Штатах была подготовлена новая конституция.

Находясь в Англии, Пейн месяц за месяцем все более убеждался в том, что ни партия вигов во главе с Фоксом и Бёрком, ни «Общество конституционной информации» во главе с Горн Туком и Картрайтом не собираются и не способны возглавить борьбу за изменение монархического строя в Англии.

Тем временем из Франции от Джефферсона пришло сообщение о том, что на май 1789 г. назначен созыв Генеральных штатов. Пейн чувствовал приближение событий, которые должны были изменить положение в этой стране. Еще в 1782 г. в письме к аббату Рейналю он предсказывал, что американская революция окажет влияние на Францию и Англию. Не удивительно, что, как только во Франции летом 1789 г. вспыхнула революция, Пейн устремился туда. Он говорил: «Мое отечество там, где нет свободы», т. е. там, где люди сражаются за свободу. В декабре 1789 г. Пейн был уже в Париже. Революционная Франция становилась новым отечеством Пейна. Здесь у него было много друзей среди революционеров – Кондорсе, Бриссо, Барер, Дантон. Здесь Лафайет обратился к нему с просьбой передать Вашингтону ключи от Бастилии как символ павшего старого режима. 1 мая 1790 г. эти ключи Пейн послал президенту США Вашингтону, и они были помещены на стене одной из комнат дома Вашингтона. В письме Вашингтону Пейн писал: «Несомненно, принципы Америки открыли Бастилию, и поэтому ключинаправляются на свое место» (17, т. II, стр. 1303). Здесь же, в Париже, Пейн узнал, что 9 февраля 1790 г. Бёрк выступил в английском парламенте с речью, полной злобных нападок на французскую революцию и угроз в адрес Франции. Раздражение и страх, ненависть и злоба по отношению к французской революции, воцарившиеся в правящей Англии с момента взятия Бастилии, нашли в этой речи свое выражение. Эта речь Бёрка укрепила еще до того принятое Пейном решение написать памфлет в защиту французской революции. Весной 1790 г. Пейн снова был в Лондоне, где узнал, что Бёрк готовит памфлет против революционной Франции. В ноябре 1790 г. памфлет Бёрка «Размышления о французской революции» был опубликован. Бёрк, которого Маркс называл «гнусным политическим лицемером» (3, стр. 770), как впоследствии стало известно, находился на содержании у короля Георга III и получал от него 1500 ф. ст. в год.

Бёрк утверждал, что единственное основание общества – это не права человека, а нравственные отношения между людьми, созданные богом в акте творения. Бог определил людей в обществе по своей воле, и тем самым обязательства людей друг к другу и к богу не составляют для них предмета выбора. Отрицая право народа на революцию, Бёрк с ненавистью выступает против каких бы то ни было изменений существующих уч реждений. По Бёрку, добродетелью и государственной мудростью наделен именно имущий класс, призванный поэтому постоянно находиться у власти. Английскую конституцию Бёрк провозглашал как плод высшего разума, способный решить все политические проблемы. Он восхвалял свой идеал – наследственную монархию и государственную церковь. Обращаясь к «естественным чувствам» англичан, Бёрк клеветал на французский народ и в патетических выражениях расписывал ужасы французской революции. Он намеренно игнорировал тот факт, что революция выразила народное требование коренных изменений в политической жизни страны.

Памфлет Бёрка стал настольной книгой аристократических кругов европейских монархий.

Пейн в ответ на злобные выпады Бёрка против революции в марте 1791 г. опубликовал первую часть своего знаменитого памфлета «Права человека», а через год он издал и вторую часть.

После «Здравого смысла» это был важнейший политический памфлет Пейна, в котором он со своей неизменной позиции мелкобуржуазного демократа разъясняет события французской революции 1789–1790 гг., восторгается ими и предсказывает неизбежное развитие революции, которую не понял и представил в искаженном свете политический ренегат Бёрк. Пейн высмеивал Бёрка, который не смог мысленно охватить составные части, «из совокупности которых складывается конституция», потому что «таланту его также не хватает конституции». Но поскольку Бёрку нужно было сказать что-то против французской революции, «для этого он и воспарил ввысь, подобно воздушному шару, чтобы отвратить взоры людей от земли, на которой они стоят» (18, стр. 211).

