Текст книги "Пылающие бездны"

Автор книги: Николай Муханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Гибель лунных поселений щедро окупалась столь блестящим подарком. Федерация Земли приобрела новый мир, большая половина которого могла быть колонизирована без раззорительных затрат на искусственную атмосферу. Упрощающаяся разработка колоссальных естественных богатств Луны сулила неисчерпаемые возможности. А пока возрожденная девственница величественно совершала свой обычный путь над Гроазуром, зачарованным ее голубой улыбкой.

В северной части неба, споря своею яркостью с молниями, вспыхивали огненные письмена очередных оффициальных сообщений. Эта гигантская небесная газета передавала все выдающиеся новости обитаемых миров и мирков солнечной стороны. Сообщения проэктировались на голубом фоне неба, застывали на некоторое время огненными зигзагами и гасли, уступая место новым.

Вот четко вспыхнул ярко-красный световой плакат:

«Марс. Столица Федерации – Марогенос, разрушенная до основания, не будет восстановлена. Местность, по постановлению революционного совета, переименована в «Некрополис-Марс». Город смерти будет обнесен священной стеной с тридцатью тремя воротами. В память вечного воспоминания о величайшей борьбе двух миров, переступать черту города разрешается только с обнаженной головой».

Сообщение погасло. На его месте невидимая рука начертала фосфорическими завитками новый текст:

«Марс. Все старания революционного совета раскрыть нити страшной организации Ларгомерогов не приводят ни к чему. Штаб-квартира союза до сих пор не обнаружена. Личности председателя и Совета Пяти не выяснены, несмотря на обещание предоставить раскрывшим высшие почетные должности в Федерации».

Новая сенсация из млечных сплетений:

«Луна. Все наружные строения превращены в пепел и смыты бушующими потоками. Население успело укрыться в подземных галлереях. Все оставшиеся в живых спасены. Грозы постепенно стихают. Водные массы находят свои русла. Падают обильные дожди. Появилась повсюду молодая растительность. Температура воздуха на полушарии, обращенном к Земле. + 20С».

Новое сообщение из разноцветных звездных точек:

«От астероуправления^[26]. 115 планетоид марсиан и 35 наших обращены в первичную материю. Часть материи, с огненным ядром в центре, устремилась в пространство, образовав новую небольшую комету. Из обитаемых планетоид погибло в борьбе 24 – девять наших и пятнадцать противника».

«От астроакадемии. Продукты разложения бывших спутников Марса – Демоса и Фобоса – обнаруживают ярко выраженную тенденцию неуклонно вращаться вокруг планеты, постепенно вытягиваясь в длину и привлекая к себе массы мелкой космической материи. Есть основания полагать, что в недалеком будущем планета украсится узким блестящим кольцом на подобие кольца Сатурна».

Сенсация погасла. Неожиданно вся северная часть неба загорелась гигантскими огненными словами:

«Марс. Бывшие пленники Марса – великий ученый Роне Оро-Бер и командующий боевыми силами Гени Оро-Моск, восторженно напутствуемые миллионными массами революционного народа, отбыли на Землю в 24 ч. 11 м. по земному времени. Гени Оро-Моску сопутствует его невеста Лейянита Нооме-Мар со своим дедом, величайшим ученым Марса, который отправляется в краткосрочную научную экспедицию на Землю».

Гром рукоплесканий и восторженных криков миллионов людей покрыл последнее сообщение.

Взоры всех без исключения обратились к красноватой точке Марса, слабо блистающей в беспредельности ночной синевы.

Плакат погас. Через весь небесный свод, с Севера на Юг, перебросилась гигантская радуга с искрящимися словами:

«Привет вождям!».

Глава вторая.

Сомнамбула.

Огибая землю с Востока на Запад, в над-атмосферных слоях, со стороны американского материка, молнией летела голубая воздушная машина. Отстающие лучи солнца все слабее золотили кормовую часть санаэрожабля, пока, наконец, совершенно не распылились в окружающей среде.

Почти без перехода в сумерки, в каютах воздушного корабля сгущался мрак.

Одинокая человеческая фигура, склоненная над грудой чертежей в одной из кают, порывисто подняла голову и нетерпеливо крикнула:

– Аль-Загроо, что случилось?

