Текст книги "Белое танго успеха"

Автор книги: Николай Шерстенников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3. БОГАТСТВО: ДАР ИЛИ ТРУД?

Мечтающий о богатстве надеется, что в один счастливый день состояние свалится с неба и сразу изменит жизнь, раскрасит ее радужными переливами. И не беда, что эти фантазии могут продолжаться всю жизнь. Главное – не само богатство, а возможность воображать себя благородным миллионером, который становится благодетелем для родных и близких…

На самом деле грезы о богатстве вряд ли станут реальностью, если человек мечтает бессистемно, свои фантазии не структурирует, даже не пытается превратить их в реальность. В мире грез жить проще, да и безопаснее… К сожалению, в наше время богатым или тем, кто стоит у возможности обогащения, жить сложно.

Но все же, что такое богатство? Для большинства обеспеченных – это труд. Огромный, изматывающий, провоцирующий постоянное нервное и эмоциональное напряжение. И когда желание становится реальностью, обретает конкретные формы в виде квартир, офисов, банковских счетов, оно уже не воспринимается как богатство. Это овеществленные итоги тяжелого, изнурительного труда. Вместе с состоянием приходят новые возможности. Человек, составивший свое состояние, может сделать значительно больше, чем бесплодный фантазер… Но хочет ли? Досужие разговоры о богатеях проходят под рефреном: «Мне бы их деньжищи, вот я бы показал». Кому и что? Как в сказке: закатил бы пир на весь мир? И кого бы удивил? Протрезвев, понял бы, что лишился своего богатства ни за понюшку табака. И никому на свете легче не стало.

В сказке герои побеждают врагов и получают жену-царевну и полцарства в приданое. Вроде бы счастливый конец, радоваться надо… Но что-то не припомню сказок о том, как внезапно разбогатевший герой ведет себя в новом качестве. Мол, додумывайте сами… Конечно, сытый голодного не разумеет, потому большинству сограждан, имеющих небольшие доходы, кажется, что живут богатеи, как в раю: сладко едят, крепко спят и т. д.

К удовлетворению обывателей можно сказать, что, как правило, богатеи в процессе накопления капитала зарабатывают такое количество болячек, что сладко есть и крепко спать им затруднительно: то гастрит мешает, то язва, а нервная система пребывает на грани истощения. Богатеи – люди не очень здоровые.

Я отдаю себе отчет в том, что сейчас как бы оправдываю современных скоробогатиков и даже пытаюсь доказать, что им живется не так уж сладко… Но это вовсе не из желания представить их ангелами в белых ризах. Вот уж чего нет, того нет… Современные нувориши создавали свои капиталы бесчестно, не брезгуя откровенными надувательством и мошенничеством.

Стоит ли капитал здоровья? В конечном итоге, когда деньги тянутся к деньгам и сейфы уже полны ими, пользоваться средствами оказывается непросто. Пошатнувшееся здоровье, возмущение сограждан, пристальное внимание бандитов и властей…

Словом, накопление богатства – каторжный труд. Но не менее тяжкий труд – быть богатым.

Для большинства людей оптимальна формула: «Денег должно быть столько, чтобы о них не думать». Когда денег мало, человек не перестает думать о том, где их взять. Когда их много, он задумывается, как использовать накопленное. Нет спокойствия в душе.

В западном мире деньги являются главным мерилом успеха. Но там деньги дают нечто более важное, чем возможность простого приобретения вещей. Они позволяют человеку изменить свой социальный статус, обрести внутреннюю свободу по сравнению с теми, кто имеет меньшее количество денег.

Те, кто создал свой капитал, создают и внешние признаки благополучия. Возможность приобретения большего количества ценностей (по сравнению с другими) вызывает негативное отношение окружающих людей. Как только человек начинает зарабатывать больше, он выделяется из социального слоя, в котором усредненно существовали все. А выделившись, он может вернуться обратно, только потерпев крах и сломав себе шею. Вернуться в роли униженного и побежденного. И будет встречен с плохо скрываемым злорадством нищеты.