Обращаясь к английскому народу, Пейн не устает повторять, что монархическая власть, опираясь на антинародную конституцию, – это власть, враждебная народу, прикрывающаяся абсурдным аргументом, будто бы она происходит от бога. В Англии все права народа были узурпированы королем, с дозволения которого и были созданы подчиняющиеся ему обе палаты парламента. С возмущением Пейн заключал: «Что, кроме угнетения и попранной справедливости, являют нашему взору современные европейские государства? Что можно сказать о государстве английском? Разве сами жители не называют его рынком, где у каждого человека своя цена и где порок служит предметом купли-продажи за счет обманутого народа? Не удивительно в таком случае, если на французскую революцию клевещут» (18, стр. 245).

В «Правах человека» Пейн писал о грядущих революциях, осуждал наследственную монархию как тиранию, заявлял, что монархия и аристократия вскоре сойдут в могилу, открыто высмеивал ганноверскую династию, называл английское правительство продажным и деспотическим, обличал парламент как машину налогообложения и выдвигал план, по которому деньги, поступающие от налогоплательщиков, должны идти не двору и придворным, а на помощь беднякам для обучения их детей, на пенсии старикам и т. п.

Летом 1791 г., как и предвидел Пейн, революционные события во Франции развивались дальше. В ответ на проведение ненавистного трудящимся массам закона Ле-Шапелье против стачек и на известие о попытке бегства короля к эмигрантам, выступавшим против революции, во Франции начался новый подъем революционного движения. Народ готовился к свержению монархии. Именно в это время в Париже снова появился Пейн, горячо ратуя за республиканский строй. В начале июля 1791 г. он вместе с Кондорсе начал выпускать новую газету – «Республиканец», издававшуюся «Республиканским обществом». Вместе с молодым Ахиллом Дюшатле, участником революции в Америке, Пейн писал и расклеивал на стенах Парижа свои манифесты с призывами уничтожить монархию и учредить республику. Пейн был среди тех революционных деятелей, которые возглавили движение во Франции за республику.

В том же июле 1791 г. Пейн уезжает в Лондон, чтобы участвовать в праздновании второй годовщины падения Бастилии.

Англия встретила Пейна небывалым подъемом движения демократических сил. И французская революция, и пейновские «Права человека» сыграли в этом подъеме свою роль.

Книга Пейна произвела сенсацию. Как пишет историк Вудворд, в то время это была самая читаемая в Англии книга. Она распространялась в небывалых количествах (см. 75, стр. 220).

Активизировалась деятельность «Общества конституционной информации». Его члены Холлис, Горн Тук и другие приветствовали памфлет Пейна и делали все, что могли, для его распространения в дешевых изданиях. Они сознавали, что книга «Права человека», принимая во внимание всемирную славу его автора, безыскусное и понятное даже неграмотному изложение политической теории, будет способствовать усилению движения за реформу, хотя многие из членов общества далеко не разделяли республиканские взгляды Пейна.

В кампанию за распространение памфлета Пейна включились конституционные общества в Кембридже и Манчестере, Бирмингеме и Оксфорде и в десятках других городов Англии и Шотландии. В Манчестере идеи Пейна распространял философ-материалист Томас Купер, друг Пристли, ставший впоследствии известным в Соединенных Штатах. Он опубликовал направленный против Бёрка яркий памфлет, в котором смело защищал революционные идеи, восхищался Пейном как «выдающимся другом человечества» и гордился тем, что его имя связывалось с именем Пейна.

Антимонархическая книга Пейна оказала влияние на радикала Уильяма Годвина, который, как полагают некоторые историки, к тому же был причастен к подготовке первого издания «Прав человека» (см. 56, стр. 226). В 1793 г. Годвин в книге «Исследования относительно политической справедливости» высказывался еще решительнее, чем Пейн. Он развивал анархистские и утопические идеи о новом обществе, в котором не будет государства и права собственности, этих источников угнетения человека, и основой которого будет торжествующий разум.