В дверях каюты появилась другая фигура.

– Ничего, божественный.

– Почему вдруг стало темно?

– Мы обогнали солнце, машина находится в тени.

Не дожидаясь приказания, секретарь повернул выключатель. Бледный лусвет залил внутренность каюты.

– Что делают члены Совета?

– Ожидают, когда вы освободитесь, божественный.

Гро Фезера несколько секунд находился как бы в нерешительности.

– Посмотрите, Аль, что делает Эолисса.

Секретарь председателя Ларгомерогов исчез за противоположной дверью.

Гро Фезера поднялся и сделал несколько шагов.

– Ну, что, Аль?

– По обыкновению, девушка плачет.

– Попроси членов Совета обождать, я скоро выйду.

Секретарь неслышно исчез. Фезера повернулся, чтобы направиться в каюту Эолиссы. В соседней двери стояла миниатюрная женщина, с гордо закинутой назад головой и с сверкающими глазами.

– Что тебе, Эйрейя?

Женщина молчала.

– Я занят, Эйри. Что тебе нужно?

Эйрейя сделала шаг вперед, энергично тряхнув короной вьющихся, коротких, золотистых волос.

– Занят? – она нервно рассмеялась. – Опасную игру ты затеял, мой дорогой Гро Фезера…

Эйрейя одним прыжком очутилась перед поэтом:

– Скажи, Гро, как долго останется здесь эта женщина?

В зеленоватых глазах красавицы забегали подозрительные огоньки.

– Стыдно, Эйрейя, подобные чувства недостойны такой умной женщины, как ты, – проговорил Гро, слегка отворачиваясь.

– Я спрашиваю, долго останется здесь эта женщина?

– Пока это необходимо для моих высших целей.

– Я догадываюсь об этих «высших» целях!.. – криво усмехнулась женщина.

– Сомневаюсь, – покачал головой Фезера.

– Напрасно… Скажи, Гро, как же ты думаешь поступить в этом случае со мной? Только скажи прямо, как подобает отмеченному гением существу, не заставляй меня мучиться и играть унизительную роль обманутой любовницы…

– Не болтай пустяков, Эйри…

– Без лжи, мой возлюбленный поэт. Ты отлично знаешь, насколько хорошо я читаю в твоих глазах. Я не из тех женщин, которых можно безнаказанно оскорблять… Я ставлю вопрос прямо, – или я или эта…

Эйрейя не договорила. Фезера уколол злым взглядом свою возлюбленную.

– Как же ты поступишь, если выбор окажется не в твою пользу?

– Это будет видно из дальнейшего, – медленно отчеканила женщина.

– Значит – борьба?

Эйрейя смерила его презрительным, уничтожающим взглядом.

– Бороться… с тобой? Нет, «божественный», этой чести ты от меня не дождешься. Через час вы дадите мне ваш ответ.

Эйрейя быстро направилась к своей каюте.

– Эйри, будь же благоразумна!..

Но женщина уже исчезла за дверью и заперлась на ключ.

_{– Вы мой спаситель, – как эхо ответила Эолисса председателю союза ларгомерогов.}

– Сумасшедшая женщина!

Гро Фезера минуту постоял перед закрытой дверью и исчез в соседнем помещении.

В углу небольшой каюты, обитой нежно-голубой материей с искрящимся серебристым оттенком, на низком восточном диване сидела печальная, бледная женщина.

– Эолисса! – резко окликнул Фезера.

– Да, божественный.

– Я тебе запретил плакать.

– Да, божественный.

– Почему же ты не исполняешь моих приказаний?

Бледная женщина потупила свои голубые глаза. Это был редкий тип холеной, вырождающейся земной красоты.

Хрупкая, стройная, нежная, вся сотканная из нервов, Эолисса, казалось, светилась изнутри каким-то тихим, мерцающим светом. Длинные волнистые волосы пепельного цвета заполняли отлогие плечи, как будто выточенные из белоснежного мрамора. Обильные складки необычайно легкой, воздушной материи не в состоянии были скрыть контуры ее медлительно-грациозного тела.