Главное правило психологии нищеты: «Либо все – либо никто». Оно как бы нейтрализует глубинный, бессознательный конфликт, который выглядит как прямой упрек себе: «И я бы смог так, если бы захотел…» А хотеть не хочется, так как присутствует боязнь остаться без почвы под ногами. Когда человек пытается подняться, он теряет опору в равенстве, в усредненности.

И еще одна внутренняя опора – в ожидании перемен, когда богатые будут отброшены в грязь, в тот социальный уровень, откуда они вышли. А оставшиеся в нем получат возможность всласть покуражиться над поверженными, растоптать их морально и разделить (а проще сказать – растащить) их собственность, которая подчеркивала нищету других.

Внутренним основанием для отказа от борьбы и движения является то, что человек понимает: как только он попытается реализовать или даже просто проявить свое желание как попытку движения, он уже никогда не сможет вернуться в свой социальный уровень И даже если он попытается просто прыгнуть и тут же упадет обратно, все равно будет осужден за саму попытку прыжка. Поначалу многие стесняются новых возможностей, стыдятся показать свой уровень жизни, потому что не хотят, чтобы соседи по прежнему уровню смотрели на них так, как смотрят на стремительно разбогатевших людей.

Психология нищеты – это не просто комплекс отдельной личности. Это социальное явление, определяющее поведение, мысли, чувства и реакции множества людей. Целые социальные слои охвачены ее проявлениями. Их мнение является той скрытой метафизической силой, которая активно влияет на умонастроения в обществе. И в конечном итоге значительно тормозит поступательное развитие страны.

Десятилетиями атеизма мы были приучены к тому, что настроение людей, личные переживания и стереотип социального восприятия не играют роли в общественном развитии. Но события новейшей истории России показывают, что умонастроения общества могут затормозить развитие или даже повернуть его вспять.

Я не ставлю своей целью доказать, насколько глубоко и мощно влияют на социальные процессы иррациональные факторы вроде психологии нищеты. Главная задача: рассказать о личных возможностях каждого, способности изменить жизнь, наполнить ее желанием, стремлением к достижению благосостояния. Тогда переменится к лучшему и общая тенденция развития. Ну а первый шаг на этом пути – отказ от внутреннего, ничем не подкрепленного ожидания богатства с небес. Богатство – это труд! Тяжелый, изнуряющий и часто с неясным результатом. Но попытки создать его двигают человека, и он переходит на новую ступеньку бытия, обретает иной спектр возможностей. Богатство – это как отдаленная стратегическая цель. Но путь к нему может принести благосостояние и понимание: нужно ли богатство лично тебе, в нем ли заключается жизненный успех?.. Ведь для многих достигнутое благосостояние становится достаточным, и свои усилия они направляют на другие, более важные задачи.

Глава 4. ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОЗЯБАНИЯ

Ах, каким манящим кажется бриллиантовый дым богатства обывателю, мечтающему о нем сидя в старом, вытертом кресле! Неважно, что «богатые тоже плачут». Зато свои слезы они вытирают батистовыми платками. Вот ведь как им живется, богатеям… Жируют на народной беде…

Однако всякая медаль имеет две стороны. И картина, описанная выше, изображена на одной стороне. А что на другой? Наряду с обнищанием людей стремительно растет парк личных автомобилей, каждый год их число увеличивается на десятки тысяч. Строятся новые дома с элитными квартирами. И квартиры эти распродаются еще до окончания строительства. В этом парадокс российской действительности: нищета одних и возрастание доходов у других. Причем речь не идет об олигархах и тех, кто успел хапнуть жирный кусок от пирога госсобственности. Обычные люди, которые скромно одеваются, не выделяются среди других, неожиданно для соседей приезжают в свой двор на малоподержанной иномарке. Потом выясняется, что и дачка за городом есть. Конечно, не шикарный коттедж, но вполне приличный дом. Откуда дровишки?

Работает человек много, очень много. Нашел свою нишу и вкалывает в ней. Не ворует, заметьте, не дурачит сограждан, а работает, производит продукт потребления или оказывает услуги. Не только помогает людям, но и зарабатывает…

К сожалению, в нашем поистине безумном мире главное внимание привлекают к себе не такие вот тихие труженики, а те, кто громко и с благородным негодованием говорит о развале, крушении, коварных замыслах врагов народа, о всеобщем обнищании и т. п.

