Текст книги "Одержимый"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Это я, Кен, – Человек помахал рукой.

– Джаху Кен? – В голосе часового послышалось облегчение. – Что вы делали ночью в лесу?

– Гунга Крайт сказал, что заметил там каких-то людей. – Кен вошел в открытые часовым ворота. – Вот, ходил проверить.

– Да? – Часовой был удивлен. – А это кто? – Часовой поднял повыше факел, пытаясь рассмотреть лица входящих следом за Кеном воинов.

– Мои друзья, познакомься! – Кен резко, без замаха, ткнул часового копьем в горло. Часовой забулькал кровью и упал.

Воины бросились искать других часовых. Они спокойно спали, полностью положившись на бодрствующего товарища. Через минуту было покончено и с ними.

Кен тяжело вздохнул. Крайт был совершенно прав, когда говорил, что охрана селения ни к черту.

В ворота уже вбегали остальные воины отряда. Затем часть из них вместе с вожаком налегке направилась вглубь селения, другие, нагруженные тюками, остались у ворот. Трое воинов принялись разворачивать тюки.

Кен вдруг почувствовал невероятную слабость, от которой подкашивались ноги, его замутило, к горлу подкатился комок. Руки дрожали. Он знал, что находится в тюках. Трупы, которые должны были изображать погибших нападавших. Одна из предложенных Крайтом деталей для придания всему этому предприятию реалистичности. Когда-то Кену это показалось очень остроумным, но сейчас... Сейчас, когда от Кена не требовалось никаких действий и оставалось просто ждать, вся затея представилась такой тошнотворно-гнусной, мерзкой. Манипуляции Безродных с трупами вызывали отвращение. И он здесь, с ними... Предатель. Закричать, предупредить отца?

Прибежал посыльный, и остальные Безродные с трупами исчезли за ним в темноте. Все кончено. Кен облегченно вытер со лба выступивший пот, обернулся к расположенным в живописных позах трупам. Никакого отвращения он больше не испытывал.

– Тревога! Тревога!

Крайт рывком вскочил с постели. Началось А Кен, засранец, не предупредил!

Крайт вышел на улицу, огляделся. Селение напоминало разворошенный муравейник. Во всех направлениях метались люди с факелами, что-то орали. Воины потрясали копьями, женщины прижимали хнычущих детей.

– Люди, люди, сюда! Вы только посмотрите! – Крайт прислушался. Вроде бы голос Кена. И вроде бы с площади.

– Сюда, скорее! Какое горе! – В бессмысленной беготне обозначился какой-то порядок, люди оборачивались, взгляды становились осмысленными. – Сюда!

– Люди! – Кен стоял на ярко освещенном помосте, окруженный десятком воинов. – Люди! Смотрите! – Кен протянул руку к лежащему перед ним телу. – Они убили вождя! Они убили вождя!

Толпа разразилась воплями, ругательствами, судорожно закружилась водоворотами проталкивающихся вперед и выталкиваемых назад.

– Тихо! Тихо! – Крик Кена перекрыл гул выкриков, эхом отдаваясь в головах. Шум на площади стих.

– Люди! – Кен оглядел ряды людей, напряженно ждущих его слов. – Люди Каменной Собаки! Воины Зеленого Медведя нарушили мир между нашими родами, предательски напали на нас! Ночью, как трусы, они пробрались в наше селение, чтобы творить свои грязные дела! Они убили Тендига, Эбина, Гоову! Убили Ровира и Корина! Они убили вождя! – Голос Кена зазвенел металлом.

Ропот прокатился по площади и тут же смолк, подчиняясь поднятой Кеном руке.

– Наши воины храбро сражались, но врагов было слишком много. И они погибли, защищая нас! – Кен сделал паузу. – Защищая наших жен и детей! Так оставим ли мы их неотмщенными, позволим ли мы грязным трусам насмехаться над нами, хвастаясь у своих костров предательскими убийствами?! Стерпим ли укор духов наших воинов, взирающих из Пресветлого Упокоя на нас, забывших их?!!

Крайт смотрел на Кена, словно выросшего в мечущемся свете факелов, и любовался им. Даже его помощи почти не понадобилось. Хорош, ох хорош! Прирожденный лидер. Но вождя... Прекрасный повод.

– Нет! – выкрикнул Кен. – Мы скажем – нет!! Смерть им!! Смерть Зеленому Медведю!!!