– Ты любишь меня, Эолисса?

Девушка подняла на него огромные глаза, в которых мелкими алмазами блестели росинки слез.

– Да, божественный.

– Ты на все готова ради меня?

Эолисса вместо ответа опустилась на колени.

– Это не ответ. Поднимись. Смотри мне в глаза…

Гро Фезера, не мигая, уставился в голубые глаза девушки. Та, не в силах отвести своего взгляда, погрузилась в бездонные глаза марсианина.

Прошло несколько секунд.

– Ты спишь, Эолисса?

– Да!

– Сядь! Запомни, что я тебе приказываю. В соседней каюте находится женщина по имени Эйрейя. Ты знаешь ее. Когда вы останетесь вдвоем, ты опустишься перед ней на колени, поцелуешь край ее одежды и скажешь следующее: «Вы моя повелительница. Ради вас я готова на все. У меня нет никаких прав на известное вам лицо. Когда я выполню свое назначение, я уйду из мира». Ты меня поняла? Повтори.

Девушка тихо, но отчетливо повторила продиктованное.

– Теперь слушай далее. Ты помнишь при каких обстоятельствах мы встретились в первый раз?

– Да, я помню.

– Ты и твои родители находились на Марсе. Вас там застала война и позднее – революция. Взбунтовавшаяся чернь заподозрела в твоем отце ларгомерога. Он погиб, погибла и твоя мать. Я вырвал тебя из рук разъяренной толпы. Я твой спаситель.

– Вы мой спаситель, – как эхо повторила девушка.

– Ты знаешь кто я? Отвечай.

– Вы – Гро Фезера-Мар, великий поэт.

– А еще?

Девушка в замешательстве молчала.

– Я тебе приказываю проникнуть в тайники моей души.

– Вы – Председатель Союза Ларгомерогов.

– Ты знаешь мои намерения?

– Да.

– Что сейчас творится на Марсе?

Лицо девушки изобразило величайшее напряжение.

– Революция… Люди убивают друг друга… Много крови, много жертв…

– Хорошо. Скажи, что происходит сейчас на Земле… В Гроазуре?

– Люди готовятся к большому торжеству… Много света, цветов… Они кого то ожидают…

– Хорошо. Я знаю кого. Можешь не отвечать. А он, Кэн-Роне, кого ты считаешь величайшим из людей, он в толпе?

– Да, но он одинок.

– Когда мы спустимся в Гроазуре, ты отыщешь его и поцелуешь со словами: «Вы наш спаситель!» Повтори.

– «Вы наш спаситель».

– На этот раз довольно. Проснись!

Фезера крепко сжал руку девушки. Та слегка вскрикнула. Фезера заговорил ласково, наклонившись к ней:

– Что с тобой, моя милая Эолисса?

Девушка схватилась за голову и растерянно оглянулась вокруг.

– Неужели я спала? Какой неприятный сон.

– Тебе, дитя, необходимо немного развлечься. Пройди к Эйрейе, поболтай с ней. Скоро мы будет в Гроазуре.

Фезера поцеловал девушку в лоб и поспешно вышел.

Эолисса поднялась на ноги, сжимая виски руками.

– Какой мучительный сон!..

Постояв минуту неподвижно и подталкиваемая какою-то внутренней силой, девушка неуверенно направилась к выходу. В дверях своей каюты стояла Эйрейя, с гневно закушенными губами.

Эолисса медленно подошла к маленькой красавице, опустилась на колени, припала губами к краю ее одежды. Потом подняла на нее полные слез глаза и без выражения, как затверженный урок, проговорила:

– «Вы – моя повелительница. Ради вас я готова на все. У меня нет никаких прав на известное вам лицо. Когда я выполню свое назначение, я уйду из мира»…

Глава третья.

Совет пяти.

Посреди слабо освещенной каюты воздушного корабля, за круглым легким столом сидело пять человек – Гро Фезера и остальные члены Совета Пяти.

Аль-Загроо помещался около автоматического стенографа, за отдельным столиком.