И вот здесь мы приближаемся к главному итогу случившихся перемен. Рухнуло благосостояние народа. Пусть относительное, но все же имевшее место в жизни большинства, а вместе с ним рухнуло чувство уверенности в себе, стабильности, устойчивости! Но оказалось, что разрушение уверенности стало началом. На руинах пышным цветом взошли сорняки жалости к себе. И она оказалась сильнее всех остальных внутренних мотивов. Страдающих и жалеюших себя – десятки миллионов.

А тех, кто пересилил в себе захватывающее чувство самосожаления и начал действовать, мало. Они не могут переломить негативную психоинформационную тенденцию всегда и всюду видеть ущемление возможностей, прав и самозабвенно жалеть себя.

Почему так сложился стереотип общественного восприятия? Почему в Америке времен Великой депрессии народ призывали верить в скорый подъем и убеждали: «Мы – великая нация!»? А у нас… Недостатка в лозунгах и декларациях нет. На самом высоком уровне давались обещания, которые с треском проваливались. В чем же причина таких противоречий? На мой взгляд, в том, что был нарушен принцип «тайны власти».

Раньше слой элиты, управленцев формировался постепенно, скрытно, незаметно, в недрах структур, о которых было мало что известно. Поэтому сам факт перехода человека из низов в элитный уровень нес на себе отпечаток избранности. И этот почти мистический переход давал возможность выдвиженцу управлять делами более низких социальных уровней до тех пор, пока те же тайные силы, что подняли, не скидывали его или же двигали выше. Непознанная тайна взаимосвязанностей выдвижения и взлета была основой отношения низов к верхам.

То, что происходит сейчас, лишено внешнего ореола таинственности и потому утратило свою мистическую суть. Человек может богатеть на виду у всех и не скрывать этого. Свой переход с одного социального уровня на другой он не прячет, а, наоборот, афиширует, приобретая виллы, машины и т. п. Он обретает возможности иного масштаба, которыми раньше владели только приобщенные к тайне власти, к миру избранных. Негативное отношение к таким людям имеет в основе то, что они показывают остальным: можно вырваться из привычной круговерти нищеты. Для этого надо пожертвовать многим из привычных стереотипов поведения, а главное – стремлением жалеть себя. Человек, перешедший на новый социальный уровень при помощи накопления богатства на глазах у всех, становится символом внутреннего раздражения, готового выплеснуться вовне в стихийном бунтарстве. И когда будет накоплена критическая масса недовольства, тогда бунт может взорваться по-настоящему. Нет тайны, окутывающей восхождение, и это дает повод говорить, с одной стороны, о жестокости и бесчеловечности, обирании, а с другой стороны, тайно, не отдавая себе отчета, упрекать себя: вот он смог, хотя был такой же, как и я.

Доминирующее самосожаление и неосознанный внутренний упрек формируют негативный настрой отдельного человека и общества в целом. Другими словами, мы имеем то, что мы хотим. Но, замечу, хотим не разумом, а в подсознании, в глубинных его структурах, которые не поддаются логическому осмыслению, а устойчиво генерируют эмоционально-чувственные состояния, создающие бессознательное удовольствие.

Да где это видано, чтобы прозябание доставляло удовольствие?! А в нашем подсознании… Оно ведь странное, своенравное и не поддающееся логическому убеждению. У него своя логика, порожденная дородовыми закладками и родовым конфликтом. Она – внутренняя логика подсознания – имеет другую градацию ценностей. Важно то, что полезно, а полезно то, что приятно, а приятно то, что позволяет человеку чувствовать свою значимость, хотя бы для самого себя. Не быть пустотой, сквозь которую житейские ветры пролетают не задерживаясь. Но быть утесом среди клокочущего моря жизни.

А если без метафор, то подсознательные установки, ориентированные на жалость к себе, как чувство, рождающее личную значимость, диктуют человеку и стиль поведения. Инициатива, действие, развитие и движение невозможны там, где жалость к себе правит подсознанием. Нищенские доходы, убогая жизнь, отсутствие ясной перспективы – это не просто постреформенная реальность. Это еще и глубинный, бессознательный настрой людей, который тормозит и поступательное движение всего общества. Возможность прозябания многие принимают как единственный вариант личного развития.