– Смерть! Смерть! – Пронеслось над толпой. – Смерть!!!

– Подождите!

Кен вздрогнул, оглянулся.

– Подождите! – В круг света на помосте вступила фигура. – С каких это пор джаху начинает войну? С каких пор война начинается без решения вождя?!

– Отец умер, Хоген, – нерешительно возразил Кен.

– Отец умер, и по закону я теперь вождь. Я, как старший сын вождя! Или ты не согласен, джаху Кен? – В голосе Хогена послышалась угроза.

– Согласен, – Кен как-то сник, отодвинулся. Крайт понял, что ему пора вмещаться.

– Справедливы слова твои, вождь! – Крайт, кривясь про себя, выступил вперед. Он терпеть не мог жрецов, этих прячущихся за спинами своих божеств интриганов, и вот теперь он должен делать то же самое. Когда же он наконец сможет просто приказывать, не играя в эти дурацкие словесные игры? – И справедлив гнев твой. Не дело джаху идти впереди вождя. И лишь горе от смерти отца и вождя заставило джаху Кена призывать к тому, к чему, без сомнения, призовешь ты.

– Нельзя начинать войну, не разобравшись, – мрачно сказал Хоген. – У нас нет доказательств.

– Вот! – Крайт ткнул рукой в сваленные трупы. – Вот доказательства. Убитые воины Зеленого Медведя – какие еще нужны доказательства?

– Но, может, на нас напал не род Зеленого Медведя? Может, просто несколько глупых воинов, не понимающих, что творят?

– Вождь сказал, что джаху не идет впереди вождя. Мертвый джаху Зеленого Медведя – это доказательство?

– Да! – сказал Хоген, опустив голову.

– Каково же решение вождя? Война?

– Да, – Хоген выпрямился, взглянул на Крайта. – Война.

– Война!

– Война, война!! – подхватили воины. – Война!!!

В стороне молча с каменными лицами стояли новые вдовы. Плакать они будут потом, дома. А сейчас нельзя. Нельзя позорить своих мужей. Их духи женщинам этого не простят.

* * *

– Гунга Крайт. – Улыбающийся Кен поймал Крайта за рукав. – Как вы узнали? Догадались?

– О чем?

– Что джаху Зеленого Медведя убит?

– Я этого не знал. Но догадываюсь, что он сейчас спит у себя в хижине. Лицо Кена вытянулось.

– Но вы же сказали, что он – там, среди убитых. Вы обманули вождя?

– Нет, я такого не говорил. Я не обманывал вождя. – Крайт освободил свой рукав. – Я его только спросил, является ли убитый джаху доказательством. Крайт посмотрел на озадаченного Кена. – Иди, Кен, займись своими делами. Вождь тебе, кажется, велел попытаться перехватить нападавших. И потом, надо готовиться к войне.

Крайт быстро шагал по улице. Все шло более-менее нормально. Кен с сотней человек ушел на север, к землям Зеленого Медведя, ловить напавших. Во все селения племени Каменной Собаки посланы гонцы с известием о сборе воинов. В другие рода отправлены посланцы с предложением присоединиться. Рассчитывать на это приходилось мало, по крайней мере пока, но попытаться стоило. Осталось только прибрать за собой.

– Фрин! Где тебя демоны носят? Несшийся куда-то подросток остановился, вытянулся: – Я, это, ну...

– Собери Малышей, пусть завтра с утра начинают блокаду. На наши земли и земли Зеленого Медведя. Расположатся у меня в хижине. А ты сам и, – Крайт на мгновение задумался, – и Йорик пойдете со мной. – Да, Йорик подойдет. Тугодум, обладающий большой мощью. Правда, не слишком аккуратный, но это сейчас не важно. – Возьмите с собой запасов на три дня. Встречаемся у ворот.

– Почти дошли. Чувствуете? – Крайч посмотрел на усталых подростков.

Фрин что-то промычал, Йорик просто кивнул

– Потерпите, чуть-чуть осталось. Обратно пойдем – отдохнем.

Крайт смахнул пот и тяжело зашагал по каменистой почве. Ему и самому отдых бы не помешал. Целый день похода вверх по склону налил ноги свинцовой тяжестью, ломил спину сделавшимся неподъемным заплечным мешком. Но закончить надо было сегодня, до того, как Малыши поставят ослепляющий экран блокады, и это заставляло Крайта гнать себя и подростков вперед, все дальше в горы, следом за Безродными. И сейчас, хотя солнце уже почти скрылось за горизонтом, Безродные были близко, очень близко.

