Текст книги "Трагедия ленинской гвардии, или правда о вождях октября"

Автор книги: Николай Коняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Не прошло оно даром и для его спасителей.

Вере Михайловне Величкиной пришлось заплатить своей жизнью за то, что она заслонила Ленина. 30 сентября, сразу после отъезда Ленина в Горки, Вера Михайловна умерла в Кремле, якобы от «испанки».

Многие современные историки считают непосредственным заказчиком покушения на В. И. Ленина Якова Михайловича Свердлова.

Прямых доказательств этому нет, но косвенных – предостаточно…

Мы уже говорили, что в отличие от местечковых евреев Троцкого и Свердлова, Ленин, не отказываясь от глубинной ненависти к любому проявлению русскости и православия, тем не менее мог быть (и был!) принимаем за русского, и поэтому и действовал гораздо успешнее, чем Троцкий или Свердлов.

Разумеется, Ленин превосходил их и интеллектом, но главное, он олицетворял собою будущую, удивительно способную к мимикрии еврейскость, которая в дальнейшем и займет господствующие позиции в России.

Человек идеи – Троцкий за это и ценил Ленина, а Свердлов, будучи всего лишь заурядным и ограниченным прохвостом, стремящимся прежде всего к семейному обогащению, воспринимал Владимира Ильича лишь как препятствие на этом пути.

Свердлов не мог даже подняться хотя бы до уровня Троцкого и постигнуть, что Россию надобно еще очень и очень долго преобразовывать, чтобы ее мог, наконец, возглавить чистокровный еврей.

Зато В. И. Ленин, владевший, кажется, всей глубиною злой хазарской мудрости, не только понимал это, но и видел, что объявления декретов и проведения реформ недостаточно, чтобы удержать власть.

Он понимал, что необходимо расколоть народ, заставить одну часть его ненавидеть другую. Более того… Необходимо создать непроходимую пропасть между классом местечковых управленцев, на который опирались большевики, и остальным населением России. И – этого Якову Михайловичу Свердлову уже никогда было не понять! – пропасть эту между классом местечковых управленцев и остальным населением России должно было создавать вопреки частным, сиюминутным интересам евреев, специально вызывая ненависть к ним.

Для этого Лениным и подписал закон об антисемитизме в самый, казалось бы, неподходящий момент, когда возглавляемые местечковыми комиссарами продотряды громили русских крестьян, когда только-только расстреляли царскую семью…

И вот задуманное Лениным убийство царской семьи было превращено Свердловым из-за его неизбывной жадности в акт обыкновенного мародерства.

Более того…

После организации убийства царской семьи Свердлов начал входить во вкус самостоятельного правления и, как не без раздражения заметил сам Ленин, «сплошь и рядом единолично выносил решения» ^{394} .

Я. М. Свердлова, безусловно, беспокоило все возрастающее по отношению к нему раздражение Владимира Ильича, тем более что причин для этого раздражения у Ленина было достаточно и помимо стратегических разногласий.

С того самого момента, когда Свердлову удалось занять освобожденное Л. Б. Каменевым место председателя ВЦИК, Яков Михайлович львиную долю своих сил и времени посвящает пропихиванию на различные государственные посты своих родственников и верных людей.

Пример ему подал сам Владимир Ильич, который тоже пристроил всех своих родственников в правительство… Но у Якова Михайловича семья была больше, да и образованием и развитием интеллекта Свердловы не утруждали себя, и поэтому практически у всех Сверловых бросалось в глаза их полнейшее несоответствие занимаемым должностям…

Зная бесцеремонность и безжалостность В. И. Ленина к любым промахам сотрудников, можно представить, сколько оскорблений пришлось вытерпеть Якову Михайловичу за свое стремление устроить небогатых умом родственников на хорошие места.

Не богат умом был и сам Яков Михайлович.

Существует множество свидетельств, что он действительно считал себя способным заменить В. И. Ленина, и дело управления страной не казалось ему слишком уж сложным.

В сентябре 1918 года Свердлов сосредоточил в своих руках практически всю власть и чувствовал себя вполне комфортно.

– Вот, Владимир Дмитриевич, – говаривал он В. Д. Бонч-Бруевичу, – и без Владимира Ильича справляемся…

Большинство современных историков считает также, что и столь стремительный расстрел Каплан и, наконец, сожжение трупа, чтобы его никогда уже больше нельзя было опознать, были сделаны по непосредственному указанию Якова Михайловича Свердлова и прямо свидетельствуют о его причастности к покушению на В. И. Ленина.