Только развитие ли это? Скорее – топтание на месте. Но это как в болоте: пока идешь не останавливаясь, кочки еще держат, служат опорой. Стоит остановиться – человека начинает засасывать, и скоро над трясиной останется голова, которая только и может, что выкрикивать лозунги. А дела нет, и не может быть, поскольку руки и ноги уже спеленаты болотной хлябью. Вырваться из нее, освободиться, двигаться – непросто. Ведь нужно прилагать сверхусилия, и они должны быть тем активнее, чем глубже погружен человек.

Предвижу справедливый гнев обиженных пенсионеров и тех, кто в итоге преобразований лишился работы, устойчивого дохода, перспектив. Парадокс психологических вывертов общественного подсознания в том, что они в своих обидах правы и не правы одновременно.

Старая система изжила себя. Идеи и доктрины разваливались на ходу. Число недовольных стремительно росло. Стало признаком хорошего тона рассказывать о нашей несостоятельности и высоком жизненном стандарте у них, «за бугром». Мало кто пытался трезво оценить тенденции, которые развивали в обществе радикальные настроения. Сформированная, вызревшая и готовая к действию сила народных эмоций сделала распад империи неизбежным.

Если у одного человека кипят в душе негативные эмоции – это его личные проблемы. Но когда народ замер в ожидании перемен – эмоциональная сила ожидания материализуется в гигантских социальных катаклизмах. А лидеры, которые появляются на волне народных настроений, искренне полагают, что исполняют чуть ли не мессианскую и уж обязательно историческую роль… Но лидеры ведь тоже не на пустом месте возникают… Я не собираюсь защищать или оправдывать когорту новых правителей России. Но косвенно в том, что наделали ретивые реформаторы, поучаствовали все мы. Своим настроением, жаждой перемен и страхом перед ними мы, народ, создали условия для возникновения той модели социального устройства, которую имеем. Подчеркну: мы задали условия, но дальнейшие события развивались по своим внутренним законам, обусловленным стартовым толчком. Если хотим вырваться из круга прозябания, надо разобраться в дебрях своих бессознательных заморочек, осознать свои возможности и воспользоваться глубинным потенциалом.

Глава 5. СЛУЖИТЬ, ПОКЛОНЯТЬСЯ ИЛИ ИМЕТЬ В ВИДУ?

А в самом деле, как надо относиться к деньгам? Недавнее прошлое нашей страны было пресыщено идеологическими штампами, но относились к ним люди легко. Удивительное это состояние – российский менталитет. Мы все знаем, понимаем абсурдность официальной доктрины, но в то же время делаем вид, что выполняем навязанные правила. Привыкли мы играть в эти игры за семь десятков лет предыдущей жизни. Играем до сих пор, и, по-видимому, для того чтобы радикально изменить отношение к законам, нужен еще не один десяток лет.

В девятнадцатом веке великий русский сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин произнес фразу, на весь грядущий век определившую наше ментальное кредо: «Свирепость российских законов с лихвой компенсируется необязательностью их исполнения…» А ведь он был вице-губернатором и не противостоял власти, а, будучи на государевом посту, соблюдал ее интересы.

Но все это лирика, нам важно понять, что лежит в основе нашего бессознательного лукавства по отношению к нашим же законам. На мой взгляд, глубокая внутренняя уверенность в том, что власть не мытьем, так катаньем возьмет свое и обманет человека. Поводов для такого отношения более чем достаточно. Последнее десятилетие только подтвердило, что жить в нашем государстве лучше всего параллельно с властью. Тогда есть шанс как-то продержаться и не быть многократно ограбленным…

Конечно, все меняется и сейчас положение улучшается. Появляется надежда, что жизнь все-таки войдет в рамки законов и будет реально регулироваться ими. Но ведь психологию человека невозможно изменить одномоментно. Человек должен принять идеи власти, поверить в ее искренние устремления. А пока… Пока, к сожалению, народ и власть не два коня в одной упряжке. Они присматриваются друг к другу в надежде на взаимность. Минувшее десятилетие народ жил сам по себе и, если бы ему не мешали, вероятно, смог бы добиться значительно большего. Однако новые веяния сформировали и новый стандарт общественных отношений, и новое отношение к ценностям. Да и сами ценности стали другими.