– Вон та пещера, чувствуете?

Крайт позволил себе удовлетворенно улыбнуться. Он не ошибся. Безродные действительно не собирались уходить слишком далеко на восток. Кен старательно отправлял все поисковые отряды на север, и Безродные отошли лишь настолько, насколько необходимо, чтобы не попасться им на глаза. Уж очень им хотелось поучаствовать в разделе еще не завоеванной добычи.

Крайт ощутил исходящее из пещеры легкое беспокойство. Их заметили. Здесь, на голом склоне, после того, как они вышли из-под прикрытия леса, спрятаться не было никакой возможности. Но это было и не нужно. Вряд ли трое путников, двое из которых – мальчишки, сильно испугают два десятка воинов. Оставалось подойти еще метров на двести.

Они медленно брели вверх, такие усталые, пропыленные. Солнце окончательно скрылось, сумерки стремительно переходили в ночь На фиолетовом небе появились звезды.

– Приготовились! – Крайт поднял взгляд на вход в пещеру. Никого не было видно, но он чувствовал на себе настороженные взгляды. – Фрин, экран. Йорик, как скажу, начнешь накачку.

Крайт сконцентрировался. Черная пасть пещеры поплыла навстречу, раздвигаясь в бесконечность. Крайт знал, что он стоит рядом с учениками, всматриваясь в темноту входа, но сейчас он был микроскопической точкой, висящей на самом срезе этой темноты, возле трепещущего сознания дозорных. Крайт медленно двинулся вперед, проталкивая себя как можно дальше в глубь пещеры.

– Давай. Невероятно далекая рука опустилась на плечо Йорика.

В Крайта потекла энергия. Сознание дозорных расцветилось голубым. Это не была тревога – просто удивление. Крайт знал, что сейчас видят люди в пещере. Светящуюся точку, разгорающуюся все ярче и ярче по мере того, как в ней копилась магическая мощь, росло давление сдерживаемых сил.

Голубое сменилось синим. Пожалуй, хватит. Обвалов и других катаклизмов желательно избежать. Крайт резко отпустил, мир крутанулся, и Крайт снова внизу, смотрит на пещеру, далекую, темную.

Нет, уже не темную. В пещере полыхнуло, ярко, резко, из входа плюнуло клубами перевитого черным огня, и вдруг тонкой стремительной лентой пламя рванулось вниз, к Крайту, Секунда – и, не долетев буквально нескольких сантиметров, лента растеклась, расцвела пузырем по невидимой стене, лопнула, раскидывая гаснущие искры.

– Йорик, остановись!

Теплая, мягкая сила нежно подняла Крайта над землей, качнула, понесла прочь и, неожиданно потеряв к нему интерес, отпустила, капризно швырнула оземь, разом вышибив весь воздух из груди, покатила...

Грохнуло, дохнуло горячим ветром, в небе величественно, словно облака, проплывали, неторопливо вращаясь, каменные обломки. Удар...

* * *

– Учитель, учитель, вы живы? Учитель! Учитель, очнитесь!

Крайт медленно поднимался из ласкового прохладного забытья вверх, к пронзительной красной боли, пронизывающей все тело.

– Учитель, очнитесь, учитель! Да что же это?! Учитель!!

Крайт разлепил глаза.

– Учитель, вы живы?! Слава Гунге, вы живы! А я уже думал...

Фрин. Крайт попытался сесть. Мир закружился, желудок стянуло сухими спазмами. Крайт, кашляя, согнулся, и его вырвало комочками слизи с кровавыми прожилками.

– Вы весь в крови, Йорик лежит, не встает... Я уже думал... Учитель, как же это, а? Что же это? Йорик...

Крайт привычно сунул в рот травяной шарик, шипя от боли, потрогал голову. Что-то липкое. Кровь. Ладно, бывало и похуже. Череп вроде цел.

– Что с Йориком?

– Он... Он... – Фрин всхлипнул.

– Что – он? – Крайт, опираясь на Фрина, встал. Мир попытался опять закружиться, перед глазами поплыли красные круги, но Крайт усилием воли удержался, не дал себе провалиться в беспамятство. – Где он?