В принципе, версия о причастности Якова Михайловича Свердлова к организации покушения имеет право на существование.

И, скорее всего, и сам В. И. Ленин ясно понимал это.

Более того, можно предположить, что та неожиданная болезнь, которая так стремительно в 4 часа 55 минут 16 марта 1919 года оборвала жизнь Якова Михайловича Свердлова, тоже не была случайностью, а прямо вытекала из дерзкой попытки Якова Михайловича лишить жизни Владимира Ильича.

«Не прошло и месяца, как той же испанкой заболел Я. М. Свердлов… – вспоминал В. Д. Бонч-Бруевич. – Несмотря на предупреждения врачей о том, что испанка крайне заразна, Владимир Ильич подошел к постели умирающего… и посмотрел в глаза Якова Михайловича.(Выделено мной. – Н.К.) Яков Михайлович затих, задумался и шепотом проговорил: – Я умираю… Прощайте» ^{395} .

Комментируя этот эпизод из воспоминаний В. Д. Бонч-Бруевича, исследователи отмечают, что, зная Ленина, можно быть уверенным, что «в интересах революции» он никогда не пошел бы к Свердлову, если бы тот действительно был болен заразной болезнью.

Поэтому особое значение приобретают тут безобидные слова, как посмотрелЛенин в глаза Якова Михайловича, особым смыслом наполняется факт, что Ленин входит к еще живому Свердлову, а уходит уже от мертвого…

Все это подтверждает версию, согласно которой Яков Михайлович никакой «испанкой» не болел, а был, согласно доброму еврейскому обычаю, забит камнями в Орше…

Уже не раз отмечалось, что на кадрах кинохроники похорон Свердлова отчетливо видна в гробу забинтованная голова Я. М. Свердлова.

И все-таки, как мне кажется, говорить, что Я. М. Свердлов действительно был забит камнями, едва ли разумно. Скорее всего, метание камней, имевшее место на митинге в Орше, носило символическое значение, а непосредственной причиной, вызвавшей физическую смерть Свердлова, был какой-то яд…

9

А тогда 31 августа 1918 года в 6 часов утра, пытаясь отвести от себя подозрения, Якоб Петерс устроил Фанни Каплан очную ставку с Локкартом и его помощником, капитаном Хиксом, Локкарт запомнил, что Фанни была одета во все черное, волосы у нее были тоже черные и «под глазами – большие черные круги».

«Мы догадались, что это была Каплан. По-видимому, большевики надеялись на то, что она узнает нас и не сможет этого скрыть. Сохраняя неестественное спокойствие, она подошла к окну и, подперев подбородок рукой, стояла неподвижно, безмолвно, глядя в окно невидящим взором, словно смирившись со своей судьбой, до тех пор, пока не пришли охранники и не увели ее».

Это последний портрет Каплан.

Эта очная ставка была последним вызовом Фанни Каплан на допрос.

Более, кроме людей, которые расстреливали ее, Каплан никто не видел…

Считается, что 3 сентября 1918 года Коллегия ВЧК вынесла постановление о расстреле Ф. Е. Каплан (Ройтман).

Член Коллегии ВЧК, секретарь ВЦИК В. А. Аванесов (С. К. Мартиросов) поручил коменданту Кремля Павлу Дмитриевичу Малькову привести этот приговор в исполнение в этот же день.

Как утверждал Янкель Хаимович Юровский ^{396} , который после расстрела царской семьи, кажется, безотлучно находился в квартире Якова Михайловича Свердлова, тот вызвал к себе П. Д. Малькова и лично проинструктировал перед расстрелом.

Вызвав нескольких охранников-латышей, а также одного из шоферов Авто-Боевого отряда при ВЦИК, П. Д. Мальков приказал вести арестованную в помещение кремлевского гаража. Водитель завел машину, и Мальков выстрелил в затылок Каплан.

Было 16 часов 3 сентября 1918 года или – время и тут рвется! – четыре пополудни часа утра 4 сентября.

Нам кажется, что 4 часа утра 4 сентября 1918 года – более реальная дата. Ведь расстрел происходил в кремлевском гараже, и днем в гараже наверняка был народ, были посторонние свидетели, а их избегали, тем более что одним только расстрелом казнь Фанни Каплан не ограничилась.