Говорил гигант Ними-Зооро, потомок древней императорской династии, некогда властвовавшей над половиной Марса в течение десяти веков подряд, – сутулый, огромного роста марсианин, с хищным темно-коричневым лицом, с выпученными синеватыми белками глаз. Ними-Зооро славился жестокостью и непреклонностью в достижении своих планов. Когда он говорил, его заостренные уши вздрагивали и шевелились на бугристых, медно-красных висках. Клювообразный нос почти покрывал крохотный ротик, из которого вырывалось какое-то клокочущее ворчание.

– Может быть, таким именно образом и должна проявляться деятельность гениальных политиков, – не берусь судить. Только лично меня смешит эта детская игра. Зачем мы носимся здесь, как потерпевшие крушение, а не сидим спокойно у себя, выжидая пока схлынет волна? Что в сущности произошло? Проиграна война? Вспыхнуло возстание? Какое, подумаешь, несчастье! Разве мы не прежние властители положения? Разве мы не свободны в своих действиях? Мы сильны, как всегда, – мы неуловимы. Мы, Ларгомероги, никем не подозреваемые, сидим всюду: в революционном совете Марса, в федеральном управлении Земли, в высшем военном совете, на фабриках пищепилюль, в управлении каналов, в совете техники и наук, в городских муниципалитетах, в бюро снабжений граждан федерации, – всюду, всюду! Все в наших руках и все в нашей власти. Разве не так? Так! Если желаете, – завтра же на планете поднимется шакалий вой и половина наших врагов будет корчиться в предсмертной агонии. Для этого стоит лишь распорядиться произвести очередную выдачу пищепилюль с пустячной дозой акогена^[27] или включить в радиофонную сеть, хотя бы, ток лучей плойфоса или фелуйфа. Это было бы превосходно!

При последних словах все слушатели, не исключая Фезера, поморщились.

– Гримасничать тут нечего, – продолжал подметивший это Ними-Зооро, – я предлагаю радикальное средство. Я кончил… Послушаю, что скажут другие.

Маленький подвижной старичек, по имени Корхо-Альгель, предки которого владели неисчислимыми богатствами, национализированными при переходе к федеральному строю, жестом попросил разрешения говорить.

Председатель наклонил голову.

Я чрезвычайно ценю решительность и энергию нашего общего друга, высокородного Ними-Зооро, – начал старик звонким, красивым голосом, так не идущим к его тщедушной фигурке. – Не спорю, только-что предложенные меры избавили бы нас от многих лишних хлопот. Только я полагаю, что истребление населения Марса не может входить в наши рассчеты, каковы бы они ни были. Мы боремся с известной группой лиц, возглавляющих революционное движение, к ним могут быть применены какие-угодно меры, но население?!. Для меня положение ясно. Мы временно покинули Марс, так как наше присутствие на Земле, при сложившихся обстоятельствах, может принести значительную пользу нашему делу. Из некоторых разговоров общего характера я понял, что расставшись в Гроазуре, мы будем действовать по одиночке. Меня интересует только одно, будут ли нам даны нашим главой более точные указания в какую сторону должна быть направлена наша энергия?

Старик замолчал, хитро посмотрев на Гро Фезера.

Председатель слегка нахмурился и обвел всех присутствующих медленным, гипнотизирующим взглядом.

– Разве кто-нибудь из вас имеет причины жаловаться на сбивчивость выработанного мною плана действий? – медленно проговорил Гро Фезера. – Если так – прошу извинения. Здесь мы имеем дело, повидимому, с пробелами чисто информационного характера. Постараюсь их пополнить. Все мы, здесь собравшиеся, – потомки древних владетельных родов, лишенных когда-то своих наследственных прав. Мы были-бы недостойны носить свои славные имена, если бы сложили оружие и бессильно отдались на волю течения. Нам удалось собрать распыленные силы некогда могучего класса ларгомерогов и съорганизовать его в один сильный тайный союз, ставящий себе задачей восстановление своих законных прав, прав, освященных тысячелетиями. Накануне последней революции, вспыхнувшей всего несколько дней назад, мы являлись настолько внушительной силой, что перед нами склонялось само правительство Марса, – к слову сказать, на-половину состоящее из наших единомышленников. Война с Землей была начата под нашим давлением. Никто из нас не сомневался в ее победном завершении. По логике вещей, мы в настоящее время должны были-бы уже занимать восстановленные троны, потерянные нашими предками. Как мы видим, этого в действительности нет…

Гро Фезера горько улыбнулся и обвел всех своим медленным взглядом. Члены Совета сидели мрачно нахмурясь, не поднимая глаз.