– Вон. – Фрин снова всхлипнул.

– Веди.

Крайт, все так же поддерживаемый Фрином, проковылял вдоль склона. Посмотрел, сплюнул сгусток крови. Не самое приятное зрелище.

– Что с ним, а? Что?

Крайт присел, на всякий случай пощупал пульс. Мертв. Бесповоротно и безнадежно.

– Ну что, а? Что с ним? – Тонкий, срывающийся голос.

– Что, что! – Крайт взглянул на Фрина и взорвался. Этот молящий взгляд, нервно кривящийся рот. Чего он от него ждет? Чуда? Все хорошо, Фрин, все нормально? – Сам не видишь? Ну так посмотри! – Крайт поднялся с колен. Смотри! – Он махнул рукой на тело.

Йорик лежал неопрятной кучей, раскинув руки со скрюченными пальцами, изломанный, ободранный, выставив исцарапанные коленки. И еще у него не было лица. Черная спекшаяся маска, оскалившись, смотрела пустыми глазницами в темное небо, на безразличные звезды.

– Где был твой экран, Фрин? Ты должен был нас прикрыть!

– Я не удержал, Учитель. Удар был слишком сильным, и я не удержал. Не удержал, не удержал! – Фрин вдруг захихикал. – А у нее ничего не получится!

– В чем дело, Фрин? У кого не получится?

– У матери. Он, – Фрин, хихикая, кивнул на лежащего Йорика, – порвал штаны и говорил, что мать его выпорет. У нее ничего не получится! – Фрин залился хохотом.

– А ну-ка прекрати истерику! – Крайт влепил Фрину пощечину. Фрин замолчал, лишь продолжал глупо открывать и закрывать рот, – Мы на войне, колдун. Привыкай.

Крайт глянул в последний раз на заваленный обрушившимся сводом вход в пещеру. Свечения сознания оттуда не чувствовалось. Но какой ценой! Его ошибка. Не слишком аккуратный, но это не важно. Оказалось, важно. Скольких обожженных, не успевших вовремя остановить поток силы, он видел за время учебы в мрачных стенах Академии! Выжившим – лечение, а потом двадцать плетей и неделя карцера. От этого воспоминания Крайта передернуло.

– Пошли, надо поесть и устраиваться на ночлег. За ним утром придем, с носилками. Ничего ему за ночь не сделается. – Крайт развернулся и медленно побрел вниз, к недалекой кромке леса.

* * *

– Что произошло?

Крайт отвел взгляд от тренирующихся Малышей и посмотрел на запыхавшегося Кена.

– А, джаху Кен. Давно вернулся? Как дела на севере?

Кен упрямо мотнул головой:

– Что происходит, Крайт?

– Ну, если тебе интересно... – Крайт снова повернулся к Малышам. – Мы сейчас занимаемся в тройках. Учимся действовать согласованно. Один формирует фокус, второй производит накачку, третий защищает. Результаты ты видишь. Крайт махнул рукой на вздувающиеся шары огня. – У Хива, Алины и Ронера получается хорошо, у тройки Фрина – похуже. Но и у них явный прогресс.

– Не морочь мне голову, Крайт. Ты прекрасно знаешь, о чем я. – Кен угрожающе придвинулся.

– Да? – Крайт обернулся, и Кен невольно отступил на шаг. Этот взгляд буравящий, пронзительный. Огромные, во весь глаз, зрачки. У Кена мурашки пошли по телу. – Ты забываешься, джаху. – Крайт медленно цедил слова. – Ты со мной в таком тоне не говори. А то может что-нибудь скверное произойти. Гунга, между прочим, голоден, очень голоден.

Кен побледнел:

– Простите, Гунга Крайт, простите. Я не хотел... Я...

– Ладно. – Крайт отвернулся. – Давай попробуем еще раз, сначала.

– Да, Гунга Крайт, – Кен часто закивал. – Простите, Гунга Крайт.

– Так что ты хотел у меня узнать? Кен вздохнул. Он вдруг понял, что до сих пор непроизвольно задерживал дыхание.

– Гунга Крайт, я должен был встретиться с Безродными, но никого не нашел. Они пропали. А потом, когда я вернулся сюда, мне сказали, что вы куда-то уходили, и Йорик погиб. Ну, я и подумал...

– Правильно подумал. – Крайт усмехнулся.

– Но вы же обещали... Договаривались...