Идеи Пейна были встречены с энтузиазмом в рабочей среде. В январе 1792 г. возникло новое «Лондонское корреспондентское общество», состоявшее в основном из рабочих, возглавляемое другом Пейна сапожником Томасом Гарди. По его мысли, это общество обращалось к «мастеровым и механикам» с целью просвещения рабочего класса. Для Гарди и его друзей теории Пейна были подлинной основой их деятельности. Летом 1792 г. они стали собирать средства для создания фонда в защиту Пейна, поскольку уже появились сведения, что правительство намерено начать против него судебное преследование. Такие же рабочие клубы в течение 1792 г. возникли и в ряде провинциальных городов. На их знамени было написано имя Тома Пейна – борца за интересы простого народа, друга бедноты. Возникшие рабочие клубы в Англии явились школой, в которой воспитывались будущие деятели рабочего движения начала XIX в. Еще в ноябре 1791 г. на обеде «Революционного общества» был провозглашен тост: «За г-на Пейна с благодарностью за его защиту прав человека». Пейн в ответ предложил тост: «За революцию во всем мире!» Эти слова Пейна передавались в Англии из уст в уста. Их навсегда запомнил Томас Гарди.

Английское правительство и реакционные элементы не остались безразличными к такому оживлению демократической жизни в стране. Радикалы и республиканцы подверглись гонениям и репрессиям. С криками «Церковь и король! Будь проклято охвостье!» приверженцы ториев нападали на радикалов. В Бирмингеме были разгромлены дом и лаборатория философа-материалиста ученого Пристли, в Манчестере разгромили редакцию газеты «Геральд», которую редактировал Купер. Монархисты повсюду открыто проклинали и поносили Пейна. До сих пор в Пейновском музее в Нью-Рошели выставлена пивная кружка с грубыми надписями против Пейна. Джентльмены набивали на каблуки гвозди в виде инициалов Т. П., показывая этим, что они попирают принципы Пейна (см. 36, т. I, стр. 406). Они подстерегали его на улице, чтобы избить. Они сжигали на кострах написанную им книгу и изображавшие его фигуры. Книгопродавцы, распространявшие «Права человека», были оштрафованы и брошены в тюрьму. Полиция рыскала по домам, отбирая крамольную книгу, и преследовала тех, кто ее читал.

Разоблачая показной характер английской буржуазной демократии, К. Маркс писал в 1854 г. в газете «New York Daily Tribune»: «Не приходится удивляться, если „Права человека“ Томаса Пейна были публично сожжены в этой свободной и благословенной стране» (2, стр. 365). И все же, несмотря на различные препятствия, книга Пейна доходила до читателя.

Недовольные антимонархическим памфлетом Пейна нашлись и в республиканской Америке. Некоторые видные политические деятели США, утратившие к этому времени революционный дух, не скрывали своего недовольства. Вице-президент США Джон Адамс говорил о памфлете Пейна: «Я ненавижу эту книгу и ее направленность от глубины души» (цит. по 75, стр. 196).

Английским властям, которые инспирировали антипейновские митинги, мало было преследования «Прав человека», им нужен был сам автор. Тучи над Пейном сгущались. Тем временем он получил официальное сообщение об избрании его во французский Конвент. 12 сентября 1792 г. из Дувра отчалило судно, на котором Пейн отплыл во Францию.

В Англии продолжались организованные короной, аристократами и зажиточной буржуазией выступления против Пейна. Эти провокации должны были послужить удобным предлогом для его судебного преследования. 18 декабря начался суд. Пейн, бывший в то время во Франции, был обвинен в заговоре против английской монархии и объявлен вне закона. Три месяца назад, покидая Англию, великий мыслитель и революционер и не думал, что возвратиться на родину ему не придется никогда.