– Но это будет! – с силой продолжал председатель. – Самое поражение марсиан мы обратим к нашей победе!

Все четверо разом подняли головы и впились глазами в лицо Фезера.

– Прогоните с ваших лиц недоумение, которое я на них читаю. Мы, члены великого Совета Пяти, не случайно находимся вместе. Я настоял на этом, так как всегда знал кратчайший путь к победе и лишь временно не говорил вам всего, не имея в руках всех данных. Теперь эти данные на-лицо. Предвкушение победы обратилось для нас несколько дней тому назад в поражение. Еще через несколько дней из этого поражения вырастет неслыханная, блестящая победа! Час торжества близок! Знайте, что наша судьба, судьба Марса, судьба всех известных миров находится в руках лишь одного человека и этот человек должен открыть нам путь к могуществу!

– Кто этот человек? Кто он? Каким образом? – в один голос закричали члены Совета, повскакавшие со своих мест.

Гро Фезера обвел всех торжествующим взглядом.

– Не угодно ли будет собранию занять снова свои места, – чуть заметно улыбаясь, проговорил председатель.

Все, слегка смущенные, сели.

– Это – юный ученый Земли, открывший закон управления небесными телами. Его имя – Кэн Роне…

– Кэн Роне?..

– Да, Кэн Роне. Это сын известного всем вам Роне Оро-Бера. В чем заключается сущность открытия и где скрыта эта сила, способная по воле человека управлять движением небесных светил – вот два положения, которые нам надлежит выяснить на Земле. По выполнении этой части нашей задачи, мы сумеем подчинить себе не только революционную чернь Марса, но и торжествующих победителей Земли.

– Zeyzo! Да здравствует великий Гро Фезера! – восторженно закричал Аст-Адоре, молодой красавец, потомок смелых рыцарей-разбойников, не раз оспаривавших власть у всесильных императоров Марса.

– Zeyzo! – подхватили остальные.

Взволнованный Альгель обнял и горячо поцеловал председателя Совета.

Когда возбуждение несколько улеглось, Фезера обратился к пятому члену Совета, своему интимному другу Хойхороо, спасшему его в начале войны из зеленого ада, созданного на островке Тихого океана лучами фелуйфа.

– Хойхороо, как идет борьба с революционерами?

– Весьма успешно, божественный. Тайный террор применяется умело и осмотрительно. Опасные вожди гибнут один за другим при более или менее загадочных на первый взгляд обстоятельствах. В зале заседаний революционного совета и во многих других местах установлены тайные истребители. Это дает возможность поражать по выбору тех лиц, которых мы находим наиболее опасными. Системы истребителей различны: одни из них – поражают на смерть, другие – действуют на мозг, на нервы, на зрение. Наша агентура работает безукоризненно. Главная наша задача – воздействие на воображение масс. По возможности, мы разнообразим характер кар, внося в них элементы чудесного и необъяснимого.

Гро Фезера одобрительно кивал головой.

Заседание продолжалось…

В это время в полумраке соседней каюты беседовали две женщины.

– Вы для меня, дорогая подруга, несмотря на всю вашу искренность, остаетесь загадкой. Вы говорите, что вы не любите Гро Фезера? – тихо говорила Эйрейя, обращаясь к бледной девушке.

– Я его любила.

– А теперь?

Эолисса подумала.

– Он мне внушает страх. Все мое существо содрагается при его имени. Что же касается моего сердца, то оно до краев полно чем-то неведомым мне, сладким и мучительным… Есть существо, которому я отдала бы десятки, сотни своих жизней, если бы я их имела, – полузакрыв глаза рукою, говорила Эолисса.

– Где вы встретили это существо? – осторожно спросила Эйрейя.

– Я его нигде не встречала. Я его вижу только в мечтах. Он лучезарен, как божество! В его глазах скрыта тайна мира… Он не человек…

– Кто же он?