– Договаривались? – Крайт оскалился. – А про вождя, твоего отца, договаривались? А с Хогеном как же? Тоже планировали? Что-то сорвалось?

– Нет, Гунга Крайт, нет! – Кен чуть не плакал. – Простите, Гунга Крайт! Так случайно вышло!

– Случайно? – Крайт вдруг улыбнулся, и уже совершенно спокойно добавил: Ну считай, что и я случайно.

– Гунга Крайт! Но там был мой друг. Хотя бы его...

– А там был вождь. Ты что, Кен, не понимаешь?

– Нет, Гунга Крайт, – жалобно проговорил Кен. – Не понимаю.

– Люди говорят, Кен.

– Не понимаю. И что?

– А то, что кто-нибудь в конце концов сказал бы, кто убил вождя Каменной Собаки. Как ты думаешь, что было бы дальше?

– Но мы могли бы поселить их где-нибудь очень далеко, отдельно. – Голос Кена был печален, он почти смирился.

– Не могли, Кен. Нет такого места, из которого не слышно. Кроме одного. Крайт похлопал Кена по плечу. – Улыбнись, Кен, улыбнись. Ты же джаху, воин. Забудь о вчера, подумай о завтра. Скоро Зеленые Медведи будут плакать от одного звука твоего имени.

– Да, – мрачно согласился Кен. – Они заплачут.

– Заплачут. – Крайт посмотрел на лопающиеся пузыри пламени. – Йорик мертв, так что возьмешь с собой Фрина, Харега и Йолю.

– Но Гунга Крайт...

– Все, Кен. – Взгляд Крайта снова стал жестким. – Мы об этом уже говорили, и я тебя слышал. Действовать будешь, как я сказал. Тебе надо торопиться и вернуться до того, как начнутся снегопады. И никакой самодеятельности. Эта невидимость, которую ты просил, она и на меня действует, так что помочь я тебе не смогу.

– Может, хотя бы девчонку не надо? – Кен смог-таки выдавить из себя улыбку. – Женщина на войне – дурная примета.

– Чушь, – как-то бесцветно ответил Крайт, разом потеряв интерес к разговору. – У Йоли очень вязкий и долгий экран. Это пригодится. – Крайт полез в карман, вытащил зеленый шарик, покатал в пальцах. – И еще. Малышам в охранение возьмешь сто человек из Учебного легиона. С Роном. Понял?

– Да. – Кен начал медленно отодвигаться.

– Если с Малышами или с Роном что-нибудь случится, ответишь головой. Понял?

– Да, да! Конечно! – Кен энергично закивал, отступая. Он лучше сам умрет, но ни с Роном, ни с этими Малышами ничего не произойдет. То, что на него глянуло... Это был не Крайт. Белое, совершенно белое лицо, черные впадины глаз... Что, Гунга побери, это было?

* * *

Эккер вскрикнул и проснулся. Опять все тот же кошмар. Хриплый, скрипучий голос, нашептывающий ему о смерти. Живописующий смерть, разложение, тлен...

Эккер скинул покрывало, сел. Рядом нервно заворочался Император, из-под задравшейся ночной рубашки торчали его худые со вздувшимися венами ноги. Эккер вытер выступивший на лбу пот. Ну почему, за что? Почему с ним? Что он такого сделал, чем прогневил Демонов? Почему вот уже неделю ему снится этот кошмар, в котором он гниет заживо?

Эккер вздохнул и сунул руки под мышки, осторожно пощупал. Во сне всегда все начиналось именно оттуда. Да, вот они. вот они, эти желваки, шишки, которые потом потемнеют, лопнут... Эккер судорожно всхлипнул. Нет, показалось. Он слишком молод, слишком красив, чтобы умереть, чтобы вот так...

Эккер дрожащей рукой налил себе воды, глотнул. Что с ним происходит? Еще неделю назад жизнь блистала и переливалась для него всеми красками, и он брал от нее все, беззаботный и счастливый. Казалось, он добился всего. Никому не известный семинарист из обедневшего дворянского рода, вдруг вознесшийся на самую вершину власти. Секретарь и личный друг Императора! Вельможи трепетали и заискивали, совали деньги и лепетали свои жалкие просьбы. А он смотрел на этих гордых аристократов, еще год назад презрительно морщивших носы в его присутствии, а теперь пресмыкающихся перед ним, и смеялся, смеялся! Племянника в гвардию? Дочку во фрейлины? Почему же, можно. Если хорошо попросите. Ну же, попросите, попросите как следует. И дочка пусть попросит.