В советские времена нам усиленно промывали мозги идеологическими сказками про личную скромность, преобладание общественных интересов над личными и т. п. В частности, в последние годы социализма очень активно обсуждался вопрос: «Стыдно ли много зарабатывать?» Дискуссия была жаркая и не получила логического завершения, поскольку советскую власть отменили, объявили о вхождении в рынок и пообещали скорое наступление светлого капиталистического будущего. Но оказалось, что рынок на постсоветском пространстве – это обыкновенный базар с обманом, скандалами, пьяными драками и прочими неприятностями. И все же люди вынесли для себя правило: надо иметь много денег, тогда можно обойти неприятности, выкрутиться из сложных ситуаций и прорваться к заветным источникам капитала.

Первое десятилетие дикого рынка показало, что мы равно способны на авантюры и серьезные экономические проекты. Криминальный бизнес постепенно уступает место легальному, а современные нувориши, нахватав денег, сейчас начинают вкладывать их в заведомо неприбыльные культуру, искусство, религию… Логика развития диктует свои законы, и можно уже с уверенностью говорить, что дикий капитализм меняется качественно и уступает место обычным рыночным отношениям. Долго, трудно, с болью и страданиями, но мы выползаем из глубокой идеологической ямы на свет и пытаемся придать себе приличный вид.

Все эти пассажи нужны для иллюстрации мысли, что капитал служит человеку и, в конечном итоге, работает не него. К сожалению, эту позицию занимают далеко не все богатеи. Условно отношение к деньгам можно разграничить на три группы: поклонение, использование и сосуществование. Все они стары как мир. Как только появились деньги, вместе с ними возникли и эти группы. Различаются они только отношением к капиталу. Поклоняющиеся действительно видят в деньгах некую мистическую сущность, которая стала в их понимании главной движущей силой мира и управляет им.

Вторая группа – использующие. Эти трезво смотрят на деньги как на служебное средство, которое обеспечивает определенный уровень жизненных удобств, комфорта и необходимых благ. Они понимают, что деньги нужны только как опосредованное мерило их способностей. Конечно, чем больше денег, тем лучше, но у многих представителей этой группы выработалась устойчивая позиция: иметь денег столько, чтобы не думать о них.

И третья группа – сосуществующие. Они имеют деньги и считают, что жизнь и денежные потоки параллельны и никак не пересекаются. Это заблуждение, поскольку с деньгами мы пересекаемся постоянно, ежедневно и по многу раз. И даже презрительное к ним отношение не избавляет человека от необходимости делать какие-то покупки и оплачивать их деньгами. А деньги надо зарабатывать, и потому даже презирающим деньги приходится их добывать…

Еще в советские времена родилась в народе мудрость, которая как афоризм разошлась среди огромного числа людей: «На деньги можно смотреть свысока, но не следует терять их из виду». Кто-то остался верен этой доктрине. Кто-то ударился в добывание, не гнушаясь авантюрами и неправедными средствами. Кто-то сумел найти свою нишу и продолжал работать, как привык раньше, только научился спрашивать за свой труд адекватную оплату. Но в раскрепощенном стремлении заработать побольше и обеспечить себе более высокое качество жизни проявились некоторые особенности неведомого ранее капиталистического бытия. В частности, возникло явление «критической массы денег». Когда их мало, то они поневоле заставляют человека заниматься поисками дополнительного дохода, чтобы обеспечить себя и близких. Когда их много, они обретают характеристику критической массы, человек подчиняет свою жизнь накоплению, приращению капитала.