4. В БУРЕ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Когда Пейн прибыл во Францию, его окружал ореол славы мужественного борца и мученика за дело свободы и равенства народа. В Кале, где он высадился 13 сентября, его ожидал торжественный прием. Скромный человек и труженик, не любящий помпезности, он был встречен ликующей толпой и выстроенным для почетной встречи отрядом Национальной гвардии. Офицер обнял его и преподнес национальную кокарду, которая здесь же была прикреплена к его шляпе. Толпа горожан с восклицаниями «Да здравствует Томас Пейн!» проводила его в гостиницу.

В муниципалитете с приветствием к нему обратился мэр. Пейн выслушал переведенную на английский язык речь, приложив руку к сердцу, и ответил, что его жизнь будет посвящена делу французов.

Еще до приезда его во Францию в августе 1792 г. Законодательное собрание приняло декрет, предоставлявший французское гражданство выдающимся революционерам-иностранцам Пейну, Вашингтону, Пристли, Анахарсису Клоотсу, Песталоцци и др.

Пейн оказался во Франции в разгар революционных событий. Буквально за месяц до его приезда, 10 августа, была свергнута монархия. Революционная Парижская коммуна низложила Людовика XVI, арестовала его и заключила в замок Тампль. После начала революции в 1789 г. это был второй сильнейший удар по феодальному строю во Франции. По настоянию революционных секций Парижа состоялись выборы Национального конвента, который шел на смену Законодательному собранию.

Пейн был избран в Конвент от четырех департаментов, но, поскольку он мог быть представителем лишь от одного, он выбрал департамент Па-де-Кале.

В Конвенте, который приветствовал Пейна, появившегося там 19 сентября, шла, как и во всей стране, ожесточенная борьба. Революционные силы, представленные якобинцами во главе с Робеспьером, выступали против консервативных элементов торгово-промышленной буржуазии – жирондистов, препятствовавших дальнейшему углублению революции. Большинство в Конвенте составляло так называемое болото – депутаты от средних слоев буржуазии и зажиточного крестьянства.

В Конвенте Пейн немедленно окунулся в кипучую и напряженную работу. Вместе со всеми депутатами он на первом заседании Конвента 21 сентября приветствовал провозглашение Франции республикой.

В октябре Пейн был назначен членом комитета по выработке новой конституции Франции, в который вошли также Кондорсе, Дантон, Петион, Барер и др. Среди проектов конституции был и составленный на сорока пяти страницах проект Пейна, к сожалению не сохранившийся. Он говорил Дантону, что французская конституция должна побудить европейские народы последовать примеру Франции (см. 43, стр. 176).

Важным вопросом, который стоял перед Конвентом, было решение судьбы свергнутого короля Людовика XVI. Горячие дебаты по этому вопросу шли с ноября 1792 по январь 1793 г. Документами было установлено, что Людовик XVI изменил Франции, оказавшись в связи с контрреволюционерами-эмигрантами и интервентами. Якобинцы во главе с Робеспьером требовали смертной казни. Пейн выступил против казни короля. Не зная французского языка и плохо ориентируясь в происходящей политической борьбе, Пейн по существу солидаризировался с жирондистами, которые не прочь были прикрыть свои контрреволюционные планы его революционным именем. Пейн, опасаясь интервенции Англии и помня, что Людовик XVI оказал помощь Америке, говорил, что не следует мстить королю, а надо использовать суд над ним, чтобы показать, что существует международный заговор против революции, и это послужит стимулом для подъема революции в других странах. Пейн не понял, что американская и французская революции происходили в различных условиях, что французы оказались перед лицом всей реакционной Европы, которая уже вела против них войну. В январе 1793 г. решением большинства Конвента Людовик XVI был приговорен к смертной казни.

Якобинцы после прихода к власти в результате революции 31 мая—2 июня 1793 г. были вынуждены ввиду оказываемого им сопротивления прибегнуть к революционному террору. Пейн, исходя из абстрактного гуманизма, осуждал их за это.