Эккер улыбнулся было воспоминаниям, но тут же снова нахмурился. Этот кошмар... Почему ему кажется, что это не просто сон? Что действительно что-то ворочается в нем, готовое в любой момент лопнуть зловонным гноем, пожрать его язвами? Эккер сжал голову руками. Что-то надо делать, что-то надо делать. Сказать Императору? Эккер взглянул на обнявшего подушку Императора. Нет! Одно подозрение, что он болен, и Император, так заботящийся о своем здоровье, не захочет больше его видеть, отошлет его, и конец карьере, коней этой замечательной жизни. Конец всему! Нет, Императору говорить нельзя.

Но что же делать? Эккер встал. Да, конечно! Голос во сне, он же говорил, объяснял. На Эккера нахлынуло полнейшее спокойствие. Именно так. Просто надо кое-что сделать, и сделать сейчас. Надо открыть дверь, и все кончится, все пройдет, его кошмар унесет сквозняком...

Эккер быстро прошел к двери, принялся снимать запоры. Колдуном он не был, но как снимать защиту знал. Разъять плетение здесь, передвинуть два гематита, вынуть из центра черный алмаз. Готово. Эккер распахнул дверь.

Сильный удар в грудь сбил Эккера с ног, отбросил назад, в сторону от прохода. Что он наделал! В открытую дверь входили закутанные фигуры. Три, четыре, пять... Эккер, хватая воздух ртом, с ужасом смотрел на безмолвных людей в масках.

– Стража... Стража! – На кровати, поджав коленки и прижимая к себе подушку, сидел Император.

– Проснулся. – Одна из фигур с неодобрением покачала головой. – Не кричи. Стражи не будет.

Эккер похолодел. Этот голос, хриплый, царапающий... Эккер внезапно все вспомнил. Вспомнил, откуда взялся его кошмар. Он шел по улице после обсуждения очередного назначения, карман приятно оттягивал полученный в обмен на обещание помощи кошель, и вдруг рядом остановилась черная карета, его окружили какие-то люди, удар по голове... Очнулся он прикованным к каменному постаменту в темном промозглом зале, скудно освещенном редкими факелами. И там был этот человек, выговаривающий странные скрипящие фразы, и его, Эккера, прекрасное тело в ответ послушно гнило, разлагалось на глазах, вздувалось и опадало, темные, сочащиеся жидкостью пятна расползались, сливались, мясо гнусной жижей сползало с костей...

– Кто вы такие? Что вам надо? – Император вскочил на ноги. – Денег? Забирайте, берите все, что хотите...

– Нам не нужны деньги, – перебил высокий плотный человек. – Мы пришли за тобой.

– За мной? – Император судорожно сглотнул. Почему? Что я вам сделал? Люди надвигались.

– А, я знаю, – Император вдруг распрямился, расправил плечи, – Предатели! Гамишен, Зейен-гольц, Шеридар... – Тень позади Императора заколыхалась, расползаясь, налилась чернотой. – Именем Орадиса, Некротоса, Фобса... Простерший руку Император в развевающейся ночной рубашке уже не выглядел жалким. Он выглядел страшным.

Зейенгольц взвизгнул. Вылетевшая из его руки струя огня, не пролетев и половины расстояния, бесследно исчезла. Рядом забулькал, складываясь пополам, первожрец Орадиса Гамишен.

– Именем Нахитохана... – Император не договорил. Сбоку вдруг возник невысокий толстенький человек и с силой опустил ему на голову вазу. Император всхлипнул и осел.

– Быстрее, помогите мне. – Человек накрыл лицо Императора подушкой, прижал. – Руки, ноги держите! Он сейчас очнется!

– Спасибо, Угенброк! – Надсадно кашляющий Зейенгольц доковылял до начинающего брыкаться Императора, навалился.

– Не за что. – Угенброк крутил головой, пытаясь избежать рук Императора.

Шатаясь, подошел, вцепился в Императора Шеридар Подполз Соренсен. И только Гамишен лежал и все булькал, булькал.

Удерживаемый четырьмя первожрецами Император дернулся еще несколько раз и наконец затих. Угенброк подержал подушку еще какое-то время, затем убрал, пощупал пульс.