– Я не могу вам объяснить… Я сама еще не знаю.

Неожиданно, с легким криком, девушка вскочила с низенького табурета, на котором она сидела у ног Эйрейи.

– Откуда вам известно это имя? – почти закричала Эолисса.

– Какое имя, дитя мое? – удивилась Эйрейя.

Бледная девушка бросала растерянные взгляды в полумрак, наполнявший каюту.

– Тогда… тогда кто-же произнес его имя?

– Вы утомлены, моя милая подруга. Ваши нервы болезненно вибрируют на ваши же мысли. Мы здесь вдвоем и никто, кроме нас, не мог произнести никакого имени.

– Тогда… быть может там, за стеной?.. – тихим шопотом произнесла Эолисса.

– Да, там есть люди, но их слова сюда не могут доноситься. Что касается меня, я не слышу ни малейшего звука.

Обе женщины стояли посреди каюты и напряженно вслушивались в молчащую тишину.

– Вот опять… опять прозвучало это имя!.. – девушка порывисто схватила за руку Эйрейю.

– Я ничего не слышу, дитя мое. Что же это за магическое имя, которое можете слышать только вы одна?

– Это имя… это имя – Кэн!.. Оно наполняет мое сердце невыразимым восторгом. В нем шопот ветра, аромат цветов, в нем божественная гармония! – восторженно говорила странная девушка.

Эйрейя давно уже успокоилась за своего Гро. Она с участием смотрела на призрачный силует девушки с простертыми перед собою руками. Призрак утопал в целом потоке мягких, воздушных складок своего легкого одеяния и бросал только одно слово в молчащую темноту:

– Кэн! Кэн! Кэн!..

Глава четвертая.

В Гроазуре.

Тысячи электрических солнц вспыхнули разом. Эффект перехода от лунной зачарованности к солнечному блеску был изумителен и вызвал короткое, невольное восклицание из миллионов грудей.

Гроазур засверкал, переливаясь в лучах искусственных солнц. Неисчислимое множество разноцветных, ярких флагов трепетало в струях легкого, ароматного ветерка, навеваемого колоссальными вентиляторами, расположенными на вершинах башен.

В просветленном воздухе бесконечными гирляндами протянулись колонны аэрожаблей, образуя триумфальный путь в высь, за грани света.

Кое-где колоссальными дугами перекинулись по триумфальному пути подвижные воздушные арки из легкокрылых папиллопланов, отливающих светящимися флагами.

Узорчатые фигуры из летательных аппаратов, изображающие огромные гербы Федерации, там и здесь неподвижно застыли в воздухе, сверкая бесчисленными разноцветными огнями. Казалось, все пространство неба увешано гигантскими украшениями из драгоценных камней.

На общественных площадях, на воздушных бульварах и садах, на подвесных, прозрачных кровлях улиц, на обширных галлереях дворцов – разместились многотысячные колонны рабочих и общественных организаций со своими эмблемами труда, знаменами и значками.

Ликующе величественные звуки радио-музыки ласкали слух и вдохновляли сердца.

На кровле-площади дворца Совета Федерации десять тысяч членов Совета в торжественном молчании дожидались прибытия своих вождей – пленников Марса.

Неожиданно все звуки затихли. Все взоры скользнули вдоль воздушной триумфальной дороги. Там, где параллельные линии аэрожаблей сходятся, образуя как-бы гигантскую воронку, – показалась движущаяся точка, с одним ярко блестящим, перемещающимся бликом.

_{Гроазур, столица Федерации Земли, торжественно встречала своих вождей, пленников Марса…}

Точка быстро увеличивалась, несясь с головокружительной быстротой. Вот она уже миновала шпалеры воздушных кораблей, выросла в стройную, грациозную машину и неподвижно застыла в воздухе, повиснув над дворцом Федерации.

Электрические солнца погасли. Лунное золото вновь обильно разлилось над столицей Земли. Контуры воздушных кораблей, башен, обелисков, зданий дворцов, воздушных пристаней, деревьев в парках и садах – засверкали разноцветными огнями, как будто густо усеянные драгоценностями.