Труп ее завернули в брезент, вынесли в Александровский сад и, облив бензином, подожгли в железной бочке…

Присутствовавший при расстреле и сожжении Каплан кремлевский библиофил и поэт Демьян Бедный, почувствовав запах горелой человечины, упал в обморок.

Когда он пришел в себя, сверху из осеннего неба, кружась, падали на него белесые хлопья.

– Снежинки? – удивленно проговорил Ефим Алексеевич. – Рано снегу-то…

Орудовавший возле бочки с горящей Каплан Павел Дмитриевич Мальков засмеялся в ответ.

Хмурые, стояли поодаль латыши с винтовками…

Демьян Бедный встал с земли.

Он все понял.

Это были не снежинки…

Говорят, что Демьян Бедный напросился на расстрел Фанни Каплан для «получения творческого импульса».

Импульс этот он получил…

 
Засыпала звериные тропинки
Вчерашняя разгульная метель,
И падают, и падают снежинки
На тихую, задумчивую ель…
 

Под стихотворением «Снежинки» ставят в скобочках дату – 21 января 1925 года, но когда написано Демьяном Бедным это стихотворение, неизвестно…

И кто знает, может, тогда, ранним сентябрьским утром 1918 года, когда падали на лицо кремлевского библиофила белесые хлопья пепла, поднимающиеся из бочки, возле которой орудовал неутомимый Мальков, и сложились в сердце пронзительные строки:

 
Забуду ли народный плач у Горок,
И проводы вождя, и скорбь, и жуть,
И тысячи лаптишек и опорок,
За Лениным утаптывающих путь!
 
 
Шли лентою с пригорка до ложбинки,
Со снежного сугроба на сугроб.
И падали, и падали снежинки
На ленинский – от снега белый – гроб.
 

Лично мне в стихотворении «Снежинки» видится нечто большее, чем принято видеть в нем.

Конечно, наличествует в нем и скорбьпо поводу смерти В. И. Ленина, но есть еще в стихотворении и жутьвеликого хазарского жертвоприношения – эти тысячи лаптишек и опорок, за Лениным утаптывающих путь…

Ведь действительно, начиная с сентября 1918 года, каждый день жизни хазарского вождя сопровождался жертвоприношением тысяч и тысяч русских жизней…

Нет-нет!

Говоря так, менее всего хотелось бы мне, чтобы эти рассуждения были истолкованы как некий выпад против хазарской могилы на Красной площади.

Мне близки провозглашаемые сейчас «открытым обществом» принципы толерантности, и я считаю, что не нужно разрушать ничьи святыни.

Нужно только очень отчетливо понимать, чьиэто святыни, чтобы не поклоняться, как это делали русские люди почти весь XX век, святыням своих лютых врагов…

Глава тринадцатая
НОВОЛЕТИЕ КРАСНОГО ТЕРРОРА

 
Она не погибнет, – знайте!
Она не погибнет, Россия.
Они всколосятся, – верьте!
Поля ее золотые.
И мы не погибнем, – верьте!
На что нам наше спасенье?
Россия спасется, – знайте!
И близко ее воскресенье.
 

Зинаида Гиппиус

В древние времена на Руси новый год отсчитывали с первого сентября – Семенова дня…

В этом была своя, земледельческая логика. Убирали урожай, начинались заботы о новом урожае, а вместе с ним и о новом годе.

Тысяча девятьсот восемнадцатый, самый короткий в истории России год, похоже, тоже выстраивался под старинную хронологию. Все зло, трудолюбиво засеянное большевиками, уже взошло, вызрело, и наступила пора собирать кровавый урожай.

1

Чекистский налет на английское посольство и аресты иностранных дипломатов, предпринятые, чтобы скрыть участие ВЧК в подготовке покушения на В. И. Ленина, осуществлялись в духе той «революционной импровизации», на которую такими мастерами были большевики.

Конечно, и тут не обошлось без накладок.

Приходится признать, что на роль террористки № 1 можно было бы подыскать и более подходящую фигуру…

С Каплан получился перебор. И не потому даже, что Фанни оказалась слепой и просто не могла бы ни в кого попасть, а потому, что она была еврейкой…

Этого подручные Феликса Эдмундовича в спешке не сообразили.

Перечитывая сентябрьские газеты 1918 года, видишь, что большевистскую администрацию Москвы и Петрограда, не посвященную в планы чекистов, в те дни охватила паника…

Порождал ее, конечно, не сам факт покушений.