– Все.

– Уф, я думал, нам конец. – Зейенгольц тяжело поднялся на ноги.

– Иногда простые средства оказываются самыми действенными. – Угенброк вытер исцарапанное лицо. – Ладно, пошли, пока стража в себя не пришла. Как там Гамишен?

Зейенгольц пожал плечами, взял скрюченного Гамишена под руки.

– Помогите кто-нибудь. А с этим что будем делать? – Зейенгольц показал на забившегося в угол Эккера. – Нельзя в живых свидетелей оставлять.

– А он и так уже мертв. – Шеридар растянул губы в ухмылке, – Он уже принадлежит Некротосу. – Выкинем его где-нибудь по дороге. – Шеридар повернулся к Эккеру. – Пошли.

Эккер с ужасом почувствовал, как тело против его воли поднялось и двинулось вслед за первожрецами. Он послушно шел мимо застывших бессмысленными статуями гвардейцев охраны, и мысли гасли одна за другой. А в подмышках пульсировали, набухая, синюшные желваки.

* * *

– Привез?

– Да. – Джука плюхнул на стол сверток пергаментов, с нежностью провел по нему

Головой рисковал. Мечи – это ладно, это все знают. Можно сказать, законная контрабанда. Сунул часовым – и все, все довольны. Даже на самом верху довольны. Ведь этим, на Пограничном Рубеже, тоже есть хочется А на их жалованье, извиняюсь, ноги протянуть можно. Так что не было бы контрабанды не было бы и Рубежа. Но это– это другое дело. Кто заметил бы – все б конфисковали, на взятках разорили б. Так что не поскупись, шаман. Может, и премию...

Шаман нетерпеливо мотнул головой:

– Показывай. Если то, что надо, привез, будет и оплата, и премия.

– Конечно. Смотри. – Джука развернул пергаменты. – Это – общая карта известного мира. От Облачного Хребта до Клыка Сирены и от Леса гоблинов до южных степей. Следующая карта. Независимые нобильства...

– Подожди. – Шаман перехватил откладываемый Джукой пергамент, развернул снова. – А дальше? За Клыком Сирены? За Облачным Хребтом? Южные степи, а дальше?

– Говорю же – известного мира! – Джука пожал плечами, усмехнулся, – Что дальше – неизвестно. За Клыком Сирены – море. На много дней плавания, и конца не видно. За Облачным Хребтом – пустыня. Тоже на много дней, и совершенно без воды. В Южных степях кочевники живут, а в Лесу гоблинов – эти самые гоблины. Ни те, ни другие путешественников не жалуют, и что у них там дальше – не рассказывают. Так что этим все и кончается. – Контрабандист замолчал, посмотрел на шамана. – Ладно, – Джука принялся перебирать карты. – Независимые нобильства – Вальпия, Сардиг. Нагир, Кифт Все, как договаривались.

Шаман разложил карты, заползал пальцем, внимательно вглядываясь в вязь линий. Джука спокойно ждал. Карты были не самыми лучшими, но и не самыми плохими. Он, конечно, мог привезти намалеванные спивающимися бродягами подделки, продаваемые за гроши на сельских ярмарках. (Что знал какой-то шаман о картах?) Другие вольные торговцы, Джука был уверен, так бы и поступили. Но не он. Остатки чести, так веселившие его коллег, не позволяли ему обманывать заказчика настолько откровенно.

Заказчик... Мысли контрабандиста приняли новое направление. Странный заказчик, странный заказ. Этот новый шаман... Совершенно он не походил не только на дикарей, но и вообще ни на одну известную Джуке расу. Белая кожа, прямой нос необычной формы, стального цвета глаза. Откуда он взялся? И зачем ему карты? Происходящие в роду Каменной Собаки изменения, незаметные в его прошлый приезд сюда, сейчас просто бросались в глаза. Кругом – вооруженные дикари, кругом – стройка. Вместо частокола вокруг Изарона возводилась стена, правда деревянная, но по всем правилам фортификации, со рвом и башнями. Она охватывала куда большую, чем последние, территорию. А возведенные здания уж очень напоминали казармы. Неужели...

– Не будет тебе премии.

– Что?

– Не будет премии, – шаман оторвался от изучения карт и смотрел на Джуку.

– Почему?