В просветах неба поплыли гигантские змеи письмен:

«Привет вождям!».

Неожиданно из центра Гроазура, с легким шипеньем, вырвались исполинские коромысла радуг и феерическими веерами метнулись куда-то в высь. Огромные огненные колеса завертелись в воздухе, заливая пространства каскадами разноцветных искр. Гигантские ракеты, как вспугнутое стадо комет, торопливо понеслись в пространство, рассыпаясь в воздухе звездным дождем. Как будто все далекие миры вселенной стеклись к торжествующей Земле и закружились вокруг нее в веселом танце.

Невидимый тысячеголосый оркестр клокочущей лавой звуков вырвался откуда-то из недр Земли и в воздухе торжественно поплыли мощные аккорды гимна Федерации. Навстречу им, неслыханными, наростающими гаммами неслись крики восторга из десятков миллионов человеческих грудей.

Вот вновь вспыхнули электрические солнца, и аэрожабль пленников Марса плавно опустился в центре галлереи Совета.

Из аэрожабля первым появился Роне Оро-Бер в своих неизменных зеленых окулярах и фиолетовой шапочке.

Навстречу ему выступили председатель Совета Омер Амечи и заведующий политическим равновесием Альба Афрег.

– По какому случаю такой шум, друзья мои? – с приятным недоумением спросил старый ученый.

– «Слава, слава, слава великому Роне!» – дружно ответили десять тысяч голосов.

– Что такое? В чем дело? Здесь какое-нибудь недоразумение, дети мои, смею вас уверить! Меньше всего весь этот приятный шум может относиться к моей особе. Я подозреваю здесь шутки моего проказника Кэна, – это он все подстроил. Где он, кстати? Я его что-то не вижу… Вот всегда так! Напроказит, а сам спрячется, – поводя своими зелеными окулярами озирался по сторонам ученый.

– «Слава Гени Оро-Моску! Слава дорогому гостю – великому Нооме!» – раздались новые дружные возгласы.

Из воздушного корабля, поддерживая старого Нооме под руки, вышли Гени и Лейянита.

Новая овация, подхваченная миллионными массами народа, длилась несколько минут.

Роне обнял и горячо поцеловал Омера Амечи и с чувством пожимал тянувшиеся к нему со всех сторон многочисленные руки членов Совета.

Когда шум несколько утих, старый ученый поднялся на высокую трибуну.

– Друзья и дети мои! – взволнованно начал он. – Судьбе угодно было, чтобы необычайная борьба миров окончилась нашей победой. И мы, и наши бывшие противники, в порыве общего безумия, получили много ран. Да послужит это ко благу тем и другим. Мы залечим эти раны и твердо будем надеяться и всеми силами стремиться к тому, чтобы будущее человечество не омрачалось больше братоубийственными истреблениями.

Мы победили. Мы жаждем видеть виновника нашего торжества, мы даже готовы сами создать его, – так велика потребность души излить на кого нибудь обуревающие ее восторги. Истинный виновник победы – ни я, ни он, никто в отдельности. Победил могучий гений народа, его глубокая вера в силу человеческого разума, его стихийное стремление к абсолютному благу всего существующего. Вот он стоит, этот многоликий победитель! – старый ученый широким жестом простер перед собой руки по направлению к раскинувшимся повсюду миллионным массам.

Снова торжествующий всплеск восторженных кликов затопил окрестности, долго не давая возможности продолжать речь. Когда гул несколько утих, Роне докончил:

– Что же касается меня и моего спутника, Гени Оро-Моска, или, вернее, – теперь уже можно сказать это, – моего старшего сына Гени Роне, воспитанного Федерацией и вплоть до последнего времени не подозревавшего во мне виновника его существования, – то мы, за время борьбы, уже дважды приобщились бы к великому Ничто, если бы не сверхчеловеческие знания величайшего ученого современности – Нооме-Мара, который не научился еще делить человечество на друзей и врагов, на своих и чужих, и которому, как я, так и Гени, дважды обязаны жизнью.

Весь неисчерпаемый энтузиазм собравшихся обрушился на голову ученого марсианина.

Когда внимание всех отвлеклось в сторону Нооме, из толпы выделилась стройная фигура с ясным, лучистым взглядом, со спокойным, богоподобным лицом.