Поражало, что еврей Каннегисер убивает еврея Урицкого, а еврейка Каплан стреляет в еврея Ленина…

Евреи убивали евреев – вот это действительно вызывало шок.

«Ближайший друг М. С. Урицкого», комиссар Позерн на траурном заседании Петросовета сказал:

«Не легка была та черная работа, которую нес товарищ Урицкий и которая отрывала его от рабочих масс. В то время, когда во всех советских районах все спали, на Гороховой, 2, светилась лампада, где тов. Урицкий должен был обдумывать каждый росчерк своей руки об арестах…

Тов. Урицкий не имел личной жизни, не имел семьи. Вся жизнь, все мысли и желания его растворялись в успехах движения общего дела. Этот скромный человек был высшим идеалом человечества(выделено мной. – Н.К.), способным раствориться в целом коллективном творчестве» ^{397} .

Слова «человечество» и «еврейство» были для комиссара Позерна синонимами, и когда он говорил на заседании Петросовета об идеале, он подразумевал, что Урицкий был высшим идеалом еврейства, и не понимал: как такого человека мог убить еврей…

Выходом из этого тягостного недоумения, и выходом весьма «неадекватным», и стал красный террор.

«За кровь товарища Урицкого, за ранение тов. Ленина, за покушение на тов. Зиновьева, за неотомщенную кровь товарищей Володарского, Нахимсона, латышей, матросов – пусть польется кровь буржуазии и ее слуг – больше крови!» ^{398}

Анатолий Мариенгоф так вспоминал эти дни:

«Стоял теплый августовский день… По улице ровными каменными рядами шли латыши. Казалось, что шинели их сшиты не из серого солдатского сукна, а из стали. Впереди несли стяг, на котором было написано: «Мы требуем массового террора» ^{399} .

Поскольку террора требовали и газеты, и латыши, то большевики не смогли им отказать в этом.

Народный комиссар внутренних дел Петровский обратился ко всем Советам с циркулярной телеграммой:

«Убийство тов. Володарского, тов. Урицкого и покушение на тов. Ленина, массовый расстрел товарищей на Украине, в Финляндии и у чехословаков, открытие заговоров белогвардейцев, в которых открыто участвуют правые эсеры, белогвардейцы и буржуазия, и в то же время отсутствие серьезных репрессий по отношению к ним со стороны Советов показало, что применение массового террора по отношению к буржуазии является пока словами. Надо покончить, наконец, с расхлябанностью, с разгильдяйством.

Надо всему этому положить конец.

Предписывается всем Советам немедленно произвести арест правых эсеров, представителей крупной буржуазии, офицерства и держать их в качестве заложников. При попытке скрытия или при попытке поднять движение немедленно применять массовый расстрел безоговорочно.

Местным губисполкомам и управлениям принять меры к выяснению всех лиц, которые живут под чужой фамилией с целью скрыться.

Нам необходимо немедленно, раз и навсегда, обеспечить наш тыл от всякой белогвардейской сволочи и так называемых правых эсеров. Ни малейшего колебания при применении массового террора.

Народный комиссар внутренних дел Петровский» ^{400} .

2 сентября ВЦИК объявил Советскую республику единым военным лагерем, а пятого числа Совнарком принял постановление о красном терроре.

«Необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях… подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам…»

«Россией сейчас распоряжается ничтожная кучка людей, к которой вся остальная часть населения, в громадном большинстве, относится отрицательно и даже враждебно, – писала об этих днях Зинаида Гиппиус. – Получается истинная картина чужеземного завоевания. Латышские, башкирские и китайские полки (самые надежные) дорисовывают эту картину. Из латышей и монголов составлена личная охрана большевиков, китайцы расстреливают арестованных».

В картине, нарисованной Зинаидой Гиппиус, названы и латыши, и башкиры, и китайцы, и монголы… И только евреи – вот она, подлинная либеральная вышколенность! – не упоминаются.

Фигура умолчания для либеральной писательницы весьма типичная.

И тем не менее и она не в силах скрыть растерянность, охватившую людей этого круга в сентябрьские дни восемнадцатого года.

Но было уже поздно.

Страна стремительно погружалась во мрак Гражданской войны и кровавого хаоса:

 
Город снежный, белый – воскресни!
Луна – окровавленный щит,
Грядущее все неизвестней…
Сердце мое, воскресни! воскресни!
 