– Почему? А потому, что карты плохие. Где детали? Почему нет деревень? Здесь – одни города. Где реки, озера, болота, где дороги? Что, на страну – две дороги и одна река? Где рудники? Каковы их запасы, производство?

– Ну, какие смог достать, такие и привез, – Изумленный Джука попытался изобразить обиду. – Ты что, думаешь, карты под ногами валяются? Такие карты, как ты просишь, только у королей и есть. Эти – лучшие из тех, которые можно купить так, чтобы тобой не заинтересовались. А мне, знаешь, этого интереса очень избежать хочется. Специалисты они. Был человек – раз, и нету человека. И никто не знает, куда девался.

– Ладно. – Голос шамана смягчился. – Верю. По крайней мере, эти настоящие. А то были тут хитрецы... – Глаза шамана жестко блеснули, и похолодевший Джука вдруг понял, куда пропали Иса и Канаг, Спрашивать, зачем шаману карты, контрабандисту расхотелось.

– Есть у меня еще заказ. – Шаман вытащил кусок пергамента, толкнул к Джуке. – Посмотри.

Джука взял листок, осторожно разгладил. По задней стороне листа шла толстая синяя линия, раньше, видимо, изображавшая реку. Что это, предупреждение? Или шаману действительно не на чем было больше писать?

Джука слегка улыбнулся. Какая в принципе разница? Обманывать он не собирался, и если это намек, то зря. Он привезет все, что закажут. Лишь бы о цене договориться. Джука спокойно взглянул на шамана и принялся читать.

Однако по мере того, как взгляд его двигался вдоль ровных строчек списка, спокойствие из его души улетучивалось. Как и решение ничему не удивляться. Этот список... Он понял в нем далеко не все, но и того, что понял, было достаточно. Каждый пункт этого списка означал смерть. Причем каждый пункт в отдельности. Кто, черт побери, такой этот новый шаман?

– Нет. – Джука аккуратно сложил листок, положил на стол. – Этот заказ я выполнить не могу.

– Почему? – Шаман так и сверлил его взглядом.

– Ты, вообще, понимаешь, о чем просишь? – Джука всплеснул руками. Понимаешь? Это же смертная казнь! По законам любой страны! Смертная казнь, а перед ней пытки, такие, что смерть становится долгожданной избавительницей... – Джука скривился, покачал головой. – Нет. Я не возьмусь.

– Смертная казнь? – Шаман, казалось, был удивлен. – За что? Это же в принципе обычные вещи. Тебе что, заказы не нужны? Послушай, Джука, я тебе выплачу премию за карты, и за этот заказ не обижу. Сколько ты хочешь?

– Нет, ты не понимаешь. – Джука тяжело вздохнул, пожал плечами. – Я не цену набиваю. И заказы мне нужны. Что-нибудь другое – пожалуйста. Но не это. Сколько бы ты ни предлагал. Говорю же – смертная казнь. Никакие взятки не помогут.

– Джука, я действительно не понимаю. Почему за это – смертная казнь? Что в этом такого?

Контрабандист подозрительно посмотрел на шамана. Неужели не знает?

– Только одно – это магические ингредиенты. По закону Кринигара вот уже триста лет как частные занятия магией запрещены. Уличенные в занятиях магией без лицензии Девятки или в пособничестве таковым подлежат уничтожению. Точка.

– Джука, мне нужны эти материалы. – Шаман медленно, один за другим, столбиком выложил на стол десять золотых кружков со странной чеканкой. Ложась одна на другую, монеты нежно позвякивали. Если золото той чистоты, на которую выглядит... Джука сглотнул.

Шаман посмотрел на Джуку и поставил рядом с первым столбиком второй.

– Мертвым деньги не нужны, – хрипло сказал Джука.

Шаман молча добавил еще три столбика.

– Ладно! – Джука почти кричал. – Хорошо! Ладно!

Господи, неужели это он сказал? Что он делает? На что соглашается?

– Замечательно. Сколько тебе понадобится времени? Мне они нужны как можно скорее.

– Времени, времени... – Джука прижал руки к лицу. Во что он вляпался! Он так и видел ухмыляющиеся физиономии палачей, вставляющих ему раскаленные иголки под ногти.

– Не переживай ты так! – Шаман хлопнул Джуку по плечу. – Перед тем как пытать, им надо еще тебя поймать. А тут все от тебя зависит.

Джука удивленно посмотрел на шамана. Он что, мысли читает?