Конечно, часть якобинцев с подозрительностью относилась к Пейну из-за его связей с жирондистами. Положение Пейна сильно ухудшилось после того, как 25 декабря Конвент принял декрет о том, что «ни один иностранец не может быть представителем французского народа». 28 декабря 1793 г. на основании закона о враждебных иностранцах (имевшего в виду англичан) Пейн был арестован. Главную роль в его аресте сыграли интриги американского посла в Париже Гувернера Морриса. Он принадлежал в Америке к партии федералистов, был ставленником торгово-промышленной и финансовой буржуазии и давнишним идейным противником Пейна, к которому питал антипатию. Особенное озлобление Морриса вызвала деятельность Пейна, направленная на установление контакта между якобинским правительством и правительством США в целях создания военного союза против Англии. Именно Моррис содействовал тому, чтобы осталось без ответа Конвента ходатайство группы проживавших в Париже американцев (Барло и др.) об освобождении Пейна как американского гражданина.

В люксембургской тюрьме Пейн пробыл больше десяти месяцев, и только случайность спасла его от гильотины. Однажды, когда намечалась очередная группа заключенных для казни, страж ошибочно написал мелом номер на двери камеры Пейна с внутренней стороны. Когда дверь оказалась закрытой, пометка, означавшая, что заключенный должен быть казнен, не была видна. Так смерть снова миновала Пейна.

Перед своим арестом в 1793 г. Пейн закончил первую часть «Века разума» – важнейшего сочинения, посвященного вопросам философии и критике религии. Не надеясь, что останется в живых, Пейн сумел передать рукопись Барло, который и сохранил ее. В ноябре 1794 г. Пейн благодаря усилиям нового американского посла в Париже, Монро, был освобожден, поселился у него в доме, где и закончил вторую часть своего большого труда, начатую им еще в тюрьме.

В начале 1794 г. книга была издана. Вторая часть «Века разума» была опубликована в 1795 г.

Впервые книга Пейна «Век разума» была издана во Франции, сначала на английском языке, а потом и на французском, в переводе жены Кондорсе. В Англии, где, как мы писали, Пейн был объявлен вне закона, издание и распространение его сочинений всячески преследовались. Так, например, Даниэль Итон, издавший памфлет Т. Пейна «Исследование пророчеств», был приговорен к стоянию у позорного столба и к 11-месячному тюремному заключению. В 1819 г. Ричард Карлейль за издание «теологических» сочинений Пейна был оштрафован на 1500 ф. ст. и приговорен к трем годам тюремного заключения. «Безбожная» книга Пейна в огромной мере способствовала распространению неверия в США. В 90-х годах XVIII в. Лимэн Бичер писал, что в Йельском колледже «это были дни неверия и господства школы Томаса Пейна. Студенты… читали Пейна и верили ему. Я его тоже читал и боролся против него по всем линиям… Но большинство юношей из класса были неверующими.

Они называли друг друга – Вольтер, Руссо, Даламбер и т. д.» (цит. по 67, стр. 21).

В университете Северной Каролины книга «Век разума» также была популярна среди студентов. В 1796 г. миссионер Роббинс сообщал, что «Век разума» получили в Вермонте, где «его ожидали с нетерпением». Вскоре об этом же сообщали из Индианы. По свидетельству современников, «Век разума» передавали из рук в руки, книгу можно было найти в каждой таверне, лавке и доме, о ней объявляли газеты, ее бесплатно распространяли деистические организации. «Век разума» приобрел широкую популярность благодаря своей простоте, ясности и убедительности.

Церковники США, связанные с консервативной федералистской партией, ополчились против Пейна. Богословы распространяли о нем небылицы, Тимоти Дуайт, Дэвид Таппан и другие запугивали простаков, что против христианства существует заговор, вдохновляемый организациями иллюминатов, масонов и другими тайными обществами. Вскоре после освобождения из тюрьмы Конвент восстановил Пейна в правах делегата, но он не рассчитывал оставаться во Франции. Весной 1795 г. он хотел возвратиться в США, куда стремился всей душой. Однако обстоятельства складывались так, что прошло семь долгих лет, прежде чем Пейн сумел покинуть Францию, где верх взяла контрреволюционная буржуазия.

Годы, проведенные Пейном во Франции Директории и Консульства, заполнены энергичной деятельностью. В 1795 г. он опубликовал «Рассуждение о первоначалах государства», где выступил против выработанной Конвентом антидемократической конституции, которую в речи 7 июля 1795 г. характеризовал как «противную разуму и несовместимую с истинными принципами свободы» (17, т. II, стр. 589).