 
Воскресение – не для всех,
Тихий снег тих, как мертвый,
Над городом распростерся грех,
Тихо плачу я, плачу – обо всех…
 

В декабре 1918 года, выступая на собрании партийного актива Курска, Л. Д. Троцкий скажет:

«Необходимо разобраться с положением дел в рядах нашей партии. К сожалению, оказалось, что там находятся такие слюнтявые интеллигенты, которые, как видно, не имеют никакого представления, что такое революция.

По наивности, по незнанию или слабости характера они возражают против объявленного партией террора. Революцию социальную такого размаха, как наша, в белых перчатках делать нельзя. Это нам доказывает пример Великой французской революции, которую мы ни на минуту не должны забывать.

Старые правящие классы свое искусство, свое знание, свое мастерство управлять получили в наследство от своих дедов и прадедов.

Что можем противопоставить этому мы? Чем компенсировать свою неопытность? Запомните товарищи – только террором! Террором последовательным и беспощадным. Если до настоящего времени нами уничтожены сотни, тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат, который сможет уничтожать десятками тысяч. У нас нет времени выискивать действительных активных наших врагов. Мы вынуждены стать на путь уничтожения физического всех групп населения, из которых могут выйти возможные враги нашей власти».

2

Чекиста товарища Я. Х. Петерса трудно было заподозрить в гуманизме, но и он назвал первые дни сентября в Петрограде – «истерическим террором». Истерика захлестывала речи на заседаниях, истерика диктовала статьи в газетах, истерика определяла логику расстрелов.

В пятницу, 6 сентября, в «Красной газете» начали публиковаться списки заложников…

В этом единственном дошедшем до нас сочинении секретаря Петроградской ЧК Александра Соломоновича Иоселевича, публиковавшемся с продолжениями из номера в номер, приводятся фамилии людей, большинство из которых было вскоре расстреляно.

Списки эти нигде более не перепечатывались, и потому приведем их полностью – повторим имена невинно убиенных мучеников.

«Ниже печатается список арестованных правых эсеров и белогвардейцев и представителей буржуазии, которых мы объявляем заложниками. Мы заявляем, что если правыми эсерами и белогвардейцами будет убит еще хоть один(выделено мной. – Н.К.) из Советских работников, ниже перечисленные заложники будут расстреляны.

Бывшие великие князья:

Романов Дмитрий Константинович,

Романов Николай Михайлович,

Романов Георгий Михайлович,

Романов Павел Александрович,

Романов Гавриил Константинович.

Бывший военный министр при Керенском:

Верховенский Александр Иванович.

Бывший министр при Керенском:

Пальчинский Петр Иоакимович.

Крупнейшие банкиры:

Манус Игнатий Порфирьевич,

Жданов Захарий Петрович.

Известный финансист, бывший князь:

Шиховский Дмитрий.

Сербские офицеры-монархисты:

Нигиревич Сергей,

Чийкин Сергей.

Правый с.р.:

Рума Леопольд.

Правый с.р., бывший начальник милиции города Петрограда:

Шрейдер Самуил.

Правые с. р.:

Афанасьев Николай Алексеевич,

Берман Лазарь Васильевич,

Гешурин Ипполит Михайлович,

Пивен Яков Яковлевич,

Лаврентьев Иосиф Павлович,

Троян Борис Павлович,

Малинин Тимофей Иванович,

Анисимов Василий Иванович,

Светлов Иван Семенович,

Леонтьев Петр Иванович,

Охотин Михаил Дмитриевич,

Егоров Валентин Николаевич.

Издатель «Биржевых ведомостей»:

Пропнер Станислав.

Родственник бывшего министра:

Загрудный Сергей.

Бывший командир кавалерийского корпуса:

Хан Нахичеванский Гуссейн.

Жена полковника, член «Союза русского народа»:

Полубояринова Елена Андриановна.

Бывший купец 2-й гильдии:

Савинков Павел Ильич.

Бывшие поручики:

Новиков Павел Петрович,

Новиков Даниил Петрович,

Пичулевский Николай Васильевич,

Гончаров Иван Иванович.

Купцы 1-й гильдии:

Мехов Н. Н.,

Симонов Василий Васильевич.

Дрозжин Михаил Иванович (ювелир).

Генерал в отставке, командир 6-го артиллерийского корпуса:

Баренцев Михаил Андреевич.