Если кто-то имеет несколько тысяч рублей, он чувствует, что эти деньги позволят ему свободно продержаться до следующей зарплаты. Имеющий миллионы рублей ощущает некую опору за спиной. Случись какая-то непредвиденная ситуация, у него есть на что опереться или заплатить кому-то. А вот имеющий миллионы долларов минует все эти стадии и живет в мире своих особых ощущений. В этом случае критическая масса денег уже проявилась и диктует человеку свои правила жизни, поведения и действий. Конечно, куча денег сама по себе не может никому и ничего навязать. Работают сложившиеся внутренние стереотипы поведения и реагирования. Не сами деньги управляют человеком, а его отношение к ним. Для владеющего миллионами долларов, надо полагать, не существует проблемы вкусно пообедать и красиво организовать свой быт. И то и другое у него есть. Обыватель резонно спросит: а куда такие суммы денег девать? Ведь три обеда за один раз не съешь… В трех домах одновременно не будешь жить… Человеку для удовлетворения своих потребностей надо не слишком много. Для чего тогда деньги? И вот здесь мы сталкиваемся с феноменом разделения отношений. До какого-то уровня каждый человек смотрит на деньги трезво и свое отношение к ним строит с учетом своих привязанностей и антипатий. Словом, в отношении к деньгам проявляется жизненная позиция. Но стоит только количеству денег превысить некий, индивидуальный для каждого критический рубеж, как начинается неуправляемая цепная реакция накопления все большего количества денег. Человек входит в русло движения капитала и становится утлой лодочкой на стремнине. Волны подхватывают ее и несут по течению. При этом самому пассажиру лодочки кажется, что он управляет процессом, контролирует его и в любой момент может остановиться, выйти на берег и прервать свое путешествие.

Не выйдет, господа! К сожалению, наблюдения показывают, что человек в потоке капитала подчиняется воле потока и не в силах перебороть его. А далее события развиваются самым непредсказуемым образом. Кто-то несется вместе с бурным потоком, но успевает уклоняться от подводных камней и достигает тихой гавани в конце пути. И вот там возвращается былое отношение к деньгам: спокойное и рациональное… Это и понятно: в конце жизни мало кто думает о капиталах, гораздо важнее позаботиться о душе.

Кто-то разбивается о рифы и тонет. Но тонет с сожалением, что теряет капитал, и все норовит вернуться на прежний фарватер.

Словом, вариантов много, но в основе их одно – желание полной творческой реализации. Когда количество денег превысило некую критическую массу, они перестают интересовать человека как средство приобретения повседневных ценностей. Они становятся мерилом силы, могущества, власти. Тех возможностей реализации, где человек может раскрыть свой внутренний потенциал.

Творчество в любом человеке является основой его жизненной позиции, поисковой активности. Но у каждого есть свой предел, своеобразный потолок. Для кого-то он в том, чтобы исхитриться и придумать очередную комбинацию по зарабатыванию денег, а для кого-то – в создании бесценного произведения искусства. Но в обоих случаях – это творчество, имеющее материальное проявление, а высшая форма всякого творчества – это строительство отношений с другими людьми. Критическая масса денег позволяет обладающему ею проявить себя в творчестве отношений. Однако часто это созидательное действие заменяется на привычный штамп: «я – начальник, ты – дурак». Соответственно и уровень творчества низводится до базарных разборок, когда один кричит, а другой лишь глотает оскорбления и обиды.

Критическая масса денег диктует людям свои законы поведения. Но она же дает и простор для творчества, ибо каждый может выбирать, как строить свои взаимоотношения с другими людьми. Успеха добивается тот, кто созидает свои, неповторимые взаимодействия с каждым, творит отношения и постигает тайный смысл их влияния на других людей. У такого человека воздействие критической массы денег тоже подчинено идее творческого созидания, и деньги не тянут его грузом на дно реки капитала, а помогают плыть уверенно и достигать высоких результатов.

Отношение человека к деньгам, к другим людям определяет уровень необходимости и вектор развития этого уровня. Одно ясно: обретение большого количества денег еще не решает проблему личной обеспеченности. Можно быть хамом с миллионами, и тогда эти миллионы лишь создадут рамку вокруг, но хамская суть от этого не изменится. А можно обращаться с капиталами, как с инструментами, помогающими в творчестве. И это наиболее перспективный путь личного развития. Во всяком случае, он дает большие возможности в дальнейшей жизненной реализации. А хам, сколько бы он ни собирал денег, останется не понятым и не принятым людьми.