В ряде работ этого периода Пейн продолжает пропагандировать деизм. В 1797 г. он опубликовал открытое письмо английскому адвокату Т. Эрскину «Судебное преследование „Века разума“». Эрскин выступил против Т. Вильямса, обвиненного английским правительством за издание «богохульной» книги «Века разума» Пейна, хотя в 1792 г. сам защищал от нападок властей «Права человека».

В защиту деизма Пейн в январе 1797 г. произносит речь в обществе теофилантропистов «О существовании бога». В июле 1798 г. он печатает в газете «Редактор» свое письмо «О почитании бога и церковных колоколах», в котором выступает против роялистов, требовавших вернуть католической церкви во Франции ее привилегии.

Еще в 1796 г. английский епископ Ландафский Ричард Уотсон выступил с «опровержением» «Века разума» Пейна в сочинении «Апология Библии». Пейн начал писать ему ответ, который, по его замыслу, должен был явиться третьей частью «Века разума».

Помимо статей, направленных против господствующих религиозных воззрений, Пейн в эти годы создает интересные политико-экономические работы, а также активно участвует в политической жизни, высказываясь в прессе по различным политическим вопросам.

В труде «Аграрная справедливость» Пейн, глубоко убежденный в том, что «революция в самом состоянии цивилизации является неотъемлемым спутником революции в системе правления» (18, стр. 393), развивает смелую, но утопическую идею ликвидации имущественного неравенства, разделения общества на богатых и бедных при сохранении существовавшего социально-экономического строя. Разработанный им конкретный план реализации этой идеи сводился к уплате собственниками ренты и созданию из нее фонда для компенсаций обезземеленным, а также для пенсий престарелым.

В работе «Упадок и крах английской финансовой системы» Пейн продолжает линию, начатую еще в серии статей «Американские кризисы». Он доказывает порочность английского государства, исходя из слабости его финансовой системы. Бремя национального долга все более возрастает после каждой войны, которую ведет Англия; в результате инфляции в конце концов неизбежен будет крах Английского банка, за которым последует и гибель английской монархии.

Пейн резко выступил против заключения Соединенными Штатами торгового договора с Англией в 1796 г., явно ущемлявшего интересы США (договор Джея). Он обвинял в пробританской политике федералистские элементы, сильные в американском правительстве. Эта политика, доказывал Пейн, наносила ущерб дружественным франко-американским отношениям, в которых США нуждались. В письме к видному государственному деятелю Талейрану Пейн предлагал вернуться к политике вооруженного нейтралитета, чтобы противопоставить ее политике Англии. Пейн выступал в печати с предложением об организации международного торгового сотрудничества и заключении с этой целью морского договора. Он развивал мысль об организации вторжения в Англию с целью окончательного свержения английской монархии.

Можно только удивляться, с какой энергией шестидесятилетний Пейн писал статьи, памфлеты, вел переговоры с официальными и частными лицами, встречался, беседовал и переписывался с десятками людей.

Все эти годы Пейна не покидала мысль уехать в США. Он хотел весной 1797 г. выехать из Франции вместе с отозванным в Америку послом Монро, но от этой попытки пришлось отказаться: была опасность быть захваченным английским военным кораблем, так как Пейн в Англин по-прежнему оставался вне закона.

В октябре 1800 г. Пейн просил Джефферсона, бывшего тогда вице-президентом, помочь ему вернуться в США на американском фрегате. Вскоре обстановка изменилась в благоприятную сторону. В 1801 г. между воевавшими Францией и Англией был заключен Амьенский мир. В конце того же года в США президентом был избран друг Пейна республиканец Джефферсон. 1 сентября 1802 г. Пейн отплыл из Франции, а через два месяца сошел с корабля в Балтиморе на американскую землю. Собравшаяся на пристани огромная толпа почитателей Пейна шумно приветствовала национального героя. Но это была лишь первая встреча. Америка приготовила 60-летнему ветерану войны за независимость не только дружеские улыбки…