– Бесценный отец, разрешите обнять вас!..

– Кэн! – старик порывисто заключил сына в свои объятия. – Милый мой Кэн! Гениальный мой триумфатор! Ты видишь, я исполнил твою волю, как это ни тяжело было моему любящему отеческому сердцу. Я ни словом не упомянул о тебе, об истинном виновнике нашей победы. Дай мне еще обнять тебя, мой скромный гений! Не видя тебя, я уже начинал подумывать, что ты почему-либо не пожелал встретить твоего старого друга-отца.

– Отец! – с легким упреком бросил юноша. – Вам известны мои чувства к вам. А также известны и мои взгляды, не позволяющие мне выставлять себя на первый план…

– Дорогое дитя мое! По возможности, я щадил эту твою великую, благородную скромность, скромность истинного гения, но что же поделать с сердцем, которое разрывается от желания крикнуть на весь мир: «Вот он, наша гордость! Вот он, наш спаситель!»

– Пощади же меня, отец!..

В это время Лейянита, увлекла Гени в сторону, тихо шептала:

– Милый Гени, меня утомляет этот шум и блеск. Мои глаза закрываются от нестерпимого света, а сердце трепещет от твоей близости. Мне вспомнился Марс, с его задумчивыми, молчаливыми гротами… Серебряно-опаловые бассейны… Золотой полумрак…. Я хочу быть с тобой вдвоем, Гени…

– Яркая моя звездочка, ты затмеваешь весь этот блеск! – отвечал Гени. – Мы должны примириться с этим неизбежным торжеством, правда, несколько шумным, но вполне искренним. И на Земле мы найдем красоты, не уступающие задумчивым красотам золотистого Марса… Вот кончится торжество и…

– Мое сердце сжимает какое-то предчувствие…

Гени наклонился к своей подруге и шутливо проговорил:

– Не доверяй, Звездочка, такому несовершенному аппарату, как человеческое сердце.

– Гени! – Лейянита с упреком подняла глаза на своего жениха.

– Я шучу, моя радость! Просто ты несколько утомлена.

Влюбленные забыли весь мир, утонув в глазах друг друга.

– Где же это твой брат, милый Кэн? Ты ведь знаешь, Гени? Он твой брат, – прелестное сердце! Ты его полюбишь с первого взгляда, а он тебя любит уже давно. А у его прелестной подруги глаза, как две звезды. Гени, Лейянита, идите сюда! Вот это – Кэн. Мой Кэн, как и вы оба мои, милые дети…

Гени и Кэн бросились друг другу в объятия.

– Видите, какую я вам подстроил романтическую встречу! Что поделаешь, так случилось… Поцелуй же, Кэн, и свою будущую сестру Лейяниту. Ты знашь, что значит Лейянита? Лейянита – это Утренняя Звездочка. Ты однажды уже наблюдал ее в телескоп, когда разговаривал со мною по люксографу. Ты помнишь?

Кэн перевел свои ясные, чарующие глаза на невесту брата.

«Так вот кто был третий!» – вспомнил Кэн свое недоумение.

Он, спокойно улыбаясь и протягивая к ней руки, смотрел в бездонные глаза марсианки.

Но Лейянита не замечала этого приглашающего жеста. Она слегка дрожала, прикованная неодолимой силой к светлому, лучистому взгляду юного ученого. Ее сердце еще болезненнее сжалось и куда то упало. Предчувствие непредотвратимого несчастья холодной змеей вползало в слабую, детскую грудь.

– Поцелуйтесь же, дети мои, – весело говорил Роне Оро-Бер.

Восковое личико Лейяниты побледнело. Она зашаталась и, поддержанная Гени, бессильно склонилась к нему на руки.

Неожиданно близь стоящая толпа расступилась, пропустив бледную девушку с распущенными пепельными волосами, в легких белых одеждах, ниспадающих воздушными складками. Она остановилась перед Кэном, устремив на него голубые печальные глаза. Все с недоумением смотрели на это странное видение. Девушка порывисто подалась вперед и короткий, звонкий поцелуй прозвучал на устах Кэна.