Купец 2-й гильдии, бывший поручик:

Лебедев Владимир Яковлевич.

Гардемарин:

Сикунов Борис Андреевич.

Купец 2-й гильдии:

Барышников Герасим Ал.

Вдова действительного статского советника:

Смит А. Р.

Рядовой:

Крутиков Александр Афанасьевич.

Генерал-от-артиллерии, командир 1-го гвардейского корпуса:

Потоцкий Павел Петрович.

Купец 2-й гильдии:

Марголин Соломон Ильич.

Домовладелец, купец 2-й гильдии:

Вахромеев Иван Федорович.

Студент:

Беккер Дмитрий Борисович.

Купец Гостиного двора:

Якобсон Самуил Семенович.

Ювелир:

Бейлин, Левков Мох. Абрамович.

Граф:

Забелло Иосиф Генрихович.

Владелец типографии:

Юдидево Израиль Берович.

Купец 2-й гильдии:

Лившиц Максимил. Хаимович.

Фабрикант:

Гликин Бер. Матвеевич.

Купцы 2-й гильдии:

Бурцов Прохор Павлович,

Немилов Николай Федорович.

Поручики:

Малиновцев Михаил Александрович,

Максимов Дмитрий Николаевич,

Катугин Николай Васильевич,

Кручилин Александр Степанович.

Прапорщики:

Власов Ив. Алекс.

Циунолис Игнатий Иванович,

Донской Дмитрий Васильевич.

Поручики:

Носов Николай Викторович,

Третьяков Николай Федорович.

Прапорщик запаса:

Гюкке Борис Германович:

Поручики:

Васильев Сергей Алексеевич,

Васильев Владимир Алексеевич,

Балуев Василий Петрович.

Бывший офицер:

Пушкарев Кирилл.

Фабриканты:

Скосырев Иван,

Субботин Михаил Эльгерд, Густав.

Своя торговля:

Бункин Иван;

Инженеры:

Дубовский Федор,

Слитидков Павел.

Бывший полковник, бывший комендант железной дороги:

Степанов Василий Георгиевич.

Помещик и крупный лесопромышленник:

Пименов Александр Ефимович.

Инженер, начальник котельной мастерской Путиловского завода:

Воскресенский Павел Ефимович.

Прапорщик, студент 3-го курса Политехнического института:

Беляев Виктор Руфович.

Прапорщик:

Беляев Борис Руфович.

Помощник директора Путиловского завода:

Юзефович Людвиг Осипович.

Мичман военного времени:

Глушаков Николай Петрович.

Прапорщик:

Топорнин Николай Николаевич:

Подпоручик:

Саламатников Яков Иванович;

Бывшие генерал-лейтенанты:

Комаров Владимир Александрович,

Петров Дмитрий Петрович.

Подпоручик:

Львов Дмитрий Михайлович.

Генерал от инфантерии:

Винтулов Николай Александрович.

Генерал:

Толь Сергей Александрович.

Мичман:

Семеленко Сергей Александрович.

Генерал флота:

Дюшен Сергей Петрович. (Продолжение следует)

Председатель Бокий

Секретарь А. Иоселевич» ^{401} .

ОТВЕТ НА БЕЛЫЙ ТЕРРОР

(Продолжение списков заложников)

«Гомзяков Александр Иванович – подпоручик,

Гонценаах Николай Николаевич – поручик,

Горшков Николай Иванович – подпоручик,

Гибель Виктор Федорович – штабс-капитан,

Губанов Федор Степанович – прапорщик,

Гавель Андрей Эрнестович – поручик,

Гааген Эрнест Иванович – прапорщик,

Гаврилов Петр Николаевич – прапорщик,

Гарбко Николай Петрович – полковник,

Генинг Александр Оскарович – подполковник.

Голиков Николай Иванович – прапорщик,

Грибков Дионисий Михайлович – поручик,

Грибунин Петр Петрович – полковник,

Гусев Виктор Иванович – прапорщик,

Гафферберг Борис Федорович – штабс-капитан,

Денисов Платон Самсонович – подполковник,

Дюшен 1-й Иван Осипович – прапорщик,

Дюшен 2-й Николай Осипович – подпоручик,

Дмитриев Александр Георгиевич – штабс-капитан,

Добрис Владислав Иоахимович – прапорщик,

Денкер Людвиг Александрович – полковник,

Де-Симон Анатолий Михайлович – капитан 2-го ранга,

Дитятьев Георгий Владимирович – капитан,

Дрозд-Боняцевский Александр Иванович – генерал-майор,

Дубровин Евгений Михайлович – прапорщик,

Дьяконов Павел Павлович – прапорщик,

Донер Александр Николаевич – полковник.

Дидерикс Вильгельм Максимович – подпоручик,

Егоров Иван Иванович – штабс-капитан,

Емельянов Иван Сергеевич – штабс-капитан,

Емельянов Николай Николаевич – подполковник,

Ефимов Сергей Александрович – подпоручик,

Еранцев Николай Федорович – полковник,

Жаров Владимир Константинович – штабс-капитан,

Жержен Николай Георгиевич – подпоручик в отставке.

Жуков Николай Севастьянович – прапорщик,

Зашибин Александр Степанович – прапорщик,

Зейд Михаил Иванович – прапорщик,

Змитрович Андрей Михайлович – подпоручик,

Иванов Сергей Александрович – прапорщик,

Иванов Михаил Иванович – прапорщик,

Иванов Владимир Дмитриевич – поручик,

Каратаев Александр Владимирович – прапорщик,

Канатчиков Николай Иванович – прапорщик,

Киселев Николай Алексеевич – полковник,

Комаров Иван Дмитриевич – подпоручик,

Кикинаки Федор Гаврилович – штабс-капитан.

Крейтре Петр Николаевич – подпоручик,

Кузнецов Павел Васильевич – подполковник в отставке,

Кудржицкий Федор Александрович – ротмистр,

Кулеш Владимир Васильевич – поручик,

Кукин Михаил Павлович – прапорщик,

Кутц Василий Иванович – поручик,

Корецкий Владимир Николаевич – прапорщик,

Казаков Павел Дмитриевич – прапорщик,

Калинин Александр Иванович – подпоручик,

Калугин Александр Ефимович – капитан,

Катков Степан Васильевич – капитан в отставке,

Кирепский Владимир Федорович – поручик,

Козловский Петр Петрович – подполковник,

Колосовский Николай Александрович – мичман,

Колес Михаил Иванович – подпоручик,

Кондратьев Борис Николаевич – капитан,

Красиков Сергей Константинович – поручик,

Крыловский Николай Тимофеевич – подпоручик,

Кузнецов Виктор Иванович – подпоручик,

Кузмин Павел Александрович – подпоручик,

Кузмин Порфирий Трофимович – подпоручик в отставке,

Кущев-Кущевский Александр Павлович – подпоручик,

Корнеев Евгений Павлович – штабс-капитан,

Костальский Алексей Николаевич,

Керг Адельберг Иванович – прапорщик,

Климов Евгений Сергеевич – прапорщик,

Клюпфельд Вячеслав Евгеньевич – штабс-ротмистр,

Казенцов Владимир Казимирович – поручик,

Калесников Алексей Романович – прапорщик

Колосов Константин Александрович – мичман,

Короткое Николай Михайлович – штабс-капитан,

Кулагин Дмитрий Васильевич – прапорщик,

Копреев Николай Алексеевич – прапорщик,

Лебедев Борис Алексеевич – подпоручик,

Лебеденко Александр Гевасиевич – прапорщик,

Лейман Евгений Леонидович – прапорщик,

Лукин Дмитрий Иванович – подпоручик,

Лянин Деонисий Всеволодович – прапорщик,

Лампе Роберт Густавович – прапорщик,

Ленгвин Виктор Казимирович – прапорщик,

Лунген-Губарев Аркадий Александрович – подпоручик,

Лампсаков Леонид Сергеевич – прапорщик,

Лебедев Владимир Павлович – полковник,

Ле-Дантю Петр Васильевич – прапорщик,

Ломиковский Константин Владиславович – генерал-майор,

Лесков Яков Иванович – подпоручик,

Маслов Юрий Константинович – подполковник,

Медведев Дмитрий Петрович – прапорщик,

Молчанов Алексей Петрович – прапорщик,

Мартьянов Николай Иванович – прапорщик,

Минин Николай Григорьевич – капитан,

Михайлов Евгений Сергеевич – подпоручик,

Мурашов Михаил Степанович – штабс-капитан,

Мартенсон Емилий Рейнгольдович – капитан,

Мельников Иван Федорович – прапорщик,

Метальников Николай Иванович – прапорщик,

Миловзоров Алексей Федорович – штабс-ротмистр,

Миловзоров Дмитрий Федорович – поручик,

Мильтен Александр Оттонович – штабс-капитан,

Морозов Николай Васильевич – генерал,

Муставьев Михаил Рустамович – капитан,

Майдель Владимир Едуардович – капитан 2-го ранга,

Малевич Александр Сергеевич – подполковник.

Мартльсен Виктор Арсентьевич – подпоручик,

Михеев Виктор Степанович – генерал,

Морозов Василий Кириллович – поручик,

Молодцов Константин Константинович – подполковник, Мосенжук Сергей Ильич – прапорщик, Мясников Вячеслав Александрович – поручик, Майкефер Валентин Иванович – капитан, Меликов Петр Леванович – генерал. (Продолжение следует)

Председатель Бокий

Секретарь А. Иоселевич» ^{402} .

ОТВЕТ НА БЕЛЫЙ ТЕРРОР

(Продолжение)

«Савитов Владимир Николаевич – поручик,

Сверчков Николай Георгиевич – корнет,

Смирнов Лев Алексеевич – штабс-капитан,

Соколов Иван Павлович – прапорщик,

Сомкин Николай Мануилович – поручик,

Савицкий Иван Константинович – поручик,

Стенин Алексей Петрович – подпоручик,

Степанов Анатолий Федорович – полковник,

Седов Иван Васильевич – прапорщик,

Сыромятников Борис Константинович – поручик,

Савицкий Дмитрий Дмитриевич – капитан,

Слижеков Павел Павлович – полковник,

Советов Николай Иванович – прапорщик,

Соловьев Николай Иванович – прапорщик,

Соловьев Александр Матвеевич – штабс-капитан,

Сырокомль-Васильевич Антон Алексеевич – капитан,

Стачу Александр Данилович – подпоручик,

Стаутнек Петр Генрихович – прапорщик,

Стрелков Николай Алексеевич – прапорщик,

Северов Михаил Иванович – штабс-капитан,

Суворин Михаил Николаевич – генерал-майор,

Терентьев Николай Алексеевич – подполковник,

Терентьев Лев Николаевич – прапорщик,

Тимофеев Александр Михайлович – прапорщик,

Торгоневич Гавриил Антонович – штабс-капитан,

Трофимов Владимир Владимирович – штабс-ротмистр,

Токмачев Николай Федорович – полковник,

Тольковский Александр Александрович – капитан,

Тобольский Афанасий Васильевич – подпоручик,

Трифонов Василий Александрович – подпоручик,

Тропилло Иван Осипович – поручик,

Трубников Петр Андреевич – прапорщик,

Труханов Виктор Николаевич – подпоручик,

Туманов Владимир Спиридонович – поручик,

Утробин Евгений Семенович – подполковник,

Ульянов Александр Григорьевич – поручик,

Фаломеев Григорий Александрович – прапорщик,

Федоров Николай Антонович – капитан,

Фок Андрей Борисович – подполковник,

Фридман Георгий Евграфович – поручик,

Фролов Михаил Николаевич – поручик,

Фуражев Алексей Иванович – штабс-капитан,

Фукалов Алексей Фалелеевич – штабс-капитан,

Федоров Борис Васильевич – прапорщик,

Узенбло Станислав Станиславович – подполковник,

Хольстрем Эрнст Карлович – капитан,

Хотинский Платон Ростиславович – подполковник,

Хроменко Константин Филиппович. – подпоручик,

Цемиров Михаил Владимирович – полковник,

Цигелер Василий Петрович – прапорщик,

Цисковский Сергей Карлович – прапорщик,

Цветухин Евгений Иванович – штабс-капитан,

Цепелев Валериан Владимирович – подполковник,

Челищев Григорий Васильевич – капитан,

Чаплыгин Владимир Григорьевич – подпоручик,

Черепанов Георгий Петрович – подпоручик,

Чехонин Александр Федорович – прапорщик,

Чулицкий Виктор Михайлович – поручик,

Чупятов Николай Николаевич – подпоручик,

Швец Николай Потапович – подпоручик,

Шпилько Григорий Андреевич – полковник,

Шредер Георгий Августович – мичман,

Швабе Николай Адольфович – штабс-ротмистр,

Шилов Алексей Степанович – поручик,

Широкий Лев Федорович – подпоручик,